Текст книги "Три дракона Амели (СИ)"
Автор книги: Ольга Иконникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 11. Куда они попали
Амели проснулась от того, что в комнату ворвался свежий утренний воздух – Ирэн всё в том же полосатом платье раздвинула тяжелые шторы и распахнула окно.
Валери была уже на ногах – наверно, поспешила одеться до прихода горничной.
– С добрым утром, ваша милость! – Ирэн то ли улыбалась, то ли щурилась от яркого солнышка. – Ее сиятельство надеется, что вы согласитесь разделить с ней завтрак.
Интересно, знает ли эта девушка, откуда они прибыли и с какой целью? И сможет ли сама графиня рассказать им что-то конкретное? Или она тоже всего лишь проводник, знающий о драконах с чужих слов? И вообще – существуют ли эти самые драконы?
Ирэн отправилась за водой для умывания, и Амели вскочила.
– Вэл, а где здесь туалет?
Мадемуазель Легран странно хихикнула:
– Под кроватью!
О чем идет речь, Амели поняла, только обнаружив ночной горшок.
– Насколько я поняла, – сообщила Валери, – отдельных помещений для этих нужд тут нет. Наверно, они до этого еще не додумались. Все пользуются именно горшками. Не представляю, как мы сможем к этому приспособиться.
Для чистоплотной и застенчивой мадемуазель Легран это было серьезной проблемой. И даже Амели, разглядывая фаянсовую вазу с крышкой, почувствовала себя неловко.
После того, как она умылась, Ирэн быстро и ловко уложила ее длинные золотистые волосы в замысловатую прическу и чуть припудрила ее лицо.
Несмотря на то, что платье, которое она мерила вчера, и сегодня сидело как влитое, Амели казалось, что на нее надели кольчугу. Двигаться в нем было неудобно, и вышагивая вслед за горничной по лестнице, она то и дело смотрела под ноги, боясь запутаться в пышных оборках.
Зал, в который их привели, был просторным и чересчур помпезным для завтрака. Канделябры с позолотой, многочисленные зеркала, дубовый паркет. Аляповатые портьеры на окнах, яркость которых была несколько приглушена слоем пыли, видной даже с большого расстояния. Может быть, графство д'Эстен и приносило их владельцам неплохой доход, но отсутствие вкуса это компенсировать не могло.
Кажется, Валери думала о том же самом – восторга во взгляде, которым она окидывала зал, вовсе не было.
– Надеюсь, вам нравится у нас? – голос, раздавшийся за их спинами, был негромким, но от неожиданности обе они вздрогнули.
Невысокая молодая женщина с приятным, но сильно напудренным лицом, смотрела на них с нескрываемым любопытством. Кажется, на голове у нее был парик. А корсет был затянут настолько туго, что, должно быть, ей было трудно дышать. Она вся была похожа на куклу – было в ней что-то ненатуральное, игрушечное.
– Благодарю вас, ваше сиятельство, – выдавила Амели, попытавшись изобразить что-то вроде реверанса.
Интересно, почему ее не учили хорошим манерам и правилам этикета, которые были в ходу в дворянских семействах в это время? Это было бы всяко полезнее, чем заучивание арифметических правил и спряжений местоимений в английском языке. Хотя она и сама знала ответ на свой вопрос – никто не думал, что ей придется провести здесь несколько месяцев. А у драконов, наверно, свой этикет. Если он им вообще, конечно, нужен.
– Когда слуг нет рядом, можете звать меня Луизой, – улыбнулась хозяйка. – Но прежде позвольте узнать, которая из вас носит знак дракона?
Амели чуть наклонила голову:
– Амели Бушар, ваше сиятельство.
Графиня посмотрела в сторону Валери. Та тоже присела в реверансе.
– Валери Легран к вашим услугам. Простите, должно быть, мое появление вас удивило, но я могу все объяснить…
В зал вошли слуги с подносами, и графиня отрицательно покачала головой:
– Нет, не сейчас.
На завтрак им подали сладкий омлет с изюмом и цедрой лимона и пирог с мармеладом. И никакого кофе – ни со сливками, ни без.
