Текст книги "Госпожа Болотной Равнины 2 (СИ)"

Автор книги: Ольга Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Не переживай, малыш… я думаю, что на зиму мы тоже приедем в поместье, и вы сможете видеться чаще – шепнула я ему на ушко.

Он согласно кивнул, утирая слёзы.

– Только через мой труп – заявила его маменька.

«Хорошо бы…» – мечтательно сказала шиза, но я её строго отдёрнула. Я на полном серьёзе полагала, что у Анджи ещё есть некая надежда на изменение.

– Я вообще полагаю, что ваша Лизонька отвратительно повлияла на моего ребёнка! Один этот ваш Билли Бонс чего стоит? А Карлсон? Ноги моей больше в вашем доме не будет!

«Так что там насчёт надежды»? – насмехался внутренний голос.

Строительство дорог приостановилось с первым снегом. Но вот добыча камня – нет! Объясню этот лайфхак – дело в том, что на нашей каменоломне добыча песчаника велась закрытым способом. То есть на территории каменоломни, на расстоянии два-три километра друг от друга располагались несколько здоровенных дырок в земле – каменно-добывающих штолен. На глубине нескольких метров под землёй температура воздуха не менялась с изменением времён года. Она была всегда примерно одинаковой, и весьма невысокой. Собственно говоря, ранее работа на зиму прекращалась потому, что не было возможности сразу реализовать добытый камень, и получить за это деньги, а не потому, что не было возможности для работы.

Мы также не могли заниматься дорожными работами, но добычу на каменоломне не прекращали, используя «финансовую подушку» от прибыли Торгового Дома ВаЛиМ. Попросту говоря, камень добывался и большей частью складировался «на потом», а делалось всё это из очень простых побуждений – если нанимать работников сезонно, то существовала очень большая вероятность, что к началу весны мы останемся без таковых, да и им зиму как-то жить нужно в работных домах. Буквально пару слов о них – это нечто вроде ночлежек, где в ужасающих антисанитарных условиях проживают мужчины, женщины и дети, причём дети бедняков работали наравне с их родителями уже с десяти лет. Каково это, а? Поэтому мы на семейном совете решили устроить небольшое общежитие прямо в том помещении, где я была в заложниках, денег больших мы на том не потеряли, но вот КПД работы заметно возросло!

Безусловно, подобная политика не была обыкновением для этого мира, но совсем уж «в глубокий минус» мы не уходили благодаря тому, что из одной штолен добывали небольшое количество гранита, и использовали его в облицовке особняков благородных граждан. А законодателем моды был… сам господин губернатор!

Каким образом мы «уломали» его на подобный шаг – отдельная история… ну ладно, чего там – всё было не так уж и плохо. Просто для начала я продемонстрировала результат облицовки гранитом небольшого домика Стефана его супруги – госпоже Елене. Получилось настолько здорово, что он со своею семьёй даже некоторое время согласился пожить в своём доме.

Слово «некоторое» означает, что совсем скоро он вернулся к нам со словами: «Дорогая Эсфирь Соломоновна, вы не могли бы присмотреть за Антоном, пока Милинка на работе, а я в море?» или же «От нашего домика за городом так долго до вас добираться, останемся мы у вас сегодня, пожалуй…».

Одним словом, Стефан продал свою собственность после нашего улучшения, причём за хорошую цену, и просто переехал жить к нам со всей своей семьёй, но мы особых изменений и не заметили – они и так постоянно находились у нас. Так вот… сам господин Ролан отнёсся к подобному нововведению в виде роскошной облицовки дома весьма прохладно, обещая подумать как-нибудь на досуге. Зато его супруге он явно пришёлся по душе – облицовка гранитом всегда выглядела «дорого-богато», ну а для любимого родственника наши работники вовсю расстарались, да так, что буквально через несколько дней Блажек Ролан по секрету сообщал Стефу: «Уж не знаю, что вы там показали маменьке, да вот только по приезду домой она была ровно не в себе, даже повысила голос на папана… от души, ребята… Я не знаю, что там за камни, конечно… только есть у меня на примете весьма любезная дама… все расходы беру на себя…» и значительно подмигивал при этих словах кузену.

