Текст книги "На службе их величеств (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

– Не пускали?

Мериам кивнула, но тему развивать не стала.

Шардаш привёл её в магистрат. Не спрашивая разрешения, вошёл в кабинет Ролейна Асваруса, обещав после отнести сумку Мериам к себе. Адептка возразила, что прекрасно устроится на постоялом дворе.

– Ты же сказала, будто соскучилась, – напомнил профессор. – Я именно так всё понял.

Адептка покраснела и отвернулась, опустив голову.

– Прости, – прошептала она, – я не хочу... Не потому, что не люблю, а потому... Если только просто, тогда...

– Давай попробуем "просто", – вздохнул вмиг помрачневший Шардаш. – А то забуду, как пахнешь.

Мериам промолчала и переступила порог. Она понимала, чего от неё хотят, много раз представляла, как всё произойдёт, но пока не могла решиться. Может, с ней что-то не так? Инесса тоже намекала – пора перестать дразнить мужчину, но в голове неизменно всплывали наставления родителей. Мать воспитала её в строгости и выдрала бы не только за потерянную девичью честь, но и за книги с сердечками на обложке. Дома Мериам любовных романов не читала, с мальчиками не целовалась – всё это началось после переезда в Бонбридж, когда родительский контроль ослаб. Дома же адептке надлежало зубрить фолианты по магии и всеми правдами и неправдами пробиваться в лучшие ученицы класса, чтобы прославить фамилию Ики.

– Какая неожиданная встреча! – голос магистра вывел Мериам из задумчивости.

Асварус поднялся с обитого красной кожей кресла и подошёл к кусавшей губы Мериам. Наверняка он всё слышал.

– Рад видеть, Мериам. Можно ведь обращаться к вам по имени? Невеста моего ученика как-никак, – магистр покосился на Шардаша. Тот и бровью не повёл. – Только почему вам с книжками не сиделось? Хотя понимаю – сам был молод и влюблён. И Тревеус рад, а радость ему сейчас, Мериам, крайне необходима.

Адептка присела на указанное Асварусом место и решила молчать: разговор всё равно пойдёт не об её особе.

Шардаш обсуждал с магистром события недавних дней. На кивок в сторону Мериам, он ответил:

– Она знает. Темнейший при ней ультиматум поставил. И, что уж там, именно Мериам достала ценнейшие сведения о кулоне Хорта.

Лицо магистра дёрнулось. Сцепив пальцы, он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. На щеках гуляли желваки. Пальцы сжимались всё сильнее, пока не побелели.

Наконец Асварус открыл алые, как у всех альбиносов глаза, и прошептал: "Так вот зачем ему моя дружба! Понадобился кто-то из дроу... Нам придётся серьёзно поговорить, Джаравел, и если мои сомнения подтвердятся..."

Магистр резко встал. Потревоженное кресло едва не отлетело к стене. Асварус вплотную подошёл к Шардашу, наклонился к нему и неожиданно спокойно спросил:

– Вы не солгали, Тревеус? Джаравел ФасхХавел требует принести именно кулон Хорта?

Мериам сжалась, почувствовав нависшую над профессором опасность. Она видела, как стали плавными, смазанными движения магистра – будто у воина на поле боя. Не хватало ещё, чтобы Темнейший стал причиной поединка!

Шардаш кивнул:

– Именно так, учитель. Мне незачем лгать.

Асварус вздохнул и вернулся на место, по дороге пнув стол. Однако когда он заговорил, в голосе не было и тени ярости:

– Мы что-нибудь придумаем. Кулон Хорта – реликвия моего народа. Полагаю, вам нужно переговорить с сестрой. Аскания юна, но умна. К сожалению, сам не смогу поехать на землю предков, но напишу сестре. Она покажет кулон и по возможности поможет изготовить качественную обманку.

– Темнейший сразу её раскусит, – покачал головой Шардаш. – И заберёт Мериам.

– Вы отдадите ему настоящий кулон, только он исчезнет в тот же день. Иного выхода нет. Теперь что там со второй угрозой?

Профессор рассказал о требованиях королевы и записке неизвестного, который собирался обменять жизнь Мериам на перстень императора. Магистр слушал и хмурился.

