Текст книги "Три дракона Амели (СИ)"
Автор книги: Ольга Иконникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 27. Старший сын короля
Герцог охнул.
– Ты хочешь сказать, что у вас с его величеством был ребенок?
– Да, ваша светлость!
Он уточнил:
– Девочка?
Жюли вскинула голову:
– Нет, ваша светлость, – мальчик!
Де Тюренн застонал.
– Я была так глупа, что даже не поняла, что я беременна, – продолжала рассказывать Жюли. Должно быть, ей нужно было выговориться – она тоже слишком долго молчала. – Мое состояние распознала соседка, когда я приехала домой навестить сестру. Я испугалась. Я не знала, что делать. Я вернулась во дворец и рассказала все его величеству. Кажется, он испугался не меньше моего. Герцог де Аркур поместил меня в какой-то дом, где я пробыла до самых родов. Мне помогала глухонемая служанка. Иногда приезжал де Аркур, чтобы осведомиться о моем здоровье. Мой мальчик родился крепким и красивым. Я кормила его сама. Я была счастлива. Я понимала, что никому и никогда не смогу рассказать, кто его отец, но я надеялась, что нам позволят вернуться в деревню – Грета присматривала бы за маленьким Шарлем, а я бы работала на руднике.
Де Тюренн тяжело вздохнул.
– Да, ваша светлость, сейчас я понимаю, что это было несбыточной мечтой. Малыша забрали у меня, когда ему исполнилось пять месяцев. Де Аркур сказал, что его отдадут на воспитание в семью в одной из северных деревней – они находятся дальше всех от столицы. Никто не должен был знать, что Шарль – сын короля. Я просила его величество оставить ребенка со мной, но все было бесполезно. Я вынуждена была смириться – герцог сказал, что если я не буду молчать, то никогда больше не увижу своего сына. Я вернулась к работе во дворце и все эти годы надеялась, что когда-нибудь мой мальчик будет со мной. Но недавно я спросила у герцога, знает ли он, как здоровье моего сына, а он ответил, что Шарль умер два года назад. Мой мальчик умер, а мне даже не сообщили об этом! Я уверена, они специально избавились от него! Я тогда почти обезумела и набросилась на герцога с кулаками. А он отшвырнул меня в сторону и сказал, что я должна успокоиться, если не хочу, чтобы пострадали Грета и Эмильен. И я сделала вид, что смирилась, потому что не хочу, чтобы они причинили вред пожертвовавшему всем ради нас Эмильену и моей маленькой Грете. Но я не могу простить ни его величество, ни де Аркура. Я знаю, ваша светлость, вам придется сообщить об этом в тайную канцелярию, и я не буду просить вас этого не делать. У каждого из нас свой долг.
Она сделала книксен и, пошатываясь, направилась к выходу. Но, не дойдя до порога, остановилась и развернулась.
– Ваше высочество, я понимаю, что не смогу остаться вашей горничной. Прошу вас
– возьмите на мое место Китти – она хорошая девочка и будет преданно вам служить.
Амели вышла из оцепенения, в которое ее погрузил услышанный рассказ, и поспешила возразить:
– С чего вы взяли, что я лишу вас места? Ступайте в свою комнату – вам нужно отдохнуть.
Девушка ни обрадовалась, ни удивилась – молча вышла из библиотеки, плотно закрыв за собой дверь.
Герцог продолжал сидеть за столом, обхватив голову руками.
– Ваша светлость, – тихонько позвала его Амели, – вы же не думаете, что это его величество приказал убить своего ребенка?
Маг приподнял голову, и Амели увидела слезы в его глазах.
– Нет, ваше высочество, конечно, нет. Он просто отправил его подальше от дворца. К сожалению, в северных деревнях особенно сырой климат – там часто болеют лихорадкой. Не самое подходящее место для малыша.
– Мне жаль Жюли, – вздохнула Амели. – Скажите, ваша светлость, могу я продать что-то из подаренных королем драгоценностей и дать ей денег – чтобы она могла вернуться в свою деревню? Думаю, так будет лучше для всех.
