Текст книги "Любовь на коротком поводке (СИ)"

Автор книги: Ольга Горышина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

       Глава 46 “Не тормозите прогресс”

       – Это не двери, – стащив с носа очки и зацепив дужкой за руль,

       ответил «менту» Олег на замечание про езду на машине с открытыми дверьми.

       Я снова держала Агату за ошейник, гладила ее, но успокоить не могла. Через истошный лай я с трудом расслышала вопрос, на который отвечал сейчас Олег. Ну, я ожидала от него резонный встречный: а где написано, что нельзя ездить с открытыми дверями? Но Олег почему-то сказал другое…

       – А что это такое тогда, по-вашему? – сразу завёлся мужик в форме.

       – Крылья. И не по-моему, а по конструкции, – абсолютно спокойно ответил Олег и нажал на кнопку: задняя пассажирская дверь со стороны обочины исчезла. – Они, правда, находятся пока в стадии тестирования. И, конечно, мы еще не получили разрешение на подъем машины в воздух. Но у меня имеется разрешение на учебные выезды.

       Олег схватил торчащий между кресел айфон, что-то там нажал и сунул экран под нос инспектору дорожно-постовой службы, который продолжал держать в руках его права и документы на машину.

       – Для тренировки пилота.

       Мужик отвернулся от телефона и уставился на меня: лицо у меня явно горело сейчас праведным гневом – стрелки перевел, гавнюк.

       – Я собаку тренирую, – тут же добавил Олег, не повернув ко мне головы, – для беспилотного полёта.

       – Собаку? – голос инспектора постовой службы оставался серьезным, а у Олега серьезным было даже лицо. Вот у полицейского оно было скорее озабоченным.

       – Блин! В кого еще, вы думаете? – неожиданно сорвался Олег. – Что вы думаете, мы позволим человеку лететь и разбиться нафиг?

       Мужик ничего не ответил – наверное, он ничего не думал, а вот я передумала уже все, что только возможно! У господина Лефлера тормоза напрочь отсутствуют в голове: притормозил бы на поворотах и пораскинул мозгами, над кем можно издеваться, а над кем чревато штрафом и еще чем похуже… И все же я сильнее надавила Агате на шею в надежде, что она уменьшит громкость своего возмущения.

       – Пожалуйста, разрешите нам уже ехать. Собака у нас и так нервная, а от неё зависит будущее летающих машин. Разве вы не понимаете? Я не могу потратить ещё полгода на выращивание нового пилота.

       – А где двери у машины? – спросил мужик, проигнорировав просьбу отпустить нас.

       – На месте двери! – Олег выхватил у меня пультик и закрыл «крыло» летательного аппарата.

       – А летать без двери будет? – не менял своего серьезного тона инспектор.

       – Так вертолеты без дверей летают, и вас это не удивляет! – Олег продолжал говорить громче обычного, но может уже привык перекрикивать хвостатого «пилота».

       – А как же собака? – он даже ткнул полосатой палочкой по направлению к Агате, и бедная ещё пуще разоралась.

       – Так она же не на орбиту в этой машине полетит! В ракете мы точно двери поставим. Разрешите нам ехать. Мы же ничего не нарушили, а если я опоздаю на научную конференцию, я нарушу соглашение с нашим правительством. Ваши коллеги в Дубае уже на летающих машинах патрулируют, а вы так и будете по дорогам ездить, если станете без надобности тормозить прогресс.

        – Можете ехать! Счастливого пути! – это уже адресовывалось собаке.

       Олег сунул документы мне в руки и отправил машину вперед: сам ли, на автопилоте – мне уже было без разницы. Мой смехотворный адреналин, вылившийся изо рта, перекрыл сейчас весь собачий лай.

       – Чего ты-то смеешься над техническим прогрессом? Не стыдно? – Олег смотрел не на меня. И собственно это не имело больше особого значения, потому что Олег нацепил очки обратно на нос. Затем повернулся к собаке: – Белка и Стрелка тобой не гордятся, лающая дура. Ну чего ты орала? От страха? Мне тоже было страшно, не веришь?

       – Не верю, – буркнула я.

       Теперь Олег смотрел на меня – вернее, смотрели два его темных зеркала.

       – А я не тебя и спрашиваю. Ты ничему не веришь из того, что я говорю. А когда я несу подобный бред на совещаниях, мне все верят.

       – Я за них очень рада.

       – За этот бред мне и платят большие деньги. Благодаря этому бреду, – Олег постучал костяшками пальцев по рулю. – У меня есть эта ласточка. Машина мечты. Так что прошу относиться ко мне с подобающим уважением и не ржать в голос.

