Текст книги "Осенние звёзды"
Автор книги: Ольга Бенуа
Соавторы: Ирина Мосман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)
ГЛАВА 16
Выйдя из подъезда, Светлана направилась в магазин. Из-за свинцовых туч подмигивало солнце, стесняясь показаться во всей красе. Казалось, еще немного, и зиме конец. Северный ветер не давал иллюзиям окрепнуть, однако запах ранней весны витал в воздухе. Люди улыбались, предчувствуя скорое тепло и время праздников.
Светлана считала, что начинать с нуля, создавать хорошие традиции и избавляться от вредных привычек – все это следует делать не с последним ударом курантов в новогоднюю ночь, а именно весной, когда все оживает, природа просыпается и начинается новая жизнь. Глубоко вздохнув, Света подумала: пусть она не счастлива с Николаем, как раньше, но без него было бы совсем одиноко. Обходя лужи, она повернула за угол и услышала, как кто-то ее окликнул:
– Светлана Валерьевна!
Посмотрев по сторонам, она обомлела. К ней приближался «пациент».
– Здравствуйте! Вы уже на ногах?
– Да, уговорил выпустить под подписку. Я же абсолютно здоров, да и вас хотел увидеть.
– В смысле? – растерянно спросила Светлана.
– Спасибо сказать. Если бы не вы, гулял бы я сейчас по райским кущам, – мужчина развел руками.
– Да будет вам. Я выполняла свою работу. Хотя, честно говоря, здорово вы меня напугали с вашими амбалами. Просто боевик из девяностых.
– Вы уж извините моих ребят. Они сами перепугались. Надеюсь, они вели себя прилично? И еще раз спасибо.
С этими словами он достал из-за спины букет и протянул Светлане.
– Ой, ну что вы, – смутилась она. – Ваш помощник уже приносил цветы.
– Мой подарок вам очень к лицу, – кивнул ее собеседник.
Светлана покраснела. На ней, действительно, был подаренный шарф.
– Ох, простите, забыл представиться. Александр Владимирович. Мы ведь тогда так и не познакомились.
Они стояли посереди улицы. Людской поток огибал их с двух сторон, как полноводная река. Светлана понимала, что по всем правилам теперь следовало попрощаться и идти дальше, но почему-то совсем не хотелось. Так не хотелось, что хоть волком вой. Она смотрела на почти незнакомого ей человека и улыбалась. Его синие глаза цвета несбыточной мечты притягивали. Она представила, как берет его под руку и, прижавшись к сильному плечу, прячется от пронизывающего ветра.
«Господи, совсем на старости лет умом тронулась», – она тряхнула головой, отгоняя наваждение.
– Спасибо большое. Мне пора. Знаете ли, семья, муж, – со всей возможной серьезностью сказала Света, хмуря брови.
«Что я несу, он же наверняка знает, что у меня не семеро по лавкам».
– Светлана Валерьевна, что вы скажете, если я приглашу вас в ресторан? – улыбаясь, как голливудский актер, Александр Владимирович сделал вид, что ничего не слышал. Его явно не ввели в заблуждение плохие актерские способности Светланы.
– Зачем? – глупо спросила она.
– Отметить мое воскрешение.
– А вам не с кем? Ой, я не то хотела сказать, – Светлана покраснела. – В общем, понимаете у меня муж…
– Муж, дети, хозяйство, – легко подхватил Александр.
Они оба рассмеялись.
– Мне есть с кем сходить в ресторан, но я хотел бы с вами, – подчеркнул он.
– Но я вас совсем не знаю, – запротестовала она.
– Я, наверное, должен сказать: «Вот там и познакомимся», – его глаза смеялись. – Светлана Валерьевна, я не маньяк. Я нормальный мужчина, который всего лишь хочет пригласить понравившуюся ему женщину в ресторан. Не вижу в этом ничего предосудительного или криминального. Согласны?
