Текст книги "Госпожа Болотной Равнины 2 (СИ)"

Автор книги: Ольга Шах

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Андрей и Марко, не останавливаясь, бросились в воду, подобрались к детям и вытащили их на ту кочку. Но оставалась ещё коза. Никогда не слышала, что из коз выходят отличные мореплаватели, так и этот представитель семейства козлиных не собирался нарушать заветы предков. Я сиганула в воду, поскольку Марко и Андрей были заняты своими детьми. А вот животное было предоставлено само себе. Ну а поскольку я сочла, что оно сегодня уже и так настрадалось, то смело полезла в болото, и тоже выволокла животину на сушу. Даже несмотря на то, что она сопротивлялась процедуре спасения из всех своих козлиных сил.

В результате этой операции спасения мы все дружно сидели на кочечке и тяжело дышали. Едва только Андрей пришёл в себя, он тотчас решил заняться воспитанием своего сына. Я слабо махнула рукой, мол, это дело может и подождать… тем более, что нам ещё нужно преодолеть болото в другую сторону. Я встала и дёрнула козу за верёвку, привязанную к рогам. Коза не пошевелилась, продолжая лежать. Марко тяжело вздохнул, одёрнул жилет, и посадил животное себе на плечи, придерживая её за ноги со всех сторон. Андрей подхватил сурово молчащих детей, я взяла в руки верёвку. Коза, мелко трясясь в такт шагам моего супруга, смотрела на меня с нескрываемой ненавистью.

Мы вышли из воды и двинулись в сторону поместья, решив обогнуть Подуево, дабы не шокировать селян. Но тут я подняла голову наверх и мысленно чертыхнулась – за околицей деревни собралось практически всё её население, они молча смотрели, как мы поднимаемся, не делая при этом попыток подойти или оказать ещё какую-либо помощь! Оно и верно – ничем хорошим такое вмешательство окончиться не могло, не в том были мы настроении. «Разговоров про это будет нынче до снега» – подумала шиза.

«Максимум– до первых холодов» – не согласилась я– «хотя они вообще должны быть уже привычные, если что… а недовольство кошкой в колодце – не показатель»! Мы шли дальше, и ничто не нарушало тревожного молчания, установившегося в нашей группе. Разве что звук капель стекаемой воды с нашей одежды, да тихий шёпот Марко, когда животное пыталось брыкаться или пойти самостоятельно. Если можно, то куда глаза глядят.

Дети также притихли, то и дело заглядывая в наши глаза, дабы обрести для себя поддержку и понимание. Но в глазах Андрея было раздражение и недовольство, а в глазах Марко – так просто бешенство. На меня бедные дети старались не смотреть, твёрдо зная, что среди присутствующих здесь взрослых я была самой агрессивной.

Так мы двигались некоторое время в тишине, капли воды с одежды мерно капали в пыль под ногами, мокрая одежда неприятно прилипала к ногам и ужасно воняла тиной и мокрым козлом. У меня на лице, руках и платье была мерзкая вонючая корка, которая со временем стала растрескиваться и неимоверно чесаться… Марко первым нарушил молчание, подобрав мелодию в такт падению каплям:

– Летят утки, летят утки и два гуся, ой, кого люблю, кого люблю не дождуся… – потихоньку запел Марко, я ему подпевала в силу своего дара.

К тому моменту, как мы переступили порог усадьбы, мы уже трое распевали эту песню во всю мощь своих лёгких:

– Ох, как трудно, ох, как трудно расстаются. Глазки смотрят, глазки смотрят, слёзы льются…

У центрального входа стояла дорожная карета, из которой интенсивно выгружались сумки и сундуки.

– Это что за напасть? – тихо прошептала я и отколупала кусочек тины со своей щеки – неужто бабуся пожаловала без приглашения? Она может!

Я вгляделась повнимательнее в многочисленные котомки прибывшего гостя в поисках корзины Жюли, не нашла её и ахнула – больно уж жуткое подозрение пришло в мою голову. С опаской обернувшись назад, я увидела за своей спиной… Анджелу! То есть недовольную Анджелу! А ещё точнее – Анджи в бешенстве.

