Текст книги "Я не ваша, мой лорд (СИ)"
Автор книги: Ольга Островская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Глава 8
Скарлетт
Я выспалась. Впервые за очень долгое время. Как хорошо, что королю по утрам не спится, а слушается доклады. И даже воспоминания о вчерашнем внезапном поцелуе не помешали мне уснуть, едва коснувшись головой подушки. И хотя, конечно, главная причина этому в зверской усталости, но мне хотелось верить в другую. Наверное, я всё-таки выздоровела от болезни под названием Севастьен. Это предположение меня настолько вдохновило и порадовало, что утром, а точнее уже днём, на работу я шла, едва не порхая. Это надо отпраздновать. Гиерно меня поцеловал, наговорил странностей, а я проспала спокойно всю ночь, а не лежала, пялясь в потолок, переживая бесы знают о чём. Переросла и счастлива по этому поводу.
Департамент встретил меня обычным шумом рабочего дня, мерцанием многослойных заклинаний на стенах и многочисленных артефактах и немного странными взглядами некоторых сотрудников. Хм. Чего это они? Тода уже сидел в кабине и, стоило мне войти, возрился на меня весьма хмуро, оторвавшись от каких-то бумаг.
– Я смотрю, ты про смену планов нашего начальства знала, раз бесишь меня тут своим отдохнувшим видом, – ворчит Рыжик.
– А тебе кто мешал отдыхать? Ты ушёл раньше меня.
– Кому надо, тот и мешал. Не знаешь, куда запропастился наш Змей?
– К королю с докладом подался. Сказал быть у него к обеду, – я сажусь напротив него и с интересом заглядываю в лицо напарника. – Так что, тебя можно поздравить?
– С чем? – удивлённо хмурится мужчина.
– С потерей… холостяцкой свободы, – играю я бровями.
– Иди ты. Она всего лишь переночевала у меня, – поджимая губы, признаётся Тода.
Я насмешливо хмыкаю. На Аризу, дочку лучшего столичного оружейника и неслабого мага-стихийника с огненным уклоном, Тода засматривался давно, но на мои подначки не реагировал, утверждая, что у него чисто эстетический интерес. Ну а посмотреть там было на что. Высокая, гибкая, как лоза, с длинными красными, как медь, волосами, заплетёнными в толстую косу, с янтарными, как у кошки, глазами, эта девушка притягивала мужские взгляды, как магнитом. Правда, характер её точно так же мужчин отпугивал. Единственная дочь своего отца, Риз с удовольствием постигала его науку и обещала стать мастером не хуже, а может даже и лучше, если нрав свой обуздает. С оружием она умела обращаться не только в кузне и мастерской, но и владела им весьма неплохо, что и демонстрировала не раз, создавая себе славу вспыльчивой и злобной стервы. Неудивительно, что с Аризой мы очень быстро нашли общий язык и даже подружились. А Тода всё облизывался да кружил вокруг, пока однажды она сама не подначила его, что на большее он де неспособен. Тот и ринулся доказывать обратное.
– О-о-о, так твоя берлога потеряла свою девственную неприкосновенность? Ты впустил в неё женщину?
– Ты была у меня дома. И ты – женщина, – напоминает мне мой рыжий друг. – Так что, о какой неприкосновенности идёт речь?
– Я не в счёт. Я – твой напарник и мой пол – дело второстепенное. То ли дело Риз, – ухмыляюсь я, поддразнивая Тоду. Ну а что? Только он может доставать меня? – До нее порог твоего дома ни одна из твоих пассий не переступала. Так что, делай выводы, друг мой.
Он раздражённо хмурится, сопит, что-то переваривая в своей кудрявой башке, а потом внезапно улыбается многозначительно.
– Мы то с Риз разберёмся. Ты мне лучше расскажи, что между вами с Гиерно вчера случилось?
