Текст книги "Каникулы на Эленмаре (СИ)"
Автор книги: Ольга Райская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 35 страниц)
– Сумрак! – предупредила его я зловещим шепотом, – лучше горькая правда!
«Никакая она не горькая. Сама же говорила, что жить без него не можешь» – вот зараза!
Взгляд лайвелла заметался по сторонам. Здесь, как и в земном храме было навалено множество различных вещей, о предназначении многих из которых я даже не догадывалась. Кошак тяжело и, что характерно, как-то виновато вздохнул, на всякий случай отошел от меня подальше и вот тогда признался:
«Судьбы ваши объединились»
– Это как? – нахмурилась я.
«Нет больше судьбы Алевтины Верник и судьбы Дарина, есть общая – ваша. Ну, это как ниточка с иголочкой, куда один – туда и другой» – и наглый котяра снова попятился. Я, конечно, слабо представляла, что такое ниточка с какой-то там иголочкой. Кажется, это такое орудие немеханизированного труда древности, сродни каменному топору. А вот тот факт, что лайвелл отчего-то опасался моей реакции на свои слова, меня напрягал, причем сильно. Что и говорить, этому божественному проходимцу не было никакого доверия! Ни грамма! Ни капельки! Абсолютно!
– А скажи мне… Мы ведь с Дарином теперь как бы женаты, да? – начала свой очередной заход для выяснения истины.
«Без как бы. Вы женаты»
– И разводов при таких обрядах не предусмотрено?
«Нет. Навечно – это навечно» – кошак нервно переступил с лапы на лапу. И чего он так нервничает? Все же к лучшему. Дарин жив и это было моим основным желанием, которое и исполнилось. Конечно, для принятия такого важного решения я располагала слишком незначительным временем, да и Элвэ выбора не оставила. Но ведь выхода другого не было… Или все же был иной выход? Хмм… Почему-то эта мысль меня встревожила.
– Сумрак, а женитьба… то есть обряд единения… он… В общем, это был единственный способ спасти Дарину жизнь? – решила не ходить вокруг да около и спросила напрямик. В конце концов, кошак никогда не врал. Юлил, не договаривал, но не врал.
«Алевтина, я могущественное древнее существо, которому многое подвластно. Способы были, но я решил, что этот самый романтичный» – выдало это лохматое божество, вызывая у меня приступ почти неконтролируемой ярости.
– Чтооооо? – выдохнула я и зашипела, – значит, можно было обойтись и без обряда? Может ты и без храма мог ему помочь, на месте?
«Мог» – подтвердил мою догадку черный засранец.
– Убью! – констатировала неоспоримый факт я, осторожно, чтобы не разбудить Дарина, поднимаясь с алтаря.
«Одумайся, женщина! Я сделал тебя счастливой, соединив узами любви!» – вопило божество в моей голове, на самом деле отползая все дальше к противоположной от меня стенке.
– Ох, вы ж только посмотрите на этого Купидона лохматого! – не на шутку рассердилась я, наступая на лайвелла, – а ты подумал о том, что твое решение может быть не единственно верное? А ты нам свободу выбора дал? Я обещала, прежде всего себе, что у Дарина будет выбор! Я в любовь верила, без обряда! А оказалась ничем не лучше Анвен с ее мамашей… Пониаешь?
Злость на лайвелла сменилась горечью. Не дойдя до поджавшего уши и хвост кота, я присела у какого-то выступа и закрыла лицо руками. Даже слов не было, лишь омерзение к самой себе.
«Алевтина Верник» – позвал кот, но реакции не последовало.
«Алевтина!» – тишина.
«Аленька… Муррррррр…»
– Вон пошел, муфта с ушами! – в сердцах послала Сумрака.
«Не могу» – отчего-то грустно ответил он.
– Почему?
«Я такой же символ, как и денкоро. Я тебя выбрал и теперь буду с тобой, что бы не случилось. Просто…» – он замялся, словно подбирая слова.
– Просто ты хотел командовать и иметь возможность мною манипулировать! Так, интриган лохматый? – в лоб спросила кошака, глядя прямо в желтые глаза.