– Мы с братом не сторонники обильных завтраков, – сообщила графиня. – Поэтому нам трудно находиться при дворе – там отсутствие аппетита считается верным признаком слабого здоровья.
Посуда была фарфоровой с красивой росписью, а блюда и вазы – серебряными. Столовые приборы тоже были (Амели когда-то читала, что в Средние века они были не в чести), но Луиза предпочитала брать пирог руками, и они с Валери следовали ее примеру.
– Я думаю, у вас много вопросов, на которые вы хотите получить ответ, – графиня отпила немного воды из высокого и узкого бокала. – Но мы должны сразу условиться – я не буду спрашивать вас о времени, из которого вы прибыли сюда, а вы не станете задавать вопросы о драконах. Есть вещи, о которых мы не имеем права знать. Мне с детства объяснили, что иногда лучше оставаться в неведении, нежели проявить любопытство и пострадать. Сразу оговорюсь, что в вашу тайну посвящены только мадам Камбер и мы с братом. Остальные будут думать, что Амели – наша двоюродная сестра. У нас таковая действительно есть и как раз примерно в вашем возрасте. В детстве она бывала в замке, но ее вряд ли кто-то запомнил.
– Ваше сиятельство, – осмелилась Валери, – а когда вы сами узнали об этой тайне?
Графиня дождалась, пока слуги отойдут от стола на достаточное расстояние.
– В раннем детстве. В д'Эстен многие об этом знают. Трудно оставаться в неведении, когда видишь сожженные драконом деревни.
– А самого дракона вы когда-нибудь видели? – не удержалась Амели.
– Только один раз, – вопрос не показался хозяйке предосудительным. – Я тогда была еще ребенком. Он прилетел с востока – огромный, страшный. Он изрыгал из пасти пламя направо и налево. Мне показалось, он не видит, куда летит. Я очень испугалась, хотя тогда ничего ужасного не произошло. Должно быть, он прилетал, чтобы напомнить о своем существовании. В назидание нам, не сумевшим соблюсти традицию. А моя матушка видела дракона пятьдесят лет назад – как раз в тот единственный раз, когда дракон не получил свою жертву.
Не составило труда догадаться, что речь шла о тете Розамунде.
– И что же случилось тогда? – спросила Амели.
Графиня поежилась.
– Тогда он сжег пятнадцать деревень – вместе с крестьянами и скотом. Это коснулось не только нашего графства. Ущерб был столь ощутим, что ее величеству королеве Анне пришлось оказывать нам финансовую помощь. Сумасбродство одной девицы, не сумевшей оценить выпавшую ей честь, слишком дорого обошлось для других.
Рука Амели вцепилась в тонкую скатерть.
– Не могу сказать, что я ее осуждаю!
Графиня не рассердилась.
– Конечно, мадемуазель Бушар, я вас понимаю. Не уверена, что я сама смогла бы достойно выполнить свой долг, окажись знак дракона на моей руке, Но одна из представительниц нашего рода была однажды отдана в жены дракону, и она не воспротивилась этому. Вы можете взглянуть на ее портрет в нашей галерее. Вы, Амели, даже немного похожи на нее. Впрочем, наверно, я уже утомила вас своим рассказом. Продолжим нашу беседу за обедом.
И она поднялась из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
Один из лакеев тут же метнулся открывать двери.
– Может быть, посетим галерею? – предложила Амели. – Посмотрим на девушку графского рода, которую отдали дракону? Интересно, для него благородное происхождение невесты хоть что-нибудь значит?
– Думаю, нет, – Валери тоже поднялась, – иначе его знаки появлялись бы только на руках девиц из дворянских семей.
– Понятно, – вздохнула Амели, – драконы – за равноправие.
Глава 12. Кое-что о королях
Лица на портретах были похожи друг на друга – будто художник рисовал одних и тех же людей – только в разных декорациях. Мужнины с худощавыми лицами и острыми носами в роскошных одеждах с дорогими перстнями на тонких пальцах. И такие же сухопарые в щелках, кружевах и странных головных уборах.
