Текст книги "На службе их величеств (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
15
Мериам очнулась на пахнущих лавандой простынях такого же светло-сиреневого цвета.
– Всё хорошо, – заверил знакомый голос. – Царапин уже нет, госпожа Ики, будете жить долго и счастливо. Извините за неудобства, но "Огненный глаз" с левитацией не смешаешь, поэтому оборотница упала, куда упала.
– Так это вы её? – Мериам решилась поднять глаза и увидела Магистра магии. Он сидел у постели со смоченным чем-то пахучим платком и улыбался.
– Я, – не стал отрицать он. – Как добрался до вашего угла, добил тварь. Для пьяных нужно по-другому коэффициенты рассчитывать, некогда было, поэтому и не сразу сдохла тварюшка.
Адептка понимающе кивнула и поблагодарила за спасённую жизнь. Подумав, она высказала предположение, что граф Саамат и человек под мороком – одно лицо. Магистр магии не ответил, вытянул над ней ладонь и будто задумался.
– Можете встать, – наконец изрёк он. – На столике – успокаивающие пастилки. Но если хотите ещё полежать, полежите. Правда, у меня к вам разговор... Это даже хорошо, что Хлодий притащил вас в то место, искать не пришлось.
– И хорошо, что я нашёл, а не Раймунда, – тихо добавил граф Саамат, но Мериам услышала.
Адептка испуганно посмотрела на Магистра магии и рывком села. Однако она забыла о привычной после обморока слабости и тут же снова откинулась обратно на подушки.
Раймунда... Мериам помнила, что так звали королеву, знала о поручении-приказе, которое та отдала Шардашу, и гадала, зачем понадобилась её величеству. Судя по тону Магистра магии, не для светской беседы. Скорее всего, королева хотела с помощью адептки надавить на профессора. Если так, нужно выбираться из Наисии.
– Что же вы так? – осуждающе покачал головой граф Саамат. – Садиться нужно спокойно и плавно. Пластинки под язык возьмите – станет легче.
Мериам кивнула и потянулась к столику. Она нащупала две пергаментные бумажки и стакан воды.
Пить лёжа не получилось, поэтому адептка села, утонув в мягких подушках.
Приняв лекарство, она огляделась, силясь понять, куда попала. Не гостиница, это точно. На общежитие Академии чародейства тоже не похоже. Вряд ли адептов селили в таких просторных помещениях да ещё по одному. И кровать, как у дроу: широкая, застланная дорогим постельным бельём, но без балдахина.
Комната явно принадлежала мужчине: ни цветочков на штофных обоях, ни туалетного столика, ни зеркал, ни мягких пуфиков. Зато камин во всю стену, а над ним – книжные полки.
– Где я? – запоздало спросила Мериам.
– У меня дома, – улыбнулся граф Саамат. – Точнее, в моей спальне. Безо всяких намёков, госпожа Ики, просто артефакт перемещения на неё настроен.
Адептка подскочила и, преодолевая остатки дурноты, сползла с кровати, утонув ногами в мягком ковре. Она лихорадочно шарила по нему рукой в поисках ботинок, когда на её руку легла рука Магистра магии. Мериам дёрнулась и закричала. Вернее, попыталась закричать, потому что из горла не вырвалось ни звука.
– Госпожа Ики, на дворе ночь, а у меня соседи есть. Слуг будить тоже не стоит. Ну, прибегут они, и как вы объясните причину переполоха?
Слова графа Саамата звучали убедительно, а голос успокаивал.
Адептка смутилась и опустила глаза. Правильно истолковав её поведение, Мериам вернули дар речи. Она поспешила извиниться и убедилась – Магистр магии на неё не сердится.
На робкое замечание Мериам, что ей, наверное, лучше уйти, граф Саамат ответил категоричным отказом:
– Ночью? Одну? Госпожа Ики, помилуйте! Вдруг ещё один оборотень попадётся, и что? Хлодия я домой отправил, лечиться и отсыпаться, проводить вас некому. Да и незачем. Безопаснее моего дома в Наисии нет. Спокойно выспитесь, придёте в себя, а сразу после завтрака я вас завезу в гостиницу.