«Эк её от рукколы-то скрутило» – успела подумать я, пока из глотки нашей гостьи нежданно не раздался крик.

– Что произошло? Александр, мальчик мой! С тобой всё в порядке? Кто с тобой совершил всё это? Хотя о чём я спрашиваю, если рядом находится эта несносная девочка? Алексо, мальчик мой, не бойся, ты можешь всё рассказать мамочке – Анджи приплясывала возле бедного ребёнка, не решаясь его обнять или просто подойти ближе, оно и неудивительно, когда вокруг нас распространяется устойчивый аромат болота.

Мы продолжали молча стоять, не зная, как реагировать на буйство Анджелы, которая, казалось, только-только вошла во вкус. С каждые кругом вокруг нашей молчаливой компании тональность гостьи становилась всё выше, пока она не сорвалась на визг и подавилась в конце.

Тут в гробовой тишине подала голос коза, которая по-прежнему печально висела у Марко на плечах. Собственно, именно её тихое блеяние и разрядило ситуацию. Во всяком случае, мы все засуетились: Марко снял козу с плеч и она, не веря в своё счастье, резво ускакала в неизвестном направлении. «Жаль, что так можно не со всеми» – подумала я, очищая от тины ещё одну щёку.

– Здравствуй, Анджела! Как ты доехала? Дорога тебе показалось не тряской? Андрей отремонтировал полностью весь отрезок дороги до Дубовой Рощи, для нашего общего комфорта, милая… – вдруг, ни с того, ни с сего я решила стать гостеприимной хозяйкой.

Ну кто меня за язык тянул? Как я выяснила на личном, так сказать, опыте – всё познаётся в сравнении. То есть, если я ранее считала, что у неё был припадок пять минут назад, то я жестоко ошибалась – теперешние вопли нашей Кассандры больно резали мне уши, она беременной фурией носилась вокруг нас, призывая на наши головы всевозможные беды и несчастья за то, что подвергли её малыша опасности. То есть старшего малыша, Александра, и ещё немного маленькую крошку у неё в животе. На сегодняшний день её звали Андромеда.

– Да, да, Анна! Андромеда! Только ты не на том заостряешь внимание! Я по-прежнему не понимаю, как так могло произойти, что дети остались без присмотра взрослых! Тем более, что ты прекрасно знаешь пакостный характер своей дочки… неужто нельзя было догадаться, что она придумает очередную каверзу, и позовёт с собой Алексо? В который раз поражаюсь твоему равнодушию… – я подумала, что если Анджи начинает повторяться, это может означать, что она устала… не тут-то было, она набрала в грудь воздуха, и вопли пошли с новой силой.

Мы тихо стояли, почти не шевелясь, и ожидали конца бури. Я очень устала со всеми этими волнениями по спасению детей и коз, а потом ещё и долгое путешествие домой в грязной одежде, так что немного отрешилась от воплей, смотря будто сквозь неё. Только лишь надеюсь на то, что у меня в этот момент было не слишком дебильное выражение лица… звук поступал в мою голову словно сквозь вату, особо не задерживаясь с моей и так многострадальной голове.

На вопли и крики прибежали Милинка с Эсфирью, попытались урезонить нашу беременную бестию. Судя по тому, что картинка вопящей Анджи была на месте, им это тоже не удалось… лицо Анджелы стало кривиться, как будто перед ней портовый грузчик упомянул благородное имя матери… она пыталась согнуться, насколько это было возможно…

Да что за чёрт! Она же рожает! Вот тут, сейчас, прямо, решительно и бесповоротно! Милинка вскинулась, потащила Анджи куда-то в дом… мы остались стоять на том же месте.

– Я прошу прощения – тихо и вежливо спросил мальчик – а теперь мы можем пойти помыться?

Глава 32

Глава 32

У грузина жена рожает в роддоме. Он приходит туда:

– Скажытэ, мая жэна родыла?

– Да.

– Малъчык?

– Нет.

– А кто!?