– Не узнаю своего ученика, – покачал головой он. – Разве так надлежит поступать по кодексу ордена?

– Сам удивляюсь, – развёл руками Шардаш. – Вроде, записку давно получил, но почему-то ничего не сделал, только сегодня начал обдумывать.

– Это не неизвестный, это королева! – неожиданно вмешалась в разговор Мериам. – Как ты мог забыть?

Оба: и учитель, и ученик, – удивлённо взглянули на неё и предложили пойти погулять. Но адептка упорствовала. Подойдя к профессору, она сбивчиво рассказала, как случайно взяла со стола записку императора и конверт с письмом. Она смогла прочитать всего пару строк: бумагу зачаровали и использовали тайнопись. Её Мериам расшифровала, но, увы, сработало защитное заклинание. Напомнила, как заставила Шардаша пересказать содержание, и поклялась: письмо написала королева Раймунда.

– Оно начиналось: "Уважаемый профессор Тревеус Шардаш, полагаю, вы не откажитесь послужить во благо королевства? Учитывая ваше прошлое и настоящее, рассчитываю получить положительный ответ". А наутро бумага сгорела.

– Ну, – она с мольбой заглянула в глаза профессора, – вспомни, Тревеус! Зачем ты выдумал каких-то неизвестных?

Асварус протянул: "Ну и дела!", почесал подбородок и в упор уставился на Шардаша. Тот, оскорблённый двойным обвинением во лжи, заверил – на память не жалуется, а у Мериам богатая фантазия. Адептка вспыхнула и выпалила, что готова в присутствии Видящего повторить то же самое. Магистр перевёл взгляд на неё, мазнув глазами воздух поверх головы Шардаша, и замер. Потом потянулся за волшебной палочкой и попросил профессора не двигаться.

– Припомните, кто и за что мог одарить вас эльфийским заклинанием, – цокнув языком, изрёк Асварус. – Если бы не был дроу, не заметил бы. У вас подарочек, Тревеус, – следы эльфийской магии на ауре. Почти рассосались, но факт остаётся фактом. Что за штучка, пока не знаю, но вряд ли она вам нужна.

Шардаш нахмурился и выругался, лихорадочно вспоминая, с кем общался за последние трое суток: дольше даже самое сильное заклинание не фонит. Вспомнилась книжная лавка, и гном, оказавшийся магом. Но тогда он не успел ничего сделать, хотя и собирался. Или успел? Нет, профессор бы почувствовал воздействие магии.

И тут его как обухом по голове ударило: ночь накануне отъезда! Он не помнил, как оказался в кровати, да и в комнатах стоял такой холод, будто открывали окно. Шардаш жалел, что не осмотрел подоконник, не глянул, не нанесло ли на него снега.

– Мериам, подожди за дверью, – сухо попросил он. – Этот разговор не для твоих ушей. Сумку, если хочешь, забери. Нет – так я через час занесу. В кабачке хороший сбитень, по запаху узнал, пойди, погрейся.

Адептка кивнула, решила, хватит одного неповиновения за день. Любопытство толкало остаться, но здравый смысл твердил другое.

Едва за Мериам захлопнулась дверь, магистр оплёл кабинет чарами и предупредил: процедура осмотра ауры болезненна. Шардаш заметил, что поединок с демоном и укус умертвия причиняют куда больше беспокойства, однако он их перенёс. Асварус улыбнулся и с помощью длинного словесного заклинания изменил воздух в помещении: он обрёл цвет. Профессор понял – магистр перенастроил пространство. Теперь оно отражало ауры и тепло тел. Подобным заклинанием пользовались, когда хотели отделить живое от неживого, а нечисть от обычных людей – самый простой способ найти тёмного в толпе. Шардаш терпеливо ждал дальнейших действий магистра.

Асварус, усилив зрение очками, – нет, глаза его не подводили, просто стёкла в оправе были особенные – вплотную, касаясь одеждой лица, приблизился к профессору и замер. Ровно на минуту, чтобы затем радостно всплеснуть руками: "Ага!"

