Текст книги "Графиня из захудалого рода (СИ)"

Автор книги: Ольга Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Графиня из захудалого рода

Глава 1

Графиня Геймбах принимала гостей. По такому неожиданному поводу был разожжен камин в гостиной, хотя здесь протапливали только зимой и лишь для того, чтобы не отсырели стены. Кухарке даже был выдан заветный мешочек с настоящим чаем из запасов графини с жёстким наказом заварить только две ложки. Кофе, к сожалению, в этом доме давно не водился, даже в запасах графини. Проклятая бедность и нищета сквозили из всех щелей, заставляя мучительно краснеть графиню.

Наконец, чай был выпит, твердокаменный кекс был деликатно отложен на блюдце (у кухарки почти не было масла на выпечку). В целом вопрос был решен, теперь остались частности. Графиня горячо убеждала своего гостя:

– Поймите меня правильно, милый граф, я вам советую выбрать в качестве супруги мою дорогую Гертруду, но не потому, что она уже в возрасте, нет, просто по своим душевным качествам вам именно она больше подойдёт. Вторая моя дочь, Лионелла, очень хорошая девушка, но не с ее тонкой душевной организацией перенести все то, что вы приготовили для своей будущей супруги – избалованного малыша, капризного старика и пребывание в провинции. Вам нужна вечно плачущая и обморочная жена? Думаю, что нет. Третья же моя дочь, Лидия, по возрасту вам никак не подходит, она ещё слишком юна, легкомысленна и пока ещё не была представлена в обществе. Поэтому я и советую вам Гертруду.

Гость, высокий блондин, с серыми глазами и правильными, классическими чертами лица, пока не торопился с решением. Несмотря на красоту лица, в нем не было никакой слащавости, так присущей придворным щеголям, у него были высокие скулы, твердые, красивой лепки, губы, четко очерченный подбородок. Широкие плечи распинали камзол, длинные ноги обтягивали брюки из оленьей кожи. Волосы были коротко подстрижены, по последней моде. В общем, это был мужчина во всех смыслах.

Но, помолчав он согласно кивнул:

– Хорошо, графиня, вы лучше кого бы то ни было, знаете своих дочерей. Пусть, будет Гертруда, мне главное, чтобы выполнялись поставленные задачи. Как договорились, я приеду через месяц, надеюсь, ваш пастор готов будет обвенчать нас. Извините, я спешу на обратный поезд, потому задержаться не могу.

Он легко поднялся из низкого, глубокого кресла, и стремительно прошел к выходу.

Графиня Гембах, глядя ему вслед, только сожалеюще покачала головой. Если все правда, что о нем рассказывают, то тяжело придется Труди… Да только главного она не сказала своему дальнему родственнику – у Гертруды неуёмное любопытство и твердый характер. Вся в покойного отца пошла.

Сами девушки же, не подозревая о грядущих переменах, возвращались с утренней прогулки, смеялись и подшучивали над младшей, Лидией, уверяя ту, что на последнем приеме у местного градоначальника Тольке отставной майор Крюге, ветеран войн с Лютецией, обладатель остеохондроза и склероза, поглядывал на Лидию с явным интересом и значением. Сестры знали, что Лидди мечтает о женихе – блестящем офицере. Оттого кандидатура отставного майора казалась им до ужаса забавной и могла служить поводом к бесконечным шуткам ещё пару недель, как минимум.

Уже подойдя к крыльцу родного дома, девушки были чуть не сбиты с ног вылетевшим из дверей мужчиной. И хоть бы извинился!

«Вот… невежа!», – подумала Гертруда, глядя вслед странному посетителю. – «Чтоб ты поскользнулся на опавших листьях».

Жаль, но ничего не случилось. Их конюх подвёл к молодому человеку оседланного коня, тот, не пользуясь специальной приступочкой, одним прыжком взлетел в седло и поскакал в сторону железнодорожной станции. Труди перевела взгляд на дом и вздохнула. Давно не крашеные входные двери, все в струпьях красно-коричневой краски, с рассохшимися квадратиками небольших стекол, всегда дребезжали под порывами холодного осеннего ветра с севера. Да и облезлый фасад дома не мешало бы покрасить. Но где взять на все то деньги?

