Текст книги "Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений (СИ)"

Автор книги: Ольга Горовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

Но и те дела никто не отменит. И решать их надо без задержек. Потому как завтра появится еще такой же ворох авралов и новых текучек.

Однако сложно было представить себе, что Костя сейчас отвезет ее домой, развернется и уедет.

Они медленно заехали в гараж. Как только он заглушил двигатель, на обоих упала, окружила какая-то плотная и удушающая тишина. Карина медленно, будто через силу, выпрямилась на сидении и попыталась отстегнуть ремень. Но ее пальцы дрожали. Он видел это даже в неровном свете тусклых дежурных ламп.

Обхватив ее руку, он сам отщелкнул ремень. Карина же уставилась на свои колени. Но руку не пыталась забрать. И то, результат.

– Хорошо стреляешь. – Заметил Костя. – Ни одного промаха.

Она усмехнулась краешком губ, но Костя мог бы поклясться, что глаз эта улыбка не коснулась.

– Я умею делать все, что необходимо. На охоте мужчин надо развлекать не только телом, им интересно состязаться и в стрельбе, и в скачках, и еще в чем только не взбредет в голову. – Она передернула плечами.

Подняла голову, но смотрела не на него, а в окно со своей стороны.

– Спасибо. – Вдруг тихо прошептала она, и, забрав свою руку, толкнула дверь.

Он не останавливал и не отвечал. Вышел и сам из машины.

– И рыбу ловить умеешь? – Спросил Костя, когда она отошла уже шага на три.

Карина остановилась и медленно обернулась, глянув на него через плечо с некоторым удивлением. Помедлила минуту с ответом.

– Нет. На рыбалку вы женщин с собой не берете. – Как-то задумчиво ответила она. – После приезжаете за другими удовольствиями.

Костя усмехнулся.

– Значит, как только потеплеем, повезем тебя рыбу удить. – Предложил он, спрятав руки в карманы брюк.

Карина нахмурилась.

– Сомневаюсь, что…

– Не сомневайся. – Уверенно перебил он, не дав договорить. – Ты будешь здесь, и весной, и летом.

Карина посмотрела на него не особо радостно, он не мог этого не признать. Даже, кажется, собралась в очередной раз спорить. Но потом, видимо, чересчур много эмоций оставив на дороге и в том поле, только хмыкнула, и пошла прочь из гаража.

Впрочем, Костя не обольщался. Как только силы восстановятся, Карина, наверняка, выскажет ему свои мысли. Что ж, это будет потом. А пока…

Достав телефон, он выбрал номер.

– Максим, собирай все бумаги и дела на сегодня, и дуй сюда. Будем продолжать работу здесь.

Помощник, как и предполагалось, не спорил.

«По крайней мере, он вкусно пообедает», решил Костя и, спрятав телефон, пошел следом за Кариной.

Глава 21

Вода шумела, пузырилась и весело билась о дно ванны, разбрызгиваясь, разлетаясь мелкими каплями по белым стенкам. Струйка геля, предназначенного стать пеной, вливалась в этот поток молочно-белой полосой, превращалась в шапку искристых пузырей и расползалась по воде, поднимаясь все выше и выше. Надо было остановиться и прекратить добавлять гель. Но Карина никак не могла заставить свою руку подняться.

Будь он проклят!

Где-то внизу остывал ужин, к которому никто не притронулся, несмотря на все старания и уговоры Фила. Впрочем, кроме нее, все равно, некому было есть. А Карина, как оказалось, была не голодна.

Усилием воли заставив себя отставить бутылочку с гелем, она села на край огромной ванны. Сейчас она погрузится в эту ароматную воду, закроет глаза, расслабится, и забудет обо всем. И об этом паршивом Соболеве, раз за разом забирающем ее душевное равновесие и покой. Забудет, ей не в первой. И потом, что такого случилось, что она нервничает? Ну, что произошло?

Ах, он не приехал домой к тому времени, в которое приезжал обычно все это время? Ах, не позвонил, как делала это постоянно? И что? Ну, вот что? Кто она? Беспокойная жена, которая ждет своего мужа? Какое ей дело, где он, и почему не приехал? Что с ним могло случиться? Ничего. Не здесь. А не приехал – значит, занят делами, и не позвонил потому, что забыл, замотался. Ну и что, что он всегда приезжал. Константин же не нянька ей.