       В начале его фразы мне сделалось нехорошо от серьезности и пафоса, но в конце я заржала еще громче, поняв, что он продолжает прикалываться, нисколько не обидевшись на мою реакцию на разыгранный им спектакль.

       – Что ты показал менту?

       – Да какой-то наш документ. Он таким английским языком написан, что Шекспир бы голову сломал, пытаясь понять, о чем это вообще. Но графики там красивые.

       – Так ты машины делаешь?

       – Я? Нет… Боже упаси… Я бы тогда точно в нее не сел. Моя работа неинтересная, но денежная. Это все, что тебе нужно знать.

       Вот тут обиделась я.

       – Твои деньги – последнее, что меня в тебе интересует.

       Олег повернулся ко мне, но руку возложил не на меня, а на шею Агаты, которая намеренно застряла между передними сиденьями. На этот раз я не испугалась – и действительно, зачем машине такой водитель!

       – А что тебя во мне интересует?

       Наверное, он спрашивал все же меня, но ответила собака, лизнув его поверх очков. И Олегу пришлось их снять, чтобы протереть стекла – подолом моего платья. Да чтоб тебя! Но я даже руки не опустила, чтобы прикрыть обнажившиеся колени.

       – Ничего, – буркнула я не в качестве ответа, а потому что ничего другого сказать не могла. Но тишина, даже без лая, пугала. – Я не знаю. Просто… Просто мы случайно встретились. Из-за собаки, – продолжала я говорить, потому что Олег, если даже не слушал, не спешил перебивать. – Олег, вот зачем ты начинаешь? Я… Я уверена, что ты думаешь, что я такая же, как все…

       – А тебе хочется быть не такой? – он все же перебил. – Поэтому ты меня посылаешь? Тебе так проще? Тебе слабо доказать мне, что ты не такая, в отношениях. Проще, конечно, послать лесом.

       – Мне не проще, мне просто… Я не готова что-то тебе доказывать. И я не хочу, чтобы мне сказали, что я выбрала летающую машину…

       Я улыбнулась, усмехнулась или скорее скривилась от полуправда, которая сорвалась сейчас с моих губ.

       – Я тебе не пара, вот и все. Поищи среди тех, кто знает, что такое Тесла.

       Я наконец бросила на него взгляд: краткий, и в это краткое мгновение Олег смотрел на дорогу.

       – Сашка ушла от меня, потому что у меня не было денег. Мила не хочет быть со мной, потому что у меня есть деньги. И только тебе, Агата, плевать, что у меня есть и чего у меня нет, если я тебя глажу.

       Олег не убирал руки с холки и сейчас трепал собаку с ожесточением, но ей это нравилось. Она снова лезла целоваться – теперь уже в его открытое лицо, потому что протертые очки Олег заранее поднял на лоб.

       – Я понимаю, почему мужики вместо баб заводят собак. С ними проще.

       Я молчала и смотрела вперёд, но взгляд бессознательно убегал налево – к огромному дисплею или все же к водителю.

       – Олег, ты меня совсем не знаешь, – начала я робко.

       – Как и ты меня, но я даю тебе шанс, а ты мне – нет. И причина в деньгах, которых у меня нет, я же сказал. Я живу с рента нескольких квартир, которые мать заставила меня купить в Долине, когда я сказал, что открываю стартап. У меня на все про все три штуки зелёных в месяц. Разве это много? Я действительно ничего себе не купил с продажи акций, кроме этой машины, на которую долго облизывался. Думал, дальше электрического Форда никогда не продвинусь, но видишь… А Форд я купил всего четыре года назад. Сразу, как развёлся. Сашка бы никогда не согласилась на электрическую машинку, которая всего семьдесят миль ездит. А у меня даже на Мерседес денег тогда не было, какая там Тесла… И собственно, чего мечтать о том, чего может и не быть никогда, когда можно купить то, на что есть деньги сегодня. Собственно от родительского дома до работы мой Форд меня возил без проблем, и это то, что мне нужно было тогда. Работа. И все. У меня ничего, кроме работы, не осталось. Мне надоело жить одному. Ну какой смысл зарабатывать деньги только для себя? Хочется делать это для кого-то. Для любимой женщины, не понимаешь, что ли? Я зарабатывал все это бессонными ночами для Сашки, не для себя, но она не дождалась денег. Поверь, Мила, желающих занять сейчас твоё место много, но я их не хочу. На первых порах я потратил на баб немало, но мне это ничего не дало. Вот абсолютно. Кому-то хочется каждый день новую дырку, но не мне. Мне то, что можно купить за деньги, нафиг не нужно. Мила, давай попробуем пожить вместе? Я действительно могу оказаться тем, кто тебе нужен…

       – А я могу оказаться не та, – поймала я возможность нарушить молчание, которое давило на макушку с силой канализационного люка. Олег, не желая того, облил меня помоями. И вместо духов, которые я откопала среди безделушек в подаренном Лолой шкафу, я чувствовала иной запах – сучий. И шел он не от Агаты.

