Текст книги "На службе их величеств (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
Шардаш приземлился не столь удачно, но удержался в седле. Его лошадь увели конюхи.
Графу Саамату не требовалось ничего говорить: его и профессора безмолвно пропускали, замирая в почтительном благоговении. Глядя на гордую прямую спину впереди себя, Шардаш вдруг подумал – Магистр магии по всем законам природы должен был состариться и умереть, однако здравствовал и процветал. Он не моложе Селениума Крегса, а тот уже седой. Невольно возникал вопрос: к какой расе принадлежал граф Саамат? Но пахло от него человеком.
Шардаш отмёл в сторону размышления о долголетии Магистра магии и занялся продумыванием разговора с королевой. Однако от серьёзных мыслей отвлекли дворцовые залы: профессор не страдал боязнью больших помещений, но тут почувствовал себя неуютно. Нет, стены не давили, как в зале, в котором с ним беседовал Темнейший, но напоминали о собственном происхождении. Зеркальные стены, гигантские панорамные окна, позолота – и люди, множество людей – каждому второму приходилось кланяться.
Дворян профессор недолюбливал. На то имелись причины: высокородные на всех смотрели свысока, с лёгким презрением. Даже Магистр магии, при всём дружелюбии, всегда подчёркивал разницу в положении.
Наконец они остановились у покоев её величества.
Граф Саамат велел доложить, что прибыл профессор Тревеус Шардаш. О себе Магистр магии в ультимативной форме потребовал не упоминать и на глазах ничего не понимавшего профессора будто растворился в воздухе. Тот запоздало понял – граф Саамат использовал особый вид обманных чар, в просторечье называемых невидимостью. Они нестабильны, держались недолго и требовали энергетической подпитки от мага. Адептам подобное не преподавали, лишь упоминали вскользь, в теории, дабы уберечь от соблазна и истощения неокрепших чародеев.
– Что за... Преисподняя, опять игры?! – Шардаш гневно глянул туда, где ещё минуту назад стоял Магистр магии. – Учтите, я знаю, кто помог мне кое-что забыть.
– Не дурите, господин Шардаш, и говорите тише, – раздался спокойный шёпот графа Саамата. – Память вернул Ролейн Асварус?
Профессор кивнул.
– Ничего личного, господин Шардаш, всего лишь просьба друга.
Распахнулись двери, и одна из дам её величества сообщила – королева сейчас занята и просит обождать в гостиной.
Миновав череду пышно обставленных комнат, профессор наконец остался один. Вернее, на первый взгляд один: Магистр магии находился здесь же. Он вольготно расположился на диване, когда как Шардаш остался стоять.
Граф Саамат молчал, профессор тоже погрузился в думы. Они были безрадостными и крутились вокруг Мериам.
Шардаш издали почувствовал запах королевы и заскрежетал зубами. Раймунда будила в нём злобу, которую, однако, пришлось задавить в зародыше.
Профессор напомнил себе – королева некогда помогла Мериам, политика – дело грязное и тёмное, а он – должник её величества. От этого легче не стало – бессилие душило, а покорность не желала приходить на смену раздражению.
Раймунда жестом приказала следовать за ней. Отвесив поклон, Шардаш безропотно подчинился, сжимая кулаки. Королева заметила это, но не повела бровью. Лицо её оставалось бесстрастным.
Двери кабинета надёжно отрезали собеседников от внешнего мира. Магическая защита исключала возможность подслушивания и внезапного проникновения. Её Раймунда установила сама, парой взмахов волшебной палочки. Граф Саамат поступил верно, накинув невидимость: иным способом ему бы не удалось проникнуть в комнату.
Шардаш оценил колдовские возможности королевы и удивился, откуда у неё подобные знания. Они выходили за рамки школьной программы, однако её величество никаких степеней не имела. При этом использовала "тройную спиральную нить", которой профессор пользовался крайне редко ввиду наличия ряда более простых заклинаний. Королева же сплела её играючи. Что ж, зато такую защиту незаметно не взломает даже доктор магических наук.
