Текст книги "Графиня из захудалого рода (СИ)"

Автор книги: Ольга Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20

– Ни в коем случае, мой маленький рыцарь! – я наклонилась и обняла насупленного ребёнка. – Я искренне считаю, что ты поступил на редкость благородно.

Дитрих оставил в покое гриву бедного Зевса и крепко прижался ко мне, обнимая мои колени:

– Рыцарь? Правда? Совсем как в той балладе, которую ты рассказывала мне? О доблестном рыцаре Айвенго?

Я серьёзно кивнула, заставив ребёнка просиять, после чего обернулась ко всей честной компании и сказала с лёгкой полуулыбкой на губах.

– Однако, вы были правы, госпожа Винцбур, конфликт и на самом деле оказался высосанным из пальца. В любом случае, я очень рада, что мой пасынок, хоть и мал возрастом, но крепок духом. Я хотела бы поблагодарить моего любимого супруга за то, что он весьма дальновидно пригласил господина Германа, приёмного сына нашего дорогого генерала, для того, чтобы исполнять роль гувернёра для своего сына. Это был крайне… обдуманное и взвешенное решение, милый!

Однако! Как бы это не было прискорбно, но сплетни, ходящие обо мне, смогли всё же меня уесть. С каких это пор я стала такой мнительной? Или виной всему был Генрих, который невольно способствовал тому, чтобы эти слухи возникли? Просто дело в том, что всегда, сколько себя помню, я вполне искренне считала себя спокойным и уравновешенным человеком.

– Да, конечно, хм… – судя по тому, как ходили желваки на скулах моего дорогого супруга, он не слишком был намерен забывать оскорбление семье, но всё же процедил под моим пристальным взглядом: – Конечно. Кстати, близится время ужина, поэтому я предлагаю пройти в дом и немного освежиться.

Все восприняли это предложение с излишним энтузиазмом, поскольку выдохнули с облегчением и гуськом направились в сторону дома.

– Однако, скажите мне, госпожа графиня, что за сказки вы читаете своему пасынку? – робко поинтересовалась нянька принцев и кинула мимолётный озабоченный взгляд в сторону своих подопечных.

Скажу сразу, что их не совсем устроило то, что Дитрих, как буян и зачинщик драки, не только не получил наказание, но и его даже каким-то образом умудрились похвалить. А это очень странно, на самом деле. Потому что обычно хвалили только их, причём, в любой ситуации. А тут… и вообще, не много ли воли я, как нянька и прислуга, на себя взяла? По всему выходило, что да. Но и в этом случае господин граф не давал мне укорот, более того, вёл себя так, словно я тут имела право распоряжаться… вот и сейчас прилюдно подтвердил это… одним словом, для детей всё было странно и немного непонятно.

– Как я уже говорила, до того, как выйти замуж за господина графа, я жила… довольно далеко отсюда, – улыбнулась я госпоже Винцбур, заметив быстрый ироничный взгляд мужа, от которого не скрылась моя незначительная заминка. – Так вот, мой отец имел довольно обширную библиотеку и сам любил рассказывать самые невероятные выдуманные им же истории. Удивительные и полные волшебства. Я помню наизусть многие из них и с удовольствием рассказываю Дитриху одну сказку перед сном.

– Вот как? Никогда не слышала, что ваш батюшка обладал роскошной библиотекой. Весьма ценное приобретение, – деликатно кашлянув, сказала госпожа Блихер, бросив опасливый взгляд в сторону княгини. Мол, как та относится к тому, что со мной, недостойной, ведут вежливые беседу. Но лицо княгини было непроницаемо. – Например, какие сказки ваш папенька рассказывал?

– Это память об отце, не думаю, что мама решится на то, чтобы расстаться с библиотекой, – вскользь заметила я, обратив внимание на интерес придворных, добавив: – Ну, допустим он рассказывал удивительные истории про мальчика, который был так мал ростом, что его звали Мальчик-с-Пальчик. А девочку – Дюймовочка.

