Текст книги "Каникулы на Эленмаре (СИ)"
Автор книги: Ольга Райская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)
Глава 12
Это же время, планета Астерия
Глава трагическая, а может быть комическая – Операция «Восстание козлов».
Лайнер межзвездного типа с названием, состоящим из адской смеси цифр, символов и тайных знаков, в ожидании разрешения на посадку лег в дрейф на самой границе стратосферы планеты Астерия. В огромных обзорных иллюминаторах развернулась непривычная для глаз землян картина. Где-то там внизу чуть зеленоватые океаны омывали яркую, всех оттенков оранжевого, сушу. Часто рыжий цвет был тщательно разбавлен синим, голубым и лазурным. Селедкин хорошо знал, что это леса и иные скопления местной растительности, которая мало отличалась от земной по строению и форме, но вот цветовую гамму имела иную.
На протяжении всего перелета «Принцесса» транслировала обучающие фильмы о родине Айи. На Астерии почти отсутствовали климатические пояса. На всей поверхности планеты господствовал климат, напоминающий земной резко-континентальный – лето теплое, с достаточным количеством осадков, зима морозная. Исключения составляли снежные шапки полюсов, но и тут таилось отличие. Да, снег на Астерии был, но зеленоватый. Диссонанс для землянина вносили и салатовые облака, плотным кольцом окутывающие планету. Животный мир, как и растительный, поражал своим разнообразием и тщательно охранялся коренным населением.
Вообще, за экологией астерийцы следили. Все промышленные предприятия давно располагались на территориях колоний, а историческая родина была превращена в курорт с многочисленными туристическими маршрутами и здравницами. Жить в экологически-чистом раю могли себе позволить лишь весьма обеспеченные люди. Жоффрей крайне удивился, когда Айа сообщила, что поместье отца находится неподалеку от столицы, носящей название Тентху. Конечно, он сразу попытался найти его на карте. Оказалось, что размер владений семьи невесты более сто гектаров.
– Ничего себе! – выдохнул Селедкин.
– Ничего удивительного, – скромно потупилась девушка. – Род Като очень древний и мой па один из лидеров Совета Астерии.
– А род Вурса тоже древний? – спросил Жоффрей, вспоминая имя обидчика Айи, стычка с которым стала счастливой случайностью их знакомства.
– Да, Вурса – старинный род, но не такой древний, как Като. Они никогда не занимали ключевых постов в правительстве, предпочитая оставаться в тени. Это очень богатая семья и с их мнением считаются, – ответила Айа и опустила глаза. Она догадалась почему у Жорки вдруг возник подобный интерес.
Если о географии «Принцесса» поведала немного, то вот традициям и обычаям астерийцев уделила особое внимание. Длинный фильм, показанный в полете, посвящался обряду, который проводился в центральном Храме и носил название Обряд Обретения. Считалось, что мужчина обретает покорную жену, а женщина обретает защитника. Величественное строение Храма возвышалось на главной площади Тентху. Каждый астериец был обязан пройти церемонию именно здесь, иначе обряд считался бы не действительным. У парящего в воздухе круга со вписанным в него треугольником, стояли жрец в длинном золотом одеянии и, видимо, счастливый жених, на конце синей косы которого были хорошо видны семь резных колец. Семь «наду» говорили о том, что их владелец уже проходил обряд с семью женщинами. Они стояли здесь же в Храме, только немного в отдалении, и смотрели в сторону главного входа. Волосы каждой из жен были собраны в косу. Странно, неужели ни у одной нет двоих детей? Айа подтвердила, что на Астерии существует демографическая проблема. Обычай плести косы и носить «набу» очень древний. Когда-то давно, когда у одного мужчины была лишь одна жена, в семьях рождалось много детей и кос женщина заплетала много. В подтверждение этого, на голоэкране возникла проекция фрески. На ней улыбающаяся мать нежно прижимала к себе малыша, ее прическа состояла из двенадцати косичек.
– Сейчас две косы – это большая редкость, – тихо рассказала Айа. – Чаще из десяти жен могут родить одна или две.