– Тревеус, – вернувшись к столу, предупредил Асварус, – чтобы снять заклинание забвения, придётся погрузить вас в сон. Оно неполное, то есть распадается через заказанный период времени, поэтому работать проще. Одно скажу – маг, который его сплёл, – ювелир своего дела.

Шардаш кивнул и мысленно сделал пометку: найти этого волшебника.

8

Мериам, как и хотел Шардаш, отправилась в кабачок и вкусно поела, не притронувшись к хвалёному сбитню. Когда появился профессор, она уже допила травяной чай – единственный безалкогольный напиток, который подавали в заведении.

– Всё в порядке? – бросилась навстречу Шардашу Мериам. – Ничего не болит?

Тревожный взгляд заметался по лицу профессора, вызвав у того улыбку. Её забота была так трогательна. Видимо, адептка вспомнила лечение собственной ауры и полагала, профессор испытал схожие ощущения. Шардаш даже на миг задумался: а не притвориться ли? Но не стал. Беспричинная ложь не поощрялась кодексом ордена, да и самим профессором.

– Успокойся, а то пища не переварится, – Шардаш пошёл к стойке и заказал кружку сбитня. – И, прости, но ты оказалась права. Никогда бы не подумал, что женское любопытство способно принести пользу!

Мериам с облегчением перевела дух и вернулась на место. Подавальщик успел забрать посуду, и на крепком дубовом столе уже красовался выведенный карандашом счёт на салфетке. Адептка потянулась за кошельком, чтобы расплатиться, но профессор воспрепятствовал. Он перекинулся парой слов с трактирщиком и заверил – с Мериам денег не возьмут. Адептка догадалась, что Шардаш попросил записать её обед на свой счёт, но возражать не стала. Деньги по-прежнему оставались её слабым местом. Профессор знал об этом, поэтому всегда оплачивал покупки Мериам. Никакой договорённости между ними не существовало, но сложившийся порядок вещей устраивал обоих.

Шардаш с удовольствием потягивал сбитень, приводя мысли в порядок. В голове стоял туман, но, по словам магистра, это скоро пройдёт. Допив кружку, профессор заказал ещё целый кувшин сбитня и на закуску – бараньих рёбрышек с печёным картофелем. Не утруждаясь переносом тарелок, Шардаш отправил их магией на стол Мериам, взял кувшин и вторую кружку и присел рядом с адепткой.

– Значит, я оказалась права, и записку написала...

– Ш-ш-ш! – профессор коснулся пальцем её губ и, наклонившись, поцеловал.

Посетители кабачка тут же начали считать вслух, подбадривая Шардаша свистом:

– Давай хотя бы до десяти!

Мериам не хватало воздуха, а поцелуй всё длился. Шардаш умело заставил забыть о свидетелях, просто отдаться во власть его губ. Наконец он отстранился, обвёл взглядом воодушевлённую публику и поинтересовался, что они делают в кабачке в урочное время. Часть смутилась и потянулась к выходу. Для остальных профессор припас фразу:

– Раньше свободного времени у членов ордена было меньше, а с личной жизнью – лучше.

Намёк поняли все и вернулись к своим делам.

– А паладин – это высокое звание? – простодушно поинтересовалась Мериам. Ей стало неловко за публичный поцелуй, и она буравила взглядом стол.

– Дам кому-то пощёчину, проглотят, – коротко пояснил Шардаш и добавил: – Паладин – это свободный член ордена, обладающий определёнными знаниями. Над нами только магистр, и то он не может навязать свою волю, только попросить.

– Я и не знала, что ты такой важный! – рассмеялась адептка.

Стеснение мигом исчезло.

– Я привык, что ты ничего не знаешь, даже буквы за тебя вывожу, – усмехнулся в ответ профессор. – Почерк хороший, копировать несложно.

– Ничего, – пообещала адептка, – подумаю и усложню задачу. Ты сделал и забыл, а с меня потом на работе спросят.

Шардаш чуть не поперхнулся бараньим ребром и лукаво посмотрел на Мериам:

– Прости, а ты кем работать собралась? Вернее, ты уверена, что получишь аттестат?