– Спать здесь, – улыбнулся Магистр магии, – никто вас не заставляет, в доме полно гостевых комнат. Все необходимые объяснения Тревеусу Шардашу дам, если потребуется. А сейчас скажите-ка, милое создание, вы есть хотите?
Адептка задумалась. В "Белом клыке" она больше оглядывалась, чем жевала, поэтому пришла к выводу, что лёгкий ужин не помешает.
Граф Саамат кивнул и вышел на пару минут.
Мериам перебралась в кресло, нашла ботинки и обулась. Решив, что разжечь камин в чужом доме небольшая наглость, адептка заставила яркое пламя плясать по поленьям.
Подставив руки огню, Мериам изучала корешки книг. Часть из них была старше её бабушки-оборотницы, часть блестела свежей позолотой.
Вконец осмелев, Мериам подошла к окну, отодвинула шторы и замерла, впечатлённая открывшимся видом. Все башни Академии чародейства как на ладони, а сбоку, в просвете улицы поблёскивает скованная льдом река.
– Нравится?
Мериам вздрогнула и отпрянула назад:
– Простите, милорд, я...
– Любопытство не порок, а отличительная черта адепта, – рассмеялся граф Саамат, водрузил на стол поднос и жестом пригласил гостью приступить к трапезе. – Мне и самому нравится, если вы о виде из окна. Дом старый, строил не я, а ещё десятый граф Саамат. Остальные, более серьёзные разговоры, после ужина. А затем экономка устроит вас на ночь.
Под внимательным взглядом Магистра магии адептка прошла к столу и села. Приподняв крышку, она обнаружила под ней шедевр кулинарного искусства и пару минут просто смотрела на затейливые завитки соуса и композицию из салатных листьев вокруг основного блюда. Даже не верилось, что человек, недавно пивший самогон в "Белом клыке", предложит нечто подобное.
– Ешьте, – поторопил Мериам граф Саамат, – а то остынет. В "Хвосте русалки" вкусно готовят.
– Милорд, вы ради меня...
– Сейчас я "ради вас" всё это вам насильно скормлю, – полушутя-полусерьёзно заметил Магистр магии. – Хорошо, давайте выпью за компанию, чтобы не смущались.
Граф Саамат вытянул руку – и в ней оказалась бутылка вина. Он с лёгкостью откупорил её и разлил бордовый напиток по бокалам, которые тоже возникли из ниоткуда.
– Сладкое, десертное и некрепкое. Как раз для девушки.
Магистр магии подобное вино не любил, поэтому ограничился одним фужером, который неспешно потягивал у камина. Мериам же оценила вкус пахнущего фруктами напитка и опустошила целых два бокала.
Сначала адептка ела и пила неохотно, порываясь отложить столовые приборы и покинуть смущавшую девушку спальню аристократа, но потом убедилась, что граф Саамат спаивать её не собирался, и расслабилась.
– Бутылку я вам подарю, – улыбнулся Магистр магии. От него не укрылся проявленный Мериам интерес к вину. – Но на сегодня хватит, госпожа Ики. Чтобы заснуть, вполне достаточно.
Одно движение руки – и поднос с объедками исчез.
Отставив бокал на каминную полку, Магистр магии сел в кресло и попросил Мериам занять второе, напротив. Едва только она села, как граф Саамат начал расспросы. Первым делом он сообщил, что знает об её отношениях с Шардашем, и поинтересовался целью поисков в библиотеке:
– Это связано с Темнейшим?
Магистр магии вяло отмахнулся от попытки Мериам изобразить удивление и заверений, что речь всего лишь об экзаменационной работе:
– Госпожа Ики, нет смысла лгать. Вы отчаянно прикрываете возлюбленного, но я-то в курсе королевского поручения. Её величество, к слову, чрезвычайно желает вас видеть и запрещала выпускать вас из города. Выбирайте: либо чистосердечный разговор со мной и, возможно, некая помощь, либо я исполняю волю королевы. Тогда вы остаётесь в Наисии, а Тревеус Шардаш – без нужных сведений. А они ведь могут стоить ему жизни...
