Текст книги "Дети Мевы (СИ)"

Автор книги: Ольга Талан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Архо от команды собираться тихо сполз на пол:

– Ты же обещала мне три месяца? Еще полторы недели осталось… Это из-за того, что я про Рино спорил? Марика, пожалуйста, я молчать буду, ни во что больше нос совать не стану… Пожалуйста, не прогоняй меня!

Он со слезами целовал мои коленки:

– Вот именно поэтому ты и возвращаешься к своим. Если останешься, я сломаю тебя совсем, и пути назад не будет.

– Я не хочу назад! Я хочу с тобой!

– Зато я не хочу с тобой! Архо, ты же знаешь, что я не люблю тебя!

– Элни ты тоже не любишь. Это не мешает ему жить с тобой.

Я обняла его:

– Сейчас ты этого не поймёшь, но то, что я делаю, я делаю для тебя. Ты из тех мужчин, кто без своей войны жить не сможет. Я чувствую это, даже при всей своей нечувствительности к людям. То, что ты любишь меня, это Ар, магия. Один щелчок пальцами, и оно выключится. Только в тебе эту любовь выключать нельзя, она сейчас единственное, что держит твоё сознание в целости. Остаётся только один выход, ты найдёшь ту, которой эта твоя любовь будет нужна. Желательно ту, которая будет любить тебя. Найдёшь, и я щёлкну пальцами, переметнув всю твою любовь на неё!

Мои слова до Архо, явно, дошли. Он ошарашено замер, широко распахнув глаза. Вот так, стоит переименовать Ар в магию, и все сразу всё понимают!

– Всё! А теперь, ты возвращаешься к Даккарцам и прикладываешь все силы, чтобы вернуться в нормальную жизнь. И будешь с усердием искать ту, которой предназначен богами. Единственное условие моей магии, это должна быть неолетанка и мастер Ар. А пока я буду периодически навещать тебя. Первое время очень часто. Марш одеваться!

На острове богов я направилась в Костры. Мне, действительно, придётся первое время, недели две, навещать Архо очень часто. До школы Об Хайя не набегаешься. А натянуть для этого портал в мой дом в Кострах можно легко.

Солдаты у ворот Даккарской миссии долго выясняли, кого именно из командиров я хочу видеть и зачем, и ждёт ли меня кто-нибудь, вообще. Потом всё-таки заслали одного доложить.

Он вернулся через пять минут с искомым командиром. Командиром оказался Роджер.

Он как будто ещё сильнее повзрослел, что-то в глазах, в голосе. Черные волосы аккуратно забраны в хвост. Чистая отглаженная одежда. Командорские ордена. Сильный и до безумия притягательный.

– Привет, – Такое будничное, вполне дружеское. Как его губы могут так легко ронять такие слова?! Холодные, но дающие право на надежду. – Зачем тебе нужен генерал-капитан?

Я чуть, вообще, не забыла, зачем приехала. Блин! Угораздило… Посчастливилось! Ведь я по делу приехала!

– Хочу кое-что вернуть Даккару.

Архо вылез из лайнера, как в воду опущенный. Он был такой с тех пор, как мы выехали из дома, с тех пор, как понял, что меня не переубедить. Роджера вид брата, явно, напугал.

– Идите за мной.

В кабинете было два стола, один широкий деревянный и один раскладной, походный. Роджер, не задумываясь, переложил какие-то бумаги на походном. Значит, это его стол. И значит, он уже не живёт в Кострах постоянно. Жаль, я надеялась получить законный шанс встречаться с ним, контролируя выздоровление Архо.

Свои рекомендации я озвучила: одного не оставлять, истерикам не удивляться. Роджер слушал внимательно. Но смотрел только на Архо. Ладно, я действительно сделала, что могла. Теперь самое лучшее уйти, пока Архо совсем не разревелся.

Роджер… Я заставила себя встать, заставила выйти из кабинета, не оглядываясь, пройти по двору, не заглядывая в окна, сесть в лайнер и ткнуть на автопилоте слово «Дом».

Роджер:

Вечер прошёл вполне нормально. Я достал бутылку какого-то дешёвого пойла. Мы с Архо сидели у меня в комнате, и я рассказывал ему про всех наших ребят, кто где. Сам он говорил мало, но мои рассказы слушал с удовольствием. А ближе к ночи мы добыли у коменданта вторую кровать и, с трудом втиснув ее в маленькое помещение, разместили на ней Архо.