«Неужели я так предсказуем?» – ответил лайвелл вопросом на вопрос, наверняка в его родословной еврейские львы отметились, точнее львицы… Там же национальность по маме!
– Это просто я догадливая! А ты! Ты! Поступил очень непорядочно! – и отвернулась от него.
«Алюша!» – боже, сколько лести может содержать одно слово! Меня аж передернуло. А вслед за этим раздался грохот, заставивший меня развернуть и… почти рассмеяться. Пробираясь к мне, кошак умудрился зацепить груду каких-то древних побрякушек, рассыпать и на них же поскользнуться. И сейчас он растянулся на боку, смешно подергивая лапами. Наверняка специально, чтобы разрядить обстановку. Но выглядело это и правда очень потешно. В Сумраке живет великий, но нереализованный актер! Хотя… какие его годы? Имея в запасе все время вселенной можно проживать жизнь за жизнью. А когда у тебя всего одна жизнь, стараешься выбрать оптимальный путь и пройти его достойно.
– Тише ты! – рыкнула на него, но улыбки уже сдержать не могла, – Дарина разбудишь!
«Он не проснется» – ответил приободрившийся кошак.
– То есть как не проснется? – опешила я.
«Обряд закрепить нужно»
– Каким образом? – удивленно спросила у пушистого махинатора, – он же спит и вообще…
«Аля! Я имел в виду поцелуй, а вовсе не то, о чем ты подумала. Хотя, признаюсь, было бы забавно посмотреть на это!»
– Лохматый извращенец! – не выдержала и обозвала его. Это же надо, такое выдумать!
«От извращенки слышу! – вернул мне комплимент Сумрак, – На самом деле, я не умею читать твои мысли. Вот и спросил, чтобы ты их озвучила. Ты такая доверчивая!»
– Зря ты так, – обиделась на кота, – я, между прочим, мстительная и фантазия у меня богатая.
«Что ты можешь сделать старому, бессмертному коту, дитя?» – величественно изрек этот проходимец.
– Куплю в первой же зоолавке породистых блох для кошачьих и запущу жить в божественную шкурку, чтобы тебе жизнь медом не казалась! – пообещала я.
«Страшная ты женщина, Алевтина. Вредная! Сказал бы, что век тебе мужа не видать, если бы сам недавно твою судьбу не устроил!» – нет, вы видели? Он еще и огрызается! Просто вопиющая наглость.
– Так что там с судьбой? – раз уж напомнил, то неплохо бы все выяснить, – обряд такой же, как на Эленмаре? Добровольно-принудительный?
«Что? – у кота от моих слов даже шерсть на загривке дыбом встала, – Верник, ты за кого меня принимаешь? Божественное провидение связывает лишь тех, в чьих сердцах живет то чувство, что у твоей расы зовется любовью. При этом, что ты, что Дарин Элвэ – свободны!»
– А в чем смысл обряда тогда? Что изменилось?
«Ничего. Просто вселенная приняла ваш выбор и усилила его. Вас будет тянуть друг к другу всегда, а со временем вы научитесь чувствовать друг друга на расстоянии» – ну, в целом, не самые плохие перспективы. Могло быть и хуже.
– Ладно, тянуть, так тянуть. Трансформация его с поцелуем тоже исчезнет? Или мне надо к нему такому привыкать?
«Когда целовать его станешь, зови изо всех сил» – подсказал кошак.
– Как же я его смогу позвать, если у меня губы будут заняты? – озадаченно спросила я.
«Верник, ты вроде умная, но иногда такая дурочка! Мысленно зови!» – вот он явно нарывается! И если обряд я уже почти готова была ему простить, то дурочку – нет!
Подойдя к алтарю, склонилась над Дарином. Чужое, почти звериное лицо, выпирающие из под верхней губы клыки, седые космы, ореолом раскинутые вокруг головы – неужели это мой «леденец»? А что если я не смогу его вернуть в прежнее состояние? Нет! Отставить пессимистические мысли! Надо верить, что все получится. Я зажмурилась и припала к жестким губам, представляя тангира Элвэ, его улыбку и взгляд… родной… бирюзовый с золотыми искрами! Ты только вернись ко мне, а там уж решим, как нам быть дальше!