– А разве нет? – удивилась адептка.

– Да так... Подумалось, – ушёл от ответа профессор, занявшись едой.

На попытки прояснить ситуацию он отмахивался, Мериам оставалось только гадать, какие обстоятельства помешает ей окончить Ведическую высшую школу.

Весь обед сумка адептки пролежала у ног Шардаша. Расплатившись, тот подхватил её и повёл Мериам к знакомому зданию, где жили паладины.

Дежуривший у входной двери послушник на этот раз не проронил ни слова, только поздоровался с профессором. Тот кивнул в ответ и увлёк Мериам к лестнице. Они поднялись на третий этаж и прошли к комнате "тридцать два".

Шардаш извлёк пластину и отпер дверь:

– Проходи, располагайся. Весь платяной шкаф твой, мне всего одну полку оставь.

Адептка замялась на пороге.

Профессор поставил сумку на пол возле кровати, снял куртку и, судя по фырканью, ополоснул лицо.

– Ты чего? – раздался его удивлённый голос.

Мериам решила, что дверь всё-таки лучше закрыть, и присела за стол:

– Тревеус, ты серьёзно?

– Начинается! – недовольно буркнул Шардаш и промокнул влажные пряди полотенцем. – С посторонним человеком ты можешь жить в одной комнате, с не посторонним – нет. Прости, но даже из соображения безопасности не могу никуда отпустить. Темнейший – это не шутки!

Адептка кивнула и расстегнула пальто. Да, они всё обговорили, но Мериам продолжала сомневаться. Она слишком хорошо помнила события, разыгравшиеся в этой же комнате, поэтому надеялась, что переночует в другом месте.

– Тревеус, у тебя же "просто" не выйдет, – покачала головой Мериам, развязав платок.

– У меня хорошая сила воли. Хотя, если честно, – Шардаш подошёл и помог адептке снять пальто, – не вижу препятствий для нашей близости. Что изменится? Чего ты боишься? Что брошу, что забеременеешь? Так с первого раза у нас не выйдет. Не у всех людей-то получается, далеко не у всех. Или тебя тот парень на всю жизнь напугал? Помню рассказ о ... хмм... увиденном.

Он обнял Мериам и уткнулся губами в шею. Профессор стоял неподвижно, слушая биение её сердца, вдыхая запах кожи, а потом прошептал:

– Стесняешься?

– И это тоже, – раскрасневшаяся, Мериам не знала, куда деться от скользкой темы. – Тревеус, я же обещала, в следующем году. Мне нужно подготовиться, свыкнуться с мыслью, убедить себя, что не будет больно...

И тут выяснилось – Шардаш не подозревал о болезненности первой близости. Кусая губы, радуясь, что он не видит её лица, Мериам в трёх словах рассказала то, что читала о физиологии человеческих девушек, вырвалась и отгородилась от профессора дверью ванной комнаты. Мериам ещё никогда не испытывала такого стыда.

– Э-э, просто у оборотниц всё иначе, никакой крови, а с человеческими девушками я не спал, только с женщинами, – объяснял растерянный Шардаш. – Кажется, в Университете что-то рассказывали, но уже смутно помню. Успокойся. Если случится, то случится, нет – потерплю полгода, не умру. А теперь давай вещи разберём.

Мериам отказывалась выходить, только молча сопела.

Профессор прижался ухом к двери, прислушиваясь. Ему показалось, или она плакала? От мысли, что из-за него, стало тошно. Столько лет держал себя в руках, а тут опять верх взяли инстинкты. Мериам наверняка думает, будто ему только постель нужна. Это само собой, конечно, но не только.

Шардаш злился на себя: если бы сдерживался, давно бы отдалась, потому что не испытывала бы страха. Тогда, в домике посреди леса, ведь прижималась тесно-тесно, даже гладила робко – а он спугнул. Что поделаешь, до этого профессору попадались женщины, а Мериам оказалась девушкой, да еще с определённой расовой особенностью и строгим воспитанием.

– Мериам, – Шардаш уткнулся носом в щель между косяком и дверью, – прости, пожалуйста. Я не хотел.

