Текст книги "На службе их величеств (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
9
Шардаш осторожно повернулся, стараясь не потревожить Мериам. Она спала, безмятежно закинув руку ему на шею. Профессор тяжело вздохнул и, не выдержав, вдохнул запах волос Мериам. Её тело, мягкое, тёплое, прикрытое только сорочкой и нижним бельём, манило, пьянило – и было так недоступно. Шардаш прикусил губу, чтобы немного успокоиться. Он не смел даже обнять Мериам, держал руки поверх одеяла, старался не прижимать и всё равно желал.
Губы профессора коснулись шеи девушки, сначала робко, потом страстно. Мериам заворочалась и что-то пробормотала во сне. Лучше бы проснулась!
Опьянев от исходившего от Мериам запаха, Шардаш позволил языку скользнуть ниже, к каёмке выреза рубашки, а потом под него... Осознав, что делает, профессор вскочил и отправился в ванную комнату. Ведь сдержался же вечером, даже спал ночью, а с утра подмял под себя и едва не раздел. Плохо, полгода он не выдержит.
Холодная вода помогла, а растворённый в воде белый крошечный кристалл завершил дело. После него наступило успокоение, зверь забился в нору, а запах Мериам не сводил с ума. Профессору уже приходилось глотать лекарство в Бонбридже, когда адептка задерживалась у него вечерами. Разумеется, она не подозревала об ухищрениях, к которым он прибегал.
Поцеловав Мериам в щёку, Шардаш отправился завтракать. Магистр вставал рано и наверняка захочет обсудить с ним дальнейший план действий. Вчера они толком не успели поговорить.
Погода испортилась, солнце скрыли тучи. Собирался снег.
Шардаш бодро дошагал до орденской столовой, где любому со знаком Змеи полагался бесплатный завтрак и ужин. Простой, непритязательный, но для здоровья важнее польза и сила, а не изысканный вкус. Шардаш проглотил кашу, кусок ветчины, запил чаем с булочкой, попросил покормить Мериам, когда та придёт, и поспешил к Асварусу.
Вопреки ожиданиям, магистра не оказалось в кабинете. По словам прислужников, он даже не завтракал. Забеспокоившись, Шардаш постучался в спальню Асваруса. Не сразу, но магистр открыл.
Профессор вошёл и услышал, как щёлкнул за спиной замок.
Шардаша поразила странная тишина и темнота, царившая в спальне. Несмотря на урочный час, магистр не расшторил окна. Настораживал и запах трав, будто в медицинском крыле.
– Сейчас.
Дневной свет проник в спальню, окно распахнулось, проветрив помещение.
Магистр лежал на постели, поверх одеяла, одетый, но какой-то помятый. Взгляд обращён в потолок, цвет лица серый, у губ залегла складка.
Асварус кивнул на стул, на спинке которого висел халат. Шардаш сел.
– Будьте осторожны: он знает, – предупредил магистр. – Простите, я выдал вас, когда... Какой же я дурак, Тревеус! И если Джаравел не убил меня, то действительно не так подл. Хотите полюбоваться на отметины, которые он оставил? Ран нет, но шрамы на месте.
Магистр сел, расстегнул рубашку, продемонстрировал ряд алых рубцов и пожелтевший синяк во весь живот. Профессор нахмурился, но не задал ни единого вопроса. Это личное дело Асваруса, он не вправе вмешиваться.
Шардаш отметил высокий уровень лечебной магии неизвестного чародея, исцелившего магистра. Она не только избавила Асваруса от увечий, но и восстановила силы. Пусть магистр вял, выглядел усталым, но, потеряв столько крови, он должен был бы лежать без движения. Значит, ему кто-то помог, затянул раны и перенёс сюда, в спальню. И этот некто жил в Империи.
Асварус ждал, что Шардаш рассердится, но тот молчал. Он понимал: осознанно магистр ни за что не пошёл бы на предательство. Видимо, в сердцах обмолвился о кулоне Хорта.
– Что он знает? – наконец спросил профессор.
– Что вы рассказали о сделке. Он не расспрашивал, я... Меня иное волновало. Сначала – как обуздать ярость, потом – как выжить. Нечего сказать, отличный магистр! – горько усмехнулся Асварус. – Чему я могу научить, если пошёл на поводу у чувств, забыл всё на свете!
