Текст книги "Дети Мевы (СИ)"

Автор книги: Ольга Талан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Да, мне тоже порой казалось, что все иногда просыпающиеся в Нике материнские чувства обуславливались только тем, что меня любит её любимая Алина.

– Так, тебе нужно развеяться! Сейчас мы ткнём наугад в каталог самого крупного туроператора, возьмём с собой парочку молодых и красивых мужчин и поедем отдыхать!

Алина уже разворачивала на экране какой-то туристический каталог. Порой удивляюсь, как Ника от неё не устаёт?

– Ты была на озере Аяптон? А в Долине змей на Аралии?

Они ведь живут душа в душу уже более ста лет. Иногда я поражаюсь этому союзу.

– Фати, давай просто посидим в саду. Для путешествий у меня голова раскалывается сильно!

– Марика, детка, ты же мастер по всяким там травам! Завари себе какой-нибудь лечебный чай!

– Я не хочу никуда ехать. Я семь месяцев дома не была!

Алина посмотрела на меня жалостливо:

– Ладно! Тогда мы пойдём по магазинам! Поверь, это тоже очень хорошо помогает развеяться.

Дже:

Интересно, осталось ещё в этом дурацком мире хоть что-нибудь, к чему я не смогу привыкнуть. К ошейнику я привык. Уже на следующий день почти его не замечал. Полицейских, пытавшихся меня забрать, и саму Нику Артемида выставила за дверь:

– С каких это пор у нас мужчин садят в тюрьму?

– С тех пор, как мы пытаемся признать их воинами!

– Не вижу никакой связи! Он прекрасно дождётся суда и здесь, у меня, в более приличных условиях!

Ника угрюмо помолчала, сверля нас обоих глазами, но сдалась:

– Хорошо, пусть останется здесь, но ты отдашь мне ключ от ошейника. Обещаю, когда соберусь его забирать, предупрежу тебя заранее. Сама его на суд поведёшь.

Артемида вздохнула и отдала недоросле-неолетанке какую-то магнитную карточку. Ника подошла к штуке на стене, пикнула карточкой, быстро набрала что-то на внутренней клавиатуре и, защёлкнув её, удовлетворённая, удалилась.

– Я смотрю, она круто ориентируется в твоей спальне.

– Да что тут ориентироваться, это же стандартная штука, одна из самых распространенных моделей.

Ах да! Как же я забыл! Цивилизованное рабство государства САП! Вот иссякнет Моренино терпение, увезёт она тебя, парень, на Селену, и познаешь в полной мере во всех тонкостях!

В обед того же дня приходил капитан Мартион:

– Что ты им рассказал?

– Да, почти ничего. Удобно вышло. Упомянул что в тот день натыкался на рыжую неолетанку, владеющую дистанционным Ар. И они как-то без вопросов просто решили что я свихнулся.

– Ну и не разубеждай их.

– Чем и занимаюсь. капитан! Что там с советом?

– Собирается сегодня вечером. Ника пока уверена, что сумеет вытянуть ситуацию. Скандалы, связанные с тобой, уже никого не удивляют. Должно получиться.

Это было самым главным. Я всё-таки прикрыл Даккар в этой истории. Мне, кажется, удалось…

Мартион же рассказал мне, что Анжея привести в чувства всё ещё не смогли, он рычит диким зверем, не разговаривает и рвётся драться. Подумав, я посоветовал ему найти мастера Нандрель, помощницу Морены. Наложенное неолетанским мастером скорее всего другой неолетанский мастер может снять. А мастеру Нандрель Анжей более-менее доверяет, раз полез тогда с ней в постель, даже услышав, что неолетанки умеют читать мысли любовников.

Мартион уже собирался уходить.

– Как думаешь, капитан, что мне за всё это будет?

– Не знаю пока. Если получиться, выбьем право судить тебя по законам Даккара и сошлём домой. Если не получится... за покушение на мастера-Дракона наказание одно – расстрел.

Мартион заходил ещё дважды, но поговорить нормально больше не получилось, Артемида разделалась со своими делами и не отходила от меня ни на шаг. Впрочем, она была вполне послушна и терпелива: приносила мне газеты, рассказывала новости в совете и поясняла некоторые непонятные для меня вещи:

– Если Ника – глава Драконов, и она решила заключить договор с Даккаром, зачем ей этот совет?