– Рада, что вы не стали своевольничать, – Раймунда села за письменный стол и извлекла из ящика какую-то бумагу. – Ознакомьтесь и подпишите.
– Что это? – подозрительно прищурился Шардаш.
– Список обязательств или договор, как вам будет угодно. Зачитывать не стану – это ваше дело, – в голосе королевы прозвучали властные нотки. – Советую подписать, от этого многое зависит.
Профессор подошёл и забрал бумагу. Он ощущал пронзительный взгляд Раймунды – такой приличествовал бы королю, а не королеве. Невольно закралась мысль: кто на самом деле управляет государством?
– Его величество, несомненно, осведомлён...
– Господин Шардаш, – гневно оборвала его Раймунда, – не советую играть подобными вещами. Одно моё слово – и всё для вас рухнет.
Шардаш шумно втянул воздух и прижал бумагу рукой к столу. Глаза его впились в лицо королевы, зрачки чуть сузились.
– Я не угрожаю, ваше величество, просто напоминаю, что перед вами тёмный. С людьми совладать легче во всех смыслах.
Раймунда усмехнулась и встала. Благодаря каблукам она немногим уступала в росте профессору и теперь второй тенью нависла над столом. Холёные пальцы вертели волшебную палочку, губы скривились в усмешке.
– Я совладаю, – заверила королева. – Лучше читайте и не испытывайте моё терпение. Долги надлежит отдавать, а подданным – помнить, кому они присягали на верность, господин Шардаш. Независимо от цвета их сущности.
Профессор промолчал, сделал пару глубоких вдохов и склонил голову в знак покорности. Раймунда кивнула и села на место, скрестив пальцы на пресс-папье.
Шардаш углубился в чтение. Он всё больше мрачнел, но в конце потянулся за пером.
– Так сразу? – удивилась королева.
– Ваше величество не оставило мне выбора.
Раймунда заметила, что ей нравится подобное благоразумие, и пододвинула профессору письменный прибор. Она торжествовала и в то же время сожалела о столь лёгкой победе. Залог был выбран верно: ради Мериам Ики Тревеус Шардаш согласился бы на любые условия. Впрочем, королева намеревалась заплатить за услуги не только возвращением девушки – звонкой монетой и личным дворянством.
– Я умею ценить преданность, – улыбнулась, на этот раз царственно, Раймунда и ткнула пальцем в нужное место: – Вот здесь. Я даже не прошу расписки кровью или клятвы, целиком и полностью полагаюсь на вашу честность. Моя честность не обсуждается. Свидетели Прародители сущего!
Шардаш хотел подписать обязательства, когда из его рук вырвали лист со словами:
– А ну-ка, дайте мне!
Раймунда изумлённо уставилась на повисшую в воздухе бумагу, а потом, побледнев, прошипела:
– Элалий Саамат, как вы посмели?! Довольно фокусов!
Магистр магии снял чары невидимости и спокойно, не замечая метавшей молнии королевы, пристроился читать соглашение у окна. Пару раз хмыкнул, один – качнул головой и вынес вердикт: "У вас богатая фантазия, ваше величество, но, увы, вы не удосужились ни с кем посоветоваться и просчитать не только выгоды, но и потери".
Раймунда подошла к графу Саамату и протянула руку. Он, не споря, вложил в неё документ и посоветовал Шардашу не подписывать его.
– Пожалуйста, уйдите, мы всё обговорим после, – потребовала Раймунда. Лицо её вновь обрело холодность и бесстрастность.
– Нет, сейчас, – возразил Магистр магии. – Я не позволю вам совершать глупости такого масштаба. Не дорожите своей жизнью – ваше право, но угроза Лаксене – это уже не смешно. Как и то, что вы творите за спиной супруга. Между тем, именно ему предстоит отвечать за ваши интриги.
– Милорд, здесь посторонние, – напомнила королева. – Мы всё обсудим, тем более, вы нужны мне.
– Ничем не смогу помочь, – отрезал граф Саамат. – Речь о кулоне, полагаю? Так вот, вам я никогда его не отдам. Можете казнить, но долг перед государством я выполню.