Взвесив все за и против, адептка призналась, что помогала магистру Асварусу распутать клубок вражды с императором и, кажется, нашла убийцу принца Эверенаса. Магистр магии переспросил, всё ещё не веря, а потом захохотал, напугав адептку.
– Нет, госпожа Ики, всё в порядке, – давясь смехом, успокоил граф Саамат, – вы тут ни причём. Просто сидят два идиота, деньги шпионам платят, а про Тревеуса Шардаша и не вспомнят. Кому, если не любимому ученику магистра Асваруса, помочь добыть нужные сведения? Скажу Раймунде, чтобы не тратила деньги впустую, а лучше просматривала списки подданных.
Мериам напряглась, пыталась вспомнить, не разболтала ли лишнего. Магистр магии проговорился, специально или нет, выдал, что его отношения с королевой теплее, чем рамки протокола, и адептка опасалась последствий своей откровенности.
Граф Саамат заметил перемену настроения собеседницы, встал и потянул руку к её лбу. Адептка дёрнулась, предвидя, какое заклинание хочет использовать Магистр магии. Тот вновь поставил её перед выбором: честность и доверие или вмешательство в память.
– Речь и о безопасности Лаксены, – напомнил предельно серьёзный граф Саамат. Глядя на него, трудно было поверить, что этот человек минуту назад заливисто хохотал. – Итак, госпожа Ики, "Всевидящее око" и сыворотка забвения? Хотя, могу одновременно память и посмотреть, и подкорректировать. Жаль, разговор не сложился. Или всё же договоримся? Тревеусу Шардашу вы навредить не можете, а других причин для упорства я не вижу. Итак, кто убийца?
Магистр магии положил руку на спинку кресла и кивнул – говорите. Мериам недоверчиво глянула на него и дерзко спросила, не он ли участвовал в истории с письмом королевы. Мало кто из магов мог бы так мастерски изменить чужие воспоминания, Элалий Саамат был одним из них, к тому же вхож в круг королевы Раймунды. Вывод напрашивался сам собой.
– Тогда сыворотка забвения? – прищурился в ответ граф Саамат. – Госпожа Ики, не лезьте в политику! И в чужие игры тоже – целее будете. "Отлично" по логике вы уже заработали, давайте, наконец, займёмся Эверенасом ФасхХавелом.
Взгляд Магистра магии свидетельствовал – шутки кончились, и граф Саамат применит чары, если потребуется. Его глаза впились в лицо Мериам, а рука оказалась в опасной близости от её лба. Вторая и вовсе легла адептке на плечо.
Мериам кивнула в знак того, что поняла, и, сбиваясь, поведала свою версию.
– Вот и славно, госпожа Ики, – улыбнулся Магистр магии и вернулся на прежнее место. – Вы умница, так хорошо все цепочки связали. Я в свою очередь тоже кое-что вам расскажу. Всплеск энергии с ритуалом не связан, потому как демоны и вампиры подобным не балуются, только ради крупной рыбки. Труп рядового члена ордена к таковым не относится, да и ничего в округе не изменилось. Это переход. Скажем так, незаконный. Когда прорывается блокировка, происходит подобный всплеск. Зная, что подставили дроу, а убили сына императора, вампиров отметаем сразу. Они связаны клятвой рода и побоялись бы причинить вред семье главы высшего клана. А вот члены семейства ФасхХавел и все их рогатые родственники – запросто.
– Вы напрасно исключаете вампиров, милорд, – в Мериам проснулся любитель математических задачек. – Император наполовину Неспящий. У него наверняка есть братья и сёстры, они тоже хотят власти.
– Им не унаследовать Империи, – возразил граф Саамат. – Полагаете, будто, объединившись, они убьют Темнейшего? С его-то силой! Нет, вампиров отбрасываем. Ищите среди врагов Ролейна Асваруса. Подставили ведь конкретно его, а не первого попавшегося дроу. Кто-то ненавидит магистра так же, как и императора. Причиной тому обида, зависть или...
Магистр магии замолчал. В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием дров в камине.
