Текст книги "Каникулы на Эленмаре (СИ)"
Автор книги: Ольга Райская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)
Глава 6
Обустройство лагеря много времени не заняло. Сделанные из легких, разборных конструкций домики, похожие на тот, в котором мы с бабушкой жили у берегов Японии, выросли как грибы. В тех, что размером побольше, расположились лаборатории, столовая, рубка связи, склады и многое другое. Маленькие домики служили местом отдыха для членов экcпедиции, при чем каждому выделялся отдельный – небывалая роскошь, особенно для меня, привыкшую в последнее время делить комнату с соседкой и ее андроидом. И не важно, что она по совместительству моя лучшая подруга. Просто у любого человека, порой, возникает желание остаться наедине со своими мыслями. Попросту говоря, бывают моменты, когда личное пространство жизненно необходимо.
Всего через пару часов после посадки я стала обладателем крошечной, магнитной карточки с номером жилища на красивой, витой цепочке. Ключ от персонального домика рекомендовалось вешать по старике на шею.
– Номер сорок два – это в конце по главной аллее, недалеко от моего, – улыбнулась мне бабушка, вручая ключ.
– А ты пока не идешь? – поинтересовалась я, подхватывая свою сумку с нехитрым походным скарбом.
– Пока нет. Нужно закончить оборудование медпункта и доложить о том, что база экспедиции готова и функционирует, – отозвалась Пелагея Джоновна, даже не оторвавшись от голоэкрана, на котором роботы монтировали очередной дом, – воду в жилые блоки уже провели, так что можно принять душ.
– Вот оно счастье! – радости моей не было предела.
Мой персональный на время экспедиции рай выглядел вполне стандартно и состоял из крошечной спальни, в которой рядом с кроватью примостились еще два шкафа, уютного санблока и небольшой кухоньки, оборудованной панелью доставки. Проще говоря, можно было заказать еду из любого пищевого автомата общей столовой с доставкой на дом. Удобно. Все для людей. Душевая тоже не оставила меня равнодушной. На ряду с ионным очистителем, здесь можно было пользоваться обычной водой, что в условиях экспедиции было, конечно же, роскошью.
Хозяйственник Кета-уаси уже подсуетился, укомплектовав жилой блок всем необходимым. В шкафах на полках лежали ровными стопками пушистые полотенца разных размеров, запасные комплекты постельного белья, махровые халаты, одноразовые стерильные скатерки и даже упаковки с салфетками и носовыми платками, в санблоке стояли шампуни и гели для душа, а в небольшом шкафчике на кухне позвякивала нехитрая посуда, причем не пластиковая, а из самого настоящего стекла. Все увиденное привело меня в дикий восторг.
Быстро опустошив сумку, принялась раскладывать свои вещи. Это не заняло много времени. Форменные комплекты и белье – в шкаф, голофото родителей – на прикроватный столик, любимую голубую кружку с надписью «Трям!» и веселыми, белыми облаками – на кухню. Через несколько минут я уже стояла в душевой кабине, заполненной ароматным паром, и наслаждалась горячими, упругими струями воды, мягко бьющими в тело.
Из состояния нирваны меня выдернул не самый приятный звук внешнего оповестителя. Ну, кто еще мог прийти? Скорее всего, Хунька решила поделиться впечатлениями. И я, выскочив из душа и завернувшись в пушистое полотенце, поспешила открыть дверь, даже не удосужившись глянуть, кого там принесло.
На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял… тангир Элвэ. Увидев меня в подобном виде, он завис, а когда капля с мокрых волос скатилась по ключице и устремилась к груди, так, кстати, надежно скрытой полотенцем, «леденец» жадно сглотнул, неотрывно следуя взглядом по мокрой дорожке на моей коже. На улице было совсем не жарко, поднялся ветерок. Стоять здесь откровенно становилось все прохладнее, а пауза затягивалась.
– Э-э-эмм… – нарушила тишину.
– Я по делу, – словно оправдываясь, произнес тангир, по прежнему не сводя с меня глаз.
– Проходите, – предложила, отступая в свой жилой блок.
– Аляяяя… – простонал Дарин, делая шаг вперед.
