Текст книги "Дети Мевы (СИ)"

Автор книги: Ольга Талан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

– От этих не отобьешься.

– Вот и замечательно. Обзванивай прессу. Приглашай конкурсантов, – я обвела в её календаре дату. – Остальное подготовит Арсе.

Роджер:

Мне до сих пор не верилось: Марика отпустила меня. Удостоверилась, что я говорю правду, смогла отпустить мою руку и уйти. Не скрутила и не заперла где-нибудь за толстыми стенами, не снесла мне мозги, превратив в послушного идиота. Поверила и отступила. Конечно, обиделась – банковские счета опустели в тот же день. Но я стал свободен, и от одного этого душа расправляла крылья.

Радовался я рано.

На следующий день меня разбудил звонок Анжея:

– Какого чёрта, Роджер?!

– А что такое?

– Армариакка приостановила подписание с даккарскими братствами договоров на пользование новой портальной сетью в Свободных землях. А когда я начинаю копаться в сути проблемы, получаю вот что, – он развернул перед камерой листок:

«Анджи, извини, но с даккарскими договорами сложности. Армариакка лично приказала приостановить по ним работу под любым удобным предлогом. Взвинтить цены и ужесточить условия. А братству Каменная река и роду Об Хайя, вообще, вежливо, но настойчиво отказать. Целую, Секьетти».

Секьетти была женщиной-юристом в команде Мирики. И Анжей, явно, успел с ней наладить контакты, пока был на Селене. Значит, Марика всё-таки решила со мной воевать. Юбля! А я уже поверил в такое несвойственное ей благородство. Роду Об Хайя, вообще, отказать? Все работорговцы сейчас пересаживаются на её сеть. Это экономит деньги и снижает риски. Тот, кому Марика откажет – вылетит из бизнеса, как пить дать.

– Я поговорю с ней, генерал.

– Поторопись. Из-за твоих выкрутасов целые флотилии стоят на приколе.

Дисплей коммуникатора погас. И что я ей скажу? Что не стоит отыгрываться за меня на всём Даккаре? Какого чёрта? Ну почему моя ЛИЧНАЯ свобода стоит так дорого. Может, она отойдёт через пару дней? Или… надо поговорить! Юбля!

Я набрал номер Марики. Ответил мне с усмешкой голос автомата:

– Мастер Роджер, вы позвонили на номер телефонной сети Великой ами Армариакки. Если это не ошибка, то сожалею, но разговаривать с вами никто не хочет. Сотрите этот телефон из адресной книги и не напрягайте больше и без того загруженные телефонные сети бесполезными попытками соединения.

Я усмехнулся: заблокировала номер! Обиделась и теперь со всей своей кошачьей страстью будет вынуждать меня ползти к ней на коленях! И что делать? Ну, Раверстону надо в любом случае сообщить.

Я поднялся в кабинет командира:

– Командор, похоже, я навлёк неприятности на братство и род.

Он вопросительно поднял на меня взгляд:

– Я совсем разругался с Мореной, и она закрыла нам пользование своими порталами.

– Это можно исправить?

– Не знаю, говорить со мной она не хочет. Может, сама отойдёт через пару дней, она, вообще, отходчивая.

– Ну, и подождём.

Прошла неделя. Большинство братств подписали с Марикой договоры на более жёстких условиях. С Каменной рекой тоже вроде возобновились переговоры, – только результата пока не было.

Вечером меня и Раверстона вызвал генерал-капитан Тибиран. В кабинете старика было сильно натоплено, и пахло лекарствами. Он был хмур:

– Раверстон? На, взгляни.

Он кинул на стол бумаги:

«Тренировочная база Об Хайя спец службам рода. Код 12-35-6. Сегодня, в 11:24 на базу было совершено нападение. Нападавшие неолетанки обезоружили охрану дистанционным Ар, отобрали двадцать мужчин, одиннадцать мальчишек и скрылись. Нападавшие заявили, что вернут похищенных в целости через две недели. Фотографии нападения прилагаем».

– Вот фотографии инцидента. Лиц своих эти дурочки не прятали.

Я быстро перебирал кадры. Хинти из помощниц Марики. Арсе собственной персоной.

– Это люди Морены.

Тибиран и Раверстон одновременно глянули на меня:

– Уверен?