– Малы ростом? Лилипуты, что ли? – буркнул Генрих, который безуспешно делал вид, что ему совершенно не интересно.

– Не думаю, – тонко улыбнулась я. – Или вот ещё: истории про славного короля Ричарда и рыцарей круглого стола. Или сказка про девочку Алису, которая попала в Зазеркалье.

Я невольно улыбнулась, вспоминая тихий голос отца и то, как он собирал нас вечерами возле камина в малой гостиной, и мы с восторгом слушали его истории, завернувшись в пледы и раскрыв рот от изумления. И слушали до тех пор, пока мама не начинала сердиться и не отправляла нас по комнатам. Но и в собственной кровати я долго ворочалась, не в силах пережить коварство и предательство королей эпохи Капетингов (автор предполагает, что речь идёт о романах Мориса Дрюона).

Мне было пятнадцать, когда отца не стало. Помню, как долго ещё не могла поверить в то, что это случилось. И в то, что я никогда больше не увижу его всегда чем-то озабоченное лицо и не услышу его прекрасные и удивительные рассказы. Тогда закончилось моё детство.

– Труди, а какую сказку ты расскажешь мне сегодня? – Дитрих уже позабыл про то смертельное оскорбление и просто радовался тому, что я держу его за руку и что он вот так запросто, участвует в общем разговоре. Затем, опомнившись, он торопливо добавил: – Конечно, при условии, что я хорошо себя буду вести.

Я засмеялась и сказала, что сказка будет в любом случае. К примеру, баллада о Робин Гуде, благородном разбойнике:

– А давайте устроим вечер сказок возле камина? Возьмём пледы, будем пить горячее какао и слушать сказки?

– Слушать истории про разбойников? И при чём тут благородство? Что за глупости? – выпятил губу принц Вольдемар, тщательно скрывая свой интерес. – А, впрочем, я подумаю над вашим предложением, графиня…

Эрик же восхищённо вздохнул и радостно заблестел глазами, предвкушая что-то увлекательное. Сложно поверить, но быть может, слушать сказки окажется не менее интересным занятием, чем украдкой щипать брата и прятаться потом за спиной у госпожи Винцбур. А ещё можно будет заснуть позже, чем положено, и не выслушивать тихое гудение собственной няньки, которая стоит над душой и нудит о его дурном поведении, пока Эрик не заснёт.

Впрочем, скрытый интерес проявили все, кроме княгини Ирмы, которой, вроде как, не положено было заниматься ерундой, и моего супруга, всё ещё недовольно пыхтящего от полученного мною оскорбления.

Поэтому ужин проходил в довольно напряжённой атмосфере. Супруг был непривычно молчалив, суров и то и дело кидал на меня многозначительные взгляды, не слишком утруждая себя тем, чтобы обращать внимание на Её Высочество, которая делала всё для того, чтобы привлечь это самое внимание, периодически начиная разговор о том, как будет чудесно завтра, если тот покатает её на лодке по озеру. Генрих морщился, бурчал что-то невразумительное (но очевидно, несогласное), княгиня меняла тактику и плавно наклонялась, с удовольствием демонстрируя содержимое своего декольте. Последнее сердило Генриха ещё больше, казалось, ещё немного, и тот взорвётся и выскажет своё отношение к недостойному поведению княгини. Окружающие, единожды обратив внимание на эти странные ужимки Ирмы, больше не сводили с неё глаз, тревожно переглядываясь между собой.

Я же прилагала огромные усилия для того, чтобы не засмеяться, и с интересом взирала на этот спектакль. Генрих, чувствуя моё веселье и принимая его за злорадство, мрачнел всё больше.

– Дорогой граф, – пропела княгиня и повела плечиками, заставив пышную грудь в очередной раз заколыхаться, – возможно, вместо прогулки по пруду, вы предпочли бы провести время в вашем фруктовом саду? Я слышала, что в этом году у вас потрясающий урожай… персиков! Вы не хотели бы попробовать персики?