– Господин Шардаш, – Магистр магии обернулся к профессору, с интересом и недоумением наблюдавшим за перепалкой, – я освобождаю вас от обязательств перед её величеством Раймундой Серано-Астурцией. Наказание, если оно последует, понесу я как ваш начальник. Если будете сотрудничать с её величеством, то исключительно добровольно, безо всяких бумаг. И если вас арестуют, – он с вызовом глянул на притихшую Раймунду, – я подам в отставку и покину Лаксену.
– Ступайте, господин Шардаш, – махнула рукой королева. – Государственные дела не для ваших ушей. Однако прошу остаться во дворце. Фамильяр передаст вам указания. И, – Раймунда взяла себя в руки и снисходительно улыбнулась графу Саамату, – что бы ни говорил наш рассерженный Магистр магии, слово монарха превыше всего. Даже не моё.
Профессор нахмурился, пытаясь понять, что скрывалось за последними словами королевы. Несомненно, у неё имелся туз в рукаве. Если Шардаш всё понял верно, король Страден встанет на сторону супруги. Тогда, безусловно, придётся безропотно подчиниться, чтобы избежать казни за измену, и даже Элалий Саамат промолчит.
Отвесив королеве низкий поклон и приложившись к руке, профессор покинул кабинет. Охранные чары специально для него временно спали, двери сами собой отворились и захлопнулись.
Едва затихли шаги Шардаша, как Раймунда сгорбилась и прошептала: "Зачем, зачем ты это делаешь? Обвиняешь меня в низости – и сам поступаешь так же".
Обойдя графа Саамата, королева упёрлась лбом в стекло. С каждым мгновением плечи её расправлялись, и вот к Магистру магии обернулась прежняя властная, знающая себе цену женщина.
– Я просила не мешать, пыталась посвятить во всё, – напомнила она, – а ты же занялся гнусным шантажом. Ты не смог простить пощёчины, я не прощу сегодняшнего дня. Уходи и делай, что хочешь. Справлюсь сама, если надо, умру, но Темнейшего на троне Лаксены не будет. Оборотень принесёт кулон мне, потому что тебя, Элалий, Страден сегодня же отправит на север. Проблем там много, маги не справляются, вот и поможешь.
– Иногда кажется, что ты больна, Мунда, – покачал головой Магистр магии. – Может, я чего-то не знаю, и ты куда-то влезла и теперь с помощью сомнительного сговора с Шагающими по воде пытаешься выбраться? Тогда я помогу, но только тогда. Ну же, ты всегда была откровенна, Страден не узнает.
Граф Саамат выжидающе смотрел на Раймунду, но та заявила – причина всего одна – будущее Лаксены.
– Только видим мы его по-разному, – с горечью добавила королева и, видя, что Магистр магии не намерен уходить, ушла сама.
Что ж, она не желала подобного развития обстоятельств, но победить упрямство графа Саамата ей не под силу. Оставалось надеяться, что старания и жертвы окупятся. В крайнем случае, освободившийся от гнёта Империи король женится снова.
25
Раймунда закрыла глаза и несколько минут, не двигаясь, простояла у открытого окна. Несмотря на зимнюю стужу, ей было жарко, так жарко, что королева даже вышла на балкон. Она надеялась – ночная Наисия успокоит, но ошиблась.
Город переливался магическими огнями над Университетом и Академией чародейства, блистал серебряными бликами снега на крышах и кронах деревьев, тонул в прозрачном лунном свете, но не унял беспокойства.
Королева оперлась о перила и перегнулась, скользя взглядом по стёклам дворца – кое-где ещё горели огни. Затем посмотрела налево, на панорамные окна своих покоев, и сжала пальцы так, что металл впился в нежную кожу. Пальцы тут же примёрзли, но Раймунда будто не замечала боли, как до этого не замечала холода.
Покоев Страдена она не видела, но знала, чем он занят.