Труди давно занималась финансами семьи и точно знала состояние их кошелька… А тут ещё подготовка к зиме, нужны запасы дров и угля, надо купить и некоторые продукты в запас – тот же картофель, муку, масло. Зерно и сено для их единственной лошади. А живут они на небольшую пенсию, получаемую после смерти отца, которую платили ему, а потом и членам его семьи, как участнику тех же самых войн. Само имение и земли при нем проданы были ещё до рождения сестер. А все потому, что в их роду всё женились и выходили замуж по любви, а не по расчету. Вот и вышло так, что некогда богатый и знаменитый род графов Гембах захирел и обеднел. Гертруда мрачно подумала, что любовь не только нынче не в чести, очевидно, м-да… как ни грустно это признавать…

Ещё раз вздохнув, Гертруда взялась за метлу, стоявшую за одной из колонн, поддерживающих открытую террасу второго этажа. Надо вымести крыльцо от нанесенных ветром опавших листьев. Здесь, на севере княжества, осень наступала рано. Это на Юге было тепло, там вызревали даже яблоки и груши, а здесь, под холодными ветрами с моря Севера, произрастали только самые необходимые овощи, да не каждый год урождалась пшеница.

Лидди, глядя на то, как сестра сметает в кучу опавшие листья, капризно скривила красивые губки:

– Труди, ну что за моветон! Это работа для дворника, не для нас!

Лионелла, по домашнему Нелли, ехидно заметила:

– Ты видишь здесь хотя бы одного?

И принялась помогать сестре укладывать листья в кучу. Потом, когда они просохнут, они внесут эти листья на гряды их небольшого кухонного огорода. Да, дворника они теперь не могли себе позволить, так же, как и садовника. Поэтому девушки, одевшись потеплее, всю прошлую зиму сами расчищали снег с дорожек и подъездных аллей. А по весне, под руководством Нелли, которая хорошо понимала в растениях, занимались обрезкой кустов, прополкой сорняков на клумбах и высадкой цветочной рассады... Лидди плаксиво сморщила нос. Ну, не любила она заниматься домашними делами! А приходилось, сестры в тайне от матери могли надавать тумаков. Ох, уж этот кухонный огород! Когда-то он и вправду был кухонным, на котором росли пряные травы да свежая зелень к столу. Сейчас там росло всё то, что могло обеспечить хоть какое-то пропитание семье – морковь, лук, брюква и прочее. Даже картофель сажали на крошечном, размером с носовой платок, клочке земли. Этого, конечно, было мало, приходилось покупать на рынке.

Закончив уборку, все трое вошли в дом. Гертруда удивилась загадочно-довольному выражению лица матери, вышедшей им навстречу.

– Погуляли, девочки? Умывайтесь, переодевайтесь, будем обедать.

Но Лидию так просто было не унять:

– Мама, у нас гость?

– Да, это был наш дальний родственник, граф Штольке-Гейбах.

– А почему нас не позвали? Он офицер? Ах, мы могли бы познакомиться и вдруг я бы ему понравилась…

И Лидди мечтательно закружилась в холле, снимая шляпку. Невозможно было не улыбнуться, глядя на это дитя, но голос матери внезапно посуровел:

– Не позвала, милая, потому что он спешил. Насколько мне известно, сейчас он не служит. И не кажется ли тебе, Лидия, что ты ещё слишком мала, чтобы мечтать о таких взрослых мужчинах? Тем более, имея двух старших незамужних сестер?

У девочки сделалось плаксивое лицо:

– Ну почему сразу, как только появляется интересный мужчина, так мне в нос тычут возрастом? А как же я? А мне...

– Мама, Лидия боится, что ей в женихи достанется майор Крюге, – Нелли не упустила момента для того, чтобы подколоть младшую сестру.

Графиня улыбнулась:

– Настолько я ещё из ума не выжила, не бойтесь. А теперь поспешите, нас ждёт королевский обед!