Её Высочество провела пальчиками по своей шее, по линии выреза платья, ласково улыбнулась своему собеседнику, заставив того удивлённо и немного смущённо моргнуть, покоситься в мою сторону и просипеть:

– Хм… заманчивое предложение. Жаль, что я не слишком люблю персики. Давно уже не ел… как-то не возникало на то желание.

Княгиня обидчиво сверкнула глазами, но это не помешало ей вновь приторно улыбнуться:

– А помнится, раньше они были вам по вкусу. Что же поменялось с тех пор?

Её Высочество подарила мне очередной ненавидящий взгляд, который безуспешно попыталась замаскировать за гримасой улыбки. «Надо же, какая она, оказывается, любительница фруктов!», – мысленно пропела я, когда мой супруг вновь посмотрел на меня со значением. Я же подарила ему непонимающий взгляд и вежливую улыбку.

– Хм, ну, – равнодушно пожал плечами Генрих, – я не давал вам обещание любить персики вечно.

Княгиня вздрогнула, выпрямилась и обратила внимание на то, что её фрейлины застыли с вилками в руках, жадно вслушиваясь в разговор. Однако, после того, как заметили недовольно-нахмуренное лицо Её Высочества, тут же сделали вид, что разом поглухели и вообще, полностью поглощены содержимым своих тарелок. Я же в который раз поразилась умением придворных дам быть незаметными в определённых обстоятельствах.

Наконец, этот мучительный ужин был окончен и все с облегчением встали из-за стола. Принц Вольдемар вальяжно напомнил, что он ожидает от меня обещанной сказки, да и Эрик суетливо добавил, что понял основное правило: вести себя хорошо. А ведь они всегда вели себя безупречно. Практически. Перехватив умоляющий взгляд их няньки, процедила сквозь зубы, что правило это не однократное, а накопительное. Получив от Их Высочеств снисходительное заверение, что им всё предельно ясно, поняла, что от сказки не отвертеться.

– Про благородного разбойника Робин Гуда, – внёс уточняющие пожелания Дитрих, дождался моего утвердительного кивка и первым унёсся умываться и чистить зубы.

– Моя дорогая, напоминаю тебе, что после того, как сказка закончится, я хотел бы нанести тебе визит в твоих покоях, – уцепив меня под локоть и взглядом обещая мне вытряхнуть из меня информацию по всему, что я тут натворила, вполголоса сказал супруг, интимно наклонившись ко мне и снимая несуществующую пылинку с воротника моего платья.

– Я буду ждать тебя с нетерпением, милый, – кивнула головой я, мысленно прикидывая, как я буду пояснять бухгалтерские книги.

И совершенно упустила из виду, что меня с ненавистью буравит чуть прищуренный и такой многообещающий взгляд княгини.

Глава 21

Хм, судя по всему, «вечерняя сказка» оказалась интересна практически всем гостям, так что мы с моим супругом, нашим гувернёром Германом, детьми и статс-дамами удобно расположились в малой гостиной возле камина. Я обвела взглядом собрание (тихо радуясь тому, что генерал не снизошёл до нас и радовал собственным отсутствием не только за ужином, но и тут) и удовлетворённо кивнула своей предусмотрительности: мой отец всегда говорил, что книги делают нас не просто умнее, но ещё и терпимее, и взрослее, а самое главное – человечнее. Одним словом, для детей в целом и принцев в частности, подобные знания лишними не будут. Я посчитала, что история о Робине из Локсли будет интересна мальчикам и поучительна взрослым, потому, дождавшись, покуда все рассядутся по креслам с бархатной обивкой и вычурным низким диванчикам, начала:

– Когда-то давным-давно, что нельзя уже проверить, правда это или вымысел, в одной стране жил-был храбрый рыцарь, которого звали сэр Робин… долгие годы он находился далеко от своего дома, на чужбине, защищая интересы святой церкви…

– А зачем их защищать? – тут же перебил принц Эрик, болтая ногами в кресле. – Разве кто-то посягает на интересы церкви? Да ещё так далеко, на какой-то чужбине? Возможно, в тех местах была своя церковь?