Граф Саамат поворошил поленья кочергой и задумчиво покосился на Мериам. Та выжидающе смотрела на него, догадавшись – Магистр магии что-то понял.
– Нет, – решительно ответил на немой вопрос граф Саамат, – я сказал достаточно. Мой совет господину Шардашу – не трогать никого из демонов. С перстнем может, как хочет, выкручиваться, это его дело, но убийцу пусть ищет Асварус. Доброй ночи, госпожа Ики. Пластину не забудьте вернуть Элле: она вам теперь без надобности.
Адептка кивнула, встала и неуклюже присела в реверансе, вспомнив, что перед ней граф. Сейчас он и выглядел иначе. Ничего не случилось, а всего за минуту между ними образовалась пропасть. Перед ней уже не спаситель и не друг, а высокородный аристократ и начальник. И всё благодаря изменившемуся тону.
Магистр магии кивнул и щёлкнул пальцами. В воздухе повис колокольчик для вызова слуг.
– Я не такой страшный, – лёгкой улыбкой смягчил эффект предыдущих слов граф Саамат, – но у каждого своё место. Верно, госпожа Ики? Всё, отдыхайте, а то с меня станется всю ночь промучить вас неудобными вопросами. Особенно о вашем женихе.
Магистр магии позвонил, и в комнату вошла заспанная женщина в белом чепце, поклонилась и замерла в ожидании указаний.
– Позаботьтесь о гостье, – коротко распорядился граф Саамат. – Завтрак подать в девять. На сегодня всё.
– Слушаюсь, милорд.
Служанка вновь поклонилась и попросила Мериам следовать за ней.
Адептка не удержалась и глянула через плечо: граф Саамат сидел в кресле и сжимал в пальцах какую-то вещь. Кажется, медальон.
Почувствовав обращённый на него взгляд, Магистр магии, не поднимая глаз, с напором произнёс: "Доброй ночи, госпожа Ики". Мериам поняла намёк и больше не оборачивалась.
Шардаш осмотрелся и принюхался, повёл головой по сторонам и, не удержавшись, врезался в нетронутые сугробы. Снег брызнул из-под лап, будто бриллиантовая россыпь разлетелся по сторонам. Оборотень с удовольствием рухнул на землю и, перекатившись, вскочил, отряхиваясь. Он уже успел забыть, каково оно, ощущение пьянящей свободы, возможность не таиться, предаваясь мелким радостям жизни.
В Империи Шардаш почти сразу сменил облик, благо действие противооборотного зелья подходило к концу, и зверь вновь поднял голову. Профессор собирался выпить новую склянку перед возвращением в Бонбридж, а пока синяя мутная жидкость плескалась в недрах заплечного мешка.
Безусловно, расслабляться не следовало, но пока Темнейшему было не до него, да и магистр постарался: только ленивый не знал, что Правительница гневалась на Шардаша.
Запрокинув голову, профессор издал громкий утробный рык.
Перепуганные звери поняли, кто забрёл на их территорию, и поспешили уйти. Как выяснилось, не все, но одного оскала хватило, чтобы бросившие вызов чужаку волки тоже поспешили скрыться.
Отряхнувшись, Шардаш осмотрелся и периферийным зрением различил ещё одного оборотня, замершего у осколка гранитной скалы. Его ощетинившаяся серебристая спина блестела на солнце. Профессор мысленно усмехнулся: Ивар пришёл разбираться с захватчиком территории. Услышал рык, перекинулся и вышел сразиться. Только дал себя обнаружить раньше, чем напал. Запах, увы, по морозу далеко разносится. Шардаш уловил его ещё десять минут назад, но не беспокоился: свои.
Профессор по дуге обошёл мужа Ноэсы, закрепившего за собой Ойгюст и прилегавшие к нему земли, и взмахнул хвостом, подняв снежную пыль. Ивар попятился и оскалил зубы. Шардаш ответил грозным воем. Зять припал к земле и виновато заскулил.
– Кузница нюх отбила? – с издёвкой поинтересовался профессор.
– Ты давно у нас не был, – оправдывался Ивар. – Хоть бы предупредил...
