Текст книги "Любимая, останься (СИ)"
Автор книги: Ольга Обская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Выходит, Генрих лукавит. Ему хорошо – может говорить, что угодно. Марта ничего не помнит, и проверить его слова пока не в состоянии. С таким же успехом он мог сказать еще большую несуразицу – например, что Марта дала согласие на настоящий брак. Или что у них была тайная любовная связь. Чем Марте крыть, если в памяти на месте последних трех месяцев – огромное белое пятно? Эх, как же ей нужен этот пресловутый Альс – клык тороунской акулы, который восстанавливает память. Тогда бы никакие герцоги не могли бы хитрить и ввергать ее в ступор своими сомнительными фразочками. Хотя Марта и без клыка не даст Генриху заморочить ей голову.
Его необычная дочурка Вредный кот-помощник Любовь, магия и юмор!
– Ваша Светлость, – она глянула на него с прищуром. – У меня проблемы с памятью, но не с логикой. Вы думаете, я поверю, что давала вам согласие?
– Давала, – невозмутимо заверил Генрих. – На то были обстоятельства...
От многозначительности и недосказанности у Марты екнуло в груди. Что он имеет в виду? Эх, как же ей хотелось применить к нему свой дар – прочитать, вывести на чистую воду. Но нужно было беречь силы на завтра. Работа есть работа. Марта привыкла держать обещания.
– Жаль, что не помнишь, – Генрих провел тыльной стороной ладони по ее щеке.
Внутреннее волнение усилилось. Разрослось в тягучее болезненное чувство. На что намекает внимательный взгляд синих глаз? Чего Генриху жаль? Чего Марта не помнит? Да хотя какая разница? Волнение быстро переросло в возмущение.
– Вы могли бы уже давно освежить мою память – рассказать о том, что нас связывает, – упрекнула она Генриха колючим взглядом.
– А ты бы поверила?
Опять в голосе провокация. Будто в прошлом их связывало такое, во что и поверить-то невозможно.
– Ваша Светлость, – подогретое возмущение кипело в груди, – думаете, мне не жаль, что целых три месяца жизни стерто из моей памяти? Я хочу вспомнить! – Марта произнесла это горячо и с упреком, будто Генрих – основной виновник ее потери памяти. – Это одно из моих самых страстных желаний. Я знаю, что добыть Альс непросто. Он будет мне очень дорого стоить. И я сейчас не о деньгах. Мне придется переступить через себя. Но я его добуду!
– Не надо, – перебил Генрих.
Что значит «не надо»? Марта и спрашивать не будет. Ее взгляд запылал еще сильнее, и она собиралась сказать Генриху, что думает по поводу этого его «не надо», но он опередил.
– Не надо добывать, – герцог имел наглость проигнорировать ее гневный взгляд и улыбнуться. – Я уже добыл его для тебя.
Он вынул из кармана какой-то небольшой предмет и вложил его в руку Марты. Сердце пропустило удар. Это то, о чем она подумала? В ее руке Альс? Артефакт, о котором она так страстно мечтала?
Марта, кажется, дышать забыла. Смотрела во все глаза на подарок. Он не был похож на клык. Ровненький отшлифованный конус цвета слоновой кости. Но она почему-то верила герцогу – это Альс. Видимо, чтобы клык тороунской акулы усилил магические свойства и стал настоящим артефактом, его обрабатывают. Марте казалось, ничего красивее она в жизни не видела.
Сердце затопила неимоверная радость. Конец мучениям! Теперь она все вспомнит – что у них с Виктором случилось в земном мире, как попала в новый мир, как жила здесь эти месяцы, что у нее за мутный эпизод произошел с Генрихом – все-все-все. И главное, Марта узнает, наконец, кто отец ее малыша! От эйфории закружилась голова.
Марта посмотрела на Генриха с благодарностью. Все-таки не зря она прониклась к нему симпатией. Неспроста увлеклась. К такому мужчине есть за что пропитаться чувствами.
– Как я могу отблагодарить вас, Ваша Светлость?
Дай ей волю, она бы его расцеловала. Правда. От дикой радости она сейчас и не такие глупости была способна.