– Да, вот это мастер Арсе. Среди остальных я узнал несколько мастеров её школы. Они подчиняются Морене и базируются в Чаше Судьбы.

Тибиран хмыкнул:

– У тебя, кажется, был метод влиять на неё?

Вмешался Раверстон:

– К сожалению, Морена непостоянна. И этот метод уже иссяк для нас.

– М-да! Развратные бабёнки! Мужиков меняют чаще, чем трусы! В любом случае, Роджер, Раверстон, поступаете в распоряжение генерала Ларона, который занимается возвращением наших парней. Подскажете, может, что, или с переговорами поможете.

– Есть, генерал-капитан!

Марика:

На лице Нандрель читался ужас, она заговорила на неолетанском:

– Морена, это же даккарцы Об Хайя?!

Вдоль стены стояли на коленях крепко скованные двадцать мужчин рода Об Хайя. Мало того, один из них, крепкий, со сломанным носом был учителем Роджера. А один чересчур крупный, даже для даккарца – тем самым братом Архо, любовью к которому мне все уши прожужжали. Судьба, что Арсе попались именно эти парни.

– Ты поругалась с Роджером?

Я широко улыбнулась:

– Милая, мне всегда казалось, что ты порой лучше меня осведомлена о моей личной жизни. Ты видела Роджера у моих ног хоть раз за последний месяц? В моём доме? За моим столом? Слышала, что он был в моей спальне? Мы расстались сразу, как погиб Даккар. Моя помощь стала больше не нужна, и он ушёл. Ясно объяснился со мной и ушёл.

– Но Морена…

– Не волнуйся. Даккарцы просто потеряли в моих глазах свои иммунитет неприкосновенности, не более. Нам нужны были невоспитанные мужчины. Они великолепно подходят. Можно было, конечно, и засельцев взять. Но если нам, действительно, нужен скандал, согласись, даккарцы лучше.

Нандрель обессилено вздохнула:

– Морена, ты потом помиришься с Роджером, а мне достанутся шишки за этих парней.

Помирюсь? Что толку в мире, если я теперь точно знаю его отношение. Теперь я никогда не поверю ему, не стану себя обманывать. Теперь Роджер и отчаяние – синонимы в моём языке. Видеть его, зная, что я ему неприятна, невыносимо больно. Я не могу просто им обладать, я хочу или любви, или ничего.

– Не волнуйся, не помирюсь. Роджера я не возьму обратно, даже если он сам на коленях приползёт и проситься будет. Я вняла вашим советам и заглянула в его мысли. Прозрела моментально!

Не хочу биться об стену. Всё! До чёртиков надоело оставаться дурой!

– Теперь ты решила ему мстить?

Мстить? Я мщу Роджеру? Скорее, Даккару! Ведь надо на кого-то злиться! Не люблю, когда меня недооценивают! Не люблю, когда мной пренебрегают! А эти парни, явно, решили, что я всегда буду бегать вокруг них с опахалом. Да и, вообще, хочу снова поднять свою цену в глазах Даккара. Заставить бережней относиться к моей благосклонности. Ценить мою дружбу! И с самого начала объяснять хорошеньким мальчикам, что если уж моя душа углядела в них что-то, то не стоит капризничать… Глупость! Ярость! Бред безумия!

– При чём здесь месть? Просто даккарцы потеряли свою неприкосновенность. И у меня больше нет причин с ними нянькаться. В остальном, они обычные мужчины Свободных земель. Тем более ничего плохого мы им делать не собираемся. Чуть подкорректируем в лучшую сторону и отпустим.

Я широко улыбнулась и обратилась в даккарцам уже на межпланетном:

– Мастер Отардан, как я понимаю, вы старший среди присутствующих?

– Да, Морена, хочешь объясниться? Зачем ты выкрала нас? Где мальчишки, которых вывезли вместе с нами? Ты не свогла ограничится взрослыми мужчинами?

Под мальчишками подразумевался десяток двухметровых юношей, около восемнадцати-девятнадцати лет. Миленькие очень. Даккарцы, вообще, кажется, милы, только пока не перезрели.

– Ну, эти тоже не дети! На Арнелет мальчики такого возраста давно считаются взрослыми.

– Морена, они только получили ордена воина, не смей их трогать!