– Ника лишь первая из равных. Принимать такие важные решения в одиночку она не имеет права. Такое может решить только совет. А Ника лишь вносит предложение и высказывает свои аргументы. Хотя, конечно, то, что это именно её предложение, сильно играет в пользу положительного решения.

– Странный уклад для военной организации.

– Драконы не только военная, но и политическая организация. На территории мирного САП Драконы это политическая партия, имеющая основной процент в правительстве. В этом и есть смысл: Даккар, вроде как заключая военный договор с организацией Свободных земель, реально договаривается с политическими кругами САП.

– А зачем этот договор Нике?

– Ника фанатична. Она яростно отстаивает идеи партии. А среди них есть и имперское "Сохранить разнообразие вселенной", и ограничение работорговли на мирных территориях, и много ещё что.

Я махнул чемпионке налить мне вина. Она уже довольно хорошо понимала без слов:

– Как думаешь, что мне грозит на этом вашем суде?

– Если будут судить как мужчину, признание недееспособности. Просто назначат над тобой опекуна. Если Ника будет настаивать, и осудят как воина... за покушение на мастера – только смерть.

– Какова вероятность, что она настоит?

– пятьдесят на пятьдесят.

Милая ситуация. Я пристёгнут, как собака, на ошейник, ключ от ошейника у Ники. Меня убьют и я не могу доказывать, что не нападал на ту девчонку, потому что при более глубоком расследовании легко может всплыть присутствие Анжея. Должны ведь быть, если подумать, камеры охраны, свидетели, видевшие нас на улице. Заварушка с чокнутым мальчишкой и заварушка с Даккарским генералом – это разные вещи.

– Эта Морриган-то, кстати, очнулась?

– Да, её жизнь уже вне опасности. Но ты сильно её стукнул, она ничего не помнит.

Меня несколько раз пытались допрашивать полицейские:

– Роджер, ты сам пришёл к Морриган, или она позвала тебя?

Почти на все вопросы я молчал.

– Роджер, ты сильно ухудшаешь своё положение тем, что отказываешься сотрудничать!

Но я сильно ухудшу положение Даккара, если заговорю. И это на много важнее!

Наверное, если бы я был в тюрьме, признание из меня давно бы выбивали более жёсткими методами. Но здесь, в комнате Артемиды, дознавателям приходилось быть вежливыми и терпеливыми, иначе чемпионка выкидывала их взашей. Да и продолжительность допроса сильно ограничивалась: стоило мне просто сказать, что я устал, полицию провожали вон. Хотя сама Артемида периодически доставала:

– Роджер, почему ты молчишь. Ты настраиваешь следствие против себя. Это серьезно. Я не смогу вытащить тебя после суда, да и помочь избежать его тоже не смогу. Никто не сможет!

Никто?! Я задумался, хватило бы у Морены, интересно, смелости вытащить меня из этого?

– Даже если тебя выкрадут с суда, тебе вынесут приговор заочно и объявят врагом Драконов. Тебя убъёт первый кто увидит. Поверь, это стопроцентный приговор. Есть множество азартных охотников за такими головами. Целая бизнес-индустрия использует такие приговоры, как объекты для экстремальных игр – охоты. Ты даже до границы территорий не доберёшься.

Ну что ж, значит судьба такая! Я не имею права защищаться!

Марика:

За полдня Алина умотала меня в полный ноль. А наш налёт на торговые центры столицы, наверное, войдёт в историю. Самой родительнице гардероб сменили, думаю, полностью, ну и мне неизвестно чего накупили целую кучу.