– Считай, что проверил, как с сестрой обращаешься. И, прости, конечно, но даже если б был чужаком, завалил бы тебя. Не с той стороны подошёл, подставился.
Зять не стал спорить. Почти всю жизнь он провёл в человеческом обличии и растерял многие повадки оборотня. Жизнь в Империи расслабляла, позволяла не воевать за место под солнцем. Однако Ивар не сомневался, что ни в чём не уступит Шардашу, если придётся драться всерьёз: кузнец как-никак, ремесло обязывало.
Обозначив права на местность и вдоволь навалявшись в снегу, профессор перекинулся в человека, привёл в себя в порядок и зашагал вслед за Иваром. Тот торопился, захватил только штаны, поэтому рисковал превратиться в синего цыплёнка. Шардаш, издеваясь, посмеивался, что чужие оборотни запросто захватят Ойгюст, когда зять сляжет с воспалением лёгких.
– Ну, забыл одежду, ничего страшного, – пожал плечами кузнец.
Морозец действительно пробирал до костей, но Ивар терпел, не желая перекидываться в оборотня. Он не собирался демонстрировать слабость перед Тревеусом Шардашем. Хватит того, что брат жены оставил повсюду свой запах, и Ивару придётся повозиться, чтобы вывести его.
Ноэса стояла на пороге дома на окраине Ойгюста с половником в руках, готовая в случае необходимости огреть им чужака. Ноздри раздуты, глаза сузились, зрачок – узкий, звериный.
Втянув в себя воздух, Ноэса заулыбалась, сунула половник дочери и поспешила навстречу родным. Радостно повизгивая, она повисла на шее брата и не успокоилась, пока не вылизала ему всё лицо.
Ивар тактично стоял в сторонке, не мешая встрече родственников. Он сам точно так же облобызал бы своих после десятилетней разлуки.
Наконец Ноэса успокоилась и уткнулась носом в ухо Шардашу. В отличие от Мериам, ей не приходилось вставать на цыпочки, чтобы поцеловать его. Тоже синеглазая, смуглая, Ноэса пленяла ямочками на щеках, но за внешней беззащитностью таилась опасность. Прежде она частенько охотилась с младшим братом и не боялась любого зверя. Именно её профессор взял с собой, когда потребовалось отомстить соседнему клану.
– Вот, – пожаловалась мужу Ноэса, – потребовалась чужая смерть, чтобы Тревеус вспомнил о сестрице. А я так волновалась, когда какая-то человеческая девушка написала, что его...
Она не договорила и снова прижалась к брату. Однако стоило тому чуть повести плечом, как Ноэса покорно отошла. Пусть он и младше неё, но профессор – самый старший мужчина в семье.
Человеческой девушкой, о которой упомянула Ноэса, была Мериам, выполнившая просьбу томившегося в застенках профессора.
За столом собрались вчетвером: со взрослыми завтракали дети. Сын у Ивара пока не родился, но он не отчаивался и планировал исправить положение.
Племянницы дичились Шардаша, жались к матери. Та их отчитывала и называла трусихами. Девочки напоминали зверьков – такие же тёмные блестящие глаза, настороженно сжатые губы, постоянно принюхивающиеся носы.
Но постепенно племянницы оттаяли, старшая даже решилась налить профессору чаю и, заодно, тщательно обнюхала.
– Действительно, дядя, – улыбнувшись, сказала она сестре. – Запах на мамин похож, только резче и крепче. Таким бабушкин дом пропах, помнишь, Мэлли? Ты ещё решила, будто это дед, а бабушка поправила, что дядя.
– Как тебе не стыдно! – взъярилась Ноэса, метнув на дочерей гневный взгляд. – Позорите перед главой семьи. И вашей, Сарита и Мэллони, тоже, потому как дядя из рода Шардашей, а, не в обиду тебе, Ивар, мы в клане выше положение занимаем.
Оборотница с гордостью произнесла последнюю фразу и покосилась на мужа. Тот пожал плечами, признавая её правоту. Сам он, впрочем, не признавал превосходства шурина, разве что ни разу ни с кем из других кланов не воевал.
