Текст книги "Каникулы на Эленмаре (СИ)"
Автор книги: Ольга Райская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)
Глава 10
Любовь любовью, но когда муж вновь меня поцеловал, возмущенно, предательски и очень-очень громко заурчал мой живот. Дарин мгновенно насторожился
– Голодная? – спросил он.
– Съела бы чего-нибудь, – честно призналась, потому что есть хотелось неимоверно.
– Надо отсюда выбираться! – осмотревшись вокруг, сказал «леденец». Я была с ним согласна, но ничего похожего на дверь в пределах видимости не наблюдалось. Как попал сюда Элвэ – не имела понятия, а вот мне пришлось воспользоваться денкоро, и в какой стороне открывался проход не помнила.
– Сумрак! – кот, чтобы не мешать нам, расположился у одной из стеночек, положив морду на лапы.
«Что ты хочешь, Алевтина Верник?» – лениво спросил он. Вот, значит, как? А до этого Алей была и даже Алюшей…
– Выйти хочу из храма! К людям хочу, в лагерь! – озвучила кошаку свои желания.
«Какие проблемы?» – невинно поинтересовался лайвелл.
– Знаешь, Сумрак, ты конечно хороший, но очень вредный. А я слишком устала и морально, и физически, чтобы спорить с тобой. Говори, что ты от меня еще хочешь, иначе отдам прямой приказ и тогда…
«Понял, понял! Хочу попросить вас, оставить местоположение храма в тайне» – он посмотрел на нас с Дарином так жалобно, что в этот момент я готова была исполнить любую его просьбу.
– Хорошо! – не раздумывая согласилась. Кот приосанился и повеселел.
– Но тогда… Нам придется никому не рассказывать и об обряде, – задумчиво сказал муж, такая перспектива его явно не радовала. Да что скрывать, она не радовала и меня, ведь придется скрывать от всех, в том числе от ба, деда, ребят… особенно от Хуньки, а у нас друг от друга в жизни секретов не было!
– Что делать будем? – растерянно посмотрела на Дарина. Он мужчина, вот пусть и думает, как поступить, тем более в его способности, принимать правильные решения в сложных ситуациях, я не сомневалась.
– Возвращать треугольники все равно необходимо, слишком уж много зависит от одного артефакта. Исходя из этого, чем меньше людей знает о храме и положении вещей, тем больше шансов восстановить равновесие. В данном вопросе я согласен с твоим лайвеллом. Пусть обряд побудет некоторое время нашей тайной, твоей и моей, – и так он произнес слова «твоей и моей», что сердце тут же застучало быстрее. Неимоверно захотелось броситься на шею Дарину и шептать о том, какой он понимающий и замечательный, а еще мой! – Ты не против?
– Нет, – покачала головой, изо всех сил сдерживая глупую улыбку. А чего я, собственно, радуюсь? Хотелось рассказать всему миру, что Дарин Элвэ мой, кричать об этом всем, особенно Анвен Беллим и ее семейке… Эх, мечты-мечты… Придется немного потерпеть с объявлениями, – есть два исключения. Я не смогу скрыть обряд от лучшей подруги – это первое, и второе – придется о храме рассказать бабушке Пелагее и разумеется, Белиготару Соргу, иначе треугольника божественного начала нам не видать, как собственных ушей.
«Оу, крошка Тар подрос? Этот не выдаст. Ты можешь поручиться за землян?» – спросил лайвелл.
– Да! Эти люди со мной всю жизнь и ни разу меня не подвели! Кроме того, бабушка – пара и будущая жена «крошки Тара» – даже не задумываясь, ответила я.
– На счет Пелагеи Джоновны нет сомнений, но вот о Фархунде Ткхшшшарсинсит, я бы хорошенько задумался… – выдал «леденец», чем безмерно меня огорчил.
– Нечего тут думать! – буркнула я, хмуро поглядывая на мужа, – Хуня – моя подруга, нравится тебе это или нет! Она была со мной все время и в горе, и в радости. И вообще…
– Аленька, я всего лишь хотел сузить круг владеющих информацией… – попытался оправдаться муж, по моему виду догадавшись, что вступил на очень скользкий и опасный путь.