       – Можешь, кто ж спорит. Но я ничего не теряю, зато могу приобрести. Разве не так? И ты? Тебе нечего терять, кроме… Мамы, к которой ты возвращаться не хочешь, как я понимаю. Мы оба знаем, как не надо жить. Может, попытаемся жить, как надо? Вот с этого вечера и начнём?

       – Этим вечером я играю сумасшедшую, – процедила я сквозь сомкнутые в раздражении на собственную бесхребетность зубы.

       – Ну, одна умная со мной жить не смогла. Так и сказала – ищи себе дуру. Ну, может я и нашел? Тебя?

       Так и говори – дуру…

       Глава 47 «Клоуны остались»

       – Тесла прибыла!

       Теперь я знала, какое у Олега Лефлера погоняло. Но он не подгонял меня с ответом – на парковке, забитой до отказа, он сказал, что не примет мой отказ прямо сейчас: он, мол, терпеливый: типа, код, даже самый красивый на вид, приходится дебагить довольно долго, и он научился ждать результата по многу часов.

              Сейчас на часах было всего пять. В животе с завтрака пусто. В голове страшно. И в мыслях – муторно. Мне нужно выпить для храбрости, чтобы сказать ему всю правду. Что он снова встретил не ту, не там и не для того. Не для того я брала у него ключ, чтобы этим ключом воспользоваться. Ключом к его сейфу, потому что в любовь с первого взгляда в нашем возрасте не верят. У него сошлись какие-то звезды, но я не могла догадаться, для чего он их зажигал… И между нами не больше пяти лет разницы, так что я никак не могла родиться под какой-то из этих звезд, под одной из счастливых. Инга Кирьянова всегда намекала своей доченьке на обратное.

       – Так бы и говорили, что приглашали машину, а не меня, – улыбнулся Олег, держа меня за локоть, а я в свой черед чуть ли не до самого локтя накрутила подовок поджавшей уши Агаты. – Я бы послал ее одну. Чего нас сорвали? Нам и дома хорошо.

       – Вам… Хоть бы представил даму для начала…

       К нам подступил Гошка – лицом довольно приятный, на внешний вид – довольно круглый, но от него не веяло добротой, как от Макса, потому я улыбнулась через силу. И моя вымученная улыбка легла на достойную музыку слов моего сопровождающего:

       – Двух… дам… – Кажется, на языке Олега все же вертелось слово «сучек»… – Это Агата, – он пригладил и так прилипшие к затылку уши Агаты. – А это ее хозяйка Мила. Ну и с некоторых пор и моя по совместительству.

       Я напряглась и всеми неровностями тела стала такой же острой, что и локти.

       – Прошу любить и жаловать, – продолжал Олег абсолютно спокойным, даже нудным, тоном. – И не обижать. А то вам достанется – Милина охрана только что успешно попробовала на зубок профессиональный баскетбольный мяч, который я притащил из Штатов. Так что учтите!

       – Да мы уже поняли, что вы страшные и зубастые… – как-то с опаской покосился на меня тот самый Гошка.

       И я пожалела, что вовремя не надвинула шляпу на самые глаза. Стало даже интересно, кого из нас он назвал страшной. В любом случае, нам с Агатой оставалось сделать лицо кирпичом и молчать. Молчать я, правда, решила еще до того, как мы поднялись по лестницы на деревянную террасу, где собрался весь честной и не очень честный, хотя бы в отношении нас с Агатой, народ. Мы с ними говорим на одном языке, да на разные темы. Чтобы не позорить Олега, мне стоит играть сумасшедшую от А до Я, от Альфы до Омеги, и я действительно чувствовала себя между Сциллой и Харибдой, и кто станет моим молотом, а кто моей наковальней, еще только предстояло узнать.

       Позади гостей, которых я еще не сумела рассмотреть, сосредоточившись на хозяине торжества, появилась девушка в белой кофте.

       – У нас с собаками нельзя, – начала она робко, но тут же получила ответ от клиента, который еще и ногу выставил, чтобы она не думала приближаться к нашей воинственной троице. – Это не собака. Это волк. А про волков у вас ничего не сказано. Если видишь на клетке со слоном табличку буйвол… Ну, порядок? Собака наша, понятно?