– Которая из них невеста дракона? – голос Амели невольно дрогнул.
– Думаю, эта, – мадемуазель Легран стояла перед портретом молодой светловолосой девушки в розовом платье. – Только у нее волосы ничем не прикрыты. И они такого же цвета, как твои. Кажется, тетя твоей матери Розамунда тоже была блондинкой?
Амели вдруг стало холодно – девушка на портрете была бледной и грустной.
За спиной раздалось деликатное покашливание. С противоположного конца галереи поклонилась им Ирэн.
– Если ваши милости желают мыться, только скажите – я принесу теплой воды. Амели тут же отошла от портрета.
– А где вы моетесь и как?
В карих глазах горничной мелькнуло недоумение – должно быть, благородным дамам не пристало интересоваться такими бытовыми подробностями.
Ванная оказалась обычной комнатой, посреди которой стояла большая деревянная кадка. Интересно, сколько ведер требовалось принести сюда с кухни, чтобы в ней мог помыться взрослый человек?
К их приходу кадка была наполнена водой наполовину. Рядом, на табурете стоял кувшин с горячей водой.
Они вполне могли помыться самостоятельно, но шокировать Ирэн еще и этим они не решились. Валери уже настолько смирилась с присутствием горничной, что безропотно позволила себя раздеть.
Искупалась подруга быстро, и тоже уже раздетая Амели с удовольствием погрузилась в чуть остывшую воду. Конечно, можно было потребовать воду сменить, но заставлять слуг снова таскать с кухни воду было бы жестоко. Ирэн подлила в кадку горячей воды, и Амели с наслаждением зажмурилась. Думала ли она когда-нибудь, что такая допотопная ванна может доставить столько удовольствия?
Перед обедом им принесли другие платья – с еще большим количеством кружев. Интересно, сколько ткани идет на каждое?
Графиня тоже переоделась. На шее у нее появилось красивое колье с изумрудами, а на запястье – такой же изумрудный браслет.
– После обеда я пришлю вам драгоценности, которые вы должны будете носить, когда в замке появятся гости. Боюсь, будет трудно объяснить, если у нашей кузины не будет хотя бы скромного гарнитура.
– Гости? – переспросила Валери. – Я думала, чем меньше народа знает о нашем пребывании здесь, тем лучше.
Хозяйка кивнула:
– Это так. Мой брат специально уехал в Париж, чтобы избежать необходимости принимать гостей. Но обстоятельства складываются таким образом, что он скоро снова будет здесь, и не один, а с весьма важными персонами. Он сопровождает его королевское высочество герцога Анжуйского, который направляется в Испанию. Боюсь, в нашем замке остановится вся многочисленная свита герцога.
В голосе ее прозвучала не гордость за оказанную честь, а что-то похожее на сожаление. Должно быть, она представила, сколько провизии поглотят эти прожорливые придворные.
– Может быть, они остановятся в Тулузе? – желая подбодрить хозяйку, предположила Валери.
Графиня усмехнулась:
– О, и в Тулузе тоже.
На обед был подан молочный суп из тыквы, угорь в винном соусе и телячья печень под маринадом. Стол не был заставлен и наполовину. Судя по всему, в замке жили в достатке, но без показной роскоши. Кажется, хозяйка тоже думала именно об этом.
– Боюсь, придется закупить мидий и креветок – говорят, его высочество любит морепродукты.
От невеселых раздумий на лбу графини появились морщины, и она сразу стала выглядеть чуть старше.
– Наверно, это большая честь – входить в свиту наследника престола? – Амели плохо знала устройство королевского двора тех времен, но дружеское расположение высокопоставленных персон всегда давало некие бонусы. – Когда герцог станет королем Франции, ваш брат сможет получить хорошую должность.
Она сначала сказала, а только потом подумала, что, возможно, отпрыскам благородных семейств вообще не требовалось занимать какие-то должности.
Но графиня ее мысль поняла.