А потом… потом меня сгребли в охапку и целовали так неистово, так страстно, что на какое-то время я просто лишилась дара речи, отвечая самому робкому, но и самому отважному, самому непостижимому мужчине. Зарывшись пальцами в длинные белые волосы эленмарца, я наслаждалась каждым прикосновением, притягивая его ближе. У меня начисто сносило крышу и отказывали все тормоза, когда Дарин Элвэ был так… настолько… ужасно близко. Никогда и ни на кого моя реакция не бывала столь бурной, выталкивая на поверхность бешенный темперамент, порой превращающийся в настоящую лихорадку.
Да, определенно, к Дену Истархову я не испытывала даже толики подобного, не взирая на подлое использование им оборотного средства. Тангир Элвэ будил во мне что-то древнее, первобытное. Глядя в бирюзовые с золотыми искрами глаза, мое чувство собственности зашкаливало. Хотелось обзавестись клеймом с надписью «Принадлежит Алевтине Верник навечно» и поставить его на лоб Дарину. Нет… Пожалуй со лбом я явно погорячилась. Именно эту шкурку портить не хотелось. Более того, любая боль этого мужчины воспринималась, как своя собственная. Выдохнув, крепче сжала его в объятьях и болезненно простонала, почувствовав спиной что-то матерчатое и прохладное.
Оказывается, не разрывая поцелуя, настойчивый тангир все это время медленно продвигался в направлении спальни, пока не опустил меня на мою же кровать. Поцелуи стали более требовательными. Я почувствовала прикосновение горячих губ к шее, к ключицам… а потом ниже… Дар речи так и не вернулся. Могла лишь рычать, стонать, мычать и, крепко обхватив «леденца» бедрами, отдаваться ему безраздельно.
– Хочу тебя… всю… – выдохнул он, на секунду оторвавшись, чтобы… чтобы освободить меня от единственного клочка ткани, отделявшего мужчину от моего тела.
И так это прозвучало… Страстно, горячо, и вся я отозвалась на этот призыв, но… Разум вопил о неправильности происходящего. Вот не пропьешь ни хорошее воспитание, ни семейные ценности, а они у меня, несомненно, были. Да, когда этот конкретный мужчина находился рядом, тело и разум предавали меня, но ведь была же еще и душа! А ей хотелось любви, а не просто плотского удовлетворения. И услышать «хочу тебя» вместо вечных и таких желанных «я тебя люблю» – это знаете ли… в общим, это отрезвило меня и заставило, перехватив руки тангира, которые в этот момент воевали с почти проигравшим ему полотенцем, решительно откатиться в сторону.
– Аля? – растерянный, растрепанный, тяжело дышащий эленмарец был настолько уютным, домашним и… каким-то родным что ли, что невольно вызывал умильную улыбку, не смотря на всю мою непоколебимость.
– Дело, Дарин, – хрипло выдохнула я, поправляя полотенце. Он недоуменно уставился на меня, и пришлось повторить, – ты… пришел… по делу…
– По делу? – удивился «леденец», с сожалением наблюдая затуманенным взглядом, как банная принадлежность возвращается на свои былые позиции, – ах, да… по делу.
Расстегнув нагрудный карман форменной куртки, он протянул мне чип.
– Здесь расписание. Поскольку корабля три, то дежурства будут двенадцатичасовые с перерывом в сутки. Вашего обучения никто не отменял, поэтому оно будет проходить дистанционно. Сегодня охраняет команда Фингорма Беллима, завтра с утра «Полкан».
– Понятно, – кивнула я и потупилась.
Стоять перед «леденцом» откровенно раздетой было неудобно. Его пристальный взгляд заставлял мои щеки гореть. Пауза затягивалась.
– Я бы предложила тебе выпить, но доставку из автоматов еще не подключили… – пролепетала, еще сильнее смущаясь.
– Э-э-эм… – многозначительно сказал Дарин, и кто его обучил такому богатому лексикону?
– Мне бы одеться… – постаралась зайти с другой стороны.
– Зачем? – искренне удивился тангир.
– Э-э-эм… – содержательно ответила я. Кажется, обширный лексикон на Лорне заразен, знания просто передаются по воздуху.