Вчера они вновь провели ночь вместе. Страден целовал и ласкал жену, шептал разные глупости, радовался, как ребёнок оттого, что Раймунда сменила гнев на милость и снова нежна с ним, а королева играла, изображая чувства.
В юности, когда она принимала решение о замужестве, король даже нравился Раймунде, теперь всё ушло. Но она старалась, чтобы он не заметил, и неустанно напоминала себе о долге.
А Страден любил её, как прежде – чего только стоила его привычка украдкой сжать на людях пальцы супруги или поцеловать руку настоящим, а не придворным поцелуем. И он всё так же шептал имя супруги во время близости.
Раймунда сама не понимала, что произошло между ними, знала лишь – их теперь разделяла пропасть, только Страден её не замечал. Впрочем, чего ждать от любящего супруга, верящего, что его чувства взаимны? Он, наверное, сойдёт с ума, если Раймунда не вернётся. Что ж, зато не потеряет страну. Быть королевой – это не только быть супругой короля.
Раймунда с трудом отдёрнула руку и подула на пальцы. Только сейчас осознав, в каком виде стоит на морозе, королева вернулась в спальню, плотно закрыла окно и балконную дверь и присела на корточках у огня.
Позволив себе пять минут слабости и согревшись, Раймунда нажала на скрытую в облицовке камина пружину, взмахнула волшебной палочкой и начертила на выдвинувшейся пластине пару символов. Открылся тайник. Королева извлекла из него стопку шифрованных записок и устроилась перечитывать их на кровати.
В первый раз эти строки вызвали страх и ненависть, сейчас разум отбрасывал эмоции, оставляя только факты.
Собственно, этого следовало ожидать. Государственный долг подошёл к критической отметке, почти сравнялся с годовым доходом Лаксены, и Темнейший намеревался потребовать его выплаты. С процентами. Нет, не теми, что простил: императора, как и всех демонов, отличала хитрость, и он заложил в договор двойные проценты. В ворохе бумаг так легко не заметить одну единственную строку, которая может пустить по миру: "В случае задержки выплаты оговоренной суммы более чем на сутки, заёмщик вправе требовать неустойку по своему усмотрению".
При погашении долга частями вводилась новая система процентов, накладывавшаяся на старую. И, в довершения всего, за начавшийся год надлежало расплатиться в полном объёме: соглашение с Темнейшим о частичном списании долга заключалось в прошлом. В этом всё начиналось с чистого листа, но система расчётов оставалась прежней.
Раймунда подсчитала и поняла – долг королевству не выплатить, если не обобрать подданных до нитки.
По донесениям шпионов, посланник императора прибудет в начале февраля. Между тем, соседнее государство уже считало Лаксену своей провинцией и делило её территорию между аристократическими родами.
Верные люди, не пойманные Чёрным дозором, сообщали – в случае отказа платить по счетам, Темнейший пойдёт на радикальные меры. Какие, Раймунда прекрасно понимала. Нет, не война, а блокирование торговых путей. Лаксену отрежут от всего остального мира, а короля принудят добровольно передать корону Темнейшему.
Под конец Раймунда оставила последнее донесение – копию приказа, полученного кланом Видящих. Бумага была заляпана кровью и, вероятно, стоила шпиону жизни, но всё же попала в руки королевы. Страдена надлежало похитить. Когда – неизвестно, поэтому промедление могло стоить слишком дорого.
Первые записки датировались прошлым годом, эту королева получила на второй день Новолетья. Зашифровал и передал её маг, много лет успешно изображавший имперца, самый лучший шпион Раймунды. Оставалось надеяться, что он всё же сумел сбежать.
Королева свернула записки и убрала обратно в тайник, затем извлекла из него пару колец – не драгоценностей, а сосудов с магией, и серебряную цепочку с тоненькой подвеской-листиком. В ней поблескивала то ли капелька крови, то ли какая-то жидкость.
Вернув стене над камином прежний вид, Раймунда быстро надела подвеску и кольца, скрутила волосы в жгут, закрепив шпильками на затылке, и прошла в гардеробную. Поколебавшись, королева выбрала привычный костюм для тайных прогулок: он не стеснял движения и позволял без проблем ездить в мужском седле.