Госпожа Винцбур, няня принцев, заметно смутилась и виновато посмотрела по сторонам, но мы не стали заострять внимание на явно крамольных речах маленького Эрика.

– Сэр Робин, очевидно, просто участвовал в завоевательных походах, придя на земли иноверцев и выжигая скверну огнём и мечом. А то, что он не был дома много лет, так и в том нет ничего удивительного – скверна всегда живуча и требует безжалостного… выжигания, – снисходительно пояснил Вольдемар и посмотрел на младшего брата с превосходством. – Барон Нейнхем говорил нам об этом, а ты и не слушал!

– Можно подумать, тебе самому было интересно, что он рассказывал, просто маменька велела заниматься историей и географией, вот мы и… – тут же надулся Эрик и скуксился: – И ваша история тоже сплошная тоска, графиня!

Однако, несмотря на столь нелестное замечание, с места принц не сдвинулся и даже не закатил истерику, когда старший брат исподтишка пнул его по болтающейся, подобно маятнику, ноге.

– Ну, так вот… – откашлялась я и с выражением посмотрела на детей, требуя тишины. – После того, как сэр Робин вернулся домой, он понял, что его земли конфискованы шерифом тех мест, а сам он объявлен врагом короны. Хитрый шериф Ноттингема завладел всем и держал в страхе целый город, а помогал во всех чёрных делах его очень опасный человек – жестокий рыцарь Гай Гисборн.

– Полагаю, что сэру Робину будет сложно доказать свою невиновность и вернуть собственность обратно, – тихо сказал Генрих.

– Отчего же вдруг? – слегка удивилась я, никогда не задававшаяся этим простым вопросом: по какой причине сэр Робин не потребовал шерифа к ответу, отобрав обратно свои земли, а решил податься к разбойникам.

– Да оттого, – философски пожал плечами мой супруг, – что земли те давно поменяли хозяина, в данном случае им стал шериф Ноттингемский. Возможно, некоторая часть из этих земель ушла нужным людям в качестве платы за поддержку и как благодарность за будущее лоббирование интересов самого шерифа, часть была продана с торгов за ненадобностью, добавь к этому обязательную долю церкви, которая заверяет отчуждение в случае смерти или исчезновению собственника. А с церковью, как вы сами понимаете, шутки плохи. И вот… получается, что возвращать уже нечего, по сути своей. Что же касается крестьян, то им абсолютно всё равно, кто владелец земли, на которой они работают. Тот или этот… плата всё равно одна…

– М-да… наверное, ты прав. Никогда не задумывалась над этим, – была вынуждена согласиться с глубокомысленным замечанием мужа я.

История про смелого разбойника продолжалась, дети сидели, раскрыв рот от восхищения славными подвигами сэра Робина, дамы заблестели глазами и расчувствовались, когда услышали про его нежную привязанность в деве Мэриан, и даже Генрих переглянулся с гувернёром и удовлетворённо крякнул, когда речь зашла про ценность боевого братства лесных разбойников. Я же механически рассказывала старую историю, не вдаваясь в смысл того, что я говорила. А всё дело в том, что какая-то мысль крепко засела в моей голове, крутилась, как уж на сковородке, и не давала поймать себя за хвост… Словно я забыла что-то важное… казалось, ещё чуть-чуть, я вспомню, и тогда всё встанет на свои места… Странно, но я не думала ничего… этакого! Просто радовалась, что не придётся взирать на артистические способности старика и что детям подобное времяпровождение наверняка придётся по душе…

– Графиня! – Вольдемар нетерпеливо поёрзал в своём кресле и это вывело меня из размышлений. – И чем же закончилась эта история о славных приключениях благородного разбойника?