Он долго не мог заснуть. Ворочался.

– Ты чего не спишь?

– Не обращай внимания.

Подумав, я действительно отвернулся к стенке, намереваясь уже спать.

– Роджер, ты знаешь, что она любит тебя?

– Знаю.

Архо некоторое время молчал, потом снова заговорил.

– Вот ведь ерунда какая: я люблю её, а она любит тебя… Ты бегаешь от неё, а она прогоняет меня. Если бы у меня крышак не поехал, она бы и на эти несчастные два с половиной месяца меня к себе не подпустила…

Я сел на кровати:

– Ты хотел продолжать ходить с тряпкой на лице и валяться у неё в ногах?

Архо рассмеялся:

– Ну, я же предупредил тебя, что пока слабо вменяем. Ради того, чтобы обнимать её коленки, я бы не только тряпку на лицо намотал… У неё просто божественные коленки. Тёплые, гладкие… а как она пьяняще пахнет там! Просто крышу сносит! Даже точно зная, что потом она меня всё равно прогонит. Юбля! Что я ей не нужен…

– Архо, давай спать. У меня завтра переговоры очень рано. А поговорить у нас ещё будет время.

Брат кивнул и отвернулся к стенке. Вот и хорошо, обсуждать с ним Марикины коленки я пока не готов.

Утро для меня началось с головомойки от Тибирана. Старик швырнул в меня газету:

– Кто дал тебе полномочия делать такие заявление прессе?

«Свободные земли – общая территория. И, думаю, будет вполне честно, разумно поделить в ней зоны влияния и ниши бизнеса…».

– С какого рожна ты, вообще, стал общаться с журналистами? Ты – пресс секретарь? Ты – уполномоченный штабом докладчик? Кто ты такой, чтобы болтать, что попало?

Кто я такой? Я, вообще, мимо проходил. Топал себе на встречу с какой-то очередной ами. А журналисты ждали кого-то из генералов. Но не могли же они пропустить мимо Роджера Об Хайя! Кто я такой? Мальчишка, привыкший говорить то, что думает! Привыкший не оглядываться на каждое слово…

– Простите, генерал-капитан, этого больше не повторится.

– Не повторится? Смотри у меня! Свободные земли – территория сильного! И мы не собираемся делить ничего и ни с кем. Мы собираемся забрать то, что нам нужно. Ни на кого не оглядываясь! Занимайся своими неолетанками и не лезь в политику, парень! Всё, свободен!

Я вышел из кабинета старика. За окнами начиналась весна. Грязь, первая самая храбрая травка, самые храбрые птицы. На Даккаре весна была холодней, ветреней, с долгими ночными заморозками. Птицы строили домики, прятались туда целиком и чирикали прямо оттуда…

Свободен?! Что я такого сказал? То, что думал! Не выдал чужих тайн, не наврал, не опорочил чью-то честь. Просто сказал, что думал! Просто без приказа! Свободен?

Раверстон, увидев Архо, даже, типа, обрадовался. Похвалил мою идею забрать брата к себе в департамент, пообещал сам подписать заявление о переводе у Тибирана. Сам сунул Архо листок, писать заявление.

Я вернулся в кабинет, буквально, через пятнадцать минут. Раверстон стоял с написанным заявлением Архо в руках и молчал. А брат сидел, сжимая кулаки до хруста и набычившись, как будто собирался драться. Раверстон молча протянул мне листок:

«Начальнику спецслужб братства «Каменная река», Генерал-капитану Тибирану от капитана Архо…». Оппа! Как-то так сложилось, что я с детства звал брата именно детским именем – Архо. Даже когда его признали взрослым воином, даже когда дали орден мастера. Но так его звал только я. Да и то не при посторонних. Все остальные люди вселенной с тех пор, как брату исполнилось восемь, звали его Архартером.

– Брат, объяснишь?

Архо только сильнее сжал зубы. Раверстон хмыкнул:

– Я уже пробовал, он упёрся, как баран!

Я сделал Раверстону знак, один из тех, что мы использовали между собой на переговорах: «Сгинь». Он хмыкнул и вышел из кабинета.

– Брат, я просто хочу понять тебя.

– Я сам себя плохо понимаю!