Мы привели себя в порядок с той скоростью, с которой это было возможно, и в данный момент горестно сидели перед комнатой, которую выделили нашей роженицы. Ну то есть как роженице? С этим возникла небольшая проблема. Даже не знаю, как это и сказать, но Анджела отказалась рожать. То есть совсем отказалась. Передумала, говорит, и точка!

Я долго пыталась понять, как это возможно с теоретической точки зрения, но потом просто плюнула на это бесполезное занятие: в конце-концов, мы сейчас говорим про Анджи, а логика никогда не была её сильной стороной.

– Итак, она рожать передумала. И мы должны с уважением относиться к этому решению! – я открыла стихийный семейный совет в библиотеке.

Крики и ругань Анджи доносились со второго этажа.

– Но ты же понимаешь, милая, что это невозможно? И родить ей придётся – осторожно начала Милинка.

– Скорее всего, придётся, но если сама роженица против, то мы не можем наплевательски относиться к её мнению – Стефан поддержал меня.

Я кивком поблагодарила Стефана за его поддержку. Повитуха, которую мы пригласили из Кралёво, смотрела на нас, как на пациентов скорбного дома. Она вообще не понимала, из-за чего весь сыр-бор, дело в том, что она просто не была ранее знакома с Анджелой, и не могла знать, что устроить скандал на ровном месте было у неё любимым хобби.

– Рожать гостюшке вашей всё одно придётся. А то, что ей требовается её личная повитуха, так она может ждать знахарку ту до морковкиного заговения, я –то здесь при чём? Токмо я вам так скажу – ежели в моих услугах в господском доме побрезговали, я навязываться не буду! Сразу видать – тут повитуха кивнула в сторону развалившегося в кресле Стефана – что люди вы и сами грамотные, без меня справитеся!

Стефан тут же подскочил с кресла, выражая желание немедленно отправиться принимать роды. Только Милинка устало махнула рукой юному акушеру на добровольных началах, а Андрей нервно сказал, что он готов увеличить оплату за работу повитухи, лишь бы только та согласилась остаться и принять роды. Повитуха обиженно надула губы, но согласилась. Мы все дружно потопали на второй этаж.

– Послали за моей повитухой в Сады? – сердито крикнула Анджи, едва ты только успели открыть дверь.

– Конечно, милая – заюлил Андрей – только ты должна понимать, что можешь родить гораздо раньше, нежели она приедет к нам.

– Что за чушь – не согласилась «милая» – я подожду сколько надо, лишь бы вы послали надёжного человека к моим родителям, той женщине я доверяю, она ещё у матери моей роды принимала! Кто же мог знать, что так обернётся? И мне придётся дожидаться родов в этой мрачной конуре! Ох! Но я всё-равно дождусь!

В результате сошлись на том, что Анджи всё-таки будет дожидаться квалифицированную медицинскую помощь из поместья родителей, которое находится в трёх сутках езды от нас, а наша повитуха останется рядом с ней просто на некоторое время – помочь там чем, или взвара поднести… в конце Анджи просто кивнула головой – разговаривать было тяжело.

Мы дружною толпою вернулись вниз, в библиотеку.

–Ну что ж… будем ждать рождения Андромеды – довольно улыбаясь, настроил нас на лучшее Стефан и снова плюхнулся в кресло.

Вот так! Много ли надо ему для счастья? Между тем, у меня на душе было неспокойно! Собственно, это ощущение не покидает всех здравомыслящих людей рядом с Анджелой.

– Как ты думаешь, Анна, она и вправду может расстроиться, если родится мальчик? – прошептала Милинка мне на ухо.

Я отрицательно покивала головой. Нет, она не расстроится! Вот, если бы Анджи просто оступилась на лестнице, либо ей на завтрак подали клубничный джем вместо малинового – это да! Она бы расстроилась. А вот если родится какой-нибудь там мальчик вместо ожидаемой всеми Андромеды – Это будет катастрофа! Но я внимательно посмотрела на взволнованное лицо Милинки и твёрдо сказала только первую часть своей глубокой мысли:

– Нет, она не расстроится!