– Верник! Так и знала, что ты меня ждешь! У тебя там все нараспашку, – ураганом ворвалась Хунька, – ты уже оценила новые комфортные усло…
Подруга зависла, обозрев едва отдышавшегося тангира и меня, тщетно подтягивающую неимоверно сползающее полотенце.
– Так что? Вовсе и не меня ждали? – удивленно захлопала она глазами, внимательно нас рассматривая, стараясь подметить каждую пикантную деталь развернувшейся перед ней сцены.
– Тангир Элвэ расписание принес, – ну а что я еще могла сказать?
– Оу… – саркастически хмыкнула Хунька и издевательски улыбнулась нам обоим, – это теперь так называется? Эх, нашелся бы кто достойный, я бы по такому расписанию училась и училась…
И она мечтательно закатила глаза, давая нам понять о какой учебе идет речь. Мои щеки вновь предательски опалило жаром, «леденец» нервно откашлялся.
– Если вопросов нет… Я, пожалуй, пойду, – как-то несмело пробормотал он.
Лично у меня вопросов не было, а вот у неугомонной Хуньки…
– А личного характера вопрос можно? – обратилась она к тангиру.
– Разумеется. На время экспедиции в моей компетенции решать любые возникающие проблемы и отвечать на любые вопросы, даже личного характера, – ой, зря он это сказал! Разве же можно при Фархунде Ткхшшшарсинсит произносить слово «любые»? В подтверждение этому желтые тентурийские глаза подруги лукаво блеснули, и в них появилось нечто странное, похожее на предвкушение чего-то.
– Только на время экспедиции? – уточнила она.
– А в чем, собственно, состоит ваш вопрос, курсант Ткхшшшарсинсит? – надо же, и не осекся, произнося Хунькину не выговариваемую фамилию.
– А вы всем расписание разносите, и полотенце после душа поправляете или только Верник этого удостоилась, как кетарт вверенного вам подразделения? – подруга едва сдерживала смех. Тангир явно не нашелся с ответом и, кажется, смутился, судя по тому, что на смуглых щеках эленмарца проступили красные пятна.
– Хуня! – укоризненно покачала головой я.
– А что Хуня? Ты у нас девушка незамужняя, я бы даже сказала – неопытная, а тангир Элвэ настойчив. Вот и хотелось бы выяснить серьезность его намерений. То у него Анвен невеста, то Верник в полотенце! Мы земляне – своих не бросаем! – и она очень недобро уставилась на «леденца».
– Хуня! – снова предостерегла ее.
– Аля, может у них любят одних, а женятся на других. Более подходящих. А зная твою впечатлительность, я очень не хочу, чтобы ты потом расстраивалась! – припечатала подруга и снова выжидающе уставилась на тангира.
– Любят? – озадаченно переспросил он.
– Любят, любят, – подтвердила Фархунда, – или такое чувство, как любовь, вашей расе не доступно? Хотя, если у вас все женщины похожи на Анвен, откуда чувствам, вообще, взяться…
– Я понимаю, ваши переживания и готов озвучить свои намерения. Они серьезны, но принимают решения и проявляют интерес первыми – женщины, – кажется, Дарин Элвэ, взял себя в руки. Взгляда от Хуньки не отвел и голос его не дрогнул.
– Понимаете, тангир Элвэ… – подруга надрала в грудь побольше воздуха и явно готовилась к длинной обличительно-поучительной речи.
– Хуня! – снова рыкнула я.
– Алька, ну мы все за тебя переживаем: и я, и Жорик, а на Погодина вообще страшно смотреть, только ты ничего не замечаешь. И знаешь, тангир, неплохой человек, но вы друг друга просто не понимаете. Столкновение разных культур! Он от тебя ждет того же, что и ты от него. Ну не понять эленмарцу, что у землян мужик – голова, а женщина – шея. У них же в организме все перепутано, у них мужик – это руки, ноги и совсем немного член, но только тогда, когда хозяйка позволит, а тетки – спинной мозг со щупальцами нервных окончаний, передающих сигналы для безусловных рефлексов остальным частям тела!