– Вот и сужай его за счет себя! Можешь забыть и обо мне, и об обряде, раз тебе так моя подруга не нравится! – меня несло. Дело в том, что сработал инстинкт, выработанный годами. Мы с Хунькой настолько привыкли защищать друг друга, что любое нелестное слово в адрес одной из нас, тут же порождало негативную реакцию у другой.
– Ну, извини меня, птенчик, – попытался исправить ситуацию Дарин, обняв за талию, – если ты в ней уверена, значит расскажем Фархунде, только не проси забыть о тебе. Потому что я не в силах это сделать…
Последние слова он уже выдохнул в мои губы и все… Как у него это получается? Одно касание, пара слов и я восковой лужицей растекаюсь у его ног, растаяв за несколько секунд. Вот и сейчас, для меня самым важным на свете стал поцелуй мужа, а ссора и даже любимая подруга отошли далеко на задний план. Да и что вспоминать о какой-то ссоре? Ведь Дарин согласился со мной и даже попросил прощение, а еще сказал, что забыть меня не сможет. Это, конечно, еще не «я люблю тебя», но уже близко… очень-очень близко…
«Я так понимаю, уже никто никуда не спешит?» – ехидно поинтересовался кошак. Неееет, это невозможно! Интересно все-таки, на божественных котах живут обычные блохи? Или нужно искать божественных?
– Сумрак! – предупредила лайвелла, с трудом оторвавшись от Дарина, – шутить я сейчас не намерена, и на скалу вряд ли залезу. Так что тебе, мой драгоценный, придется найти быстрый и очень легкий способ вернуть нас в лагерь.
«Нет ничего проще» – заявило наглое животное.
– Живыми и невредимыми! – быстро добавила, уже зная, как важно подстраховаться, что либо озвучивая пушистому проходимцу.
«За кого ты меня принимаешь?» – обиженно протянул хвостатый.
– За Сумрака – моего лайвелла, – меня нисколько не смутил его обиженный тон. А муж посмеивался, наблюдая за нашей перепалкой, привалившись спиной к одной из колонн.
«Ладно, ладно, сейчас» – примирительно и вполне добродушно пробормотал кошак.
Он поднялся и величественно прошел в угол, где огромной горой были навалены неизвестные мне штуки. Кот долго принюхивался, фыркал, что-то разгребал лапами и, наконец, нашел то, что искал. И снова начались чудеса. Телекинез, не иначе! По воздуху в нашу сторону поплыл небольшой предмет. Когда он приблизился и появилась возможность рассмотреть его, оказалось, что это металлический диск, отполированный до зеркального блеска, размером с древнюю монету. Я протянула руку к парящему предмету, но тот, по дуге обогнув меня, устремился к удивленному Дарину.
«Это мужской артефакт, женщинам его в руки брать не положено, иначе могут сбиться настройки» – любезно пояснил кошак. Ну разумеется! Кругом дискриминация по половому признаку. Стало капельку обидно.
Муж протянул раскрытую ладонь, и диск плавно в нее спикировал.
– Что это? – спросил Дарин, рассматривая блестящую штучку.
«Универсальный переместитель. Действует по принципу вашего телепорта, но только чуточку иначе» – объяснил Сумрак.
– Ух, ты! – восхитилась я, рассматривая «монетку», лежащую в ладони «леденца», – с помощью этой штуки можно в любую точку Лорны попасть?
«Не только Лорны, Аля. Транскоро создан для путешествия между мирами» – с гордостью ответил кот.
– Здорово! Это мы сможем запросто из Академии домой на Землю слетать? – в голове уже щелкали пункты списка мест, где бы мне хотелось побывать в первую очередь.
«Нет, – разрушил мои мечты божественный проходимец, – все путешествия между мирами идут через храм. Именно здесь, в месте древней силы артефакт получает достаточное количество энергии для перемещения. Схема проста: мир один – храм – мир два – храм – мир три… и так до бесконечности. Но не стоит забывать, что о храме не должен знать никто. Кроме того, транскоро за один раз перемещает не более трех человек» – просветил нас лайвелл.
– И как этим пользоваться? – спросил Дарин.
«Просто сжать диск между большим и указательным пальцами, представив место, в котором хотел бы оказаться. Если перемещаются двое или трое человек, нужно просто держаться друг за друга» – дал исчерпывающую информацию кот и снова завалился к стеночке, словно забыв про нас.