– Не нужно благодарностей. Вернемся к тому с чего я начал. Мне будет достаточно, что на балу я представлю тебя гостям как свою невесту. Надеюсь, не будешь возражать?
– Не буду, – Марта была в тот момент слишком счастлива, чтобы возражать.
Глава 34. Чудесно выглядишь
Не бывает так, чтобы все одномоментно сделалось идеально хорошо. Вернее, бывает, но только в сказках. В реальной жизни только и жди каверзу. Вот и у Марты не обошлось без подвоха – с артефактом оказалось все не так просто.
– Альс нельзя применять сразу, – предупредил Генрих. – Сначала его нужно выдержать сутки в специальном очищающем зелье. Моим людям пришлось купить клык у непроверенного торговца артефактами. Мы не знаем, кем и как Альс использовался прежде.
Радость Марты померкла – так не хотелось ждать целые сутки. Что еще за очищающее средство? Дезинфектор? Микробы убить? А не водит ли ее Генрих за нос? Она посмотрела на него с подозрением, выискивая признаки вероломного лукавства. И это его еще пару минут назад Марта считала образцом благородства и надежности?
– Нужно снять с Альса остатки всех прежних магий, – объяснил Генрих. – Иначе вместо твоих настоящих воспоминаний артефакт может внушить тебе чужие – тех людей, которые пользовались им до тебя.
А вот это прозвучало убедительным аргументом. Уж чего-чего, а чужих воспоминаний Марте не хотелось. Пусть уж лучше артефакт отмокает сколько нужно в дезинфекторе. Где только его раздобыть? Может, Бадди поспособствует? Она в таких вещах разбирается. Но к помощи атильды прибегать не потребовалось.
– Вот лучшее очищающее зелье. Настоянное на молодых шишках разенильской сосны, – Генрих протянул флакон с мутной зеленоватой жидкостью.
Все предусмотрел! Марта невольно улыбнулась. Так и быть – она мысленно вернула ему отобранный было статус благородного и надежного.
– Спасибо, Ваша Светлость.
– Называй меня просто – Генрих. Мы ведь теперь с тобой жених и невеста.
Он замолчал и выжидающе посмотрел на Марту. Синие глаза что-то требовали от нее. Но что? Она догадалась – прямо сейчас обратиться к нему по имени.
– Генрих, – произнесла Марта негромко и почему-то смутилась.
Герцог остался доволен. Это было заметно по чуть приподнятому уголку его рта.
– Что ж, Марта, увидимся завтра на балу. Доброй ночи, – он поднялся и вышел из покоев.
Она знала, что мероприятие начнется рано утром. Но первая его часть будет чисто мужская – охота. К счастью, там присутствие дам не предусмотрено. Зато вторая половина дня обещала быть для Марты жаркой.
Бадди начала собирать Марту на бал задолго до начала. За два часа! Умереть можно – столько времени провести, одеваясь, прихорашиваясь, причесываясь. Атильда очень старалась. Из нее получился бы первоклассный визажист – в ней было чувство стиля. Она снова не доверила Марту прислуге. Все сделал сама. И как сделала! Марте очень понравился результат. В земном мире получившийся образ назвали бы чувственным. Подчеркнутая женственность, плавность линий, кое-где чуть-чуть провокационно, а кое-где, напротив – недосказанность, чтобы будить мужскую фантазию.
Марта не сопротивлялась. Полностью доверилась Бадди. А чем плохо, что Марта побудет сегодня красивой? Когда еще ей представится такая возможность? Она понимала, что скоро беременность изменит фигуру, и в ход пойдет свободная одежда. Но пока Марта могла себе позволить покрасоваться.
Местные традиции предписывали особый порядок прибытия на бал. Гости распределялись согласно рангу. Сначала менее именитые, потом статусом выше и в самом конце – высшая знать. По идее Марте следовало бы зайти в танцевальный зал первой. У нее совсем никакого статуса не было. Она не принадлежала ни к одному из знатных родов. В этом мире она простолюдинка. Но Генрих решил по-своему. Марта была приглашена зайти в бальный зал последней – когда все гости уже будут в сборе.
