Текст книги "Графиня из захудалого рода (СИ)"

Автор книги: Ольга Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

Торжественный завтрак, крепко смахивающий на званый обед, проходил в праздничной столовой, находящейся в конце длинной анфилады комнат первого этажа. В этом месте я ещё не была, потому с интересом осматривалась вокруг. Убранство поражало своей роскошью, высокий потолок был расписан чудесными фресками с изображёнными на них упитанными пухлопопыми маленькими ангелочками и сценами из Святого Писания, овальные высокие окна, выходящие в сад, до самого пола, и великолепный паркет из светлого дерева на полу. Хм… я отвлеклась от рассматривания интерьера и перенесла своё внимание на посетивших нас гостей.

Княгиня Ирма сменила дорожное платье на очаровательный голубой наряд, оттеняющий её выразительные глаза, принцы радовали взгляд свежеумытыми и всё столь же недовольными лицами, стараясь незаметно ущипнуть и пнуть под столом друг дружку, а свита поражала своей незаметностью. Однако, мой дорогой супруг всё же заметил мой недоумевающий взгляд в сторону последних, слегка нахмурился и всё же спохватился:

– Дорогая, прости мою оплошность, позволь представить тебе первых статс-дам нашего двора – госпожа Анхелика Блихер и баронесса Генриетта Таннен-Шриттер.

Указанные дамы синхронно посмотрели в сторону княгини, дождались её одобрительного кивка, после чего привстали со своих мест и тихо прошелестели короткую речь, обозначив свою радость от нашего знакомства и в целом от того факта, что они присутствуют в таком чудесном месте, как наше поместье. И это всё, не поднимая глаз от своих скрещённых рук. О, как! Я мысленно восхищённо крякнула. Вот это дисциплина, вот это муштра, что и говорить, нашему генералу о такой и не снилось. С трудом подавив в себе желание восхищённо поцокать языком, с видом радостной дурочки поведала, что это мне приятно принимать их всех в моём доме и что радость от нашего знакомства не может перешибить ничто в этом мире.

М-да! Первые дамы двора были… средние. Среднего возраста, среднего роста, и в целом, довольно средние. Наверняка, основным умением первых дам являлся навык быть незаметными в определённые моменты. А ещё, что немаловажно, держать язык за зубами. Одним словом, они произвели на меня самое благоприятное впечатление. Третьей дамой оказалась няня принцев, госпожа Хелена Винцбур – спокойная до малахольности (совсем, как наш Зевс) милая пухленькая женщина с добрым и открытым лицом.

Я хотела было расспросить госпожу Винцбур о методах воспитания маленьких принцев и поинтересоваться, правда ли, что теория отсутствия всяческих запретов может давать положительные результаты, когда Её Высочество мягко, но чётко дала понять, что подобные мелкие глупости, как воспитание собственных детей (в это время показывающих украдкой языки Дитриху, какие очаровательные ребята!), её мало беспокоит.

– Моя дорогая Гертруда, – ласково улыбнулась мне княгиня Ирма, при этом её глаза оставались по-прежнему ледяными, – вам, как женщине, совсем недавно обрётшей своё семейное счастье, должно было нелегко пережить то, что ваш супруг оставил вас так скоро? Да что там, практически сразу после того, как состоялся ваш брак! Должно быть, это вдвойне неприятно – не просто быть оставленной мужем ради радостей и соблазнов столичной жизни, но, кроме того, ещё Генрих бросил вас больную, едва не при смерти.

Мягкий участливый голос княгини мало сочетался с её презрительно-равнодушным взглядом, и я слегка… опешила. И даже не только от того, что Её Высочество оказалась весьма информированной особой, но и… Мысли в моей голове заскакали бешеными тушканчиками, и я с трудом удержала приличествующее случаю вежливо-постное выражение лица, в то время, как на него помимо моей воли наползала широкая улыбка. Помнится мне, что моя маменька частенько говорила нам с сёстрами о том, что если мы хотим понять своего собеседника, то стоит взглянуть на себя его глазами. Я мысленно представила себя на месте княгини Ирмы и увидела себя – простушку из провинции, которая каким-то образом умудрилась стать женой красавца-графа. А ведь наверняка сама Ирма не сомневалась в том, что теперь-то уж он наверняка будет её.