Светлана подумала, что принимать приглашение нельзя, что мама говорила… «Господи, при чем тут мама? Мне пятьдесят три года, а я рассуждаю, как девчонка шестнадцатилетняя, честное слово.»
– Хорошо, – она улыбнулась, старательно поправляя волосы. – А теперь мне действительно пора. До свидания.
– До встречи, – слегка прикоснувшись к ее руке, он направился к припаркованному у дороги автомобилю.
Светлана повернула к магазину, глупо улыбаясь выглянувшему солнцу и прижимая к себе букет.
– Ресторан, свечи, свидание. Что там Лариска по поводу любовника говорила? – на этой мысли Светлана замерла, боясь додумать то, что пришло к голову. – Какой любовник, какие свечи? Как говорит сын, я сбрендила, нет сомнений. Вижу человека второй раз в жизни. Причем разговариваю с ним впервые, если учесть, что в прошлый раз он был при смерти.
«Так, – приказала она себе, – возьми себя в руки и не глупи. Он даже не спросил номер телефона, не назначил время, а ты-то размечталась».
Вместо того, чтобы успокоиться, Светлана затосковала. Получается, ее никуда не пригласили. Стало совсем грустно. Пройдя по магазину, она купила намеченное по списку, хотя пару минут назад собиралась прихватить дрожжи, чтоб испечь вкусненькое домашним. Желание стоять у плиты испарилось вместе с настроением.
ГЛАВА 17
Уже целый месяц подруги посещали курсы французского. Занятия проходили в одном из зданий госуниверситета. Фирма-организатор курсов, гордо именующая себя «Интерлингва», снимала здесь по вечерам четыре аудитории. Кроме подруг на курсы ходили несколько молоденьких девушек, с интересом поглядывавших на группу прилежных учениц. Все они годились им в дочери и осваивали язык куда легче, казалось, прилагая гораздо меньше усилий. Светлана объясняла это малой изношенностью организма, хорошим метаболизмом и большим количеством свободного времени. Валя тихо завидовала хорошей памяти, Наталья – цвету лица, а Лариса считала, что все проблемы от лени и плохой организованности.
Оставалось пять минут до начала. Когда Лариса вошла в аудиторию, Светлана, Валентина и даже Наталья уже сидели на своих местах.
– Ты в курсе? – голос Натальи вибрировал от возбуждения. – Мы только что видели нашу преподавательницу, она нам сказала.
– Да что стряслось? Говори толком.
– На следующее занятие к нам на курсы придет настоящая француженка! – выпалила Наталья, ожидая бурной реакции собеседницы.
Лариса вздохнула и покосилась на невозмутимую Валентину.
– Ну и что? Замечательно.
– Это же грандиозно! Посмотрим, что носят настоящие парижанки в этом сезоне! Нам сказали, что она учится в Сорбонне на славистике, приехала практиковаться в русском, и вот ее пригласили провести на курсах пару занятий. Только ты постарайся не пропускать, а то у меня пары нет для диалогов, – Наталья с серьезным видом открыла учебник Китайгородской, делая вид, что ищет заданные на дом упражнения.
– Постараюсь.
Упрек был обоснованный, в прошлый раз из Москвы прикатило начальство с проверкой, пришлось задержаться после работы. Хотя у нее все равно язык идет лучше, чем у других. Это естественно. Во-первых, она его учила в институте, во-вторых, базовое знание английского очень помогает.
Тяжелее других приходилось Вале. Все ее познания ограничивались парой фраз школьного немецкого. Нет, не «Гитлер капут» и «хенде хох», но пользы от них в нынешней ситуации было мало. После двух недель занятий она призналась подругам, что курсы стали для нее кошмаром. Бесконечные письменные упражнения навевали тоску, а после усиленного приготовления домашних заданий она видела сны, в которых бегло говорила на изучаемом языке. Просыпалась Валя совершенно разбитая.