– Весьма печально, Ваше Высочество, – вынуждена была признаться я. – Его предали, когда сэр Робин хотел обратиться к королю, дабы попросить прощение за разбой. Коварно напали и убили.

Дети огорчённо зашмыгали носами, дамы тут же приложили платочки к повлажневшим глазам, а Генрих высказался в том ключе, что даже не смотря на смерть сэра Робина, слава его живёт и сейчас, и не померкнет с годами. Мальчишки тут же, не сходя с места, задрали подбородки и выпятили грудь колесом, заверяя, что вот они вырастут… далее каждый из них сообщал свои будущие достижения. Таким нехитрым способом мы узнали, что находимся в обществе будущих великих властителей, путешественников и воинов.

Я же, вслух восхитившись собственному счастью от факта знакомства со столь выдающимися (в будущем, разумеется) личностями, сказала, что на сегодня вечер сказок закончен, и дети, огорчённо вздыхая и продолжая взбудоражено мечтать, размахивая руками, поплелись в свои комнаты.

Мой супруг придержал меня за локоток, страшным шёпотом в который раз напомнив моё обещание дождаться нынче же ночью его визита в мои покои. Я с поганеньким смешком мотнула головой, подумав, что отнюдь не жажда получения с меня супружеского долга заставила моего дорогого супруга возжелать моего общества. Но тут же весёлость уступила место вполне себе серьёзным размышлениям: не только Генрих желает узнать всё из первых уст. Я тоже спешила поделиться своим видением о том, что твориться в поместье. И генерал играл тут не последнюю мысль.

Поэтому, попрощавшись, я отправилась в свои покои, рассеянно думая по дороге, какая же тревожная мысль промелькнула у меня во время рассказа. Ожидавшая меня уже наверху Магда помогла мне снять платье и расчесать волосы, не забывая при этом радостно болтать. Оказывается, счастье девушки было просто и незатейливо – господин генерал не только её саму, Магду, обходил своим вниманием после нашего с ним занимательного разговора, но и других горничных с самого утра не третировал и вовсе не показывался на глаза. Это известие заставило меня немного напрячься и выдать:

– Вот как? Однако, я полагаю, что с ним всё в порядке? – я постаралась, чтобы некоторое сожаление в моём голосе прозвучало не слишком явно.

– О, да, госпожа графиня, – горничная простодушно вздохнула и печально понурила голову, пояснив: – Наш лакей Иоганн приносил господину генералу обед и ужин в его покои. И нашёл того в здравии и полной бодрости.

Я только хмыкнула, попросила подать мне халат и сообщила:

– Спасибо, Магда, ты можешь быть свободна.

Девчонка, торопливо сделав корявый книксен, тут же убежала. А я расслабленно опустилась в кресло и стала рассеянно смотреть на огонь. Кажется, актёрские таланты генерала на том, что он строит из себя слабого и замученного моим произволом старика, не заканчивались. И наверняка, старик готовит какую-то пакость, другого повода для того, чтобы он сидел в своих комнатах, я просто не вижу. Я разложила на столе собственные записи и выписки, бухгалтерские книги экономки, из которых было понятно, что генерал наш далеко не та беззащитная камилла, какой он кажется окружающим. Рыльце у нашего старика в пушку, да ещё в каком…

Осталось только донести свои мысли до сведения моего любезного супруга, который, к моей великой досаде, отнюдь не спешил порадовать меня своим визитом. Хм… крайне невежливо заставлять меня ждать, учитывая, что день у меня сегодня был долгий и я бы предпочла оказаться в собственной кровати, а не заниматься глупым доказыванием своей правоты…

Хотя, мой муж не производил впечатление деревенского дурачка, как и человека «придворного» типа, полагающего, что булки к завтраку растут на деревьях, поэтому надеюсь, что процесс обсуждения, взаимных обвинений и укоров не затянется надолго… очень уж спать хочется.