– Нет, дорогая, наследником престола является не герцог Анжуйский, а его отец Людовик Великий Дофин. К тому же, у него есть старший брат, герцог Бургундский. Поговаривают, есть надежда, что он может стать королем Испании, но, думается, это только разговоры. Вряд ли император Леопольд позволит кому-то из Бурбонов взойти на испанский престол.
От обилия имен и титулов у Амели заболела голова, но все-таки в школе она не зря учила историю.
– Ваше сиятельство говорит о Филиппе Анжуйском, внуке Людовика Четырнадцатого? – уточнила она.
Графиня кивнула.
– Тогда могу заверить вас, что вы ошибаетесь. Он станет испанским королем Филиппом Пятым и будет править несколько десятков лет.
Валери подавала ей знаки, призывая замолчать. Она уже нарушила один из пунктов договоренности – не рассказывать ничего о будущем. Но графиня не рассердилась. Напротив, она слушала с большим интересом. Наверно, знание таких вот тайн было немаловажным в придворной борьбе.
– Ну, что же, – задумчиво сказала хозяйка, убедившись, что никто из стоявших в стороне слуг не слышит их разговор, – придется послать в Тулузу эконома и велеть ему не скупиться при закупке провианта. Негоже кормить его высочество блюдами, не соответствующими его будущему титулу. Мадам Камбер говорила, что в том времени, откуда вы прибыли, во Франции уже не будет королей, – в голосе ее прозвучал почти ужас. – Нет-нет, я не стану ни о чем вас расспрашивать, как бы мне ни хотелось. Меня беспокоит другое – вы, должно быть, вовсе не знакомы с придворным этикетом. А в присутствии принца королевской крови вы должны вести себя подобающе. Мне придется заняться вашим обучением.
Амели и Валери переглянулись – не каждый день выпадает пообщаться с человеком, который вот-вот станет королем.
возможность
Глава 13. Кое-что о графах
Лошадь у нее была быстрая, но послушная. Было просто восхитительно скакать на ней по лугам, заросшим зеленой травой и яркими цветами, и по узким горным дорогам, и по брусчатым мостовым самой деревни. И наслаждаться чистым воздухом и игривым ветром. И везде отыскивать что-то знакомое с детства. Домики с черепичными крышами – почти новые, с еще не поросшими травой каменными стенами. И все тот же могучий мост над рекой Ло.
Сначала графиня отпускала ее неохотно – боялась, что она может упасть с лошади или заблудиться. Несколько первых прогулок они даже совершили вдвоем. Но Луиза не любила ездить верхом, и убедившись, что Амели достаточно уверенно сидит в седле, она уже предпочитала оставаться дома.
Дамское седло было ужасно неудобным, и Амели не раз порывалась попросить конюха заменить его на мужское, но все же пришла к выводу, что шокировать таким образом жителей деревни пока не стоит. В Эстене ее считали кузиной графини. Ее вежливо приветствовали – мужчины останавливались и снимали шляпы, женщины делали книксен.
Она любила уезжать в горы и смотреть на деревню сверху, наслаждаясь спокойствием и умиротворением, которые навевал на нее родной Эстен. Она вспоминала мать и братьев и сестер. А иногда – даже отца, которого узнала в десятилетнем возрасте. Он тогда снова приехал в Эстен на этюды. Наверно, приехал не только для того, чтобы рисовать. Амели хотелось верить, что он помнил о Жаклин, что она тоже что-то значила для него. Тогда он узнал, что у него есть дочь и обнаружил у нее кое-какие художественные способности. А через несколько лет он предложил Амели приехать к нему в Париж – чтобы всерьез учиться живописи.
От воспоминаний Амели отвлек топот копыт. Ее гнедая призывно заржала, и кто-то ответил ей из-за поворота.
Они были восхитительны оба – и иссиня-черный жеребец, и горделиво сидящий на нем мужчина. Всадник не был красавцем, но проявлявшиеся в каждой черточке его лица и в каждом жесте порода и мужская уверенность делали его необычайно привлекательным.
И темные волосы, спускавшиеся чуть ниже плеч, и добротная одежда, и кожаные сапоги были в дорожной пыли.