– Срамота, – изрекла, сидящая в уголочке за вязанием Серафима Дормидонтовна. – Ня ужта оне ня знають как дятей сварганять?
– Ба, – улыбнулся Жоффрей, – тут в треугольнике дело-то, а в сексе ничего мудреного нет.
– Ох, ня скажи, унучик! – баба Сима пересчитала пальцами петли. – От жанилси мужичок и ходить его женка счастливая да цвятушшая, а другой жанилси и из ладнай девки женка в каргу сварливаю превратилася. Любов дела тонкая! Поначалу кричат ничаво мудренава нет, а потома чаго? Ня сашлися карахтерами.
– На Астерии нет разводов, – напомнила Айа.
– Дак ить и щастья та тожа нет, – оторвавшись от вязания, староста всея Руси кивнула на экран, где стояли голограммы семи астерийских жен, чей муж брал восьмую. – В глазах-та безнадега одна, да маята.
Айа потупила взор. Жорка тоже промолчал, глядя, как в Храм вошла делегация женщин, ведущая облаченную в легкие одежды девушку с распущенными голубыми волосами. Невеста подошла к жениху и опустилась перед ним на колени. Жрец, прикрыв глаза, стал что-то напевать. Слова песни разобрать не получилось. Спустя минуту треугольник вспыхнул, озарив сиянием пару. К девушке подошли жены теперь уже ее мужа и торжественно заплели ее волосы в косу.
– Жуткий обряд! – констатировал Селедкин под одобрительное хмыканье своей бабушка. – Почему невеста на коленях стоит?
– В знак покорности своей судьбе, – машинально ответила астерийка.
– А мужчина судьбе не покоряется? Так получается? Айка, у вас всегда так было? – Жоффрей хмурился.
– Исторические хроники говорят, что не всегда, – ответила за девушку «Принцесса» и вывела на экран партию слайдов с древними гравюрами. – Вот жених и невеста стоят в Храме, держась за руки. Заметь, круг с треугольником отсутствуют. Пара находится как раз на их месте. Что там происходило дальше – непонятно, но в конце они счастливо целуются.
– Мда… – изрек Селедкин. – а покажи, как выглядит Храм в обычный день.
Голографическая проекция несколько изменилась. Участники обряда исчезли, зато зал с артефактом заполнили толпы людей, праздно шатающихся и рассматривающих картины на древних стенах.
– Подменить треугольник днем нереально, – сделал вывод Жорка.
– А ночью Храм закрыт, – загрустила его невеста.
– Утро вечера мудрянея! – заверила их Серафима Дормидонтовна. – А покажи-ка ты мяне, милая, казу маю – Машку!
Попросила старушка, обращаясь в «Принцессе» Кораблик послушно вывел изображение животинки, поедающей инопланетные фрукты. Вокруг представительницы семейства полорогих толпились кинсли. По их нестройным рядам проносилось благоговейное «Казай-дерезай» и уже привычное «омана-обана».
– Батюшки-светы! Как ба несварения не случилося! – переполошилась сердобольная баба Сима.
– Ничего с твоей козой не будет, – успокоил ее внук. – Машка – животное крепкое. Вряд ли кинсли станут травить свое божество.
– И то верно, – согласилась бабушка.
– Так куда мы сначала в Храм или поместье Като? – нетерпеливо спросила «Принцесса».
– Ты никуда, – ответил Селедкин и продолжил, успокаивая обиженно засопевший кораблик. – Пойми, даже обладая невидимостью, твои габариты все равно внушительные.
– Хам! – взвизгнула «Принцесса». – Разве женщине говорят такое? Невоспитанный, неотесанный мужлан! По твоему я толстая, да?
– Што уж ты, Жоффреюшка! – попеняла ему Серафима Дормидонтовна. – С женщинаме мяхша надоть, тоньша да деляканяя.
– Извини! Ты – самый стройный кораблик, среди всех кораблей апантяр! – проникся упреками Жорик. – Без тебя, как без рук, но взять с собой мы тебя не сможем. Слишком много людей. Рискованно.
