Текст книги "Любовь на коротком поводке (СИ)"
Автор книги: Ольга Горышина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Глава 57 “Правильное место, вместо головы”
– Это все из-за тебя! – выплюнула я Агате в морду, когда та подлезла к моей подушке, и снова начала бубнить себе под нос: – Папа, это я – Мила. Папа, это я – Мила.
По голосу он меня не узнает – такая реальность, но номер-то мой у него явно занесен в телефон под каким-нибудь узнаваемым именем, если в его окружении появилось много других Мил, более ему милых…
– Папа, это всего лишь на полгода…
Эту фразу я начала повторять, когда уверилась, что сумею сказать первую. Лиха беда начало, ведь верно? Звонить на сон грядущий не буду – испорчу ему настроение во вторник. Вторник ведь потворник, ничего же не изменилось, и мне хоть один раз должны сказать «Хорошо, Мила, я все сделаю…» Или мы все сделаем – взять бы его с собой, пусть платит на месте. Может, и договорится еще о скидке. Этого я не умею, я ни с кем не умею договариваться…
Забыть поводок, блин же блинский! Ну почему у меня все вот так в жизни… Через одно место! Всегда! Понедельник, блин… А ведь как хорошо начинался день… Как в сказке. Но я в сказках не живу, я не принцесса. Я даже на свинопаску не похожа. Я – догситтер, не справившийся со своими прямыми обязанностями! Ну что в Вольво можно поменять на пятнадцать штук? Ключик, если только…
– Папа, это Мила…
Я даже представить себе не могу, что будет, если он меня пошлет. А ведь пошлет… Скажет, давай в среду, сегодня занят. И эта среда никогда не наступит.
Я закрыла глаза и душу – нет, я не расстроюсь, если папочка меня снова пошлет. Я не расстроюсь – это будет моя мантра на всю ночь. Я настрою свою нервную систему на новый лад и может усну, не начав считать овец. Овца тут одна – я: глупая и трусливая, и овчарка меня охраняет. И заодно создает мне всевозможные проблемы.
И дернуло ж меня кликнуть по ее фотографии! Никогда, никогда не ищите бесплатных изображений. Бесплатного ничего не бывает. Как там у Горького в «На дне» было: за все, что мы берем, мы платим… Да, порой жизнью… С мамой! Все планы на самостоятельность полетели в тартарары…
Телефон. Я откинула руку, точно на крест – не нащупала. Пришлось открыть глаза и подняться на локте. Что я скажу Олегу – никто другой не мог позвонить так поздно – не Инга же нашла денюжку. Нет, даже если у нее и есть что в загашнике, то это на черный день, а не на непутевую дочь. Дочь должна наконец выучить свой урок – мама имеет право на свои деньги, кто ж спорит! Папа тоже – он хорошо откосил от отцовства, минимизируя алименты, как только возможно. Сейчас его уже не призвать к ответу, а надеяться на его щедрую душу не приходится. А что там с душой Олега?
Я совершенно о нем забыла. О том, что собиралась сказать правду, которая не должна поставить крест на едва начавшихся отношениях. Но просить его заплатить Лоле – это как выставить счет за помощь бабушке! Он четко сказал: бери собаку в больницу. Он не просил меня забывать поводок… И лениться открыть входную дверь. Пользоваться мозгом надо всегда – и желательно собственным! Пусть даже куриным, но у меня сегодня даже куриных мозгов не было… Все какие-то щенячьи… Распустила нюни, понимаете, по господину Лефлеру…
О, господи! Только бы ничего не сказать. Не надо по телефону… Мне ему нужно сказать в лицо сначала что-то более важное, если я вообще хочу сохранить и развить наши отношения… Если хочу… Но я ведь хочу! И сейчас хочу услышать его голос.
– Алло! – вырвалось у меня случайно, вместо, привет.
– Ты где? Где собака?
Это был не Олег. Это вообще был не мужской голос. Лола? Откуда?
– Я… – собственный голос просто пропал, и я с трудом вынимала изо рта звук за звуком. – Дома…
– У себя? Ты вообще у нас не жила, что ли? Мила, что происходит?
– Нет… Я… А… Вы… Где… Сейчас… – я не уверена, что в моем заикании была хоть какая-то вопросительная интонация.