– Значит, вы по-настоящему дружны с ним, учитель, – констатировал Шардаш. – Вам не за что себя корить. Я вас не виню: император непременно догадался бы о наших откровениях. Вы не завтракали?
– Какая еда, – отмахнулся магистр, оправив рубашку, – когда кусок в горло не лезет? Внутри-то ещё не затянулось до конца – рёбра, желудок... Терзаюсь теперь в сомнениях. Я ведь покушался на жизнь Темнейшего, нож по рукоять в грудь всадил – и живой.
– Значит, догадка не подтвердилась, – констатировал Шардаш.
– Что демоны используют друзей? Пёс его знает! – вздохнул Асварус. – Насмотрелся вчера на его рожу, но так и не понял, лжёт ли. Убедился лишь, что нужен живым и здоровым. Но Джаравел обиделся, вне сомнений. Ладно, пора о вас подумать, Тревеус. Поезжайте-ка в Туманные земли, поговорите с Асканией и леди Настрейдой Асварус. Это моя матушка. Она добьётся аудиенции у правительницы. Поторопитесь, пока Джаравел не нанёс удар. Он на многое способен.
Магистр снова лёг: ему всё ещё требовался покой, – и пообещал помочь с королевой. Он намеревался сочинить пару правдоподобных писем о состоянии дел в Империи, добавив в вымысел пару достоверных фактов, и отправить от имени профессора. Несмотря на соблазн получить награду от правящей четы, Асварус намеревался хранить секреты Джаравела ФасхХавела. Магистр не питал иллюзий: император вырежет весь орден, если узнает о разговорчивости магистра.
Шардаш поблагодарил за помощь и вздохнул: не успеет вернуться до второго января, увязнет в переговорах. Хорошо, если профессор сумеет переговорить с правительницей, изобразит перед императором бурные поиски, а закончит дело уже во время больших зимних каникул.
Присутствие Мериам тоже вносило коррективы. Шардаш не желал подвергать её опасности, но и оставлять одну боялся. Пусть будет рядом: в случае опасности он сумеет защитить или хотя бы попытается.
– Не жалейте меня и не смотрите как на больного, – скривившись, Асварус заставил себя сесть. – Лучше погуляйте с девочкой по Фераму, пока я всё подготовлю и всех предупрежу. Подругу здесь оставите?
Шардаш покачал головой. Магистр всё понял и кивнул. Опустил ноги на пол, нашарил сапоги и встал.
Асваруса слегка пошатывало – сущие пустяки по сравнению со вчерашним. Внебрачный сын императора знал своё дело, практически вылечил, а это – всего лишь слабость. Магистр полагал, всё пройдёт, стоит поесть и размяться в фехтовальном зале.
Шардаш тревожно наблюдал за действиями Асваруса, готовый в любой момент поддержать. Магистр, разумеется, не признается в собственной слабости на людях, предпочтёт изображать здорового. Однако от этого сил у Асваруса не прибавится, а долг любого члена ордена – помогать своему учителю в любых обстоятельствах.
Асварус заметил тревожные признаки первым, призвал меч и велел Шардашу без лишних разговоров переместиться в свою комнату и забрать Мериам.
Профессор не успел и наткнулся на искусную иллюзию Темнейшего. Слегка подрагивая, она клубилась в футе над полом. Шардаш читал, что сильные маги способны использовать подобные виды связи, но никогда не встречался с таким на практике.
– Длинный язык укорачивает жизнь, – голос императора слегка исказило пространство, но даже сейчас его холод обжигал. – Чтобы думал быстрее, заберу заклад. Вы ходите по краю, Шардаш, одна нога уже угодила во Мрак. Игры со мной плохо заканчиваются.
Шардаш сузил глаза и напрягся, нагнувшись, будто для прыжка:
– Только попробуйте её тронуть! Вместо кулона получите всего лишь мой труп. Устроит ли это ваше императорское величество?
– А вы уже труп, – промурлыкал Темнейший. – Я предупреждал, вы не приняли всерьёз. Что ж, наслаждайтесь последними минутами жизни.