Поедая клубничное мороженное на террасе в своём саду, я уже думала, что, наверное, понимаю Дани. Несмотря на усталость и, вроде бы, бесполезность всех проделанных действий, тоска моя немного ослабла, и мне хотелось снова улыбаться хотя бы в ответ на эту никогда не угасающую улыбку. Мою фати было легко радовать: она искренне улыбалась солнцу, голубому небу, цветам, мороженному, новым платьям, пушистым игрушкам, новой модели коммуникатора, красивым мужчинам. Она не уставала радоваться всему этому, несмотря на то, что Дани почти не ограничивала её в деньгах. Правильней было сказать, что Алина до сих пор абсолютно не умела следить за деньгами, и Дани приходилось постоянно проверять и пополнять её счета. Сейчас, когда у них опять не было ни мужа, ни маленьких детей, Алина свободно путешествовала по просторам САП, периодически неожиданно сваливаясь на голову кому-нибудь из взрослых дочерей Дани. Сама Алина после меня детей иметь не могла. Но всех Даниных детей считала своими. Она так же легко являлась и в свободные земли к Дани. Только в этом случае отряд Драконов встречал и провожал её от портала. Она бывала, кажется, на всех молодёжных фестивалях и крупных концертах.

– И что ты не хочешь завести детишек?! Я бы перебралась к тебе и воспитывала внучку!

– Дани не простит мне твоего похищения!

– Дани сама уже сорок лет, как погрязла в своей политике, и заводить снова семью, кажется, не собирается!

– Помниться, ещё лет двадцать назад, ты говорила, что рада такому её решению, и что если тебе понадобиться повозиться с детишками, ты разыщешь таких среди внуков!

– Ну, – Алина с тоской сжала губки, но тут же снова улыбнулась, – За двадцать лет я соскучилась по маленьким пискунам так сильно, что уже согласна снова обзавестись своими.

– Она не хочет нового мужа потому, что до сих пор скорбит о Макси?

Последний брак Ники закончился сорок лет назад, когда её мужа случайно подстрелили при нападении на туряхту. Нападавшие были – одна из самых разбитных банд Нэрми "Милые". Дани потратила четыре года и очень крупную сумму, чтобы экономически растоптать Милых. А троих главарей банды вытащила на риг. Никто никогда не боялся неолетанок на риге до этого боя. Что может быть опасного в существе, которое по моральным устоям неспособно убить! Что могло быть опасного для бывалых бандитк в неолетанке-карлице. Ника никогда не была по-настоящему неолетанкой. И никогда не была физически слабой. Это она в детстве учила меня драться. Своих соперниц будущая глава Драконов буквально порвала на куски. Кадры о том, как она (маленькая даже для нэрми) голыми руками сворачивает шею первой сопернице, облетели вселенную, как самое шокирующее видио. Неолетанки, и так не особо любившие карлицу, в ужасе отшатнулись. А вот нэрми заворожено признали чудом и приняли в Драконы.

Дани нашла себе новое занятие и стала Никой. Только вот взять нового мужа вот уже сорок лет снова не решалась.

Алина крутила в руках рыжую косичку:

– Не знаю! Мне всегда казалось, что тогда я любила Макси больше, чем она. Но кто её поймёт, у неё же всё внутри. Я уже отошла! Она думаю, тоже. Просто сильно увлеклась политическими играми.

Глава 15

Марика:

Расслабившись под счастливое щебетание Алины, я решила не возвращаться сегодня ни к каким другим вопросам. Поэтому, когда явилась Мидея, с испуганным лицом пискнув, что сюда несётся Энастения, требуя меня живо и немедленно, я велела ей объяснить Великой, что я уехала куда-нибудь на конгресс каких-нибудь адских авиаторов имени Икара в Ирбе, или ещё в каком-нибудь самом дальнем уголке галактики. А сама, забрав фати, не сообщая никому, куда направляюсь (Энастения умеет выбивать из женщин правду), свалила в свой загородный дом на глухом озере. Коммуникатор выключила. В конце концов, все вопросы, по которым мне звонят, может решить или Мидея, или Нандрель.

Хотелось тишины и улыбок. Хотелось купаться в фатиной любви и искренней радости. Я даже подумала, что давно ничего не писала. Может, выдать философский трактат о вреде неразделённой любви? Или нет, лучше о взаимопонимании представителей различных рас... Как сухо звучит! Нет, мысль должна быть простой и доступной. О взаимопонимании с мужчинами Даккара. "В постели Даккара"... На фоне текущих событий книжка имела бы успех!