Несколько минут тишины, а потом – плеск воды. Почти сразу же повернулась ручка, и адептка вышла. Она остановилась напротив профессора, робко подняла глаза и внезапно улыбнулась. На немой вопрос, почему, Мериам ответила:

– Ты такой смешной. Как нашкодивший пёс. Такое выражение лица... Никак с тобой не вяжется.

Шардаш с облегчением выдохнул. Он опасался, что Мериам заберёт вещи и уйдёт. Профессор нерешительно шагнул к ней, хотел обнять, но вместо этого почему-то спросил, можно ли. Это вызвало ещё одну улыбку на лице Мериам. Восприняв её как положительный ответ, Шардаш привлёк адептку к себе, вылизывая волосы и уши. А Мериам стояла и не двигалась. Потом повела плечами и потянулась к сумке.

– Я книгу принесу, – неожиданно пообещал Шардаш. – Не хочу, чтобы ты боялась. А так заранее всё на картинках посмотришь, чтобы вживую в обморок не упасть.

– Только, – он усмехнулся, – подругам не показывай, а то Селениум Крегс обвинит в массовом растлении адепток.

Мериам продолжала молчать, только покраснела до кончиков ушей.

Ролейн Асварус гаденько улыбнулся, положив ладонь на шар. Он привычно засветился, будто интересуясь, с кем желает поговорить хозяин. Магистр мысленно назвал собеседника и поправил собранные в "хвост" волосы, в которые на этот раз вплёл пару обоюдоострых ножей – излюбленное оружие дроу. Об одежде и иной экипировке Асварус тоже позаботился: меч, наручи, усиленный магией кожаный доспех и амулеты заняли свои места. Однако до поры до времени их скрывал морок.

– Доброго дня и добрых ночей, – интонация голоса Асваруса ничем не выдала намерений. Самое спокойствие, само дружелюбие.

– Добрых, – отозвался император. Он сидел в кресле и рассматривал на просвет зелёный драгоценный камень. – Давненько тебя не слышал и не видел.

– Дела. Толк из послушников с трудом выбивается, – краешками губ улыбнулся магистр. – Не отвлекаю?

– Нет. Вот, безделушку для Ларилеи откопал, думаю: такого ли оттенка её глаза или светлее?

– Такого. У светлых эльфиек они как изумруды. Странно, что ты одариваешь Ларилею. Мне ли не знать, как холодны ваши отношения.

– Не преувеличивай! Она давно смирилась, что отец её продал. Вернее, всучил мне. Брать не хотелось, но зато предотвратил войну.

Темнейший отложил камень и поинтересовался, не надумал ли Асварус встретить первый день нового года в Империи.

– Намечается шикарный бал. Самые красивые одинокие вампирши и демоницы к твоим услугам, – подмигнул он.

– Благодарю, – сухо ответил магистр, – но с меня хватит демонов.

Император пребывал в отличном настроении, это раздражало Асваруса ещё больше. Мысленно досчитав до десяти, чтобы унять ярость, он произнёс сакраментальное: "Можно с тобой переговорить?". Вместо ответа в кабинете вспыхнули золотистые искры, и завыл двусторонний пространственный коридор. Погасив сияние шара, магистр смело шагнул в императорский дворец.

– Вина? Девочек? Или на Ролейна взглянешь? У него как раз урок верховой езды, – Темнейший приветствовал Асваруса широкой улыбкой и протянул руку. Магистр её не пожал.

– И, что случилось? Опять с каким-то учеником проблемы?

– Проблемы, Джаравел, – кивнул Асварус, – но не с учеником. У тебя.

Морок спал уже в движении, когда магистр смазанной тенью метнулся к не разгадавшему намёк императору, повалил его на пол и приставил острие меча к горлу. Вторая рука приготовилась вонзить нож в сердце Темнейшего.

Клинок меча полыхал огнём.

В комнате запахло палёным.

– Ты спятил, Ролейн?!

Император, отправившись от изумления, попытался отвести опасное оружие, но едва успел отдёрнуть руку, чтобы не остаться без кисти. Ножи в "хвосте" магистра рассекли воздух над шеей Темнейшего.