– Разумеется, ваше высочество! – кивнул де Тюренн. – Но мне кажется, сейчас мы должны думать не об этом. Вы не поняли всей серьезности ситуации! Помните, я рассказывал вам, что в Анагории самую большую долю магии родителей получает первый ребенок, рожденный королевской четой?
– Да, конечно, – начала Амели и запнулась на полуслове. – Подождите, герцог, вы хотите сказать, что вся королевская магия сосредоточилась в маленьком Шарле? И что это значит? Что наш с его величеством ребенок не будет обладать магическими способностями?
Еще недавно она не знала о магии ничего, но сейчас уже понимала, что королю, не обладающему магией, в Анагории придется ох как нелегко.
– Он будет обладать вашей магией, ваше высочество, и какой-то частичкой магии анагорийских королей. Но ему будет сильно не хватать тех способностей, которые его величество так легкомысленно отдал своему первенцу. Теперь сохранение тайны этой истории будет и в ваших интересах!
– Не понимаю, ваша светлость!
– Не думайте, ваше высочество, что у короля нет противников. Они есть, просто они стараются быть незаметными. Но они ждут, когда его величество хоть в чем-то проявит слабость. И это – как раз тот самый случай. Прежние короли Анагории тоже не были безупречны – у них тоже были любовницы и даже незаконнорожденные дети. Но такие дети появлялись только после того, как король обзаводился сильным законным наследником. Только так можно было обеспечить мир в королевстве. Даже в постели его величество должен помнить об интересах страны. А своим легкомысленным поступком ваш жених нанес Анагории такой вред, последствия которого трудно предугадать.
У Амели уже голова шла кругом.
– Вы полагаете, опасность настолько серьезна?
– Да, ваше высочество! – подтвердил де Тюренн. – Если враги короля узнают, что у него был незаконнорожденный сын, они могут потребовать, чтобы его величество отрекся от власти. Вы знаете, что ваш жених – отнюдь не самый сильный из анагорийских королей – его матерью была не ведьма, а обычная женщина.
– Но разве есть кто-то еще, кто может претендовать на корону? Вы сами говорили, что никто, кроме членов королевской семьи, не обладает способностью превращаться в дракона. А это – слишком важное умение, чтобы можно было на него наплевать.
Она разгорячилась – речь шла не только об интересах его величества, но и о ее собственных интересах.
– Всё так, ваше высочество, – согласился герцог, – за исключением одного нюанса. У его величества есть дядя – родной брат его отца. В его жилах тоже течет королевская кровь. Да, ему досталось меньше магии, чем старшему брату, но она в нем есть! И его мать была настоящей ведьмой! Он еще не женат, и детей у него нет. Так что если он сам женится на ведьме, то у его старшего сына могут быть весьма сильные способности.
– На ведьме? – удивилась Амели. – Но где они возьмут еще одну ведьму?
Герцог посмотрел на нее так выразительно, что она и сама угадала ответ.
– Вы хотите сказать, что он может жениться на мне? Но я же прибыла в Анагорию, чтобы выйти замуж за Антуана?
Маг мягко возразил:
– Вы прибыли в Анагорию за тем, чтобы выйти замуж за короля, ваше высочество. И выйдете за того, кто будет носить корону.
Ее покоробило от столь потребительского отношения к женщинам. Она отнюдь не была увлечена Антуаном, но с его дядей вообще не была знакома! Но, похоже, ее мнение мало кого интересовало.
– Почему вы думаете, ваша светлость, что у дяди его величества найдутся сторонники?
– Потому что я знаю, что они есть. А как только история с незаконнорожденным сыном его величества выйдет наружу, их станет гораздо больше. Ведь вполне возможно, что у его величества больше не будет сыновей. А если к тому времени и его дядя умрет бездетным, в Анагории разразится война.
– Но о том, что у его величества был сын, знаем только мы с вами и де Аркур. А герцог отнюдь не заинтересован в том, чтобы эта тайна раскрылась. Так кто же может про нее рассказать?
