Текст книги "Я не ваша, мой лорд (СИ)"
Автор книги: Ольга Островская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
Глава 20
Спустя неделю нашего пребывания в Замайре, я готова была кое-кого буквально изнасиловать. А всё началось с моего безумного решения соблазнить одного несносного герцога.
После королевского праздника, где я так нечаянно отличилась, мы получили новое приглашение во дворец. Притом, что теперь Ардорашу не надо было просить жену приветить приезжую хоаль Торрайа, потому что Зальфия сама прониклась ко мне интересом. Так что я стала желанной гостьей на женской половине дворца и успешно примкнула к свите королевы. Что и требовалось, поскольку, сопровождая её величество, у меня появилась возможность наблюдать за внутренней жизнью дворца, изучать и королевскую семью и придворных. В общем – молодец я.
О, подводные течения этого серпентария, именуемого двором короля Босварии, можно изучать до бесконечности. Чего стоят одни только принцы и их женщины. А есть еще бесова толпа приближённых к королю и его сыновьям, принцессы с мужьями, их знакомые и родственники… И почти все наделены либо огромными силами, как королевская семья, либо впечатляющими талантами и весьма интересными почерками, как тот же Рифат Зайрах. И вот в этом вот разнообразии мне предстояло найти и увидеть того, кто пользуется творениями нашего умельца-Артефактора. Или заметить, если вдруг кто придёт под чужой личиной. По правде, мне становилось жутко от открывающихся перспектив. Уже в первый после праздника вечер, когда мы с Севастьеном приехали на личную аудиенцию к их величествам, мне показалось, что я увидела что-то похожее в ажурной вязи защитных заклинаний на королеве, но присмотревшись, поняла, что обозналась. Хотя вот этот вот перстень, закрывающий всю фалангу её большого пальца на правой руке, очень интересный. Надо будет найти возможность взглянуть поближе.
А вечером я решилась попробовать воплотить в жизнь свою идею. Тем более, что Севастьен задержался с хали Тимаром, обсуждая очередные сведения и распоряжения от Ардораша. Выкупавшись, умаслив тело душистыми маслами, распустив волосы, я голышом встретила моего упрямого мужчину и пока он пытался прийти в себя, принялась его раздевать, попутно целуя и лаская мускулистое тело. Его выдержки хватило на пару минут, а потом я была повалена на кровать и связана порванными простынями.
– Ты выйдешь за меня, Скар? – рыкнул он, нависая над моим беспомощным телом.
– Это условие? – вскинула я брови.
– Считай, что так.
– Ты сам учил меня не вестись на шантаж. Я хочу тебя. Без всяких условий, – упрямо заявила я, обнимая его ногами, которые в отличие от рук он связать не додумался
– Так не получится, Скар, – вздохнул Тьен.
– Почему?
– Скажу, когда согласишься.
Вот зря он это затеял. Я ж упрямая, как мул. Для меня теперь дело принципа, чтобы наш первый раз состоялся до моего согласия. В конце концов, если, ну или когда я соглашусь, пожениться мы сможем только дома в Сэйнаре, так к чему эти дурацкие условия? Или это лишний повод настоять на своём? Диктаторские замашки тренирует? В ответ я прижалась влажным лоном к его животу, выгибаясь в жёсткой хватке.
– Ты выбрал неправильный способ меня убедить, – сообщила ему, облизывая губы.
– Может быть, – хмыкнул Севастьен, привязывая самодельную верёвку, стянувшую мои запястья к изголовью кровати. – Но тебе понравится.
Той ночью я сорвала голос, умоляя его прекратить. Умоляя ни за что не останавливаться. И когда обессилевшая уже лежала, вздрагивая всем телом, он снова ушёл в ванную. И лишь, вернувшись, развязал меня и, прижав к себе, уснул, или очень мастерски притворился.
Потом был изматывающий день во дворце, после которого у меня в глазах рябило от множества лиц и магических узоров. И вечером я уснула, едва коснувшись головой подушки. Зато утром умудрилась проснуться раньше Севастьена. Не веря своему везению, осторожно приподняла укрывающую его простыню и уставилась на ту часть мужского тела, которая по идее должна отключать их мозги.