Алина напрочь отвергла мою идею завернуть в магазинчик горячительного. Зато, хитро улыбаясь, указала на карте квартал борделей. До мужчин эта женщина большая любительница. Что ж, возможно, в этом и есть истина: отдохнуть с трезвой головой, осмыслить всё самой, дать чертёнку Роджеру время как-то переварить события. А то, у него ведь даже дня обдумать всё не было. Да! Спешка хороша, только при ловле блох. А в любви нужна гибкость и своевременность! Вот именно с этой фразы и начну свою книгу.

Дже:

Артемида тихонько выскользнула из-под одеяла, стараясь меня не будить, и на цыпочках вышла из комнаты. Любовница из неё было неплохая. Вполне опытная и умелая. Хотя, конечно, до изобретательности Морены ей было далеко. Может, потому что Морена неолетанка, может, потому что Артемида чересчур послушна и податлива.

Дождавшись, когда за чемпионкой закроется дверь, я открыл глаза. Надо вставать! Надо хоть немного размяться. Тело, привыкшее к ежедневным тренировкам, требует адекватной нагрузки.

На столе лежали вчерашние вечерние газеты: "Совет Драконов признал за Даккаром звание воинов и дал срок для ввода представительских подразделений в свободные земли. Подписание основных пунктов договора о военном сотрудничестве отложено на год." "Мы хотим дать Даккару время, отстоять своё право равного военного образования в Свободных землях, отстоять право мужчин называться воинами, – заявила прессе председатель совета Драконов, мастер Сехмет, – Со своей стороны, мы будем оказывать помощь в адаптации Даккара и всячески препятствовать дискриминации". "Принятое советом Драконов и Даккарскими представителями соглашение накладывает свой отпечаток ещё на одно дело: суд над Роджером Об Хайя отныне может идти только по правилам воинов..."

Однозначно и бесповоротно: меня расстреляют! Настоять на другом сейчас – значит, отступить от достигнутой договорённости между Даккаром и Драконами.

И что я чувствую, осознавая, что сегодня или завтра меня приговорят к казни? ... А через сколько после суда они расстреливают? Обычно военные делают это сразу... а я, оказывается, боюсь умирать. Трус! Не будет меня, – род избавится от всего позора, который я принёс ему. Школа, отряд, дед – все с облегчением выкинут меня из памяти. Как, наверное, стыдно сейчас деду за всё, что тут со мной происходит!

Я уткнулся лицом в подушку. Самым лучшим выходом сейчас будет уснуть. Уснуть и проспать ещё сутки. Чтобы явиться на этот суд спокойным и собранным, молчать и снисходительно улыбаться... Юбля!

Меня всегда учили, что лучший способ смыть позор – смерть! Почему же для меня это так сложно?

Дверь тихонько скрипнула, я обернулся:

– Проснулся уже?

Артемида, уже умытая, вошла в комнату с широким подносом с завтраком:

– Я специально для тебя заказала самый острый соус.

– Ты уже закончила с тренировкой? – обычно, по утрам, чемпионка пропадала на тренировке. Это единственное дело, которое она не отложила в сторону ради того, чтобы кудахтать надо мной.

– Суд назначен на одиннадцать. Я же говорила тебе вчера.

– Одиннадцать?! – видимо, говорила она это, уже после того, как я прочёл о подписанном соглашении. После того, как узнал, что вероятность моего расстрела равна ста процентам. В одиннадцать... Что ж, это даже к лучшему! Не нужно ждать! Просто прямо сейчас придать себе спокойный, самоуверенный вид, позавтракать и явиться на суд. Если боги будут милостивы, к вечеру меня уже расстреляют.

– Хорошо, – я встал и отправился в ванную. Я должен выглядеть достойно!

Зал суда представлял собой большое квадратное помещение, которое по всем четырём сторонам опоясывал широкий коридор, отделённый колоннами. Серые стены расписаны крупными красными символами – символами Драконов. Сцена (или как называется это место) слегка приподнята над основным залом, и по двум её концам огромные алтари Мевы и Цуе. Зал вмещал, наверное, несколько сотен человек и ещё примерно столько же на широком балконе. И надо сказать, что он был практически полон. Пёстрое общество, в основном, нэрми различных объединений, но есть и несколько неолетанок, и в углу около десятка даккарцев. Ни Анжея, ни Мартиона среди них не было. Зато были Ритнер, Отардан и Архо, и они в мою сторону даже не смотрели. Ритнер сидел рядом с Никой и, казалось, разговаривал о своём.