И, вообще, Карина не понимала, зачем он с ней носится, вот Костя и перестал. И это было правильно. Логично. Нормально. Так, как и должно было быть.

Сняв с себя футболку, она погрузилась в горячую воду, стараясь расслабиться каждой мышцей.

Все было правильно и нормально. Одна проблема – он почти приучил ее к тому, что все время рядом. Она привыкла за это время, что Костя здесь, куда не глянь. За ее спиной или сбоку, в дверях столовой, или спит на соседней подушке.

Он ее к этому приучил.

Зачем? Бог знает. Карина не имела понятия. Но вот теперь, когда он, вдруг, не приехал и не сообщил о том, что его что-то задерживает, она ощущала беспокойство и дискомфорт внутри.

И за это Карина начинала безумно злиться на Соболева.

Смешно, ей-Богу. Ну, задерживается человек на час, он же ей никто, по большому счету, и ничего н должен сообщать или объяснять. И отчитываться не должен. А Карина бесится. Разве ей бы пришло в голову выяснять у Картова, отчего он задерживается или изнывать по этому поводу? Бред. Так с какой стати Соболев удостоен подобной чести?

Фыркнув, Карина с головой погрузилась под пену, вынырнула и, выдавив на ладонь шампунь, начала мылить волосы.

И совсем она не смотрела на телефон, лежащий сбоку, на полотенце. Ну, вот, ни разу. Только, зачем его с собой в ванну потащила? Кто ей мог позвонить на трижды смененный номер, кроме Кости? Помощники его в такое время названивать не станут. Так что, таись от себя, не таись – а ждала она его звонка, и от этого злилась сильнее.

Телефон был новый. Опять. Она так и не вспомнила, куда задевала тот, который Соболев прислал ей перед этим. Видно, где-то в торговом центре потеряла, настроение в тот день у нее было подходящее.

На следующий день, не отходя от своей линии поведения, Костя просто прислал ей новый с работы. Правда, уже совсем другой, не такой, как был у Карины до этого. Теперь это был телефон той же модели, что и у него, только другого цвета. Но снова с одним-единственным внесенным в память номером. За прошедшие с того момента девять дней, Карина успела добавить еще номера охранников, Шлепко, Никольского и, разумеется, Фила. Куда ж ей без этого шумного, эпатажного эконома? Никуда. Как и Соболев, Филипп ясно показывал, что не позволит Карине прятаться от него и скрывать свои мысли и чувства. Впрочем, он так часто веселил и развлекал ее, что Карина просто не могла злиться.

Ее взгляд снова метнулся к телефону.

Можно было позвонить самой. В том, то Костя ответит, она почти не сомневалась. Он всегда сразу отвечал, если Карина звонила по каким-то вопросам. Но…

Черт, как же много этих «но»!

С какой стати ей звонить? Выдавать себя? Признать, что все его поступки, вся тактика, с этим постоянным присутствием, легкими, ненавязчивыми разговорами и постоянными касаниями – сработала? Она привыкла к нему. Да, что там. Вот сейчас, когда он задерживался лишь на час – ей его не хватает. Карине хотелось, чтобы он вернулся. Ее уже не устраивало одиночество, к которому Карина стремилась всю жизнь. Она ловила себя на мысли, что хочет ощутить легко прикосновение руки Кости к волосам, или то, как он скользяще гладит ее щеки и плечи, проходя рядом.

Когда, как он сумел это сделать?

Он ее приручал, как какого-то кота или бездомного щенка, и таки приручил! Потому она и не будет звонить.

Все, что происходило с ней – пугало Карину.

Она никогда не привязывалась к мужчине. Ни разу. А теперь… Теперь Карина просто не знала, куда бежать и где прятаться от того, что он с ней делал, не причиняя при этом ни муки, ни боли. Ей было страшно. И это не считая того, что он продолжал привлекать ее, тело Карины реагировало на близость Константина, а его постоянное присутствие около нее не облегчало этого притяжения.