Нажав на панель сбоку от зеркала, Раймунда достала из очередного тайника кинжал и короткий меч. Некогда, ещё до замужества, она занималась фехтованием как составной частью подготовки мага, выучила азы владения оружием в Академии, но с тех пор ни разу не брала в руки клинок. Королева сомневалась, что сможет запросто воскресить забытые навыки, руки тоже отвыкли от веса меча, но на такую встречу не шли безоружными.
Клинок станет последним средством защиты, если подведёт волшебная палочка.
Убедившись, что ничего не забыла, Раймунда вернулась в спальню, сотворила фантом спящей себя на постели, потушила свет, открыла пространственный коридор и смело шагнула в темноту, казавшуюся воплощением Мрака.
В лицо ударил холодный ветер.
Раймунда зажгла световой шар и осмотрелась: никого, только кружится снег над замёрзшим морем. Но королева не спешила обманываться показным безмолвием. Воздух тут же окрасился всполохами защитных рун, а камни в перстнях засияли, пробуждённые ото сна дыханием.
Королева понимала: без кулона огня невозможно повелевать вампирами, но надеялась договориться с ними. Искать артефакт не имело смысла: граф Саамат помешает любым поискам, заберёт камень себе.
Раймунда впервые солгала Магистру магии, но, как она полагала, во благо. И его тоже, потому что не он, а королева осталась в долгу перед Лаксеной. Если не наследник, то спокойствие и процветание страны. Может, именем Раймунды даже назовут Университет или поставят памятник.
Королева усмехнулась и, отринув сомнения, крикнула:
– Ну, я пришла. Долго мне ещё ждать?
Ветерок ласково коснулся щеки, на этот раз тёплый, летний, и высокий детский голос прошептал: "Мы уже здесь, мы ждём. Подставь же руки!"
Королева обернулась и увидела стайку сильфов, паривших неподалёку. Тонкие, воздушные, невесомые, они казались душами подростков, но каждому, Раймунда знала точно, было не меньше сотни лет.
Сильфы встали по бокам королевы, выжидая. Она в последний раз оглянулась, выловила взглядом одинокий огонёк за деревьями, наверное, рыбацкую хижину, и вытянула руки. Сильфы подхватили её и понесли над морем.
Странно, но Раймунда ничуть не замёрзла. Казалось бы, там, наверху, мороз должен пробирать до костей, но ничего подобного. Лишь в ушах свистел ветер, а внизу плыло белое пятно – безмолвное зимнее море.
С каждой минутой духи увеличивали скорость, и вот королева перестала что-либо различать.
Летели долго, не меньше получаса, пока, наконец, сильфы не начали снижаться и не юркнули в воздушную воронку, оказавшуюся пространственным коридором. По ту сторону виднелась земля, вернее, скалы, острые, как бритва.
Сильфы опустились на груду камней, осторожно поставили на них Раймунду и улетели, пожелав удачи. Королева подумала – она ей точно не помешает.
Капелька в подвеске на груди завибрировала, и Раймунда приняла боевую стойку, готовая в любой момент отразить нападение.
– Ну, здравствуй! А говорила, что не придёшь...
Лёгкий шелест крыльев подсказал, откуда надлежит ждать гостя.
Седовласый глава клана Шагающих по воде опустился на камень перед королевой, сложил крылья и сверкнул алыми глазами. От него веяло тленом, и Раймунда невольно попятилась, едва не упав. Впервые в жизни она вдыхала запах крови, перемешанный с вонью гниения плоти и разлагающейся пищи. А ведь перед королевой стоял высший вампир! Однако смердело от него, как от умертвия.
– Извини, недавно пообедал, – вампир вытер рот ладонью.
Королева заметила кровь на клыках и зубах.
– Я стар, разве человеческие старики пахнут розами? – рассмеялся Неспящий, заметив брезгливую гримасу Раймунды. – Сейчас, всего пару минут, и желудочный сок сделает своё дело. Если бы здесь жили люди, мне бы не приходилось питаться такой гадостью. Но, увы, чистой крови не достать, приходится убивать нежить.