В результате наступил уже вечер, но Анджела пока была бодра, криклива и истерична. Она крепилась из последних сил. Детей отправили спать в самые дальние комнаты, которые выходили на оранжерею. Мы с Марко здраво рассудили, что так будет лучше для их детской неокрепшей психики. Тётушка Адрияна вызвалась немного посидеть с ними, а потом её бы сменила госпожа Эсфирь. Так и поступили.

Андрей, который уже сходил с ума от нервотрёпки, решил сходить, пожелать детям спокойной ночи, но я отговорила его от этого поступка, мотивируя это тем, что дети уже крепко спят. Просто ни к чему заботливому папаше было слушать сказку «Три поросёнка», которую рассказывала детям на ночь Эсфирь Соломоновна.

– Жили-били на свете три поросёнка. Звали их Драган, Билык и Исаак. Драган был хорошим малым, но с мозгами небогато, ничего тут не попишешь, одним словом, адиёт! Билык был такой же весёлый малый, как его брат. И построили они себе жилища из веточек, да соломы! Гелемтер-молодец! Так, чтобы ви таки понимали в оба уха – два придурка в три ряда. А их брат Исаак и говорит им: «Ви берите пример на меня – дом у меня кирпичный, а у вас что – так то ж чистый ойц»! Так вот, пришёл до них тот гэц волк, и сделал обоим весело! Таки что сказал на то Исаак? Правильно дети – «то были ваши дела с тем гэцем, я через то не работаю. Увидимся на Пасху»!

Какой мы делаем вывод, дети? Правильно, слушайте тётю Фиру, а у того голимого гэца исчо долго болела печень от жирной пищи!

Н-да… Анджи сдалась под утро и решила всё-таки родить. Усталая повитуха спустилась к нам в библиотеку.

– Младенчик у вас крепкий, хоть и родился раньше срока – порадовала она родителя – Мамаша измаялася вся и спит, как ангел.

– Слава Семину! Когда мы можем навестить малышку Андромеду? – приободрился Андрей.

– Андромеда? – удивилась повитуха – какое странное имя для мальчика!

Андрей молча опустился в кресло. Мы не посмели нарушить тишину в кабинете. Впрочем, очень скоро проснулась Анджи. Она-то не переживала по поводу тонкой нервной организации своего мужа. Андрей поднялся и пошёл в комнату к супруге, дабы осчастливить её новостью о рождении сына.

Всё, что она ему сообщила, я повторить не осмелюсь. Скажу только, что ещё около двух седьмиц младенца звали «тот мальчик». Позднее Анджела смирилась, и согласилась на имя Алексей.

Воссоединившаяся семья отправилась восвояси, напоследок поставив нас в известность, что ноги их сыновей больше в нашем поместье не будет…

Марко печально смотрел на удаляющиеся вдали кареты семьи Рошаль, и сообщил деду Луке:

– Мебель с малахитом на тебя остаётся! И так опаздываем со сборами!

Дед важно кивнул. Мы закончили последние приготовления и отправились в путь. Длинный хвост нашего обоза растянулся на тысячу локтей. А в этом году у нас ожидается ещё и небольшой лайфхак. Пришёл он в голову не нам, к сожалению, но… Одним словом, в этом году на ярмарку в Ораховац поедет не только обоз из Дубовой Рощи, но из ещё двух небольших поместий в округе. Урожай-то они собрали со своих поместий, но вот на торговлю в Ораховаце никогда не замахивались – не по Сеньке шапка, в общем.

Так что максимум из того, что они обычно делали – это возили излишки своих продуктов по осени в Липки. Услышали помещики, будто у нас в Подуево тоже обещается быть ярмарка по осени, вот и заехали выяснить, что да как. Были впечатлены масштабом наших приготовлений, вот и зародилась мысль у них с нами в Ораховац поехать, да там торговлишку свою вести, а если что, то и к нам осенью на ярмарку наведаться. Я не могу сказать, что отнеслась к этой идее сугубо положительно, всё-таки люди они незнакомые, мало ли что… хоть и говорят, что государевы люди большой тракт от лихих людей давно расчистили, только на Семина надейся, а сам не плошай!