Меня провели на сцену. Замечая меня, голоса в зале затихали. Я медленно поднимался по ступеням, стараясь следить за осанкой, твёрдостью шага и спокойствием на лице. Осталось совсем немножко! Сколько нужно времени, чтобы вынести приговор? По-моему, и получаса хватит! Полчаса, и ты свободен от своего позора, парень! Полчаса, и нет угрозы новых подстав, скандалов, рабства... Почему же так страшно?

Передо мной открыли дверцу металлической клетки, и только когда я вошёл в неё, расстегнули ошейник, всё это время связывавший меня с запястьем крепкой охранницы через недлинный поводок.

Я сел на единственный в клетке стул и поднял спокойный взгляд на собравшихся. Зал замолчал совсем.

Когда-то, подростком отправляясь на первые в своей жизни общедаккарские соревнования, я думал, что если проиграю, убью себя. Убью, чтобы не нести такой позор! Сейчас моё имя – синоним позора, а я всё ещё цепляюсь за жизнь.

– Встать, суд идёт!

Я поднялся и выпрямился. Разум постепенно привыкал к мысли, что сегодня всё закончится. К мысли, что скоро я наконец-то избавлюсь от позора. Внутри меня как будто что-то приходило в равновесие.

Марика:

Мы лежали на берегу озера и разговаривали ни о чём, просто о чувствах, любви, счастье. Солнце уже клонилось к закату. Мальчики, которых мы взяли для компании, плескались в тёплой воде. Милая картина спокойствия и безмятежности!

Нарушил её телефон Алины. Она сняла трубку, потом удивлённо протянула её мне:

– Это тебя. Мастер Нандрель.

Голос моей помощницы был взволнованный:

– Не делай так больше, хранительница! Я не могу служить тебе хорошо, если не знаю, как связаться с тобой вовремя!

– Прости, Нандрель, мой номер был у Энастении... А что случилось?

– Так, мелочь: твоего Роджера собираются расстрелять сегодня!

На мгновение я потеряла дар речи. Они что там, совсем крышей поехали! На пару дней исчезнуть нельзя! Бред! Зачем нужно расстреливать девятнадцатилетнего мальчишку?! Мужчины?!

Нандрель продолжала говорить:

– Я знаю, что тебе такой поворот не понравится. И я бы, честное слово, вытащила его оттуда, если бы знала способ. Вернее, выкрасть-то я его могу из этого зала суда. Я уже и армию прикупила и дистанционников немного, на всякий случай. Но, во-первых, это будет прямое противостояние с Драконами. Считай, объявление войны. Во-вторых, на мальчишку сразу объявят охоту. Ни одно агентство киллерских забав не упустит шанса охоты на мужчину. Тем более такого мужчину. А как можно спрятать парня ото всех свободных земель сразу, я не знаю. Арсе находится на этом суде и не даст ему закончиться раньше времени. Сказала, хоть на несколько дней затянет. Я в твоём доме с Мидеей и Димуаной, жду твоих указаний.

Я медленно пыталась сложить два и два. Какой суд?! Охота на мальчишку, как на сбежавшего головореза?! В чувство меня вернул голос Алины:

– А что, разве мужчин расстреливают? Я думала, в крайнем случае, усыпляют? Ну, если совсем не в себе…

Связь была включена чересчур громко, и она слышала наш разговор.

– Так! – я встала – Фати, мне придётся уехать.

Алина кивнула:

– Ладно. Из депрессии я тебя, явно, вытащила. Езжай. Я ещё позагораю здесь. Может, подруг позову.

– Хорошо. Позови. Нандрель, сейчас я включу свой телефон, и ты расскажешь мне всё толком по дороге.

Мой лайнер выворачивал на основное шоссе в то время, когда Нандрель старалась всё-таки объяснить мне, что случилось:

– Я тебе статью об аресте Роджера в тот же день, как ты уехала, посылала! Его поймали с окровавленным оружием над телом недобитой Морриган. Всё было настолько однозначно, что никто даже разбираться ни в чём не стал. Тем более что Роджер о своей невиновности не заявлял. Он, вообще, молчит.