Профессор не ожидал такого исхода событий. Он искренне полагал, кулон Хорта для императора важнее обид и тот ничего ему не сделает, пока не получит артефакт. Видимо, недоумение отразилось на лице Шардаша, потому что Темнейший расхохотался.
Иллюзия дрогнула и развеялась.
– Плохо, очень плохо! – пробормотал магистр.
Его меч полыхнул огнём, а рука рванула толстый чёрный шнур над кроватью.
– Я поднял тревогу и объявил общий сбор, – пояснил Асварус. – Зная Джаравела, обе угрозы он исполнит, но, возможно, раздумает, встретив отпор. Всё-таки иначе война, и не только с людьми...
Шардаш кивнул и перенёсся в свою комнату. Мериам ещё спала, и он, вытащив её из постели, поднял на руки, укутал в одеяло и понёс вниз.
Самое безопасное место – как ни странно, орденская тюрьма. Профессор хотел оставить адептку на ступенях лестницы в "мешок", приставив охрану. Колдовать на нижнем уровне тюрьмы император не сможет: любая магия блокируется, даже демон окажется бессилен. А без чар его можно одолеть, если напасть всем вместе.
Шардаш не успел осуществить задуманное: Мериам разбудили крики. Она открыла глаза, огляделась и удивлённо уставилась на профессора.
– Всё хорошо, – повторил Шардаш самую известную ложь на свете, бережно прижимая Мериам к груди. – Ты просто посидишь в одном месте, пока не минует опасность.
– А ты? – забеспокоилась адептка. – Только не говори, что тебя не будет рядом!
– От смерти не прячутся, – возразил Шардаш.
– Хороший каламбур.
От звука этого голоса оба вздрогнули и подняли глаза.
Император парил над землёй над головой профессора. Воздушные потоки поддерживали Темнейшего, крылья лишь изредка делали пару взмахов. Каждое в длину с рост Шардаша, они отбрасывали косые тени на брусчатку двора.
Императора сжимал в руках меч. Это удивило профессора: легче проклясть, воспользоваться магией, а тут ему оказали честь, намереваясь обезглавить. Однако подумав, Шардаш догадался – заживление серьёзных ран выкачивало силы. Видимо, Темнейший сомневался, что без меча быстро покончит с дерзким оборотнем и его защитниками. Использовать перстень мешал кодекс поведения – Шардаш удостоился обращения на "вы", посему и смерть заслужил от рук императора, а не от проклятия.
– Девчонку отпусти, – приказал император. – Убивать её не собираюсь. А вас, Тревеус Шардаш, я недвусмысленно предупредил в Бонбридже. Словами не разбрасываюсь.
Мериам в ужасе уставилась на Темнейшего и ещё крепче вцепилась в шею Шардаша. Тот безуспешно пытался разжать пальцы девушки. Она понимала, от крепости её объятий зависит продолжительность жизни профессора. Мериам дала слово не отходить ни на шаг, если потребуется, попытается заслонить собой. Да, умрёт, но она не сможет жить без Шардаша. Родителей жалко, сестру, обеих бабушек, но они не заменят любимого, который пострадал из-за неё. Вот Мериам и расплачиваться.
Хлюпнув носом, смахнув навернувшиеся на глаза слёзы, адептка срывающимся голосом заявила:
– Убейте меня вместо него. Я виновна, мне и отвечать.
Оба: и Шардаш и Темнейший, – оделили её пристальным вниманием. Профессор – с осуждением и укором, император – с любопытством и лёгким удивлением.
– Я правильно понял, – уточнил Джаравел, разминая кисть; меч молнией блистал в воздухе, – ты хочешь обменять свою жизнь на его? Любовь и всякое такое? Глупый и наивный человек, сделаю вид, будто не слышал.
– Да, хочу! – крикнула адептка, не дав Шардашу остановить себя. – Он провинился перед вами, желая защитить меня. И это не глупость, это... Вам не понять, вы не способны что-то или кого-то любить! Убьёте его – убейте меня.
Император промолчал и одарил презрительным взглядом послушников и рыцарей, спешивших на помощь Шардашу.
Скривив губы и обнажив зубы, Темнейший метнулся к земле. Шардаш пригнулся, закрывая Мериам, но целью императора пока были не они, а юноша со взведенным арбалетом.