Ух, решиться бы. Риз говорила, что если делать это для любимого мужчины, то это и самой в удовольствие. А я ведь люблю. Давно и основательно. А то, что не умею, так научусь. Осторожно склонившись над ним, я поцеловала подтянутый мускулистый живот. До чего же у моего лорда красивое тело. Тот самый орган дёрнулся, приподнимаясь.
– Скар… – раздался хриплый голос Тьена. – Что ты делаешь?
В ответ я поцеловала подрагивающую головку, слегка лизнув. М-м-м, ничего неприятного. А мучительный и полный наслаждения стон, с которым мужчина дернулся от моего прикосновения и вовсе сделал меня крайне смелой. Улыбнувшись, я накрыла твёрдую плоть губами.
– Ска-а-ар, бессовестная девчонка, – прохрипел мужчина, толкаясь в мой рот.
О это упоительное чувство власти над большим и сильным. Сама не ожидала от себя, что меня настолько увлечёт процесс. Я скользила ртом, ласкала его языком, облизывала, словно леденец, посасывала, действительно получая удовольствие от ощущения стальной твёрдости под нежной кожей, пульсирующего жара головки, его вкуса, возбуждаясь сама от того, как реагирует любимый мужчина на мои действия, а он стонал в ответ, напряжённый, как тетива, выгибаясь дугой и комкая простыню.
– Скар, я не выдержу, – прорычал в какой-то момент, запрокидывая голову.
– М-м-м, и не надо, – сообщила я ему и снова облизала подрагивающую плоть со вздувшимися венами, вобрала глубоко в рот, обхватила его ладонью, двигая головой, как мне подсказывала интуиция.
– Я могу… тебе в рот… остановись… – голос Севастьена стал похож на хрип, в моих волосах на затылке оказались его руки.
В рот? Он имеет в виду… О-о-о, это не то, что я планировала, но остановиться в такой момент посчитала жестоким, ведь ему явно нравилось то, что я делала. Поэтому я продолжила, с упоением чувствуя, как окончательно теряет мой стойкий высокоморальный герцог свой хвалённый контроль. Когда его член напрягся и запульсировал у меня во рту, я не отстранилась, сознательно доводя Тьена до его законного удовольствия.
А потом меня благодарили уже известным способом, даря и мне наслаждение горячим ртом и умелыми пальцами, после чего мы лежали, тесно переплетясь телами. Я тяжело дышала, он довольно улыбался.
– И что это было, душа моя?
– Попытка навести веский аргумент, – призналась я.
– Попытка? – вскинул брови он.
– Угу, результат получился не тот, на который я рассчитывала.
– Ты… тебе было неприятно? – нахмурился Севастьен, его пальцы в моих волосах замерли.
– Почему же? Приятно. Иначе бы я не делала этого, – я ни капли не лукавила. Но это не отменило того факта, что я была по-прежнему девственницей.
Похоже, Севастьен догадался о моих мыслях, потому что хмыкнул и прижал к себе крепче.
– Тебе всего лишь надо сказать мне «да».
– Ты сейчас провоцируешь меня, – проворчала я, кусая его за плечо.
– Правда? – перекатился он, подминая моё тело под себя.
– Ага. Знаешь ведь, как я упряма. Я теперь во что бы то ни стало добьюсь своего.
– И чего же это?
– Тебя. Без твоих условий.
– Вот как? – прищурился он и лукаво улыбнулся. – Ну что ж. Попробуй.
Ох, знала бы я на что подписалась. Неделя пролетела, как одно мгновение длиною в вечность. Долгие изнурительные дни, когда я попеременно то сопровождала Севастьена, скользя за ним тенью, то проводила часы в свите королевы, и всё это время искала иголку в стогу сена. Севастьен следуя плану, продемонстрировал его величеству заготовку рабочего артефакта, и вроде бы даже продал схему вплетения заклинания в узор брачного браслета, и всё это с содействием Ардораша он провернул так, что о его талантах теперь гудел весь королевский двор. Женщины заинтересованно обсуждали приезжего хали Севара, такого-разэтакого интересного мужчину и гениального артефактора, которому благоволит сам король и даже принцы, некоторые халиты даже интересовались, а есть ли у него наложницы. Ар-р-р, поубивала бы.