Жеребец взвился на дыбы, и мужчина крепче вцепился в поводья.
Амели потянула узду вправо, побуждая лошадь свернуть с тропинки в высокую траву. Но мужчина не торопился ехать дальше. Он разглядывал Амели с восхищением на грани неприличия.
– Я напугал вас, мадемуазель? Прошу прощения. Не ожидал здесь кого-то повстречать.
Ему было лет тридцать. Рост было трудно определить, пока он находился в седле, а вот руки были крепкие – он легко заставил жеребца остановиться.
Амели растерялась – никогда прежде она не стеснялась разговаривать с мужчинами (а кто из дочерей Жаклин Бушар стеснялся?), но она не знала, как должны были разговаривать благородные дамы с благородными кавалерами в те времена. И насколько возможным было ответить незнакомому мужчине, не потупив взор и не залившись румянцем смущения?
Да, они оба говорили по-французски, но тот язык, к которому привыкла она, был сильно не похож на тот, которым пользовались окружавшие ее сейчас люди. Луиза уже выкорчевала из их с Валери речи кое-какие словечки, но человеку из прошлого понять эту речь по-прежнему было непросто.
Он соскочил с коня и поклонился.
– Граф Анри д'Эстен к вашим услугам! Прошу вас, не считайте это дерзостью – здесь нет никого, кто мог бы меня вам представить.
Она не знала, что следует делать благовоспитанной девушке в таком случае – тоже назвать себя или молча наклонить голову, показав, что она приняла информацию к сведению? Она решила промолчать.
– Значит, я вас все-таки напугал. Но разве позволительно столь юной особе ездить в горах одной? Может быть, вы заблудились?
Она хотела ответить хоть что-нибудь – в конце концов, такое молчание становилось просто невежливым, – но в горле вдруг пересохло, и слова будто прилипли к нёбу вместе с языком.
– Вы, должно быть, племянница дю Валлона?
Замок Валлон находился в нескольких лье от Эстена – Амели однажды ездила туда со старшим братом. А не далее, как вчера, слышала о Констанс дю Валлон от Луизы – девушка потеряла дар речи еще в детстве, испугавшись чего-то.
«Бедное дитя», – чуть слышно пролепетал граф. Кажется, он в самом деле принял ее за немую.
– Я провожу вас до замка барона. Уже темнеет, и дороги могут быть не безопасны. Позвольте только сменить камзол и коня – мы сильно истрепались в дороге.
Они ехали рядом, и это было приятно. Граф, желая избежать тягостного молчания, рассказывал о жизни при дворе. О восхитительном Версале с великолепной Зеркальной галереей, о королевских обедах, где одних только супов подавали несколько штук. Она слушала его и улыбалась. А однажды даже рассмеялась, и его лицо при этом озарилось радостью.
Они въехали в ворота замка уже в сумерках.
Не доехав до крыльца, граф попридержал коня, обернулся и, глядя ей прямо в глаза, сказал:
– Вы обворожительны, мадемуазель. Уверен, я не первый, кто говорит вам об этом, и единственное, о чем я жалею в эту секунду, это о том, что имел счастье познакомиться с вами только сейчас. Я упустил столько минут и часов, когда мог наслаждаться вашим обществом.
Он не позволил выбежавшему во двор лакею помочь Амели слезть с лошади – он сделал это сам. И когда она, спрыгивая на землю, оперлась на его плечо, почти прошептал:
– Я сделаю все, чтобы добиться вашего расположения.
И уже помогая ей подниматься по ступенькам крыльца, поднес ее руку к губам.
Из настежь распахнутых дверей лился мягкий свет. Было светло и от огней свечей в канделябре, что держал в руке стоявший у дверей лакей.
Амели почувствовала, как задрожала его рука, касающаяся ее ладошки. Он чуть отстранился и посмотрел на нее почти с ужасом. Она поняла – он увидел дракона на ее запястье.