       Официантка кивнула и ушла.

       – Вот, Лефлер, всегда из-за тебя какие-то проблемы.

       И вот Гошка снова разглядывает меня, гадая, каким местом такое чудо зацепило его умного приятеля. Честно говоря, я бы сама хотела б это знать!

       – На волка отдельный стол накрывать? – спросил он вдруг с широченной улыбищей.

       – Мы за одним дома без проблем помещаемся, – отчеканил Олег, явно недовольный нетактичной разговорчивостью приятеля. Скулы напряжены, пальцы по-прежнему держат меня у бедра. Ну и нафига мы приехали, спрашивается?! В такие-то гости…

       – Ну так мы едем кататься? – это уже говорил другой кто-то.

       Тоже относительно молодой, но на фоне спортивного Олега жутко распущенный. Как в теле, так и в словах – казалось бы, все словечки простые и приличные, а от них так и несет смрадом.

       – Я им обещал, что ты дашь свою ласточку прокатиться, – выдал Гошка. – Пока мы трезвые. Хотя она ж и пьяных возит.

       – Пьяных она не возит, – отрезал Олег, как мне показалось, уже шибко зло. – Ей управлять надо, она не настолько умная. Не умнее меня пьяного. Но не сегодня, ладно? У меня весь салон в собачьей шерсти. И я не могу Милу одну оставить по ряду причин. Так что извиняйте… Не судьба.

       Теперь на меня обратили внимание новые глаза. В них читался понятный всем вопрос.

       – Я бы рад, но не сегодня, – замялся Олег, и его рука скользнула мне на плечо, и только тогда я почувствовала, как вспотели в его ладони мои бедные пальцы, а, может, и его тоже. – У нас и так небольшой стресс от перелетов. Я говорил Гошке, что нам лучше дома отсидеться, но он сказал: приходи, приходи. Вот мы и пришли, – тараторил Олег.

       – У тебя что, два места в машине? – продолжил желающий прокатиться с открытыми дверьми. – Бери свою девку. Я разве ж против?

       И так развязно пожал плечами, не вынимая рук из карманов брюк, что я почувствовала приступ тошноты. Уже не первый – но на сей раз уже не только из-за распущенного языка, но и из-за выпущенной рубашки: про трезвость кто-то тут явно погорячился говорить…

       – Толя, я очень серьезно сейчас. Сегодня не лучший день, чтобы кого-то развлекать. Моя девушка неважно себя чувствует. Не пытайся заставить меня сделать выбор между семьей и дружбой. Я выбираю слово на букву «Эс» – совесть. Спокойствие Милы мне важнее твоих хотелок. Тема, надеюсь, закрыта?

       – С тобой вообще никаких тем открывать не хочется… Даже бутылку водки и ту не хочется. Ты тронутый, как все америкосы…

       – Толя! – это подал голос Гоша, перегородивший мне весь вид.

       Точно испугался, что Олег призовет товарища к ответу. Я успела перехватить брошенный на меня даже не оценивающий, а скорее презрительный взгляд от этого непонятно кого. Впрочем, я и не хотела знать, кто этот Толян такой. Очередное чмо с деньгами. Странно только видеть такого среди умных, по идее, парней.

       – Олег… – Гоша явно чего-то боялся.

       Наверное, тоже заметил, как приятель вытер ладонь о мое плечо, но я радовалась, что мы отвоевали Теслу, пусть и через мою вымышленную «крэзиность». Я тоже из тех, кто в детстве не давал новый велик всем подряд.

        Мы сели за крайний стол – небольшой, но собака под ним поместилась, а потом оттуда очень громко тявкала, не давая несчастной официантке подойти ближе, чем на полтора метра. Даже рычала, хотя я и гладила ее, что есть сил. За нынешний день удалось выяснить, что Агата любит не всех и точно не любит людей в форме и в униформе.

       – Неси им шашлыки из баранины и осетра с картошкой. Собаке отдельно без шампура! – крикнул Гошка под общий хохот. – Тут двоих накормить надо. Еще непонятно, кто сильнее кусается: Лефлер или его овчарка.

       Олег не сжался, а скорее ссутулился, и я предложила ему пересесть со стула на скамейку рядом со мной.

       – Учти, я когда выпью, распускаю руки, – шепнул Олег мне под шляпку, сдвинув меня к самому краю.

       – Какое пить, когда ты за рулем! – шикнула я тихо, но не скинула с плеча его руку.

       – Ты же не пьешь… Нет? Я думал, что заполучил на вечер дизегнейтид-драйвер, деревня обломово получается? – и он сильнее сжал мне плечо, вдавливая ухом в свое.