– Мне это неинтересно, – на смену эмоциям пришло королевское спокойствие. – Я пришла, чтобы закончить обсуждение договора и разработать совместный план действий. Но для начала хочу увидеть девушку. Надеюсь, она цела?
– Цела, – подтвердил вампир. – Я поместил её у себя, чтобы не смущать молодых.
Раймунда нахмурилась, но удержалась от напрашивающегося вопроса.
Вслед за Неспящим королева проследовала к руинам дворца. Если бы не световой шар, она непременно упала бы и в лучшем случае сломала ногу. В худшем её путь окончился бы у кромки льда там, внизу.
Королева заметила, что к ним присоединилось ещё четверо вампиров, и крепче сжала палочку. Они держались чуть в стороне, но постепенно зажимали в тиски, делая попытку бегства невозможной.
Раймунда гадала, успеет ли в случае опасности открыть пространственный коридор – куда угодно, хоть на морскую гладь. Теоретически кольцо с рубином сработает не хуже кулона огня, но только однажды, второго шанса не представится. Накопитель даст подпитку, а заговорённая кровь, сделанная по рецепту Бардиса Ики, поможет противостоять чарам Неспящих. Однако надлежало помнить об острых зубах вампиров и понадеяться на собственную реакцию.
Один-два укуса – не страшно, но больше уже грозили параличом. Но это цветочки по сравнению с гипнозом: против него бессильна любая магия.
Магистр магии хмуро выслушал Страдена, который, как и предрекала Раймунда, отправил его на помощь северным магам. Повода отказаться не нашлось, пришлось смириться и покинуть Наисию. Однако граф Саамат сумел изменить условия поездки, сократив её до трёх дней. Магистр магии не собирался охотиться на нечисть, когда в столице решалась судьба государства. Граф Саамат надеялся – за столь короткий срок Раймунда не успеет ничего предпринять. Её поведение пугало и вселяло подозрения – не одурманили ли королеву?
Не выдержав, перед отъездом Магистр магии заглянул на дворцовую кухню, чтобы проверить посуду: если бы кто-то подлил или подсыпал что-то королеве, или воспользовался проклятием безумия, остались бы следы. До Новолетья Раймунда вела себя нормально, значит, нечто произошло на переломе лет.
Повара в недоумении и страхе косились на графа Саамата, который приказал сложить все приборы и посуду, так или иначе связанную с королевской трапезой на столе, и внимательно её осмотрел.
Розовое стекло не среагировало, не почернело – проклятие исключалось. Однако Магистр магии не успокоился и позвал лучшего проклятийника Академии чародейства. Тот битый час разглядывал под разными углами каждый дюйм утвари, но тоже ничего не нашёл. Ошибка исключалась: два бывалых мага не могли просмотреть распадающуюся кристаллическую решётку на стенках бокала или кастрюли.
Не обнаружил ничего и Шардаш. Ему граф Саамат поручил искать следы различных примесей и ядов: нюх и зрение оборотня невозможно провести.
Разочарованный и одновременно успокоенный Магистр магии разрешил поварятам положить всё на место. С одной стороны, пугало то, что Раймунда творила глупости по собственной воле, с другой – радовало, что никто её не околдовал.
Отослав проклятийника, граф Саамат попросил Шардаша задержаться и расспросил об окончании разговора с королевой. Она предсказуемо приказала отыскать кулон огня.
– Надеюсь, вы понимаете, господин Шардаш, – сообщить о находке нужно мне? – Магистр магии сверлил профессора глазами.
Они стояли на лестничной площадке и являли собой странное зрелище: двое беззвучно беседующих людей. Вернее, существ, потому что Шардаш человеком не был.
Профессор возразил – имя графа Саамата в выданном письменном предписании среди доверенных лиц не значилось, поэтому он ничего не сможет ему сообщить.
– И каково наказание? – Магистр магии недовольно скривился. – Жизнь невесты?