Вдобавок к этому, в какой-то момент я начала ловить на себе заинтересованные взгляды принцев. И не только Корима, который почти всегда присутствовал на официальных встречах с его величеством, но и Васира. Тот всё чаще стал приходить к матери с визитами, и я то и дело замечала, что младший принц рассматривает меня излишне внимательно и, что самое поразительное, с явным мужским интересом. И как это понимать? Я ведь замужняя хоаль для всех. Да и лица моего никто из мужчин не видел. Только женщины. Или не только? В этом дворце ни в чём нельзя быть до конца уверенным. Но больше всего меня напрягало внимание Рифата Зайраха. Стоило нам где-нибудь пересечься, как я буквально кожей ощущала исходящую от него опасность. А, значит, и от принца Гедаша, поскольку всем было извесно, кому служит этот жуткий тип.
А вечерами мы возвращались в дом хали Тимара уставшие, закрывались в своих покоях и окунались во взаимную страсть. Я снова и снова пыталась соблазнить Тьена, ласкала его, отбросив всякое стеснение, целовала, где хотела и как хотела, трогала и гладила, но в результате каждый раз он находил мои самые чувствительные точки, сводил с ума своими руками, губами, ртом, и моё тело, как послушный одному ему, хорошо настроенный инструмент, меня предавало, и именно я в результате, снова и снова кричала в экстазе, забывая свои коварные планы. Зато после он больше не уходил в ванную удовлетворять себя. Теперь наслаждение Тьена принадлежало только мне. И я получала огромное удовольствие, видя, как от моих ласк он находил своё освобождение. Но так и не уступал. Как и я ему. А потом были долгие беседы. И о нас, и о задании, наших наблюдениях, выводах, людях. Было так хорошо лежать с ним в обнимку, делиться своими размышлениями, слушать его тихий уверенный голос. В эти моменты всё остальное теряло своё значение и наше противостояние казалось глупым и ненужным. В конце концов, мысль о том, чтобы стать его женой уже не вызывала во мне внутренний шок и недоверие. Чего Тьен сумел добиться, так это того, что наше замужество начало и мне казаться неизбежным. Но пока что я держалась. На чистом упрямстве.
А сегодня с самого утра нас обоих вызвал к себе его величество. Король желает услышать подробный отчёт. Странное предчувствие не покидает меня ещё с момента пробуждения, вызывая лёгкое чувство тревоги и ожидания. Мне знакомо это ощущение. Обычно оно означает, что дело, которое занимает мои мысли, наконец сдвинется с мёртвой точки. Вот только не всегда приятно это происходит. Надо быть настороже.
Какого именно отчёта ждёт Ардораш, мне не очень понятно. За неделю раскрыть дело, с которым не справилась вся его служба безопасности, нам, приезжим, было попросту нереально, разве что преступники вдруг бы сдурели и полезли в открытую на рожон, чего от них ожидать никак не приходится. И он это прекрасно понимает, тем более что Севастьен ему лично отчитывается каждый день. Может желает ещё и мои наблюдения и выводы послушать? Ладно, придём узнаем.
Во дворец мы, следуя приказу, прибываем не лодкой к парадному входу, а каретой через мост, чтобы, миновав предупреждённых о нашем приезде привратника и стражу, оказаться в служебном крыле. Здесь не так людно, как в гостевом, что значительно уменьшает шансы напороться на нежелательных встречных. Севастьен уже отлично ориентируется в этих коридорах и уверенно ведёт меня в нужном направлении, приобняв за плечи и ловко избегая местных обитателей. Настолько ловко, что первым встречным для нас после привратника и элитных яншаров на воротах и в коридорах оказывается королевский секретарь в приёмной Ардораша.
– Хали Севар, – поднимает голову этот молодой худощавый мужчина. Вскакивает с места, чтобы постучать и открыть дверь. – Его величество ждёт вас с хоаль. Прошу.