– А что случилось? – делаю вид, что не понимаю о чём он. – Нас его величество вызвал в допросную, ты же это видел. А там мне было не до начальства. Слушай, – вспоминаю я лже-Симона и артефакт под его кожей, – дело-то наше ещё серьёзней, чем мы думали.
– Что ты имеешь в виду? – мгновенно настораживается Тода, становясь тем, кем он по сути и является – следователем до мозга костей.
– Вчера его величество задержал преступника, проникшего в его приёмную под видом королевского секретаря, – сообщаю я и рассказываю напарнику всё, что произошло прошлой ночью в допросной и то, что услышала и узнала. – Так что, друг мой, сегодня тебе жаркая ночь светит со мной на работе, а не в страстных объятиях твоей воинственной огневички.
И надо же, чтобы как раз в этот момент дверь в наш кабинет распахнулась, явив нам герцога Севастьена Гиерно собственной раздражённой персоной. Смерив опешивших нас двоих внимательным взглядом ледяных глаз он бросил коротко:
– Тода, Скар, ко мне в кабинет. Немедленно! – и ушёл, так же стремительно, как появился.
Мы дружно вскочили и двинулись за ним. Я даже нервно воротник поправила. Куда-то моё спокойствие улетучилось мгновенно, стоило его увидеть. Да и Тода что-то сбледнул слегка. В логово начальства я входила, не зная чего ожидать. Понятно, что сначала нам изложат дело. Но потом… Мало ли что придёт ему в голову.
Однако ничего не происходит. Бросая на меня странные задумчивые взгляды, лорд Гиерно рассказывает нам сначала о том, чем закончилось ночное дознание. Артефакт, как оказалось, у лже-Симона извлекли и скоро его можно будет допросить.
– Это дело ваше, – произносит он и сжимает сурово челюсти. – Лекарь сказал, задержанный придёт в себя к вечеру. А пока ознакомьтесь.
Передо мной на столе появляется небольшая плоская чёрная шкатулка, в каких обычно хранят украшения, а перед Тодой увесистая папка.
– Это изъяли у обычной семьи крестьян, что пересекали границу между Аргандой и Сэйнаром. Подробности в отчётах и протоколах. А это, – Севастьен кладёт рядом с шкатулкой чёрную жемчужину, – то, что спрятали за ухом вчерашнего… липового секретаря.
Склоняюсь над столом, изучая остатки заклинания.
– Почерк тот же, что и на артефакте Янисы Шаньерг, – делаю я вывод.
Гиерно кивает, показывая, что мои слова совпадают с его предположениями. Тода в это время зарывается в папку с документами. Потом я их тоже, конечно перечитаю и подробно проработаю, но моя первостепенная обязанность именно изучать улики и остатки магии на них. Для меня важен первый беспристрастный взгляд. И то, что говорит моё чутьё.
С этим понятно. Тянусь к шкатулке, а там поистине великолепный в своей изысканной и кажущейся простоте гарнитур. Чёрный жемчуг в два ряда, белое золото… и тонкая ювелирная вязь заклинаний, спящих почти на каждой второй жемчужине в верхнем ярусе. И несколько уже активированных.
– Почерк тот же? – интересуется Гиерно, наблюдая за мной.
– Да. – В этом я абсолютно уверена.
– Что ж, – он барабанит пальцами по столу. – Картина складывается неприятная. Работать будем, возможно совместно с Ведомством графа Россара. Ноги у этого дела растут из Босварии…
Спустя пару часов мы с напарником вышли из кабинета начальника, озабоченные по самое не могу масштабом надвигающихся на нас проблем. Если в Сэйнаре массово появятся артефакты Воплощения – даже представить страшно, каких бед с ними можно натворить. Вчерашний инцидент с королевским секретарём яркий тому пример. А ведь нельзя забывать и попытку убийства королевы в прошлом году, когда злоумышленница под видом личного лекаря её величества пробралась в королевские покои. Я уже молчу о менее значимых происшествиях, которых, возможно, было гораздо больше, чем мы знаем.