– Зачем?

– А вот это я узнала только вчера, когда даккарцы отловили меня и тайно притащили в свою резиденцию. Ты бы видела, в каком состоянии я застала Анжи. Бедненький, он чуть об стенки не бился, связанный. Как зверь дикий метался. Представляешь, трое суток препятствовать исполнению программы на уничтожение и самоуничтожение?! Я часов пять потратила, чтобы вывести его из всего этого... Короче, моего бедного генерала запрограммировали. Поймаю эту рыжую Хинти, задушу! Запрограммировали, чтобы он зверски убил Морриган и потом дрался с полицией до последнего. Твой Роджер его перехватил, вырубил и вынес. А вот самого Роджера поймали. Морриган выжила, но ничегошеньки не помнит. А Роджер молчит, чтобы, не дай боги, не начали нормальное расследование и не вычислили генерала.

– И ты думаешь, что его расстреляют?

– Не сомневаюсь! Вчера Драконы подписали с Даккаром предварительное соглашение. Дали, так сказать, испытательный срок в один год, для того чтобы Даккар смог доказать, что способен выступать в свободных землях на равных, как воины, без поблажек и уступок. Суд над Роджером, – это их первое испытание в этом ключе. И что-то мне подсказывает, что они положат мальчишку на этот алтарь без сомнений.

– Бред! Судить девятнадцатилетнего мальчика, как воина?! Мужчину, подверженного воле любой, способной к Ар, осуждать как самостоятельного, отвечающего за свои действия бандита?! Бред! Ника совсем свихнулась! Может, она его ещё и в общую камеру с женщинами посадила?

– Нет! Он, вообще, в камере не был. Всё время, до суда, он жил у Артемиды. Под круглосуточной охраной, в ошейнике, но тщательно оберегаемый ею от бесчинств полиции.

– Артемиды?! Собаки?!

– Да! Честно говоря, я надеялась, что она заодно что-нибудь придумает и вытащит его из всего этого. Она не придумала. И повторюсь, у меня тоже нет плана.

– Когда суд?

– Начался около часа назад. Я готова доставить тебя в Костры отсюда за сорок восемь минут, портал натянула. А ты за это время должна придумать, что будешь делать. Ещё раз повторю, у меня есть армия – человек триста нэрми, группа дистанционников, человек двадцать, в основном, мастера Хинти, Дотси и даже одна Суани. Ну, та эни, помнишь? И ещё подкуплен кое-кто из охраны квартала Драконов, чтобы мы могли на этот суд ворваться без особых препятствий.

– А где суд?

– В основном зале совета. Народу любопытного много собралось, в обычный зал суда не влезли.

– Это тот, что с высокими алтарями?

– Да.

Бред! Сколько раз убеждалась, стоит отвернуться, – мир свихнётся и уйдёт не туда. Сколько раз давала себе зарок не отпускать поводья. Ами, блин! Хранительница! Отдохнуть захотелось!

– Арсе на суде?

– Да, Арсе и пара её людей из Хинти. Затягивают процесс. Ждут твоих распоряжений.

Я некоторое время молчала, обдумывая. Дебилизм ситуации делал её тупиковой. Тупиковой, если мыслить стандартно. А стандартно мыслить было как раз нельзя. Когда-то молоденький мастер, учившая меня в монастыре, в самом начале, любила ворчать, что любой нормальной неолетанке даже в голову бы не пришёл тот бред, который я периодически выдаю за истину. И самое страшное, что я умею этим бредом, этими своими истинами заражать других. Сейчас мне срочно нужно родить какую-нибудь такую истину и заразить ею как можно больше народу.

– На сколько Арсе сможет затянуть суд?

– Ещё часов на шесть, без проблем. Про двое суток, думаю, это она преувеличила. Хотя она там хорошо подсела на мозги обвинителю и адвокату.