– Да я и не собираюсь с ними воевать! Успокойся, вашим юношам ничего не грозит. Ну, разве что потерять девственность. Я просто взяла их на сладкое для особенных гостей.

Вообще, мальчишек Арсе привезла по собственной инициативе, с аргументацией: «Подумала, пригодятся». А я просто не стала возражать. Особенно после того, как одного такого мальчика вечером нашла в своей спальне, обвязанного атласной ленточкой, с запиской: «Тебе надо отдохнуть». Мальчишка был злобный и испуганный, но под моими ласками расслабился и открылся.

– А наши мастера тебе зачем понадобились?

Я снова широко улыбнулась:

– Я сегодня открываю фестиваль искусства Ар мастерства Истины. Вы станете участниками. Каждый из вас выйдет против одной из мастеров Ар, вооружённый только традиционными мечами. Победите – свободны, проиграете – мастер покажет на вас достопочтимой публике тонкую коррекции сознания.

Глаза даккарцев полезли из орбит:

– Ар!? Коррекцию сознания?! Ты собираешься объявить Даккару войну?

– Поосторожнее с заявлениями, мастер! Мы ведь оба понимаем, что если я объявлю войну – Даккару конец! Но я пока ничего не объявляю. Просто использую даккарцев. Ты хочешь мне это запретить? Обидеть меня? Ты ходишь по краю, мастер! Даккар не обеднеет, если я немного поиграю с двадцатью его воинами. Но если меня разозлить – я могу потребовать большего.

Даккарец сжал зубы. Сейчас я была опасна для Даккара. Сейчас, когда он был выжат и обескровлен, вышвырнут в новый, чужой мир. Мир, где я была сильна и защищена сильнейшими.

– Вот и славненько. Не стоит дразнить судьбу! Тем более ничего страшного вам не грозит. Коррекцию мы будем демонстрировать минимальную: отучим от дурной привычки, выработаем хорошую. Глубоко в вашу личность никто не полезет. Да, – я обернулась к Нандрель, – Отардан лично твой.

Она обречённо кивнула.

Публика собралась самая разная: неолетанки, связанные с торговлей людьми, свахи, амазонки из государственных служб Селены, связанные с контролем за недееспособными мужчинами – все, кому могли понадобиться услуги профессионалов рефрейминга, журналисты и просто любопытствующие:

– Добры дороги ваши, дорогие мои, – я стояла на сцене, приветствуя публику. – Я, Хранительница Истины школы владык Ар, рада видеть вас на первом фестивале мастерства Истины. Сколько стоит гармония в семье? Как стереть углы, мешающие проникновенному единению, согревающему сердца? Очень сложно подобрать мужчину, способного нести свет в конкретно взятую жизнь. Практически невозможно подобрать его так, чтобы он подходил идеально. Мелочи, острые углы характера, дурные привычки, культурные разногласия, способны пошатнуть почти идеальную пару. Что делать? Планета любви владеет мастерством сглаживать такие моменты. Рефрейминг. Это слово давно и прочно вошло в жизнь современного САП. Миф или реальное искусство? К сожалению, до сих пор среди тех, кто предлагал свои услуги в данной сфере, было много шарлатанок. Это неправильно. У Арнелет достаточно настоящих мастеров в этой области. И я начинаю борьбу за профессионализм! В ближайшие десять дней я предложу показать своё искусство двадцати разным мастерам разных организаций. Вы сами всё увидите и услышите мои комментарии.

Роджер:

Разговаривать с генералом Марика отказалась. Её наместница в Чаше судьбы, мастер Арсе, лишь посмеялась над нами.

– Ты хочешь говорить со мной, лохматый? По какому праву, чумазик? Ты даже не шлюха в приличном борделе, ты немытый, бездомный пёс. Разговаривай с теми, кто дал тебе это право! Чаша Судьбы хранит традиции Арнелет, и мужчины здесь молчат!

Я пытался вставить слово:

– Роджер, знаешь, кто может быть ниже уличной шлюхи? Мужчина, которого ами выкинула из своего дома!

Она оборвала связь.

Я с ужасом смотрел на список похищенных: «Архартер, Отардан, Невелар…», – если это не месть мне, тогда я ничего не понимаю. Двадцать мастеров боевых искусств, преподававших в школе Об Хайя, и одинадцать мальчишек моего года. Парни, с которыми я учился и рос последние пять – десять лет. Учителя, сокурсники.