Бадди, как верная компаньонка, ковыляла рядом, давала какие-то наставления, но Марта ее не слышала. Мешала не музыка – она звучала достаточно приглушенно, мешало внимание публики, которое обрушилось, стоило Марте переступить порог зала. Взгляды, взгляды, взгляды, море взглядов... Она осязала их на себе. Немного неуютно. Хотя гостей можно понять. Кому не любопытно посмотреть, что за птица явилась последней?
Генрих беседовал с группкой мужчин, но как только заметил Марту, оставил их и отправился ей навстречу. Весь в черном. Сейчас здесь мода на черный у мужчин. Но цвет не важен. Этот дьявол производил впечатление в любой одежде. Марте нравилось смотреть, как он решительно шагает в ее сторону. В глазах что-то подозрительно напоминающее восхищение. Да ладно. Разве Генрих умеет восхищаться женщинами? Наверно, просто вживается в роль жениха. Кстати, он так и не рассказал, зачем ему этот спектакль. Вечно сплошные тайны. Ох, Марта, на что ты подписалась?
Генрих подошел и, взяв за руку, повел в центр зала. Вокруг воцарилась тишина. Музыка смолкла.
– Рад представить вам, господа, мою особую гостью – Марта Ровен'уэл Берт, – произнес он пафосно.
Марта – понятно, Берт – тоже (хотя откуда он знает ее фамилию?). И что еще за Ровен'уэл?
– Моя невеста, – добавил Генрих мягко, и Марта снова поймала его взгляд, наполненный... она готова поклясться... восторгом.
А это оказывается волнительно-сладко, когда сильный, красивый, опасный мужчина, которым, как недавно выяснилось, Марта увлеклась, называет тебя своей невестой. Сердце забилось подозрительно быстро. Волна тепла поднялась из груди вверх, обдав жаром щеки. Эй, сердце, что за глупые выходки? Это, вообще-то, понарошку, это все неправда.
В зале поднялся невообразимый шум. А у Марты и без того шумело в ушах. Тут еще и Генрих склонился, чтобы произнести:
– Чудесно выглядишь.
Его дыхание приятно щекотало кожу. Все ощущения слились в одно – Марту будто накрыло марево. Но вдруг пелена спала, магия момента вмиг исчезла. Всему виной взгляд, разъедающий словно кислота. Кому он принадлежал? Марта заметила среди гостей Дитель. В ее лице что-то неуловимо изменилось. Она смотрела так, будто Марта совершила что-то ужасное, что-то вопиющее, что-то непоправимое.
Глава 35. Он мне нужен
Музыканты снова взялись за инструменты. Кавалеры начали приглашать дам. И Марта тоже получила приглашение. Естественно – от Генриха. Не далее как вчера на уроке профессора Диглана они уже танцевали под похожую мелодию. Поэтому движения давались Марте легко, будто она, как и прочие присутствующие здесь дамы, только и делала последние несколько лет, что развлекалась на балах.
Но на уроке Марта получала от танцев больше удовольствия. Там были только она и Генрих. Диглан и Каррас не в счет – оба добряки, пусть пернатый и не лишен вредности. А здесь – другое дело. Здесь Марта оказалась под пристальными перекрестными взглядами нескольких десятков гостей. Ее придирчиво изучали, о ней шептались – собирали информацию, чтобы после в тесных кругах обсудить во всех подробностях. Чувствовалось, для многих стало сенсацией, что у Генриха есть невеста.
Марта стоически переносила это повышенное внимание. И у нее получилось бы отрешиться и начать получать удовольствие от танца, если бы не один особенно пристальный взгляд. Дитель не выпускала Марту из вида с того момента, как Генрих назвал ее своей невестой. Возле племянницы короля выстроилась очередь из кавалеров, желающих пригласить на танец. Но она смотрела поверх них на Марту. И даже, когда одному из ухажеров посчастливилось получить ее согласие и закружить в танцевальном вихре, Дитель продолжала сверлить Марту взглядом.
Почему она так ополчилась? Чем недовольна? У Марты, конечно, была догадка. Видимо, Дитель все-таки имела виды на Генриха. А тут – на тебе. У него уже есть невеста. А почему она имела на него виды? Может, у них была связь? Может, он и есть отец ее ребенка, от которого она собиралась избавиться, и, возможно, избавилась?