Я целовала его губы. Сначала ничего не происходило, а потом… Потом меня обняли и поцелуй превратился в настоящий, жаркий, очень страстный и нескончаемый. Мы словно изголодались и никак не могли оторваться друг от друга. Я все чувствовала, ощущала, горела, но панически боялась открыть глаза.
– Алька! – выдохнул «леденец», – родная! Жива!
И снова стал меня целовать. А я… Я почувствовала, что поцелуй вдруг стал соленым и поняла – это слезы, мои слезы радости! Ведь все получилось… наверное… Осторожно приоткрыла один глаз… О, небеса! Да. Да! Да! Да! На меня смотрел своим фирменным взглядом тангир Элвэ и улыбался своей фирменной улыбкой. А еще… Мне предстояло его просветить, рассказав о недавних событиях. И как это сделать, я пока не имела ни малейшего понятия!
«Жениться тоже здесь будете? Прямо на моих глазах?» – раздался язвительный глас Сумрака в моей голове, разумеется.
– Убью! – уже привычно выдохнула я.
– Меня? – удивился Дарин.
– Нет, не тебя. Лайвелла своего противного… черного…
– Кого? – опешил Элвэ, недоверчиво озираясь вокруг.
Вдруг… взгляд тангира остановился, а большие и без того глаза стали вообще огромными. Да-да! Именно там, куда смотрел Дарин и сидело это наглое кошачье божество. Правда, сейчас он выглядел, как кошачий ангел. Сумрак аккуратненько так сидел, обвив хвостом передние лапы, и крылья сложил ровненько, и желтыми глазами хлопал невинно. Не лайвелл – мечта любой эленмарки. И за что мне такое счастье? За какие грехи?
Глава 9
– Сумрак, это Дарин. Ты его уже знаешь. Дарин, это Сумрак – мой лайвелл! – представила их друг другу, а хвостатое недоразумение и здесь отличилось. Котяра поприветствовал, обалдевшего от такого зрелища эленмарца, изящным поклоном. Вот умеет, когда захочет!
– Он же черный! – выдохнул потрясенный тангир.
Видимо, его вера в божественную сущность Сумрака была очень велика. Наверное, я бы тоже отреагировала почти также, если бы мне встретился, например, древнегреческий Пегас, ну или единорог какой-нибудь. Дарин смотрел на кота с таким детским восторгом, что на какое-то время я почувствовала себя лишней рядом с ними. Все волшебство текущего момента разрушил… сам божественный проходимец, раскрывая перед тангиром свой сволочной характер.
«Ну лайвелл, ну черный! Я же не кричу на весь храм о том, что ты блондин!»
– Он говорит… – потрясенно прошептал «леденец».
Бедный, бедный мой эльф! Этот кошачий летун не просто говорит, он разговорился! Лучше бы по-прежнему произносил односложные фразы, чем вот так сразу пугать моего… мужа! И вообще, первоначальную скупость общения у Сумрака, я связывала в длительным, вынужденным молчанием. Сейчас кот наверстывал упущенное и снова с удовольствием общался. Посиди-ка в одиночестве несколько тысяч лет, не только говорить разучишься, но и вообще с катушек съедешь. В прочем… и на этот счет, в отношении лайвелла, у меня были подозрения, базирующиеся на неоспоримых фактах, учитывая мое скоропостижное замужество. Кстати, об этом мне еще предстояло рассказать мужу.
«Говорю, говорю» – беззаботно подтвердил кошак и принялся вылизывать переднюю лапу.
– Ты его слышишь? – решила уточнить я.
– Так же отчетливо, как тебя, птенчик, только в голове, – подтвердил тангир, не сводя с кота очарованного взгляда. Мне кажется, даже на меня он с таким восхищением не смотрел, – а потрогать его можно?