Первая половина урока прошла по обыкновению вяло. Надежда Владимировна, молоденькая преподавательница из пединститута, уставшая на занятиях со студентами до полного изумления, методично следовала упражнениям из учебника. Присутствующим предлагалось по очереди вставлять в предложения подходящие артикли.
– «Дом» женского рода? – удивлялась Валя.
– Переименуй в «постройку», будет легче запомнить, – с видом знатока подсказывала Лариса.
– У меня сейчас голова лопнет, – жаловалась уставшая на работе Светлана, мечтая дожить до девяти вечера, когда занятие закончится.
К восьми часам на присутствующих снизошло второе интеллектуальное дыхание, группа оживилась, отрабатывая простые диалоги.
– Когда же мы перейдем к темам «ресторан» и «магазин»? – нетерпеливой Наталье процесс обучения совсем не нравился, но желание говорить по-французски побеждало.
– Скоро, – улыбнулась Надежда Владимировна.
Когда занятие завершилось, вернувшаяся к жизни Светлана предложила:
– А не посидеть ли нам в «Попугае»? Возьмем по коктейлю, отметим месяц плодотворных занятий.
Идею поддержали все.
Через некоторое время, заняв любимый столик, подружки перелистывали меню. Оставив на время это увлекательное занятие, Лариса достала из сумочки программку и торжественно помахала ей в воздухе.
– Что-то давно мы никуда не выбирались. Предлагаю сходить в филармонию!
– Куда? – предпочитавшая театр Наталья скривилась. – Это же скучно.
– Ничего подобного, – Лариса торжествующе улыбнулась, – филармония организует вечера симфо-джаза! Знакомые ходили на днях, очень хвалили. Музыка приятная, в стоимость билета включены вино и конфеты, и, как они поняли, не возбраняется принести с собой что-нибудь перекусить.
– С ума сойти, – воскликнула Наталья, – скоро и в Оперном балет с консумацией будут устраивать.
– Ты же представляешь, какие там зарплаты, – возмутилась Лариса. – Если в Оперный билеты раскупают, то от одного слова «филармония» у людей начинают болеть зубы. Надо же как-то заманить неискушенную публику. А симфо-джаз – приятная вещь, не знатоки вполне способны оценить.
– Мы как раз не знатоки, – выбрав коктейль, Валя захлопнула меню.
– Добрый вечер, – к столику приблизился официант, – вы уже определились?
– Мне «Маргариту», – Валя решила вернуться к коктейльной классике, – только желток не добавляйте, пожалуйста.
– Возьму-ка, я, пожалуй, «Золушку», – Лариса была за рулем и решила ограничиться безалкогольным напитком.
– Смотрите, что я нашла, – Светлана водила пальцем по странице новинок, – коктейль «Том, русский попугай»!
– Да, на прошлой неделе внесли в меню, – приосанился официант, – с целью разнообразить ассортимент. Только я вам его не советую, он очень крепкий. Вчера группа господ напопуга… напробовались, пришлось до такси на себе нести.
– Тогда мне тоже «Маргариту», – Светлана была слегка разочарована.
– «Бэ-пятьдесят два», – Наталья, любившая заказывать коктейли наугад, ткнула в первую попавшуюся строчку.
Когда же заказ принесли, она всплеснула руками:
– Что это?! Как я это буду пить?
Действительно, коктейль горел. Синим, подрагивающим в полумраке пламенем.
– Смотри, Наталья, не спали брови, – хихикнула Валентина.
Подружки дружно расхохотались.
– Все бы вам шуточки шутить, – нахмурилась Наталья, тем не менее с опаской поглядывая на коктейль.
Подруги вновь вернулись к обсуждению предстоящего визита француженки.
– Вот интересно посмотреть, в чем она придет, – мечтательно протянула Наталья.
– Ты и так у нас модница, – заметила Валентина, разглядывая кофточку Натальи, надетую поверх обтягивающего формы топика и застегнутую только на верхнюю пуговицу.