Порталов у нас не было, а без них до Чаши было минимум четыре дня лёту. Мы опаздывали. Телевиденье кричало о начале фестиваля Рефрейминга сегодня в чаше. Зачем на таком мероприятии могли понадобиться даккарцы – догадаться было несложно.

Мы выдвинулись, как можно быстрей, надеясь, что хотя бы на месте сможем договориться. Видеоприёмник в лайнере был настроен на прямой эфир с фестиваля.

На арену, где когда-то я проиграл тринадцати зелёным эми, вышел Отардан, мой наставник последние два года на Даккаре. Он одним взмахом обнажил мечи.

Шоу вела сама Марика. Платье из красной кожи, глубокое декольте, обтянутые бёдра и грудь, на юбке по бокам разрезы до середины бёдер. Сапоги выше колена. Ремни и заклёпки с красными камнями. Злая усмешка на лице. Эротично и агрессивно. Она по-настоящему обиделась!

– Для развлечения достопочтимой публики и для того, чтобы не допустить непосредственно к рефреймингу откровенных непрофессионалов, наши мальчики немного посопротивляются мастеру. На самом деле, для настоящего мастера Ар подчинить мужчину – задачка очень простая. Влияние без подчинения невозможно. Ведь мальчики, которых приводят реальные клиентки, тоже чаще всего против каких-либо действий над собой. И отбиваться готовы всем, что попадётся под руку. А мастер должна при этом не причинить ему вреда! – Марика ухмыльнулась. – Первый мужчина на нашей арене сегодня Отардан Об Хайя. Признанный мастер боевых искусств. Чемпион всего Даккара два года подряд. Боевой капитан спецотряда. Короче, в тёмном переулке с ним лучше не встречаться, – Марика рассмеялась. – Даваться в руки мастера Ар Отардан не собирается. А у нашей участницы будет только пятнадцать минут, чтобы поставить этого даккарца на коленочки, тихого и покорного, готового к любым действиям над собой. Но в этом поединке даже ставки не стоит делать. Потому что открывает наш фестиваль мастер, в высоком профессионализме которой я не сомневаюсь, настоятельница монастыря Ар в Краско, Вестник.

На арену вышла Нандрель. Отардан ухмыльнулся. Нандрель выдернула со специальной стойки Дор с длинной ручкой.

Какие шансы у Отардана? Нандрель говорила, что имеет титул мастера меча. Этого стиля он не знает. Кроме того, на Отардане майка, оставляющая слишком много голого тела. А амоса коварная штука, когда не понимаешь, с чем имеешь дело. Насколько бы наставник не был силён, пятнадцать минут он не продержится! Его побьют, а потом сломают. Я сжал кулаки. В мире не так много тех, кто мне дорог. Зачем же так подло?

Нандрель хватило пяти минут. Отардан стоял на коленях, прижатый спиной к её ногам. Я только заметил несколько точечных ударов-надавливаний и платок, прижатый в самом конце к лицу учителя.

Марика снова спустилась на арену:

– Мастер Вестник, что за коррекцию вы покажите нам завтра на примере этого мужчины?

Нандрель задумалась:

– Капитан, как у тебя с дурными привычками? Пьёшь, куришь, колешься?

– Курю.

– Я покажу отучение от курения.

– Итак, у нас наметилась первая демонстрация в программе. Завтра в десять часов мастер Вестник покажет очень часто востребованную, особенно с инопланетными мужчинами, коррекцию: «Отучение от табакокурения». А мы продолжаем наш отборочный тур. Следующий наш мужчина не намного безобидней Отардана…

Лайнер нёсся с предельной скоростью. Солдат за рулём внимательно следил за дорогой. Генерал так же, как я, внимательно смотрел на экран телевизора. Он повернулся ко мне:

– Она, действительно, просто отучит его от трубки?

– Насколько могу судить, да. Вестник, действительно, мастер очень высокого уровня. Кроме того, она во многом лично сама сотрудничает с даккарцами. Большая вероятность, что учитель действительно отделается только избавлением от пристрастия к табаку.

– Ясно.

Следующий бой был Архо. И проиграл он быстрее Отардана. Неолетанка, поставившая его на колени, была мне незнакома.