– Чем встревожена? – заботливо поинтересовался предполагаемый отец ребенка Дитель.
– Ничем, Ваша Светлость, – Марта не хотела, но слова прозвучали суховато. Ей было ужасно неприятно думать, что у Генриха и племянницы короля могла быть близость. А может они и до сих пор тайно встречаются? Коварный совратитель! А Марта ему тогда для чего? Для отвода глаз? Она поглядела осуждающе, хоть это и было всего лишь предположение.
– Не Светлость – Генрих, – напомнил он. – Я понимаю, что тебя смущает повышенный интерес гостей. Не обращай внимание. Никто не посмеет тебя обидеть. А если посмеет, то пожалеет...
Глаза Генриха опасно сверкнули. Синева сделалась глубокой насыщенной, как будто и правда он готов свернуть шею любому, кто рискнет причинить Марте вред. Это было приятно – чувствовать себя под его защитой. Напряжение немного отступило. Марта даже ощутила в себе силы начинать работать. Она ведь здесь, на балу, не просто так. Ей нужно кое-кого просканировать.
– Генрих, с кем танцует Дитель? Это и есть Раменвилс?
– Да.
Марта повнимательней присмотрелась к партнеру племянницы короля. Видный мужчина. Высокий блондин с густой шевелюрой. Пожалуй, немного полноват и не так уж молод. Но еще довольно свеж. Тем более надо принять во внимание, что в последнее время на него свалилась череда неожиданных болезней. Однако на данный момент он выглядел уже достаточно оправившимся от недугов. Раменвилс старательно улыбался, пытаясь флиртовать с Дитель.
Он не выглядел человеком, способным похитить чужой родовой артефакт. Но внешность, как известно, обманчива. Во всяком случае, повод насолить Генриху у него был – ревность. В Марте включалась профессиональная хватка.
– Как будет организована встреча с Раменвилсом?
– Нам не обязательно спешить. Если ты не готова и чувствуешь себя неуютно, можно повременить.
Ну уж нет. Марта привыкла ответственно относиться к работе.
– Не будем затягивать. Еще пара танцев, а затем отведите меня на уединенный балкон и оставьте там на какое-то время. А дальше в игру вступит Бадди. Она сделает так, чтобы у Раменвилса появилось желание тоже туда наведаться.
Таков был бесхитростный план, который Марты и Бадди разработали совместными усилиями.
– Хорошо.
Генрих согласился, но как-то неохотно. Спрашивается, почему? Кому все это, в конце концов, нужно?
Местные правила танцевального вечера предписывали дамам и кавалерам менять партнера на каждый танец. Поэтому следующие два Марте пришлось отплясывать с незнакомцами. Довольно приятные господа, но она бы назвала их камикадзе. Генрих поглядывал на кавалеров Марты так недобро, что она начала переживать за их жизнь и здоровье. Как, однако, хорошо он вжился в роль жениха. Вот только что сверкать глазами, если сам тоже менял партнерш?
Когда музыканты закончили очередную мелодию, Генрих, как и договаривались, отвел Марту на один из дальних балконов. Он оставил ее с напутствием не слишком усердствовать и, если что-то пойдет не так, отказаться от затеи. Марте он напомнил в этот момент Виктора. Когда земной напарник отправлял ее на задания, тоже был внимателен и предупредителен. Подстраховывал, организовывал пути к отступлению, если задание было сопряжено с опасностью. Когда-то они были с ним замечательной командой. Что же произошло потом? В который раз Марта ощутила досаду, что ее память как дырявый дуршлаг. Но, ничего. В покоях Марты в одном из отделений комода, который запирается на ключ, отмачивается в очищающем зелье Альс. Уже сегодня вечером, после бала, Марта сможет им воспользоваться и все вспомнит.
Она почувствовала, что к двери балкона кто-то приближается, и заняла удобную позицию – оперлась спиной на балконные перила. Опора ей не помешает. Марта уже так давно не практиковалась использовать дар, что теперь не могла предсказать, сколько это отнимет у нее сил. Тут главное – первые минуты. Они самые тяжелые. Нежелательно, чтобы Раменвилс что-то заподозрил. А дальше – проще. Бадди подстрахует. Она уже плеснула в бокал с соком зелье из змеиного моха и держит его наготове.