Та, заметив ее взгляд, вспыхнула:
– Представляешь, что мне сегодня на работе сказали? Роберт Аркадьевич совсем с ума сошел. Спрашивает у меня: «Вам кофточка мала или теперь так модно?»
Подруги покатились со смеху.
– Ничего, смейтесь, я видела в журнале, так все сейчас носят, – хмыкнула Наталья, добавляя последний убийственный аргумент, – и в Париже тоже!
– А у меня новость, Олег перевез ко мне вещи.
– Так у вас что к Мендельсону идет? – подмигнула Наталья. Коктейль ей не понравился, в настоящую минуту она мучалась вопросом: заказать другой или ограничиться соком. Взяв меню, пробежав глазами снизу вверх она со вздохом отметила, что цены за последние двадцать минут остались прежними. Пить захотелось сильнее.
– Я смотрю, французский ударил тебе в голову, – с раздражением заметила Лариса.
Наталья оторвалась от меню, вопросительно взглянув на подругу.
– С чего вдруг подобная агрессия на невинную шутку?
– Библиотечный червь решила на развод подать, Олег спасает движимое и недвижимое у меня на даче. А что вы на меня так смотрите? Осуждаете? Нет, я, конечно, понимаю. Если б там дети были, а так… Я же лучше других знаю, сколько Олег работал. Она же пиявка, всю жизнь на его шее. В бешенство прихожу от этих молодых да ранних. В семью с одним полотенцем пришла, Олег все на свои заработки покупал, а как дело до развода дошло, то куда вся наша гордость девалась, оставим мужика без штанов, – схватив бокал, она допила оставшееся одним большим глотком, закашлялась попавшим кусочком льда.
– Лар, а как же женская солидарность? – вяло поинтересовалась Светлана, теребя край скатерти. – Тебе ее что, совсем не жалко?
Валентина стучала подругу по спине.
– А при чем тут жалость? – сдавленным голосом переспросила Лариса. – Ей кто-то мешал учиться, переквалифицироваться, развиваться, пока муж деньги в дом лопатой греб? Сейчас бы тоже на серебре завтракала. Нет, она двадцать лет за конторкой сидела. Зато какое преобразование, как только речь о деньгах, диванах да чашках с ложками зашла. Возвышенность и утонченность испарились.
– Лар, но ведь он знал, кого в жены брал. Или тогда она изучала иностранные языки, занималась спортом и развивалась-развивалась?
– Вот именно, брал он тихую, спокойную, в надежде, что у человека в голове не две извилины, а чуток больше. Какой дурой надо быть, чтобы не понимать, что одними борщами мужика в доме не удержишь, ему еще и гордость за свою жену нужна.
– А зачем? – Валентине тема не нравилась. Она понимала, что Ларисино раздражение направлено не на жену Олега. Лариса переживала за дочь, перенося борьбу со своими страхами на ситуацию, изначально мало ее задевавшую.
– Красота уходит, дети, если они есть, вырастают, и с чем остается семья? Мужчина достиг высот, стал космонавтом, например, а жена как была клушей, так и осталась. Конечно, курица в бриллиантах – тоже хлеб, да только перед друзьями, коллегами, партнерами мужику хочется блеснуть своей второй половиной, а не навешанными на ней бирюльками. И если жена с мозгами, то должна понимать: у нее есть только один шанс не быть замененной на новую красивую игрушку – попытаться стать самодостаточной личностью. Сегодняшний мир – это не только тарелка, кастрюлька. Ведь почему-то мы гордимся достижениями своих детей или мужей, а мужикам в этом отказываем, – закончила она, стараясь поймать ускользающий взгляд официанта.
Народу в «Попугае» было немного. Официанты болтали за барной стойкой, ожидая сигнала посетителей. Сидеть им строго воспрещалось. В свое время владелец заведения поездил по Европе и был поражен работой австрийских кафешек, где при наличии даже одного гостя работники продолжали чинно стоять возле бара и ждать указаний, а не отправлялись на кухню чаи гонять. К тому же, если во время «ничегонеделания» одну часть работников занять уборкой, протиркой посуды или приемкой товара, разумеется, в подсобных помещениях, а не на глазах публики, то можно прилично сэкономить как на уборщицах, так и на рабочих, передав часть денег официантам в виде премиальных. Рафаэль Маркович был строг, но справедлив, экономил на людях, но не на их зарплате.