Но Марк настоял на совместной поездке, и денег, которых они предлагали, не взял:

– Ты знаешь, Анна, до того, как ты приехала, до всего этого – он окинул взглядом всё вокруг – ведь Дубовая Роща была на их месте. Мы же тоже сводили концы с концами, и мне, как управляющему было хорошо видно, что своими действиями я просто отодвигаю начало конца. Те люди… они делают тоже самое, и мы должны им помочь. Как ты помогла всем нам! Как ты помогла мне! Безусловно, поместья у них совсем небольшие, всего-то по одной деревеньке, но принадлежат они их семьям с незапамятных времён, только вот работают всё больше по старинке, куда уж им за прогрессом угнаться… занимались они всё больше мёдом. Пасек у них было в достатке, а больше ничем особенным похвастаться и не могли…

Я дала себе обещание присмотреться получше к нашим попутчикам – авось и сможем ещё чем помочь, кроме места в обозе, конечно… от нас не убудет, за эксклюзивом мы не гонимся. Но об этом потом… а сейчас мы с Данкой тряслись в душной карете, Лиза с отцом ехала верхом на его лошади в сопровождении счастливой Бусинки и вечно хмурой Сапфиры.

Ораховац встретил нас толчеёй перед въездными воротами, удушающей жарой и разноголосицей. Перед нами стоял большой караван из западной, гористой части губернии, где разводили овец и баранов, так что нам «посчастливилось» встать в очередь за ними. Да уж… хорошо всё-таки, что мы подсуетились заранее и сообщили уважаемому Михаилу о том, что ожидается наш приезд, не то стоять нам на тех воротах по сию пору. Но нет, Мойша увидел нас, сделал успокаивающий жест рукой, мол, но пасаран, и протискался к одному из стражников на воротах. Имел с ним непродолжительную беседу, после чего указанный «работник таможни» милостиво и гораздо приветливее отнёсся к нуждам простых сельских жителей.

Мы медленно и печально, практически без досмотра, втянулись в городские ворота, сопровождаемые завистливыми взглядами караванщиков и грустными – их живности. Так что мы проторенной тропой обогнули рынок Ораховаца и свернули на небольшую и малозаметную улочку. Я слегка улыбнулась – всегда ценила своего мужа за приверженность к постоянству. Хозяин гостевого дома радостно выбежал за ворота, ожидая увидеть богатого купчину, а встретил нас! Сюрпрайз! Матея, хозяин этого богоугодного заваедения, едва завидев наши усталые лица, даже не попытался сделать вид, будто счастлив нас видеть.

– Доброго дня вам, господа хорошие! Вы в этом годе с ребёночком своим? – печально спросил держатель пансиона.

– А как же… но только с одним – жизнерадостно ответил ему Стефан – мои двое остались в поместье. В следующем году непременно с собой возьмём в город! Тогда уж точно не соскучишься!

– Да я никогда в вашем присутствии не скучаю – печально ответил Матея. И я не могла с ним не согласиться.

Уже на следующее утро мы отправились в представительство Торгового Дома в Ораховаце. Туда уже должны были привезти ту мебель, над которой так долго работали Андрей и дед Лука. Первый отсутствовал по уважительным причинам, зато дедуля был тут, исполненный собственной важности.

– Какая весчь! – Михаил плясал возле столика, инкрустированного малахитом – торговый дом готов заплатить за это целых тридцать монет золотом.

Бабка с сомнением хмыкнула, не рассчитывая на то, что дед Лука согласится. Михаил это тоже понял, и резко поднял цену:

– Я таки знал, что счастье не вечно! Есчо моя милая мамочка мне говорила: «Мойша, оглянись таки в округ, у нас не каждый день Пасха»! И что бы ви на себя думали – так и есть, Эсфирь Соломоновна была права, наступил день, когда вы приехали, и хотите взять с бедного лавочника страшные деньги золотом!

– Не скупись, «бедный Мойша», Торговый Дом всё равно будет в выигрыше – товар у нас уникальный – смеялся Марк, заслышав о финансовых муках нашего партнёра.