– Конечно! – ответила я.
«Ни в коем случае!» – возмутилось божество, одновременно со мной.
– А я говорю – можно! Иди сюда, киса! Иди, иди! – с нажимом сказала я, глядя при этом в желтые глаза лайвелла и мстительно добавила, – кис! Кис-кис-кис!
Незадачливый Купидон, отлично припомнив все свои промахи и просчеты, признал ошибки и подозрительно молча направился в нашу сторону. Что не говори, а молчание кота напрягало. Я ждала, как минимум, возмущения, поэтому заготовила обличительную речь, а теперь смысл в ней начисто отпал.
Дарин протянул руку и очень осторожно погладил зверя между ушами. А потом придвинулся чуть ближе и вообще стал почесывать коту шею. Готовая к любой гадкой выходке лайвелла, я зажмурилась, а пушистый проходимец… замурлыкал, чем безмерно удивил не только меня, но и Дарина.
– А у тебя есть лайвелл? – спросила тангира, подойдя к кошаку с другого бока и запустив пальцы в густую шерсть.
– Есть! – ответил «леденец» и улыбка, полная нежности, осветила его лицо. Все-таки он очень красивый мужчина!
– Как его зовут? – продолжила свои расспросы. Ну, нужно же мне выяснить о муже, как можно больше прежде, чем я попаду на Эленмар. Не люблю неожиданности! Только, к моему глубокому сожалению, они меня сильно любят!
– Не знаю, – пожал плечами Элвэ, – я несколько раз летал на ней, но она ни разу не заговорила со мной.
– Самочка? – искренне удивилась.
– Да! – тангир мечтательно прикрыл глаза, – очень красивая. Ее шкурка цветом напоминает твой любимый шоколад, Аля, а на лбу у нее белое пятнышко, в виде звездочки.
– Красиво! – восхитилась я, рисуя в голове образ лайвелла Дарина.
«Ее зовут Террис, – отозвался кошак, перестав мурлыкать, – горячая, я вам скажу, штучка!»
– А ты откуда знаешь? – спросила, подозрительно окинув взглядом Сумрака.
«У рода Элвэ не так много духов-хранителей, – фыркнул кот, – а уж самок среди них, вообще, единицы. И шоколадная среди них одна – Террис!»
А ведь точно, как же мне раньше не пришло в голову. Наслушалась в Академии эленмарского языка, он хоть и похож на апаньяр, но все же несколько отличается от древнего. «Лайв» – дух, «елл» – хранитель, вот и выходит дух-хранитель. И если бы дед не говорил о лайвеллах, как о животных, я бы обязательно догадалась.
– Значит все лайвеллы бессмертны? – воскликнула я, поразившись своей догадке.
«Все имеет свое начало и свой конец, но в вашем понимании мы бессмертны» – величественно изрек Сумрак и хитро подмигнул мне.
– То есть лайвелл не рождается с эленмарцем и не умирает вместе с ним, а просто тот или иной дух рода берет на себя опеку?
«Именно так»
– Тогда, почему только черные лавеллы считаются божественными?
«Тут как раз все просто. Чем древнее род, тем сильнее его хранители. Сорг – первый из родов, а я самый сильный среди духов этого рода!» – ох, сколько же гордости прозвучало в этом объяснении. Ну и ладно, зато мне стало все понятно. Хотя нет, не все.
– А Террис могла помочь Дарину там, на скалах?
«Нет, Аля. Духи рода могут прийти на помощь только на родной планете. Лишь я – хранитель Звезды Равновесия, могу переноситься между мирами»
– Что же вы, духи родов, допустили такое? – что именно они допустили, расшифровывать не стала, пушистый гордец итак все правильно понял.
«Равновесие нарушено, Аля. Влияние Звезды, и каждой ее части в отдельности, на многие судьбы слишком велико. Поэтому и требуется его восстановить!»
– Ты не ответил! – Дарин внимательно следил за разговором, переводя взгляд с кота на меня и обратно. Конечно, ведь затронутая нами тема была животрепещущая.