От слов подруги Дарин вздрогнул и опустил взгляд. Хунька тоже замолчала переводя дыхание. А я… я улыбалась, потому что слова Фархунды, они мне многое открыли. Ну не признался он мне в любви, да! Так не положено им первым. Глупая ситуация, глупая, наивная, трогательная, сентиментальная и бог еще знает какая… Такая, какая на Земле невозможна, потому что земляне другие, значительно отличающиеся от эленмарцев. Нет, у нас тоже две руки и две ноги, и голова есть, и даже мозг, но вот клетки мозга, ох как по другому взаимодействуют… Но мне ли отчаиваться? При желании и козу Машку можно научить на истребителе летать, главное кнопки под копыта адаптировать. А уж в том, что из Элвэ можно было, как из пластилина, лепить все, что мне захочется, я не сомневалась.
Подойдя к «леденцу», просто обняла его, поймав удивленный взгляд бирюзовых с золотыми искрами глаз, в глубине которых затаилась неподдельная радость.
– Я должна первая тебе сказать? – шепотом спросила своего эльфа.
– Да…
– Ты мне очень нужен, Дарин.
– Ты мне необходима, как воздух, Аля.
– Я сейчас расплачусь, – всхлипнула Хунька, которая и не собиралась никуда уходить, а, наоборот, удобно расположилась на моей кровати.
– Боюсь, разговор придется отложить, – виновато призналась тангиру, кивнув на подругу.
– Понимаю. Увидимся, – улыбнулся он и вышел.
– Ну, и что это было? – уставилась я на Хуньку.
– Борьба за твое персональное счастье, Верник. Чем быстрее ты успокоишься, тем быстрее мы получим адекватную, способную думать тебя.
– О чем ты?
– Жорик Храм нашел.
– Он же в горах… – опешила я.
– В горах, – согласилась подруга, – но не там, где предполагал Полкаша. На вершине действительно есть какое-то строение, но сам храм находится под горой, гораздо ниже…
– Откуда вы это узнали?
– Случайно. Выносили вещи из Полкана, а ученые в этот момент выгружали аппаратуру и инвентарь. Один из них проносил мимо коробку с треугольником, который вы с Погодиным нашли. Ну, а Жорик… Он со сканером своим любимым сидел. В общем, излучение нашего артефакта аналогично излучению того, что находится гораздо ниже предполагаемого храма. И это нечто, словно зовет треугольник к себе. А, вообще, я не понимаю всех тонкостей. Это ты у нас специалист по древним загадкам, – Хунька потыкала что-то на панели доставке, – черт, не работает еще. А я голодная…
– Возьми шоколадку в кармане сумки, – ответила ей, спешно натягивая на себя форму. Мне нужно было срочно поговорить с Жоркой, а потом с ба. Казалось, разгадка витает в воздухе, но все время ускользает.
Всякое бывало в жизни Дарина Элвэ. Порой жизнь так сурово прогибала его под обстоятельства, порой посылала трудности, которые он преодолевал на пределе своих возможностей, иногда случались и приятные моменты, но всегда его преследовало чувство какой-то неправильности что ли. Хотелось бороться, отстаивать свой выбор, делать наперекор… Хотелось. Раньше. Что же изменилось? Нет, не так? Что же изменилось в его жизни с появлением земной девчонки с золотыми косами и серыми, как грозовое небо, глазами? Абсолютно все. Все встало на свои места. Больше не с чем бороться, больше не хочется ничего доказывать. С ее приходом мир вокруг наполнился красками. Словно мятежную часть его души уравновесили, привнеся в его жизнь гармонию, уют, цель. Да-да! Именно цель. Словно зажглась путеводная звезда, на свет которой хотелось идти неотступно. И имя ей – Алевтина Верник.
Звезда… Тангир Элвэ вглядывался в затянутое фиолетовыми облаками небо Лорны. С поверхности этой планеты никогда не видно звезд. Лучи светила проникали сквозь тучи рассеянно и очень дозированно. Никто так и не смог объяснить феномен столь диковинного преломления света, от чего привычный глазу спектр менялся. Все вокруг выглядело загадочным и волшебным. Видимо, компенсируя недостаток прямого освещения, природа создала множество фосфорицирующих форм жизни. А может и не природа… Возможно здесь поработал чей-то разум, не зря, именно на этой планете, столько следов древних цивилизаций, больше чем где либо. Была в Лорне какая-то тайна, определенно была. Дарин чувствовал это и в первый свой прилет, а сейчас интуиция просто вопила, а все инстинкты и чувства обострились до предела. Может из-за Али? Нет, тут дело не только в ней.