Ну а мы чего – мы люди не гордые, мы всем желающим готовы предоставить подобные услуги, только вот сама добыча и обработка гранита была гораздо более трудоёмкая, нежели простого песчаника для строительства дорог, так что такие услуги стоили весьма недёшево. Чтоб было понятно – иной дом стоил дешевле, чем его облицовка этим красноватым камнем.

Дни шли за днями, Элиза подросла настолько, чтобы заниматься с преподавателями.

–Писать и считать я малышку научила, во всём остальном я не помощник вам боле… – печально сообщила Эсфирь Соломоновна.

– Вы научили её больше, чем просто арифметика – вы научили Лизу жизни – как всегда, хмуро сообщил мой супруг.

Хорошо всё-таки, что он не знал одну вещь – совсем недавно на мой вопрос, который я задала родной дочери, сколько будет дважды семь, она ответила, что всё зависит от того, мы покупаем или продаём…

Как только сошёл снег, и немного просохли дороги, мы снова приступили к ремонту дорожного полотна. Работали сразу в двух направлениях, продвигаясь достаточно активно, и причиной тому было то, что зимой мы тоже не сидели, сложа руки, и заготовили достаточное количество плиточного песчаника, а щебня у нас было сразу на пять сезонов вперёд – бывшие владельцы каменоломни не слишком-то заботились вывозом «мусора», по примеру Андрея Рошаль, так что работы шли с опережением графика, именно это и отметил наш уважаемый куратор от государства.

И ещё – о, боги – мы заработали на этой концессии первые деньги. Небольшую прибыль нам принёс построенный неподалёку от столицы прямо на большом тракте постоялый двор. Небольшая конюшня, приличная кухня и номера с ваннами – прямо пять звёзд по местным масштабам. А ещё без клопов в матрасах! Я так гордилась последним нюансом, как будто это была моя личная заслуга. А вот то, что я действительно ставила себе в заслугу, было то, что похлопотала за расширение такого вида услуг, как почтовые дилижансы. Безусловно, я никоим образом не приписываю себе лавры «первопроходца» в этой области, да только вот небольшие изменения, которые я ставила себе в личную заслугу – изменение самих дилижансов в сторону увеличения комфорта самих пассажиров.

Вообще, самым популярным методом передвижения считались совместные путешествия. Не уверена точно, как это верно называется… Одним словом – когда несколько людей, либо купцов, организуют поездку в определённый пункт из соображений экономии и безопасности, только вот поездки такие были по большей части разовыми, да и в целом – непредсказуемыми. Ведь ничто не мешало пассажирам отказаться от поездки в любой момент.

Пока только дилижансы ходили два раза в неделю, продолжительностью не более двух суток, и могли перевозить почту, и до восьми человек пассажиров. Стоимость была весьма приемлемая, во всяком случае, заметно ниже, нежели в совместных поездках, которые организовывали «транспортные компании». Ещё одним отличием было то, что наши дилижансы ходили и днём, и ночью, сокращая тем самым время в пути, хотя для нас это было несколько накладно, ведь приходилось платить за работу двум возницам сразу. Последняя идея принадлежала лично мне! Ну как мне? Скорее, водителям маршрутных Икарусов, на которых я в своё время ездила в силу безденежья…

По этому поводу у нас возникли серьёзные разногласия: в кабинет Милинки зашёл представительный господин. Он в самых куртуазных выражениях попросил её, как представителю семьи Валер, пересмотреть нашу ценовую политику в сторону увеличение платы за проезд до соседнего города.

– Безусловно, вы совсем недавно занимаетесь чем-то новым для себя, таким, как перевозки, да и содержание постоялых дворов тоже… мы могли бы вам помочь, что-нибудь подсказать… допустим, эти ваши странные условия для построенных на новом тракте харчевен – будто старые кишат паразитами, и пища там для путников негодна! Поймите, вы обрекаете на разорение массу честных лавочников и содержателей гостевых домов, обязывая путешественников останавливаться для отдыха в обусловленных местах...