Шардаш не ответил. В бумаге не было ни слова о Мериам, зато на ней стояла королевская печать. Идти наперекор Страдену профессор не желал, поэтому промолчал, что перед отъездом ему надлежало зайти к Бардису Ики и узнать, как продвигаются дела. Над чем, не уточнялось – значит, алхимик должен знать.
– Господин Шардаш, я хочу вам помочь, – с нажимом произнёс граф Саамат. – Более того, я могу вам помочь. И догадываюсь, где прячут госпожу Ики.
Профессор встрепенулся. Ноздри его затрепетали, как у зверя, готового к прыжку. С губ едва не сорвалось громкое: "Где?!", но Шардаш сдержался, выбрав молчание.
– Увы, не в Лаксене, – развёл руками Магистр магии на невысказанный вопрос. – Точное место не назову, только континент – Метила. Сами понимаете, он велик, координат у меня нет, поэтому проявите благоразумие и не пытайтесь добраться туда в одиночку – ваша смерть никого не спасёт. Так что с поручением? Сведения за сведения.
– Это приказ короля, милорд, простите, – опустил голову профессор.
Известие о том, что Мериам так далеко, наводило панический ужас. Израненный войной магов континент казался воплощением Преисподней, местом, откуда не возвращаются. Открыть туда пространственный коридор невозможно, даже полностью выложившись. Шардаш сомневался, что это смог бы даже Элалий Саамат или Темнейший: без накопителя это было очень рискованно.
Граф Саамат понимающе кивнул и помянул недобрым словом Раймунду.
Вероятно, Страден, не глядя, подписал бумагу, которую королева подсунула в кипу документов. Она убедила – речь о сущей безделице, обычном артефакте для коллекции. Оставалось только гадать, почему король не заметил приписки о неразглашении.
Или Раймунда подделала подпись мужа и поставила его печать? Этого Магистр магии не знал и подозревал – никогда не узнает.
Попрощавшись с Шардашем и убедив того извещать себя о ходе поисков, граф Саамат направился в покои Раймунды. Он желал ещё раз поговорить с ней.
Магистра магии постигла неудача: Раймунда уехала в гости к дальней родственнице. Однако граф Саамат извлёк выгоду и из этой ситуации: решил внимательно осмотреть комнаты королевы. Интуиция подсказывала – там кроется разгадка последних событий.
Нет, Магистр магии не наделся найти в комнатах следы проклятия или чар: такие вещи он бы почувствовал сразу, потому что не раз бывал в покоях Раймунды накануне и после Новолетья. Граф Саамат надеялся разыскать тайник. Магистр магии не сомневался – таковой существует.
Королева предусмотрела подобный исход событий: графа Саамата встретило сигнальное охранное плетение, покрывавшее двери в кабинет и будуар. Разумеется, Магистр магии мог его взломать, но о вторжении тут же стало бы известно Раймунде.
Графу Саамату ничего не оставалось, как вернуться в приёмную, набросать записку и подсунуть под дверь кабинета. На первый взгляд она походила на обычный чистый лист, но маг различил бы буквы. В записке Магистр магии написал шифром, известным только им двоим: "Я готов выслушать, объяснись".
Граф Саамат полагал – Раймунда преувеличила проблему, выдумала причину для поездки, но убедился в обратном. Дела обстояли плохо, магов действительно не хватало, а нечисть, потеряв страх, нападала среди бела дня.
Крестьяне боялись выходить из домов, дороги опустели.
Магистр магии не стал выслушивать отчёты и сам осмотрел окрестные леса. Он предусмотрительно взял с собой крылатого коня и теперь, зависнув над кронами, просто раскидывал сеть, по ней определяя, кто или что населяет чащу.
Убедившись, что тёмные низшие твари плодились с неимоверной скоростью, граф Саамат предположил чьи-то происки. Всё выглядело так, будто нечисть хлынула в Лаксену через прорыв в материи, или кто-то специально открыл для неё портал.
Отсутствие высших тёмных наводило на мысль – именно они повинны в случившемся.