– Итак, у нас вторая демонстрация в плане: мастер Ар компании «Вечная любовь», Эрраэлла Димуньяда Ларийк. Что вы покажите нам, Эрраэлла?

Неолетанка, скривившись, осмотрела Архо:

– Аккуратность и чистоплотность. Очень важное качество для мужчины.

– Согласна. Очень востребованная коррекция. Неряшливость мальчика способна убить самую идеальную любовь. Завтра в два часа мы увидим эту демонстрацию.

Я скривился. А вот это уже коррекция личности. Брат!

Один за другим двадцать мастеров Об Хайя выходили на арену. Шестеро отбились. Остальных приговорили к рефреймингу в ближайшие дни. «Аккуратное отношение в сексе к женщинам», «Табу – не поднимать руку на женщину», «С удовольствием нянчиться с детьми», «Скромное поведение, приличествующее мужчине» – фантазия неолетанок гуляла бурно. Практически все обещали фактически покалечить психику моих братьев. Я в бессилии стекал по креслу. Вот она, цена моей свободы! Юбля! Я знал, что с Марикой нельзя воевать! Но настолько подло!

Глава 33

Марика:

Я глотнула амосы: крепкий и сладкий коктейль. У ног испуганно прижался даккарский мальчик.

Вообще, в первый день он пытался отказаться сопровождать меня на турнир. Только спорить со мной сейчас очень вредно:

– Ты хочешь лишить меня своего общества на фестивале? Боюсь, это разозлит меня. По-твоему, посидеть у моих коленок так сложно? Мммм… Предложу альтернативу: если ты со мной не пойдёшь, вечером я устрою себе развлечение. Позову ещё одного мальчишку из вашей группы и заставлю вас заниматься сексом друг с другом.

Мальчишка выпучил на меня глаза с нескрываемым ужасом. Испугался? Настолько? А что, даккарцы гомофобны? Или это личные качества именно этого зелёного экземпляра? Мне всегда казалось, что они спят со всем, что движется. Ладно, неважно.

Шёл третий день фестиваля. Из двух сегодняшних участниц, первая была, явно, слабовата. Даже на введение в транс у неё ушло минут сорок. Антуражка была слабой, да и стимул она взяла слишком типовой. Грубая работа. На фоне демонстрации Нандрель, которая справилась за тридцать минут, даже не раздевая полностью своего капитана, эту слабость видели даже непосвящённые.

Впрочем, многие мастера приглашённых компаний работали грубо. Ами, правившая великана Архо, развернула такую антуражку, что можно было не только аккуратность парню пришить, но и всё остальное переписать. Нужный эффект она, конечно, получила, но риск побочных эффектов при такой работе был очень велик.

И эти ами ежедневно получают в свои руки чужие души, ежедневно предлагают свои услуги амазонкам. Грубо, очень грубо. Вчера я, вообще, одну демонстрацию прервала, но та ами была просто полный ужас.

Впрочем, по итогам выступлений я просто назначила всем недоучкам обязательное дополнительное обучение в монастыре. Они тоже ами моих земель, и их нельзя лишить заработка. А так я убью всех зайцев: и профессионалы на рынке, и ами при деле.

Рядом на кресло скользнула Арсе. Блестящее изумрудное платье делало наместницу Чаши практически сказочной королевой:

– Хранительница, даккарцы выслали отряд на разборки с нами. Твой Роджер с ними. Часов через пять они будут здесь. Что прикажешь с ними сделать?

– Отшлёпай их тихо и ласково. А Роджеру погрози пальчиком. И запри где-нибудь всех до конца фестиваля.

Арсе улыбнулась:

– Ты желаешь этим мальчикам позора или просто невинного исполнения прихотей моих эми? Или может, чтобы твой Роджер осознал, наблюдая за ними, что его место у твоих ног?

Арсе была из тех, кого не смутил бы любой из моих приказов:

– Мальчики пусть просто поймут, что не стоит перечить взрослой тёте. А Роджер… Роджер – закрытая глава. Поймёт он что-нибудь или нет, это уже ничего не изменит.

Крепка Амоса. Или я так пьяна от своей ярости. Или мальчик на сцене, самозабвенно целующий ладони мастера, трущийся щекой в мольбе о её ласке, так пьянит меня своей страстью.