Де Тюренн виновато улыбнулся:
– Боюсь, что это буду вынужден сделать я, ваше высочество! Я служу его величеству, но прежде всего, я служу Анагории. Я обязан доложить об этом на Совете магов.
– Уверена, его величество будет всё отрицать. Вы думаете, совет поверит вам, а не королю?
– Совет потребует, чтобы его величество подтвердил свои слова на кристалле правды. Мы редко его используем – на проверку требуется столько магии, что ослабляются защитные щиты всей Анагории, – но в данном случае это оправданно.
– А если его величество откажется проходить такую проверку?
– Тогда совет потребует его отречения от власти. И связано это будет не только с его ребенком, но и с тем, что в стране слишком много недовольных его правлением. Подданные ропщут, но не бунтуют – до тех пор, пока они убеждены, что его величество заботится об интересах Анагории.
– Из-за чего же ропщут подданные? – никогда прежде Амели не интересовалась политикой, но нужно же когда-то начинать.
– Его величество мало интересуется внутренними делами Анагории – все его надежды связаны с военными действиями. Он намерен вывести анагорийцев из пещер.
– Разве это плохо? – удивилась Амели. – Он всего лишь хочет вернуть своему народу то, что когда-то у него отняли.
– Намерения эти вовсе не плохи, – признал де Тюренн. – Только у Анаггории сейчас недостаточно сил, чтобы ввязываться в войну. Если мы проиграем, то противник захватит и наши пещеры.
– Вы думаете, что дядя его величества будет проводить более разумную политику? Маг покачал головой.
– Как знать, ваше высочество? Но, в отличие от племянника, его высочество миролюбив.
– В истории Анагории случались государственные перевороты?
– Нет, но попытки были. Одна из них была предпринята как раз незадолго до той войны, что загнала анагорийцев в пещеры. Один из министров Винсента Пятого – герцог де Варде – сплотил вокруг себя немало сторонников. Подозреваю, что он был одним из тех, кто предал Анагорию и ради власти пошел на сделку с врагом.
– Он был в числе казненных предателей?
– Нет, он пропал вместе с семейством – думаю, остался на равнинах и перешел на сторону противника.
– Но я слышала, что все члены королевского семейства обладают способностью читать чужие мысли? Как же Винсент Пятый не смог понять, что де Варде – предатель?
Герцог вздохнул, задумался.
– Пожалуй, я могу вам сказать, ваше высочество, хотя это государственная тайна, – эта способность была изрядно преувеличена. Значимую долю всей информации их величества черпали из старинной книги «Подлинная история Анагории» – эта книга была самописной – текст на ее страницах появлялся сам по себе – как только что-то значимое случалось в королевстве.
– Так почему же Винтент Пятый ее не читал? Он должен был открывать ее каждый день, разве не так?
– Книгу похитили незадолго до начала войны – не удивлюсь, если к этому причастен де Варде.
– Ее так и не нашли?
– Тогда в стране была такая паника, что было не до поиска книги. Возможно, она попала в руки врага.
– Вы говорите об этом почти спокойно! Но ведь это означает, что ваши противники знают, что происходит в Анагории!
Герцог наконец улыбнулся:
– Не беспокойтесь, ваше высочество, прочитать эту книгу мог только тот, кто умел превращаться в дракона. Враги увидят в ней лишь пустые страницы.
Ей следовало вернуться в свои апартаменты и всё обдумать, но на языке вертелся еще один вопрос:
– А вы не думаете, ваша светлость, что де Аркур мог солгать Жюли? Возможно, мальчик жив, а герцог и его величество всего лишь не хотели, чтобы Жюли его искала?
Маг кивнул.
– Я и сам подумал об этом, ваше высочество. В интересах его величества было обеспечить безопасность своего старшего сына – хотя бы до тех пор, пока у него не появился бы законный наследник.