Я ожидала, что и здесь всё будет пафосно и в позолоте, но, видимо, Ардораш в рабочих помещениях предпочитает более простую обстановку. Красиво, со вкусом, по-мужски.
– Добрый день, ваше величество, – склоняет голову Севастьен, как только мы заходим вслед за секретарём в кабинет. Я, естественно, изображаю низкий поклон.
– Добрый, добрый, хали Севар, проходите. Хоаль Кариля, рад вас видеть. – Босварийский монарх, до этого стоявший у окна, разворачивается к нам, с задумчивым выражением лица. Даже в столь почтенном возрасте красивый мужчина. Статный, в хорошей форме. Могу только представить, как он в молодости выглядел. Впрочем, и по принцам понятно. – Джамир, никого не пускай. Свободен.
Секретарь молча удаляется, плотно закрыв за собой дверь, а Ардораш, со смешком внезапно произносит.
– Наделали вы шороху в моём гадюшнике. Садитесь, рассказывайте.
– Что именно, ваше величество? – интересуется Севастьен, не спеша занимать предложенное место.
– Ну, вас я уже слышал, – подтверждает мои догадки король. – Может ваша прелестная напарница поведает, как ей работается? Что скажете, агент Соланьяри? А потом я вам кое-что интересное расскажу.
– Я с удовольствием отвечу на ваши вопросы, ваше величество. С чего начать? – по привычке вытягиваюсь в струнку, докладывая начальству.
– Что скажете о свите моей жены? Кто-то вызвал ваш интерес? Или может что-то? Я хочу знать не только то, что вы передавали с докладами. Мне интересно, как вы работаете. В вашем досье написано, что вы интуит. Мне интересен рабочий процесс.
Э-эм, досье? Бросаю беспомощный взгляд на Севастьена, а тот хмуро рассматривает короля, что не остаётся незамеченным. Ардораш, насмешливо хмыкает.
– Не надо на меня так смотреть, герцог. Никто не покушается на вашего бесценного агента. Я всего лишь воспользовался своим правом затребовать более подробную информацию о подданных Сэйнара, допущенных к моей семье и семейным тайнам. Ваш король упирался весьма активно, но договор есть договор.
– Моё досье вы тоже получили?
– Нет. Я пошёл на уступку Яргарду и не стал требовать раскрывать семейные тайны. Всё-таки вы ведь родственники. Да и ваша должность подразумевает большую… секретность, – улыбается старый монарх. Вот только… я была уверена, что отнюдь не в родственных связях Севастьена дело, а… А в чём тогда? В том, что он ему не интересен, в отличие от меня? Бред! Чего ж тогда так играют желваки на лице у моего лорда.
– Я свяжусь с нашим королём. И уточню, что именно вам было предоставлено, – ровно произносит он.
– Это ваше право, – пожимает Ардораш плечами и снова обращает свой взгляд на меня. – Итак, Скарлетт, я вас слушаю. Что вы мне расскажете? Мне интересно всё… даже малейшие ваши подозрения, которые не получили подтверждений. И присаживайтесь, присаживайтесь.
Делать нечего, приходится занять предложенные кресла и начать свой доклад. Я начинаю с первого дня. Сначала рассказ получается сухой и официальный, но Ардораш начинает задавать вопросы, уточнять и постепенно втягивает меня в более оживлённый разговор. Севастьен сидит рядом, никаких запрещающих и предупреждающих сигналов не подаёт, поэтому вскоре я уже подробно делюсь впечатлениями обо всех, кого успела увидеть во дворце, озвучивая свои наблюдения и выводы. Особенно короля заинтересовал момент с подслушанным нами разговором двух принцев на балконе, о котором Севастьен, связанный клятвой, что будет сообщать всё, что нам удаётся узнать при выполнении задания, естественно умолчать не смог, как и о способе получения нами данной информации. Король в результате даже попросил показать, как я воздействую на чужую магию.
– Это потрясающе, – восхищённо заявляет его величество, когда я поднимаю с его стола папку с документами, на которую наложены охранные заклинания, препятствующие интересу посторонних. И меня не крючит от боли и сигнальные чары не срабатывают. – И что, даже открыть сможете?