Сила Мевы – разрушение! Ураган, с корнем вырывающий столетние деревья. Сгусток ненависти. А моя душа сейчас в полной власти Мевы. Цуе, поражённый в самых чистых чувствах, передал ему корону. Ярость!

Роджер:

На фестиваль нас не пустили. Просто обрызгали какой-то наркотической дрянью и скрутили, как баранов. Впрочем, мы и не сопротивлялись. Мы ведь не драться, а поговорить ехали.

Но разговаривать с нами тоже не стали. Почти вежливо объяснили, что сейчас не до нас. Почти вежливо оттрахали полотряда. Я это действо наблюдал со стороны, привязанный к дереву.

Гадко.

В саму Чашу мы попали только через три дня, когда Марика, мастера-участники и основные гости уже покинули её. Единственной, кого я нашёл, была Нандрель.

– Приехал забрать своих?

– Вообще-то, хотел поговорить с Марикой, но мне не дали.

– Она не хочет с тобой говорить. Ты чем-то сильно разозлил её. Боюсь, теперь Даккару крышка.

– Что она ещё задумала?

– Дело не в задуманном, дело в настрое. Морена эмоциональна и искренна в своих эмоциях. А ещё, в том числе благодаря тебе, в её руках сейчас слишком много власти. Ты очень сильно её обидел. Тебе она мстить не может, вот и мстит Даккару. Не задумываясь, мстит, просто по велению души. Из задуманного, она ведёт переговоры с Урсуданой о партнёрстве в торговле даккарцами. Счастлив?

Торговать даккарцами?! Это низко, даже для Марики.

– Что мне надо сделать?

– Надо БЫЛО! Быть мужем великой ами – ответственная роль. Особенно любимым мужем импульсивной и очень сильной великой. Идущие впереди одиноки. Но всегда есть кто-то, кто охраняет их душу. Ты впустил в её сердце ненависть. Что делать? Научиться любить её и ждать, когда она даст тебе шанс просить прощенья. Пока демоны не покинут её душу, ты ничего сделать не сможешь. Не льсти себе: её любовь к тебе – одинокое и израненное создание. И сейчас силы этой любви почти нулевые.

Неужели моя судьба быть рабом? Принадлежать Марике и целовать её коленки, лишь бы она не грозила Даккару? Почему я не смог убить себя тогда…

Из коридора показался Отардан:

– Рела, юбля, я же просил разбудить!

Он на ходу застёгивал одежду:

– Роджер?

– Я прибыл с генералом Лароном.

– Ларон? Понятно. Моих людей всех нашли? Детей?

Нандрель смотрела на него с улыбкой. Это особенно бросалась в глаза на фоне обвиняющих взглядов в мою сторону:

– Твои мастера все здесь. Я ещё вечером их собрала. А вот из мальчишек троих увезли, но вполне адекватные ами, думаю, вернут в течение недели. Хочешь, сама прослежу.

– Конечно, хочу. А ещё имена и координаты тех, кто их увёз.

Мы выехали около полудня. Отардан был злой. Сам он, можно сказать, не пострадал, но под удар попали его люди, и похищены трое детей. Архо не разговаривал, угрюмо глядя на дорогу. Остальные парни тоже больше молчали. Генерал Ларон доложил в штаб все подробности и теперь молчал вместе со всеми.

Понимают ли они, что причина этих неприятностей – я? Скорее, нет.

Ближе к вечеру устроили привал. Теперь торопиться было некуда. Я посидел с Отарданом и генералом у костра. Генерал разливал спиртное, и парни постепенно приходили в себя под градусом. Ближе к полуночи я полез в палатку.

Архо, кажется, спал. Я плюхнулся на импровизированную подушку, собираясь заснуть мгновенно, и тут услышал слабые всхлипывания. Мой брат плакал, уткнувшись в свёрнутую куртку.

Я позвал его:

– Архо. Я понимаю, что тебе плохо от всего этого. Но оно забудется. Всё кончилось. Мы едем к своим, – я рывком перевернул его на спину. – Ну же, брат?! Хочешь выпить, там генерал угощает?

– Ты не понимаешь ничего! – он обкусал в кровь губы, стараясь заглушить слёзы. – Она уехала! Я просил её... Я просил взять меня с собой… Я не нужен ей!

Я смотрел на брата, широко распахнув глаза. Что-то в его мозгах, явно, не то накроили.

– Архо, ау! Кто она? Ты о ком?