– Почему ты не хочешь подписать эту ничтожную бумажку нормальным полным именем?

– Нет у меня теперь полного имени! Рассыпалось в дребезги от щелчка тоненькой ручки с крашеными ноготками. Это единственное имя, которым я теперь зовусь. Не нравится? Делай, что хочешь!

Архо замолчал. Я ещё некоторое время подождал, но больше ничего рассказывать он не хотел. Юбля! Но мне ведь обещали истерики, странности. Я встал, выглянул в коридор и позвал злого Раверстона:

– Генерал, – генеральский орден на Раверстоне ещё даже не зажил, – ты мог бы оказать мне услугу? Исправь в документах брата имя. Пусть он по всем базам у нас идет как Архо, а не Архартер. Бывают ведь такие даккарские имена?

– Он же в олимпиаде участвовал. Его вся пресса, как Архартера, знала. Представляешь, что будет, если всплывёт, что он вдруг переименовался в детское имя?

– Надо сделать, чтобы не всплыло!

Раверстон задумался. Что этот мужик точно умеет делать, так это находить выходы из скользких ситуаций. Таких, где не достают оружие. Таких, где воюют бумагами и словами.

– Ладно! Мы ему это имя запишем как кодовое, агентское, – он подхватил со стола листок с заявлением. – Только, юбля, это первое и последнее переименование. Обратно дороги не будет.

Мы с Архо кивнули ему одновременно.

Марика:

Встреча с Роджером снова взбудоражила меня. Я полвечера перебирала, закрывшись в кабинете, его фотографии. Мечтала. Потом отправила Арсе приказ разузнать, чем он, вообще, занимается и что делает в Кострах. Отчёт был у меня через полчаса:

«Командор Роджер Об Хайя руководит департаментом по связям с Арнелет при штабе братства Каменная Река. В данный момент он находится в Кострах, прибыв туда для проведения переговоров между даккарскими и неолетанскими работорговцами», и приписка: «Слежу я за твоим Роджером, ни на секунду не прекращала».

Вот значит как: он переговоры ведёт?! И почему я людьми не торгую? Полюбовалась бы на него…

Вечером я опять была в Кострах. Солдат у ворот велел мне назвать своё имя, как будто не знает, как меня зовут, потом велел другому отвести меня к командору Роджеру. Меня привели в тот же кабинет.

За основным столом сидел генерал, Раверстон, если мне память не изменяет. Роджер за своим. А в углу Архо связывал какие-то папки. Увидев меня, он выронил бумаги и заулыбался. За столом встрепенулся генерал:

– Великая, рады вас видеть! Прошу, – он махнул в сторону массивного кресла. – Чаю или чего погорячительней?

Я улыбнулась:

– Нет, спасибо, я просто поговорить, и желательно без вас.

Улыбка на лице генерала немного спала:

– Ну, ради вас… – он кивнул и вышел из кабинета

Роджер рассмеялся:

– Вообще, это его кабинет. Мне тоже выйти?

Улыбка ему очень шла. Такая открытая, честная мальчишеская улыбка.

– Нет, при тебе, надеюсь, Архо хоть немного себя в руках держать будет.

Я уселась в предложенное кресло. Архо, очнувшись, наконец, радостно бросился целовать мои коленки.

– Эй, хоть перед Роджером будь сдержанней, – Архо, хмыкнув, крепко обнял мои ноги и, прижавшись к ним щекой, замер. – Ну, как прошли сутки? Без эксцессов? Тебя пристроили перебирать бумажки?

Отозвался Роджер:

– Пока ему нужен присмотр, он будет числиться моим секретарём.

– Хорошо придумали.

Да не просто хорошо – замечательно! Значит, каждый раз проверяя Архо, я буду сталкиваться с Роджером, и о состоянии больного справляться буду у Роджера, и рекомендации давать ему. Просто лучше не придумаешь!

Я погладила Архо по макушке:

– Ну, как ты?

Он улыбался, ловил губами мои руки.

– Сейчас очень хорошо, но пока ты не пришла…

Роджер поднялся из-за стола:

– Ну, пока ты здесь, я воспользуюсь возможностью оставить Архо и сделаю пару срочных дел. Соберёшься уходить, пошли за мной дежурного.

