Текст книги "В змеином кубле (СИ)"
Автор книги: Ольга Ружникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
Глава 10
Глава десятая.
Мэнд, Тайран.
1
Кармэн усмехнулась. Почти незаметно.
Сплетни старой дуэньи, до боли серьезное личико графского наследника. А сам граф будто сжевал лимон. И сейчас дожевывает.
Очередной ужин. Очередная будущая прогулка в обществе почтенной старой дамы. И на сей раз кислая мина еще и у гувернера. В этом доме теперь вообще кто-нибудь улыбается? С тех пор, как перестали стесняться гостью. Почти во всём.
Они все приговорены? Кармэн – тоже, но это же не причина заранее себя оплакивать. И из каждой трапезы устраивать собственные поминки.
Алексис бы уже устроил здесь… да хоть что. И вместе с ним Кармэн было бы не так страшно. Она и сама тогда была веселее и отчаяннее.
А Анри обязательно придумал бы что-нибудь, чтобы вытащить их отсюда. В безопасность. Один раз уже сумел.
– Сеньорита Изабелла опять ужасно себя вела. Просто невыносимо!
Невыносимо – без конца слушать одну и ту же песню. А она не кончается. И не меняется. Всё еще.
– Я настаиваю на наказании.
Может, тот вечер в сумрачном саду Кармэн вообще померещился? И старая садистка просто помешана на розгах?
– Если вы сами, господин граф, не готовы это сделать, поручите гувернеру.
А сама дуэнья станет наблюдать? С плотоядной усмешкой?
– Если хотите, я готова это сделать, – обворожительно (и будем надеяться – в меру сурово) улыбнулась Кармэн. – У меня двое детей и куча воспитанников. В Эвитане я отлично набила руку на розгах.
Не будем порочить дядин Аравинт.
– Только позвольте наедине. Не стоит так позорить молодую девушку.
Если старая курица так уж желает полюбоваться чем подобным – пусть чешет в бордель. И там хорошо приплачивает. В Эвитане таких заведений навалом – вряд ли Мэнд чем-то особо отличается. Тут по слухам при дворе такое веселье творится…
Никого бить Кармэн не собирается, но вот увидеть наконец эту загадочную Изабеллу просто глаза чешутся. Не зря же ее так старательно прячут.
– Благодарю вас, Ваше Высочество, – любезно ответил Его Высочество граф. – Но я остаюсь при прежнем мнении – никаких розог в моем доме.
Будто это не он совсем недавно широким жестом разрешил дуэнье всё, вплоть до кнута.
– Возможно, я могла бы просто поговорить с ней. Я – мать двоих детей, – нахально полезла с непрошенной помощью дважды эмигрантка. С самой скандальной репутацией на обе покинутые страны.
– Я очень признателен вам. – Откуда в его голосе столь искренняя благодарность? Тоже – прирожденный актер? Или отлично вышколенный придворной жизнью? – Но сначала попробую повлиять я. С помощью отцовского авторитета.
На который Изабелла давно уже плевала.
И без того кислые губы старой мегеры свелись в нитку. Поняла, что вожделенное зрелище отменяется.
Хоть бы для приличия притворилась, что довольна. Граф ведь согласился на одно из ее предложений. На менее скандальное.
Неловкое молчание вовремя прервал слуга с поклоном. Как и все в этом доме – скучный и смирившийся с грядущей участью. Очевидно, уволиться отсюда так же сложно, как и удрать. Догонят и вернут. Или отправят в еще более мерзкое место.
Письмо. Хорошо иметь безупречное зрение. Даже отсюда видно королевскую печать. Хозяину дома от хозяина дворца?
Почти угадала. Не хозяину, а гостье. Той самой скандальной эмигрантке. С приглашением (читай: приказом) завтра к обеду явиться на высочайшую аудиенцию.
2
– Матушка, – Виктор склонился над ее рукой.
Иначе нельзя – здесь полно чужих прознатчиков. А еще больше – прознатчиц. В том числе – юных и красивых. Это Кармэн достались граф в годах и наглый гувернер, а за красавца Виктора взялись всерьез.
Сыну не по себе. Это видно только Кармэн или еще и многочисленным шпионам? Особенно юным и красивым?
Творец, есть ли во всём Мэнде хоть одно место, где мать с сыном могут толком поговорить наедине? Если и есть, то уж точно не в доме герцога Валентайна. Не говоря уже о его правящем брате.