– Летать над планетой на транспортных средствах не прошедших обязательную сертификацию категорически запрещено, – поддержала жениха Айа. – Ты же разумный кораблик и должна нас понять.
– Ладно уж, – смягчилась «Принцесса». – Но я буду наблюдать за каждым вашим шагом и если что, то меня ни один сертификат не остановит!
Лайнер совершил посадку на центральном космодроме столицы. Стояло теплое раннее утро. По голубому небу плыли салатовые облака. Неспешно проезжали мимо роботы-погрузчики, изредка мелькали андроиды. Никто из кинсли-паломников не спешил покидать корабль. Все ждали триумфального шествия божественной козы Машки по улицам Тентху, а оно было запланировано на вечер.
Арендовав флайкар, летающий на экологичном топливе, Жорка и Айа, в сопровождении главы рода Селедкиных, направились за город, в поместье рода Като.
Огромный особняк, построенный в стиле, напоминающем земной колониальный, почти полностью утопал в зелени, точнее – в синеве. Ветви вековых, исполинских деревьев склонялись к остроконечной крыше. Колонны, выполненные из зеленоватого камня, поддерживали небольшие балкончики. К парадному входу вела широкая, каменная лестница. По краям каждой широкой ступени стояли вазоны с растениями, похожими на земные папоротники, с насыщенного лазурного цвета листьями.
Флайкар припарковали на небольшой площадке перед домом, ровно засыпанной терракоторым гравием. Рядом уже стояли несколько аппаратов, судя по качеству отделки – явно недешевых моделей. Из дома уже кто-то спешил навстречу. При ближайшем рассмотрении, встречающим оказался андроид, одетый в солидный, темно-синий костюм, который очень неплохо сочетался с голубыми волосами мужчины.
– Добро пожаловать домой, Айа! – несколько чопорно поприветствовал он девушку. – Вы не предупредили, что приедете не одна.
– Времени не было, – Айа немного замялась. Жорик догадывался, что невесте скорее всего просто не хватило смелости сообщить родным о помолвке с инопланетянином. – Это мой жених – Жоффрей Селедкин и старейшина его рода – Серафима Дормидонтовна. Я пригласила их, чтобы познакомить с семьей. Что с отцом, Торп?
– Фаэр, фаэра, рад приветствовать вас в поместье Като! – величественно кивнул андроид, словно именно он был тут хозяином. – Хозяин плохо себя чувствовал, сейчас его состояние расценивается докторами, как стабильное. Он и ваши матушки будут рады видеть вас, юная фаэра.
– Они мне не матушки, – процедила Айа, но робот не обратил на ее реплику никакого внимания.
– Прошу в дом! – андроид кивнул и двинулся вперед, указывая дорогу.
Поднявшись по лестнице и пройдя через резные двери парадного входа, оказались в просторном зале, заставленном резной, антикварной мебелью. На красивых, деревянных подставках располагались фигурки людей и животных, отлитые из желтого металла и отполированные до блеска. Стеновые панели, выполненные из темного дерева, придавали помещению торжественный вид. В расписных вазонах буйствовала пышная растительность, а диваны и кресла манили своим уютом. Винтовая лестница вела на верхние этажи. Вообще, обстановка дышала роскошью, но в то же время не отталкивала. Наоборот, в таком помещении хотелось быть с дорогими людьми, общаться тихими вечерами и обсуждать все семейные проблемы.
– Хоромы! – восхищенно выдохнула баба Сима, вызывая улыбки на лицах внука и Айи.
– Вот я и дома! – просто сказала девушка. – Добро пожаловать! Торп, распорядись, чтобы подготовили комнаты для моих гостей.
– Будет исполнено, юная фаэра, – андроид легко поклонился и скрылся за боковой неприметной дверью.