Одним словом, наезд был в лучших традициях девяностых! Я думала, что Милинка перепугается до смерти, да куда там! Я думаю, что после того, как бедняжка вышла замуж за Стефа, ей уже ничего не страшно.

– Вы понимаете, они очень явно намекали мне, чтобы мы подняли стоимость проезда до их грабительских расценок, или ещё лучше – чтобы мы сидели тихо, и не лезли туда, куда не просят. Кроме того, они намекнули на то, что будут провоцировать саботаж во время следования экипажа.

– Мне кажется, что ты немного преувеличиваешь, дорогая… ну повысим мы эту стоимость – так ведь больше заработаем! Разве же это плохо? – недоумевал Стефан, играя с Лизой на щелбаны.

Милинка от возмущения стала раздуваться, как рыба-шар, и уже было открыла рот, для того, чтобы сообщить всё, что она думает о безразличии своего супруга, когда я её перебила:

– Мы не можем повышать стоимость. Она ни на чём не основана, просто те, кто организовывает перевозки, могут называть свою цену, а те, кому необходима поездка, вольны соглашаться на это, или нет…

– Милая, мне кажется, что ты слишком много внимания уделяешь неимущим, в любом случае, мы не станем демократами… – миролюбиво сказал Марко.

– У меня один вопрос – почему эти господа обратились именно ко мне? Зная, что я занимаюсь мебелью, а не строительством? – задала давно мучащий её вопрос Милинка.

– Быть может, потому, что сочли тебя молодой девушкой, самой безобидной из нас? – потирая лоб, предположил милый кузен.

– Это они здорово промахнулись! – Милинка упрямо сжала губы – Мы сами поедем в дилижансе и увидим ситуацию изнутри! Только я и ты, Анна!

Глава 17

Глава 17

Подумайте только, как много

Значений у слова "Дорога".

Дорогой зовут автостраду,

И тропку, бегущую рядом,

И шлях, что лежит на равнине,

И путь каравана в пустыне,

И шаг альпиниста по круче

К вершине, упрятанной в тучах.

В.Остен

Я смотрела в горящие огнём Немезиды глаза Милинки, и не решалась ей сказать о том, что ехать куда-то без особой на то необходимости я не собиралась, да ещё и в «общественном транспорте», к тому же! Быть может, стоило как-то иначе доподлинно узнать ситуацию на дорогах, да и с постоялыми дворами по-другому? Провести опрос общественного мнения, к примеру? Неплохая идея, на мой взгляд… я даже открыла рот, для того, чтобы поделиться ей с широкой общественностью, когда моя невестка растроганно обняла меня за плечи со словами:

– Анна, спасибо, милая! Признаюсь честно, я даже допускала мысль, что ты мне откажешь… ведь меня никто не принимает всерьёз – ни супруг, ни папенька, даже работники и те первое время игнорировали… Я так благодарна тебе за поддержку! Дилижанс уже послезавтра, я так волнуюсь.

Я была в явном смущении – девчонка решила, что проехаться в дилижансе, да ещё и нам вдвоём – верх моих мечтаний. Тем временем Стефан за спиной супруги сделал успокаивающий жест, мол, не переживайте, она ещё успеет передумать, дело –то житейское!

Утро третьего дня встретило меня неярким осенним солнышком, запахом горячих лепешек, которые готовила внизу Надия, и отличным настроением. Во время завтрака в столовую решительным шагом зашла Милинка вместе со Стефаном в кильватере. «Не передумала!» – успела подумать я, перед тем, как она радостно плюхнулась за стол.

– Налегке поедем? Молодец, я тоже взяла совсем немного вещей, поскольку мы планируем совершить это путешествие без Данки, и нам было бы проблематично с большим количеством багажа. Стоит продумать наш маршрут до мелочей – жизнерадостно заявила Милинка, с упоением запихивая в рот завтрак.