Под королевским обедом подразумевался, вероятно, куриный суп с картофелем и клёцками. Бедная птица явно была изловлена в самом темном углу курятника, куда она забралась, что умереть естественной смертью заслуженной пенсионерки. Но… не судьба. Курица была настолько стара, что даже бульон цвет не поменял, как была вода, так и осталась. На второе было фрикасе все из той же курицы с гарниром из пшённой клейкой каши. Впрочем, пшёнка была сдобрена грибным соусом (вчера они с девочками ходили в ближайший лесок и принесли три корзины поздних осенних грибов). Но, все дело портила пресловутая курица. Она была настолько жилистой и жёсткой, как будто при жизни была чемпионом по спринту. Хоть так после смерти умудрилась досадить... Как ни пыталась Гертруда, прожевать это она не смогла. И потихоньку выплевывала в салфетку… Лионелла кривилась и делала тоже самое. Только Лидди с удовольствием уплетала за обе щеки. Ах, беззаботная юность!

Эта курица была приготовлена, вероятно, в расчете на гостя, но тот, попробовав твердокаменный кекс, благоразумно отказался. И правильно сделал, если честно. Лучше он перекусит в буфете при станции. Правда там есть риск получить, пардон, несварение желудка, не сказать бы хуже, зато зубы и челюсть останутся целыми. А это крайне важно, на самом деле. Собственно, скорее всего, последнее измышление было решающим в желании графа отказаться от щедро предложенного обеда.

Дождавшись, пока старая Марта, исполнявшая роль кухарки, горничной и личной служанки графини, подаст травяной взвар, все тот же кекс и удалится, мать семейства решила сообщить дочерям новость:

– Девочки, я должна вам сказать, что граф приезжал не просто так. Он просил руку одной из вас. Я предложила кандидатуру Гертруды, и не потому, что она самая старшая или потому, что я знаю о сердечной склонности Лионеллы к сыну барона Дитце, но Труди в этой ситуации самый подходящий вариант.

– А почему меня не предложила, мама? – тут же скуксилась Лидди.

– Можно и тебя, дорогая, если ты согласна на то, что у графа имеется маленький сын от первого брака, разумеется, – госпожа графиня была сама серьёзность. – Его жена толи умерла, толи погибла при каких-то странных обстоятельствах. Ещё в доме имеется довольно своеобразный старик, отец первой жены графа. Ребенок избалован. Сам граф редко бывает в поместье, он любит путешествовать. А ты будешь сидеть в провинции, воспитывать малыша и ухаживать за капризным стариком. Согласна? Тогда я предложу и тебя. Авось, графу нет принципиальной разницы между сёстрами.

Лидия испуганно посмотрела на мать:

– Мама, ты же несерьёзно?

– Почему? Абсолютно серьезно! Поймите, девочки, неволить я вас не стану, но вы все-таки подумайте, – госпожа графиня не сомневалась в том, что всё пройдёт именно так, как она и предполагала. Конечно же, только лишь из наилучших побуждений.

Девушки вышли из столовой, только Труди задержалась. С присущей ей прямотой спросила:

– Мама, много ли денег пообещал этот граф за руку одной из нас?

Госпожа графиня устало вздохнула:

– Много, Труди. Хватит и на зиму топлива купить, и продуктов, сшить новые платья Лионелле и Лидию представить в обществе. Глядишь, и сын барона Дитце решится сделать предложение нашей милой Нелли. Но, если ты питаешь склонность к кому-то, о ком я не знаю, ну что ж, неволить не стану.

– Нет, мама, – рассмеялась Гертруда, – нет у меня такой склонности. Я поговорю с девочками, если они не против, я приму предложение графа. Как его зовут, кстати?

– Генрих, его зовут Генрих, – что и требовалось доказать, графиня никогда не считала себя самодурой, просто она... неплохо знала своих детей.

Сестры уже ждали Гертруду в их с Лионеллой комнате. Лидия по молодости, делила свою комнату с их старой нянькой Гретель. Комнат в доме хватало, конечно, могли бы жить и по одной сестры, но все упиралось в экономию. Легче было топить камин в одной комнате, нежели в двух разных. В пустующих комнатах зажигали камины очень редко, только чтобы не отсырели стены и не рухнули обои. Вот уедет Труди, Лидия переберется к Нелли, а Гретель найдет себе теплый уголок недалеко от кухни, и ей там будет даже теплее, чем сейчас с Лидией.