Ноэса же продолжала бушевать, совестя Сариту как старшую:
– Я оборотниц или обычных детей рожала? Должны были сразу признать, а не щериться.
Девочка потупилась и, извиняясь, потёрлась щекой о щёку дяди. Тот в ответ ласково потрепал её по волосам и заступился за племянницу перед матерью:
– Ноэса, откуда им помнить, если в доме только мой запах? Да и маленькие ещё, нюансов не различают.
Оборотница фыркнула, но промолчала.
После завтрака, уже второго за сегодня для Шардаша, они отправились к месту убийства Эверенаса. Ивар остался в Ойгюсте – работать.
Проверив, работали ли в Империи пространственные коридоры, Шардаш на свой страх и риск открыл такой к месту преступления. Он сразу заметил отличия, ощутил, как странно завихрилось пространство, относя в сторону от намеченной точки. Профессор даже испугался, что их с сестрой сожмёт материя, но обошлось. Что-то вспыхнуло, треснуло, и через долгие томительные минуты ожидания коридор открылся вблизи какого-то города. Ноэса принюхалась и подтвердила, это Ашдар. Пространственные коридоры она открывать, увы, не умела, и в прошлый раз добиралась до города на четырёх лапах. Ноэса посетовала, что близко не подойти: мешала стража.
Шардаш кивнул и прикинул, насколько следовало изменить коэффициент разрыва, чтобы в следующий раз оказаться в нужном месте, а не где-то рядом. Погрешность в две мили – слишком много, когда счет времени идёт на часы и минуты.
Интересно, всё же, что так фонило и искажало координаты? То ли воздух, то ли какой-то мощный артефакт. Вряд ли Темнейший накрыл всё государство куполом чар, поэтому Шардаш склонялся ко второму варианту. Тем более, в Ашдаре часто бывал принц Эверенас. Профессор полагал, что искажения при переносе – метод защиты от покушений. Увы, принцу это не помогло.
Шардаш двигался осторожно, держа наготове волшебную палочку. Он ни на мгновение не забывал, где находился.
Ноэса тоже нервничала и постоянно принюхивалась.
Бредя по обочине дороги, Шардаш оценил многообразие населения Империи. К примеру, мимо пронёсся всадник-полукровка с явной примесью вампирьей крови, а в телеге трясся старый орк. Он предложил подвести профессора с сестрой, те не стали отказываться.
Потянулись предместья Ашдара, серые и унылые. Ноэса шёпотом объяснила, что тут селились тролли. Оно сразу и видно: массивные дома, которые землетрясение с места не сдвинет, и обилие питейных заведений. Однако пьяных не видно.
– Проверка документов! – рявкнул кто-то сверху.
Шардаш вздрогнул и непроизвольно заготовил заклинание. От необдуманного поступка удержала Ноэса:
– Это стража.
Флегматичный вампир в чёрной униформе завис над телегой и требовательно протянул руку. Ещё пара стражников, представителей иных рас, досматривали какого-то купца. Тот отчаянно возмущался, но стражники не слушали. Командовал ими, как ни странно, человек: Шардаш умудрился тайком проверить ауру окружающих. От вампира это, разумеется, не укрылось, но он не выказал недовольства.
Стражник глянул на протянутую бумажку, потом с минуту отрешённо рассматривал воздух над головой профессора и, вернув документы, изрёк:
– Добро пожаловать в Империю! Надеюсь, пошлина уплачена.
Шардаш не стал его разочаровывать: делиться деньгами с семейством ФасхХавелов он не собирался.
Вампир взмахнул кожистыми крыльями и обратил внимание на следующую повозку. Профессор с облегчением перевёл дух. Магистру точно не следовало появляться в Империи. Порядки здесь явно изменились, раз Чёрный дозор – так называли местную стражу – патрулировал въезды в города.
Соскочив с телеги, брат с сестрой зашагали наискосок, через петляющие улочки предместья.