Так! Вычитая дорогу, у меня есть четыре часа! Двести сорок минут, чтобы придумать что-нибудь настолько неожиданное, чтобы никто даже возразить не смог. Что-то сравнимое с находкой с Кругом власти – старый обычай, постулат, запретить исполнение которого не может никто. Да, какой-нибудь обычай мне бы сейчас очень подошёл! Какой-нибудь очень старый, даже варварский, чтобы челюсти на полу лежали, не в силах выдать возражения... А ещё нужно, чтобы за мной не объявили погоню. Чтобы чертёнок стал им неинтересен, не нужен или недосягаем. Вот задачка!

– Нандрель... Мне кое-что понадобится...

Нандрель радостно вскрикнула:

– Я знала, что ты придумаешь! Всё, что угодно! Диктуй!

– Я пока не уверена... Но идея есть! Дурная, как всегда! Короче, яви мне вот что: клеймо металлическое, сантиметра три в диаметре, с иероглифами моего полного имени Цуе, такое, чтобы можно было нагреть его на огне и оставить аккуратный ожёг в виде этих символов.

– Оппа! Я уже заинтригована! Клеймо, записала.

– Ещё мне нужно два браслета, мужских, с красными камнями. Что-нибудь поизящнее и обязательно с умной застёжкой, которую только специальным ключом расстегнуть можно.

– Ээээ... Записала!

– Ещё нужно тех мастеров, что у тебя есть, одеть в официальные платья их школ, и моё платье хранительницы откопать.

– Ага!

– Так, что ещё? Выкопайте у меня там старое писание на неолетанском, полное которое, ещё без редакций Эдоллы. И комментарии Максимильянь Буаротти по обрядам разных провинций Арнелет.... Всё вроде! Буду через тридцать минут!

Я вывела лайнер на высокий полёт. Блин, что я задумала!? Сумасшествие! Как, в принципе, всё, что я обычно устраиваю! Получится? Вероятность процентов сорок. Как всегда, игра на неожиданность и наглость! Блеф! Только бы в этих старых книжках нашлась хоть одна веская фраза... Это было бы бомбой!

Дже:

Уже через полчаса я пришёл к выводу, что просто жажду уже услышать, наконец, фразу "Виновен! Расстрелять!". Суд был настоящим показательным позором. Никто не обсуждал, что именно произошло в квартире той нэрми, никто не спрашивал, за что я её избил и избивал ли, вообще. Одна за другой выходили разные непонятные свидетельницы и подробно рассказывали об обстоятельствах их знакомства со мной. Казалось ли им, что я агрессивен, опасен, неадекватен. Что и как я говорил, делал, воспринимал, что им там в их глупых головах, по этому поводу, померещилось. Долгий, подробный допрос. Бесконечное перемывание костей!

Через час мне показалось, что сюда решили вызвать всех, до единой, женщин, с которыми я спал! Зачем? Для чего доказывать, что я неадекватен? Если в кодексе Драконов чёрным по белому написано – за нападение на мастера – смерть!

Через четыре часа, когда, наконец, объявили перерыв, и Артемида притащила мне поесть, я уже думал, что ничего ужасней этого суда со мной в жизни никогда не происходило. Сидеть, пытаясь сохранить самообладание, и слушать, как публично трясут твоё грязное бельё – самая изощрённая пытка! Я спросил чемпионку:

– Для чего они так всё это затягивают? Зачем доказывать, что я сумасшедший?

– В городе много недовольных. Молодые воины любят тебя, много кто любит, – Артемида налила мне чай из термоса, – Поэтому нужно не просто привести статью закона, но и убедить этих недовольных, что ты действительно опасен. Осудят они тебя всё равно. Это просто игра на зрителя.

После перерыва и обвинитель, и защитник вдруг неожиданно заявили, что более не считают нужным вызывать свидетелей. Комедия подходила к концу.

Судья удалилась для принятия решения. Как будто это решение было кому-то неизвестно. Сколько лжи!

– Суд принял решение признать Роджера Об Хайя виновным и приговорить к казни через расстрел!

Я сам поразился тому, как легко воспринял эту фразу. Она казалась мне освобождением. Ещё немного, и мой позор будет смыт.