Не нравится мне его интерес. Не нравится. Он не несёт угрозы в физическом плане, скорее… Чувствую себя, словно кобыла на торгах. Но у меня уже есть «хозяин». Я служу Сэйнарам. И искренне преданна своей родине.
– Чтобы открыть, надо больше, чем вплести свою магию в магию заклинаний. Надо их изменять, – отвечаю обтекаемо, не углубляясь в детали и принимаю решение переводить стрелки. – Ваше величество, вы говорили рассказывать вам обо всех подозрительных моментах, даже если им не нашлось подтверждения. Так вот, я обратила внимание на перстень вашей жены, который она носит на большом пальце правой руки. Это явный артефакт, структура заклинания в целом мне не знакома, в деталях похожа на совокупность нескольких щитов, но меня заинтересовал почерк. Он очень похож на тот, с которым работает нужный нам артефактор. Не идентичен, но похож. Можно ли как-то узнать, кто его делал? Возможно его создатель знаком с нашим умельцем, учился, или учил.
Уловка срабатывает. Король удивлённо вскидывает брови, задумчиво хмурится, пытаясь вспомнить данную вещицу, а я незаметно перевожу дыхание. От всех этих разговоров и жары пить хочется нещадно и мой взгляд поневоле цепляется за пузатый графин с водой, стоящий на столике у окна.
– Кажется, я припоминаю этот перстень, но не могу вспомнить, откуда он у Зальфии взялся. Но обязательно узнаю. – Ардораш откидывается на спинку своего кресла, задумчиво поглаживая седую бороду. – Что-то ещё?
– Пожалуй, это всё, ваше величество, – пожимаю я плечами.
– Хорошо, мне есть над чем подумать. Можете попить, Скарлетт. Не хватало мне ещё мучить такую ценную… ценного оперативника жаждой. И лицо тоже можете открыть, вряд ли вам приятно носить постоянно карилью, у вас ведь нет такого обычая.
Бросаю вопросительный взгляд на Севастьена, тот, скрипнув зубами, кивает. Вот странное ощущение. Я ведь действительно не привыкла носить карилью, меня она раздражает, но сейчас, снимая её, чувствую себя… словно, раздеваюсь перед посторонним мужчиной. Это всё Босвария со своими дурацкими обычаями виновата.
– Спасибо, ваше величество, – благодарю заинтересованно посматривающего на моё лицо монарха и поднимаюсь с кресла, чтобы налить себе воды.
Браслеты никак не реагируют, можно пить.
– Раз уж у вас, Скарлетт, всё, а с вами, герцог, я уже вчера беседовал, тогда, думаю, пора мне приступать к той части разговора, ради которой я вас вдвоём и позвал. После ваших докладов, мои подозрения относительно Гедаша лишь укрепились. Но он слишком умён, чтобы выдать себя, тем более, когда подозревает с моей стороны какой-то подвох. Потому, думаю, будет не лишним его спровоцировать на поспешные и непродуманные действия, чтобы узнать правду.
У меня, честно говоря, в голове не укладывается, что мы сейчас действительно слушаем, как отец планирует выводить на чистую воду собственного сына. Вот это семейные ценности, я понимаю.
– И как вы собираетесь его провоцировать? – интересуется Севастьен, вскинув брови. – Его высочество не только умён, но и весьма осторожен. Нужен очень веский повод, чтобы довести его до опрометчивости.
– О, есть одна вещь, которая гарантированно приведёт его в бешенство, – кривит губы король. – Стоит мне хотя бы заикнуться, что я собираюсь идти на мировую с Сэйнаром и Гедаш сорвётся с цепи. А если я ещё и намекну, что веду переговоры с Яргардом на тему возможного сговора принца Тайрэна с моей внучкой принцессой Сольхиаль, старшей дочерью Гедаша, и опрометчивые поступки со стороны моего первого наследника будут обеспеченны. Собственно, такой слух, я уже пустил, о чём и хотел вас предупредить. Ваша задача, следить за происходящим во дворце. Скарлетт, на вас особенно полагаюсь.