Стефан тихо сидел с краешку и на многозначительный взгляд Марко виновато пожал плечами, мол, простите, но тут я бессилен…

Одним словом, уже через два часа мы с Милинкой тихо стояли возле дилижанса среди таких же пассажиров, что и мы, и ждали своей очереди на посадку. То есть практически таких же, разница была лишь в том, что большая часть людей была увешана свёртками, узлами и многочисленными баулами. Замученный возница закончил грузить в дилижанс почту и разрешил нам занимать свободные места в «салоне». Мы решили сесть в углу, дабы никого не беспокоить, с большим трудом протиснулись в узком пространстве между лавками, и пристроились около посылок. От тесноты и замкнутого пространства воздух был спёртым настолько, что у меня тотчас же заболела голова, да ещё я с непривычки не побежала тотчас занимать лучшие места в дилижансе, оттого получила несколько чувствительных тычков в спину, а Милинку просто прижали к стене.

Рядом с нами уселась пожилая дама с масштабным узлом в руках.

– Радость-то какая, к детям ехаю в Прешево. Да и ещё как – она обвела рукой сам дилижанс – как королева! Удобно так, я-то ране ехала в дилижансах человек по десять, а то и боле, да ишшо и на откидных сиденьях.

– А тут, вишь ты, заботются о нас, людёв помалу, кругом чистый комфорт – тётка радостно улыбнулась нам, продемонстрировав халатное отношение к работе своего дантиста.

– Вы сами-то путешествовали по новой дороге? – близко наклоняясь к Милинке, поинтересовалась тётка.

– Нет, не доводилось ранее – за нас обоих ответила я.

– А подружке твоей малахольной? – кивнула в сторону Милинки тётушка.

– Боюсь, что ей тоже – успокоила я любопытную публику.

Ну вот, свершилось! Возница прокричал что-то вроде «Поберегись!», и мы поехали. Лошади, которых отбирал Стефан лично, шли ходко и ровно, так что мы, пройдя небольшой досмотр на выезде из города, быстро покатили в Прешево. Этот небольшой городок был расположен в двух сутках езды от столицы, и ничем особым не выделялся из череды таких же неприметных поселений, разве что имел крошечный свечной заводик, быть может именно поэтому устроители государственных дорог решили проложить тракт именно через него, тот самый, который мы сейчас и ремонтировали.

– Я ить на рынке рыбой торгую – промолчав несколько мучительно долгих минут, поделилась сокровенным тётка.

– Могла и не говорить, наш нос это ощутил тотчас, как она вошла внутрь – прошептала бедняжка Милинка, вжатая в самый угол многочисленными узлами пассажиров.

– …потому завсегда осведомлённая, так что слыхала я давече, будто дороги наши не просто ремонтировать удумали, дороги, они ведь как – в губернаторском ведении? И что за нужда ему была улучшениями этими заниматься? Не иначе он профит какой имеет с того, а может, и повыше куда метит? Сказывают люди, неспроста это, то-то он связался с этими провинциалами, деньги ему посулили, да, поди, немалые! У их то, поди, нешшитано! – выпучив глаза, тётка делилась наболевшим с новыми слушателями.

– Глупости какие – не согласился с ней молодой человек весьма интеллигентной внешности – губернатор печётся о нас, простых жителях королевства, через это дело и дороги строятся, и доходные дома, и теятры…

– Ну он-то полудурошный, а ты сама как думаешь? – поинтересовалась моим мнением торговка, кивнув в сторону высказавшегося мужчины.

И что ей отвечать? Ну не рассказывать же в самом деле, что денег у нас очень даже «шшитано», да и прибыли особой пока не видали, хоть и господин Ренар старается изо всех сил, дабы реализовать возможности нашей концессии.

– Вылазьте все… багаж на месте, никуды он не уйдёт! Да и мы с ним купно… – я открыла было рот, дабы сформулировать свою позицию по этому животрепещущему вопросу, но меня перебил повернувшийся к нам возница.