Дверь открылась – и вот он неприятный сюрприз. На балкон зашел не Раменвилс, а Дитель. Марта на протяжении всего сегодняшнего вечера чувствовала, что ей не избежать тяжелого разговора с племянницей короля. Но не думала, что это произойдет так скоро и при таких не самых подходящих обстоятельствах.
Дитель плотно прикрыла за собой дверь и маленькими шажочками направилась к Марте, уставив на нее зловещий немигающий взгляд. Хочет напугать? Только Марта не очень-то и боялась. Она знала, что Бадди сейчас пристально следит за балконом. И пусть через матовое стекло двери не особенно видно, что происходит, но все равно, атильда почует, если что не так, и придет на помощь. И не посмотрит, что перед ней племянница короля. Бадди становится совершенно отчаянной, когда речь заходит о Марте.
– Мне показалось, ты заскучала. Совсем одна. Жених про тебя забыл, – в притворном сочувствии Дитель скривила лицо. – А я тебе коктейль принесла, – она кивнула на бокал в своей руке. – Ютальский бальзам. Невероятный вкус.
Дитель приблизилась вплотную и протянула сосуд, но тут же одернула руку.
– Ой, что ж это я? – театрально спохватилась она. – Совсем забыла, что тебе в твоем положении нельзя крепкие напитки.
С циничной улыбкой она выплеснула содержимое бокала на кусты, что росли под балконом.
– А кстати, твой жених знает о твоем положении? Ай-ай-ай! Что ж ты его не обрадовала?
Дитель сделала паузу. Улыбка сошла с ее лица. Она перестала кривляться – заговорила серьезно.
– В прошлый раз я назвала тебя умненькой девочкой. Но я не знала, насколько ты умненькая. Решила переплюнуть меня? Не выйдет, – она сощурилась и покачала головой. – Выбирай: или ты сама расторгнешь эту нелепую помолвку под каким-нибудь благовидным предлогом. Или это сделаю я со скандалом. Не только твой жених – все узнают твою маленькую тайну. Хочешь «прославиться» на все королевство?
Марта понимала, что при желании Дитель действительно может испортить ей жизнь. Причем, скандал, которым она угрожает, ударит и по Марте, и по Генриху. Но зачем ей это?
– Тебе нужен Генрих? – спросила Марта напрямую.
– Да. Он мне нужен. И он станет моим, – ее руки непроизвольно сжались в кулаки. – Помнишь, когда мы разоткровенничались там, у озера, я не ответила на один твой вопрос: чьего ребенка ношу. Отвечу сейчас – это был его ребенок...
У Марты похолодело в груди. Нет, она не хотела этого слышать. Почему-то стало тоскливо и невыносимо больно.
– Уйди с дороги по-хорошему, – выдохнула ей в лицо Дитель. – Взамен обещаю помочь. Ни ты, ни твой ребенок ни в чем не будете нуждаться.
Она отпрянула. Открывшаяся внезапно балконная дверь чуть не зашибла ее.
Глава 36. У нас проблемы
Марта развернула голову в сторону двери посмотреть на мужчину, входящего на балкон. Им оказался Раменвилс. Он ступал бодро, его лицо сияло легкой светской улыбкой. Герцог, по всей видимости, не почувствовал, какая напряженная атмосфера царила тут до его прихода.
– Прелестные дамы, я принес вам прохладного лимонада, чтобы освежиться. Мне показалось, вам сделалось немного душно.
Какая подчеркнутая забота. Сколько усилий, чтобы понравиться Дитель. Не знает, бедолага, что у нее в планах другой.
Раменвилс протянул один из бокалов Марте. Она приняла – освежиться не помешает. Второй был предложен племяннице короля. Но та, слегка надменно улыбнувшись, отказалась:
– Не люблю лимонад, герцог. Оставьте себе.
После этих слов Дитель наклонилась к Марте и шепнула:
– Даю тебе время до конца бала, – а потом развернулась и вышла с балкона, не забыв бросить на Марту многозначительный взгляд: мол, надеюсь, ты сделала правильные выводы из нашего разговора.