Тут за каждой статуей…
Зато здесь цветет и благоухает сад. Может, хоть по дорожкам им позволят прогуляться одним? Хватит эскорта у ворот? И статуй.
– Приветствую вас, сын мой. Как ваше здоровье?
Она слишком многого ждала от этой встречи! И теперь сердце колотится, как безумное. И у Виктора – не меньше.
– Пока еще жив. А у вас, матушка?
– Спасибо, не жалуюсь, – церемонно изрекла мать.
Чьими духами благоухает сын? Тонкий, цветочный, еле уловимый аромат? Кто из дам таким пользуется? Из своих, или Виктор тоже рвался к матери всеми способами?
Правящий герцог внезапно болен, и его сегодня не увидеть. Ни Кармэн и никому другому. Кроме одной-двух доверенных любовниц.
Хорошо это или плохо? Для Кармэн или для шпионов?
– О, Вик. – Эта – одних лет с Виктором. И даже чем-то похожа. Черноволоса, черноглаза. А алый шелк выгодно подчеркивает… всё. Особенно… сверху. – Вы меня познакомите с вашей благородной матерью?
А вот улыбка – мерзейшая. И духи, кстати, не те.
– Знакомлю, – сдержанно оскалился сын. – Моя благородная мать – принцесса Кармэн Ларнуа нир Вальданэ. Баронесса Мишелетта Нирсон, супруга Адама Нирсона, троюродного кузена государя.
Еще одно исконно Мэндское имя. Даже два.
– Вы прекрасно выглядите…
Еще бы добавила: для вашего возраста.
– Но у меня ужасная мигрень. Всё время чувствую духоту.
– Думаю, свежий воздух пойдет вам на пользу, – на лету подхватил сын. – Позвольте сопроводить вас в сад. Там прохладно.
Отпустили их, хвала Творцу, одних. Без Мишелетты. И даже статуи здесь попадаются редко. Им мешают розовые кусты.
Среди деревьев вежливая маска с лица сына слетела. А улыбку стерла боль. Нестерпимая.
– Мама, я не знал, говорить тебе или нет.
Белла⁈ Анри⁈ Нет!..
Сердце провалилось куда-то вниз – сквозь дорожки сада. Ноги подкосились сами, в глазах темнеет…
– Мама, Элгэ больше нет.
Кармэн ощутила себя редкой дрянью. Последней. Потому что первой мыслью стало облегчение. А горе – уже потом.
Потому что мать почти обрадовалась вести, подкосившей ее сына. Лишившей его счастья.
Элгэ… Бедная девочка, такая красивая, такая талантливая… Виктор так ее любил… любит!
Кармэн крепко сжала его руку. Своей теплой – его ледяную. Потому что это он только что потерял одного из самых близких людей. А она – сохранила.
– Ее убили в Эвитане. Сначала силком обвенчали с этим ее кузеном, а потом заявили, что на них напали разбойники. По дороге в поместье. Будто у них там на каждом тракте – по шайке, а эскорт ворон считал. Она умерла, мама! Моя Элгэ умерла!
По его лицу текут слезы. Кто сегодня ночью осушал их поцелуями? Хорошо, что не Мишелетта, но кто?
– Наверняка прирезала этого кузена… а его папаша убил ее! Отец этого предателя Мальзери терпеть не мог и правильно делал!
Могла ли Элгэ убить нелюбимого мужчину, защищая свою честь? Запросто.
Кармэн многажды твердила, что жизнь – дороже. Лучше выжить, чтобы потом отомстить. Лучше лечь в постель с последней свиньей, но спасти себя и родных. Виктор, связавшись в Мэнде неизвестно с кем, явно мать слушал внимательно. Он ведь и Мишелетту терпит. Потому что королевская родственница.
Но сама советчица в юности всадила в ухо Гуго Амерзэну шпильку. И не задумалась, выживет сама после такого или нет.
Впрочем, если бы тогда не всадила и не вырвалась – не выжила бы всё равно.
И всё же – что случилось с Виктором? Кроме смерти Элгэ. Плел какую-то интригу? Или просто поступил как почти любой на его месте? Напился. И затащил в постель первую попавшуюся бабу.
Змеи! Кармэн наконец узнала аромат. Неужели больше было некого? В целом «цветнике», а заодно и при Мэндском дворе не нашлось ни одной дамы свободных нравов? Хоть бы и Мишелетта.