Вдруг откуда-то выскочило странное животное и понеслось прямо на них. Зверь выглядел… В общем, с земной точки зрения – это был обыкновенный козел, поросший густой, синей шерстью. Более длинный пучок шерсти, как борода, свисал с нижней челюсти. Рогов у пришельца не имелось, вместо них, прямо за ушами, на голове выступали небольшие шишки, скорее всего – рудименты. Копыта животного, запакованные в смешные мешочки, чем-то напоминающие расшитые детские пинетки, не стучали по гладкому, деревянному полу. Зато из-за наличия импровизированной обуви, козел скользил и его ноги смешно разъезжались в стороны, вынуждая скотинку подпрыгивать и собирать их вместе.
– Мэ-э-э! – на настоящем земном козьем поприветствовал он гостей.
– Наду! – воскликнула Айа и опустилась на колени, обвив шею питомца руками. – Как же я соскучилась, мой маленький!
– Кто это? – отмер Жоффрей, пока его бабушка внимательно осматривала животинку.
– А говориля в космаси вашем козлов нет. Машку маю горемышную в божества записали, – удивилась она.
– Это лигрел, – улыбнулась девушка. – Они не бывают белыми, поэтому кинсли не рассматривают их, как объект религиозного поклонения. Этого зовут Наду и он мой любимец. На Астерии часто их заводят, как домашних любимцев. Их холят, лелеют, выгуливают. Среди астериек считается очень модным появляться на публике с породистым лигрелом.
– Лягрел, – хмыкнула Серафима Дормидонтовна, – как на нашава козла пахош! Вылятай! А у лягрелях роги есть?
– Мэ-э-э, – ответил ей козел.
– Понимаете, – Айа замялась, почесывая за ухом своего любимца, – в дикой природе лигрелы давно уже вымерли, а в неволе чаще рождаются мужские особи. Поэтому самки содержаться только в питомниках. Например, наша семья разводит вот таких, как Наду, безрогих, синешерстых.
– А бывают с рогами? – оживился Жорка.
– Самцы все безрогие, а вот у самок рога бывают, – подтвердила девушка.
– Беднаи, – посочувствовала животинке сердобольная старушка, – почитай всю жисть без женскай ласки.
– У выведенных лигрелов притуплен инстинкт размножения на генетическом уровне, поэтому даже в их кастрации нет необходимости. Это милые, ласковые, неагрессивные создания, – пояснила Айа.
– А как жа вы с их потомство получаяте без инстинкта ентава? – живо поинтересовалась баба Сима, хитро подмигнул внуку.
– Это просто, – рассмеялась девушка. – На шерсть самки наносят специальный состав, содержащий мощный феромон и запускают к ней самца. Запах активизирует инстинкт и способствует спариванию.
– Состав значицца… – задумалась Серафима Дормидонтовна.
– Ты гениальна, ба! – воскликнул Селедкин и зашептал своим женщинам подробности созревшего в голове плана. Обе его собеседницы слушали внимательно, кивали, изредка задавали вопросы и снова соглашались, а через несколько минут на лицах троих заговорщиков сияли довольные улыбки.
– Ох и боязно мяне на старасти то лет, – выдохнула старушка.
– Все получится, вот увидите! – подбодрила ее невеста внука.
– Комнаты для гостей готовы, а фаэр Тальмир Като ожидает вас в своем кабинете, – оповестил вошедший в зал Торп.
– Идемте, – улыбнулась девушка, – отец хочет нас видеть.
Отец Айи оказался крепким мужчиной в достаточно солидном возрасте. Некогда насыщенно-синие волосы припорошила благородная седина, но взгляд остался внимательным и цепким. Мужчина осмотрел гостей, несколько напряженных минут молчал, потом улыбнулся и указал на мягкие кресла у рабочего стола.
– Приветствую тебя и гостей нашего рода, дочь моя, в обители Като! – голос родителя был глубокий, звучный. Как только улыбка перестала растягивать его губы, вид снова стал суровый и незримая аура власти вновь окутала астерийца.
– Отец, позволь тебе представить моего жениха Жоффрея Селедкина и главу его рода, уважаемую бабушку – Серафиму Дормидонтовну Селедкину, – немного робея, Айя заговорила с грозным родителем.