Хорошо, пока его нет, я вот тут, в кресле, возле камина, немного посижу с закрытыми глазами, совсем по-крестьянски сбросив домашние туфли и подогнув ноги…

Какой-то звук заставил меня открыть глаза и уставиться на дверь. Однако! Судя по тому, что свечи прогорели едва на треть, дремала я не менее одного часа, а супруг так и не соизволил появиться. Я с долгим стоном вытащила затёкшие конечности и недовольно поморщилась, ощущая толпу болючих мурашек. Ну, что ж… крайне жаль, но кажется, что наш разговор с супругом откладывается на неопределённый срок, а зря…

Я вернулась в спальню с твёрдым намерением вспомнить всё же о своём желании поскорее очутиться в кровати, когда услышала за стеной какую-то возню и громкие шаги. То есть, Генрих уже распрощался с гостями и нарочно заставил меня ожидать? Я раздражённо мотнула головой и не сразу сообразила, что между нашими покоями (совершенно не лишняя деталь между комнатами супругов, на самом деле) есть дверь.

Поэтому, с твёрдым намерением рассказать Генриху всё, что я думаю о нём, я дёрнула эту дверь на себя, едва не запнувшись от шока… хотя, это было бы совершенно не удивительно ввиду открывшейся мне картины.

Глава 22

– Графиня? Однако! Какая неожиданность – встретить вас тут в столь поздний час, – пропела княгиня, лихорадочно блестя глазами и самодовольно улыбаясь при этом. – Неужели, вас привело какое-то дело к Генриху? Я непременно ему всё передам, не стоит утруждать себя ожиданием… он сейчас немного занят, если вы понимаете, о чём я…

Её Высочество, княгиня Ирма, судя по всему, достаточно вольготно чувствовала себя в покоях моего супруга. Во всяком случае, она расслабленно восседала в кресле, чуть небрежно положив руку на массивный подлокотник и выставив вперёд плечико, прикрытое тонкой паутиной кружева своего полупрозрачного ночного одеяния.

М-да… хм… я с трудом справилась с потрясением и первым моим желанием было тут же позорно сбежать в свои комнаты, пылая ушами от смущения: подумать только, в какой однозначной ситуации я застала Её Высочество. Да и где! Пожалуй, единственное, что меня удержало в этот момент – это нежелание выставлять себя ещё большей дурой, чем полагает сама княгиня.

– Нет, не очень понимаю, о чём вы, – механически пробормотала я и отвела взгляд от небрежно откинувшейся на спинку кресла женщины, – вы сказали, что знаете, где он сейчас находится?

При этом её пеньюар немного распахнулся, явив миру пухлую молочно-белую коленку и ещё что-то воздушно-кружевное.

Во взгляде княгини мелькнула злоба и она криво усмехнулась, как бы сообщая при этом, что не собирается давать какие-либо пояснения, так как считает это не обязательным для себя. Между тем, неловкая пауза стала затягиваться, я отошла от первого шока, желания позорно сбежать от лицезрения столь явно выпячиваемого адюльтера и общей неловкости, после чего глубоко вдохнула, призывая себя следовать не чувствам, а разуму. Ведь я всегда так гордилась тем, что способна по полочкам разложить и дать всему на свете своё логическое объяснение.

Так и тут… княгиня практически прямо заявляет о своих нежных отношениях с моим мужем, хотя мне не показалось, что он горел желанием… более близкого общения. Более того, он настаивал на том, чтобы уделить мне время этим вечером. Хм… как говорила Алиса, всё чудесатее и чудесатее! Так, насколько я понимаю, княгиня Ирма находит меня весьма недалёкой женщиной, так отчего бы не укрепить её предположения? Широкая и глупая улыбка озарила моё лицо (во всяком случае, я очень на это надеялась), я просияла и произнесла громче, чем это было необходимо:

– Ваше Высочество! Какое счастье, что я зашла сюда! Вы представляете, услышала какое-то шебуршание в бывших комнатах моего мужа, дай, думаю, зайду, посмотрю. Я уж решила, что это крыса пробралась сюда, – моё радостное простодушие можно было закатывать в банки и продавать в товарных количествах, а от широкой улыбки стало ломить скулы. – Вот это беда, так беда, кота-то мы дома не держим, у господина генерала аллергия на шерсть домашних животных, только ловушками и спасаемся.