И он вышел в коридор. Упорхнул?! Не, так не пойдёт! Быстренько отодвинув Архо, я выскочила за ним.

– Роджер, подожди, я и с тобой хотела поговорить.

Он остановился. Широкий пустой коридор. Огромные окна. Закат. Роджер в пламенных отблесках, прямой и сильный.

– Да?

– Я хотела поблагодарить тебя, что ты взялся сам присматривать за Архо. Я очень опасалась, что Даккар не примет его обратно. А он без Даккара жить не сможет совсем, что бы он там не нёс.

– Он мой брат.

– Я помню.

– И я не дам затоптать его даже самому Даккару.

– Спасибо. Мне очень приятно, что в этом деле мы с тобой союзники. Ты ведь не возражаешь против такого определения?

Ну, скажи, что не против. Я так хочу иметь возможность хотя бы общаться с тобой. Роджер хмыкнул и улыбнулся.

Роджер:

Марика пришла вечером, как обещала, проведать Архо. Яркая, весёлая, с подколками. Ни одного лишнего взгляда в мою сторону. Как будто ничего и не было.

Архо с порога бросился ей в ноги. Ладно хоть дождался, когда Раверстон выйдет.

Меня Марика выходить не просила, но смотреть, как она ласкает макушку Архо, а он в ответ целует ей руки, я не мог. Поэтому, быстро выдумав пристойную отговорку (паскудство, но в мою жизнь, кажется, входит привычка врать), я сбежал из кабинета.

Марика догнала меня через минуту.

– Я очень благодарна тебе, опасалась, что Даккар не примет Архо обратно. А ещё мне очень приятно, что в этом деле мы с тобой союзники. Ты ведь против такого определения не возражаешь?

И стоит такая скромненькая, улыбается. Союзник? Против Марики-союзника я абсолютно ничего не имею. Так же, как и Марики-друга и Марики-партнёра. Имею только против Марики-госпожи и Марики-врага.

– Союзник в твоём лице меня вполне устраивает.

Марика ушла через полчаса. Договорившись, что приедет через два дня и заберёт Архо на сутки. По поводу последнего брат просто на крыльях летал. Прыгал на кровати, это с его-то весом. Швырял в меня подушкой.

Я сидел и перебирал почту. Доклады от подчинённых. Письма от неолетанок, с которыми я веду переговоры. Гневное письмо от одного Ацунавы, почему я не позволил ему общаться с неолетанками напрямую. Дурак! Через полчаса валялся бы преданной собакой у них в ногах! Дурак!

Следующее письмо было с САП. Луис Аварацки Ар Гардеона!

«Си Роджер, хочу напомнить вам, что вы были официально приняты в род Арнелет. И ваш брак освящён богами и зарегистрирован государством. Это вам не временная работёнка. Арнелет можно принадлежать только целиком: душой и телом. Род Арнелет нельзя покинуть. И вы или поймёте это сами, и я с уважением пожму вам руку, или Арнелет будет вынуждена помочь вам это понять».

Вот ведь гад! Угрожает! Но злиться на Луиса сил не было. Тем более что я понимал его. Наверное, если бы Майка правила бы каким-нибудь государством, я бы тоже её в обиду не дал. Я усмехнулся: Майка – правительница! Последний раз я видел её на видео, которое прислала Эсти. Она с писком бегала и махала всеми четырьмя лапами.

Подумав, я раскрыл папку с письмами от женщин. Архо заглянул мне через плечо:

– Старая фотография. Он уже бегает почти. Серьёзный такой парень. Тока Марика сказала, что не отдаст его Даккару, а Элни на него бантики вяжет, как на девку.

Я рассматривал фотографию. Рино на ней был совсем мелкий. Держался ручками за какую-то плюшевую зверюгу и открыто так улыбался.

Марика пока в своём праве. Да и некуда отдавать. Даккар потерял всех детей, безопасных городов, в которых можно растить новых, пока нет. Школы умирают, разворовываются работорговцами разных уровней. Так что пока мы не завоюем новый Даккар, пусть живёт у Марики в безопасности. Пусть даже бантики носит, пока мелкий, не страшно.

Глава 38

Марика:

Совет Великих проходил, традиционно, в землях Мевы. Потому что, во-первых, часть великих ами не имели доступа в цивилизованное общество и даже в САП, так как шли по всем базам Интерпола как крупные нарко– и работорговцы. Во-вторых, в этом был некоторый символизм: неолетанки не имели своего государства, и, следовательно, Великие не могли иметь власти Цуе.