– Значит, есть шанс, что Шарль жив? Но если это так, то мы должны приложить все усилия, чтобы найти его! Ваша светлость, я понимаю, вы обязаны доложить Совету магов обо всём, что сегодня узнали. Но если тайна откроется, это может повредить и маленькому Шарлю, и Жюли. Быть может, я не должна так говорить, но герцог де Аркур кажется мне страшным человеком, способным на любое преступление. Он, не задумываясь, уничтожит мальчика, чтобы замести следы.
Де Тюренн наклонил седую голову:
– Всё может быть, ваше высочество!
Амели вскочила:
– Значит, мы должны сначала разыскать Шарля и отправить его с Жюли в безопасное место! А уже потом вы подумаете об интересах Анагории!
Герцог хмыкнул:
– Допустим, мы разыщем мальчика. Но как мы сможем его защитить? Никто в Анагории не согласится приютить тех, кого разыскивает король. Де Аркур быстро найдет беглецов, и положение только осложнится.
– Но разве мы не можем вывести их из Анагории? Десятки торговцев попадают в другие миры через зеркала. Почему же Жюли и Шарль не смогут сделать того же?
– Это не так просто, как кажется – пещера с зеркалами охраняется. Но вы правы, тут есть над чем подумать, – в его взгляде, устремленном на Амели, появилось что-то вроде одобрения. – Вы решительны, ваше высочество, и при этом обладаете добрым сердцем. Редкое сочетание качеств, и я рад, что у Анагории может появиться такая королева.
Она смутилась и, сославшись на головную боль, удалилась в свои комнаты.
Перина на кровати в ее спальне была так тщательно взбита, что казалась почти воздушной, а на столике у кровати (впервые без всякого напоминания с ее стороны) стоял стакан молока и лежало ее любимое клубничное печенье.
Глава 28. Главный церемониймейстер двора
Амели была не уверена, что старый маг решится участвовать в этой опасной авантюре: с его стороны требовалось всего лишь молчание – хотя бы до возвращения короля. И посвящать в свои планы Жюли она тоже была не намерена
– не стоит давать той ложных надежд.
Сначала нужно было выяснить, жив ли маленький Шарль. Ответ на этот вопрос наверняка знали его величество и герцог де Аркур, но как раз у них спросить об этом она не могла. Знала ли что-то графиня Шетарди? Возможно. То, что Жюли была возлюбленной короля, не было для нее тайной. Но Вирджиния, похоже, сожалела о своей откровенности – с тех пор она не приезжала во дворец и в ответ на приглашение Амели написала о плохом самочувствии.
Вряд ли де Аркур лично ездит в ту деревню, куда отправили Шарля – скорее, кто-то из его слуг привозит ему новости о здоровье ребенка. Возможно, оттуда ему присылают письма. Ах, если бы ей удалось подкупить кого-то из лакеев первого министра! Но надеяться на это было глупо. Хороший слуга никогда не предаст хозяина, наоборот, предупредит того об опасности.
Значит, она должна была пробраться в кабинет герцога сама. И постараться сделать это незаметно.
Она полдня просидела, листая книги по анагорийской магии – хотела разобраться в своем умении становиться невидимой. Но умение это оказалось столь редким, что на книжных страницах она нашла о подобном лишь одно упоминание, да и то было лишено какой бы то ни было практической составляющей.
Другие полдня она тренировалась перед зеркалом. Как и советовал ей де Тюренн, пыталась полностью сосредоточиться на своем желании. Иногда ей удавалось почувствовать внутри себя потоки магической энергии и направить его в нужное русло, и тогда ее отражение исчезало из зеркала, и она понимала, что у нее получилось!
Проблема была в том, что она не умела контролировать длительность таких превращений. Допустим, она смогла бы невидимой добраться до кабинета де Аркура. Но что, если она потеряет невидимость в самый важный момент?
Для начала она решила нанести визит герцогу самым обычным образом. Что может быть естественнее разговора с первым министром для той, которая хочет стать хорошей королевой? Она задаст несколько вопросов о внутренней и внешней политике. В конце концов, она даже не знает, сколько подданных у его величества.
Этот визит позволит ей выяснить, где находится кабинет де Аркура и как он охраняется.