– Рад знакомству, – мужчина произнес ожидаемую вежливую фразу, но смотрел на гостей по-прежнему сурово, – мое имя вам известно – я – Тальмир Като, хозяин этого дома и отец Айи.
– Дак и мы завсегда хорошим людям рады, – открыта улыбнулась старушка. – Тям болия породнимси вскоростя.
– Породнимся? – нахмурился родитель.
– А как жа! Любоф веть у детак, любоф! – Серафима Дормидонтовна многозначительно покивала. – У нас ить как на Зямле-та, коли парень с девицей сходются, то и семьи их роднятся.
– И чем это грозит Като? – напрягся мужчина.
– Грозит! Эко сказанул! Мы ить ни угрожать сюды прилятели, а за счастья молодых порадоваться. Родичи, они не угрожают, но завсегда помощники в любой бяде неминучей! – староста всея Руси тоже могла быть вполне убедительной.
– Беда пока исходит только от вашего внука, уважаемая! – чуть повысил голос и метнул яростный взгляд хозяин. – Наследник рода Вурса опорочил мою дочь во всех реестрах астерийских невест, его слова подтвердили представители других родов, присутствующие при инциденте. Это позор для рода Като, это бесчестье для Айи!
– Позор – когда коланча с дурной силай женщину унижаить, а бесчестья – когда другия молча на енто смотрють! Жоффреюшка, хоть и млад яшо, да поступил по совясти! А на ряястры ваши нам… – никогда еще Жорка не видел бабушку такой негодующей. Она чуть не перешла на откровенные ругательства и сейчас, видимо, подбирала дальнейшие слова. – Самя на ряяестры свои глядитя, а мы Айку приняли и полюбили.
Тальмир Като удивленно поднял брови и глаза его потеплели. Мужчина хмыкнул и расхохотался, введя гостей в ступор. Неужели вся его суровость была напускной?
– Годится! – проговорил он отсмеявшись
– Хто? – уточнила мудрая старушка.
– Внук ваш годится, уважаемая фаэра Селедкина.
– Да кака я тябе фаера-фанера? Серафима я, а для своякоф и вовся – Симочка, – мило улыбнулась глава Жоркиного рода.
– Прошу отобедать вас, уважаемая Серафима, и внука вашего в кругу семьи, так сказать, – родитель поднялся с кресла и жестом пригласил гостей на выход. – У меня единственный сын и наследник и три дочери. Две старшие давно замужем в числе первых жен уважаемых мужей, занимают солидное положение по астерийской иерархии, а вот Айю мне боги на склоне лет подарили. Характером ее наделили непокорным, переживал я за нее.
– Дак нету на Зямле многоженства вашава! Тьфу, пакасть! – скривилась бабушка. – Одна у Жофреюшки Аюшка и он у няе один. Пара на то и пара, шта на дваих все – и горясти, и радасти, и чуйства.
– Может вы и правы, – задумался Тальмир, вышагивая по коридору в сторону столовой. – У меня девять жен, мать Айи десятой была…
– Была? – переспросил Жорка, с тревогой посмотрев на невесту.
– Она умерла, давая жизнь моей дочери, – такая горечь сквозила в словах отца Айи, что все невольно прониклись его горем. – Если бы встретил ее вначале жизненного пути, то от других обрядов отказался бы. Одна она для меня была, не видел никого вокруг. Вот и Айа особенная, потому что подарила ее особенная для женщина. Понимаете?
– Да чаго ш ня понять, милай! Любил ты Аюшкину матушку, – вздохнула баба Сима, похлопав легонько астерийца по спине.
– Спасибо, – улыбнулся он. – Трудно жить, когда никто тебя не понимает. Тревога за любимую дочь терзала мое старое сердце, но сейчас я спокоен и счастлив за нее. Предлагаю провести обряд вечером.
– Ох, – вздохнула старушка. Она хитро переглянулась с внуком и Айей. – Аккурат апосля шествия паломникаф-кинсли и провядем, чаго тянуть.