– В чем-то ты права. Когда у Николая монография вышла, его в Китай приглашали на семинар, я тогда так радовалась за него, приятно было, что из всего коллектива клиники пригласили лишь троих, и мой муж оказался в этой тройке.
– С чем не согласна? – напряглась Лариса. Подозвав официанта, без слов, жестом попросила повторить напиток. Наталья в порыве бережливости заказала сок.
– Меняется человек при этом, становится, как машина, офисный планктон, когда работа на первом месте, а жена, семья – где-то между тарелкой и диваном.
– Над отношениями, климатом в семье работать надо. Просто так только в шалаше рай, и то до первого дождика.
Спорить с подругой у Светланы не было настроения. По опыту было известно, что в вопросах семьи и брака ее точка зрения менялась кардинально в зависимости от контекста. То надо было все бросать и бежать без оглядки, доверившись чувствам, и если любовь умерла, нет смысла держаться за семью, то с жаром доказывала обратное. Светлана прислушивалась к себе и удивлялась, что разговоры, посиделки и подружки в настоящий момент отошли для нее на тот самый второй план, о котором она только что говорила.
Она в очередной раз переживала встречу с Александром, вспоминала тепло его руки при прощании. Он заворожил ее своим голосом, очаровал. И этот шарф, который по стечению обстоятельств подходил под цвет ее глаз. Разве способен угадать мужчина с цветом, если плохо знает женщину? А может, просто совпало, и остальное – это плод ее воображения, фантазия, порожденная жаждой душевного тепла и комплиментов. Это напоминало весенний ветер в начале ноября, когда создается ощущение, что зима решила задержаться, а осень завела интрижку с апрелем. Погода меняется по три раза на дню, как настроение у беременной или кормящей, от радостно-восторженного до раздраженно-истеричного. Утром заморозки, к полудню дождь, а к началу вечера солнечная тишина и весенний ветерок, который бывает только в конце зимы.
– Значит, я пиявка, – грустный голос Валентины прозвучал довольно громко в воцарившейся за столиком тишине.
– Валюш, да при чем тут ты, – закричали все разом.
– Ну как, вот вы по-умному рассуждаете, что только восьмичасовой рабочий день превращает обезьяну в человека и делает из домохозяйки женщину. Что умирающие семейные отношения можно реанимировать повышением зарплаты, новым назначением, трудовыми успехами. Человек просто вырос из данных отношений, как из детского пальто, и даже если оно шито в самом дорогом ателье, никакая гордость, что сам великий Армани ночей не спал, когда его кроил, не заставит человека надеть его снова.
– Валюш, ты не приравнивай себя к бывшей Олега. Ты всю жизнь работала, сейчас у тебя перерыв, временный отпуск. Младшая немного подрастет, и ты прекрасно на полставки на работу выйдешь. Ты же знаешь, что в бухгалтерии все на опыте и старых кадрах держится, – трещала Лариса, не давая собеседницам опомниться. – Ты работу найдешь, только свистни. В конце концов, чуть подучишься, окончишь компьютерные курсы, и я тебя к себе возьму.
Валя улыбнулась, в очередной раз восхитившись, как легко умеет Лариса пропустить реплику собеседника, и вернуть тему разговора к изначальному, ее точке зрения. И скажи она подруге, что жизнь в настоящий момент ее абсолютно устраивает, что она счастлива в роли бабушки, общаясь с внучками, та вряд ли оценит, а главное, поймет. Вале не хотелось разочаровывать Ларису, объясняя, что для нее важно помочь дочери, которая хоть высыпаться периодически стала, а то была как загнанная лошадь. Она не понимала, как подруга ставит на первое место работу, спокойно рассказывая, как бывает тяжело Дашке за границей. Легко критиковать бестолкового зятя, но это ж твой ребенок, хоть и подросший, и в первую очередь ты родитель, а уже потом начальник. И твоя основная задача быть не где сложно на производстве, а где плохо твоей кровиночке. Ведь никакая работа, деньги, развлечения не смогут успокоить, если вдруг у твоего ребенка что-то пойдет не так.