Тангир задумчиво потер светящийся лист местного папоротника, проверил на комме местоположение «Друга» и, убедившись, что все идет согласно разработанному с Соргом плану, направился к своему домику. Темнело быстро. Ночь на Лорне наступает почти мгновенно. Фонари в лагере еще не подключили, и тропинка была едва видна. Вдруг от одного из домиков отделилась темная фигура и преградила ему путь.
– Тангир Элвэ… – Дарин узнал голос землянина из группы Али.
– Курсант Погодин? Что-то случилось?
– Да, то есть нет, но вполне может, – изрек собеседник.
– Потрудитесь изъясняться конкретнее. Землян итак сложно понять, у вас очень ассоциативное мышление, – Элвэ почему-то был откровенен. Землянин нравился ему, не смотря на, то, что Стас испытывал к Але более, чем дружеские чувства. Но, именно к нему, ревности не было.
– Я пришел вас предупредить, – голос Погодина звучал ровно и уверенно.
– О чем?
– Если вы обидите Альку, то я не посмотрю на различие в наших званиях…
– Этого не потребуется. Не обижу, – тангир был обескуражен. Как же земляне держатся друг за друга, переживают.
Сначала тентурийская полукровка, а сейчас этот – Стас кажется, а ведь в их команде есть еще третий. И Элвэ не сомневался, что Жоффрей переживает не меньше этих двух. И кораблик… «Полкан» стал пятым членом экипажа, полноправным и признанным. И все пятеро, как плотно сжатый кулак, как пять пальцев одной руки. Ударь по одному, а больно будет всем. Эленмарец впервые видел такое единение душ, характеров, жизней.
– Поклянитесь! – Дарин чувствовал напряженный взгляд своего собеседника, хотя понимал, что землянин видит лишь его силуэт.
– Клянусь, я никогда не причиню вреда Алевтине Верник, – забавная ситуация. Тангир готов был поклясться Але, но точно не ожидал, что придется приносить клятву всем ее друзьям.
– Хорошо, – сказал Погодин и собрался уходить.
– Подожди, – окликнул его Дарин, – скажи, почему ты за нее не боролся?
Землянин застыл и несколько минут молчал.
– Я боролся, но недостаточно и поэтому проиграл, – наконец ответил он.
– Я буду за нее бороться пока дышу, пока живу и никогда не перестану, – Дарин счел своим долгом сказать об этом Погодину, а заодно и предупредить его о своих намерениях, ощущая, как обстановка накаляется.
– Если бы Верник хоть один раз взглянула на меня так, как смотрит на вас, я бы тоже от нее не отказался. Никогда.
– А как она на меня смотрит? – удивился Дарин.
– Словно вы обмазаны молочным шоколадом, а его Верник обожает, – и Погодин рассмеялся, тем самым разбивая возникшее между мужчинами напряжение.
– Как же трудно понять землян! – воскликнул Элвэ, но тоже улыбнулся.
– Потому что нас слушать нужно сердцем, а не разумом, особенно женщин, – изрек Стас и растворился в темноте.
Глава 7
Вопреки моему предчувствию, открытие друзей не подтвердилось. Вспышка излучения, которая по амплитуде совпала с излучением треугольника, больше не повторялась. А Жоффрей так растерялся, что зафиксировать первую так и не смог. Да и артефакт словно успокоился и больше никак себя не проявлял. Его поместили в новенькую лабораторию, которая заняла три совмещенных больших домика.
Жизнь экспедиционного лагеря текла своим чередом. Ученые начали исследования руин, где некогда стоял большой город апаньяр. Сейчас о его прежнем величии почти ничего не напоминало. Кораблики исправно охраняли территорию, по очереди неся вахту. В свободное от службы время мы слушали лекции, готовились к интерактивному тестированию по всем предметам и вели себя так, как любые курсанты Академии. Между всеми членами экспедиции установились рабочие, вполне добрые отношения. Даже крошка Анвен Беллим успокоилась и не создавала проблем, ни разу ни с кем не поругавшись. Гости из Темного Круга никак себя не проявляли, разве что активно интересовались раскопками.