– Сумрак! – позвала его я.
«Чего тебе, Алевтина Верник?» – не вежливо, конечно, с его стороны, но я перетерплю. Все равно мне нужно выяснить один очень волнующий меня вопрос.
– А как можно с тобой связаться… ну… если очень понадобиться твой совет или помощь? – хмм… Лайвелл посмотрел на меня так снисходительно, как на неразумное дитя, которое бегает и спрашивает у взрослых разные глупости, раздражая окружающих своей навязчивостью, а те – гордо терпят, потому что маленьких обижать нельзя. Сумрак тяжко, устало вздохнул, но до ответа все же снизошел.
«Аля, я сам тебя выбрал. Тебе достаточно просто обо мне подумать»
Медленно подошла к вредному кошаку, опустилась перед ним на колени и, притянув к себе огромную голову, поцеловала в бархатный черный нос.
– Спасибо тебе, за все! – тихо сказала порядком офигевшему от моих вольностей коту, – я буду по тебе очень скучать. Приходи хоть изредка.
«Все земляне странные, – изрек пришедший в себя лайвелл, а потом подумал и добавил, – очень!»
Ну и на здоровье! Пусть так думает, зато на его морде снова появилась хитрая улыбка. И я была уверена, что этот черный проходимец мне скоро приснится, даже если не будет в нем необходимости.
– Аля, нам пора! – поторопил меня муж, который с этой минуты снова становился тангиром Элвэ.
Последний раз взглянула на кошака, взяла Дарина за руку, от сжал артефакт, и мы оказались в лагере экспедиции, совсем рядом с домиком тангира.
– Мне кажется, тебе сейчас совсем не мешало бы переодеться, – улыбнулась мужу, намекая на его непрезентабельный внешний вид.
– Да, ты права, птенчик.
– Кадет Алевтина Верник, – напомнила ему о нашей конспирации. Дарин понял, но улыбаться не перестал и озорные искорки из его глаз не исчезли.
– Вы свободны, кадет! – отчеканил он громко, но потом добавил совсем тихо, – только без глупостей и в пределах разумного.
Я услышала, поняла и, когда шагала к своему домику, душа моя пела. Меня не смутили ни царившая вокруг тишина, ни отсутствие людей в обычно оживленном лагере. А возле домика, спиной ко мне, сидел Погодин и тихо с кем-то переговаривался по комму.
– Привет, Стас! – радостно заорала я, хлопнув друга по плечу.
– Отстань, Верник! Не до тебя сейчас… – он отмахнулся от меня как от назойливой мухи, – у нас люди пропали, а ты тут со своими шуточками!
Честно скажу – зависла. Конечно, последних новостей лагеря я не знала, но полагала, что нас ищут, а тут оказывается еще кто-то пропал. Пока над этим размышляла, Погодин развернулся и удивленно уставился на меня. Чего это он? Испачкалась я что ли?
– Что? – нервно спросила у не сводящего с меня глаз Стаса, после того, как осмотрела свою одежду. Лица рассмотреть не могла, но что-то мне подсказывало – дело вовсе не в нем.
– Верник? – как-то недоверчиво спросил друг.
– Погодин, а что с последней нашей встречи тебя враги зрения лишили или я так изменилась до неузнаваемости? – не удержавшись, съязвила в ответ.
– Алька! – выдохнул он, сгреб меня в охапку и закружил.
– Пусти! Ну, пусти же, раздавишь! – трепыхалась я, как пойманная в силки птичка.
Отпустил. Снова оглядел и… заорал.
– У тебя совесть есть? Ты где была? Твой труп весь лагерь и пол Академии по всем ущельям Лорны разыскивают уже две недели, Пелагея Джоновна чуть с ума не сошла, дед твой прилетел лично, а ты так просто заявляешься и говоришь «привет».
– Как две недели? – обалдела я, – мы же вчера… и тропа… обвал там…
Ноги стали ватными, подкосились и спасительная для психики темнота приняла меня в свои объятья.
Очнулась, конечно же, в медицинском домике. Пахло лекарствами, озоном и еще чем-то специфическим. Стены были выкрашены в ровный светло-голубой цвет, а в соседней комнате разговаривали на повышенных тонах двое мужчин. Оба голоса я узнала. Один принадлежал мужу, а второй невысокому пожилому ксури Ваку Париту, которого еще в Академии назначили старшим медиком экспедиции.