Мы гуськом покинули насиженные места, и имели честь лицезреть размытый участок дороги. То есть тут есть, там – есть, а метров триста радовало глаз мешаниной из грязи и камней. Очевидно, что какие-то телеги пытались проехать по этому участку, они-то и оставили такие глубокие колеи. Что могло произойти? В результате какого катаклизма размыло часть дорожного полотна? Я мысленно перебирала варианты: это могло быть небольшое подтопление грунтовыми водами, благодаря чему дорога просто «уплыла», либо некачественно положенная основа, проще говоря – сэкономили на ней крепко, вот и развезло дорогу.

«Ну да… а быть может, и всё вместе!» – решила высказаться шиза. Торговка принялась охать и ахать, мужики крепко сжали губы, а мы с Милинкой пошли выяснять у вольготно расположившихся на обочинке дорожных рабочих. «Местные все, не наши, не из поместья» – подумала я, окинув взглядом честную компанию.

– Что у вас произошло? – спросила я у самого обстоятельного с виду мужика.

– Так это у вас произошло, не у меня – позволил себе усмехнуться местный «прораб» – мы на месте сидим, подмогу ждём, разве ж вчетвером управимся? Это ж вам всё куды-то надо… у нас таких проблемов нет.

– Дорогу вишь, размыло – соизволил объяснить другой мужик – раствор для укладки камней ждём, потому и задержка...

– Понимаете ли вы, что задерживаете рейсовый дилижанс? – всё так же вежливо спросила Милинка.

– Дамочка, вы можете смириться с тем, что день сегодня не задался, да и вечеру быть таким же... говорено ведь вам: "Размыло всё".

Судя по лицу рабочего, он очень сильно намекал нам, что мы лезем не в своё дело, и пытаемся понять суть вещей, непостижимых для женского ума.

Милинка сочла для себя оскорблением гадкое предположение о том, что участь женщины – заниматься собой и детьми. Бедняжка всласть наслушалась нечто подобного после того, как стала "мебельным регионалом". Поэтому сейчас она, набрав в легкие побольше воздуха, выдала рабочим всё, что она думала о таких саботажниках и лентяях, как они. Я полагаю, что подобная речь от приличной с виду женщины не могла не повлиять на психику дорожных рабочих.

Милинка оставила за собой последнее слово, и ушла с поля боя с высоко поднятой головой. Местный прораб стал вещать нечто относительно «беспочвенных инсинуаций» и «подать в суд за оскорбления»…

– Ну какие оскорбления, побойтесь Бога! Ни один судья на свете не поверит в то, что приличная женщина может произнести подобные слова… – сказала я со вздохом, доставая ридикюль – а это вам – для того, чтобы ускорить процесс ремонта дороги. Должно помочь!

Я достала из сумочки пару серебряных монет с изображением нашего самодержца на реверсе. Эти две небольшие монетки оказали буквально магическое действие, и уже через полчаса мы продолжили наш путь по проложенным на грязь жердям. «Ну вот, деньги решают всё! Прямо, как в Отчизне!» – с ностальгией вспомнила я.

– Приехали на постоялый двор, мы можем здесь пообедать и дать отдохнуть нашим лошадям – недовольно буркнул один из наших возниц, и сполз со своего сиденья.

Мы с Милинкой протиснулись между лавок, и выпали наружу. Господин Ренар хвастался тем, что по нашим проектам было построено несколько постоялых дворов с весьма пристойной кухней и отличной конюшней. Их «близнецы» отлично зарекомендовали себя в Дубовой Роще, так что мы ожидали увидеть то, чем так гордился папенька нашей Милинки. Скажу сразу – если то, что мы сейчас лицезрели перед собой, вызывало у него положительные эмоции, то у нас точно разные вкусы. Но судя по лицу моей невестушки, тут совершено точно что-то было не так. Никто не со-бирался распрягать лошадей для того, чтобы менять их на свежие, да сама харчевня была точно не вчера построена… Я решила обойти здание по кругу для того, чтобы лично убедиться, насколько оно соответствует тем высоким критериям качества, которые предъявляет господин Рошаль для наших «ямских станций». На заднем дворе я увидела пожилую кухарку, которая что-то раздражённо выговаривала маленькому мальчику.