С Дарином Элвэ, после первого вечера на Лорне, я почти не пересекалась, но при встрече неизменно ловила на себе его теплый взгляд, а порой даже улыбку. Все свободное время эленмарец проводил с Эрнилем тер Куина. Они что-то обсуждали, внимательно рассматривая голоизображение на комме.
Готовилась первая вылазка в горы к Храму апаньяр. Место определялось координатами, которые изначально задал Полкаша, не смотря на показания Жоффрея. К сожалению, археология тоже точная наука и базируется на проверенных достоверных данных. Тангир Элвэ настаивал на том, чтобы вместе с ним в качестве охраны в горы отправилась четверка Фингорма Беллима, ссылаясь на их физическую силу и выносливость. Лично я очень хотела отправиться вместе с ба в мифический Храм апаньяр, хотели этого и ребята. Именно Пелагея Джоновна решила, что вместе с учеными пойдем мы.
– Мне понадобится помощь Али и ее интуиция, – заявила она Элвэ.
– Но… – попытался было возразить эльф.
– Как начальник экспедиции, я настаиваю на четверке Верник! – отчеканила ба и тангиру пришлось с ней согласиться.
Поскольку все электронные приборы, техника и андроиды, как и в той пещере на Медриксе, предположительно выходили из строя на подходе к храму, весь нехитрый скарб приходилось нести на себе. Неприметная, извилистая тропка уводила нас все выше в горы. Впереди шли Погодин и Хунька, а замыкали процессию я, Жоффрей и тангир Элвэ, который совсем замыкал – шел последним, то и дело окидывая взглядом впереди идущих цепким взглядом, как пастушья собака свою отару. Тропой не пользовались бездну времени. Кое-где приходилось расчищать дорогу, иногда пользовались альпинистским снаряжением, потому что некоторые места каменного уступа, по которому мы пробирались, были разрушены до основания.
Точно так же, как на Медриксе, вырубилась связь с лагерем, вызвав стойкое ощущение дежавю. Именно в момент отключения связи на нас с Погодиным посыпались неприятности. Эти воспоминания заставили поежиться.
– Замерзла? – тихо спросил Дарин, подойдя ближе. Он встал так, чтобы закрыть меня от ветра.
– Не больше, чем все остальные, – ответ смягчила улыбкой, но эльф все равно тревожно вглядывался в мое лицо, – чем выше поднимаемся, тем холоднее становится. Попыталась обойти Дарина, чтобы помочь Жорке.
Тангир Элвэ не сдвинулся с места, по прежнему прикрывая меня от усилившихся порывов холодного ветра. Наша небольшая группа как раз перебиралась через очередной разлом. Мы стояли на узкой каменной тропе – с одной стороны отвесная скала, а с другой бездонная пропасть. Из-за вечной облачности и недостатка освещения она и вправду казалась бездонной. Жоффрей миновал трудный участок. Наступила моя очередь и я шагнула вперед, намереваясь прикрепить к поясу страховку.
– Берегись! – закричал мне Погодин с той стороны, отчаянно жестикулируя.
Покрутив головой в разные стороны, хотела удивиться его предупреждению, но сверху на узкую и ненадежную тропку обрушились первые камни. Судорожно сжимая страховочный трос, старалась прицепить его, потому что, как еще поберечься в такой ситуации, не имела ни малейшего понятия. Казалось время застыло. Камни, маленькие, побольше, и совсем большие, падали и падали. Некоторые, отскакивая от каменной поверхности, отлетали в фиолетовую бездну. Другие расширяли разлом, пока, наконец, тропинка подо мной не дрогнула, развалившись на части. Ее каменные части рухнули вниз, увлекая меня за собой. Все произошло настолько быстро, что до момента падения испугаться не успела. А вот когда под моими ногами не оказалось опоры, и я стала проваливаться вниз, стало по-настоящему страшно. Хотелось орать, но почему-то в горле пересохло.