На совет меня одевал Элни. Сама бы я через пятнадцать минут уже пришла в истерику от всех этих правил и традиций. А так просто воткнула наушники в уши и позволила сделать из себя, что там требовалось. Изумрудно зелёное платье – зелёный на Арнелет – цвет власти. С десяток различных камней в украшениях, каждый строго подобран по цвету, форме, размеру. Каждый что-то обозначает. Что-то жутко сложное заплетено из волос, и в этом плетении тоже свой символизм.

В остальном, совет проходил без лишней помпезности и демонстративности. В доме Перлиады, в Кострах, просто собрались неолетанки. Большинство из них как раз прибыли в Костры на переговоры с Даккаром по поводу работорговли. Многие бывали здесь часто, имели свои резиденции, офисы. Заподозрить в этом сборище совет Великих можно было, только уже попав внутрь. Прямо передо мной неприметная ами ступила через этот порог и уже внутри, сбросив серый потрёпанный плащ, предстала в травянисто-зелёном платье с широким поясом из синих камней, символом большого и сильного рода, из которого вышло много сильных ами.

Почти половину присутствующих я не знала. Некоторых знала в лицо, но не подозревала, что это и есть та или иная Великая. Очень немногие Великие рекламировали свой статус так, как это делали великие сёстры или я. Ну и боги с ними, пусть дальше прячутся!

Церемония представления совету прошла согласно ритуалу. Традиционные слова, традиционные жесты. Большинство ами, представляясь, старались подчеркнуть нить нашего с ними родства. Это было принято на Арнелет.

– Аптишша, я твоя двоюродная тётка.

Никаких других вопросов, кроме моего представления, у совета сегодня не было. Бабка объясняла мне:

– Когда мы действительно что-то решаем, мы стараемся не светиться всей этой помпой. Так что сегодня у нас просто красивый приём.

Ритуал закончился. Гости взялись за бокалы. Я сидела в кресле, болтая с Энастенией. Как-то само собой получилось, что сегодня она вызвалась быть моим гидом.

– Признаться, я удивлена, почти половину присутствующих я знаю под именами Мевы и не подозревала, что под Цуе они являются Великими.

– Почти все они торговцы травами или людьми. В их бизнесе скрытность – важная деталь.

– Но ты знаешь все имена всех?

– Да, конечно. И ты тоже теперь имеешь право на такое знание.

Я задумалась. Лет пятнадцать назад мне пришлось лечить психическое расстройство кое-кого из мастеров Владык, и случайно всплыла одна фраза, которая запомнилась: «Совет Великих – блеф, висящий на плечах только одной по настоящему сильной, Иши».

– Тогда скажи мне, кого в этом зале называют «Иша»?

Энастения рассмеялась:

– Да, Морена, я, честно говоря, никогда не сомневалась, что настанет срок, и ты войдёшь в этот круг – ты слишком умна. Надеюсь, твой ум принесёт Арнелет счастье. Иша – это моё имя Мевы.

Слов у меня не нашлось. Энастения, как и Перлиада, всегда были на виду. Они были теми, кто называл себя представителями власти Арнелет. Они часто утверждали, что по-настоящему ничем не управляют, что слишком слабы, трусливы, глупы (нужное подчеркнуть). Глава круга великих, если вообще такая существовала, представлялась мне как-то старше, мудрее. Но если вся власть Арнелет на плечах Энастении…

Нас прервала Перлиада.

– Ну вот, ты и сюда добралась! – она тяжело плюхнулась в кресло. – Теперь и здесь цирк будет!

Она щёлкнула пальцами, подзывая официанта. Получив желанный бокал, расслабилась.

– Мир катится в чёртвой бабушке! Мне вчера семнадцатилетняя дочь заявила, что я работорговка и угнетательница, и потребовала, чтобы я освободила всех мужчин на базах и предоставила им самим возможность искать свою любовь!

Энастения рассмеялась:

– И что ты ей ответила?

– Определила её работать на одном из блоков для недорослей, с условием, что если сможет устроить им там, на этой закрытой территории, свободу, так чтобы их не перепортила охрана или она сама, то я подумаю насчёт всего остального.