– Какими ещё ловушками? – княгиня приняла позу, более приличествующую её положению, раздражённо запахнула полы пеньюара и вообще, казалась несколько обескураженной моим поведением, в частности, тем, что я не залилась слезами и не сбежала, громко хлопнув дверью (впрочем, возможно, подошёл бы и обморок, но не поручусь за это).

– Так ловушки от крыс, я же говорю, – удивлённо захлопала глазами и тут же жизнерадостно пояснила я: – Комнаты Генриха пустуют уже достаточно давно, после того, как мы с ним поженились, – тут я сочла возможным радостно вздохнуть, – мой дорогой супруг пожелал иметь совместные покои. Дело в том,что он несколько консервативен.

Судя по тому взгляду, которым меня одарила княгиня Ирма, консервативным Генриха она никогда не считала, только меня – недалёкой провинциальной дурочкой. Впрочем, мы начали отдаляться от первоначальной темы, и я с удовольствием рассказала оторопело выглядевшей женщине, какие огромные крысы водятся в этих комнатах и сколь замечательны ловушки, уставленные везде, где только можно.

– Очень комнаты моего мужа привлекают всяких вредителей и грызунов, но предпочитают они почему-то его постель… мёдом на ней намазано, что ли… так я не растерялась и поставила там целых две ловушки. Чтоб уж наверняка не промахнуться. Просто счастье, что вы не попались, как крыса, поведясь на маленький кусочек сыра.

– О чём вы сейчас? – княгиня выглядела на редкость кисло и презрительно выпячивала губу, стараясь поспевать за ходом моих мыслей. – Я не планировала оказаться в кровати Генриха.

Я быстро-быстро закивала с согласно-дебильным выражением лица и замялась в нетерпении, опасаясь, что Генрих может появиться в самый неподходящий момент и испортить мне всё представление.

– Но, постойте, Гертруда, – княгиня немного отошла от тревожного рассказа о крысах и нехорошо прищурилась. – Я лично слышала… то есть, я хочу сказать, что случайно услышала, как ваш супруг сказал, что навестит вас этим вечером.

– Это он так выказывал пожелание быть занятым сегодняшней ночью… если вы понимаете, о чём я… – в этом месте я натужно попыталась смутиться и мило покраснеть, но только разозлилась от этих безуспешных попыток, сердито выпятила вперёд плечо и огорчённо опустила взгляд на свой тёплый халат.

М-да… судя по всему, соблазнение – не моё это… вот и необходимого реквизита в виде полупрозрачного одеяния у меня нет. Судя по тому, каким гневом и чистой, незамутнённой яростью полыхнули глаза Её Высочества, до неё дошло, что я была сейчас… Ну, назовём это словом: не совсем искренней с ней и даже слегка ироничной, платя ей той же монетой. Поэтому она поднялась из своего кресла, в котором так уютно выплёвывались оскорбления, и окатила очередной волной ненависти. Я же, недобро улыбнувшись и чувствуя, что позже непременно пожалею об этой мелкой пакости, шустро метнулась к двери и истерично зазвонила в колокольчик, так пояснив замершей княгине:

– Понимаю, что вы просто заблудились в незнакомом доме, Ваше Высочество. Разрешите, наш лакей проводит вас в ваши покои.

– Не стоит, – с трудом разжав губы, прошипела Ирма и плотно запахнула своё воздушное одеяние. – Благодарю за помощь, я сама дойду, – после чего вознамерилась сдвинуть меня с места, дабы выскользнуть за дверь.