«А что тут отвечать. Равновесие всегда устраивало всех. Храм существовал, люди жили в относительной гармонии. Но возможность влиять на судьбы – это слишком большая власть, слишком огромное искушение. Кроме того, у частей Звезды тоже есть весьма заманчивые свойства. Причем у каждой из четырех частей – свои. Но однажды, воины народа, именующего себя айвены, добрались до храма и нашли способ похитить три треугольника, лишь золотой круг равновесия остался на месте»
– Что же ты, могучий хранитель, не помешал им? – укоризненно спросила я.
«Лайвелл всегда подчиняется прямым приказам того, кого он выбрал. Мой прежний хозяин ценил жизнь, считая ее высшим из чудес и самым великим даром вселенной, поэтому приказал не забирать ничьей жизни. Когда пришли айвены, мне пришлось подчиниться, ведь мой прежний хозяин умер, а нового я так и не выбрал. Пришедшие воины были готовы идти до самого конца, и я не посмел их тронуть. Стоял и смотрел, как рушится гармония этого мира…» – Сумрак печально вздохнул, а мне стало его очень жаль.
– Я не приказываю, но прошу! Если мы вернем все части этого артефакта, защищай его ото всех на свете, любой ценой! Потому что иногда смерть лучший исход, чем альтернативное подобие жизни, – тихо сказала я и погладила кошака по пушистой шкурке.
– И все-таки я не понял, – сказал вдруг, молчавший до этого, Дарин, – почему на моей родной планете создалось такое бедственное положение, если лайвеллы существуют и могут оказать помощь только на Эленмаре? Где они были? И почему мы вымираем?
«Видишь ли, – и наглый кошак сам потерся о застывшую ладонь «леденца», – нарушение равновесия действует на всех, в том числе и на лайвеллов. У людей как устроено? Самец всегда сильнее самки, по крайней мере физически. У людей то же самое. И логично, когда сильный самец выбирает себе сильного воина. Чем сильнее лайвелл, тем более могучего воина он себе выбирал. Те, кто по настоящему силен духом и телом, никогда не обидят слабого. Но когда равновесие нарушилось, изменился и принцип выбора. Самки все чаще стали выбирать воинов, а самцы – женщин. По началу, видимость равновесия сохранялась. Казалось, гибкость, хитрость и изворотливость женщин уравновешивают силу воинов, если бы не одно но! Испытание властью может пройти далеко не каждый. Чем сильнее существо, тем больше вероятности, что обрушившееся на него величие, никак не изменят его внутренний мир. Женщины Эленмара не прошли это испытание. Постепенно в их душах нежность, мягкость, сострадание и любовь заменило одно единственное чувство – жажда! Жажда повелевать и подчинять себе мужчин.» – рассказ лайвелла хоть и был несколько сумбурным, но все же приоткрывал завесу тайны.
– Почему же духи-хранительницы не помогли мужчинам Эленмара? – спросила я.
«Алевтина-Алевтина, – укоризненно покачал головой божественный кошак, – я же сказал, что любая самка слабее самца, не только физически»
– Даже если она дух-хранитель древнего рода?
«Даже если она дух-хранитель древнего рода» – подтвердил он.
– То есть шансов отстоять свою независимость у мужчин Эленмара не было? – воскликнула я, прижимаясь к Дарину. Меня колотило от услышанного. «Леденец» нежно обнял меня за талию и притянул в своему голому, горячему торсу, давая такую необходимую в этот момент поддержку.
«С провидением, вообще, глупо бороться. Когда свет Звезды Равновесия перестал освещать сердца, многие жизненные пути сдвинулись, спутав общую картину. Поэтому так важно вернуть все обратно! Ты их надежда, Алевтина Верник, ты!»
– А о том, что один из треугольников находится на Эленмаре, ты знаешь? – спросила я, млея в объятьях Дарина. Все же близость этого… МОЕГО мужчины действовала на меня наркотически, погружая в нирвану.
«Знаю»
– И почему лайвеллы не вернули его на место?