– Мы – дома, – Лола говорила быстро, четко, с расстановкой. – Ты когда можешь приехать? Мне надо утром в офис… Короче, Мила, ты мне еще одну проблему добавила. Ты во сколько можешь приехать? И как быть с собакой? Я могу приехать и отдать тебе машину, а сама возьму потом домой такси…
Машину… О нет, не надо, чтобы она сама это увидела.
– Вы же не сегодня должны были приехать…
Снова не вопрос. Я прекрасно знала, что у меня есть время до пятницы!
– Макс руку сломал и ногу… И голову, но это не сейчас, а давно, – Лола нервно рассмеялась. – Ладно, может, и хорошо, что собака не дома. Я завтра Макса еще к врачу должна отвезти. Может, гипс надо будет поменять. Я не уверена в мексиканских врачах. Короче, будь на связи. Я скажу тебе, когда можно будет привезти собаку. Или вообще… Блин, Мила. Я думала, что ты тут еще и бэбиситтером для моего калеки поработаешь, пока я в офисе пахать буду. Надеялась продлить с тобой договор хотя бы недели на две. А то и до середины лета, когда мой красавчик, надеюсь, сможет обратно за руль сесть. Если я вечером к тебе заеду, ты не против? Ты ж у мамы? Я адрес помню…
– Нет, я не у мамы, – отрубила я конец и моя утлая лодочка отчалила в открытое море навстречу шторму. – И у меня ключ от твоей машины…
– Ничего, у меня есть второй, – перебила Лола с явным намерением завершить разговор.
– Мы сейчас придем, – тоже перебила я уже громко, даже громче звонившей.
– Приедете, то есть? – все в том же игривом духе исправила меня на свой лад Лола, будь она неладна со своим возвращением! – Зачем в такую позднотищу тащиться?!
– Приду. Мы с Агатой у вашего нового соседа в гостях. Мы сейчас придем.
– А… – пауза была чуть больше приличной. – Ну, приходите… С соседом?
– Нет, – отрезала я, желая подарить Лоле чуть-чуть твердой почвы под ногами. – Он в Москве. Я дом караулю. С собакой.
Лола расхохоталась. Нервно. Громко. Но не противно. Моя душа ликовала – пусть она насмеется вдоволь, прежде чем заплачет при виде раскуроченной машины.
– Слуга двух господ. Ну приходи. Ждем.
Да, господа мои хорошие. Бегу! Бегу! Прямо в пижаме, а плевать! Я ведь даже халатик не взяла. А куртку надевать не комильфо!
– Возвращаешься жить к матери! – тявкнула я на разбуженную собаку. – Не рой другому яму… В автомобильном кресле! Поделом тебе, зверюга! – использовала я нежное слово неВещего Олега.
Теперь я взяла Агату на поводок – несколькими бы часами раньше это бы сделать! Тогда бы я радостно бежала сдавать тебя родителям! А сейчас шла на эшафот узнавать цену своей свободы.
Открыла калитку, прошла по дорожке, разулась на крыльце и схватила тряпку из пустого цветочного горшка – как хорошо я придумала не портить внешний вид дома. В чем бы другом у меня котелок бы так же умело варил!
– Ну, здравствуй!
Лола сказала это Агате, но Агата не поняла и спряталась у меня за спиной, а я прятала там свои грязные после тряпки руки, но через секунду они стали мокрыми и чистыми – Агата принялась их вылизывать.
– Не узнала, – усмехнулась Лола.
Волосы в хвосте, сама в загаре – или это самолетная грязь не отвалилась без душа? И босиком без пересекающих кожу полосок. Ну… по золотому песочку особо в обуви и не побегаешь!
– Что ж! – Лола присела на корточки. – Придется знакомиться заново. С глаз долой, из сердца вон, так всегда случается… Забыла, как я тебе вкусности привозила… Кстати, Мила! – Лола подняла ко мне глаза, так и не потянувшись руками к Агате. – Я тебе всяких вкусностей привезла… И даже текилу. А для тебя – ничего, – это хозяйка говорила уже собаке. – Ну, подойдешь? Или боишься? Я не кусаюсь…
Я очень на это надеюсь – мое несчастное сердце работало в ускоренном режиме. Только не прибей меня за свою машину. Олег говорит, что это всего лишь кусок железа. А я сейчас размажусь по стене, как тот гадкий лизун из далекого детства… А у вас, мадам, стены стерильные, белые…
– Ну… Так и будешь за Милой прятаться? Я же не могу оставить Милу у нас навсегда в качестве твоей няньки.