14. Башня замка д'Эстен
Ночью Амели спала плохо, прислушивалась к каждому шороху, к скрипу дверей. Ей приснилось, что к ним в спальню пришел граф – она явно видела грусть в его глазах и улыбку на четко очерченных и неярких губах. Ей казалось, она даже завитки пересчитать может на кружевах его белоснежной рубахи. Картинка была такой ясной, что Амели проснулась, вскочила с кровати.
Конечно, в комнате никого не было. Она подошла к окну, отодвинула тяжелую штору. Ярко светила луна, и на дорожке, что вела к воротам, между двумя рядами аккуратно подстриженных невысоких деревьев, видна была темная фигура. Двигался мужчина медленно – не шел куда-то целенаправленно, а гулял.
Амели была почти уверена, что это – граф. Или ей хотелось, чтобы это оказался именно он, и она наделяла плохо различимую фигуру его чертами – ростом, комплекцией, осанкой.
Это было неразумно, даже по-детски. Что ей за дело было до графа д'Эстен? Она ничего не знает о нем, а он – о ней. Но отчего-то было безумно приятно думать о том, что это из-за нее он не может уснуть. И о том, что именно о ней он мечтает, гуляя по парку лунной ночью. И о том, что он – именно тот, кто спасет ее от дракона.
Она не выспалась, и утром Ирэн пришлось с тяжкими вздохами запудривать темные круги у нее под глазами.
Атмосфера во время завтрака была напряженной, если не сказать – тягостной. После необходимой церемонии представления девушек графу, за столом не были произнесены и несколько десятков фраз – Луиза спросила брата, как прошло его путешествие в столицу, он коротко ответил, что хорошо.
Валери вообще не поднимала взгляд от тарелки, Амели же осмелилась бросить пару взглядов на хозяина, но убедившись, что он даже не смотрит в ее сторону, вернулась к еде.
Некоторое оживление произошло только после того, как граф сообщил, что герцога со свитой следует ожидать уже сегодня к ночи. Луиза сразу запаниковала. В отличие от брата, она уже знала, что им предстоит принимать не просто внука Людовика Четырнадцатого, но будущего испанского короля.
– Уверяю тебя, подобное беспокойство совершенно ни к чему, – граф был невозмутим. – Его высочество весьма неприхотлив. К тому же, они пробудут в замке не более двух-трех дней. Не сомневаюсь, ты уже должным образом подготовилась.
Графиня с тревогой посмотрела на Амели.
– Анри, может быть, будет разумнее, если эти три дня девушки проведут вне замка? Мадам Камбер могла бы разместить их в деревне. Общение с чужими мужчинами может оказаться опасным. Ты же понимаешь – Амели должна быть осторожна. Но она так прелестна, что, боюсь, может вызвать не вполне пристойные мысли у кого-то из наших гостей.
Мадемуазель Легран густо покраснела, и даже Амели почувствовала себя неловко. Но граф не обратил на них никакого внимания.
– Об этом тоже не стоит думать. Его высочество не любитель интрижек, он серьезен не по годам. Остальные же гости не осмелятся хоть чем-то обидеть кузину хозяина.
Луиза наклонила голову, принимая его доводы, и попросила:
– Не будешь ли ты любезен показать Амели нашу башню? Она давно уже просится туда, но я не позволяла ей пойти одной или в сопровождении кого-то из слуг. К тому же, ей будет полезно поупражняться в разговоре с настоящим дворянином – как выяснилось, ранее у нее не было такой возможности. Она должна быть в состоянии поддерживать беседу с нашими гостями.
Про Валери они все время забывали, но мадемуазель Легран на это не жаловалась
– ей было комфортно в небольшой графской библиотеке, где она могла взять в руки первые издания книг тех авторов, которых любила с детства – Мадлен де Скюдери, Мадлен де Лафойет, Жана де Лафонтена, Пьера Корнеля. Читать «Принцессу Клевскую» тысяча шестьсот семьдесят восьмого года выпуска было восхитительно!
– Мадемуазель позволит мне сопровождать ее во время прогулки? – граф склонился к ее руке, но сделал это так буднично и спокойно, что Амели расстроилась.