Сказать, что я поражена, это ничего не сказать. Жестоко он, однако. Намекнуть Гедашу, что собирается отдать его дочь замуж за сына несостоявшейся невесты и заклятого врага? От такого кто угодно взбесится. С огнём играет его величество.
– Ну а на днях состоится праздничный приём в честь приезда посольства из Сэйнара и этот вопрос действительно будет обсуждаться. Вы, естественно будете приглашенны.
Он что серьёзно? И Яргард на это согласился? Принцу Тайрэну ведь двенадцать. Бросаю взгляд на Севастьена, тот тоже выглядит удивлённым. Открывает рот, чтобы что-то спросить и тут дверь в кабинет Ардораша резко распахивается, слышится отчаянный вопль секретаря:
– Ваше величество, я не смог остановить его высочество.
А вслед за этим:
– Отец, я требую немедленных объяснений!
Глава 21
В кабинет вихрем врывается крайне раздражённый принц Корим да так и застывает, увидев нас с Севастьеном. Его взгляд мгновенно прикипает к моему лицу, и я запоздало вспоминаю, что оно не скрыто под карильей. Судорожно поправлять головной убор не вижу смысла. Делаю это спокойно и с достоинством, словно меня только что не застали в неприемлемой для замужней хоаль ситуации. Подумаешь.
Его высочество пристально наблюдает за тем, как мои пальцы крепят на висках чёрную ткань, и я невольно поднимаю глаза, встречаясь с ним взглядом. Теперь сомневаться в том, что моя персона привлекла его пристальнейшее внимание, даже не приходится. Но чуйка молчит, наконец успокоившись. Всё, что должно было, свершилось. Посмотрим, что из этого получится.
– Кх-м, – раздаётся рядом злое покашливание Севастьена.
– Корим, объяснись, – вставляет своё веское слово Ардораш.
– Ты первый, отец, – тут же вспоминает причину своего прихода принц. Правда говорит уже гораздо спокойней. – Хали Севар, прошу прощения, что позволил себе чрезмерное любопытство по отношению к вашей жене. Я был застигнут врасплох случайно открывшейся мне красотой.
Вот так. В его голосе звучит именно то, что он сказал. Непреклонность в словах, обращённых к отцу, и извинения мужчины, перед другим за то, что взглядом покусился на неприкосновенное, и… восхищение… да. Приятно, пожалуй.
– Ваши извинения приняты, ваше высочество, – склоняет уважительно голову Севастьен, и хватается за подлокотники, чтобы подняться. – Ваше величество, благодарю, что уделили нам своё время. Я обязательно подумаю над вашими словами. Позвольте удалиться…
– Да, конечно, хали Севар. Можете идти… – начинает король.
– Постойте! – склоняет голову набок средний принц. – Какое интересное совпадение. Я тут подумал, что к хали Севару у меня тоже найдётся парочка вопросов. Позволишь отец?
– И каких же? – вскидывает брови его величество вместо того, чтобы дать нам спокойно уйти. Провоцирует ведь. Отчего мне кажется, что вся его затея была не только на Гедаша рассчитана? Вот Корим уже отреагировал. Очень оперативно притом.
– Что вы на самом деле делаете во дворце, хали Севар? – с первой попытки попадает в цель этот умник. – С учётом того, что подданство вам уже дали, сегодняшнее ваше присутствие здесь в этом кабинете с женой, вызывает у меня смутные подозрения. А тут ещё и интереснейшие слухи, появившиеся неожиданно… Они с вами вроде бы никаким боком не связаны, но я не верю в совпадения. – Его взгляд снова обращается на короля. – Я стал замечать за тобой странные решения, отец. И хочу понимать, что происходит. Кто этот человек, и что он для тебя делает?
Во всей этой картине меня радует лишь то, что спалились не мы с Севастьеном, а король со своими махинациями. Хотя спалился ли? Что-то не наблюдаю я на монаршем лице досады, или удивления, лишь задумчивость и просчёт ситуации.
– Этот человек, как и его спутница, ищут для меня тех, кто за моей спиной затеял заговор против короны, – наконец выдаёт несколько неожиданный ответ его величество. Интересная интерпретация.