А, кажется, придется, если вы, мадам, хотите увидеть свою машинку новенькой. Вряд ли кто-то захочет меня на работу летом…
– Пока она, кажется, моя нянька…
Из-за угла вынырнул Макс: одной рукой он держался за стену, другой
– опирался на костыль, а третьей – если бы она у него имелась – защищался бы от собаки.
– Только не здороваться! – закричал он.
Я успела схватить Агату за ошейник и смогла даже удержать, когда та молодой кобылкой взвилась на дыбы, раздосадованная невозможностью облизать очередного мужика – да, мадемуазель Агата, вам без разницы, с кем… Так Олегу и скажу… Ох, завтра уже говорить с Олегом, а я еще с Лолой и Максом не объяснилась.
– Она тебе рассказала, как я чуть не оставил свое сердце на вершине пирамиды Майя?
– Нет… – ответила за меня его жена. – Оставила эту привилегию тебе! Налить вам текилы? С мексиканскими лаймами?
– А наливай! – почти что махнул он костылем. – Верно, Мила? Дома и стены лечат, и выпивка слаще…
Ага, особенно бело-больничные и когда сводит зубы желанием сказать правду про испорченную машину. Но я оттягивала момент: сказали пить – буду пить! На пьяную голову не так будет страшна цифра в выставленном счете…
– Да ладно, Мила, я уже приноровился. Тебе с собакой надо будет возиться, не со мной…
Макс оттолкнул мою руку и сам доковылял до дивана. И уселся, выставив вперед гипс и держа здоровой рукой костыль, как посох Деда Мороза, хотя сам был его негритянской версией.
Лола ушла на кухню – сердце все ещё нещадно стучало, и я не особо вслушивалась в слова Макса. Фу, после меня и Олега у них хотя бы чисто… Почему всем позарез нужно возвращаться неожиданно?!
– В Кобе это единственная на Ривьере Майя пирамида, на которую ещё можно забраться. Это, наверное, как девятиэтажка, я не считал: все лезут, я полез…
– Не все лезут! – донеслось из кухни. – Но ты полез! В спортзал не вылезаешь, а тут приспичило!
Я стиснула губы и зубы, вспоминая и про тренажеры, и про пресс. Но Макс не обернулся к жене – может, конечно, не мог – все смотрел мне в лицо, и я от своих мыслей заливалась краской. Во всяком случае, уши уже горели.
– Быть в Мексике и не залезть на пирамиду! На кой я туда ехал тогда?!
Голос Макс повысил, смотря мне в глаза, и я уже представляла себе, как он будет орать, увидев, во что я, несмотря на все его предупреждения, превратила машину его жены.
– Короче, камни стёрты – скользят, где-то надо было хвататься рукой за вышележащий камень, чтобы удержать равновесие…
– А спускаясь, надо было держаться за веревку, которая там есть!
Лола вручила нам по бокалу с текилой – кантик из соли, кусочек лайма: все как в лучших барах Мексики!
– Там веревка прикручена прямо к камню…
– Нет, тебе перила надо было прикрутить на уровне глаз! – Лола уселась в кресло с пустыми руками. – Там на жопе надо было спускаться. Так все и делали. Все нормальные! И те, у кого брюхо перевешивает… В Чичен-Ице как раз и закрыли пирамиды, когда чел насмерть разбился. Этому придурку несказанно повезло: только переломался. Говорил ещё: конечно, надо лезть, пока и тут какой-нибудь дурак не чебурахнется и не закроют все к чертовой бабушке. Кто дурак? Я дурак…
– Надо было мужа лучше выбирать, – то ли пошутил, то ли реально обиделся перебинтованный Макс.
– Я не за такого выходила! На тебе как на вешалке все висело. А тут на доску на волне не то что встать, залезть не смог… На рикшу не полез, слава богу! Не пришлось орать, что бедные индейцы не прокрутят педали с твоей жопой! Вообще не понимаю этих америкосов, зачем людей так унижать?! Можно же по джунглям прогуляться до пирамиды. Прогулялись, ничего у нас не отвалилось. Блин, как они потом доперли его тушу до машины, бедные… Вот нахрен продам твою машину. Будешь на велосипеде ездить. Мила, там Майя эти все, как на подбор, подтянутые. А этому сорока нет…
– Слушай, супер-модель! Щас костылем тебе дам в целях самообороны и самозащиты чести и достоинства!