Она присела в легком реверансе, а после послушно пошла за ним по длинному мрачному коридору. На открытую площадку на самом верху башни вели несколько сотен ступеней. Граф поднимался неторопливо, но Амели все равно едва поспевала за ним. Не одолев и трети пути, она остановилась и прислонилась к холодной шершавой стене.
– Простите, вы устали? – граф обернулся, но не сделал по направлению к ней ни шага. – Может быть, стоит вернуться назад? Я не подумал, что такой подъем будет утомителен для женских ножек.
Амели стиснула зубы. Ну, уже нет! Она поднимется на эту башню, и она будет стоять на смотровой площадке рядом с ним, и он снова подаст ей руку – даже если ради этого ей придется грохнуться в обморок.
Они сделали еще две остановки – Амели переводила дыхание, набиралась сил. Граф не помогал ей и не делал попытки с ней заговорить.
Когда лица коснулся легкий ветерок, она взбодрилась. Хотя как таковой площадки там не было. Было обычное помещение с узкими окнами. Но вид из этих окон открывался такой, что Амели ахнула. И столько восторга было в ее глазах, когда она смотрела с высоты на казавшиеся крохотными деревенские домики с черепичными крышами, и на изгибы реки, и на поросшие деревьями горные склоны, что граф не смог не улыбнуться. Это были владения д'Эстенов, и ему было приятно, что она оценивает их по достоинству.
– Надеюсь, вы не разочарованы, что поднялись сюда? – голос у него тоже заметно потеплел.
Ей не требовалось отвечать – ответ был написан у нее на лице. Она подбежала у другому распахнутому окну. Ветер разлохматил волосы, за секунду разрушив плоды получасовых стараний Ирэн. Светило солнце, и все вокруг было таким ярким и новым, что она засмеялась.
– Мне тоже нравится бывать здесь – даже в плохую погоду, – граф наблюдал за ней все с той же мягкой улыбкой.
Амели повернулась к нему, помедлила минуту и все-таки задала вопрос:
– Ваше сиятельство, а я? Я совсем не нравлюсь вам?
Он вздрогнул, улыбка сбежала с губ, и Амели сразу почувствовала холод.
– Вы – самая красивая девушка, какую я когда-либо видел, – он развернулся, направился к лестнице и хрипло бросил через плечо. – Но я не должен был вам это говорить.
15. Кое-что о герцогах
Поужинать в тот день им так и не довелось. Ждали герцога со свитой и трапезу откладывали и откладывали. Граф, как стемнело, уехал встречать гостей, а графиня – расфуфыренная, с толстым слоем румян и пудры на лице, в шикарном необъятном платье – парилась в зале, служившем столовой. Придирчиво оглядывала роскошный, весь заставленный серебряной посудой стол, беспокойно поправляла приборы. Конечно, им не тягаться с Версалем, да этого от них никто и не ждет, но всё же принять принца королевской крови следовало достойно.
Говядина, баранина, мясо утки, куропатки, паштеты – всего не перечесть. Луиза сокрушенно вздохнула – на деньги, потраченные на это застолье, замок мог кормиться не меньше месяца. Интересно, а есть ли у Филиппа Анжуйского шанс стать не только испанским, но и французским королем? Это могло бы принести пользу сразу двум государствам. Она еще раз вздохнула и погнала прочь мысли о политике.
Амели с разрешения хозяйки удалилась в свою комнату. Она уже валилась с ног от усталости. Луиза позволила им даже немного поспать – не раздеваясь, разумеется, чтобы быть готовыми в любой момент встретить гостей. Желудок возмущенно урчал и требовал ужина. Амели велела Ирэн принести им молока и сыра с хлебом. Но этого не хватило, чтобы утолить чувство голода.
Гости приехали в замок уже после полуночи. Разбуженная шумом Амели выглянула в окно. Две кареты и десятка полтора всадников. Во дворе уже сновали слуги с факелами, а на крыльцо вышла графиня. Разглядеть герцога с такого расстояния было немыслимо.
Девушки выскочили в коридор, притаились в темном закутке у лестницы. Герцог со свитой уже заполнили собой просторный до этого холл. Филипп Анжуйский был одет в темный кафтан и темные же атласные широкие панталоны, подвязанные под коленями. А вот парик и чулки были белыми.