«Это могут сделать лишь люди. Лайвелы лишь оберегают. Мы не способны игнорировать прямой приказ, поэтому общение со своим человеком сокращаем до минимума, особенно самцы. Хорошо, что об этой особенности лайвеллов, как и о нашей сущности, мало кто помнит» – и кошак так тяжело вздохнул, что мне даже стало его искренне жаль. Если большинство эленмарок по складу характера и уровню воспитания похожи на Анвин, то крылатым котам можно только посочувствовать. Потому что очень страшно попасть почти в рабскую зависимость от самодура, точнее самодуры, эгоистичной и взбалмошной.
– А треугольники… Ты говорил, что каждый из них имеет свои свойства!
«Да, первый символизирует женское начало, второй – мужское, а третий – божественное провидение. Золотой круг равновесия усиливает свойства треугольников и уравновешивает их воздействие.»
– Ты хочешь сказать, что на планете, где есть один треугольник, скажем с женским началом, будет рождаться больше женщин? – поинтересовалась я, переглянувшись с Дарином. Кажется, муж давно просек ситуацию и внимательно вслушивался в каждое слово Сумрака.
«Нет, – упс, неожиданный ответ кота удивил. Логика нервно закурила в сторонке, – все наоборот. Власть всегда в меньшинстве – это закон. Когда на планете находится треугольник с женским началом, женщины становятся ведущей силой, подавляя мужчин, находящихся в большинстве. Так же действует треугольник мужского начала, только с противоположным эффектом»
– А треугольник божественного начала? Как действует он? – спросил Дарин, крепче прижимая меня к себе.
«Если он вне круга равновесия, то скорее всего, смещает пространственные и временные рамки» – ответил кот.
– Хмм… Значит на Медриксе мы со Стасом нашли треугольник божественного начала, – сказала я, обращаясь к «леденцу», – помнишь, временную аномалию в той пещере?
– Да, – ответил он, – а на Эленмаре, судя по всему, треугольник женского начала.
– Согласна! Остается определить, где находится мужской треугольник. У какой расы недостаток мужчин и переизбыток женщин? – мы с Дарином переглянулись…
– Астерийцы! – выдохнули хором.
– Значит, третий треугольник следует искать на Астерии, – детально озвучил нашу догадку муж. А лайвелл… он улыбнулся. Никогда не видели улыбающегося клыкастого, летающего кота весом в тонну, нет? То еще, я вам скажу, зрелище!
– Сумрак, а почему нарушение равновесия не так кардинально сказалось на других расах? Мне кажется, землян, оно вообще мало коснулось… – озвучила я свою внезапную мысль.
«Нарушение равновесия коснулось всех. Об этом говорит политическая расстановка сил. Например, разделение на Коалицию и Темный Круг. Просто, эленмарцам и астерийцам повезло меньше всех. Раз треугольники находились на их планетах, то и изменения шли быстрее и масштабнее. Что касается землян, то и вас затронул дисбаланс. Скажу больше, вы почти вымерли, доведя себя и свою планету до предела. Помог лишь случай. Для вашей расы экспансия тернурийцев стала спасением, хотя, разумеется, вы считаете их захватчиками. Просто у любой, абсолютно любой правды есть две стороны – условно хорошая и условно плохая. Но обе стороны правды условны. Это зависит от многих факторов. Проще говоря, правда для каждого своя. У землян есть еще одна отличительная черта. Как ни странно – это их короткий жизненный цикл, и в связи с этим – высокая приспособляемость. Даже состав вашей крови это подтверждает. Если другие расы все еще страдают от утраты равновесия, ваша – давно приспособилась, акклиматизировалась и научилась существовать вне этого. Вы просто другие, начиная с состава ДНК и заканчивая способом мышления. Земляне – новая раса нового мира»
– Ничего себе, сколько во мне намешано! – восхитилась я и посмотрела на… мужа. Кстати… сказать бы надо, да язык не поворачивается, – это значит землянки теоретически совместимы с любой расой?
«Да» – лайвелл кивнул.