И Макс действительно поднял костыль, но Лола не шелохнулась. Только усмехнулась:
– К соседу на реабилитацию его можно будет записать? Там велосипед есть?
– Есть, – буркнула я, глядя на неё исподлобья. – И бассейн есть.
– Мы в курсе. Он же после покупки его достраивал. Строители и нас обработать пытались, но у меня таких денег нет, которые он в эту хрень вбухал и ещё вбухает каждый месяц в электричество за фильтры.
– У него и машина электрическая, – не сумела промолчать я.
– Флаг ему в руки! Макс, слышишь, тебе завязать полезное знакомство придется, как гипс снимешь…
– Мне его ещё не надели…
– Ну ведь есть маленький шанс, что мексиканские врачи не криворукие. Агата, ты к нам так и не подойдёшь?
Она стояла за диваном: на всеобщем обозрении была только ее морда – любопытная. Сейчас, получив долгожданное внимание и услышав свое имя, она залаяла и попятилась.
– Ну вот… Что тебе вкусного дать, чтобы задобрить? – Лола обернулась к кухне. – Мила, а где миски?
– У Олега, – ещё сильнее сжимая бокал, пролепетала я хрипло.
– Значит, Олегом его зовут. Вы как познакомились вообще? Он в гости зашёл?
Допрос или простое любопытство?
– На пробежке. С собакой.
– И что ты там охраняешь? Электрическую машину?
Я прикрыла глаза.
– Ничего я не охраняю…
Пауза. Недолгая. Не похожа она была на минуту для размышления. Лола все решила или все поняла – не дура.
– Так ты сможешь за нашей собакой присмотреть или нет?
– Лола, не лезь к человеку! – тут и до Макса дошло, а я ничего ведь не сказала ещё…
– Да, наверное…
И, наверное, мне стоит поставить бокал на журнальный столик нетронутым, потому что…
– Мила, в чем дело?
Лола вскочила. Я это скорее услышала, чем увидела: мокрое лицо полностью утонуло в ладонях.
– Агата изодрала машину, когда я заперла ее в ней… – еле выдавила я из себя.
– Чью машину? Этого Олега? – Лола схватила меня за запястья и отвела руки от лица. – Мила, ты можешь с нами нормально поговорить? С нами можно, ты слышишь?
– На козлов есть управа, – это уже был голос Макса.
Но мой я ещё не обрела, чтобы ответить, что все не так, как они себе напридумывали…
Глава 58 “Дикая Мила”
– Знаешь, когда долбанулся с пирамиды, я вспомнил, что такое плакать. И думал, это в последний раз, а сейчас снова до слёз, – хохотал Макс так, что тряслась даже его каменная рука. – Мила, это просто песня…
– Не понимаю, чего ты нашел в этом смешного!
Лола подскочила с края дивана, на который присела, чтобы выслушать мой рассказ, в котором фигурировало все, кроме наших отношений с Олегом – отношения у него были с Агатой, так что они узнали и про умение собаки плавать в бассейне, и про бег на беговой дорожке, и про игру в баскетбол – про мытье из шланга я сознательно умолчала.
– Ну, у меня никогда не было сестры и вот в сорок я ее получил. «Санта Барбара» прямо или, как там ее, «Дикая Роза»? Неее… – утирал Макс слезы здоровой рукой. – Дикая Мила. Ты там хорошо придурошную сыграла?
Да, это мое амплуа – я продолжаю играть ее изо дня в день.
– Макс! Хватит ржать! Здесь нет ничего смешного!
– Ну почему же? – сейчас он нашел в забинтованном теле силы обернуться к кухне.
Я уж решила, что Лола пошла за третьим бокалом, но она достала таблетки.
– Тебе воду принести или так проглотишь? – спросила она вместо того, чтобы объяснить Максу каменную маску на своем лице.
– К черту эти таблетки! У меня ничего не болит, кроме живота сейчас… от смеха. У меня текила есть. Мила, давай уже выпьем за Агату. Она у нас фееричная собака… И за тебя… Сказал же, что мне на придурошных везет. Другие порог моего дома не переступают!
– Макс, я сейчас тебя ударю чем-нибудь тяжелым! – почти истерично закричала Лола и пригнулась к полу.