Судя по всему, его высочество сильно устал в дороге, потому что взмахом руки остановил словесный поток, лившийся из уст графини, и потребовал проводить его в спальню. От ужина он отказался. Голодные придворные разочарованно завздыхали, но монсеньор не обратил на это ни малейшего внимания.
Хозяин дома повел его высочество в лучшую комнату замка. Они прошли совсем рядом с девушками – те едва успели сделать несколько шагов назад, чтобы скрыться в нише за портьерой. Семнадцатилетний герцог показался Амели болезненным и меланхоличным – его лицо с высоким лбом было бледным и печальным.
– Кто это? – прошептала ей прямо в ухо мадемуазель Легран.
Та смотрела не на будущего короля Испании, а на мужчину, что шел вслед за ним. Он единственный из всей компании был без парика. Русоволосый, с небольшой аккуратной бородкой. И нос с горбинкой, и легкое презрение во взгляде, и горделивая осанка свидетельствовали о принадлежности к знатному роду и непростом характере. Он был красив. Очень красив. И мог позволить себе вызывающе отличаться от пестрой и шумной толпы придворных и отсутствием парика, и простым покроем одежды.
– Никогда не видела таких красивых мужчин, – это Валери сказала уже в комнате, куда они вернулись после того, как рассеялись по выделенным им апартаментам гости. – Наверняка, он тоже королевской крови. Может быть, кузен Филиппа или дядя?
Почему-то думать о том, что этот красавчик – принц, было особенно приятно.
Амели уснула сразу же, как только добралась до кровати. А Валери еще долго крутилась у разложенных на кушетке платьев, выбирая, что надеть на первый завтрак с гостями.
Их разбудили раньше обычного – как выяснилось, герцог Анжуйский любил завтракать едва ли не на рассвете.
Ирэн затянула корсеты на роскошных платьях, выделенных девушкам графиней по случаю приезда внука короля. При этом она охотно делилась новостями, услышанными от других слуг.
– Говорят, его высочество не любитель развлечений. И не любитель излишеств – ни в еде, ни в одежде.
В справедливости этих слов Амели смогла убедилась прямо за завтраком. Стол уже не ломился от яств, как накануне. Паштеты, омлеты и сыры – вот всё, что признавал герцог на утренней трапезе. Были еще овощи, которые сопровождавшие Филиппа придворные жевали с самым скорбным видом.
Герцог отказался от охоты и бала (наверно, такими удовольствиями его потчевали в каждом замке, где он останавливался), а когда Луиза пообещала доставить в его комнату любые романы, какие он пожелает, он заявил, что не читает светскую литературу.
Граф предложил гостю посетить местную церковь, и это предложение было принято. Насытившись, Филипп поднялся из-за стола, велев остальным продолжать завтрак. Вместе с ним столовую покинул только хозяин.
После ухода герцога атмосфера за столом сразу оживилась. Вчерашний красавчик, оказавшийся маркизом де Круа, потребовал подать вина и мяса, что охотно поддержали и остальные гости. Валери не сводила с него восхищенного взгляда.
– Луиза, почему брат держит вас в этой глуши? Вы рождены, чтобы покорять Париж. То же самое могу сказать и о вашей юной родственнице. Такой цветок завянет в горах Эстена. Красоту нужно демонстрировать при дворе – только там бриллиант может получить достойную огранку.
Амели зарделась и легким наклоном головы поблагодарила маркиза за комплимент.
После завтрака большинство гостей предпочло вздремнуть в своих комнатах, и только маркиз согласился на верховую прогулку по окрестностям. Выехали вчетвером – граф, маркиз и Амели с Валери.
Мадемуазель Легран верхом ездила плохо и сразу отказалась от мысли успеть за устремившейся по горной тропинке подругой. Уже через полчаса их четверка разбилась на пары – граф д'Эстен помчался за Амели, а маркиз предпочел неспешно ехать рядом с Валери. Кажется, такой расклад устроил всех.