– Дикий он совсем, вы уж не серчайте на него, госпожа хорошая – виновато сказала кухарка – я тут его подкармливаю потихоньку. Хозяйка, конечно, еду не учитывает, да только вот сирота он, да и в хозяйстве бесполезный по малости своей, а у нас-то дармоедов не особо жалуют!

Я оглядела тощее тельце мальчишки лет четырёх, который действительно косился на меня со страхом и недоверием.

– Сирота? А где же его родители? – сглотнув ком в горле, спросила я.

– Мать померла давече от сухотки, а про отца и не знал никто. Пришла она к нам ещё до рождения мальчонки-то – кухарка понизила голос – снасильничали девку-то, а потом выгнали из семьи. Ты сама-то подумай, ну кому такой позор надобен? Ну и вот… живёт пацанёнок у нас пока, хозяева ишшо не гонют…

Словоохотливая женщина махнула рукой и пошла на кухню. Мальчишка спрятался за поленницей, и из-за неё торчали только никогда не стриженные светлые волосы, мне очень хотелось угостить чем-то мальчишку, жаль только, что еды с собой у меня не было предусмотрено…

– Как тебя зовут? А меня Анелия, но меня чаще всего называют Анна. Хочешь звать меня Анна? Давай я расскажу тебе сказку про Колобка? Её все знают, а теперь и ты тоже!

Ноль реакции на сказку с печальным концом, да я другого и не ожидала. Просто мальчишка молча сидел в своём углу и смотрел на меня, не отрываясь. Мне стало так тяжело на душе, ещё секунда, и я просто разревусь, окончательно напугав сироту. Поэтому встала с чурки и, тихо попрощавшись с ним, вернулась к дилижансу.

А там уже возница степенно поздоровался с хозяйкой, и проследовал в общий зал для принятия пищи. Пассажиры дилижанса понуро побрели следом.

– Подождите, уважаемый! Разве мы не должны остановиться на отдых в новом постоялом дворе, да и лошадей свежих здесь нет! – я придержала за рукав второго возницу, который не горел желанием со мной общаться.

– Да не знаю я, должны, не должны… и чего только прицепились все с этими харчевнями? – плаксиво застонал второй возница – здесь тоже кормят неплохо, да и клопов не так уж и много, ежели отдохнуть желаете, чай, почти столица!

Пассажиры дилижанса с постными лицами стали рассаживаться за длинные столы, с грохотом отодвигая лавки, хозяйка несла им дымящуюся похлёбку из требухи. Я оглядела харчевню безумным взором, вырвала у хозяйки поднос с обедом и от души шваркнула его об пол.

– Есть, отдыхать и менять лошадей мы будем в заранее обусловленных местах. Прошу сейчас занять места в дилижансе!

Я резко развернулась на каблуках и вышла с постоялого двора. На душе было гадко, как никогда…

Глава 18

Глава 18

Капитан обещал вас за пицунду и на кукан!

– Гена? Гена может!

– А что такое "за пицунду и на кукан"?

– Да это то же самое, что мехом внутрь, только больнее

Кф 72 метра

Скандал в харчевне вышел хоть куда! И, что самое интересное, прояснилась тёмная история с тем, почему дилижансы, в большинстве своём, останавливались в старых клоповниках, а не в постоялых дворах – всё было максимально просто – каждый возница мог бесплатно питаться в таких местах, за то, что он привозил своих пассажиров в харчевню с такой договорённостью. А выяснилось это максимально просто:

– Эта чё такое деится? Эта куды она направилася? Да ты вообще смотришь, кого к себе в дилижансу эту содишь? Она же припадочная, я щас с неё за всё возьму, а то, ишь ты, повадилися всякие….

Всё это я слышала, стоя на заднем дворе харчевни и судорожно роясь в карманах своего дорожного платья – неужто все мелкие деньги отдала тем «честным взяточникам» на размытой дороге? Да быть такого не может. Розыск пошёл по второму кругу, и я наконец-то выудила из одного кармана маленькую серебряную монетку – за такие деньги на базаре в столице можно было купить три ведра слив, или дамскую сумочку, или заплатить недельное жалование горничной Стасии… или оставить деньги на то, чтобы «хозяева и дальше не гнали».