И нет, никаких слухов о недостойном поведении княгини и моего благоверного до меня не доходило. Только вот, несмотря на то, что княгиня видит перед собой молодую простушку, таковой я себя всё же не считала…

Поняла, что молчание с моей стороны становится совсем уж неприличным, да и окружающие, почувствовав гадкие намёки в словах княгини, навострили уши и вытянули шеи. Я мысленно хмыкнула и с удовлетворением поняла, что все они, отложившие вилки в стороны, очень напоминают мне стервятников, которые наблюдают с безопасного расстояния за охотой львицы. Вот она осторожно подкрадывается к беспечной жертве, бросок, удар и всё, жертва побеждена. Что же, охота была достойной! Возможно, что и им, стервятникам, что-нибудь да перепадёт с пиршественного стола хищника. Я сдержала ухмылку, рассеянно поводила глазами по лицам присутствующих, решив для себя, что не время и не место сообщать этому благородному собранию, что несчастной жертвой они меня назначили совершенно напрасно…

Глаза же господина генерала с другого конца стола лучились чистым, незамутнённым счастьем, и в них было огромными буквами написано, как он рад, что такая мерзавка, как я, всё же получит по заслугам. «Есть всё же Бог на свете, есть!», – прочитала я по его губам и широко улыбнулась, заставив деда слегка приувянуть, недоумённо пожимая плечами.

После чего, всё с той же довольной улыбкой обернулась к моему супругу, который транслировал мне молчаливую тревогу и даже некоторую угрозу. Ну, ещё бы! Подобные нюансы мы с ним не обсуждали. Впрочем, это было бы достаточно необычно, я думаю… хм, однако, молчание затянулось, даже в глазах Её Высочества промелькнула капелька интереса, поэтому я решила более не томить гостей в ожидании. Равно, как и моего супруга, транслирующего уже вполне осязаемое грозовое недовольство.

– Прошу прощения, Ваше Высочество, – аккуратно сложив салфетку на коленях, я приняла самый почтительный вид из имеющихся, – но вы не совсем правы. Да, я действительно, немного простыла во время нашего путешествия и чувствовала себя не слишком хорошо. Что же до того, что Генрих, мой возлюбленный супруг, оставил меня, то это совершенно не так. Да, он отлучился в столицу по делам, которые требовали его самого деятельного участия, но и это не беда. Мы заранее обговорили, что это совсем ненадолго. В любом случае, мы с Дитрихом ждали и очень рады его возвращению.

Тут я решила, что кашу маслом не испортишь, и подлила ещё немного елея:

– Да и потом, как я могу сердиться на его отсутствие, если благодаря ему вы, Ваше Высочество, осияли своим присутствием наш дом?! Не так ли, дорогой граф?

Я умело перевела стрелки на супруга, головы присутствующих синхронно повернулись налево, и теперь внимание стервятников полностью занимал Генрих, сидящий рядом со мной и яростно сжимающий вилку в своих руках. Тоненькая краска гнева стала расползаться по мужественному лицу моего дорогого мужа, он натужно улыбнулся и выдал сквозь зубы, что да. Так оно и есть. И он счастлив, дико счастлив вернуться обратно в лоно семьи. Туда, где тишь, гладь и пастораль.

Я согласно закивала головой, мол, так и есть. Казалось, что княгиню Ирму мой ответ не удовлетворил, но она пока решила не продолжать поднимать эту тему, хоть и смотрела на меня с подозрением и тайным недовольством. В то время, как мой возлюбленный супруг уже полностью овладел собой и принялся живописать, рассказывая, как чудесно наши гости проведут время на природе. Впрочем, в этом месте я уже расслабилась и стала равнодушно кивать головой, мало тревожась по поводу увеселений княжеской семьи. Хотя, если судить по лицу княгини Ирмы, которая с жадностью слушала моего супруга, ей было любопытно абсолютно всё.

К примеру, сразу после завтрака предполагалось идти любоваться фонтанами и парком, потом ещё чем-то, затем обед, плавно переходящий в ужин. Завтра предполагалось заниматься прогулками по озеру. Неизменно в этих увеселениях было только наше счастье от лицезрения монаршьей семьи в качестве своих гостей.

Высказавшись, Генрих лучезарно улыбнулся княгине, отчего на её лице мелькнула быстрая, едва заметная самодовольная улыбка. Н-да… а никто мне и не говорил, что будет легко.

Сразу после обеда я поискала глазами Дитриха и заметила его в компании гувернёра, что-то строго выговаривающего мальчику.

– Что-то случилось? – озабоченно спросила я, приблизившись. – Я могла бы помочь, дорогой? Тебе было скучно?

– Не извольте переживать, госпожа графиня, – Герман твёрдо посмотрел на меня. – Дитрих просто… немного встревожен присутствием маленьких принцев.