Одним словом, наш новый бизнес наш пошёл потихоньку, а первым покупателем стала, как водится, баба Ванга…

В торговлю овощами мы больше не вмешивались, оставляя это на откуп тётки Лиляны, дедули и Милуна, единственное что, посоветовали нашим новичкам в обозе не рваться к тому, чтобы занимать «лучшие» места на рынке, а встать недалеко от нас, и… проводить дегустацию! Такое было не скажу, что в диковинку, только вот редкость, конечно. Так ведь за день потенциальные покупатели столько напробуются, что и продавать будет нечего! Поэтому на пробу я посоветовала давать маленькие кусочки мёда, а уж там задача продавца – купят у него, аль нет!

Глава 33

Глава 33

1. Стой на месте, как вкопанный

2. Громко кричи.

3. Знай своё имя, фамилию, адрес.

4. Носи в потайном кармане записку с телефоном родителей.

Памятка ребёнку, если он потерялся

Празднование Дня Середины Лета проходило, как обычно, в особняке Альвер! Торжество было пышное, не то, что уныние прошлого года, ведь на этот-то праздник бабуля «умирать» не собиралась. Я полагала даже, что сама бабушка успела позабыть о своём небольшом приключении прошлым летом. Но наверняка мы ничего не знали, поскольку даже у Стефа не хватило смелости спросить у госпожи Евангелии о её самочувствии. Так, навскидку, можно было сказать, что у бабы Ванги со здоровьем было всё неплохо, по крайней мере, она носилась по дому, контролируя степень готовности для приёма гостей.

– Фило! Да где-же тебя носит? Вот нет, чтобы помочь мне с приёмом, так нет же… бабушка одна должна с этими кретинами маяться, которых нонче опять будет полный дом!

Госпожа Альвер заметила меня, стоящую со слишком беззаботным видом в банкетном зале. Возможно, она просто недолюбливала радостных людей, либо ей действительно была нужна помощь, но бабуля подскочила ко мне, и велела проверить, достаточно ли свечей в залах.

– Как тут Божку не вспомнить? – доверительно поведала мне госпожа Евангелия – больно уж тяжко без неё бывает, особливо в таких случаях. Она-то раньше и за прислугой следила, и сыночку своего обихаживала, да и мне за помощницу была! А сейчас! Хоть разорвись просто! Так что ты давай, пошевеливайся, эти проклятущие гости скоро заявятся.

Бабка сердито поджала губы, поправила парик на голове, и поскакала прочь. Мои слова о том, что я тоже в какой-то степени гость, пропали в пустую. Я только вздохнула и понуро побрела инспектировать количество свечей и канделябров. На первый взгляд всё было в полном порядке, после этого задания я выполнила ещё пару мелких поручений дорогой старушки, сама того не заметив. Наконец, я сочла свою миссию выполненной, и тихо смылась в сторону банкетного зала, где был накрыт стол для позднего ужина некоторых гостей.

По здравому размышлению я решила, что тоже вхожу в их число, значит, это не может считаться воровством, и утянула со стола первое, что мне попалось под руку – фаршированную куриную ножку. А вот и он – тот очаровательный балкончик, задрапированный тяжёлыми портьерами. Как мне припоминается, там можно присесть и тихо употребить зажатый у меня в руке кусочек. Собственно, туда я и направилась. Но каково же было моё удивление, когда заветный балкончик оказался занят, как некстати! Я уже собралась уходить, когда ширма дрогнула, и показалась взлохмаченная голова Фили.

– А, это ты, Анна! Проходи, чувствуй себя, как дома – Филип гостеприимно приоткрыл портьеру. Он оказался на балкончике не один, а в сопровождении Стефана.

– Вот, думаем отдохнуть немного, праздник отметить… – Филя многозначительно показал на бокалы у себя в руках – я думал, это опять Вилена меня разыскивает…

Я успокоила молодых людей, сказав, что оказалась здесь с той же целью – немного отдохнуть, в этот раз от бабкиной эксплуатации, так что мы полностью поняли друг друга. Ребята налили ещё по одной, но опять не судьба была это употребить – неподалёку раздался шелест женского платья, тихие смешки и смущённое бормотание. Портьера раздвинулась, и показался статный темноволосый мужчина под руку со своей дамой сердца. Увидев нашу тёплую компанию, женщина целомудренно спряталась за его спиной, а он скривился, и стал бормотать извинения, а после попросил Филипа нас представить друг другу.