– Что, и даже с эленмарцами, на планете которых женский треугольник? – хитро прищурилась, окинув взглядом Дарина. Да, одежды маловато, но так он выглядит даже аппетитнее.
«Со всеми, Аля, это со всеми, без исключения»
– Спасибо, просветил, – буркнула я, словив на себе очень заинтересованный ответный взгляд Элвэ. Может, зря волнуюсь? И добровольный выбор Дарина был бы таким же, как принудительный? Эх, мне бы только суметь ему сказать… набраться бы смелости…
– Аля, что случилось? Ты дрожишь! – «леденец» развернул меня к себе, пристально вглядываясь в глаза. А я… утонула в родной бирюзе с золотыми искрами. Вот, если бы мы не были женаты, не задумываясь вышла бы за него еще раз, – Замерзла?
– Нет, – покачала в ответ головой, – Дарин, мне нужно тебе сказать…
– Говори.
– Не знаю с чего начать… – Мамочки! Я действительно не знаю, как начать свою исповедь, а еще до чертиков боюсь.
– Начни сначала.
– Ну… – протянула, собираясь с мыслями. Перед смертью все равно не надышишься, – ты был при смерти, после падения, а я очень переживала… а он… он сказал…
– Кто он? – спросил Дарин.
– Он! – и я указала пальцем на кошака, который пытался мимикрировать под темную стену храма, но его выдавали желтые глаза с очень недобрым огоньком в них.
«Сдала друга» – раздалось укоризненное замечание.
– Ты виноват не меньше, а может и гораздо больше меня! Я не знала, чем можно помочь Дарину и была в состоянии аффекта от случившегося! – продолжала закладывать кота по-черному.
«Терпеть не могу женщин!» – огрызнулся он.
– Не надо было меня выбирать! – не осталась в долгу я.
«Знал бы, что ты такая, лапой бы не пошевелил, чтобы вас спасти» – и Сумрак отвернулся. Вот так просто отвернулся, выставив мне на обозрение пушистую, черную спину с аккуратно сложенными крыльями. А мне стало стыдно, потому что кот действительно спас, а я…
– Сумрак! – позвала обиженного кошака, – прости меня, пожалуйста. Конечно, я тебе благодарна за наше спасение!
«Что-то не заметно» – буркнул лайвелл, даже не обернувшись. Пришлось с обреченным вздохом отстраниться от Дарина и топать к коту. Обхватив огромную морду ладонями, заглянула в желтые, уже совсем не злые глаза.
– Прости меня! – просто сказала ему, – я волнуюсь, поэтому и говорю не то, что думаю на самом деле…
«Кому ты больше боишься признаться в совершенном обряде? Ему или себе?» – лавелл, как всегда оказался прав. Прими я случившееся, как свершившийся факт, мне сейчас было бы гораздо проще открыться Дарину.
– Аля, что происходит? – спросил мой… муж. Тянуть больше некуда, вздохнула, посмотрела на него и…
– Для того, чтобы тебя спасти, пришлось провести обряд и теперь мы… вроде как… женаты… – голос свой не узнала. Скорее все объяснение я не сказала, а проблеяла, жалобно и как-то очень виновато. Проблеяла и зажмурилась, ожидая чего-то очень похожего на «Как ты могла?» или укоризненного «Ты же обещала…».
За закрытыми веками была темнота, а вокруг – тишина.
– Что мы вроде как? – переспросил Дарин, нарушая временное затишье.
– Женаты! – выдохнула я и… открыла глаза, потому что любопытно стало, а еще как-то фиолетово, что, собственно, на Лорне нормально, но мне по-другому фиолетово стало.
Даже если он не доволен, то все равно ничего не изменить. Разводов же нет. Придется тангиру или смириться с этим или мне не отсвечивать. Уйду со службы, улечу на Землю, буду клубнику выращивать, в конце концов! Бабушка Пелагея своего Сорга больше ста лет не видела и ничего, жила же как-то. Вселенная большая, и места в ней всем хватит. Приедем в Академию, подам рапорт и на первом звездолете…
– Побег готовишь? – снова спросил… муж.