Я вспомнила всё то, что мой пасынок рассказывал мне про поведение мальчиков, да и то, чему я уже была свидетелем, самолично, так сказать… и вздохнула с пониманием.

– И ничего я не испугался этих мерзких мальчишек, – насупился Дитрих и, одёрнув вышитый жилет, упрямо вздёрнул нос. – Я скажу всё, что о них думаю! И не только скажу! Пусть только попробуют жаловаться своей няньке!

– Всё будет в порядке, я пригляжу за ним, – слабо улыбнулся гувернёр и обратился к мальчику, добавив строгости во взгляде: – Дитрих, мы ведь уже с тобой обсуждали, что драться – это очень нехорошо? Ты ведь не хочешь ничем огорчить госпожу графиню?

– Конечно же, нет! – запротестовал мальчишка. – Просто эти… ненавижу их! И пусть дедушка меня снова поколотит своей палкой, но играть я с ними не собираюсь! Они мерзкие, мерзкие!

– Вот как?! – страшным шёпотом осведомилась я у Германа, взяв его под руку и отведя на пару шагов. – То, что господин генерал использует рукоприкладство, для меня не новость, и вчерашний инцидент тому доказательство, но постоянно поднимать руку на собственного внука?

– Прошу меня простить, госпожа графиня, – мужчина казался крайне взволнованным. – Я… сожалею, что не смог остановить генерала. Просто тот… считает, что дружба с наследниками сможет повлиять на судьбу Дитриха.

– Угу, сможет, – я полыхнула яростью и не стала вдаваться в подробности, как именно она может повлиять, зато, криво улыбаясь, заверила мальчика, что ничуть не огорчусь, если он не станет близко общаться с принцами, если не захочет.

– Спасибо тебе, Труди! Ты самая лучшая на свете, я всегда знал, что когда-нибудь у меня будет такая мама, как ты, а дедушка только смеялся надо мной и говорил, что маленькие глупые дети никому не нужны, – мальчик прочувственно обнял меня за колени, судорожно вздохнул и шмыгнул носом, не решаясь сказать ещё что-то.

Я хотела уверить его, что это неправда, редкие глупости и вообще, разве кто-то может не полюбить такого славного малыша, но побоялась, что расплачусь, как глупая сентиментальная девчонка.

Глава 17

Гувернёр, виновато посматривая в мою сторону, увлёк Дитриха, строго напомнив тому, что урок верховой езды на сегодня никто не отменял.

– Если ты, конечно, не передумал учиться ездить на Зевсе, – как бы невзначай добавил Герман, слегка приобнимая мальчика за плечи.

– Ни в коем случае! – тут же просиял ребёнок, подскочил на месте от нетерпения и стал вслух размышлять о том, что ему же сегодня нужно будет не только учиться ездить, но и обихаживать своего пони, и пусть это не так весело, как может показаться, зато чрезвычайно ответственно. А он же ответственный?

Добившись от меня признания, что более ответственных пятилетних мальчиков за свою жизнь я ещё не встречала (не заостряя при этом внимания на том, что у меня среди знакомых вообще не водились какие-то дети) и моих уверений, что Зевс будет рад тому, что Дитрих самолично за ним ухаживает, мальчик расцвёл пуще прежнего. Одним словом, все неприятности были забыты, Дитрих лучезарно мне улыбнулся и отправился в сторону конюшен в компании своего гувернёра.

Я же разыскала взглядом генерала, пылая праведным гневом. Ах, ты, старая сволочь! Он, как и обещал накануне, вёл себя за столом тише воды ниже травы. И, если бы не его злобные взгляды и презрительно раздувающиеся ноздри, я бы вообще решила, что нашего деда подменили. А сейчас он, решив, что достаточно побыл в роли примерного дедушки, уже закатывался на своём инвалидном кресле в лифт. «Ага, снова отправится шпионить за прислугой, которая убирается в комнатах второго этажа! Пусть, если даже не выйдет оштрафовать кого-то из горничных за несуществующие промахи, то хотя бы поглумится над ними всласть!», – сообразила я и решительным шагом направилась к лестнице. Пожалуй, лимит моего терпения переполнился. Да и потом, по поведению деда вообще было сложно сказать, что он сколько-нибудь напугался визита моего мужа. И это при всём при том, что я достаточно ясно дала понять, что я тут же расскажу мужу о том, что творилось в этом доме с попустительства и безразличия моего дорогого супруга.