Девушки выжидательно смотрели на двери, ожидая прихода сестры. Нелли сидела на своей кровати, а Лидди пристроилась на хлипком креслице возле туалетного столика. Труди оставалось только сесть на свою кровать, не на комод же ей взгромождаться, в конце-то концов? Взяв сложенный в изголовье кровати плед (пока ещё не топили, не зима же! но все равно в комнате было прохладно), Труди закуталась в него, села на свою кровать и торжественно объявила:

– Девочки, я выхожу замуж! Если вы не против, конечно.

Лидди передернула плечами:

– Ну, нет! Капризный ребенок, сумасшедший старик, сидеть в провинции – это не по мне! Я хочу яркой жизни, балов, а не жизни домашней клуши. Может, Нелли хочет?

Гертруда тонко улыбнулась, мать сознательно немного сгустила краски, до столицы княжества, Лейборга, всего два часа езды в карете. Так что наверняка, не такая уж там и глушь, как можно подумать.

Глава 2

Гертруда посмотрела на другую сестру. Возможно, та хотела бы что-то добавить. А то, чего доброго, и самой вызваться. Добровольцем, так сказать. На глушь, капризного ребёнка и, что гораздо хуже, не менее капризного постороннего старика. Жаль, но та замотала головой:

– Прости, Труди, но ты же знаешь… Арнольд говорит, что наш доктор не даёт больше месяца жизни его отцу. Он уже не встаёт с постели. Но именно старый барон Дитце является главным препятствием нашему с Арнольдом браку. Он не желает бесприданницы, а Арни я нужна любой, не зависимо от приданого. Помолвка будет тихой и скромной, после траура и обвенчаемся. Грешно так говорить о живом ещё человеке, но жизнь вообще жестокая штука.

Гертруда удивилась про себя – когда это ее нежная, впечатлительная сестра, стала такой мм… ну, допустим, назовём это словом… рассудительной? Но кивнула головой, принимая аргументы Нелли. Та добавила:

– Мы больше беспокоимся, как ты там одна будешь, без нашей поддержки. Если что-то пойдёт не так, пиши сразу, приедем и заберём тебя оттуда. Ещё не хватало, чтобы тебе было плохо. А сейчас давайте спать! День был сложный, все устали.

И Лионелла показательно зевнула. Лидия поплелась к себе, а старшие сестры, поплескав в лицо себе из тазика очень бодрящей, прохладной водички, обтёрлись мокрыми полотенцами, дрожа, закутались в одеяла и улеглись. Только Труди согрелась и начала дремать, как Нелли абсолютно не сонным голосом деловито спросила:

– И за сколько граф купил твою руку? Про сердце не спрашиваю, видела, что он тебе не понравился.

Труди сонно пробурчала:

– Достаточно, чтобы прожить эту зиму без особых потрясений. Даже вам с Лидией хватит на новые платья. Пора ее в свет выводить, хватит ей на детских балах мельтешить. Да и ты пообносилась.

– А ты? Что насчёт тебя? – резонно задала вопрос сестра.

– Ну, я… подвенечное платье мамино будет мне впору, я, полагаю. Помнишь, как мы его рассматривали и мечтали в нем пойти к венцу? И остальные платья мама сказала, что переберет, что ей мало – перешьем мне… Нет, ты не думай, мама предлагала купить, я сама отказалась. Зачем деньги тратить, если мне там будут выдавать «на булавки»? Может, и вам чем помогу. Размер тех самых «булавок» ведь мне не известен. Давай спать, дел завтра ещё много.

Дел и вправду было много. За этот оставшийся месяц Труди хотела сделать как можно больше, чтобы маме с девочками было потом легче. Но, неожиданно для всех, к ней в делах и закупках присоединилась Нелли и помогала Гертруде всерьез. Труди удивлялась про себя: откуда что взялось в ее утонченной и романтичной сестрёнке? Но, Лионелла сама пояснила, как само собой разумеющееся:

– Арни такой неприспособленный к хозяйству! Его отец не допускал ни к чему, все боялся выпустить бразды правления из рук! В результате получилось то, что сейчас отец при смерти, и деньги есть, но закупок на зиму не сделано. Арнольд просто не знает, где что можно купить и по какой цене. Если ты не против, то пусть он с нами поездит? Глядишь, и наберётся уму-разуму. Опять же, я буду помогать всем, чем только смогу.