– Анна, позволь мне представить тебе господина Робера – у него поместье где-то в ваших краях, но он предпочитает жить в Ораховаце… название ещё какое-то смешное… Рябиночки, вроде – Филип жизнерадостно улыбнулся хмурому господину Роберу.

А это Анна Валер, наша подруга и известная прин… прид… бизнес она любит, одним словом.

В глазах незнакомца плескалась ненависть, да такая, что я просто оторопела от неожиданности, и спрятала курицу себе за спину.

–Почти угадали, господин Альвер. Название моей деревушки – Липки! Анна! Какая честь для меня… – Робер ещё раз скривился, уцепил свою даму под локоток, да так, что она просто взвизгнула от боли, и размашистым шагом вышел с балкона, нимало не переживая, поспевает ли за ним его дама.

– Разве он знаком со мной? – отмерла я.

– Вроде бы, нет– немного подумав, ответил Стефан.

– Да точно, нет – поддержал его собутыльник – этот Робер на торговле разбогател. Деревушка у него одна, уж не помню, за заслуги какие отцу его даденая… простолюдины, бабушка не велит с такими знаться – Филочка со второй попытки приобнял Стефана и продолжил речь – я слыхал, как он третьего дня подходил к бабушке, жаловался на вас, мол, много воли взяли, ну, с ярмаркой своей! Но ты бабулю знаешь! Убежал, поджав хвост!

– Не стоит беспокоиться, Анна! Пока баба Ванга жива, этот упырь к нам не сунется! – довольный Стефан дотянулся до своего бокала.

Аппетит у меня пропал, так что я положила куриную ножку на поднос с напитками и тихо вышла.

–Если сам вам шпаги дал, как могу остановить я в грудь влетающий метал… – донеслось из-за портьеры.

Я огляделась вокруг себя – мне было просто жизненно необходимо поговорить хоть с кем-то, иначе меня просто разорвёт на части. Тут я увидела в толпе гостей длинный нос и роскошный парик. Потом прислушалась, и дальше пошла на противный голос, как галера на Александрийский Маяк.

– И кто только тебе посоветовал это платье, милочка? Оно удивительным образом подчёркивает твои недостатки – наша бабуля общалась с милой молодой девушкой.

На мой взгляд, у той не было недостатков, я тихо кашлянула, бабуля отвлеклась на меня, а девчонка тут– же смылась.

– Чего тут-то прохлаждаешься? Иди вот, к муженьку своему, глянь, ему явно помощь нужна – бабка сердито поджала губы – совсем от вас толку никакого.

Я посмотрела в сторону Марко – он с печальным видом покорно слушал рассказы дряхлого господина. Собеседник моего супруга крепко держал того за пуговицу на жилете, дабы тот не убежал.

– Что вы можете сказать о господине Робер? – я не стала ходить в округ, да около, а спросила прямо.

Бабкины губы превратились в тонкую ниточку, она недовольно поискала взглядом своего внука, после чего плюнула:

– Ну ничего поганцу доверить нельзя! А ты тоже хороша – сказано было тебе за свечами смотреть, вот, хочешь, с Жюли погуляй… так нет, понесло тебя к гостям! Ещё и упыря этого повстречала! Ну да! Приходил этот… ко мне, мол, много воли берёт протеже ваша! Только я его вот где видела! – госпожа Евангелия продемонстрировала маленький сморщенный кулак.

Я понуро кивнула и отошла. Как назло, в пределах моей видимости снова попался тот мерзкий мужик, он осторожно лапал свою подружку, стараясь, чтобы этот факт был неочевиден. Я смотрела на него, не отрываясь, в то время, как мой желудок распевал жалобные рулады.

– Охо-хо, милочка! Что же вы так, али фигуру блюдёте? – рядом со мной оказался дедок, эдакий божий одуванчик, весьма миролюбивого вида – вы это бросьте, душенька! Ванга, конечно, та ещё…, но хозяйка хорошая. Вы только попробуйте это пирожное!

Дедок ласково смотрел на меня, но я не могла оторвать взгляд от владельца Липок.