– Кстати, Натуль, я Олегу посоветовала вашу контору и тебя лично.
– Хорошо, посмотрю завтра, где есть «окно».
– Ты им организуй все по-быстренькому, как нас с Костей. Квартиру покупал Олег. Я считаю, что честно будет без дележа, чтобы она на деньги согласилась.
– Ларис, давай я лучше сначала заинтересованные стороны лично выслушаю, а потом твои пожелания.
– Хорошо.
– Свет, а ты чего молчишь весь вечер? С Николаем у вас как? Может, вас тоже за компанию развести, поделить?
– Да ну вас, девчонки, – очнулась та, – чего я в свободной жизни не видела? Куда я на старости лет да в другой порт?
– А кто говорит о другом? Мы предлагаем тихую гавань, шхуна и бородатый шкипер с трубкой в зубах в кресле-качалке любуется на закат, а ты выходишь из пены…
– Если пивной, то я согласна, – Светлана решила подыграть, а про себя отметила, что вот он, подходящий момент, чтобы рассказать, что один импозантный мужчина считает ее привлекательной, что Париж – это всего лишь мечта, а он – живое обещание счастья. И он пригласил ее в ресторан. Не важно, что ресторан, похоже, накрылся. Главное, что пригласил. Утешиться этой мыслью получалось плохо, желание поделиться новостью отпало. Валентина, конечно, посочувствует, Лариска поругает за нерешительность, Наталья будет интересоваться биографией кавалера, а все вместе они будут ее жалеть, и тогда она просто разревется прямо здесь, и будет оплакивать горькими слезами свое несостоявшееся бабье лето, обещанную Лариской лебединую песню.
– Кстати, о Шекспире. Я обещала Коле сегодня пораньше прийти, он по вечерам мне уроки вождения дает, скоро пойду на права сдавать, – неумело стала она врать, собирая сумку. – Ну все, я побежала, всех целую.
Вскочив из-за стола, едва не опрокинув стул, она стремительно выбежала из зала, на ходу путаясь в рукавах пальто. На улице холодные капли дождя смыли первые выступившие слезинки, но горький комок в груди нарастал, и вот уже слезы двумя ручейками побежали по лицу, победив природное явление.
– Что это было? – нарушила молчание Наталья.
– Может, просто устала? – предположила Валентина.
– Так устала, что решила покататься по ночному городу с мужем? – Лариса поболтала остатки коктейля в стакане.
– Зря ты так. Николай вполне мог согласиться помочь жене с вождением.
– Конечно, – с пафосом ответила та, – если хоккей по телику отменили. Завтра позвоню, узнаю, с чего вдруг ей так домой захотелось, а сегодня я угощаю. Олег выдал деньги на хозяйство, но я думаю, это он мне за пристроенные вещи заплатил, как в камере хранения.
– Блин, – чертыхнулась Наталья. – Надо было коктейль вместо сока заказывать. Как на халяву, так вечно я пролетаю.
Подруги рассмеялись.
– Заказывай свой коктейль, только без выпендрежа на этот раз, – улыбнулась Лариса.
– Давайте я вам про нашего щенка расскажу, – предложила Валентина, когда мурлыкающая что-то про «есть в жизни счастье» Наталья с очередным коктейлем устраивалась на диванчике под фикусом.