Определенно, синий – самый распространенный цвет на планете Астерия. Огромный стол был накрыт и блюда поражали цветовой гаммой от индиго до лазурного. Массивные стулья, тяжелые канделябры с кристаллами вместо свечей, картины в тяжелых, золоченых рамах – все выглядело надежным, добротным и несовременным, словно пронизанным историей и воспоминаниями.
– Это есть безопасно? – шепотом спросил Жофрей у невесты, окинув взглядом пищу непривычного для землянина цвета.
– Еще как, – отозвалась Айа. – Все очень вкусно, у отца чудесный повар, а многие продукты производятся в поместье.
За столом присутствовали девять женщин. Их возраст разнился, но незначительно. Все они давно проживали вторую половину жизни. Стоило Айе появиться в помещении, все они посмотрели на нее неприязненно, некоторые даже скривились. Тальмир тоже это заметил.
– Моя дочь вернулась домой, а я не вижу радости на ваших лицах! – тихо произнес он, но от его голоса на коже выступили мурашки. Женщины тут же налепили на лицо фальшивые убыбки. Впрочем, более на это досадное происшествие родитель Айи не обращал внимания.
Андроиды помогли гостям рассесться. Хозяин дома поддерживал беседу, рассказывая Селедкиным о том, из чего готовят блюда, поданные к столу. Астерийцы отдавали предпочтение пище растительного происхождения, изредка добавляя в рацион рыбу, яйца и морепродукты. О молоке и его производных имели слабое представление, но вот хлеб пекли, хотя и не сдобный.
– Прилятитя к нам, пярогов навяду! – обещала Серафима Дормидонтовна, уплетая за обе щеки салаты из синих и голубых овощей с лазурными бобами.
– Теперь, конечно, – вежливо улыбался отец Айи, периодически поглядывая на притихших жен.
Иногда Тальмир хмурился и даже кривился, выражая свое явное недовольство. Казалось, астерийца раздражает само присутствие женщин не только за столом, но и в его жизни. Они старались вести себя как можно тише и неприметнее, но все равно вздрагивали, едва чувствовали на себе взгляд мужа.
– Вы закончили, наконец? – грозно спросил родитель, обращаясь непосредственно к женам, но от тарелок оторвались все. Даже баба Сима уронила ложку в блюдо с аппетитными тушеными овощами, которые намеревалась попробовать.
– Да, муж мой, – поднялась старшая из женщин и чинно отвесила поклон.
– Тогда оставьте нас и чтобы к ритуалу были готовы! – от голоса Тальмира Като кровь стыла в жилах. Жены поднялись и тихо, как мышки, выскользнули из столовой.
– За что ты так с ними, отец? – спросила Айа. Любви к склочным теткам она не питала, но сейчас ей было их жаль.
– Я не потерплю самоуправства в своем доме! Мало того, что они полностью согласились с тем, что понаписал о тебе этот юнец Вурса, так еще и добавили, распространяя сплетни о твоем детстве! Если кто и опозорил род Като, то это они! – родитель так сжал вилку в руке, что она согнулась. Астериец со злостью отбросил сломанный инструмент.
– За что они со мной так? – тихо спросила Айа.
– Это не с тобой, дочь. Это они со мной. Все простить не могут, что я твою мать ценил и уважал больше, чем их вместе взятых. И если бы дело касалось чувств или личных качеств, то все было бы ясно, но им покоя не дает номер! Идиотский номер обряда! Количество «набу»! Десятая жена, видите ли, менее почетна, чем девятая. Куда катится наш мир? И, знаешь, я рад, что ты вырвалась с этой планеты! Я безумно этому рад! – Тальмир встал из-за стола и порывисто обнял дочь.
– Скоро все изменится, – прошептала Айа. – Очень-очень скоро.
– До шествия еще есть время, – астериец взял себя в руки и немного успокоился. – Хорошенько отдохните. Если не возражаете, то к Храму я полечу вместе с вами.
Возражений не последовало. Отец, поцеловав Айю в макушку, покинул столовую, а друзья приступили к подготовке своего плана.