Сказано – сделано. У торчавшего у ее дверей лакея она выяснила, как можно дойти до крыла, где находились апартаменты первого министра, и вежливо, но твердо оказалась от предложения проводить ее туда.
В длинных и широких коридорах ей встречались и подвизавшиеся при дворе дворяне не очень высоких рангов, и спешившие по делам слуги. Все почтительно приветствовали ее, и она отвечала приветливой улыбкой. В отсутствии его величества надзор за безопасностью во дворце был несколько ослаблен, и стражу она заметила лишь однажды.
Она уже почти добралась до нужного крыла, когда услышала чьи-то шаги за поворотом. Никто – ни охрана, ни придворные – не осмелились бы так громко и уверенно идти по паркету.
И прежде, чем Амели сообразила, что бояться ей нечего, паника уже прокралась в сердце. Она внутренне сжалась, трепеща от неприятной встречи.
Из-за угла вывернул де Аркур и снова, как когда-то в пещере, прошел мимо, не обратив на нее никакого внимания. Она, сама того не осознав, стала невидимой.
Герцог отходил всё дальше и дальше, а она пятилась в противоположную сторону, безуспешно пытаясь привести в норму дыхание. Только бы он не оглянулся! Только бы она не потеряла невидимость в столь неподходящий момент.
Она смотрела только на герцога и не заметила стоявший у стены канделябр. Она снесла его спиной, и тот с грохотом рухнул на пол.
Герцог резко обернулся. Амели бросилась за поворот. Этот коридор был уже, темнее, но таким же безлюдным, как и предыдущий. Она остановилась, прислушалась.
Судя по всему, де Аркур повернул назад – его шаги приближались. А рядом не было ни одной открытой двери. Она, как кролик, металась из стороны в сторону. Она уже не сомневалась, что стала видимой. Обиднее всего было, что герцогу вот-вот станет известна ее тайна – та тайна, которую она не решилась открыть даже старому магу.
И вдруг деревянная панель на стене отодвинулась, и чья-то рука схватила Амели за локоть и втащила ее в небольшое помещение. Панель так же быстро и бесшумно задвинулась, и они оказались почти в полной темноте.
Всё та же рука увлекла ее дальше, и Амели вслед за молчаливым проводником вышла, наклонившись, в другую дверь, и долго шла по узким, темным и сырым коридорам. Она была так напугана, что почти не соображала, куда ее ведут.
Пришла в себя она только тогда, когда очередная низкая дверь впустила их в светлую и просторную королевскую гардеробную.
– Вы!!! – выдохнула она, изумленно глядя на Патрика Монтегю.
– К услугам вашего высочества! – низко поклонился церемониймейстер. – Надеюсь, я вас не сильно напугал?
Она, не зная, что сказать, только покачала головой.
– Мне показалось, вам нужна была моя помощь.
– Да, вы правы. Я… Мне…
– Вам не хотелось встречаться с его светлостью, – подсказал Монтегю. – Вполне могу понять вас, ваше высочество! Герцог де Аркур особой приятностью не отличается.
Она не возразила.
– Но, месье Монтегю, что это за тайные ходы, о которых не знает сам первый министр?
Церемониймейстер задумался – кажется, ему тоже не хотелось раскрывать свои секреты. И всё-таки сказал:
– Его светлость лишь недавно занимает это крыло дворца – раньше там были королевские покои. А у каждого короля были свои – маленькие и большие – тайны. Кто-то хотел иметь возможность незаметно выходить из дворца, кто-то желал, чтобы ему также незаметно приводили возлюбленных. Словом, о потайных ходах знают только короли, и его величество не считает нужным посвящать в эту тайну даже своего первого министра.
– А как же вы, месье Монтегю, – Амели нашла в себе силы улыбнуться. – Ведь вы – не король.
– Да, ваше высочество, но мои предки служили королевской семье на протяжении нескольких столетий. И их величества никогда не могли пожаловаться на нашу преданность. Дед нашего нынешнего короля в последние годы правления тяжело болел, но не хотел, чтобы об этом знали придворные, и мой дед, который был его поверенным во многих делах, каждый вечер тайно приводил лекаря в его покои. А иногда дед поручал эту работу мне.