– Предлагаю начать с допроса этой семейки, раз лже-секретарь пока ещё в отключке, – резонно замечает Тода.
Киваю задумчиво.
– Согласна. Может к тому моменту уже и от Федо ребята вернутся. Интересно, что там контрабандистам предлагали и на что они согласились. Насчёт этой дамочки, которой везли этот подарочек, – морщусь я, – очень сомневаюсь, что её найдут в указанном месте.
– Окстись, – напарник зыркает на меня наигранно-раздражённо. – Вот не дашь ты понадеяться, что преступники сами сдадутся.
– Ага, из Босварии прибегут, – фыркаю я. – Пошли уже, наивный.
Занявшись поставленными задачами, я изо всех сил старалась не думать о Севастьене. Что всё это было, что означали его странные порывы? И почему, действуя с таким грубым напором вчера, сегодня мужчина вёл себя отстранённо и как-то… созерцательно. Нет уж! Не буду вникать! Не буду, и всё тут! Поважнее есть дела. Например задушевный разговор с молодым, но уже матёрым вором, который обнаружился под личиной Симона. Тот, стоило мне появиться в лазарете да ещё в сопровождении гиганта Тоды, почему-то попытался в стену спрятаться. Зато информация, которой он поделился, сдавшись нашему общему неописуемому “обаянию”, была весьма интересной. Парня наняли, выйдя на него через картель, почти месяц готовили, объясняя, что и как он должен сделать, а ещё, скорее всего, ожидая подходящего момента. Своих нанимателей он описал, как двоих среднего роста босварийцев, которые разговаривали с характерным выговором и прятали от него лица за национальными платками куфи. Я же про себя отметила, что под этими платками могли прятаться и наши земляки, поскольку остро стоял вопрос – откуда этим залётным известно, что да как происходит в королевском дворце? Говор и изобразить ведь можно. Знаю умельцев. В общем, работать есть над чем.
И ещё эти перепуганные свалившимися на них неприятностями крестьяне, которых, во избежание, пока держат в застенках Департамента. Супруги Бонадос и вовсе чуть ли не с жизнью дружно прощались, не понимая, что происходит. Мне по-человечески тяжко было видеть, как защищающе обнимала мать своих юных шалопаев-сыновей, пока отец семейства горячо и в мельчайших подробностях рассказывал нам о важном смуглом господине в чёрной куфие, который всучил им эту шкатулку. Не скрывал он ничего и о том, где, кому и как они собирались передать этот подарок. Дама, которой он предназначался, по договорённости должна была встретить их в приграничном городке Кигаше на постоялом дворе. Туда уже отправились оперативники нашего отдела, оставалось только ждать вестей. А несчастных незадачливых и нечаянных контрабандистов я постаралась уверить, что за чужие преступления их карать не будут, большего всё равно обещать пока не могла. И, кстати, о контрабандистах. Федо, глава представителей этой прибыльной профессии в нашей славной столице, как любая крыса, почуяв опасность, залёг на дно, что закономерно натолкнуло на мысли, что от щедрых предложений босварийцев он не отказывался. Как бы там ни было, наши ребята его не нашли. Зато изловили его правую руку Тимаса.
Когда мне доложили, что этого ушлого молодчика привезли в Департамент, я как раз вернулась из лазарета, купив по дороге столь любимый мною синнабончик и надеясь его съесть в кабинете, пока Тода отправился в портальный зал встречать парней с новостями из Кигаша. Уже близился вечер. За целый день у меня и маковой росинки во рту не было, так что на образовавшегося в дверном проёме младшего следователя я посмотрела как на живодёра, но, вздохнув, буркнула.
– В пятую допросную его, если свободно. Сейчас приду.