За поленницей по-прежнему торчали светлые вихры, когда во дворе показалась хозяйка этого заведения.

– А вот она тута, стоит, как ни в чём не бывало! Разбойница, думаешь, управы на тебя нет?

Лицо тётки было красным от возбуждения, что наконец-то она нашла преступницу в моём лице.

– Сюда иди – тихо сказала я, взяв тётку за воротник платья – это тебе, за то, чтобы ты и впредь была добра к этому мальчику, а на большую сумму он не съел – я положила во вспотевшую ладошку женщины монетку.-А то смотри! Возьму за кукан и на пицунду!

Я угрожающе и вполне определённо провела пальцем по горлу, жест был настолько очевиден, что бедная женщина едва не упала в обморок от страха. Супруг хозяйки вышел поддержать свою супругу, но она испуганно схватила его за руки, повторяя: «Нам такие проблемы не нужны!»

Я просто сидела на своей лавке в углу дилижанса и смотрела в никуда. На душе было до безумия паршиво. Как же так, сколько лет живу в этом мире, а до сих пор не могу привыкнуть к местным реалиям и к наличию людей разного сорта.

– Мы скоро продолжим наше путешествие. Остановимся в «Маленькой Щучке», как и было запланировано ранее – Милинка виновато покосилась на меня.

Мы сидели ещё какое-то время в тишине, до тех пор, пока я не выдержала.

– Ты знаешь, что в этой харчевне работала девушка, которая не так давно умерла, а у неё остался маленький ребёнок? И появился он в результате изнасилования? И её выгнали из дома? – я в конце сорвалась на крик.

– Выгнали? Но кто же будет терпеть у себя в доме такое? Было бы странным, случись иначе – Милинка неуверенно посмотрела на меня.

В её глазах было абсолютно искреннее недоумение: «Что произошло не так»? Нет, я не винила Милинку ни в чём… просто мне было очень стыдно за то, что ЭТО считается нормой! Я закрыла глаза руками, пытаясь отрешиться от действительности.

В дилижанс стали молча заходить пассажиры, причём каждый из них счёл своим долгом подарить мне укоризненный взгляд. Я мысленно хмыкнула – неужели за то, что не соответствовала местным понятиям приличной женщины? Только вот мне на это было в высшей степени наплевать.

– Ить, это… в новый постоялый двор ехаем сейчас, ну тот, что в маршруте нашем прописан – откашлявшись, сообщила торговка – посмотрим заодно, как там и что… – она не решилась продолжать далее опасную тему, так что беседа угасла сама собой. Около часа мы ехали в гнетущем молчании, до тех пор, покуда один из возниц не буркнул неохотно: «Постоялый двор «Маленькая Щучка».

Мы вышли из дилижанса в небольшом, но очень милом дворике, нам навстречу спешила женщина, вытирая руки об подол передника.

– Неужто гости пожаловали? – улыбаясь, спросила она – радость-то какая! К нам гости не так уж и часто заезжают!

– С чего бы это? – злобно зыркнула в сторону извозчика я.

– Так просто всё – хозяйка смущённо пожала плечами – во многих харчевнях извозчиков кормят бесплатно, ну за то, что они к ним пассажиров своих привозят… а мы не так давно открылись, и денег у нас лишних нет, хоть господин Ренар, управляющий, что дорогами ведает, и помогает нам всеместно…

– Прошу прощения – вмешалась Милинка – вы рассказывали о своих трудностях ему?

– Так таки самом управляющему? Пока нет – окончательно растерялась женщина – ох, да вы проходите в харчевню-то! Желаете ли умыться с дороги? Есть отдельные комнаты, или в общем зале? У меня всё чисто, даже не сомневайтесь!