Так его, раз так! Вот что ей теперь делать? Как себя призвать к здравости разума и «порядку»? Ведь не может она не признать, что какой-то, пусть и совсем крохотной частичкой души начала сомневаться. Начала верить, что небезразлична Косте. Хоть и в упор не понимала, как такое может быть.

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Несколько секунд она сомневалась, почти затравленно глядя на экран, светящийся единственно возможным именем. Но потом, резко выключив воду, все-таки нажала на прием вызова.

– Да? – Ровным голосом произнесла она.

– Через двадцать минут будет машина, Алексей привезет тебя ко мне в офис. – Костя, как и обычно, не утруждал себя приветствиями.

Что ж, сколько в ее жизни было вот таких звонков и распоряжений? Все становилось привычным и ясным. Только, с какой стати внутри вдруг стало противно и горько?

– Что я должна одеть? – Ничем не выдав своего состояния, уточнила Карина.

На секунду повисла тишина.

– В смысле? – Казалось, Соболев не ждал от нее такого уточнения. – Да, мне без разницы. Приезжай в том, что одето сейчас.

Хм… Карина вдруг усмехнулась.

– Сейчас – я в ванильно-лимонной пене, Соболев. Мне так и явиться?

Он снова умолк, а потом тихо прокашлялся. И, кажется, выругался, отняв от уха трубку.

Горечь ушла. Становилось все веселее, отчего-то.

– Заманчиво. – Голос Кости стал тягучим и лукавым. – Жаль, что на улице все еще ниже десяти градусов мороза. Да и, не хватало еще, чтоб моя охрана и водители на тебя пялились. – Заметил он, кажется, улыбаясь на том конце связи. – Лучше, вытрись хорошо, чтоб не замерзла. А одежда, что хочешь надевай, хоть спортивный костюм. Главное, уложись в сроки.

– Обижаешь, когда это я на сборы тратила много времени? – Не менее лукавым тоном, заметила Карина, закинув ноги на бортик ванны и любуясь на свой педикюр.

Костя усмехнулся, она слышала это в трубке.

– Приезжай. – Произнес он совсем иначе. Как-то… Она моргнула, чувствуя себя неуютно. Слишком ласково звучал его голос. – И, Карин, там Фил что-нибудь приготовил?

– Разумеется, он ждал тебя к ужину. – Она очень надеялась, что в голосе не было ни одной нотки претензии.

– Фил ждал? – С усмешкой уточнил Костя. – А ты?

Карина промолчала.

– Привези мне поесть чего-то. – Не стал он настаивать. – А то я тут с голоду помру, со всеми этими встречами и делами.

Ага, а ни одного ресторана рядом, конечно же, нет.

– Хорошо. – Словно и не было паузы, согласилась она, и начала выбираться из горячей воды.

В шкафу, который они, как и спальню, делили теперь на двоих, она с усмешкой выбрала спортивный костюм. «Желание мужчины – закон», ведь именно это – девиз ее жизни.

Он еще пару секунд смотрел на свой телефон, а потом с улыбкой чертыхнулся и размял шею. Стоило только представить ее в той самой пене, и все мысли о делах улетучивались из головы напрочь. А вся кровь, что была в теле, казалось, ринулась к паху.

Чертовка.

Как же он ее хотел! И каждый день все сильнее. Тем более что не мог себе позволить даже обнять или поцеловать ее лишний раз. А сегодня, как назло, ему нужна трезвая и ясная голова. Он и домой, потому не поехал. Не мог он допустить, чтобы люди, с которыми Соболев сегодня должен был встретиться, явились к нему домой. Не хватало еще потчевать чаем главу местного криминала в домашнем кабинете. Но и отказать во встрече – было нельзя. Чревато.

На кой черт ему конфликты и неразбериха в области.

Однако, Вячеслав Боруцкий, больше известный в их огороде, как Боров, задерживался. Впрочем, Слава не наглел. Помнил, благодаря чьей поддержке занял теплое место «авторитета», отправив на отдых своего предшественника. Боров позвонил и предупредил, что его задерживают непредвиденные обстоятельства, и он обязательно приедет.