– Фу, детка, какой у вас дурной вкус! Это не тот человек, с которым юная дама могла бы связать свою судьбу – дедок настороженно воззрился в ту же сторону, что и я.

– Увы и ах! – кисло улыбнулась я – но его сердце занято вон той чаровницей в бордовом платье за гранью приличия – я показала пальцем на ту юную особу, с которой этот мерзавец собирался уединиться за портьерой.

Дедулечка поохал, выразил мне сочувствие, и отчалил в неизвестном направлении. Праздник и так не вызывал во мне особого воодушевления, а сейчас и вовсе пошёл насмарку. Я сунулась было в банкетный зал, но там отчётливо были слышны знакомые мотивы со стороны балкончика: «И когда предсмертный крик затрепещет, словно птица, ваша совесть ни на миг не пробудится, не пробудится»!

Так, с этими всё ясно… где Марко? Оказывается, он жаждал только лишь найти повод, чтобы покинуть этот праздник. Так что мы ушли по-английски. Тем более, что баба Ванга всё-равно не заметила бы моего ухода – дело в том, что в её доме разразился грандиозный скандал! Да, именно так, со словом грандиозный! Как потом рассказывали кумушки в салонах, одному рогоносцу стало известно про его ветвистое украшение на голове. И он расстроился! Да так сильно, что пострадала не только неверная супруга, но и прелюбодей! А известно это стало прямо посреди приёма у господ Альвер. Обманутый муж де свою супругу прямо в одном платье заставил пешком по улице идти среди ночи. Говорят, что госпожа Евангелия смеялась, как ненормальная.

Я всё это узнала буквально сейчас, сидя в своей комнате в гостином доме Матеи. Горничная с утра уже успела сбегать на базар и принести свежие новости. Я молча жевала лепёшку, радуясь тому обстоятельству, что не пришлось лично наблюдать за тем, что произошло. Вот и ещё один камешек в тот Эверест претензий, который имеет к нашей семье мерзейший господин Робер.

Со стороны кухни Матеи послышались испуганные крики, какой-то звон, и грохот падения. Я вздохнула, и попросила передать Матеи, что мы всё оплатим. Однако, сидеть в своей комнате было не резон, так что я решила тоже принести пользу этому миру. Марк с Михаилом сегодня с самого утра были в представительстве Торгового Дома ВаЛиМ, занимались решением жутко важных вопросов, Стефан с утреца страдает после вчерашних излишеств, и Милинка квохчет возле него. Одна я не у дел. Так что я очень быстро нашла себе занятие: на рынке торговали мёдом наши «прибившиеся» коллеги. Надо бы выяснить, как у них идёт торговля, да нет ли в чём потребности?

Одним словом, занятие было мною придумано и тут же претворено в жизнь.

– Данка, спроси у госпожи Элизы, желает ли она со мною погулять по городу? – таким образом мы сократим скорость уничтожения нервных клеток Матеи, и ребёнок выгуляет своих животин. В общем, и волки сыты, и овцы целы.

Так что вскоре мы уже спешили на рынок, благо идти тут – рукой подать. Сам центр капитализма встретил нас привычной суетой, толкучкой и многоголосым гомоном. Наши лотки с овощами по-прежнему находились возле скобяных рядов, так что я умело протискивалась сквозь толпу людей, как ледокол сквозь лёд, расчищая дорогу для Лизаветки и её животинок. Я наказала Сапфире, чтоб та не оставляла Лизу одну.

О том, что я приближаюсь к нашим лоткам, я поняла по зычным крикам тётки Лиляны, которые было слышно за версту:

– Огурцы сморщенные?! Да как только ты посмел такое сказать про наш товар! Чтоб у тебя язык отсох, подлюка ты старая, почто напраслину наводишь? Да за наш товарец тут кажный человек знает! Да и за меня тебе кто хошь скажет – добром торгуем, потому спрос имеем.

– Точно! Ты верь ей, старый! Лиляна у нас ахроном от Бога! А до огуров и вовсе страсть, как охоча! Поэтому ты уж прибереги свой-то огород – едко вставил замечание дед Лука.