– Как же можно? – ужаснулась я и громко заявила появившемуся Иоганну: – Прошу показать Её Высочеству отведённые ей покои. Из-за нашей невнимательности и небрежности по отношению к гостям госпожа княгиня заблудилась и невольно очутилась в покоях моего любимого супруга.

Я ещё бормотала что-то сожалеющее, извиняющееся и подобострастно, переняв манеру генерала, стала уверять яростно молчащую правительницу в том, что теперь она не выйдет из своих покоев без постоянного сопровождения, дабы не опозорить нас, как принимающую сторону, ещё больше.

– Конечно, госпожа графиня, – низко поклонился лакей, улучив мгновение, которое мне понадобилось для вдоха, – всё будет исполнено в точности, как вы говорите, – и с бесстрастным видом повернулся к Ирме.

Та со своей стороны взглядом пообещала мне все муки ада и прошипела, как она благодарна моему супругу и мне, разумеется, за такой тёплый приём, которого она не забудет никогда. После чего гордо задрала нос и выплыла за дверь. Я с сожалением проводила её взглядом, подумав про себя, что я точно знаю завтрашний предмет сплетен на нашей кухне. Хотя, если судить по тому, что горничные остальных наших гостей также частенько появляются на кухне (мне это рассказала вездесущая Магда, как мы понимаем), то не только в нашем доме будут шептаться по углам и мерзко хихикать, обсуждая любопытную весть – графиня Штольке-Гембах застукала княгиню Ирму в спальне своего супруга и выставила её оттуда, как зарвавшуюся служанку.

Впрочем, мой запал уже прошёл, осталась только лишь бесконечная усталость. От вечных скандалов и перебранок, от явной и неприкрытой ненависти генерала, от той опаски, с которой ко мне относилась собственная прислуга, и презрения, неизменно выказываемого княгиней. А самое главное, от равнодушия собственного супруга. Ко всем, кто его окружает. Ко мне, к сыну, да и в целом, к жизни…

Я медленно опустилась в кресло гостиной и рассеянно посмотрела вокруг, только сейчас обратив внимание на убранство комнат Генриха. Как-то раньше не доводилось тут бывать, так что во мне шевельнулось лёгкое любопытство. Никогда бы не подумала, что эти комнаты с тяжеловесной, мрачной, и достаточно аскетичной обстановкой, принадлежат моему мужу. Если мои комнаты с новым ремонтом и изящной светлой мебелью напоминали ванильный зефир, покои генерала – лавку богатого пожилого старьёвщика, то здесь… старого, видавшего виды солдата. Старомодная тёмная мебель, стулья с жёсткими спинками, большой массивный стол с письменными принадлежностями на нём.

Хм… возможно, здесь когда-то проживал папенька моего супруга и он просто не захотел в своё время что-то менять? Вполне может быть, ведь мой муж не часто бывает в собственном доме. Герман рассказывал, что в детстве они росли вместе, затем его генерал услал в военную академию в Перуссии, в то время, как родители Генриха настояли на столичной академии. Оно и понятно, конечно. Единственный наследник древнего и богатого рода, не след такому отлучаться надолго из-под догляда родителей. Возможно, поэтому, как только появилась возможность, Генрих и стал вырываться из дома, отправляясь в свои бесконечные путешествия?

Голова пухла от мыслей и от событий сегодняшнего дня. Я полагаю, что не произойдёт ничего страшного, если я вот тут, в уголочке, немного отдохну? Мелькнула мысль, что не мешало бы узнать, куда запропастился мой супруг, но не нашла нужного отклика в моей душе, было расслабленно и лениво. Поэтому я прошла в спальню Генриха и прилегла на краешек огромной кровати на массивных ножках. Только надо бы непременно поговорить с мужем и покинуть его комнаты до того, как утром зайдёт Иоганн. Неудобно всё же как-то…