– Эра. Я просил её взять меня с собой. Кем угодно, просто быть рядом! Неужели я так плох? Настолько?

Он рывком отпрянул от меня, снова уткнувшись в куртку. На мгновение я впал в ступор. Что делать? Спокойно, Роджер, это можно исправить! Ты видел: это исправляется!

Я встал и быстрым шагом вернулся к костру.

– С Архо что-то не то! Кажется, перемудрили в его мозгах эти мастера.

Отардан злился. Генерал с нескрываемым ужасом смотрел на то, как Архо, теряя фразы в слезах, не слушая того, что мы говорим, бормочет о какой-то бабе.

– Учитель, это лечится. Позвоните Нандрель. Я видел парней и в худшем состоянии, которых она возвращала в норму.

Я протянул Отардану номер. Он не стал спорить. Мне Нандрель могла и отказать, но Отардана, судя по утреннему разговору, считала своим любовником. А значит, он имел право просить её помощи.

Нандрель появилась у нас под утро. На полчаса уединилась с Архо. Вышла, устало плюхнувшись около костра.

– Всё? Поправила?

Она усмехнулась:

– Нет, Роджер! – потом повернулась к Отардану. – Извини, Таро, это нельзя поправить.

Внутри меня что-то оборвалось:

– Как? Да ты Анжея из более худшего состояния вытаскивала. И с Тоби подобная же фигня была.

– Анжея программировала Амалия. Она, конечно, легкомысленна, но Ар владеет идеально. А Тоби, вообще, правила Морена, она лучшая из мастеров рефрейминга. Их работа была ювелирна. И заранее предполагала откат назад. Этого мальчика правила недоучка. Из тех, кто забивает гвоздь танком. В такой работе предсказать побочные действия невозможно. Этого мальчика сломали.

Она взглянула на Отардана, прикусив губу:

– Таро, таким, как прежде, он не будет. При самом большом везении хорошо, если удастся остановить разлом и вернуть ему вменяемость.

Отардан сидел мрачнее тучи:

– Ты можешь это сделать?

– Нет. Но я могу отвезти его к мастеру, которая это сделать может.

Марика:

Дом, как и ожидалось, встречал меня неласково. Эсти ворчала, Тэма натянуто улыбалась. И то не мне, а запуганному даккарскому мальчишке. В итоге, я просто выставила их обоих из своих комнат.

Мне нужен нормальный муж, который наведёт здесь порядок. Который будет послушен мне и научит слушаться женщин.

– Малыш, – я приподняла мальчишку за подбородок, – ванна там, жди меня в спальне.

Мальчишка выдрессировано кивнул и скрылся за дверью ванной. Я даже не помнила, как его зовут. Но это не имеет значения.

Я поднялась в кабинет, открыла отчёты управляющих. Финансы растут. Даккарцы согласились на все условия договора по порталам. Куда ж они денутся?! Урсудана опять прислала своё предложение. Эта маньячка как будто чувствует моё настроение!

Гневное письмо от генерал-командора Каменной реки. Угрожает! Ещё одно такое письмо, и Урсудана меня уговорит!

Энастения просит разрешить её людям швартоваться в технических портах. Просит очень смиренно. Чувствует, видать, что сейчас со мной спорить нельзя!

Запиликал коммуникатор. Нандрель:

– Великая, у меня проблемы, я хочу просить твоей помощи.

Тон, честно говоря, меня немного напугал. Мои отношения с Нандрель никогда не отличались официозом. С чего бы вдруг?

– Что случилось?

– Я стою у твоих ворот. Пусти, я всё расскажу.

Она вошла в комнату. Уставшая. В том же платье с красными вставками, в котором была в Чаше. Вошедший с ней бугай аккуратно опустил на пол даккарца и удалился. Высокого, серокожего мальчишку… Архо? Нандрель молча повалилась на колени.

Неолетанки делают так, когда хотят напомнить старшим об их старшинстве. Сильным, об их силе:

– Учитель, этого мальчика сломали во время фестиваля. Если это всплывёт, у меня будет много проблем. У меня не хватает мастерства его восстановить. Помоги мне!

Сломали? Нандрель была будто растерзана изнутри. Конечно, она же теперь старший Мастер Истины в моём регионе, и теоретически, для неё не должно быть ничего невозможного. Теоретически! Но в действительности, она ещё слишком молода. Бедная!