Дверца нижнего шкафчика хлопнула, и я испугалась, что она действительно вытащит сковородку. Впрочем, чугунной у нее нет: так что голова Макса в относительной безопасности. Хотя бы пока…
– Так, меня говном называть при всех можно, а вас дурами нельзя, так что ли? Что, нафиг, за дискриминация? Блин, ну честно… Мила, что ты хочешь? Чтобы я поддерживал твою легенду про родство, пока ты не отчалишь? Я могу, мне-то чего…
– Ну, не знаю…
Мне хотелось закрыть глаза и исчезнуть: только это не решило бы никаких проблем.
– Он узнает про машину и…
– Почему он узнает? Кто ему будет говорить? Катать его на красном раке Лола не собирается. Да и какие денежные терки могут быть между братом и сестрой?
– Мы не брат и сестра…
– Да ладно тебе… – если бы Макс мог дотянуться до меня, то точно бы похлопал по плечу. Сейчас он мог сделать это только кончиком костыля, но, к счастью, воздержался от проявления братских чувств. – С соседом я тем более из-за пары штук не буду портить отношения. Вообще все отношения, начавшиеся с денег, не долговечны… Мила, ну чего ты расстроилась? Ну машина, ну порвала…
Я все еще глядела в пол.
– Мил, вот сейчас ты реально меня обижаешь. За кого ты нам принимала? Это мы взяли бешеную собаку – и она явно что-нибудь да попортила бы. Все живы и почти здоровы, это самое главное. Но если хочешь выгуливать собаку бесплатно, твое право…
– Макс, не смей! Она ничего не должна делать для нас бесплатно. И машину не должна чинить. Купим чехлы. Пассажирским сиденьем все равно никто не пользуется. И вообще Агата явно рака в мясо раздерет. Уж бампер точно поцарапает когтями, когда запрыгивать в багажник будет. Мила! – Лола вернулась к нам с вазочкой с крекерами. Без соли и сахара. И я оставалась перед ней без всего, абсолютно голой. – Ты действительно хочешь, чтобы Макс называл тебя сестрой?
Я лишь на мгновение подняла глаза, а потом снова спрятала, почувствовав вторую волну предательских слез.
– Мила, ему ведь не собака понравилась, да?
Я молчала, только нервно сжимала и разжимала пальцы.
– Мы, конечно, можем сказать ему, что ты там двоюродная… Почему бы нет? Если скажешь…
– Нет, – я нервно трясла головой. – Я слишком много наплела ему про Макса…
– Интересно, а что такого можно было про меня наплести? – Макс даже подался вперед. Я поняла это по перемещению костыля. Глаз я так и не подняла. – Я на героя романа не тяну… Если только сказки про Золушку.
– Я почти ее и рассказала, извините…
Извинялась я перед обоими.
– Это глупо, я знаю… Но я реально приняла его за грузчика, и меня покоробило его отношение, а потом… Потом я подумала, что к догситтеру он отнесется еще хуже…
– Он тебе нравится? – перебила Лола довольно грубо. Но я заслужила ее грубость. Она еще машины не видела, а уже списала мне долг за мокрые глаза. – Мила, просто так не врут? Как ты теперь правду скажешь?
– Слушайте, вы нас, мужиков, за идиотов, что ли, считаете? Полнейших? Тоже мне, тайна мадридского двора! Скажи, что ты просто знакомая, если тебе стыдно быть догситтером. Я тебя, блин, не на пятнадцать штук нанимал. Я тебя попросил присмотреть за собакой, чтобы собаке плохо не было. И чтобы Лоле плохо не было. И чтобы ее сестричке плохо не было. Я тебе, что, дал почувствовать себя вторым сортом, что ли? Когда? Когда сказал, что у тебя денег на эту собаку нет?
Я молчала. Лола – нет:
– Макс, уйди, пожалуйста…
– Куда я уйду?! – затряс он костылем. – Сами уходите, если я вам мешаю… А лучше послушайте. Шли этого Олега лесом, если ему, блин, важно сестра ты мне или нет. Вот реально шли!
– Макс, ну вот не надо советы тут раздавать… – скрежетала зубами Лола.
– А что не надо-то? Я уже порадовался, что сосед не козел, а тут мне намекают, что все же козел… Как я должен реагировать, как? Пойти к нему спросить, козел он или не козел?
– Ты ходить не можешь! – Лола перевела злой взгляд на меня – Мила, я не очень хочу врать, что ты нам родственница. На лжи отношения не строятся. Вот что мне в Максе нравится, так это его честность…
– И больше ничего, – перебил он. – Заметьте, это не я сказал. Лола просто не успела добавить.