– Вы немедленно пропустите меня к ней! Это курсант вверенного мне подразделения! – орал тангир Элвэ. Странно, никогда не слышала, как он кричит. Дарин умел говорить так, что вокруг все замолкали и внимательно его слушали, даже если до этого в помещении стоял гвалт
– У меня приказ легара, никого не пускать к фаэре Верник! – что ж, медики тоже могут быть суровыми и непоколебимыми. Голос маленького ксури даже не дрогнул.
– Поймите, фаэр Париту, я обязательно должен увидеться с Алевтиной! – «леденец» немного сбавил обороты.
– У Верник психическое расстройство с депрессивной составляющей, в следствии чего девочка просто не выдержала всего, что на нее свалилось. В ее состоянии покой нужен, хотя бы пару дней. Вы понимаете, что такое покой, тангир Элвэ? – доктор был не приклонен.
– Понимаю, – вздохнул Дарин, а мне ужасно захотелось его увидеть. Ну хоть одним глазочком, хоть в щелочку, но встать почему-то я не могла.
– Тем более, – продолжил разговор Вику Париту, – насколько я знаю, все события, так повлиявшие на Верник, вы пережили вместе. Боюсь, если она вас увидит, ей может стать хуже.
– Не станет ей хуже, доктор! – тангиру тоже было не занимать настойчивости, – Поверьте, я точно знаю, как сделать Алевтине Верник хорошо…
– Нет! – ксури по прежнему стоял на своем, а у меня вся кровь прилила к щекам, когда я услышала, что сказал ему Дарин. Стыд-то какой… Ну, «леденец»!
– Вы же сами были молодым! – взмолился Элвэ.
– У вас с Верник отношения? – спросил док. Ну, да. Такая стратегия могла сработать, ксури очень ценили чувства, берегли свои и уважали чужие.
– Пока нет, но очень скоро будут! – пылко пообещал мой тайный, супер секретный муж, – если вы, конечно, разрешите увидеть Алю. Хоть на минуточку!
Последняя фраза была сказана так жалобно, что доктор не устоял.
– Ладно! На минуточку! – ответил он.
– Спасибо! – ликовал за дверью Дарин.
– И чтобы без глупостей! Верник волноваться нельзя. Вы меня поняли?
– Да, док! Буду самым смирным навещающим.
– У вас пять минут! – предупредил ксури, в коридоре раздались его удаляющиеся шаги.
Дверь открылась и на пороге возник сияющий, как медный таз, тангир Элвэ, по совместительству мой муж. Дарин улыбался, разглядывая меня, и в бирюзе с золотыми искрами разливалась нежность.
– Привет! – выдохнул он в мои губы прежде, чем завладел ими нагло и бесцеремонно. Правда поцелуй был коротким, но очень горячим, – как ты, птенчик?
– Встать не могу, – зачем-то пожаловалась я.
– Ну это стандартная процедура. Тебе нужен покой, вот медики и обездвижили, избавив от лишних движений. Сутки лечебного сна и будешь, как новая! – тараторил Элвэ, суетливо поправляя одеяло, – кто же знал, что ты такая слабенькая…
– Я??? Я слабенькая? Уж не с эленмарками ли своими ты меня спутал? – разозлилась я.
– Своих эленмарок у меня нет, – снова принялся хлопотать вокруг меня Дарин, на этот раз потянувшись к подушке. Я бы сочла это забавным и даже милым, если бы в этот момент так на него не сердилась, – а вот жена у меня есть, своя собственная! Единственная. Слабенькая, больная, которой нужен покой…
– Дарин! – прорычала я.
– Да, птенчик! – улыбнулись мне.
– Поверь, когда я смогу двигаться…
– Понял. Беру свои слова обратно Пока слабенькая, а потом станет сильной и выносливой, как экитара с планеты Пиус.
– Как кто? – переспросила я.
– Не важно, – ответил хитрый муж и мне сразу стало ясно – первое, что сделаю, когда выйду отсюда, посмотрю в комме кто такие экитары.
– Что произошло? Погодин сказал нас искали две недели, – перевела тему разговора.