Адептка ничего не поняла, только услышала крик. Профессор закрыл от неё происходящее, справедливо полагая – не стоит смотреть на труп с разодранным горлом. Ему и самому стало не по себе: голова несчастного болталась на ниточке. Обычные высшие вампиры так не умели.
И ведь императора не отвлечёт кровь, он не убивает ради неё как обычные Неспящие. Впрочем, клан Вечности Дома ночи, к которому принадлежала мать Темнейшего, недаром главенствовал над всеми вампирами. Немудрено, что одну из них взял в единственные жёны племянник Наитемнейшего. Аристократы среди вампиров, Неспящие из клана Вечности пили кровь из бокалов, а жертв закалывали другие. Зато после них не оставалось никого и ничего. Вампир из клана Вечности мог забрать даже душу демона.
– Прости и прощай, – приняв решение, прошептал Шардаш, поцеловал Мериам и бережно опустил на брусчатку. – Беги к тюрьме и, ради меня, живи. Только не оборачивайся!
– Я... я... Я не отпущу тебя, не отпущу, слышишь!?
Адептка вскочила на ноги и, не обращая внимания на холод, вцепилась в куртку профессора. Одеяло сползло и сиротливо валялось на камнях. Шардаш сердито оттолкнул Мериам, назвал дурой – не помогло. Адептка перестала плакать, упрямо вздёрнула подбородок и заявила, что останется с ним до конца.
Подхватив одеяло, Мериам уселась на корточки и принялась чертить веткой на снегу руны. Времени катастрофически не хватало: император вернулся за главной жертвой и занёс меч для удара. Оставалось надеяться, что профессор сумеет его отбить. Тому придётся вспомнить все уроки, преподанные Ролейном Асварусом, использовать всю быстроту и ловкость оборотня.
– Джаравел, остановись! Он не оскорблял тебя, хватит крови! Я – единственная причина твоей ярости. Так зачем убивать невинных?
Меч императора не достиг цели, остановленный рукой владельца. Клинок Шардаша тоже не задел Темнейшего: профессор не мог подпрыгнуть так высоко.
Шипя, император развернулся и рявкнул:
– Вон!!!
– Я не твой пёс, – покачал головой магистр. Он стоял у трупа арбалетчика; за его спиной лежали ещё два. – Либо друг, либо враг, но не пёс. И Тревеус – случайная жертва, как и те ребята, которых ты разодрал. Дикая ярость – беда демонов. За это вас и не любят.
– А вас, дроу, ценят за предательство и отрезанные уши, да?!
Крылья императора взметнулись, и он в мгновение ока оказался рядом с Асварусом. Тот всё так же стоял, опершись об огненный меч: зачем менять позу, если противник заведомо сильнее?
– Я виноват, признаю, но этот твой поступок... – магистр обвёл руками двор и вздохнул. – Устроить бойню из-за одного дроу, которого сам же отпустил, – глупо. А уничтожить того, кто принесёт желаемое, – вдвойне глупо. Ты пережил столько покушений, столько лет правишь Империей, обладаешь таким влиянием и авторитетом только потому, что всегда славился умом и рассудительностью. Сейчас же я вижу перед собой близнеца Ионафана. Не стыдно Темнейшему вести себя как молоденькому демону без капли мудрости?
Воспользовавшись моментом, Шардаш подхватил Мериам под руку и потащил прочь. Он надеялся, что Асварус задержит императора. Во всяком случае, тот пока его не перебил. Мир праху магистра, но профессору есть, кого защищать. Там, во дворе, все члены ордена, а у Мериам есть только он, Шардаш.
Император убрал меч и процедил:
– Вчера ты для меня умер.
– И, тем не менее, ты говоришь со мной, – усмехнулся Асварус.
Он затеял опасную игру, но видел проблески разума во взгляде императора. Ярость спадала, но это не гарантировало жизни. Отныне просто не будет случайных жертв.
– Тебе кажется, – расплылся в страшной улыбке император, погладив кольцо с розами.
Магистр проследил за его движением и подумал – не стоило тянуть с завещанием. Пока живёшь, не думаешь о смерти, а следовало бы.