Ноэса вела Шардаша по запаху, выбирая самый короткий путь, в обход центральных улиц и шумных сборищ. Тем не менее, профессор успел рассмотреть Ашдар. Он не впечатлил – обычный провинциальный городок, только по улицам бродила нечисть. Сюда бы адептов – можно зачёт по высшим тёмным принимать! Радовало, что низших не попадалось, а высшие не могли похвастаться чистотой крови – очень много полукровок от смешанных браков с людьми.
– Сюда! – Ноэса увлекла брата в узкий переулок.
С одной стороны – глухая стена, с другой – тоже. Хоть засаду устраивай!
Оказалось, они на задворках небольшого особняка. От прочих домов, жавшихся друг к другу, словно боясь упасть, его отделял запущенный сад и массивная ограда. Шардаш сразу ощутил присутствие защитного экрана по периметру. Присмотревшись, он заметил лёгкое искажение воздуха.
– Не хотелось бы взламывать – преступление, – вздохнул профессор и потянулся за палочкой.
– А и не надо, – подмигнула Ноэса. – Давай сразу окажемся по ту сторону?
Шардаш не ответил, исследуя плетение заклинания. Как он и предполагал, сотворили его на совесть и не деактивировали. Однако Чёрный дозор как-то побывал на месте преступления, а чуть ранее и убийца пробрался внутрь. Значит, где-то есть незащищённый участок.
Использовать пространственный коридор профессор побоялся: догадывался, что может отрикошетить, а это неминуемая гибель. С другой стороны, Чёрный дозор мог восстановить повреждённую защитную стену, чтобы оградить от посторонних место гибели принца.
– Тревеус, не мудри! – Ноэса смело направилась к задней калитке. – Вот тут они заходили, топтались.
Не разделявший её оптимизма Шардаш пошёл и внимательно осмотрел глухие доски. Затем, вздохнув и понадеявшись на удачу, взмахнул волшебной палочкой.
Невидимое плетение дрогнуло и расползлось, образовав дыру. Судя по нестабильности волокон, кто-то уже разрушал его.
Место, где лежало тело любовницы Эверенаса, обнаружили быстро: Ноэса указала её расу. Вокруг было полно запахов, разделить их оказалось сложной задачей. В итоге насчитали две дюжины существ, от людей до троллей, которые приходили последними: уносили покойную. Самый старый запах принадлежал полукровке из Чёрного дозора: профессор запомнил, чем пахла униформа. Однако никаких следов убийцы.
Эверенас доставил больше проблем. По мнению Шардаша, его духи благоухали сильнее его самого. Но запах всё же имелся: спасибо эльфийским корням! Приятный, будто от нагретой солнцем поляны. Даже не скажешь, что отец – Темнейший. Хотя тот вообще никак не пах, несмотря на мать-вампиршу.
Картина преступления постепенно выстраивалась в логическую цепочку. Расхаживая по дому (профессор посчитал, что ради помощи учителю можно преступить закон), брат с сестрой восстановили передвижения принца в ту роковую ночь, учуяли запах крови, металла и прочной шерстяной материи, из которой шили дорожные плащи.
Ещё один аромат, вобравший в себя десяток других, заставил Ноэсу вздрогнуть и почтительно прошептать: "Император!"
Шардаш ещё раз принюхался, стараясь запомнить духи Темнейшего: может пригодиться. Бергамот, лаванда, герань, дубовый мох, кумарин. Шлейф до сих пор витал в комнатах. Не имея собственного запаха, Темнейший взамен выбрал воистину императорскую смесь.
Осенённый догадкой, профессор резко поднялся с корточек и вернулся к месту гибели любовницы принца. Когда до деталей совпали все посторонние ароматы, кроме духов Темнейшего, созерцавшего тело женщины с порога, Шардаш позвал сестру и мрачно сообщил, что им здесь больше нечего делать. На её молчаливый вопрос ответил тоже вопросом:
– Кого, по-твоему, не может учуять даже оборотень? Вот он и подставил Ролейна Асваруса. Один из не имеющих запаха, но очень хорошо знающий домашних императора. Высший и чистокровный.
Ноэса понимающе кивнула и огляделась по сторонам, будто опасаясь, что убийца, как в ту ночь, нанесёт удар со спины. Для демонов это в порядке вещей.