Обычно отношения с Перлиадой у меня колебались между: «Нашла коса на камень» и «На поле танки грохотали». Сейчас она впервые выругалась на меня чисто для проформы.

– Ты так уверена, что она не справится?

Перлиада подняла на меня удивлённый взгляд:

– Ей СЕМНАДЦАТЬ лет! Максимум двое суток, и она сама там кого-нибудь изнасилует, – она махнула на меня рукой. Потом обратилась к Энастение: – Сестра, она ничего не понимает в людях, что она делает в круге Великих?

Энастения сделала театрально серьезное лицо:

– Зато она понимает в деньгах, в чём мы с тобой, милая, разбираемся гораздо хуже, даже при помощи весьма умелых мужчин.

Вспомнив вдруг о мужчинах, я осмотрела зал. Могу спорить, что те парни, что сегодня скромненько сидят у ног своих ами, если не целиком, то большей частью и составляют Теневую Лигу. Насколько она реально обладает властью, конечно, вопрос. Но… Элни видно не было. Сразу после церемонии он очень вежливо отпросился у меня и ушёл куда-то общаться с мужчинами. М-да!

Вернулся он через полчаса, тихо присев у моих ног, как ни в чём не бывало. В то же время в зал вернулся Луис, у ног Энастении возник Хён Чон, возле коленок Перлиады появился полненький мужчина, имени которого я не знала. И именно с этого момента Великие начали постепенно разъезжаться.

Уже через час в зале остались лишь я, Энастения, Гардеона, сильно пьяная Аптишша и, конечно, Перлиада, как хозяйка дома. Устала я безумно. Меня любая старая традиция сразу изматывает до состояния варёного овоща, особенно если я не сама её придумала.

Запел коммуникатор:

– Во сколько и куда ты хочешь, чтобы я привёз тебе Архо?

Голос Роджера был тоже усталый и какой-то чересчур формальный:

– И тебе здравствуй! Если тебе удобно, можешь подвезти его сейчас в квартал работорговцев, особняк Перлиады, я там.

– Мы будем там через пятнадцать минут.

Я вернулась у разговору. Аптишша рассказывала анекдот:

–…Женщина в удивлении широко распахивает глаза: «Ами, разве я не сделала всё так, как вы просили?!»

Все смеялись. Атмосфера была хмельная и расслабленная. Я предупредила охрану, что жду любовника-даккарца очень значительного роста. Не узнать Архо по такому описанию очень сложно. Так что он явился тихонечко, пытаясь не привлекать к себе внимание.

Только не заметить столь немаленькую фигурку у моих ног было невозможно.

– Ты всё ещё увлекаешься даккарцами? – Перлиада хмыкнула.

– Думаю, это непроходящее увлечение. Мне нравится внешность этой расы. Да и с их темпераментом вряд ли сможет кто-то конкурировать.

Энастения рассмеялась:

– А этого ты выбирала по принципу крупнее крупного?

Я усмехнулась:

– Ой, на твоём месте я бы остереглась таких выражений. Тебе и так приписывают непреодолимую фобию к мужчинам большого роста Бабка тоже, смеясь, отмахнулась:

– И не говори, просто напасть какая-то!

– Почему не опровергнешь?

Она вздохнула:

– Как? Начать спать с каждым даккарцем? Ну их: грязные, кабанчики, и каждый второй шпион!

– Ну всё же, ты зря так несерьёзно относишься к своему имиджу. Могу предложить способ исправить его одной ночью. Возьми этого мальчика. Он хорошо воспитан, аккуратен, умеет быть послушным и сдержанным. И самое главное, после него никто не сможет сказать, что ты избегаешь высоких мужчин.

Архо резко развернулся ко мне с вопросом в глазах. Я наклонилась к нему поближе.

– Я очень хочу увидеть тебя счастливым. А для этого надо искать. Помнишь, тебе нужна неолетанка, мастер Ар, которая полюбит тебя?! Вдруг это Энастения?! Она мастер очень высокого уровня. В любом случае, если будешь прятаться у моих коленок, никогда не найдёшь, всегда будешь лишним.

Я снова откинулась на спинку кресла и добавила уже для Энастении:

– Кроме того, тебе даже спать с ним не обязательно. Как хочешь. Он и так великолепно изобразит на публике твоего любовника. Хотя даккарцы, конечно, смогут докопаться до истины.