– О-о-ох, – только и смогла выдохнуть, понимая, что лечу в бездну.
– Аляяяяяяяяяяя! – услышала вопль тангира Элвэ.
Милый, милый мой «леденец», а вот летать-то я не умею. Я же не лайвелл…
Вопль Дарина Элвэ, в котором смешалось все: и боль, и отчаянье, оглушил людей, стоящих на том конце провала. Его долго разносило эхо, отражаясь от горных уступов. «…ля …ля …ля» еще какое-то время издевательски звучало над пропастью. А потом произошло невероятное. И без того крупная фигура эленмарца стала увеличиваться в размерах. Черты лица заострялись, превращая его в страшную маску. Одежда, сшитая из сверхпрочной ткани, трещала на тангире по швам. Рельефные мышцы раздулись, словно их внезапно накачали, а руки соединились с торсом кожистыми образованиями, очень напоминающими сложенные крылья. Прошло мгновение, и на месте Дарина Элвэ стоял огромный, человекоподобный монстр. Чудовище встряхнуло гривой белых волос, которые теперь напоминали длинную шерсть, издало грозный рык и камнем бросилось с уступа вниз.
– Офигеееть! – протянула Хунька, – не знала, что эленмарцы умеют летать.
– А они и не умеют, – едва слышно произнесла бледная Пелагея Джоновна.
– Но крылья… мы же все видели… – начал сбивчиво говорить Погодин.
– Не умеют эленмарцы летать, умеют только планировать с небольшой высоты, находясь в боевой трансформации, – ответила ему Алькина ба, и из таких же серых, как у внучки глаз, потекли слезы.
– Это что получается, он бросился вслед за Алей? Умирать? – закричал Стас, всматриваясь в пропасть.
– Выходит, что так, – и Пелагея Джоновна всхлипнула.
– Может вы ошибаетесь? – с надеждой спросила Хунька.
– Нет, – покачала головой вмиг постаревшая женщина, – я наблюдала за трансформацией эленмарца много лет назад, а после – мне много об этом рассказывали. Возможно, опытный воин, прошедший через изменения много раз и хорошо владеющий телом, смог бы что-то сделать, но для Элвэ все впервые… и раньше срока… Шансов нет…
– Офигеть! – простонала Фархунда и тоже разревелась.
– Я не верю, что Алька погибла! Слышите? – прошипел Погодин, сквозь стиснутые зубы, – не верю! Кто угодно, но только не Верник!
Вдруг, откуда-то снизу раздался грозный рык. Все застыли, прислушиваясь к странному звуку, и даже женщины перестали плакать.
– Жива Алька! Жива! – с облегчением выдохнула Хунька.
– С чего ты взяла? – зло зыркнул на нее Стас.
– Я, Погодин, потомственная ведьма! Чувствую! А тебе советую, поверить мне на слово, – тонкий пальчик Фархунды уперся другу в грудь, – а то наколдую тебе рога и копыта, как у Машки, и будешь божество у кинсли до пенсии изображать.
– Оф-фиге-еть! – сказал молчавший до этого Жорка.
Говорят, перед смертью, за секунду – вся жизнь проносится перед глазами. Неправда, ничего не проносится, только свист в ушах и биение собственного сердца, каждый удар которого оглушает. Страшно. Очень страшно и одиноко… Ведь в этой жизни остаются самые близкие, те, кто мне дорог: родители, ба, легар, тангир Элвэ… ребята… Хунька… и снова Дарин Элвэ… Его бирюзовые с золотыми искрами глаза заслоняют все другие воспоминания, утешая и успокаивая. С мыслями о нем и страх отступает, сменяется верой в чудо, надеждой, пусть призрачной…
Смазанная, огромная тень мелькнула где-то сбоку, крупные ладони с острыми когтями обвили мою талию. Я подняла голову и… И!!! Мне захотелось зажмуриться и завизжать, громко, сильно, пронзительно! Чтобы от этого визга я спокойно проснулась в своей кровати, а не прибывала в лапах ужасного чудища, которое, однако, ничего плохого не делало. Наоборот, пыталось меня спасти.
– Дерррржись за меня! Кррррепко! – прорычало оно.