У Марты остался тяжелый осадок после общения с Дитель. Она не знала, как реагировать на ее ультиматум. Это будет непростое решение. Но Марта пока взяла паузу. Обдумает потом. Сейчас перед ней стояла другая задача – Раменвилс. Марта обещала, что просканирует его – надо было выполнять обещание.
Раменвилс стоял в паре метров от нее и смотрел на бокал в своих руках с некоторой долей растерянности. Похоже было, что шестеренки в его голове усиленно вращаются в попытке понять, как лучше поступить – чем еще попытаться угодить Дитель. Однако Марте нельзя было допустить, чтобы он ринулся догонять свой предмет обожания. Не сейчас.
– Герцог, я слышала, сегодня на охоте вы были одним из самых удачливых, – произнесла Марта по-светски непринужденно, стараясь привлечь его внимание. – Дамы только об этом и говорят – обсуждают ваши впечатляющие трофеи.
Уловка удалась. Мужчины любят, когда ими восхищаются.
– Да, мне практически в одиночку удалось загнать кабана, – не без гордости произнес Раменвилс.
Отлично. Марте удалось поймать его взгляд и зафиксироваться на его глазах.
– В одиночку? Но это же опасно, – продолжила она игру. Ведь, кажется, именно такой фразы ждет Раменвилс. – Вы отважный мужчина, герцог.
Он самодовольно улыбнулся. Замечательный момент, чтобы начинать. Объект расслаблен. Никакого ментального сопротивления не будет.
– Дикий кабан – не самый опасный противник. Однажды на охоте мне довелось встретиться один на одни с медведем...
Дальше Марта не слушала. Она поняла, что это будет не короткий рассказ. Несколько минут у нее есть. Она сконцентрировалась, собрала всю энергию, все тепло в солнечном сплетении. Дар встрепенулся, ожил, импульсом прошелся по всему телу. Теперь Марта готова. Все внимание на бледно-серые глаза Раменвилса. Она вскрывала оболочки, одну за другой. Это было легко. Даже слишком легко. Раменвилс – бесхитростный человек – ни внешней шелухи, ни внутренней брони – весь, как на ладони.
Он оказался очень прост и в мыслях, и в чувствах. Ничего яркого, ничего особенного. Его внутренний стержень почти на сто процентов состоял из желания возвыситься. Говоря современным языком, Раменвилс – обычный карьерист. У него не было ни малейших чувств к Дитель. Ему нужна была не она, а ее приданое – деньги и высокая должность при дворе. Но при всем этом Раменвилс все же имел берега. В его системе ценностей существовали некие границы, которые он старался не переходить. Марта видела, что он совершенно точно не причастен к исчезновению родового артефакта Генриха. Хоть Раменвилс и недолюбливал соседа, но пакостей ему не строил.
Все. Марта узнала, что требовалось. Можно выдохнуть, расслабиться, отпустить объект.
– ...теперь его шкура лежит в моем охотничьем домике на полу у камина.
К Марте снова вернулась способность слышать и видеть, что происходит вокруг.
– Какая интересная история, герцог, – Марта сделала несколько глотков лимонада.
Честно говоря, сейчас ей больше всего хотелось, чтобы Раменвилс испарился и оставил ее одну. К счастью, ее желание быстро сбылось. И поспособствовал этому Генрих. Он внезапно появился на балконе, и у Раменвилса сразу отпало желание рассказывать новые охотничьи истории. Мужчины обменялись не самыми приветливыми взглядами, и Раменвилс ретировался.
– Как ты? – Генрих забрал из рук Марты бокал с лимонадом и вложил другой сосуд. – Выпей. Тут зелье из змеиного моха.
Марта послушно сделала несколько глотков под пристальным взглядом Генриха. Он выглядел искренне встревоженным и повторил вопрос:
– Как себя чувствуешь?
Марта ощущала легкое головокружение и слабость. Такое с ней всегда случалось после применения дара. Но в этот раз ощущения были намного мягче, чем в среднем. Раменвилс, как выяснилось, отнюдь не крепкий орешек. Раскололся, не потребовав много усилий.
– Нормально. Готова отчитаться. Если в двух словах – Раменвилс не причастен к исчезновению родового артефакта, а если подробнее...