Мы с Милинкой не стали выделяться из коллектива и решили отобедать в общей зале. Видно, что здание было построено не так давно, да и в целом разительно отличалось от того клоповника, который мы посетили только что. Кстати, к слову, окружающие меня люди уже вовсю уплетали за обе щеки, и, если судить по их лицам, больше не собирались придушить меня на месте.

– Красота! Ни в жисть бы не подумала, что в харчевнях так вкусно кормят! Как называется это блюдо?

– Пельмени – с улыбкой ответила довольная хозяйка постоялого двора, присевшая рядом с нами – необычно, правда? Нам тоже очень понравилось. Впервые его приготовили те провинциальные ребята, которые ремонтировали тракт у нашего постоялого двора, вот так и прижилось…

После обеда супруг хозяюшки пошёл оказывать помощь возницам, запрягать свежих лошадей.

– Нет, никого из помощников у нас нет – твёрдо смотря мне в глаза, ответила на мой вопрос женщина – мы с моим супругом Зораном сами из столицы, и переезд и приобретение этого постоялого двора стоили нам значительных средств, а гостей, как вы сами видите, не так уж и много, так что мы справляемся вдвоём. Жаль только, что не дал нам Семин деток раньше, а теперь-то уж куда? На старости лет и думать о том глупо.

Женщина вздохнула и печально улыбнувшись, отошла от нас. Наше путешествие продолжалось, после такого сытного обеда многие пассажиры дилижанса решили вздремнуть и откинулись на сиденьях, хмурые возницы тихо переговаривались между собой, и даже Милинка, сбросив с себя чей-то узел, устало закрыла глаза. Лишь только я сидела и думала о том, что женщина в тридцать лет говорит, что слишком стара, чтобы иметь детей, над людьми могли издеваться только за то,. что они не могли назвать имя своих родителей, о том, что старик-садовник и его жена много лет прожили в разваливающейся хибарке, опасаясь занять комнаты в господском доме… да много о чём…

Я почувствовала небольшой толчок и открыла глаза. Первое время я просто пыталась проморгаться, не понимая, где я нахожусь. Выглянула в окно – уже было совсем темно, и наш дилижанс остановился на ужин и ночёвку в другом постоялом дворе, люди осторожно вытягивали ноги и потихоньку пробирались между лавками, стремясь оказаться наруже. Постоялый двор и харчевня выглядели новыми и аккуратными. «Значит, проехать мимо просто не рискнули! – мрачно подумала я, также покидая душное пространство кареты.

– Ещё немного, и мы вычислим этого убийцу, дорогой Ватсон, уж будьте покойны! Кошка не останется неотомщённой! – где-то неподалёку послышался грохот, и смутно знакомый голос продолжал вещать про неотвратимое наказание, что настигнет жестокого «кошкоубийцу». Грохот закончился падением, и мне под ноги, прямо из двери, вывалилась моя дочь, Элиза София Валер, семи лет от роду…придерживая металлическое ведро с жутко орущей кошкой внутри.

– Добрый вечер, мамочка! Вот, убийство у нас страшное! – в доказательство своих слов она продемонстрировала нам с Милинкой ведро с его содержимым – но прошу вас не переживать, расследование будет проведено самым тщательным образом!

Я стояла столбом, не понимая, что вообще происходит. Ведь я совершенно точно помнила, как оставляла свою дочь в столице, прощаясь перед дорогой не далее, чем сегодня утром. Я медленно моргнула – наваждение не проходило – «Шерлок Холмс» по-прежнему суетился рядом, призывая себе помощь «доктора Ватсона» для расследования трагедии. Первой в себя пришла моя невестка.

– Постой, Лиза… а где малыш Антон? Я оставляла его на попечение дяди Стефа! – Милинка ринулась внутрь харчевни.

Я не успела даже оформить свою мысль о том, что оставить младенца под надзором своего супруга было не лучшей её идеей, как он сам появился на пороге в образе доктора Ватсона.

– Ба! Анелия, ты ли это, душа моя? А мы вот балуемся понемногу…

Крошка Антон тем временем чувствовал себя прекрасно, находясь на руках Эсфирь Соломоновны.