Амели уже успокоилась.
– Благодарю вас, месье Монтегю! Ваша помощь пришлась весьма кстати.
Он снова поклонился:
– Рад был помочь вам, ваше высочество. Надеюсь, вы понимаете, что об этих ходах не должен узнать никто, в том числе и герцог де Аркур, – и вдруг подчеркнул:
– Особенно герцог де Аркур.
Амели, уже собиравшаяся, было, удалиться, заинтересовалась:
– Вы не любите герцога, месье Монтегю?
Церемониймейстер воинственно вскинул голову.
– Его мало кто любит, ваше высочество. Возможно, я пожалею о своей откровенности, но я все-таки скажу – многие его ненавидят!
– И вы, месье, в том числе? – уточнила она.
Он засмеялся:
– Кто я такой, ваше высочество, чтобы моя ненависть имела хоть какое-то значение? Но я не буду отрицать – я тоже считаю, что деятельность герцога де Аркура приближает Анагорию к гибели.
– Герцога? – тут же спросила Амели. – Не короля?
Монтегю смутился.
– Ни один подданный не имеет права сомневаться в правильности действий его величества.
– Разумеется, – согласилась она. – Но если вы считаете, что первый министр дает его величеству пагубные советы, то расскажите об этом мне – возможно, я сумею убедить его величество поступить по-другому.
Кажется, церемониймейстера позабавила ее наивность.
– Боюсь, ваше высочество, советы герцога вполне согласуются с тем, что его величество хочет слышать.
– Послушайте, месье Монтегю, я никогда не любила играть в прятки. Если вы не готовы говорить со мной откровенно, то просто прекратим нашу беседу…
Тот всё еще колебался:
– Поймите, ваше высочество, это слишком опасная тема. Мне не хотелось бы говорить ничего такого, что может расстроить ваше высочество.
– Ах, перестаньте, месье Монтегю! Я еще плохо разбираюсь в делах Анагории, но очень хочу быть полезной нашему королевству.
– Не сомневаюсь, ваше высочество! – заверил ее Патрик.
Она так и ушла, не услышав от него ничего компрометирующего в адрес де Аркура. Но решила вернуться к разговору на ближайшей танцевальной репетиции.
Но когда на следующее утро она пришла в зал для танцев, то Патрика Монтегю там не оказалось. Заплаканная портниха, ушивавшая в талии ее свадебный наряд, сообщила, что месье Монтегю арестован по приказу его светлости герцога де Аркура.
Амели была так рассержена и одновременно напугана, что едва дождалась конца примерки. И сразу же потребовала, чтобы слуга проводил ее в кабинет первого министра.
Герцог встретил ее натянутой улыбкой.
– Рад приветствовать вас, ваше высочество! Что привело вас ко мне в столь ранний час?
Он, кажется, издевался!
– Ваша светлость, я только что узнала, что вчера по вашему приказу был арестован главный церемониймейстер двора.
Он не стал отрицать.
– Я хотела бы знать, что послужило основанием для ареста?
Он предложил ей свое кресло – самое удобное из всех, бывших в кабинете, – но она отказалась, вынуждая стоять и его.
– Могу я полюбопытствовать, чем вызван интерес вашего высочества к столь скромной персоне?
Этот вопрос граничил с наглостью, но Амели постаралась ответить спокойно:
– Эта скромная персона – главный церемониймейстер королевского двора! Не забывайте, ваша светлость, он – тоже дворянин!
Де Аркур снисходительно усмехнулся.
– Я помню об этом, ваше высочество! Но первый министр королевства может отдать приказ арестовать даже дворянина, если у него есть основания полагать, что тот совершил преступление.
– Вот как? – удивилась она. – И какое же преступление он совершил?
Де Аркур ответил громко и с вызовом:
– Он имел наглость за мной шпионить!
Она от неожиданности опустилась в кресло, рядом с которым стояла.