Энастения задумалась. Перлиада смеялась, подначивая сестру:

– Ну, не жмись, Насти, смотри, какой сексуальный слоник!

Гардеона подала голос:

– Кстати, Энастения, с этим действительно пора кончать. Твой имидж в глазах неолетанок сильно страдает от таких разговоров. Армариакка предлагает хорошее решение.

Бабка сморщилась:

– Помилуйте, он почти с меня ростом, и в плечах в два раза шире! Да и кулаки у него выглядят очень устрашающе.

Под дружный смех я подливала масла в огонь:

– Он ещё и мастер боевых искусств. Для врагов – смертельно опасен! Но ты ведь с ним не воевать будешь!?

Я опять наклонилась к Архо:

– Сможешь соблазнить её сегодня, заберу с собой ещё на сутки!

Архо поджал губы, потом встал, сделал два шага в сторону бабки и уже с искушающей улыбкой опустился перед ней на колени. Медленно провёл ладонью по её ногам, проскальзывая под подол юбки.

Энастения застыла, боясь пошевелиться:

– Морена, он точно ручной?

– Ну, о даккарской политике я бы не стала с ним рассуждать. А в плане секса без ограничений.

Роджер:

Архо я отвёл в дом Перлиады с нехорошим чувством. Голос у Марики был пьяный. А что будет делать пьяная Марика с Архо, да с любым попавшимся под руку мужиком, гадать особо не надо было. Трахаться! С другой стороны, сам брат с утра только и жил мыслью, что вечером увидит Марику. И летел к ней радостный такой, помытый, побритый… Юбля!

Я вернулся в кабинет, разложил бумаги, планы, чтобы хоть как-то отвлечься от всех этих мыслей. В дверь постучали.

Вошёл дежурный:

– Командор, к вам неолетанки.

Я кивнул. Дела не ждут. Вот ещё какая-то торговка хочет специальные условия для себя любимой.

– Давай их сюда.

Через несколько минут в дверь вошли две довольно молодые эми и мужчина с замотанным тряпкой лицом. Неолетанки остановились у двери. Мужчина прошёл в кабинет, остановился, спустил тряпку с лица. Где-то я его уже видел!

– Добрый вечер, си Роджер. Простите, я позволил себе явиться к вам без приглашения.

Неолетанки у двери, явно, были просто охраной. Где я видел этого парня? Маленький, белобрысый, с длинными волосами, разложенными по плечам… Это же раб, которого Марика окрестила своим новым мужем!

– Юбля, Элни!

– Я рад, си, что вы знаете, как меня зовут.

– Что тебе надо?

Парень подошёл к креслу:

– Позволите? – я кивнул. – Си, женщины волнуются, что вы не отвечаете на их письма. Их терзают страхи, что вы их просто не получаете.

– Мне просто некогда отвечать. Это всё?

– Нет, я сам хотел бы поговорить с вами.

Вот, юбля, и так вечер был гадким, ещё этот тип припёрся со своими разговорами!

– Си, сознаюсь, я знаю о вас только из рассказов женщин и си Луиса. Но эти рассказы характеризуют вас, как честного человека и самоотверженного патриота Даккара. Для меня Даккар – абсолютно чужая планета. Я родился и прожил всю жизнь в обществе Арнелет. Я мало балован этой жизнью, но несколько месяцев назад мне повезло очень крупно. Жизнь предоставила мне возможность по-настоящему быть полезным своей стране. Полезным в том, чтобы упрощать и делать более удобной жизнь моей ами. Ами, которая, в свою очередь, ежедневно упрощает и просто делает возможной жизнь тысяч людей. Вы ведь знаете о чём я?

Я не стал отвечать.

– Армариакка – не просто Великая ами. Она из тех людей, кто по-настоящему действует. Вы знаете, что её стараниями, одним её словом, можно сказать, совсем недавно была решена проблема голода для полутора миллиона семей? Всё просто, она дала им возможность зарабатывать. «Сельскохозяйственная компания» – слышали? – я помотал головой. – Неважно! Это всего лишь один из примеров. Я так же знаю, что Марика в своё время сделала много и для выживания Даккара. И, думаю, ещё много сделает, если вы действительно этого захотите…

Мне надоели все эти намёки-рассуждения:

– К чему всё это?