– Да, это стало неожиданностью. Получается время в храме идет быстрее?
– После обряда, стали происходить странные вещи. Фиолетовый воздух Лорны словно сгустился и окутал нас плотным, светящимся коконом, а потом я уснула. Мне казалось, я не долго спала, но скорее всего именно тогда и прошло так много времени, потому что к моменту пробуждения на тебе не было ни царапины.
– Да, дела… – протянул Дарин.
– Что делать будем? – нужно было выстроить правдоподобную версию событий для всех, при этом умолчав о храме и обряде.
– Скажем правду. Почти. Немного недоговорим. Благодаря моей боевой трансформации нас выкинуло на скальный выступ. От удара мы потеряли сознание, а когда очнулись, стали выбираться к людям, что было совсем не просто.
– Поверят ли? – я внимательно посмотрела на Дарина, – нас ведь искали.
– Искали, – согласился он, – но в ущелье не работает никакая техника, а поисковики могли нас и не заметить. Там достаточно мест где наши бессознательные тела были бы надежно спрятаны.
– Это верно. Мы с Сумраком, когда тебя искали, несколько раз пролетали мимо, потому что ты находился в похожем месте. Немалых трудов стоило тебя доставить в храм… Хотя, можно было бы обойтись и без этого. Как оказалось, у моего лайвелла извращенное чувство юмора и ему просто нравилось смотреть, на то, как я мучаюсь. А жаль. Мне искренне хотелось спасти тебя, Дарин. Веришь? – слова давались не просто. Обида на кошака никуда не исчезла и лишь немного притупилась.
– Верю, птенчик, верю, – тихо сказал «леденец», – ты на самом деле спасла меня. Это твой голос я услышал, блуждая во мраке, и пошел на него. Страшно было? Мой вид напугал тебя?
– Совсем чуть-чуть, и то только вначале, – не стала лукавить, – а потом поняла, что монстр это ты и успокоилась, у него были твои глаза и в них была я.
– Ты в каждой частичке моей души, птенчик, – улыбнулся муж и снова поцеловал меня, нежно так, едва коснувшись губами моих, а хотелось большего…
– Тангир Элвэ! – раздался от двери грозный голос доктора, – вы испытываете мое терпение!
– Уже ухожу, – и Дарин поднялся с краешка моей кровати, – отдыхай, Алечка.
Муж извлек из кармана форменной куртки плитку молочного шоколада и положил на тумбочку. Не забыл. От такого простого знака внимания стало так тепло на душе и я улыбнулась мужу, искренне и благодарно А когда он ушел, ксури внимательно посмотрел на меня, проверил показания каких-то приборов, стоящих рядом с кроватью, и спросил:
– Верник, у вас с тангиром отношения?
– Что вы, доктор, – улыбнулась пожилому мужчине, – я отлично понимаю, что эленмарцы проводят время с женщинами различных рас, а судьбу связывают только со своими.
А что? Это было не такой уж ложью. Просто не всей правдой.
– Хорошо, что вы это понимаете, Верник, – пробормотал смущенный доктор и поспешил покинуть комнату.
Глава 11
Присев на лавочку сбоку от своего домика, погруженный в свои мысли, Стас рассматривал странное небо Лорны. Вдруг, его внимание привлек тихий шорох. В фиолетовых сумерках, стараясь держаться тени, мимо проскользнул кто-то небольшой и малоприметный. Погодин насторожился. Лагерь давно спал, сигнала-оповещения о вторжении не было. Странно, кто мог ночью, после отбоя красться в сторону лабораторного сектора? И что ему там понадобилась? Вроде ничего ценного пока не находили. На время поиска тангира Элвэ и Верник, вообще, приостановили все работы. Треугольник! Треугольник из странной пещеры на Медриксе! Он не сомневался, что его догадка верна и бесшумно двинулся вслед за ночным воришкой.
Фигура злоумышленника, скрытая плащом, мелькнула на участке освещенном фонарем и тут же скользнула снова в тень. Погодин наблюдал за вором, прижавшись спиной к стене лаборатории. Что-то зашелестело, потом защелкало и вдруг наступила темнота, слабо разбавленная отблеском фосфорицирующих растений. Единственный фонарь потух, звуки стихли. Погодин не видел того, за кем пришел сюда, но ощущал, что незнакомец еще здесь и весьма близко.