– Шпионить? За вами?
– Он пытался пробраться в мой кабинет – несомненно, чтобы похитить важные государственные документы. Надеюсь, это достаточное основание, ваше высочество?
Она судорожно пыталась привести в порядок мысли. Речь, конечно, шла об ее неудачном вчерашнем походе – вот только под подозрение попал совсем другой человек.
– Его задержали у вас в кабинете? – спросила она, прекрасно зная, что это не так.
– Нет, – признал герцог после секундного колебания. – Ему удалось скрыться.
– Значит, вы или ваши слуги видели его там? – не отступала она.
– Нет, – не стал врать де Аркур. – Но я уверен, что в моих покоях был именно он.
– Вы обладаете даром ясновидения? – восхитилась она.
– Нет, – герцог начал злиться. – Но у меня достаточно хороший нюх, чтобы различить аромат духов, которыми во дворце столь щедро пользуется только один человек – Патрик Монтегю.
– Не убедительно! – заявила она, надеясь, что де Аркур не заметит ее волнения. – Его духами мог воспользоваться кто угодно – чтобы бросить подозрение на ни в чём не повинного человека. Ну кто, позвольте спросить, будучи в здравом уме и собираясь похитить важные бумаги из вашего кабинета, стал бы поливать себя столь узнаваемым парфюмом?
Герцог испросил позволения присесть и опустился в соседнее кресло.
– Ваши слова вполне убедительны, ваше высочество. И я обязательно приму их к сведению, когда буду разбираться в этой истории. Но до тех пор Монтегю будет оставаться в темнице.
Она вздохнула и поднялась. Он вынужден был сделать то же самое.
– Знаете, ваша светлость, я и раньше подозревала, что вы настроены против нашего с его величеством брака, а сейчас лишний раз в этом убедилась.
– Что вы такое говорите? – от изумления он даже забыл прибавить «ваше высочество».
Она обмахнулась веером и пояснила:
– Что же тут непонятного, ваша светлость? Церемония бракосочетания должна состояться в ближайшее время, а вы препятствуете ее подготовке. Кто еще, кроме главного церемониймейстера двора, может подготовить и провести ее на должном уровне?
– Уверяю, у меня и в мыслях не было…
Но она не дала ему договорить.
– Сегодня не состоялась важная репетиция. А я до сих пор не знаю и половины того, что мы с его величеством должны делать на церемонии. Уверена, что и вы этого не знаете. Или вам доводилось бывать на королевской свадьбе? А может быть, вы подскажете человека, который знает тонкости ее проведения так же хорошо, как месье Монтегю?
Глаза герцога метали молнии, но в словах это не отразилось.
– Я понял вас, ваше высочество! Признаю, что этот момент я не учел. Но чтобы вы не думали, ваше высочество, что я пытаюсь помешать заключению брака между вами и его величеством, я разрешу месье Монтегю проводить репетиции, но приходить на них он будет под охраной. Надеюсь, такой вариант, ваше высочество, вы не сочтете недопустимым?
– Благодарю вас, ваша светлость! – она изобразила улыбку на губах.
На следующую репетицию Патрик Монтегю пришел несколько потрепанным. Платье его было помято, а волосы требовали расчески и завивки. Но он был здоров и бодр.
Он одобрил работу портнихи и ювелира, дал указания музыкантам.
Поговорить с ним Амели смогла только во время танца – благо, тот был медленным и продолжительным.
– Простите, месье Монтегю, что я струсила и не призналась герцогу, что это я, а не вы, пыталась за ним шпионить. Но не беспокойтесь – я наберусь смелости и…
– Ни в коем случае, ваше высочество! – воскликнул он несколько громче, чем следовало, и стражник от дверей внимательно на них посмотрел. – Это я боялся, ваше высочество, что вы проговоритесь! Не делайте этого, прошу вас! Вы сможете сделать для Анагории гораздо больше, чем я – мятежник-одиночка. Там, в камере, я жалел лишь о том, что был с вами недостаточно откровенен.
Они разошлись ненадолго, поклонились друг другу, потом снова сошлись рука к руке.