– С чего ты так решил? – ну, а что? Я же уже осмелела.
– Чувствую… – последнее слово прозвучало очень близко, пошевелив выбившиеся из косы прядки, которые тангир ласково тут же заправил мне за ухо.
– Дарин, – стоять с ним совсем-совсем рядом было приятно, – это на всегда, понимаешь? Навечно! Обряд хоть и немного отличается от того, что проводят на Эленмаре, но он тоже настоящий.
– Понимаю, – улыбнулся он. Нет, эта улыбка была не ласковая, не нежная… Она была хищной и такой… предвкушающей. Так улыбнуться мог только дьявольски голодный человек при виде аппетитного шашлыка, истекающего соком и щедро посыпанного зеленью.
– Дарин, – попыталась снова предостеречь мужа, – это совсем навсегда!
– Я понял, – и «леденец» склонился к моим губам.
А потом… потом мои страхи и терзания показались такой ерундой. Потому что стоило Дарину прикоснуться, как весь мир исчез – существовали лишь мы, тесно прижимающиеся друг к другу. Он целовал так жадно, словно я была глотком воздуха, чем-то самым нужным, необходимым и бесконечно важным. Его губы, они… завоевывали, клеймили, утверждали свои права. Тангир имел на это право! Я сама дала его, соглашаясь принять Дарина навсегда. Принять… Это означало, что целующий меня мужчина, тот, в ком я растворялась, которого желала каждой клеточкой своего тела, мой! Мой со всеми привычками, достоинствами и недостатками, со всеми традициями Эленмара, энфинами и лайвеллами и бог знает с чем еще. Дарин Элвэ принадлежит мне точно так же, как я принадлежу ему. Именно в этот момент я осознала это, поняла и приняла… сердцем, душой, всем своим существом.
«Давненько я не видел, как спариваются люди» – в голосе Сумрака сквозили заинтересованность и неподдельное любопытство. Это слегка отрезвило меня и заставило отпрянуть от Дарина. Он позволил, но не отпустил, обнимая за талию.
– О-о-ох, – вздохнула я, чувствуя, как от смущения щекам стало жарко. Все же у нашей интимной сцены был свидетель, лохматый, язвительный, который неоднократно еще припомнит увиденное.
– Чего ты испугалась? – спросил «леденец», пытаясь найти ответ в моих глазах.
– Дарин! – издала почти всхлип и уткнулась ему в грудь, к слову сказать, ничем не прикрытую, так как обрывки одежды прикрывали лишь стратегические места на бедрах и смотрелись креативными шортами. Смотреть на него было выше моих сил, – как ты не понимаешь? Обряд! Я лишила тебя выбора!
– Ах вот ты о чем! – и он… рассмеялся он, по прежнему прижимая меня к себе, – Алечка, ты плохо слушала своего лайвелла. Мы находимся в единственном месте, где еще сохранилось хоть какое-то равновесие. Если бы я был против этого обряда, ничего бы не произошло.
– Правда? – и я уставилась на Сумрака. Кошачий проходимец улыбался! Наглая морда приобрела такое ехидное выражение, что слова Дарина не подлежали сомнению. Меня снова провели… Обидно? Да!!! Досадно? Немного. Станет легче? Определенно, когда отомщу.
Видимо, что-то в моем взгляде заставило лайвелла напрячься.
«Ты так забавно переживала…» – заявил он сначала, но потом резко замолчал и даже поджал хвост.
– Убью! – предупредила честно.
«Я бессмертный» – так же честно напомнили мне. И ведь не поспоришь, но наказать его стоило.
– Не ссорьтесь, – примирительно попросил явно веселящийся муж мой.
– Значит, ты тоже меня принимаешь? – спросила я Дарина, расставляя все точки над «i».
– Давно принял, птенчик, – он задорно улыбнулся и подмигнул мне, – еще там, в коридоре, у блока твоего деда.
– Мы же тогда встретились впервые!
– С первого взгляда принял, – серьезно ответил муж, – и навсегда.