Дверь в здание осталась позади. Видимо, парадный вход преступника не интересовал. На окнах то и дело по контуру пробегали синие огоньки сигнализации, и на них воришка тоже не обратил внимание. Почти на границе с землей было выведено вентиляционное отверстие. Оно было маленьким. Пролезть в него смог бы разве что ребенок или очень хрупкая девушка. Стоп. В лагере всего две девушки, у которых размеры позволили бы это сделать. Верник и эта леди Темного Круга, Алейна, кажется. Постольку поскольку именно в этот момент Алька находилась в медицинском домике, более того, Погодин знал об этом наверняка, потому что сам лично заходил справиться о ее здоровье всего час назад, и подруга спала сном младенца, то оставалась «темная».
Не зря они со своим таштором-телохранителем всегда вились рядом с раскопками, создавая видимость заинтересованности. На самом деле, Стас сам не раз слышал, как белокурая, хрупкая девушка непринужденно расспрашивает о тонкостях и трудностях работы тех, кто непосредственно был связан с лабораторными опытами. Солорка ему нравилась. Она была приветлива, немногословна, а еще… улыбалась так, что вокруг становилось светлее, и душе хотелось петь. Лишь один человек, кроме солорки, обладал похожей улыбкой – Алька Верник, его лучший друг и несбыточная мечта всех курсантских лет. Алейна интересовала Погодина. Он практически все время выискивал ее глазами и рассматривал осторожно, стараясь не привлекать внимания. Но несколько раз их взгляды встречались и тогда, леди тама Сану мило краснела и, вздернув свой хорошенький носик, отворачивалась, чем вызывала улыбку у Стаса. И все равно, не смотря на симпатию, землянин был настороже, словно все время ожидал от нее подвоха, не потому, что она из Темного Круга. Вовсе нет. Интуиция Погодина вопила, что у солорки есть какая-то тайна, а своему чутью он привык доверять.
Странным казалось лишь одно, он нигде не чувствовал присутствия тени девушки, ее телохранителя Двайна. Обычно, таштор следовал за Алейной неотступно, бросая грозные и подозрительные взгляды на окружающих. Как поступить в сложившихся обстоятельствах? Поднять тревогу? Так вроде «темная» пока еще ничего не совершила и впредь станет осторожнее или, вообще, затаится. Попробовать обезвредить ее самому? Но тогда нужно выяснить местоположение таштора, а в том, что он где-то рядом Погодин не сомневался. Стас сделал небольшой шаг вперед и поморщился, наступив на острый камушек. Вот оно решение. Он нагнулся и, подняв его с земли, запустил в близ лежащие кусты подальше от себя, стараясь наделать как можно больше шума. Девушка у решетки вентиляции замерла, а от одного из деревьев отделилась массивная фигура, устремившись в сторону упавшего камня. Тоштор, одетый в маскировочный, фиолетовый плащ, почти сливался с окружающим пейзажем. Не мудрено, что Погодин его не заметил.
– Что там, Двайн? – шепотом спросила солорка.
– Все спокойно, госпожа. Видимо, какая-то местная живность шумит, – ответил ей громила, снова сливаясь с деревом.
В руках Алейны сверкнул лазерный резак, и Стас понял – больше медлить нельзя. Конечно, выстоять в честной схватке с громилой-телохранителем, не смотря на все свои регалии в карате, он не сможет, но голова дана не только затем, чтобы шапку носить. А у таштора голова единственно слабое место, по ней и нужно бить, чтобы его вырубить. Только вот чем? У здания лаборатории лежали стройматериалы. Возведение лагеря, хоть и велось достаточно быстро, но еще не было окончено. Погодин осторожно поднял одно из металлических креплений, похожее на толстый стержень длиной сантиметров пятьдесят, и взвесил его на руке. Тяжелое, как раз то, что надо. Бесшумно Погодин двинулся к таштору, обходя его сзади. Стас хотел лишь оглушить, поэтому одетый на лысый череп громилы капюшон плаща, был как нельзя кстати. Он смягчит удар. Второго шанса не будет, поэтому бить нужно сильно, быстро и наверняка. Погодин сделал пару шагов, приближаясь к противнику, перехватил стержень за самый конец и ударил. Гигант рухнул как подкошенный, при этом не издав ни звука, а вот упало массивное тело вовсе не бесшумно.