Так к их компании по поездкам в ближайшие городки на рынки и в зажиточные деревни, где могли быть излишки урожая, и продавались бы они по более низкой цене, нежели на рынках, присоединился Арнольд Дитце. Особой неловкости это не вызвало, потому как они все знали друга с детства. Топливо молодые люди поехали закупать в речной порт, там пополняют запасы угля и дров речные суда, потому товар всегда был в наличии, ну, и цена, соответственно, сравнительно невысока. Река здесь судоходна весь год, поэтому топлива надо много.

Договорились на складе, что будут вывозить приобретенное в течении нескольких дней. Арни пообещал дать свой транспорт. Вот ещё одна строка для семейной экономии. Гертруда радовалась, что останется больше денег у матери, Арни мило удивлялся, что так удачно провел закупки, даже отец не смог бы придраться. Лионелла, как девушка неглупая и практичная, помалкивала по большей части, конечно же, но все запоминала. Труди ей сочувствовала – по всем признакам все домашнее хозяйство баронов Дитце ляжет на хрупкие плечики сестры.

Пригласили и модистку из ближайшего к их дому городка. Та тщательно сняла мерки с Лидии и Лионеллы, вместе выбрали ткани на платья и на отделку. Швея сказала, что по одному платью для девушек будет готово уже через неделю. А в это время сестры активно занимались гардеробом Труди, точнее, графиня-мать перебрала все свои платья с той поры, когда был жив ее муж, отец девочек, и ей не надо было носить темные, вдовьи наряды. После обеда все собирались в натопленной гостиной, приезжал Арнольд со своими документами, Гертруда доставала свои гроссбухи, и они садились работать. Труди обучала Арни правильному ведению бухгалтерского учёта, девочки, во главе с матерью, распарывали старые наряды, убирали устаревшую отделку и подгоняли по фигуре Труди. Добавлялись свежие кружева, вышивка. Несмотря на все свои капризы, у них в семье была отличная мастерица по вышивке – Лидия. И теперь, глядя на наряд из плотной шелковой ткани ярко-бирюзового цвета, веер такой же – никто не сказал бы, что это старое платье. И таких нарядов у Гертруды получился целый гардероб. Пришлось, правда, купить новые туфельки и теплое пальто на зиму, а сапожки и прошлогодние у нее как новые, очень аккуратно носила их. Тоже экономия.

Достали и мамино подвенечное платье. Подшили кое-где отпоровшиеся кружева, очень аккуратно выстирали наряд и прополоскали в растворе синьки, чтобы вернуть былую белизну кружеву. Привезли и заказанные у портнихи платья. Девочки были в них, как фарфоровые куколки, что не могло не радовать их самих. Труди пищала от восторга, рассматривая свою ладную фигурку в старом зеркале с тяжёлой рамой. Про Лидди и говорить нечего – та пребывала в предобморочном состоянии ещё с тех пор, как ей заказали самое настоящее! бальное платье.

Конечно же, Лидия волновалась ужасно – все-таки ей предстоит Осенний бал, где ее представят обществу, как взрослую девицу. С ума сойти можно! И тут градоначальник объявил в следующее воскресенье тот самый пресловутый Осенний бал, знаменующий собой закрытие летне-осеннего сельскохозяйственного сезона.

Если честно, то самая старшая из сестёр, Гертруда, надеялась, что это произойдет немного позднее, когда она уже уедет, но вот не срослось. Не любила она эти балы, рассадник сплетен и слухов. Пришлось наряжаться, чуть подкрашиваться, вплетать в высокие прически мамины жемчуга. Так, постойте… где-то затерялась Лидия. Когда она вышла, гордая сама собой до невозможности, сестры ахнули, а мать схватилась за сердце. Вот это размалеванное до крайности чудовище – их сестра и дочь? Да и духами от нее несло нещадно. Пришлось старшим сестрам отлавливать и тащить умываться упирающуюся и воющую девчонку, а потом вновь причесывать растрепу. Запах духов немного выветрился, но не до конца, поэтому заехавший за ними Арнольд для начала звонко чихнул, а потом поздоровался, пробормотав нечто вроде: "Какие ароматные у вас духи"... Потом внимательно посмотрел на Лионеллу и как-то то ли скис, то ли напрягся...