– Ролейн Асварус, отныне тебе под страхом казни заказан въезд в Империю. Ты мёртв для меня, как мертво всё, что оказывается гнилью. Если хотел повиниться, не вышло. А проклинать... – Темнейший покачал головой. – Нет, умрёшь иначе: чтобы больше и дольше мучился.
Громкий хлопок – и император исчез.
Магистр перевёл дух, тяжело вздохнул и склонился над убитым. Знакомые раны, чёткая работа.
Научить противостоять нападению с воздуха тяжело, можно только вооружить парой приёмов, развить ловкость, координацию, а дальше каждый сам за себя.
Асварусу приходилось сражаться с вампирами. Он хорошо помнил нанесённые ими раны – да, не в горло, но без крови не обошлось. А тут наполовину демон, разъярённый, сильный, к которому Асварус не подпустил бы даже Магистра магии, потому что слишком хорошо знал императора. И именно поэтому терялся в догадках. Вчера император простил, обиделся, но простил, сегодня же объявил кровным врагом. Иного бы он проклял, снёс голову мечом, убил магией, наконец, но Темнейший желал не смерти, а мук. Вряд ли за ночь он изменил мнение насчёт поступка Асваруса, тем более, сын ему всё рассказал. Нет, произошло нечто, что вбило между ними клин.
– Однако не лгал, гад крылатый! – горько усмехнулся магистр, напугав учеников странной реакцией на гибель товарищей.
Откуда им было знать, о чём думал Асварус? Вовсе не об убитых: жаль, но уже не вернуть, а о Джаравеле ФасхХавеле и его дружбе. И окончательно убедился: она существовала.
Асварусу даже стало стыдно за свои сомнения: демон оказался благороднее его. Даже теперь сказал всё лично, в глаза, как равному.
– Надо похоронить братьев и сообщить о случившемся графу Саамату, – заметил помощник магистра, бережно накрыв один из трупов плащом.
– Похоронить – да, а министру не говорите, иначе начнётся война с Империей. Надо было меня звать, а не за оружие хвататься, – с укором глянул на дежурного по резиденции Асварус. – Немедленно переместиться и сообщить. Тогда бы никто не погиб. Я бы его успокоил. Император умеет слушать и слышать. Или вы забыли, что даже намёк на агрессию способен спровоцировать демона на бойню? В таком случае – вперёд, обратно учиться, в ордене вам делать нечего.
– Откуда ж мы знали? – оправдывался провинившийся. – Господин учитель, он же угрожал паладину, собирался напасть...
– Целых пять минут? – зло рассмеялся магистр. – Раз медлил, значит, сомневался. Надлежало отвлечь его, не используя оружия. Или о сетях тоже забыли? Что ж, не все проходят испытания ордена Змеи. Вы их не прошли. Соберите вещи и покиньте резиденцию. Знак Змеи стравите – отныне вы не имеете права его носить. Остальные понесут наказание в зависимости от степени вины. Помолитесь о мёртвых!
В раздражении пнув камушек, Асварус быстро зашагал к двери, за которой укрылись Шардаш и Мериам. Признаться, сейчас магистр сам себя ненавидел. Мог предотвратить убийство – и получил три трупа. Нехватка сил на пространственный коридор не отговорка.
– Я всё слышал, – с порога заявил Шардаш.
Убедившись, что опасность миновала, он вышел на свежий воздух.
К профессору льнула Мериам. Босые ноги замёрзли, но она не жаловалась, терпела. Руки Шардаша должны оставаться свободными для защиты от врага.
Начертанные Мериам руны всё ещё темнели на снегу. Она не закончила цепочку – оставалось ещё два символа.
Магистр кивнул и попросил обоих пройти к себе в кабинет. Там Асварус напоил Мериам горячим чаем с капелькой настойки, чтобы не заболела, велел принести завтрак и без лишних предисловий сообщил о немедленном отъезде. Магистр попросил быстро изложить на бумаге все угрозы и действия императора и оставить на хранение в ордене.
– Образ Джаравела сумею вычленить и приложить. В случае смерти кого-то из нас письмо попадёт в руки Элалия Саамата. На вашем месте я бы по прибытии в Туманные земли с ним связался.
– Нет, – решительно заявил Шардаш, растирая покрасневшие ноги Мериам. – Это только моё дело.