Мои предположения в отношении генерала оказались верными и из одной из комнат второго этажа доносились тихие голоса горничной и гневные вопли генерала. Я выдохнула, сдерживая эмоции, ненадолго задержавшись перед дверью, и зашла внутрь уже с непроницаемым лицом. Собственно говоря, картина, представшая перед моими глазами, была вполне ожидаемой: старик размахивал своей палкой рядом со сжавшейся горничной, прикрывшейся тряпкой для пыли, как щитом.

– Что здесь происходит? – спросила я, обращаясь к прислуге.

– О! – отчего-то обрадовался моему приходу господин генерал и картинно раскинул руки в приветственном жесте. – А вот и она! Госпожа графиня, собственной сиятельной персоной! Но не какая-то там, нет! Самая настоящая графиня! По праву рождения, не по браку, а это тебе не хвост собачий, чтобы вы знали, – заголосил старик, размахивая руками, как мельница (вообще, строго говоря, со многим в этой прочувственной речи можно было бы согласиться, но мои убеждения и неприятие старика не давали признать этот прискорбный факт).

– Ну, так всё же, в чём дело? – перебила мерзкого старикашку я, не желая вступать с ним в дискуссии.

– Так, убиралась я… – промямлила девушка, смотрящая на меня во все глаза, отчего я невольно прищурилась. – А потом господин генерал зашёл и говорит, лентяйка ты мол, и держать-то тебя… меня, значит, совсем не за что. А как же так, госпожа графиня? Неужто на мне есть вина какая? Так вы скажите, я же всё исправлю. Хоть и недавно работаю, только делаю всё на совесть, тут меня попрекать никак не можно.

Действительно, девушка работает не так давно, никак не запомню, как её зовут, но нареканий, как я поняла, высказывать было не за что.

– Хорошо, спасибо, ты можешь идти. И не переживай, никаких претензий с моей стороны к тебе нет, – не успела я договорить, как та, бочком-бочком, протиснулась мимо пышущего негодованием старика, сделала быстрый книксен и в мгновение ока вымелась из комнаты.

На которую я только что решила обратить внимание. Большая, светлая, с маленькими низкими пуфиками и несколькими изящными креслицами, она, несмотря на размеры, казалась на удивление милой и уютной.

– Что это за помещение? – нехотя пробормотала я. – Никогда тут не была.

– Кто бы мог подумать? – излил очередную порцию желчи дед и бросил на меня насмешливый взгляд из-под кустистых седых бровей. – Оно и неудивительно, конечно. Это комната для рукоделия, а не пыточная.

Несмотря на то, что желание огреть деда его же палкой у меня только усилилось, я не могла не рассмеяться. Да уж… это младшие сёстры блистали талантами в области рукоделия, я же едва осилила процесс вдевания нитки в иголку, о большем и думать было как-то неловко… ни усидчивости, ни огромного желания сделать этот мир чуточку красивее за мной не водилось.

– Ну, чего припёрлась за мной? – выпятил челюсть старик. – Уговор наш помню, не сомневайся. Только уж и ты… синяками своими, тобой же по дурости полученными, светить не вздумай, – на мой яростный взгляд дедуля ядовито пояснил: – Ну, когда твой супруг решит навестить тебя этой ночью, дабы стребовать супружеский долг.

Мои ладони невольно сжались в кулаки, кажется, ещё мгновение, и я позабуду про все правила приличия. Дед заметил моё движение и мерзейше захихикал:

– Хотя, о чём это я? Насколько я помню, присутствие Её Высочества потребует у Генриха слишком много времени. И сил. И ночью в том числе! Так что вряд ли он сможет навестить твою спальню в ближайшие дни, истинная графиня!

Последние слова генерала заставили меня внезапно отрезветь. А ведь старый пень явно провоцирует меня на скандал. Такой, масштабный, с криками и воплями. Но зачем? Для того, чтобы поведать всему свету о том, что я неадекватная женщина, легко впадающая в ярость, да ещё и нападающая на беззащитного старика? Только вот перед кем он решил устроить это действо? Если все сейчас в парке, приплясывают перед княгиней и принцами?

Отгадка обнаружилась сразу после того, как распахнулась дверь и показался мой дорогой супруг с перекошенным от гнева лицом. Дедуля тут же сделал плаксивое лицо и весь как-то скособочился в своём кресле, тихо и жалостливо пробормотал слова прощания и шустро вымелся из комнаты. «Старая сволочь!», – совершенно неуважительно подумала я ему вслед. Оказывается, что существуют некоторые моменты в его жизни, когда он может передвигаться на удивление проворно.