– Ваше высочество, я полагаю, что его величество проводит в Дальних пещерах слишком рискованные эксперименты. Он пытается обрести силу, к которой он не готов.
Справедливости ради Амели возразила:
– Он делает это в интересах страны. Он всего лишь хочет вывести анагорийцев из пещер.
Но Патрик едва заметно покачал головой.
– До недавнего времени я думал так же, как вы, ваше высочество. Но сейчас я уверен, что это не так. Незадолго до вашего появления в Анагории, во дворец приезжали послы с равнин – из Лабрадении, с которой у нашей страны была давние торговые связи.
– Это Лабрадения загнала вас в пещеры?
– Нет, ваше высочество, той страной была Кариния. Именно против Каринии сейчас и предложили объединиться лабраденийцы. Они полагают, что вместе мы сможем победить врага. Послов доставили во дворец с завязанными глазами – чтобы они не разведали каких-нибудь наших тайн. Они думают, что мы по-прежнему сильны.
– А это не так?
– Ах, ваше высочество, я не застал те времена, когда члены королевской семьи могли легко и надолго превращаться в драконов – я читал о них в книгах и слышал от дедушки, который их слышал от своего дедушки, а тот – от своего.
– Я тоже читала об этом. Но что же поделать? Наверно, долгое пребывание в пещерах сказалось на их способности превращаться в дракона.
– Конечно, ваше высочество, так оно и есть! – с жаром поддержал Патрик. – Но существует средство, которое может многократно эти способности увеличить.
– Средство? – опешила Амели.
– Да, ваше высочество! – воскликнул Патрик. – Это – отвар из цветков и плодов каштана.
– Так просто? – не поверила Амели.
– Конечно, нужна еще вода из магического источника.
Они снова разошлись в танце.
– Но, месье, если рецепт так прост, то думаю, что его величество пьет отвар каждый день. Если, конечно, в Анагорию привозят каштаны.
– Не привозят, ваше высочество, – сказал Монтегю. – В том-то и дело, что не привозят.
Амели так растерялась, что споткнулась и едва не упала – церемониймейстер успел поддержать ее.
– Может быть, его величество не знает о свойствах этого отвара? – никакой другой версии предложить она не могла.
– Знает, – коротко возразил Патрик.
– Вы лично ему об этом говорили? – уточнила она. – Я понимаю, что его величество должен сам знать об этом лучше других, но за давностью лет этот рецепт мог забыться.
– Вы правы, ваше высочество, – грустно согласился Монтегю. – Точно так же думал и мой хороший знакомый (чей род тоже долго и преданно служил королевской семье и был посвящен по многие ее тайны), когда решил напомнить сей рецепт королю. Домой после аудиенции у его величества он не вернулся. Поэтому простите великодушно, ваше высочество, но на повторение этого подвига я не решился.
– Но почему? – не понимала Амели. – Разве не в интересах его величества восстановить своей прежний дар? Разве это не позволит Анагории вернуться на равнины?
– В том-то и дело, ваше высочество! – поддержал Патрик. – Я случайно услышал недавний разговор с послами Лабрадении и был уверен, что его величество будет рад такому союзу. Но его величество не проявил к нему ни малейшего интереса.
И снова она пыталась оправдать Антуана:
– Может быть, потому, что Анагория сейчас не готова к войне?
– Ах, ваше высочество, – простонал Монтегю, – Боюсь, Кариния подготовится к войне гораздо раньше. До тех пор, пока его величество будет думать лишь о том, как укрепить свою власть в Анагории, страна будет слабеть и слабеть.
Музыка смолка, и разговор пришлось прекратить. Церемониймейстер в сопровождении стражи отправился в темницу.
Амели вернулась в свои комнаты усталая и обескураженная. И твёрдо решила – если им с де Тюренном удастся найти маленького Шарля и устроить им с Жюли побег из Анагории, она сбежит вместе с ними. Туда – во Францию, где светит солнце и идет дождь. Где лавандовые луга. Где нет драконов…