Дважды повторять не потребовалось. Я уцепилась за разорванную куртку, обвив ногами бедра чудища, и повисла на нем, как обезьянка на пальме. Зверь раскинул руки, натягивая кожистую перепонку, которой они крепились к бокам. На крылья это вовсе не походило, но позволило планировать и замедлить падение. Нет, оно не прекратилось, но ветер в ушах стих и выступы скалы уже не мелькали так быстро. Набравшись храбрости, всмотрелась в страшную морду своего спасителя и не поверила глазам, наткнувшись на бирюзу с золотыми искрами…
– Дарин! – выдохнула я, теснее прижимаясь к монстру.
– Двоим не спастись! – просипел он, – мое тело смягчит твое падение… А-а-аля-я-а-а…
Широкий, приплюснутый нос зарылся в волосы на моем затылке, и я отчетливо поняла – он прощается со мной. Вот так просто, навсегда. Обнять не может, потому что руки ему не опустить, слова тоже даются с трудом. Он просто дышал… дышал мною в последний раз… А я… я отчаянно не хотела его смерти. Без меня у него есть шанс на спасение, без меня… А со мной нет никаких шансов, ни для меня, ни для него. Подтянувшись, поцеловала темные, шершавые губы с выпирающими клыками. Не важно, как это выглядит сейчас, ведь это мой Дарин. Я прощалась, прощалась навсегда. Потому что без меня у него есть шанс, а со мной…
– Я люблю тебя! – прошептала последний раз и оттолкнулась, как можно дальше.
Серые камни на дне ущелья приближались с неимоверной скоростью. Вновь подхватить меня Элвэ уже не успевал, планируя вниз на своих кожистых крыльях.
– Неееееееееет! Аляяяяяяя! – донеслось до меня, прежде чем я его окончательно потеряла из виду.
– Прощай, Дарин… – тихо прошептала, готовясь к худшему.
Вдруг совсем рядом раздался громкий, очень грозный рык. Он разнесся по всему ущелью. А спустя секунду, я упала на широкую, черную, пушистую спину.
– Сумрак, ты нашел меня! Ты спас! – всхлипывая, обнимая мощную шею лейвелла.
«Успел» – раздался его голос в моей голове.
Огромный черный кот мягко приземлился на идеально ровную площадку из серого камня. Она была достаточно большой. Природа просто не могла создать подобного, все говорило об искусственном происхождении этого места. Вокруг возвышались скалы с острыми верхушками и небольшими выступами.
Едва оказавшись на ногах, я огляделась в поисках Дарина, но нигде его не увидела. Перевела испуганный взгляд на Сумрака. Кот сидел рядом, сложив крылья, смотрел на меня и щурил свои желтые глазищи.
– Дарин… он… – испуганно прошептала я.
«У него не было ни единого шанса» – прозвучало в моей голове.
– Что?.. – ответ лайвелла меня озадачил, – что значит не было шанса? Он мертв?
«Скорее всего» – последовал спокойный ответ.
– Сумрак! – рыкнула на него, – нам срочно нужно отыскать Дарина!
«Зачем?» – равнодушно ответил кот.
И тут я разозлилась. Мой спаситель может быть где-то кровью истекает, в помощи нуждается, а мы тут разговоры ведем, пусть и с говорящим, но с животным! Что бы он понимал! И это «Зачем?», где-то я уже это слышала, причем совсем недавно. Интересно, кто у кого учился… Зачем… Нет! Зачем? А? Ну, кошак! Меня же бросился спасать, во снах являлся. Значит нужна! А Дарин, выходит, для него расходный материал? Не нужен? Ну погоди, пушистая шкурка! Верник Алевтина просто так не сдается!
– А я тебе зачем? – знаю, что вопросом на вопрос отвечать некрасиво, но у меня выбор не богат.
«Нужна» – немного подумав, ответил лайвелл.
– Сильно?
«Очень»
– А мне нужен Дарин. И тоже очень. Представляешь? – старалась говорить спокойно, а внутри все клокотало от злости на этот равнодушный мешок шерсти. Кстати, божественный, по эленмарским меркам, – в общем так, Сумрак, нет Дарина – нет и меня. Без него я с тобой и разговаривать не стану!