– Заговор? – вскинув брови интересуется Корим. – Ты ничего не говорил про заговор…
А потом я вижу, как зарождается понимание в его глазах. Вот он хмуро опускает взгляд, анализируя ситуацию, вот лицо мрачнеет и с досадой, оскорблённо кривятся красивые губы.
– Ты и меня записал в подозреваемые? Я прав, отец? И что? – его высочество обращает свой холодный и злой взгляд на Севастьена. – Нашли доказательства моей причастности?
– Корим… – устало склоняет голову Ардораш.
– Нет, отец, – с горечью перебивает его средний сын. – Я всё понимаю. Ты не раз мне говорил, что удел монарха – никому не доверять. Что ж. Дабы пресечь любые возможные подозрения на мой счёт, я силой и жизнью клянусь, что ни словом, ни действием, ни умыслом не совершал ничего, что могло нести угрозу Босварии и твоему правлению. Доволен?
Ого. Такую клятву от мага, да ещё столь одарённого, можно получить лишь добровольно. И тем она ценней. И не этого ли добивался король? Значит, у нас отпадает один подозреваемый. С одной стороны, а с другой – о нас теперь знает на одного человека больше. И вот это уже не есть хорошо.
– Спасибо, сын, – величественно кивает Ардораш. – Извиняться не буду, а твой добровольный жест очень ценю. И я рад, что могу теперь разделить с тобой часть моих забот. Садись. Хали Севар, хоаль Кариля, вас тоже попрошу остаться.
Принц смеряет нас изучающим взглядом и присаживается. Притом в кресло по левую руку от меня, так что я оказываюсь между ним и Севастьеном, чему тот явно не рад.
– На самом деле всё намного сложнее, Корим. Помнишь случай с проникновением в кабинет Хайраша? – об этом случае я подробно читала, как и о допросе сотрудника Службы безопасности, которого видели возле этого кабинета, а он потом жизнью и силой клялся, что вообще в здании отсутствовал, предоставив полный отчёт, где был, что делал и кто это может подтвердить. – Этот случай был не единственным. И не последним.
– Что ещё произошло? – его высочество теперь выглядит абсолютно собранным, словно хищник, напавший на след.
– Кто-то проник в мой кабинет и попытался вынести мою печать, – озвучивает король самый вопиющий факт. Именно этот случай, как я понимаю, и заставил его просить помощи у Сэйнара. Вся штука в том, что для того, чтобы попасть в кабинет короля в его отсутствие, мало притвориться его секретарём. Для этого нужно было отворить охранки кровью. Королевской кровью. А это неоспоримо бросало тень на всех отпрысков Ардораша. И делало босварийского монарха крайне уязвимым.
– Ты из-за этого сменил секретаря? А мне ещё было интересно, куда ты девал Харима? Он был причастен? – хмурит брови Корим.
– Косвенно. Его кровью воспользовались, чтобы активировать артефакт Воплощения. Мой секретарь, к сожалению, не выжил. Он погиб с честью.
Корим удивлённо вскидывается, сузив глаза. Сжимает в сожалении губы.
– Жаль. Он был достойным мужчиной. Значит… Артефакт Воплощения? Это правда? Здесь?
– Не только. С похожей проблемой столкнулись наши соседи, но в отличие от нас, им удалось поймать парочку преступников на горячем, – сообщает король, довольно улыбаясь, словно это его заслуга.
Некоторое время принц переваривает полученную информацию.
– Как? На чём они попались? И почему люди Хайраша с этим не справились?
– О, у моего венценосного собрата Яргарда и его Главы Департамента госбезопасности есть в расследовании этого дела неоспоримое преимущество, – на этих словах его величество, не скрываясь, бросает на Гиерно весьма многозначительный взгляд.
– И какое же? – от Корима, естественно это не укрылось.
– Агент, способный магические плетения не только осязать, едва различая визуально, как мы привыкли. Этот уникум чётко видит нити заклинаний, даже спящих, и может читать и узнавать почерки творящих их магов. И, помимо прочих впечатляющих талантов, этот агент ещё и сильный интуит. Потрясающее сочетание качеств… для ищейки, не правда ли?