– Потом, – перебил Генрих. – Сначала отведу тебя в твои покои. Тебе нужно немного отдохнуть.
Он подхватил под локоть и направил к двери. Марта не стала сопротивляться. Ей действительно нужно отдохнуть. И не только отдохнуть. Марте нужно понять, как поступить. Дитель не похожа на ту, что разбрасывается пустыми угрозами. Если Марта ничего не сделает, то по окончании бала Дитель начнет действовать.
Генрих провел через танцевальный зал к выходу. Потом они шли пустыми коридорами замка. Марта рассчитывала, что обдумает ситуацию, когда останется одна в своих покоях. Но голова уже начала работать. Мысли являлись самые разные. Но почему-то все сходились к одному – проблему, которая стоит перед Мартой, надо решать не ей одной. Ее надо решать вместе с Генрихом. Он ведь всю эту кашу заварил: и с этой лже-помолвкой, и главное, с Дитель. Она носила его ребенка! Как же чертовски горько от этой мысли. И раз Генрих основной фигурант в этой истории, ему и решать, что делать.
Они подошли к двери покоев. Генрих завел Марту внутрь.
– Приляжешь? Позвать слуг?
– Нет, Ваша Светлость, – решительно заявила Марта. – Не надо слуг. Садитесь, – указала ему на кресло. – У нас проблемы.
– Проблемы?
Генрих не стал садиться. Развернул Марту к себе лицом. Положил руки на плечи. Заглянул в глаза. Ох, эта синева... Нет, стоп, Марта! Никакой синевы! Забыла, кто перед тобой? Тот, кто сделал ребенка Дитель. То-то же. Будь решительной! Будь прямой! Покажи ему, что все знаешь. Покажи, насколько серьезна проблема.
– Садитесь, Ваша Светлость, – грозно скомандовала Марта. – Нам надо поговорить.
– О чем?
– О вашем ребенке.
Глава 37. Может, вот так вспомнишь?
– О чем?
– О вашем ребенке.
Марта специально сразу начала с самой болезненной темы. Шоковая терапия. Чего ходить вокруг да около? Она ждала, как отреагирует Генрих. Станет ли это для него ударом? Знал ли он о том, что их с Дитель связь имела последствия? Где-то в глубине души теплилась глупая надежда, что племянница короля солгала. Может, и не было у них с Генрихом ничего. Или, если и было, то не настолько серьезно, как та хотела показать. Возможно, совсем не он отец ее ребенка.
Марта смотрела в синие глаза. Ждала, что там промелькнет изумление. Ждала от Генриха фразы: «Какого такого ребенка? О чем, вообще, речь?». Но не дождалась. Его реакция была совершенно неожиданной. Он продолжил держать ее за плечи и сказал со странной подозрительно мягкой интонацией:
– Я думал, мы поговорим об этом чуть позже. Мне казалось, ты не догадываешься, что это я. Но раз ты уже все знаешь – даже лучше.
Может, Марта и не догадалась бы, да Дитель просветила. Значит, все-таки не солгала. Генрих ни капли не удивлен, ничего не отрицает. Каков гад! Сердце наполнилось досадой, обидой и гневом. Марта чуть было не влюбилась в этого циничного красавца, у нее уже дыхание начало перехватывать от его прикосновений, она уже во снах начала его видеть, а он, оказывается, крутит с Дитель! Умом Марта понимала, что не имеет права злиться. Генрих ей ничего не обещал. Более того, защитил от ищеек короля, обеспечил крышу над головой, проявил редкое гостеприимство. Она должна быть ему благодарна. Должна. Но сейчас в ней бурлили совсем другие чувства – далеко не благодарность. Убила бы!
Она передернула плечами, чтобы скинуть руки Генриха. Но не очень-то получилось. Он не ослабил хватку – наоборот, притянул Марту поближе. Что за наглость? Возмущению не было предела!
– Так что ты хотела сказать о ребенке? – хрипотца в его голосе говорила, что, не смотря на внешнее спокойствие, он во власти сильных чувств. Каких? Марта не понимала и еще больше заводилась.
– Хоть ребенка уже и нет, но...