Соболев мог бы уехать и перенести встречу, но не хотелось затягивать решение определенных вопросов, которые им с Боровом надо было обсудить. А раз уж он сам настаивал на встрече, и не Косте пришлось приходить в «гости» – грех было не использовать такой шанс.

Но появилась другая проблема. Костя опаздывал домой. И существовала вероятность, что он мог попасть туда еще очень нескоро. А он не для того приучал Карину к своему постоянному присутствию, чтобы испортить все ради одного разговора. Она должна быть рядом. И будет. Раз Костя не мог поехать домой, он привезет ее. Пусть поспит в его кабинете, пока он будет договариваться с Боровом, это куда ближе, чем дома.

Только вот теперь, вполне готовый к тому, что Карина может устроить провокацию, он сомневался в том, что сумеет сосредоточиться на деле. Да он и сейчас уже мог думать только о ней, обнаженной и в пене.

Ладно, где наша не пропадала! Прорвется и тут.

Посмотрев на свой рабочий стол, Соболев убрал все лишнее. Подумал минуту и решил, что лучше поговорит с Боровом в конференц-зале. Тут слишком много того, что никому видеть не стоит. Да и Карина пусть, лучше, здесь расположится.

Машина, и правда, приехала ровно через двадцать минут. Карина уселась на заднее сидение, мысленно хохоча от ситуации. Она едет в офис к Соболеву, где, кстати, еще ни разу не была, с котомками и судочками, полными горячей еды. Фил не поскупился для «оголодавшего, очень занятого» шефа. М-да. Маразм ситуации в ее понимании, крепчал. Но лицо, Карина не сомневалась, не выдавало ее отношения к данной, абсурдной с точки зрения всей ее жизни, ситуации.

С Алексеем они перебросились парой слов о погоде и морозах, которые никак не желали спадать. Исчерпав эту тему, Карина повернулась к окну, дав понять, что больше разговор поддерживать не намерена, а охранник настаивать права не имел. И оставшуюся дорогу проделали в тишине.

Офис Кости, как оказалось, располагался в новострое, в самом центре города. Причем, похоже, еще не сданном в эксплуатацию по прямому назначению. Алексей, видя ее интерес, объяснил, что здесь планируется открытие отеля, торгового центра, и нескольких «офисных» этажей. Сорок пять этажей здания позволяют и не так разгуляться. А Константин Олегович, пользуясь привилегией главного вкладчика и основного заказчика, уже выбрал себе лучшие два этажа. Да и само здание, как поняла Карина, целиком и полностью принадлежит ему. Все основные работы уже закончены, и осталось только завершить отделку отеля. А так – здесь все готово, заверил ее охранник, когда Карина высказала сомнения в том, удобно ли держать офис в здании, не сданном в эксплуатацию.

«В общем, им виднее», решила она, поднимаясь в очень даже работающем современном стеклянном лифте. Алексей стоял рядом со всеми пакетами, наполненными едой. Словно они пир собирались устроить, а не накормить одного человека. Но Фила оказалось сложно уговорить умерить свой энтузиазм.

Лифт остановился на двадцатом этаже. Карина молча вышла следом за охранником, который, кивнув находящимся в холле «сослуживцам», повел ее по пустым и тихим коридорам.

Этот этаж, в самом деле, был полностью завершен. И не скажешь, что остальная часть здания еще не закончена. А когда Карина шагнула внутрь услужливо распахнутой двери, поняла, что вот теперь, действительно, попала в вотчину Соболева. Этот кабинет полностью подходил своему хозяину. Было видно, что все здесь подгоняли под его удобство. Ни одной лишней или вычурной детали. Минимализм, в чем-то, даже, аскетизм убранства, но в то же время, качественные, дорогие материалы обстановки, очень хорошо отражали суть хозяина.

Рабочий стол, светлого дерева, ноутбук на нем. Несколько полок с папками и документами. Светло-бежевый диван, явно, не раз заменявший хозяину кровать, и белоснежный ковер на темном паркете. Карина даже улыбнулась, представив, сколько мороки этот ковер доставляет уборщикам. На стене за столом, сплошь стеклянной, как и во всем здании, жалюзи не было. По углам располагались светлые шторы, но она сомневалась, что Костя так уж часто те использовал. В одном из углов кабинета, возле дивана, имелся мини-бар.