– Да что там еще у тебя? – раздался недовольный голосок.
– Все в порядке, леди Алейна, – копируя интонации таштора, отозвался Стас, – оступился.
– Ты испортишь нам всю операцию своей неуклюжестью, Двайн! – почти прошипела солорка, – сам знаешь, что стоит на карте. Мне жизненно необходимо добыть этот треугольник.
Пока девушка отчитывала своего телохранителя, Стас успел зайти сбоку и схватить ее за руки, сильно надавив на запястья. От неожиданности Алейна выронила все, что держала. На землю полетели лазерный резак и парализующий бластер.
– А мне расскажите о своей жизненной необходимости, леди тама Сану? Я о ней не знаю, – прошептал Погодин, притягивая хрупкое девичье тело к себе.
– Двааайн! – попыталась кричать Алейна, но Стас прикрыл ей рот ладонью, удерживая ее тонкие руки одной своей.
– Отдыхает он. И будет долго отдыхать, примерно до утра, – ответил он, трепыхающейся солорке, – а ну, перестань! – Погодин хлопнул ее по заду, кстати упругому, – Я уберу руку, а ты не станешь кричать. В твоих же интересах вести себя тихо. Будешь хорошей девочкой?
Алейна отчаянно закивала и, Стас, чуть отстранившись, убрал ладонь ото рта девушки. В этот момент каблук ее ботинка впечатался в голень землянина, Погодин приглушенно вскрикнул, запрыгал на одной ноге, поминая на чисто русском языке всех родственников девушки, особенно по женской линии, но добычу из рук не выпустил. А когда волна острой боли схлынула, прохрипел:
– Что ж ты злая-то такая! Все равно с планеты тебе не сбежать!
– Посмотрим! – зашипела солорка и задергалась в его руках.
– Да стой ты, бешенная белка! – выругался Погодин, разворачивая девушку лицом к себе.
– Кто? – спросила Алейна, от неожиданности перестав вырываться. Она внимательно разглядывала своего пленителя.
Это был тот самый землянин, который бросал на нее пылкие взгляды, думая, что она их не замечает. Честно признаться, было лестно, молодой мужчина ей нравился. И, вообще, время, проведенное в экспедиционном лагере стало одним из самых лучших периодов в ее нелегкой жизни. Очень хотелось поверить, что не нужно ничего красть, вынюхивать, выведывать, что она свободна и просто окружена людьми, которые пусть не друзья, но вполне искренне и доброжелательно к ней относятся.
– Белка, – повторил этот странный землянин и улыбнулся, – зверек такой, дикий. Знает, что слабый, но вырывается до последнего. Хотя, белку можно приручить, лаской и вкусным угощением. Ты что любишь?
– Что? – не понимающе захлопала глазами девушка, – а ты разве звать никого не будешь?
– Зачем? – удивился Погодин, – и один если что справлюсь, но я понять хочу. Ты же вроде совсем не глупая, понимала, что даже укради ты треугольник, с планеты с ним не выбраться. Так зачем рисковала?
– Нужно было, вот и рисковала! – буркнула девушка. Землянин ей нравился, очень. А испытывать симпатию к врагу – вредно для дела.
– Нужно кому? – не унимался мужчина, прижимая ее к себе. Его доброта и искреннее участие сбивали с толку. Близость крепкого мужского тела смущала, а еще будоражила мысли и кровь. Никогда в жизни Айлейна не испытывала подобного ни к кому.
– Мне! – выкрикнула она, испугавшись нахлынувших чувств, – слушай, не лезь в душу. Зови вашу охрану и сдавай меня им, раз уж попалась.
– Считай, что охрана уже здесь, – улыбнулся он и в темноте блеснули его белые ровные зубы, – так может все же расскажешь, зачем тебе треугольник и кто тебя послал?
– Никогда! Никогда солорка из клана тама Сану не покроет себя позором, раскрыв свое задание! – девушка сначала гордо вскинула голову, а потом, поморщившись, как от боли, посмотрела на свои запястья, которые Погодин до сих пор удерживал одной рукой. Вторая – обвивала тонкую талию девушки.