– Виктор, почему Эленита?
Зря вырвалось. Ему и так нелегко.
Он невидяще взглянул на мать. Устало. Всё с той же болью:
– Какая разница? Она или другая – мне уже всё равно.
– Ей – не всё равно.
– Потому я ее и выбрал. Я сейчас не могу быть один, мама. Или свихнусь.
3
Вот и дождалась своего счастья Элен! И как же грустно, что для этого пришлось погибнуть Элгэ… И они все оказались в такой беде!
Ведь смерть может настичь их в любой миг! И когда об этом вспоминаешь – ледяной озноб пробирает насквозь, а чья-то колючая лапа стискивает сердце.
Только бы всё было хорошо! Только бы обошлось! И… только бы Виктор не разлюбил Элен! Это уже будет хуже всего! И так всё вокруг плохо. Больше просто незачем жить.
В мрачном, слишком роскошном дворце Мэндского герцога – страшно и холодно каждый миг! Даже когда любимый рядом. Потому что и он – пленник. И тоже может погибнуть! Как Элгэ. И… как Белла, хоть Кармэн в это и не верит. И хорошо. Иначе Виктор никогда не простил бы Элениту.
Но раньше было просто холодно, а теперь волной кидает из стужи в жар. Ведь только вчера… Да, лишь вчера Виктор пришел к Элен… и остался до утра. Краска заливает всё лицо при одной мысли об… этом. Виктор был здесь, он любит Элен, иначе бы не пришел. И он обязательно вернется!
А если… нет?
Элен то металась из угла в угол в выделенной ей комнате, то бессильно опускалась на кровать. А если опять поселят вместе с суровой графиней? Прежде Элениту пугало одиночество и мрачные тени в углах, но теперь… теперь глазастая соседка станет пыткой хуже любого мэндского ужаса. Потому что Элен живет от встречи до встречи. А иначе – зачем жить вообще? Чтобы просто дрожать взаперти? Ждать смерти? Или вечно страдать в заточении, как несчастные девы из легенд?
Эленита с ногами забралась в кресло – огромное, рассчитанное на рослых, пышных красавиц, вроде герцогини Кармэн. Теперь осталось лишь обнять руками колени, прижать подбородок к груди. И ждать. Как и все эти годы. Только прежде – случайного взгляда Виктора, а теперь…
Только сердце устало ждать. Вот-вот выскочит из груди!
…Виктор пришел, когда часы Главной Башни пробили одиннадцать. Перешагнул порог – и, еще не затворив дверь, заключил в объятия прильнувшую к любимому Элен.
Как же горячо от его рук! И не страшно сгореть дотла. Потому что сначала ты будешь счастлива, а что потом? Оно может не наступить!
Как Элгэ вообще могла флиртовать с другими? Как, любимая Виктором, не превратилась в его покорную рабу? Элен так не сумеет никогда…
4
Небо пылает огнем – жар вот-вот спалит! Но это чудесно – сгореть, чтобы любимому стало теплее…
– Элен… Эленита, проснись.
Это не сон – это его голос! Виктор здесь, рядом. Как прежде в мечтах, а теперь – в почти счастливой реальности!
Горящих небес нет – только полутьма комнаты. И вспыхивает легкий огонек свечи. Колеблется дыханием любимого.
До утра еще далеко – чернота за окном в разгаре. Почему он не спит?
– Вик… что случилось⁈
– Тсс, – любимый прикладывает палец к губам. Чуть поморщившись.
Это Элен виновата – надо было не вскрикивать. Сразу понять, что нельзя поднимать шум. Но Виктор ведь простит ее? Она впредь будет осторожна, очень осторожна!
– Вик… – даже шепот ее слишком громок. И испуган.
Вдруг Виктор…
– Мне нужно сейчас уйти. Но утром я вернусь. – А вот его голос шелестит совсем бесшумно. И так же гаснет свеча. – Слышишь, Эленита? Мне необходимо сейчас уйти, и об этом никто не должен знать.
Он доверяет ей! Потому что любит… Кому верить, если не возлюбленной?
– Ты же знаешь: я сделаю ради тебя всё! – Не задохнуться бы от счастья! – Даже умру, если захочешь…
– Ни за что, моя Эленита. Ни в коем случае. Смертей близких с меня хватит… – горячие губы опалили ее шею.
Он назвал ее близкой!
– Жди. Я вернусь…