Соболев сидел за столом в большом кожаном кресле. Тоже светлом, молочно-белого цвета. Стоило ей зайти, как он поднял голову, встал и, забрав пакеты у Алексея, отпустил охранника.

– И зачем я тебе понадобилась? – Продолжая осматриваться, поинтересовалась Карина. – Ужин Алексей мог и сам привезти.

Константин, отставив еду на столик у мини-бара, усмехнулся и подошел к ней. С лукавыми смешинками в глазах осмотрел ее наряд, но ничего не сказал. И, вдруг, наклонился, почти уткнувшись носом в ее шею, и глубоко вдохнул.

– От Алексея, понимаешь ли, не пахнет ванильно-лимонной пеной для ванн. – Медленно протянул Костя, проведя ладонью по ее, еще влажному затылку. – Да и, принюхиваться к нему – у меня желания нет.

– Ты позвал меня, чтобы понюхать? – Вздернув бровь, иронично уточнила Карина.

По ее спине разливалась холодная, и в то же время, как ни странно, горячая волна дрожи, но она этого не показывала.

А он засмеялся.

– Я соскучился. – Костя пожал плечами. – А домой приехать сейчас никак не могу, слишком важная встреча еще предстоит. Потому и решил тебя к себе позвать. Чтобы и ты не скучала дома одна.

Он развернулся и пошел к пакетам с едой.

– А я и не скучала, – нагло соврала ему в спину Карина.

Костя только хмыкнул в ответ, успев уже достать коробку с чем-то, весьма аппетитным и на запах, и на вид.

Неужели, она утратила умение убедительно врать?

Живот подвело, отвлекая от сомнений, и Карина сразу вспомнила, что сама она так и не поужинала. Но не просить же у Соболева кусочек?

– Хочешь? – Костя вопросительно поднял бровь, посмотрев на нее.

Видно Карине не удалось пригасить голодного блеска глаз.

– Нет, что ты, я поела. Это Фил все о тебе беспокоится. – Она с самым гордым видом отошла к окну и посмотрела на открывшуюся панораму вечернего города.

– Мне не жалко, могу и…

Но до того как Костя успел договорить, что именно он может, в двери кабинета постучали и после разрешения Кости, на пороге появился Алексей.

– Боруцкий приехал. – Кратко сообщил охранник.

– Проведите его в конференц-зал. – Спокойно велел Костя, отставив свой импровизированный ужин.

Алексей кивнул и вышел.

– Располагайся, и чувствуй себя как дома. – С улыбкой махнув ей рукой, обведя кабинет, распорядился он. – Я не могу точно сказать, когда освобожусь. Так что, отдыхай.

Он вышел, не дожидаясь ее ответа.

Карина хмыкнула. Такое на ее памяти было впервые. Вот, зачем, спрашивается, он ее сюда вытащил? Соскучился… Настолько, что не мог пару часов подождать, пока домой не приедет? Тем более что сам, все равно, занят.

В ней понемногу накапливалось раздражение. И, в немалой степени от того, что она сама не знала, что испытывает и чего хочет. Час назад бесилась потому, что он не приехал с работы. Теперь – злится, что Костя ее к себе притащил. И его понять не может, и в себе уже запуталась.

Злясь из-за этого, Карина принялась бродить по кабинету. Заглянула в мини-бар, немного позвенела стеклом, переставляя бутылки. Еще раз обошла помещение, осматривая каждую мелочь и деталь. Даже присела, чтобы пощупать ворс белого ковра. Снова вернулась к окну. Минут пять рассматривала город, который никак не изменился за эти мгновения.

Еще больше разозлилась, и решила заняться рисованием, что всегда ее успокаивало.

Отвернувшись, Карина осмотрела стол в поисках карандаша и бумаги. Карандаш нашелся сразу, а вот чистых листов видно не было. Решив действовать по аналогии с его домом, открыла верхний ящик стола – так и есть, стопка чистых листов.

Она захватила пальцами несколько и попыталась вытащить. За листами, из глубины ящика, потянулся какой-то клубок, видно, лежавший до этого поверх стопки, в глубине. Карина несколько секунд смотрела на скрученную ленту синего шелка, силясь понять, отчего та ей знакома?