Лаксена соседствовала с четырьмя государствами: горами её обнимала Империя, с юга простиралась Дакория, а с севера тянулись леса Мешалена и Стрии. Граф Саамат сомневался, что Темнейший опустился до подобного, поэтому сразу отмёл Империю. Дакорию тоже – там жили потомки смешанных браков между эльфами и людьми, которые, как и остроухий народ, не переносили тёмных. Оставались Мешален и Стрия. В обоих мог найтись какой-нибудь не в меру амбициозный маг любой расы.
В любом случае надлежало найти своеобразную дверь и закрыть её, и лишь потом заняться истреблением тёмных.
Граф Саамат изложил всё это магам, собравшимся в доме сельского старосты. Повисшее в комнате молчание свидетельствовало о том, что его слова их не обрадовали.
Магистр магии обвёл глазами собравшихся, велел по очереди назваться и оценить свои способности. Он не столько слушал, сколько смотрел, следил за мимикой и жестами, выдававшими ложь. Конечно, кого ещё пошлют в глушь, на север? Только недавних выпускников и неудачников.
На середине знакомства с подчинёнными графа Саамата прервали. Он обернулся на звук хлопнувшей двери и увидел женщину в тулупе и пуховом платке. По характерной поясной сумке и множеству мешочков на поясе Магистр магии признал в ней ведьму.
Не обращая внимания на косые взгляды: чародеи свысока посматривали на не получивших высшего образования кудесниц леса, – женщина подошла к столу и положила перед графом Саааматом завёрнутую в платок вещь. Тот удивлённо вскинул брови и поинтересовался, чего она хочет.
– Избавить лес от всякой дряни, милорд, – чистосердечно ответила ведьма и сняла платок, обнажив "баранку" поседевших рыжих волос.
– Да, я знаю, кто вы, – улыбнулась женщина. – Не тёмная деревенщина, какой наверняка считают меня кудесники-маги. Собственный муж, и тот твердил, что я всего лишь травница и повитуха.
Ведьма рассмеялась, но тут же стала серьёзной, развернула платок и показала графу Саамату осколок стекла:
– Я нашла это в лесу. Если тут не кровь, то я действительно дура. А вы взамен на помощь, милорд, поможете отыскать внучку. Если стража с инспекторами никуда не годятся, пусть уж министр магии поможет.
Не спрашивая разрешения, ведьма села.
– Госпожа...
– ...Ики, только я по имени привыкла. Власелена. Так как, кровь ведь? А если кровь, то кто её в склянках носит? Маги, называется! Так-то они лес смотрели! А я целую гору таких склянок в логе нашла, благо живу недалеко, а белочек зимой подкармливать надо.
Воистину, ведьма! Кому ещё придёт в голову не только не прятаться от опасности, но и носить зверям еду? И, судя по всему, Власелена знала куда больше, нежели сказала, иначе бы не лучились самодовольством глаза.
Граф Саамат сопоставил фамилию, внешность и возраст женщины и пришёл к выводу – перед ним бабушка похищенной адептки. Вот уж позавидуешь фантазии Прародителей сущего! Магистр магии полагал, будто окажется вдалеке от этой истории, а опять оказался в самой гуще.
Не обращая внимания на сопение Власелены и протесты со стороны магов, которым не нравилось присутствие ведьмы, граф Саамат достал волшебную палочку и коснулся осколка стекла. Его интересовали не капли крови, а следы владельца вещи.
Работа требовала полнейшей тишины и сосредоточенности, поэтому, когда ведьма начала переругиваться с чародеями, граф Саамат выставил всех вон.
Власелена подчинилась со второго раза, когда Магистр магии с напором повторил: "Вас это тоже касается, почтеннейшая".
Граф Саамат никак не мог уловить ауру, понять, вампир какого клана трапезничал неподалёку. Упыри бы кровь в склянках не хранили – определённо, высший тёмный.
Однако Магистр магии не отчаивался, смешал человеческую и эльфийскую магию и получил, наконец, призрачный шар. В нём, будто в мыльном пузыре, отражалась вампирша с необычно расставленными крыльями.