Эх. Вот сама накаркала про жаркую ночь. Сидеть мне тут хорошо, если не до утра. Голодной. Зато ой какой злой. Держись, арестант. Я иду с тобой общаться. Однако не успела я отложить ароматную сдобу, как дверь снова открылась, и на пороге появился сосредоточенный лорд Гиерно.
– Скарлетт, могу я с тобой поговорить? – интересуется он, но застывает, заметив булку в моей руке.
Его взгляд теплеет и на губах у мужчины появляется задумчивая улыбка.
– Ты всё ещё их любишь, – констатирует Севастьен.
– Да, – неловко пожимаю плечами, не зная что ещё сказать. – Всё ещё люблю.
Странный огонёк мелькает в голубых глазах, словно он услышал в моих словах что-то гораздо более значимое.
– Извини, если помешал. Я могу зайти позже. – И что это грозный начальник такой чрезмерно вежливый?
– Не стоит, – вскакиваю из-за своего стола, но заметив, как лицо Севастьена мрачнеет, чувствую укол совести. Опять невольно нагрубила, хоть и не собиралась. Надо избавляться от дурной привычки так защищаться. Ведь защищаться уже не нужно. – Я имею в виду, что меня не будет. Там привезли подельника Федо Граска. Я как раз собиралась идти с ним пообщаться.
Лорд Гиерно окидывает меня изучающим взглядом суженных глаз, пару секунд что-то мысленно взвешивает и наконец произносит, тщательно подбирая слова.
– Думаю, не ошибусь, если предположу, что ты сегодня не нашла времени даже поесть. Уверен, что задержанный не испарится из допросной в течении, скажем, получаса. Поэтому, садись и спокойно сьешь свою булочку. Считай, что у тебя пропущенный обеденный перерыв. А после допроса зайди ко мне, пожалуйста. Это важно. Если опасаешься оставаться со мной наедине после моего вчерашнего неадекватного поведения, можешь и своего напарника захватить.
Привычное возмущение по поводу его опекунских замашек тонет в моём недоумении. Он, что правда думает, я его боюсь? Вот ещё. Кем он меня считает? Девочкой-цветочком? Мне не нужен Тода, чтобы зайти к начальнику. Последние три недели не в счёт. Я разговора нашего боялась, а не его. А так, всё уже сказано. Мною, так точно. А по ушам и сама могу дать.
– Я приду, лорд Гиерно. Заодно доложу вам о проделанной работе, – сдерживая раздражение и невольно вскидывая подбородок, отвечаю я на его провокацию. – Мы узнали сегодня много интересного.
– Хорошо. Я буду ждать, – кивает Севастьен, и мне чудится в выражении его лица подозрительное удовлетворение, когда мужчина разворачивается и уходит.
И лишь спустя пять минут и половину синнабона я запоздало понимаю, что меня, кажется, взяли на слабо. Вот ведь… Змей! И ведь гордость теперь не позволит позвать с собой напарника, даже если тот сам будет напрашиваться. А он не будет, ибо, как и все в Департаменте, старается с его сиятельством лишний раз не сталкиваться.
Стоит ли говорить, что в допросную я явилась в очень агрессивном настроении. Ну не люблю, когда мной манипулируют. Сама предпочитаю это делать.
– Ну здравствуй, Тимас, – о том, что улыбка моя вряд ли вышла доброжелательной, догадываюсь по настороженному взгляду невзрачного мужичка с мышистого цвета волосами, который уже, как на иголках, сидит прикованный к табурету посреди комнаты. – Как поживаешь? Давно мы с тобой не виделись. Я слышала, у тебя недавно с сердечком проблемы были? Лечился небось? И как? Держат заклинания, работают? Хочешь я проверю?