       – Олег, на нас смотрят, – шипела я змеей.

       – Пусть смотрят. Кто-то обещал побыть сегодня моей девушкой, разве нет? Они тоже своих лапают.

       – Я ничего еще тебе не обещала, а ты пообещай не пить. Я не сяду с пьяным в машину. И не поведу твой самолет.

       – Тесла сама поедет, ты за нее не переживай.

       – Слушай, – я повысила тон, но не голос. – Я сейчас вызову такси и уеду.

       – Напугала… – его пальцы врезались в ткань кофты, нащупывая мое запястье. – Ну что ты, честное слово, как маленькая… Я же сказал, что пью только вино и… Я прекрасно научился в Штатах водить пьяным еще до этого долбанного автопилота. За рулем трезвеешь, реально… Но вот что тебе скажу… Пошла вон!

       Хорошо я увидела морду собаки раньше, чем услышала слова Олега. Впрочем, я что-то засомневалась, какая скорость быстрее – звука или света. Светы у нас не было – была Агата, влезшая передними лапами Олегу на грудь, чтобы… Нет, не облизать, как он, должно быть, решил, поэтому вовремя и не отправил скулящую морду обратно под стол, а чтобы слямзить со стола лаваш, плетенка с которым стояла у самого края, потому что Олег одной рукой держал меня, а второй отламывал у лаваша поджаристую корочку – просто так, от нервов. Все в этом мире от нервов.

       – И кто так с поводырем разговаривает? – это был снова Толян, но, к счастью своему и нашему, из-за своего столика он не поднялся. Может, уже не мог. – Она же доктор, четыре лапы и хвост… ОдЫн.

       – Во всем должен быть порядок. Иначе не скомпилячится ничего, но тебе наши программерские шутки не интересны.

       – Да мне ты вообще неинтересен… Наша вашу не понимать…

       Там еще что-то было дальше по привычному уездному сценарию, но на сборище вдруг объявился тамада, явно для того, чтобы предотвратить ссору, и предложил в очередной, наверное, раз выпить за именинника. И Олег все же выпил свой бокал, а я свой на всякий случай только пригубила. Засранец!

       – Мил, я только один раз в жизни конкретно нажрался за рулем. Армянской водкой – пятьдесят один градус, кажись… Меня вынесло, и я очень радовался наличию автопилота. Правда, я тогда только купил машинку. Как раз за ней летал обратно в Кали, и мы ее как раз с ребятами обмыть решили. Но метров через сто, максимум милю – я протрезвел. Как стекло… Это реально страшно, когда машина тебя умнее. Вообще ужасно чувствовать себя дураком, но тут капец… Агата, ну что за дела? Шашлык горячий… Я подуть должен, да?

       И он действительно поднял тарелку ко рту и принялся дуть под жалостливое овчарочье поскуливание. Ну что за фигня… Цирк уехал, клоуны остались? Или дрессировщик с собачкой? С двумя… Хотя я сидела тихо – как грибок-мухомор под шляпкой, опустив глаза к шашлыку, который Олег смешал в моей тарелке: полвечера рыбных, вторая половина – мясная. Или баранья: собака и Олег – точно два барана!

       – Молодец, умница…

       Это он уже гладил Агату, потому что та поела. Вернее сказать, слизала с тарелки весь шашлык. Лола меня прибьет, узнает!

       – Слушай, Лефлер, тебе, кажется, дитем пора обзаводиться…

       На наш столик опустились руки Толяна. Олег поднял на него глаза раньше меня и раньше моего вздоха ответил:

       – Я работаю над этим. Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается… Волчья шерсть не лягушачья шкура – не спалишь без вони… Но у меня камин дома. Вот сейчас поеду и растоплю его…

       Толян продолжал нависать над нашим столом, несмотря на недовольное шипение Агаты. Хватит за яйца – сам виноват.

       – А чё ты считаешь себя самым умным? Еврейская мама научила?

       – Это не я считаю. Я дурак. Другие считают меня умным. Их право. Каждый может думать, что хочет. У нас свободная страна.

       – Какая именно? С полосатым флагом?

       – Так оба полосатые. И свобода в каждой конституции прописана. Толя, у меня за столиком две девушки, обе очень и очень нервные. А когда они начинают нервничать, я нервничаю втройне…

       – Хочешь выйти?

       – Да без проблем!

       Олег поднялся раньше, чем я натянула поводок, и бедная Агата получила по носу чужим ботинком, хотя я совсем не была уверена, что она действительно хотела схватить Толяна за штанину. Что думал Олег, я не знаю – наверное, подумать он ничего не успел: кулак сработал быстрее скорости мысли.