Наконец, отложила листы и пальцами, которые, почему-то, задрожали, сжала шелк. Встряхнула тот немного, распутывая. Так и есть. Пояс от ее шелкового халата, того, который она, вместе с другими вещами, доставленными из Киева, велела выбросить. Только вот, пояса там не было.

Перебирая пальцами материю, Карина закрыла глаза и попыталась вспомнить, где видела тот в последний раз. От нахлынувших воспоминаний ее бросило в жар, а дыхание стало тяжелым и частым.

Карина вновь уставилась на пояс. Наверное, даже, со страхом.

Зачем? Зачем Соболев хранил этот кусок ткани, забытый ею в его номере? Да еще и здесь, в святая-святых, своем рабочем кабинете?

Достоверных объяснений у Карины не было. А от мысли, которая пришла, и нагло поселилась в разуме, стало как-то неуютно и боязно. Безумно страшно было допустить то, о чем так наглядно говорила эта находка.

На нетвердых ногах Карина дошла до дивана и тяжело опустилась на тот, продолжая вертеть в руках пояс от своего халата.

Заговорились они с Боровом, однозначно. Начало первого, однако. А он только выпроводил «дорогого друга». Костя медленно брел по коридору в сторону своего кабинета. Усталость брала свое, «царапая песком» глаза и ломя мышцы.

Парни стояли на своем посту в холле у лифта. Даже отсюда он видел их тихие перемещения и слышал негромкие разговоры. Во всех остальных помещениях этажа стояла полная тишина.

Засиделся.

Ну, ничего. Зато узнал немало интересного. Да и договорился, что люди Славки будут поглядывать по сторонам. Не нравился ему тот незнакомец, который «пропал» со всех «глаз», после погрома в его номере. Не хватало еще, чтобы он тут нежданно объявился. Пусть и Боров его по своим каналам поищет, наравне с Никольским. Это не будет лишним.

Кроме того, позабавился, наблюдая осторожный и даже опасливый интерес Вячеслава к загадочной персоне «женщины Соболева».

Поднятая Костей вокруг нее суматоха не прошла бесследно. Все, кто хоть что-то знал или понимал в его характере – поняли и отметили для себя уникальность положения этой женщины. Впрочем, он и не пытался что-то спрятать или утаить. Не здесь. Да, собственно, и нигде уже. Костя осознанно ставил в известность всех, что Карина, действительно, его женщина. Пора об этом было узнать и другим заинтересованным лицам. А еще немного, и он «сообщит» об этом и Картову. Как и о том, что тот навсегда утратил свое влияние на ее жизнь, и его «козырь» уже не властен над Кариной. Впрочем, для этого надо было еще кое-что уладить. Хотя, и сейчас Соболев уже не сомневался, что сможет ее защитить, даже вздумай Дмитрий устроить суд. Правда, искренне сомневался, что тот посмеет поступить столь опрометчиво накануне выборов. Ну, да ничего, и так, и эдак – разберется.

Но слухи о месте Карины в его жизни уже поползли. И теперь Вячеслав ненавязчиво намекал, что был бы признателен за представление ей первым из желающих. Ха, наверняка рассчитывает выяснить, нельзя ли через нее повлиять на самого Костю.

Соболев ухмыльнулся.

Можно, конечно. Только он ни капли не сомневался, что Карина не позволит собой манипулировать никому из таких вот, заинтересованных лиц. Ее опыта в жизни хватит с головой, чтобы сразу раскусить, когда кто-то только попробует провернуть что-то подобное.

Не боялся он и того, что кто-то посмеет заикнуться о ее прошлом. Соболев был достаточно силен, чтобы заткнуть рот любому. И не только физическим способом. Его опасались, уважали и боялись не за просто так. И он мог обеспечить то, что никто «не вспомнит», что было когда-то, словно прошлого Карины никогда и не существовало. Что там будет у кого в мыслях – не их дело, главное, что никто не посмеет и заикнуться об этом в ее присутствии.

Интересно, кстати, что сама Карина все это время делала? Продолжала злиться на него, подогревая настроение, в котором приехала? Или все-таки уснула?