Марта хотела сказать: «Хоть ребенка уже и нет, но проблема осталась», и рассказать об ультиматуме Дитель. Однако ничего договорить не успела. Генрих не дал. Он так стремительно помрачнел, что Марта даже испугалась. За долю секунды синева его глаз превратилась в темную грозовую хмарь. Она ощутила, как его пальцы сжались сильнее.
– Как нет?
Марта увидела боль. Генрих растерян. Не хочет верить тому, что услышал. Выходит, он не знал, что Дитель избавилась от беременности? Ее тронула эта искренняя реакция. Хотела бы она, чтобы кто-то так же глубоко переживал за ее малыша. Хотела бы она увидеть в глазах отца своего ребенка такую же тревогу, такое же желание защитить. Только вот где он, этот пресловутый отец? Не верилось Марте, что ему есть хоть какое-то дело до той крохи, чье сердечко бьется у нее внутри.
– Что с ним случилось? – лицо Генриха застыло, словно окаменело. Шевелились только губы.
У Марты даже гнев немного улегся. Сложно злиться на мужчину, который способен на такие глубокие чувства по отношению к ребенку. Но Дитель-то какова?! Как могла избавиться от малыша, когда его отец настолько переживает за него?
– Озеро Черных Камней, – коротко объяснила Марта. Генрих должен понять. Наверняка слышал, для чего женщины иногда окунаются в него.
Генрих понял. Это было заметно по тому, как он еще больше помрачнел.
– Почему? – он обхватил ладонями ее голову и приподнял, заставляя взглянуть в глаза. Ох, как там было неспокойно.
Но что Марта могла ответить ему?
– Наверно, было бы лучше, если бы Дитель сама рассказала вам обо всем.
Надо было видеть то удивление, каким наполнился его взгляд. Настолько ошалелым Марте еще не доводилось видеть Генриха.
– А при чем тут Дитель?
Вот тебе на... Приехали. Как при чем?
– Мне кажется, это касается только двоих. – Марта с трудом подбирала слова, не в силах объяснить реакцию Генриха. – Ваши с Дитель отношения. Ваш с ней ребенок.
– Какой наш с ней ребенок? – прорычал Генрих непонимающе. Кажется, он начал выходить из терпения. При этом его руки снова переместились на ее плечи и притянули настолько близко, что приходилось сильно запрокидывать голову, чтобы видеть его глаза.
– Тот, о котором мы уже битый час говорим, – Марта уперлась ладонями в его грудь, сопротивляясь напору. Она тоже уже перестала что-либо понимать.
– У меня нет, не было и не могло быть никакого ребенка от Дитель. Если только дети не появляются от пары танцев, – рык стал более грозным, а взгляд горел совсем уж опасно.
– Тогда о каком ребенке мы толкуем? – прорычала Марта в ответ. Да! Она тоже рычать умеет! Водят тут ее, понимаешь ли, за нос.
– О нашем, Марта. О твоем и моем.
– Что???
Генрих знает, что Марта беременна? Откуда? Ламмерт бы не выдал. Выходит, догадался или как? У нее вмиг исчезли силы бороться с мощным напором Генриха. Она почувствовала себя прижатой к его крепкой груди. Его руки зарылись в ее волосы, а губы прошептали:
– Скажи, что с ним все в порядке.
Это он сейчас про кого?
– Скажи! – требовал Генрих. – Скажи! – умолял.
У Марты круги поплыли перед глазами от переизбытка чувств. Генрих – отец ее ребенка??? Генрих, не Виктор??? Не может быть!!! Это с ним у нее была близость??? Но как, когда, зачем? И главное – почему он молчал все это время? Она мучалась в догадках, а этот дьявол все знал и ни слова не говорил??? В ней снова поднялся дикий гнев.
– С ребенком все в порядке, – успокоила Марта. – А вот за вас, Ваша Светлость, не ручаюсь, – пригрозила она.
Ей хотелось обрушиться на него с кулаками. Нет, лучше сразу придушить – показать степень своего негодования. Напряжение последних дней просилось вылиться в гневный выпад. Как он посмел ее соблазнить?! Это ведь была его инициатива. Марта нисколько не сомневалась, хоть ничего и не помнила. Подлый коварный соблазнитель!