– Си, я считаю, что такие люди, как Марика, заслуживают, чтобы окружающие отдавали им должное и благодарили. Марика – особенный человек, есть только одна мечта, исполнение которой сделает её счастливой. Эта мечта – вы. Неужели, по-вашему, за всё добро, которое она приносит миру, она не достойна этого счастья?

Оппа! Значит, я – мечта?!

– А мои мечты не учитываются?

– Си, разве в ваших мечтах нет пункта быть полезным этому миру? Или вы настолько тщеславны, что эти добрые дела обязательно должны быть подписаны именно вашим именем?

Я усмехнулся:

– Не боишься, что если я решу вернуться к Марике, то в первую очередь сверну тебе шею, как первому конкуренту?

– Си, я очень хочу увидеть Марику счастливой. Увидеть, как она умеет любить, пусть и не меня. И ещё мне кажется, что вы не настолько жестоки, как хотите казаться. Она любит вас, а такую любовь не может порождать злой человек!

И за что мне всё это?! Сначала самого близкого из братьев Марике на потрахать отвёз. Потом этот припёрся, рассуждать о любви. Быть призом для Марики за хорошее поведение?! Трахнул Марику и галочку в календаре поставил: «Сделал полезное Даккару»?! Стоит тут передо мной, такой умный!

– Слушай, как тебя, Элни, – я встал из-за стола. Так, чтобы напомнить, что я на голову выше и раза в два шире этого шпинделя, – у меня тут дело такое, я бабу свою в штабе оставил. Подумал, на пару дней везти не стоит. А теперь вот маюсь прямо, как трахаться хочется. А ты со своими патлами до пояса так на девку похож…

Парень сделал большие глаза и в три шага выпрыгнул из моего кабинета. За ним тут же, давясь от смеха, выпрыгнула охрана. Вот и ладно!

Марика:

Архо сыграл соблазнение Энастении на твёрдое «хорошо». В глазах смирение и желание. Губы, по миллиметру покрывающие поцелуями руки. Её ладони, уложенные на свои открытые плечи. Руки, обнимающие под юбкой её бёдра.

Бабка сдалась:

– Марика, если он окажется очередным шпионом-манипулятором…

– Он – не шпион!

Она взяла в ладони голову Архо:

– Просто секс! Ничего, кроме любви!

Он, улыбнувшись, кивнул.

Элни вернулся незаметно. Просто появился ниоткуда и прильнул к моим коленкам. Я даже не заметила, когда он пришёл. Признаться, вся эта игра с соблазнением меня сильно возбудила. Поэтому, когда бабка, наконец, прихватив Архо, укатила к себе, я подхватила Элни на руки и, наскоро попрощавшись, тоже покинула дом Перлиады.

Рубашку и брюки с законного мужа я содрала ещё в лайнере, пока автопилот исполнительно вёз нас к моему дому в Кострах. Потом, рыкнув, завернула сжавшегося от страха парня в свою куртку и прямо на руках, не останавливаясь, донесла до спальни.

Он зажмурился, хоть и не сопротивляясь мне, но и не участвуя:

– Элни, открой глазки.

Он послушно открыл глаза. В них был страх:

– Чего ты боишься?

– Ты немного выпила…

Я рассмеялась:

– Не бойся. Я пьяная даже ласковей! – я притянула его к себе. – Ты даже ещё не знаешь, что это значит – «ласковая»! Расслабься и просто доверься мне.

Он с минуту смотрел мне в глаза, а потом кивнул и, казалось, расслабился.

Я пропустила между пальцами длинные белые локоны его волос. Погладила по щеке, шее. Провела носом по кромке волос на виске, губами коснулась мочки уха… Как он легко доверяется мне! Одно слово «расслабься», и он прогнал свои страхи, растёкся в ладонях. Как бы мне хотелось, чтобы Роджер мог доверять мне вот так же. Просто услышав от меня слова… Я люблю тебя! Я сделаю всё, чтобы ты был счастлив! Чтобы ты улыбался и гордился собой…

Элни зажмурил глаза, с шумом хватая воздух. А у него, оказывается, такая грудь чувствительная! Я коснулась её губами… Я умею быть сказочно ласковой. Меня даже когда-то учили этому, и я была лучшей из учениц. Мне не жалко, я могу дарить счастье!