Он мог получить ответ в эту самую секунду, надо было только открыть дверь, у которой Соболев как раз замер. Но Косте нравилось представлять ее в той, или иной ситуации, и он помедлил еще минуту, не замечая, что широко улыбается.

Наконец, он тихо толкнул дверь и осмотрел свой кабинет.

Ха, судя по всему, Карина решила на полную катушку использовать оба варианта. Сейчас она спала. Сидя на диване. Видимо, и сама не заметила, как уснула, злясь на него. А то, что злилась – точно, об этом говорили нахмуренные брови и губы, поджатые, даже во сне. И все равно – уснула ведь. Навряд ли, чтоб в кабинете Картова она хоть раз расслаблялась настолько, чтобы заснуть. А ему – верила. Пусть и сама признаваться не хотела.

Мысль об этом согрела что-то внутри, стирая горький привкус злости и ненависти к Дмитрию. За последний месяц с небольшим эта ненависть стала частью его души. И Константин слишком хорошо знал, что там она и останется, пока он за все не отплатит этим мразям.

Но сейчас не хотелось вспоминать о тех.

Тихо прикрыв двери, он подошел к дивану. Хоть бы раскрыла тот, а то так и спит – сидя. Одна рука под спиной, другая упирается в подушки. И ей вот так удобно? Сомнительно. Надо бы ее будить и ехать домой. Но Костя все стоял и смотрел, ничего не делая.

Карина надела спортивный костюм. Наверняка ему назло. Просили – получите, называется. Сморозил бы он о ночной сорочке, с нее сталось бы и в той приехать, он помнил их поход в ресторан. Но Соболеву, и правда, без разницы было, что она наденет, просто хотел, чтоб Карина приехала.

Зевнув, он устало потер затылок ладонью. Надо ехать домой. Все. Чего тут сидеть?

Но вместо того, чтобы разбудить Карину и претворить решение в жизнь, сел на диван около нее. Карина даже не вздрогнула. Продолжала спать, совсем тихо дыша и хмуря брови. Он очень надеялся, что сейчас она просто продолжает злиться на него, а не видит очередные кошмары.

Костю вновь одолела зевота.

«Нет. Точно пора. Надо ехать. Хоть и водитель будет машину вести, но зачем еще и ребят мурыжить? Всем отдыхать пора. Нечего попусту время тратить», решил Константин. Еще раз глянул на Карину и…

Улегся на диване рядом, удобно устроив голову у нее на коленях. Зря, зря он сел. Тело тут же воспользовалось минутной слабостью и решило урвать максимум отдыха. Не было у него сил уже, чтоб встать. И идти никуда не хотелось. Даже сдвинуться было лень.

Подозревая, что еще получит сполна за свою наглость, когда она проснется, Костя со спокойной совестью провалился в сон.

Она проснулась от того, что почти не ощущала левую ногу. Точнее, нет, не так. Ощущала она как раз ее очень хорошо – нога болела, а все мышцы кололо. Казалось, вот-вот начнется судорога. Еще не придя в себя со сна, дезориентированная и растерянная, Карина приподняла тяжелую голову и посмотрела на свои ноги, не особо понимая, отчего ей так тяжело-то?

Замерла, несколько секунд рассматривая довольное лицо спокойно спящего Соболева. И уронила голову обратно, на подушку дивана. Прикрыла глаза на миг и глубоко вдохнула. Но продолжающаяся боль в ноге подтверждала, что она уже не спит.

С новым вздохом она открыла глаза и выпрямилась. Костя немного нахмурился, но не проснулся.

Это заставило Карину усмехнуться. Почему? Кто знает, но наглость Кости ее развеселила.

Было видно, что Соболев устал. И темные тени под глазами, и резкие складки у углов рта ясно показывали степень его усталости. Она поискала глазами часы, чтобы выяснить время, но не обнаружила те в пределах своей видимости. Снова перевела глаза на Костю. Он все еще спал. И использовал ее, как подушку.

Сама не зная, зачем это делает, Карина протянула руку и медленно, словно управляя не своим телом, погрузила пальцы в русые волосы.