– Милая, – негромкий голос супруга звенел от едва сдерживаемой ярости. – Боюсь, что я виноват в том, что не сумел достаточно внятно объяснить вам и вашей матушке мои надежды и чаяния относительно будущей супруги.

– Вот как? – мне пришлось делать вид, что я крайне удивлена тем, что именно вызвало такое негодование у моей дорогой половины. – И что же именно вы имеете в виду? Быть может, я… не совсем корректно вела себя в отношение вашей… конечно, я хотела сказать, в отношении Её Высочества, княгини Ирмы?

Мой простодушный плевочек супруг пережил, хоть глаза его и налились кровью – не заметить моего более чем очевидного намёка было просто невозможно. Однако, сейчас не место и не время для того, чтобы выяснять отношения. Не хотела давать пищу для ещё больших сплетен. Не то, что бы я слишком пеклась о своей репутации, вовсе нет…

Очевидно, что понял это и Генрих, потому что больно уцепил меня за локоть, приблизил своё лицо ко мне и страшным шёпотом сообщил, что он регулярно получал тревожные письма из дома. И, если меня это не затруднит, не могла бы я вечером находиться в своих покоях для того, чтобы он мог побеседовать со мной относительно этого.

– Вот как? – мой супруг по-прежнему удерживал мой локоть в своих цепких пальцах, но я постаралась сохранять независимый вид, словно мы ведём светскую беседу о природе и погоде. – Вот уж не думала я, что господина графа беспокоят мелкие хозяйственные подробности.

– То, что вы, моя нежная супруга, называете хозяйственными подробностями, другие величают бунтом, саботажем и революцией!

Я подивилась фантазии генерала, но сочла за лучшее перевести тему на что-то более безопасное, (ядовито думая о том, что Генриху ещё придётся просить у меня прощение. А я подумаю, ох, подумаю, достоин ли он его получить, с такими-то обвинениями в мой адрес!), небрежно заметив:

– Мне кажется, или мы с вами уже перешли на «ты»? Между супругами такое не редкость, знаете ли?

– Поверь, милая, наши взаимоотношения должны тебя беспокоить меньше всего на свете. Да, и ещё… по поводу того, что было за столом… хм.

Я изогнула бровь, понимая, что он имел в виду. Да, какими бы не были у нас отношения между собой, я никогда не допущу, чтобы княгиня Ирма имела повод говорить обо мне гадости. Ведь не от большой же любви ко мне она сегодня провоцировала меня на то, чтобы я во всеуслышание пожаловалась на чёрствость и невнимание ко мне Генриха. Вовсе нет. Но… я не злопамятна, нет. Просто злобна и память у меня хорошая.

– Я только хотел поблагодарить за то, что не дала всем трепать моё имя. И только за это! – супруг ядовито улыбнулся. – А сейчас, с твоего позволения, мы должны выйти к гостям, иначе наше отсутствие может вызвать вопросы.

– Отчего же вдруг? – я наивно моргнула пару раз и фальшиво-влюблённо уставилась в нерадостное лицо мужа. – Тебя так давно не было дома. А, учитывая, что мы с тобой молодожёны, ничуть не удивительно, что мы уединились для того, чтобы… хм… побыть немного наедине. Хочешь, я даже намекну об этом при случае в разговоре с Её Высочеством? Чтобы она уж наверняка не сомневалась в твоих ко мне нежных отношениях?

– Надо же, – скривился дорогой супруг. – В этой твоей… дыре весьма свободные нравы, как я посмотрю. Да и тёща моя особой строгостью не отличалась, судя по всему.

– Что поделаешь, издержки деревенского воспитания, – с всей возможной грустью во взгляде, согласилась я и притворно огорчительно вздохнула.

– Напомни мне, милая, отчего я не могу отвернуть тебе твою нежную шейку прямо сейчас? – сквозь зубы процедил Генрих, волоча меня за собой по коридору.

– Потому что я тебе ещё пригожусь? – я пожала плечами, немного подумала и выдала результат своих размышлений.

– Я уже не так уверен в этом, – так тяжко вздохнул супруг, что даже невольно вызвал у меня тень сочувствия к своей персоне.

И он, продолжая всё так же крепко и фальшиво-заботливо держать меня под локоток, сообщил со злобой во взгляде, что гости нуждаются в нашем внимании. Я хотела съязвить что-то относительно того, что далеко не все, но, посмотрев на напряжённое лицо супруга, решила промолчать. Он прав и всё, что я сейчас бы не сказала, будет считаться мелкой местью обиженной жены.