Смыт…

Тут я с ужасом начал замечать, что количество неолетанок в зале после перерыва резко увеличилось. Два десятка высоких, явно, неолетанских фигур в длинных чёрных плащах возвышались в разных концах зала. К чему бы это? Ответ пришёл почти мгновенно, когда во втором ряду, прямо за обвинителем, я заметил появившуюся в таком же чёрном плаще Нандрель.

Она подмигнула мне. Юбля! На шоу прибыла Морена! Зачем? Хочет посмотреть, как в меня пулю пустят? Или вытащить с фанфарами в последний момент?

Почему-то ничего хорошего от хранительницы я не ждал. Ситуация с самого начала была безнадёжна. А сейчас и приговор уже объявлен. Да и методы Морены имели особенность обливать меня таким слоем позора, что лучше бы она не приходила

Глава 16

Дже:

– Встать! Суд удаляется!

В этот момент по периметру зала выступили женщины-нэрми со взведённым оружием.

– Всем оставаться на местах! Не двигайтесь, и никто не пострадает!

Широкие двери распахнулись, впуская в зал хранительницу Морену, собственной персоной. Войти спокойно, без всего этого фейерверка, она, конечно, не могла!

– Господа зрители, судья, уважаемая пресса, прошу не расходиться. У спектакля будет второй акт!

Она была ходячей провокацией, кроваво красная юбка распахивалась на каждом шагу, открывая стройные мускулистые ноги и бёдра, затянутые в короткие шортики. В глубокий вырез такого же красного топа свисало несколько крикливых амулетов, а длинные тёмные волосы были забраны в сложную конструкцию из мелких косичек и красных цветков. За спиной у хранительницы висел длинный изогнутый меч, что делало её внешний вид окончательно неожиданным и вероломным.

Широким шагом она поднялась на сцену.

– Правда, вы ведь ждали меня?! – она усмехнулась. А потом придала своему лицу строгости и добавила лекторским тоном, – Сегодня я решила опять вспомнить о своих обязанностях Хранительницы Истины и продолжить знакомить уважаемое общество Свободных земель с традициями малых религий. А именно, с традициями Арнелет, официально признанными государством САП ещё сто двадцать один год назад, как одной из конфессий основной религии.

Она сделала судье знак пересесть в первый ряд, и нэрми с оружием быстро препроводили туда женщину.

– Сегодня мы поговорим о правах собственности на мужчину. Тема, как сами понимаете, актуальная! Конституция САП утверждает: "Мужчина должен иметь хозяйку. Если, по какой-то причине, мужчина остался бесхозным, властям или старшим представителям общественных или религиозных организаций, в чьих владениях установлен такой факт, следует найти данному мужчине новую хозяйку".

Она улыбалась:

– Кодексы Драконов, Королей и ещё около сотни объединений воинов в свободных землях гласят: "Если у мужчины нет хозяйки, или её права сомнительны, любая женщина или неолетанка может объявить на него свои права, а в спорном случае отстоять их силой" Сегодня я, хранительница Истины школы Владык Ар, Морена, собираюсь заявить свои права на собственность по отношению к Роджеру Об Хайя.

На мгновение перестав дышать, я был готов провалиться сквозь пол. Ты ведь ожидал чего-то подобного, парень! Правильно, чем ещё тебя осталось унизить после всего этого, только объявить собственностью, рабом, вещью!

Морена выдержала театральную паузу:

– Если есть желающие поспорить со мной по этому поводу, пусть выйдут сюда, получат в челюсть и успокоятся. Хотя не думаю, что такие будут, потому что два часа назад в этом зале заявили, что этот мальчик свободный воин и никому не принадлежит.

Юбля! Я не раб!

– Я принадлежу только себе, и никому другому никогда принадлежать не буду!

Морена обернулась ко мне, приподняв бровь:

– Вякнешь ещё хоть слово, заклею рот пластырем! – она сделала знак, и из толпы на сцену поднялась неолетанка. Она тоже была в чёрном плаще, да ещё и в маске. Но даже по одним тонким белым косичкам я легко узнал Аурелию, ту, что похищала меня последний раз. Та, чьё мастерство повергло меня просто в первобытный ужас. Оценив, что или я заткнусь сам, или мой рот прекратит меня слушаться, я замолчал.