«Ну, чем не „Самсон и Далила“? Длина волос, конечно, покороче, чем на картине, которую Карина достаточно долго рассматривала когда-то в Амстердаме. Да и она сама, покрасивее филистимлинской блудницы на том полотне. И Соболев, вроде, посимпатичнее рисованного прототипа. А так – один в один».

Ей стало смешно. Очень. При одной мысли, чтобы сравнить Костю с тем увальнем, изображенным на картине, да и себя с полнотелой «красоткой» времен Рембрандта. Да и сила Соболева вовсе не в волосах. Стержень своей воли и выдержки этот мужчина не утратит и, будучи налысо обритым.

Смех душил и давил ее, стремясь на свободу. И Карина, в конце концов, не выдержала, рассмеялась в голос, продолжая перебирать волосы Кости.

– Что я пропустил смешного? – Не открыв глаз, сонно поинтересовался объект ее юмора.

Это заставило ее рассмеяться еще громче.

– Эй, я тут сплю, между прочим. – Возмутился этот нахал.

И одарил ее сонным, недовольным взглядом из-под бровей.

– Соболев, ты в своем уме? – С трудом подавив смех, поинтересовалась Карина. – Ты с какой стати на меня вылегся?

– Спать хотел. – Спокойно ответил он, продолжая делать вид, что спит.

Только вот его губы слишком уж близко подобрались к ее животу, и Карина ощущала, что и сам Костя ухмыляется.

– А знаешь ли ты, что последний мужчина, который рискнул на мне уснуть, кончил довольно плохо? – Совсем без смеха уточнила она, пропуская между пальцами его волосы.

Он довольно заурчал и потерся головой о ее ладонь. Тигр на выгуле, ей-Богу. На простого кота этот, разлегшийся на ней «хищник» не тянул никак.

Что-то, не совсем та реакция, на которую Карина рассчитывала.

– Мне уже начинать бояться, или можно еще поспать? – Лениво уточнил Соболев и великодушно открыл свои глаза.

Взгляд был внимательным и серьезным, в противовес легкомысленной ухмылке, все еще растягивающей его губы.

– Бойся. – Разрешила Карина.

Высвободив вторую руку, она демонстративно поболтала перед его глазами кончиком синего пояса.

– Шелк, знаешь ли, очень неплохой материал для удавки. – Вскользь заметила Карина, позволяя материалу «улечься» на шею Кости.

Он перестал ухмыляться и повернулся так, чтобы смотреть ей прямо в глаза, закинув руку за голову.

– Нашла, значит. – Спокойно констатировал он.

– Нашла. – Задумчиво протянула Карина. И посмотрела ему в глаза. – Ты – кто? Фетишист? Маньяк? На кой черт тебе это? – Как можно спокойней выговорила она, ощутив внутри уже знакомое смятение.

Костя смотрел на нее снизу вверх какое-то мгновение. Вздохнул, протянул пальцы, поиграл волосами Карины, которые падали ему на щеки и лоб. Снова забросил руку себе за голову. И не предпринял ни одной попытки, чтобы подняться с ее колен. А Карина очень старательно отводила глаза, чтобы, не дай Бог, не встретиться с его взглядом. Видеть то, что она там могла рассмотреть, было почти физически больно. И он это понял.

– Так, ладно. – Костя хмыкнул и чем-то щелкнул на подлокотнике.

Карина ощутила, что начала медленно откидываться назад и сползать, вместе со спинкой дивана, на которую опиралась. Видимо, он переключил механизм раскладывания.

– Хорошо, пусть я буду фетишистом и маньяком. – Спокойно согласился Соболев, теперь оказавшийся сверху и навис над ее лицом. – Если это тебе принять и допустить легче – пусть будет так.

Ладонь Кости обхватила ее щеку, и он просто вынудил ее смотреть ему в глаза, не позволяя отвернуться.

И теперь Карина уже не могла обманывать себя, отвергая то, что открыто, ни капли не таясь, показывал, просто кричал этот серо-синий взгляд. Точно так же, как не могла отрицать, что ее тело наполнилось жаром и истомой, лихорадочной дрожью только от ощущения того, как тело Кости накрыло ее сверху, нависнув над Кариной.