Потом попросил графиню на несколько слов тет-а-тет. Стоит ли говорить, что все девочки, а не только Нелли при этих словах сделали стойку, украдкой переглядываясь между собой. Госпожа графиня благосклонно кивнула молодому человеку, благоволя к его просьбе. Они действительно торжественно вышли из гостиной, заставив девушек замереть на месте от волнения, только взаимными перемигиваниями давая друг другу понять, что они прекрасно понимают причину подобного желания Арнольда побеседовать с их маменькой. Впрочем, госпожа графиня понимала это и не стала томить девочек в ожидании, поэтому минут через десять красный Арни и мама вышли, и мать торжественно объявила, что господин Дитце только что попросил у нее руки и сердца ее средней дочери Лионеллы. Она дала согласие. Такой милый, очаровательный молодой человек, хорошего рода, в обществе на отличном счету, да ко всему прочему, старый друг их семьи. Разве её положительный ответ мог бы быть иным? Вот и она думает, что ни в коем случае. Правда, помолвка будет тихой, без свидетелей, только свои, в местном храме, на этой неделе.

– Ты ведь не против, Нелли, милая? И не возражаешь против тихой помолвки? – взволнованно уточнил Арнольд у своей невесты.

Лионелла спрятала покрасневшее, смущенное личико на плече у Гертруды и покачала отрицательно головой, конечно, она не против, как он вообще мог подумать подобное?! Очевидно, оценив красоту девушки в новом платье, Арни испугался, что кто-нибудь более решительный, нежели он сам, уведет его любимую. Вот и отважился. Лионелле не важна была вся эта мишура вроде кучи гостей и торжественных приемов, главное – они с любимым будут вместе. В общем, все были счастливы, кроме надутой и свежеумытой Лидии. Впрочем, и она быстро успокоилась, увидев в бальной зале местного магистрата таких же не накрашенных, с недовольными лицами, злобно посматривающих на собственных родительниц, своих подружек.

Новость о грядущем событии недолго оставалась для всех тайной. Для начала Лидия все растрепала подружкам, те побежали к матерям – как это волнительно, не так ли! Да и сам Арни, вопреки своим намерениям, не отходил от Нелли ни на шаг, держал ее под локоток, как бы невзначай демонстрируя ручку Нелли с обручальным кольцом, гордо выпятив собственную грудь. Типа намекая всем тем, кто ещё не в курсе (по какому-то нелепому и удивительному стечению обстоятельств, разумеется), что красавица уже окольцована и занята… стоит ли говорить, что Лионелла сияла от счастья и вот-вот готовилась упасть в восторженный обморок. Сама мать-графиня в кругу таких же матрон и вдов, слабо обмахиваясь веером, усталым голосом жаловалась на тяжёлую долю матери, выдающей замуж сразу двоих дочерей. Вот так, ни много ни мало! Ах, Слава Богу, Лидия ещё мала и говорить тут особо не о чем. Но сколько хлопот, кто бы знал, сколько хлопот!

– Как двоих? – ахали светские кумушки, переглядываясь друг с дружкой и делая абсолютно потрясённые лица в довесок к глазам шокированного суслика.

На что графиня со скрытым торжеством в голосе сообщала, что через неделю Гертруда выходит замуж за их дальнего родственника, весьма очаровательного и полного всяческих достоинств, самого графа Штольке-Гембах, а Лионелла – сами видите... тоже партия недурна, ох, как недурна. И, дамы, Нелли со своим избранником так любят друг друга. Поистине, это было бы настоящим кощунством, если бы сама она, графиня-мать, отказала в союзе этих сердец. А баронство… что баронство? Одно другому, как вы понимаете, не мешает. При этом нежные чувства Гертруды к своему избраннику деликатно замалчивались, хотя о них в виду общего шока никто и не вспомнил, на самом деле.

Девушки принимали поздравления и вполне искренние, и до крайности завистливые, купаясь во всеобщем внимании. Одним словом, все прошло хорошо.

А утром к ним прискакал Арнольд с трагическим известием, что его батюшка час назад скончался. Теперь он барон Дитце и просит помощи графини в организации похорон уже по-свойски, по-родственному, так сказать. Разумеется, госпожа графиня, от души поохав и немного порыдав для порядка, согласилась. Не только Труди будет с титулом графини, но и Лионелла будущая баронесса. Приятно, чёрт побери!