– Всегда знал, что демоны – мрази, – и поверил одному из них, – сквозь зубы процедил магистр.

Напряжённый, он контролировал каждое движение императора. Огненный меч в любой момент готов был вспороть его плоть. Подобным оружием убивали и казнили тёмных. Меч, который держал в руке Асварус, обладал магической силой, позволявшей разрубить защитные заклинания вплоть до одиннадцатого уровня.

– Убери его, право слово! Знаешь, не очень приятно, когда друг пытается вспороть тебе горло, – рассмеялся император. Однако глаза оставались серьёзными.

Магистр заметил, как между пальцами Темнейшего разлилось зелёное сияние, и инстинктивно нанёс удар первым. Кажется, нож достиг цели: по руке потекло что-то горячее. Точнее Асварус сказать не мог: его отбросило к стене, лишив зрения.

– Ты действительно убивать собрался?! – гремел голос императора. – Предупреждаю, рыпнешься ещё раз, одним заклинанием временной слепоты не отделаешься. Ты мне нож под ребро загнал, объяснить, что за такое бывает? Совсем спятил в своём ордене?! Только потому, что друг, ещё живой и целый. Я требую объяснений, Ролейн.

Асварус молчал. Не теряя времени даром, начал плести защиту.

Темнейший выжидал, буравя взглядом фигуру на полу. Подбородок подёргивался, Тьма в правом глазу выплёскивалась наружу.

Император зажимал ладонью рану в левой части груди, будто убаюкивая, нашёптывал лечебное заклинание. Кровь залила рубашку, испачкала даже ковёр, на котором ещё пару минут назад лежал Темнейший.

Ещё одна царапина алела на горле. Затягивалась она медленно: огненный меч блокировал регенерацию.

Темнейший медленно подошёл к креслу и тяжело опустился в него. Рана оказалась серьёзной, императору требовалось пара минут покоя, чтобы затянуть её. Кровотечение он уже остановил.

Магистр осторожно сел, на ощупь достал волшебную палочку и так же на ощупь коснулся ею ножа, готовый оплести его заклинанием.

– Оба клинка – мне! – император рыкнул так, что задрожали стёкла. – И, Ролейн, либо в комнате не останется ни следа твоей магии, либо ни следа не останется от тебя!

Асварус вздрогнул и выронил палочку. Такого бешенства в голосе Темнейшего он никогда не слышал. К магистру вернулось зрение, и он увидел распустившего крылья мрачного императора. Голова характерно повёрнута вправо. После минутного колебания, Асварус погасил пламя меча, расплёл боевой "хвост" и аккуратно, не делая лишних движений, перенёс оружие к ногам императора. Тот даже не шелохнулся.

Взвесив за и против, Асварус разрушил сплетённые заклинания, вмиг ощутив себя беспомощным и беззащитным.

Император ругнулся, видимо, от боли и поднял оружие. Внимательно осмотрел меч и аккуратно положил на свободное кресло. Ножи постигла иная участь: Темнейший сломал клинки и сжёг особым демоническим огнём – тем самым, которым император пару месяцев назад пугал Асваруса.

Темнейший встал, медленно подошёл к магистру и ожидаемо обнажил вампирьи клыки.

Раз – и коготь крыла резанул по щеке Асваруса, оставив глубокий порез. Магистр поднял руку, чтобы остановить кровь, и ощутил, как сдавило рёбра. Их сжимала и сжимала невидимая петля. Казалось, ещё немного – и кости, хрустнув, сломаются.

Крыло императора наотмашь ударило по лицу. Из носа магистра потекла кровь, а сам он скривился от боли.

– Знаешь, я очень добр к тебе, – заметил Темнейший, наградив Асваруса ударом второго крыла, закончившимся ушибом плеча. – Всё ещё жив, всё ещё не истекаешь кровью. Не кривись, Ролейн, я могу сделать больно. Действительно больно. Так, чтобы прислуге пришлось оттирать твои мозги с мебели. Череп вовсе не так крепок, каким кажется на первый взгляд.