Тимас, наверное, и сам не знал, что столько всего знает. Помня, что после допроса мне придётся идти к непонятному с недавних пор начальству, я вытрясла из бедняги всё что только можно и что нельзя тоже, оттягивая этот визит. Некоторые детали, кстати, могут оказаться очень даже полезными для расследования. Например тот момент, что у Федо, как случайно выяснилось, в Босварии через десятое колено дядя есть, и он к нему полгода назад ездил. Так что моё трудовое рвение только делу на пользу. Я уже молчу о том, что заезжих босварийцев этот жаждущий сотрудничать со следствием в моём очень добром лице, человек видел и даже подслушивал, чисто случайно, конечно. Я сделала вид, что поверила и записала дословно всё, что он столь случайно услышал. Но, в конце концов, у меня закончились вопросы, а задержанного полезные знания. Пришлось сворачивать наш замечательный разговор и возвращаться в кабинет с призрачной надеждой встретить там напарника. Может Тода уже освободился? А вдруг у него для Гиерно новости есть?
От Тоды нашлась только записка, где он сообщил, что срочно отправляется вместе с группой оперативников по адресу предполагаемой сообщницы босварийского господина, а я, зараза такая, опять оказалась права. Значит, в Кигаше никого не задержали. Вздохнув, я комкаю клочок бумаги и отправляюсь к Севастьену. Обещала ведь.
Он открывает сам, стоит мне поднести руку к двери. Мы замираем на миг, встречаясь взглядами. И внутри я трепещу перед строгим начальником и учителем, а не перед желанным мужчиной. Да. Именно так.
– А я уже решил идти спасать от тебя беднягу-контрабандиста, – хмыкает герцог и отступает в сторону, пропуская меня. – Проходи. Как прошёл допрос?
– Хорошо, ваша светлость. Тимас следствию не сопротивлялся и выложил всё, что знал. – Я занимаю привычное для меня место перед столом, а Гиерно, слава Праматери, садится на своё, а не нависает, как в прошлый раз. – У Федо действительно были гости от нашего юго-восточного соседа и действительно предлагали наладить канал поставок. Чего именно, наш свидетель не расслышал, как и оговариваемые суммы, и утверждает, что тот пока не согласился, но явно заинтересовался и обещал подумать… – Дальше я озвучиваю всё, что ещё успела выспросить, с удовольствием наблюдая, как, порой, от удивления у Севастьена брови на лоб ползут. Да-да, я умею задавать нужные вопросы. Пускай они даже самые неожиданные. А там доходит дело и до остальных, добытых за день сведений.
Начальник, слушая меня, периодически кивает, словно мои слова совпадают с его мыслями и выводами, задаёт уточняющие вопросы, и ни чем не показывает, что его интересует что-либо ещё, помимо дела. Вот и хорошо, вот и ладненько. Не будем ворошить, то что, кажется, уже прошло. Сообщив напоследок, куда и зачем отправился мой напарник, я с чувством выполненного долга и с самым невинным видом интересуюсь:
– На сегодня могу быть свободна, ваша светлость?
Гиерно отвечает не сразу. Смотрит на меня пару мгновений изучающе, поднимается из кресла и улыбается как-то подозрительно довольно и предвкушающе.
– Пока нет. У меня к тебе есть ещё одно дело, – говорит он и выходит из-за стола.
Я невольно напрягаюсь, ожидая, что сейчас опять подойдёт, но мужчина обходит меня стороной.
– Я рад, что ты пришла одна, Скарлетт, – произносит он вкрадчиво.
От хриплых ноток в этом голосе у меня мурашки бегут по телу. Оттолкнувшись руками от подлокотников, встаю и разворачиваюсь, чтобы держать его в поле зрения. И как раз успеваю увидеть, как герцог поворачивает ключ в дверях и, вытащив его из замка, прячет в карман камзола.
– И почему же, лорд Гиерно? – вскидываю бровь, пытаясь не показывать, что мне слегка не по себе. Что он задумал?