– Конечно, я помогу тебе! С мальчишкой всё будет хорошо. Если смогу, я его восстановлю, не смогу – нарисую заново так, что никто не заметит разницы. Не терзайся! Ты имеешь право что-то не знать! Знать всё могут только боги, – Нандрель, кажется, вздохнула облегчённо. – Выпьешь со мной?

– Нет, если позволишь, я вернусь в лагерь даккарцев и удостоверюсь, что это была единственная ошибка.

– Конечно.

Нандрель, попрощавшись, вышла из комнаты. Я молча рассматривала мальчика. Спит. Крепкий наркотический сон. Высокий и сильный мальчик. Даккарская стать и самоуверенность. Я не хотела его ломать! Поиграть, попользовать, но не ломать.

Я отставила бокал. Подняла мальчика с пола и направилась в одну из гостевых комнат. Не торопясь, сняла с него походную одежду. Сильный! Точёное, гибкое тело. Гигант!

Поднесла к носу флакончик. Мальчишка закашлялся и очнулся. Да, крепкая штука!

Вторые руки быстро находили нужные точки на шее, висках, груди. Осознание возвращалось в его глаза, а вместе с ним слёзы. Да! Даккарец в слезах – это что-то нездоровое.

– Успокойся, я тебе помогу!

Он поднял на меня глаза с какой-то неизмеримой надеждой:

– Ты отвезёшь меня к ней? Она возьмёт меня?

Я быстро вспомнила, какой мотив использовался в технике с этим парнем: «Ненужность, нелюбимость никем». Удар попал в старые страхи и просто расколол личность. Такое состояние врачи называют неврозом. Обыватели помешательством. Мастера, читающие души – сломленной личностью. Если подробнее, прогрессирующим разломом.

– Да. Я научу тебя быть с ней рядом. Будешь меня слушаться?

Мальчишка судорожно закивал. Испуганный, бледный, готовый довериться врагу в своём бессилии. Блин, Марика, ну, и с кем ты воюешь? Мне вдруг стало по-настоящему стыдно. Вот он, Даккар! Он состоит из таких вот мальчишек, не понимающих, в чём их вина перед тобой. Неизмеримо слабых перед твоей ненавистью. Дарованных богами такими, какие они есть! Кому ты мстишь? Мужчинам? За то, что один из них тебя не любит? Блин!

Я обняла мальчика:

– Всё будет хорошо. Давай кое-что проверим. Я буду задать простые вопросы, ты, не задумываясь, отвечай. Как тебя зовут?

– Архартер Об Хайя

Наверное, я дёрнулась, потому что мальчишка непроизвольно сжался. Блин, Марика, тебя саму лечить надо!

– На будущее, в моём доме мужчин зовут детскими именами.

Хватит компромиссов! Именем Мевы я точно больше ни одного мужчину звать не буду!

– Архо.

– Хорошо. Какое звание ты носишь?

Мальчик поднял на меня глаза, открыл было рот что-то сказать, но передумал? Испугала? Или не помнит?

– Ответь на мой вопрос.

Архо уткнулся мне в грудь, и по блузке поползла сырость. Блин! Действительно, личность на глазах расползается. Как он жил, вообще, с такими страхами?

– Успокойся. Это неважно! А сколько тебе лет?

– Двадцать… двадцать три, кажется… – он расплакался ещё сильней. Захлебывающаяся истерика слёз бессилия.

В принципе, всё ясно. Я видела технику, которой это сделали. Знаю, где именно дыра. Осталось придумать, чем эту дыру заткнуть. Ненужность, нелюбимость… Только всепоглощающей, преданной любовью с его стороны! Других вариантов не вижу.

Сеанс занял часов пять. Долгая и кропотливая работа. Ювелирная штопка чувств, образов, ассоциаций. Пять часов очень тонкой работы. Потом ещё час, чтобы снять моё и его возбуждение. Так что, когда я засыпала, за окнами уже поднималось солнце. Я проснулась к обеду.

Мальчик проснулся только к вечеру. Я вошла в комнату. Он сидел в углу кровати, поджав к груди колени.

– Доброе утро, Архо.

Мальчишка, настороженно, поднял на меня глаза. Видно: узнал. Я присела на кровать и притянула его в себе.