– Но даже после этого, – он указал на набухшую от крови рубашку, – я считаю тебя другом и даю шанс объясниться. Значит, морок, боевое облачение дроу – а я в честь него сына назвал, в дом к себе перенёс, верил... Ради удара в грудь? Забыл, Ролейн, что у полукровок, сердце чуть смещено?

Магистра подняло под потолок и швырнуло под ноги императору. Тот убрал невидимую воздушную петлю, и задыхавшийся Асварус жадно глотнул воздух. Кажется, при падении он заработал пару новых ушибов. Если бы не кожаный нагрудник, смягчивший удар, пострадали бы внутренние органы. Железный же, наоборот, обеспечил бы более серьёзные травмы.

– Будешшь молчать? – прошипел Темнейший, пнув магистра под рёбра. Тот задохнулся от боли: император не сдерживал силы. – Что ж, узнаешь, ш-што ощ-щущщают жертвы клана Вечности. В память о прещщней друшшшбе.

– Дружбе? – магистр с трудом сел, глянул на нагрудник и понял, отчего так больно: удар императора смял его. – Ты никогда не считал меня другом, Джаравел, а всего лишь использовал. Сожалею, что когда-то поверил в твою искренность. С сердцем ты прав – забыл, всю жизнь считал тебя демоном. Знал бы, тогда, двести лет назад, плюнул бы в лицо и давно сгнил в земле с переломанной шеей. Всё лучше, чем бесчестие.

Император уставился на него как на умалишённого. Крылья сложились, клыки скрыла верхняя губа.

– В глаза мне посмотри, – наконец приказал Темнейший. – И руку давай. Сейчас узнаем, кто из нас лжёт.

– Ты, Джаравел, – покачал головой Асварус. Сердце щемило: он доверял этому существу и тяжело переживал предательство.– Признай, наконец, что тебя интересовали реликвии дроу, а не задушевные беседы. И либо убей, либо отпусти. Не вернусь, никого не подошлю, но увижу в Лаксене, убью. Ты для меня отныне обычный демон.

– Спятил, Ролейн? – император опустился на корточки и осмотрел воздух чуть выше головы магистра.

Наморщив нос, Темнейший медленно, опершись о кресло, выпрямился и пробормотал:

– Проклятия не вижу, чар подчинения тоже. Никакой магии и гипноза. Значит, сам в голову втемяшил. Какие же реликвии меня интересовали, Ролейн?

– Кулон Хорта.

– А, – расплылся в улыбке император, от былой ярости не осталось и следа, – оборотень проболтался. Не знал, что ты параноик, Ролейн. С холодным оружием осторожнее, а то кого-нибудь убьёшь в припадке мнительности. Использовал! Придумал, право! Нет, отдам лекарю – пусть разум проверит, а то, сдаётся мне, он помутился. Вставай. Меч пока не отдам.

– Тебе смешно, а я стану изгоем, – процедил сквозь зубы Асварус.

– Да понял я намёки на бесчестие! – отмахнулся император. – Мол, решат, будто продал и предал, вычеркнут имя из списка дроу, семью выгонят и всякое такое. Поэтому с мечом и полез, только убивать не собирался. Не надо так на меня смотреть, Ролейн! Шанс вспороть горло предоставился шикарный. Потом бы спокойно отыскал сердце и для верности пырнул бывшего друга раз десять, чтобы точно сдох. Если не секрет, что взял бы в качестве доказательства моей смерти? Глаза или клыки? Есть у вас обычай: бросить к ногам правительницы дроу части тела кровного обидчика. А ещё говорят, будто демоны кровожадны!

Магистр промолчал, попытался встать, но не смог. Его шатало, голова кружилась, и Асварус завалился набок, держась за живот. Руки тут же окрасились кровью.

– Н-да, квиты, только ты без регенерации и лечебной магии, – прокомментировал Темнейший. – Так как, помочь, или будешь гордо мучиться в Фераме, куда по милости душевной верну? В любом случае, Ролейн, твои обвинения я отмёл – простил же. И о кулоне Хорта узнал позже Змеиного болота, которое нас познакомило.

Рана императора практически затянулась, к нему вернулась былая подвижность.