Мужчина направляется ко мне. Идёт неспешно, словно хищник крадётся. Смотрит прямо в глаза, и я вязну в этом взгляде, не в силах отвернуться. Затаив дыхание, слежу за каждым его шагом, не зная чего больше хочу – убежать или остаться, чтобы понять, что ему нужно от меня. Какую игру он затеял? За эти несколько шагов, что нас разделяют, я успеваю представить, что он меня сейчас опять поцелует, снова набросится, поддавшись своим отрицаемым желаниям. Да я даже успеваю представить себя на этом столе, под его огромным телом. И бесы б его побрали, эта картинка почему-то вызывает во мне предвкушение, а не страх. Сжимаю до скрежета челюсти, чтобы не застонать в голос.
– Этому есть несколько причин, Скарлетт, – сообщает хрипло, останавливаясь совсем рядом, нависая надо мной, склоняясь.
Иногда я ненавижу свой маленький рост. Мне приходится высоко вскидывать подбородок, чтобы смотреть ему в лицо.
– Очень хотелось бы их знать, – отвечаю, как можно равнодушней. И у меня это даже получается.
– Во-первых, нам нужно поговорить. Без сторонних лиц. Спокойно. Как двое взрослых людей. – На этом заявлении я иронично хмыкаю, чем вызываю его ответную улыбку. Мужчина поднимает руку и гладит мою щёку костяшками пальцев, заставляя вздрогнуть от этой нежданной ласки. – А во-вторых… Тоде здесь не хватит.
И оставив меня с отвисшей челюстью, Севастьен со смешком обходит меня, чтобы достать из дубового шкафчика у стены большую корзину с крышкой. А затем, как ни в чём не бывало ставит её на свой стол и принимается деловито убирать с него бумаги и раскладывать всякую снедь, доставая её из этой самой корзины.
– Что это? – ошарашенно интересуюсь я, едва ли не выпученными глазами наблюдая за ним.
– Ужин, Скарлетт.
– Чей?
– Твой, – хмыкает насмешливо, наливая в неизвестно откуда взявшийся стакан ягодный морс из пузатого стекляного графинчика.
– Мой, значит?
– Именно, – уверенно кивает мужчина. А я начинаю осознавать, что он, кажется, действительно собирается меня накормить.
– А вы, значит, не присоединитесь? – вскидываю вопросительно бровь.
– А ты этого хочешь? – улыбается и с интересом поднимает на меня глаза.
Ну вот. Он опять это делает. И что же мне выбрать, интересно? Ответить, как неблагодарная стерва, или пригласить этого хитрого манипулятора вместе поужинать? Есть ещё, конечно, третий вариант. Можно потребовать ключ и уйти. Но правда в том, что я действительно зверски голодна. Особенно сейчас, когда меня раздразнили эти ароматы и вид вкусной готовой еды. А дома ничего нет. И готовить после тяжёлого рабочего дня совершенно не хочется. В подтверждение моим мыслям желудок издаёт громкую руладу, ещё один манипулятор, только уже внутренний. А, собственно, почему я переживаю? Ну приглашу. И что тут такого? Потешу его самолюбие, от меня не убудет. Севастьен ведь тоже целый день здесь. И тоже устал. Что я, не человек?
– Я не хочу, чтобы вы оставались голодным. И здесь много для меня одной. Зачем добру пропадать? – нейтрально отвечаю я, присаживаясь обратно.
Мужчина ничего не отвечает, лишь хмыкает и ставит передо мной полный стакан.
– Вы общаетесь с Кори? – спрашивает он после того, как мы приступаем к совместной трапезе.
– Да, конечно.
Пребывая в состоянии лёгкой эйфории от умопомрачительного вкуса еды, насыщающей мой изголодавшийся организм, я уже не могу воспринимать его столь настороженно, как раньше. Наверное, герцог именно этого и добивался.
– Тогда ты скорее всего знаешь, что она выходит замуж?