– Как же он меня достал… А был такой хороший мальчик. Выплеснул горячий кофе в харю мажорчику, который пытался мне под юбку в кофейне залезть. И Макс понятия не имел, кто я такая… Как и та золотая гопота, которая приставала ко мне с подружкой.
– Ты за этот кофе заплатила. У меня просто рука дрогнула, когда я его тебе подавал, – рассмеялся Макс, придерживая живот, который сейчас дрожал вместе с рукой. – Кстати, эта коза полгода меня за нос водила, и я понятия не имел, каким образом я устроился в первую же кофейню, в которую зашел после позорного увольнения. И вообще заставила потратить на себя всю зарплату за месяц. Короче, вы все одинаковы… У вас вот там свое на уме – такое, о чем мы, мужики, даже не думаем…
– Ты бы послал меня, как только узнал, кто у меня родители, – рассмеялась Лола и снова сделалась серьезной. – Но это не твой случай, Мила. Помнишь слова Гоши – женщина не должна зарабатывать больше мужа. Так что порядок. Это у нас было наоборот. Короче, Гюльчатай, когда личико открывать будешь?
Я старалась смотреть в сторону – я не могла видеть искривленных в усмешке губ Лолы.
– Завтра.
– Давай тогда за завтра пить, сестренка! – Макс поднял бокал. – Мне тоже завтра удача понадобится, потому что я второй раз гипс не выдержу… Мальчики тоже плачут. Особенно, когда девочки ведут себя, как полные дуры… Ну, лучше правду в глаза, чем хвалить тебя, разве ж нет?
Я кивнула. Уж лучше правду… было сказать давно, но я… А теперь в груди и на душе было горько не только от текилы, солено не только от соли и кисло не только от лайма. А мне нужно было радоваться. Конечно, меня снова назвали дурой, но не обозвали, а пожурили и вообще – впервые кто-то вошел в мое положение. Наверное, есть на свете добрые люди… Только встретиться с ними можно лишь случайно: кликнуть на картинку с овчаркой, вызвать Убер и… выйти погулять с поводком…
– Ты сегодня с нами? Или без нас? – спросил Макс, когда я поставила на столик пустой бокал.
Не знаю – может, текилу и не принято пить залпом, но я не могла остановиться. Мне нужно было расслабиться. Мне нужно было хоть чуточку притормозить сердце. Ему нельзя так разгоняться – вдруг закончится топливо, а сердце горит лишь от человеческой доброты, только от нее… Но ее днем с огнем не сыщешь.
– Миски Агаты у соседа, – ответила Лола. – А где миски, там и собака. Тебя проводить?
Лола поднялась. Я – тоже. Она явно хочет со мной поговорить. О машине, да? И сердце сново застучало туки-туки-тук…
– Кстати, ты дома была? Или… – она осмотрела меня критически. Очень критически. – Не была, похоже… Тебе что-то надо взять с собой?
Я не отвечала. Лола кривила губы.
– Я могу освободить чемодан… Сложишь в него, что тебе понравилось.
Я губы сжимала.
– Мила, ты чего молчишь?
Я облизала губы.
– Я утром приду к вам с собакой…
– Мы уедем рано. Можешь спокойно спать.
Спокойно не получится.
Лола вышла со мной, но не попросила в руки поводок. Мой собачий контракт еще не истек. Луна скрылась за тучами. Белые ночи выдались темными…
– Мила, ты ничего не скрываешь?
Я по-прежнему шла понурясь.
– Что я могу скрывать? Машина вон стоит, можно посмотреть…
– Боже, Мила, ну при чем тут машина?! Я про этого Олега.
– Что про Олега?
– Он нормальный? Ты не из-за денег? Можешь не отвечать, – добавила тут же и остановилась. – Просто это… Да, ладно, не мое дело…
– Не из-за денег.
Я подняла глаза. Сухие.
– У нас пока ничего серьезного. Мы всего неделю знакомы… Если вообще можно это назвать неделей…
– Ну, всякое бывает… Ладно, до завтра… Если увидимся. Ключ у тебя есть, так ведь?
Я кивнула.
– Спокойной ночи!
Я тоже пожелала ей спокойной ночи в ответ и пошла к дому Олега. Агата побежала туда резвой трусцой, точно к себе домой. Вот так… быстро привыкают к чужому хорошему. Быстро. Слишком. Тебя не отдадут Олегу, а меня к нему почти что выгнали.