– Но вывод напрашивался сам собой! – не скрывая обиды, выпалил Асварус. – Ты кого угодно используешь ради выгоды, а тут такая власть... Что тебе какой-то друг? Так, всего лишь дроу! А ты у нас – Джаравел ФасхХавел, внучатый племянник Наитемнейшего, без пяти минут властитель всего Солнечного мира. От безграничного могущества отделяет какой-то Ролейн Асварус. Даже не принц, а так, высокородный тёмный эльф, живущий далеко от семьи. Доверие – такая же мелочь для демона, как и мораль. Не так ли, Джаравел? Ну, скажи мне?! Что для тебя все, кроме демонов? Безликая масса – сам говорил.

– Всё, покажу лекарю, не обсуждается, – Темнейший резко встал, забрал с кресла меч магистра и направился к двери.

– Я прав, Джаравел? – Асварус приподнялся на локте, сверля глазами спину императора. – На проклятие ведь сил хватит.

– Хороший у меня друг! – остановившись, усмехнулся Темнейший, но не обернулся – Сначала убить пытается, потом проклясть. Может, и мне тебе не верить, а? Может, тебя кто-то науськал, денежек и эликсира бессмертия посулил? Потому что я, Ролейн Асварус, конечно, демон, но с понятиями о чести. Использовал бы – давно бы выбросил. Выводы сделаешь сам и извинишься. Проклинать не советую – уничтожу. Лёгкая смерть – тоже смерть, Ролейн.

Император с силой захлопнул дверь, и магистр на пару минут остался один. Это время он потратил с пользой: перевязал раны и по мере сил начал лечение. Теперь, когда дурнота от ударов прошла, это давалось легче, хотя и отнимало много сил. Однако Асварус не сомневался: справится.

Магистр стягивал очередную рану на животе, когда дверь распахнулась, и в кабинет императора вошёл молодой стройный дроу в сопровождении мага-вампира.

– Господин сказал, вы по неосторожности пострадали, могу я взглянуть? – почтительно обратился к Асварусу тёмный эльф.

Причин не доверять собрату не было, и магистр кивнул.

Маг-вампир остался у двери, а дроу подошёл и склонился над Асварусом. Только сейчас он заметил, что лекарь полукровка: в волосах притаились крохотные рожки. Доверившись умелым рукам дроу – тот знал и владел большим магическим арсеналом в этой области, нежели магистр, – Асварус гадал, не внебрачный ли сын кого-то из императорской четы перед ним. Вряд ли Темнейший допустил бы в кабинет посторонних. Маг не в счёт: вампиры свято хранили тайны главы сильнейшего из кланов.

– Вы правы, – неожиданно улыбнулся дроу, обнаружив своеобразный прикус. – Отец в раздражении велел глянуть на вас и заодно прочитать мысли. Он обрадуется – вы совершили всё в порыве обиды и запальчивости.

– Демон! – магистр произнёс это слово как ругательство.

Он и не предполагал, что дроу умеет читать мысли – точно так же, как отец, при помощи прикосновений. Лечебная магия обманула, замаскировала специфические ощущения от данного процесса. Оставалось гадать, не успел ли дроу прочитать тайны, которые Джаравел ФасхХавел может использовать в своих интересах.

– Я не вижу далёкого прошлого, только события последнего часа и текущие мысли, – успокоил лекарь и посоветовал: – Извинитесь перед императором. Не знаю, что вас поссорило, но если он послал меня, это много значит. Дружба же всегда приносит взаимную выгоду.

Не прошло и получаса, как ни от ран, ни от ушибов, ни от ссадин не осталось и следа.

Закончив, дроу попрощался и ушёл. Как ни странно, маг тоже. Асварус остался один, попытался открыть пространственный коридор, но ему помешали. Золотистые искры заплясали в камине, завыло потревоженное пространство.

– Убирайся! – под ноги магистру полетел меч.

Асварус поднял его и обернулся – за спиной стоял император. Видимо, сочтя магистра излишне неторопливым, Темнейший потоком воздуха сдул его в пространственный коридор. Вопреки опасениям, он открылся там, где нужно – в кабинете главы ордена Змеи в Фераме.