На этом заявлении я ошарашенно распахиваю глаза. Вот это меня расхвалили, однако. Нет, я, конечно, знаю, что хороша в своём деле, но как-то это слишком уж… не знаю даже, как. Чувствую себя теперь не просто лошадью на торгах, а племенной и призовой. Фу-у. И мой лорд сидит зубами поскрипывает. Хоть лицо и выглядит бесстрастным, но я-то вижу, чувствую, насколько он сейчас зол. Хорошо хоть не на меня.
Корим звание умника полностью оправдывает, намёк понимает почти верно, сразу обращая всё своё внимание на Севастьена. Мужчины встречаются взглядами и напряжение между ними я ощущаю почти на физическом уровне. Ух, и откуда столько соперничества, не пойму. Что им делить? Кажется, уже и нечего после клятв принца. Этот поединок взглядами длится несколько секунд, а потом его высочество находит глазами меня. Склоняет голову набок и вдруг недоверчиво улыбается.
– Не может быть. Так вот в чём дело? Агент-женщина, надо же.
Вот не удержалась, честно. Мои брови сами собой поползли вверх. Как он догадался? Хотя…
– Вы тоже интуит? – вырывается у меня. Ну а что? Всё равно король нас уже сдал с потрохами. И обо мне явно молчать не собирается.
– Есть немного, – улыбается босварийское высочество ещё шире… и обаятельней. – Но тут больше логика, прелестная хоаль. Я хорошо знаю моего отца, он бы не согласился на участие в расследовании женщины, если бы не видел неоспоримых доказательств её… полезности. Так вы и есть тот самый уникальный сотрудник госбезопасности Сэйнара? Я в восхищении.
Пока я пытаюсь сообразить, как реагировать на столь откровенный и неожиданный флирт со стороны босварийца в разговор опять вступает Ардораш.
– Ты всё понял правильно, сын. Я действительно обратился к Яргарду с просьбой о сотрудничестве. Поскольку создающий эти артефакты умелец совершенно очевидно живет у нас в Босварии и, как ты понимаешь, имеет поддержку кого-то из нашей семьи. Сэйнар пошёл мне навстречу и согласился отправить двоих своих агентов для расследования и поиска этого Артефактора и его покровителя. Поэтому, позволь тебе представить агента Скарлетт Соланьяри и герцога Севастьена Гиерно, её опекуна и напарника в этом задании.
Принц уж точно не может не знать, кто такой герцог Гиерно. Так что я вполне себе насладилась его ошарашенным видом и отвисшей челюстью. Хоть меня и насторожило то, с какой интонацией сообщал король статус Севастьена по отношению ко мне, словно подчёркивая, что на самом деле он мне не тот, кем себя выдаёт. Какая разница, замужем я, или нет? Я подданная Сэйнара, со мной в этой командировке мой опекун и начальник, раз уж их так напрягает женщина без мужского присмотра, так в чём дело? Ну не думает же Ардораш меня сманить в Босварию за кого-то замуж? Мелькнувшая мысль настолько меня оглушает, что я даже пропускаю мимо ушей что там его высочество моему лорду говорит. Что-то про «не ожидал» и «рад такому интересному знакомству».
– Взаимно, ваше высочество. Мой король даёт вам очень высокую личностную оценку. Я рад убедиться, что он в очередной раз прав, – учтиво отвечает Севастьен.
А я всё пытаюсь понять, насколько обоснованы мои подозрения. Неужели я настолько уникальна и нужна? Судя по тому, как тщательно собирает босварийский монарх информацию обо мне, получается, что вполне может быть. Ну а принц тут причём? Наложницей я ни за какие коврижки ни к кому не пойду, даже будь я свободной, даже к столь симпатичному мужскому образцу. И женой не пойду. Да и кому я нужна тут? Это уже полный бред. Принц крови и девушка, единственным достоинством которой в глазах короля может служить разве что одарённость. Да и работать в Службе безопасности это мне не позволит, тогда зачем это всё? Нет, не верю. Надо искать другие объяснения.