– Ну и не говори, – весело ответил Стас, – тогда я стану тебя пытать!
– Пытать? – воскликнула Алейна.
– Угу, – подтвердил Погодин, словно речь шла о чем-то обыденном.
На планетах Темного Круга многие расы практиковали пытки и все они были изощренными и ужасными. Воспоминание об этом заставило девушку поежиться, но взгляд от ухмыляющегося мужчины она не отвела.
– Приступай! – с вызовом ответила она.
– Как скажешь, – почему-то шепотом ответил ей Стас, а потом его горячие губы накрыли ее рот.
Боги космоса! Он целовал ее, по-настоящему! Ее первый поцелуй… Восторг, трепет, ликование? Нет! Ничто не сравнимо с тем фейерверком эмоций, что испытывала сейчас Алейна. Она словно парила, купалась в волнах закруживших ее ощущений.
– Моя госпожа! – раздался рык таштора.
От неожиданности Погодин разжал руки и девушка выскользнула, отбегая в сторону. Мгновенно она выхватила из ножен на поясе оба кинжала, не сводя взгляда со Стаса. Честно говоря, впервые в жизни Алейна тама Сану не знала, как поступить.
– Чего вы ждете, леди! – торопил ее Двайн, – убейте его!
Убить? Убить того, что так нежно целовал ее? Убить мужчину, чей смех и шутки сделали последние недели ее жизни прекрасными? У него есть друзья, наверняка родственники, может даже любимая, которые его обожают. Конечно, ведь его нельзя не обожать. Землянин Стас Погодин нужен и важен многим. А что есть у нее? Мама. Но что бы не делала Алейна, лорд Кебрим никогда не отпустит мать. Хотя бы для того, чтобы шантажировать дочь. Двайн? Он хороший напарник и порой в нем мелькало что-то человеческое, но он таштор, присягнувший одному из великих домов. Двайн слишком чтит традиции дома тама Сану и не позволит оставить Стаса в живых. Наемник либо погибает сам, либо устраняет всех свидетелей – вот закон, которого придерживались все дома на Таоку. Люди в лагере так не походили на тех, что окружали ее все года. Члены экспедиции и другие, те, кого она встретила в Академии, все занимались чем-то важным, необходимым всем, а она… они с Двайном… Балласт. Пустое место.
Нет! Погодин будет жить! Последнее, что она сделает – это спасет пусть одну, но светлую душу. И Алейна метнула кинжал в Двайна, попав прямо в сердце. Уж что-что, а в цель она попадала с закрытыми глазами. Таштор удивленно выдохнул и, хрипя, осел на землю, затихнув навсегда.
– Зачем ты это сделала? – опешил Погодин.
– Иначе он убил бы тебя, – улыбнулась девушка, – мы не оставляем свидетелей.
– Но ты вроде не собираешься меня убивать, Алейна, – мужчина внимательно смотрел на солорку, – почему?
– Потому что ухожу я, – девушка улыбнулась, дотронулась до своих губ, словно вспоминая свой первый и… наверное уже последний поцелуй, а потом вонзила кинжал себе в грудь.
– Неееееееееет! – взревел Погодин бросаясь к падающей солорке. Хрупкая, нежная, почти невесомая, он не дал ей упасть.
Почувствовав его рядом, Алейна открыла глаза и прошептала:
– Как трудно жить и как легко умирать… – алая струйка вытекла из уголка ее губ и устремилась к шее, но девушка уже закрыла глаза.
– Доктораааа! – заорал Стас, подхватывая бесчувственное тело на руки и устремляясь к медицинскому домику.
* * *
Разбудил меня сильный шум в коридоре. Кто-то громко разговаривал, всхлипывал и даже кричал, что-то падало и скрежетало. Открыв глаза, я поняла, что оцепенения, вызванного успокоительными препаратами, больше нет, и решила посмотреть, что же там все-таки происходит. Около кровати аккуратно стояли мягкие, пушистые тапочки, между прочим, не больничные, а мои собственные. Не иначе, бабушка Пелагея позаботилась о любимой внучке. Думать об этом было приятно, словно дома на миг очутилась. Всунув ноги в уютную обувь, направилась к двери. От долгого бездействия тело затекло и никак не желало слушаться.