– В Империи неладно, раз у Джаравела так скачет настроение. Знать бы, что так его расстроило, – задумчиво пробормотал Асварус.
Молчаливо пившая до этого чай с булочками адептка подала голос:
– Вряд ли может расстроиться существо, не имеющее сердца.
– Вы не правы, милейшая, – обернулся к ней магистр, – демонам знакомы чувства. Не спорю, нежность к женщине в сердце Темнейшего не забредала. Хотя, вроде, его с Марикеш некогда связывали тёплые отношения. Но ничто другое ему не чуждо. Например, он любит детей и внуков. Меня когда-то. Просто выражается это иначе. Так к чему это я? Императора что-то очень сильно расстроило. Что-то личное. Якобы я предал его. Значит, произошло нечто серьёзное, и некто подставил меня. Тревеус, если представится возможность, расспросите о состоянии дел в Империи. Туманные земли рядом, многие в родстве с имперцами...
– Почему вы сами не спросите?
– Потому что четыре уха лучше двух. Ладно, не забивайте голову, у вас свои проблемы. Ещё неизвестно, чьи хуже, – разряжая обстановку, рассмеялся Асварус. – С королевой разберусь, начитается всласть! Пусть думает, будто я теперь на стороне Лаксенского трона, а не грозившего муками Преисподней императора. С перстнем сложнее, но, может, разыграем комедию? Аскания закажет ещё одну копию, вы её привезёте и якобы потеряете при трагических обстоятельствах. И всё, пусть Раймунда кусает губы.
Профессор промолчал, хотя и не разделял оптимизма магистра. Покосился на Мериам, поинтересовался, не холодно ли ей. Адептка мотнула головой и поправила сползшее одеяло. Там, во дворе, она не задумывалась о своём внешнем виде, а сейчас стало стыдно. Ладно, Шардаш, ему можно, но магистр Асварус – чужой человек, да и остальные мужчины тоже. Уловив её неловкость и скованность движений, профессор попросил разрешения перенести адептку к себе. Магистр разрешил, и Шардаш на пару минут исчез, устраивая Мериам и заботясь о том, чтобы та не осталась голодной. В конечном итоге он оставил ей целых два завтрака: поданный в кабинет Асваруса и отложенный для адептки в столовой.
Шардаш застал магистра в той же позе, в которой оставил, только на коленях возник огненный меч.
– Вот, – пояснил он, – всё гадаю, не отдать ли вам. Не нравится мне, что Джаравел назвал вас трупом: слова у него пророческие...
– Пророки часто ошибаются, – покачал головой профессор. – Оставьте себе и поешьте, учитель.
Асварус нехотя поковырялся вилкой в тарелке, потом, не выдержав, встал и достал подаренную учениками бутылку вина. Без всяких тостов, в тишине они выпили по бокалу за погибших. После у магистра появился аппетит, и он, напутствуя Шардаша, проглотил-таки завтрак.
Допить бутылку мужчины не успели, помешал низкий вибрирующий звук, доносившийся из кабинета. Шардаш вздрогнул, но Асварус поспешил успокоить – это всего лишь переговорный шар:
– Я настроил его специальным образом, чтобы отсюда услышать. Пусть лучше разбудит, чем просплю всё на свете.
Магистр поднялся и прошёл в кабинет.
Шар раскалился от света: неизвестный собеседник горел желанием немедленно услышать Ролейна Асваруса и явно не одну минуту мысленно повторял его имя. Магистр коснулся светящейся поверхности волшебной палочкой: рукой побоялся. В поле зрения возникло встревоженное лицо молодой дроу, испуганно озиравшейся по сторонам. В руке она сжимала кинжал.
Не дав Асварусу поздороваться, тёмная эльфийка зашептала:
– Ролейн, я боюсь! Возле дома клубится тьма. Я не вижу, но чувствую их. Олорна не вернулась. Её нет, совсем нет, понимаешь?! А она всего лишь переступила порог. Я...
Изображение внезапно пошло рябью, связь оборвалась. Как и сердце магистра. Несколько минут он стоял, держась рукой за грудь, будто получил смертельный удар, а потом сдавленно прошептал: "Аскания!"