Ещё бы. Я знала об этом возможно даже раньше, чем жених. Корина, при всей своей видимой взбалмошности, к выбору спутника жизни подошла очень тщательно. Будучи очень завидной невестой, она желала иметь семью, как у горячо любящих друг друга родителей. А однажды ещё и случайно услышала, как молодой человек, который рьяно ухаживал за ней в то время, обсуждал со своим другом её материальные достоинства, и решила после этого, что все остальные точно такие же охотники за приданым. Отец с матерью на неё не давили, в отличие от дедушки с бабушкой, желая дочери прежде всего счастья. Поэтому и перебирала она претендентами столь долго, не решаясь вверить своё своё сердце, пока не встретила своего ненаглядного Ингора.
– Да. Она меня пригласила в качестве подружки невесты. А почему вы спрашиваете? – интересуюсь, намазывая на хлеб нежнейший гусиный паштет.
– Просто хотел убедиться, что ты придёшь на её свадьбу, – улыбается Севастьен, подвигая ко мне горшочек с жарким. – Подружкой, говоришь? Это хорошо. Значит, я буду тем, кто выиграет все твои поцелуи.
Его заявление заставляет меня вспыхнуть, как искра. Некоторое время молча жую, переваривая его слова. А потом поднимаю глаза и спрашиваю в лоб то, о чём так много думала, да так и не нашла ответов:
– Севастьен, раз уж зашла речь… Я не понимаю вас. С чего это всё?
Он склоняет голову набок. Лицо становится серьёзным и решительным, словно он готовится к схватке.
– А если я скажу, что ухаживаю за тобой?
Этот вопрос выбивает из меня дух. Смотрю на него, пытаясь понять, не послышалось ли мне? Нет, не послышалось. А может он шутит? Не похоже. Тогда что?
– Я вам не поверю, лорд Гиерно. Вам незачем это делать.
– Ты так уверена в этом? – сужает он глаза.
– Абсолютно. Между нами ровным счётом ничего не изменилось. Я по-прежнему ваша бывшая подопечная, девочка, которую вы воспитывали с девяти лет, считая кем-то наподобие сестры. А ещё ученица. И подчинённая. Я уже молчу о том, что социально мы не ровня.
Мужчина слушает меня с видимой невозмутимостью, но я вижу, как темнеют его глаза.
– Скарлетт, я больше не собираюсь прятаться от своих чувств. И скрывать их не вижу смысла. Я люблю тебя. Кажется, что всегда любил, просто не понимал этого.
Это сокрушительно. От неожиданности я хватаю ртом воздух, но он так и застревает в груди, распирая лёгкие до боли, заставляя чувствовать, как сердце грохочет в горле. Любит? Меня? Врёт! Врёт! Не верю! А он продолжает говорить.
– Понимаю, что возможно выбрал неподходящее время для признаний, но хочу обозначить свои намерения.
Вот как? Намерения обозначить? В душе поднимается удушающая злость. Он растоптал меня в пыль девять лет назад, разорвал моё сердце в клочья, заставив собирать его по кусочкам. Всё, что от него требовалось – это лишь намёк, крохотная надежда, что со временем всё может измениться. И я бы, глупая, ждала, сколько понадобится. Он же позвал замуж другую. А потом горевал по ней, став похожим на мрачного призрака. Вот, кого он любил! Зачем же сейчас городит эту чушь? Думает, приползу, стоит пальцем поманить?
– Вы ошибаетесь, лорд Гиерно. Я готова поверить, что вы испытываете ко мне обычную похоть. Имела честь её ощутить вчера. – Мои губы изгибаются в ироничной злой усмешке. – Но вы же взрослый человек. Должны понимать, что это пройдёт. Как прошла у меня моя детская влюблённость в вас.
Он дёргается, как от удара. Вижу, что вспомнил свои слова. Всё вспомнил. Тогда я убежала от него, задыхаясь от боли. Сейчас сижу и смотрю твёрдо в глаза. Всё меняется, не так ли.