– Я всегда считала, – начала Валентина, – что собака – это домашнее животное, которое большую половину дня спит тихонечко на коврике в углу, но то, что приобрела моя дочь, больше похоже на… – она запнулась, подыскивая слово, – я даже затрудняюсь подобрать должное определение сему произведению природы. Что-то среднее между зубром и кавказской овчаркой. Смейтесь, смейтесь! Это только по внешнему виду. Характер, темперамент и поведение у данного существа напоминает среднестатистического мужчину, о котором так любит рассуждать Ларочка.
– С пультом от телевизора, шершавыми пятками и чешет след от резинки семейных трусов? – на одном выдохе с неподдельным ужасом спросила Лариса. – Какой кошмар!
– Представляете, – пропуская реплику подруги, продолжила Валентина, – он лежит на подстилке на боку, стараясь дотянуться правой лапкой до стенки, при этом перекручивая оставшуюся часть туловища на девяносто градусов. Все хозяйство на улице…
– Как у зубра? – поинтересовалась Наталья.
– Вот она, несправедливость! У женщин домашнее хозяйство, а у мужчин все в штанах умещается – и кухня, и стиралка, и пылесос с дрелью.
– Да, – с театральной грустью подхватила Наталья, – мелковат мужик пошел. Видно, природа решила отдохнуть и сконцентрировала все силы на братьях меньших.
– Девочки, у вас вечно одна тема.
– Неправда. Наталья который год бьется над проблемой размножения денег. Светланка стоит на берегу семейной реки и смотрит на проходящие мимо суда, а на берегу все то же старое корыто, – перефразировала подруга строчку из сказки Пушкина. – А я пытаюсь примирить Олега с наличием нового члена в нашей кровати – французского разговорника. Так что там дальше было? Извини, отвлеклись.
– Так вот, лежит, пытается дотянуться. Наконец, попав лапой на белую поверхность стены, не удерживается и проводит по ней когтями. Затем, потеряв одно ему ведомое равновесие, падает. Грохот – словно шкаф рухнул. Еще песик любит подойти к двери спальни и медленно сползать по ней, принимая позу «очень устал». Дверь при этом толкается всей массой тела. Когда же он чешется, то удержаться на трех лапах да на скользком паркетном лаковом полу ему редко удается, поэтому, если чесание проходит не на застекленной лоджии, то заканчивается процедура очередным грохотом. А как он пьет!!!
– Водку?! – веселились Наталья с Ларисой. Валентина отмахнулась от них.
– Вода мимо миски. Морду вытирает о скатерть, попавшуюся на пути, или о брюки мужа. При этом если я с тряпкой подловлю, вытру, то он сразу идет к поилке и утоляет жажду снова, хитро поглядывая на меня «начитанными глазами», как подметила внучка. Днем я спокойна, слишком много звуков, но с приходом ночи… Я стараюсь успеть заснуть между падением тела, стучанием когтей по паркету и питьем, похожим на всплеск весел. Муж проваливается в сон, как только доносит голову до подушки. Ему хорошо, он может спать и стоя, и сидя, главное, чтобы была установка – приказ на сон. Я же всю жизнь страдаю чутким сном, просыпаюсь от любого звука. Подъезжающие машины, двери лифта, песни запоздавших гуляк – все это фон, но шуршащая по дому псина, периодически появляющаяся у кровати с моей стороны в поисках ласки или с напоминанием, что после водопоя самое время «отлить», и так по четыре-пять раз, превращает ночь в кошмар. На днях салют запускали. Видимо, родился или женился кто-то в соседних домах. Этот монстр размером со слона прыгнул на кровать, прижался ко мне всей массой, мимоходом чуть не удушив, и дрожал от ужаса, как овца на заклании. Хотели сдвинуть пса на пол, но собачка весит под шестьдесят килограммов, что означает силу около тонны, а Михаил все же не Геркулес. Пришлось спать всем вместе, пес словно прирос к кровати. Так и проспали: я, прижавшись к Михаилу, и собака, прижавшись ко мне.
Во время рассказа Валентины подруги хохотали как заведенные, утирая слезы.
– Валюш, тебе в юмористы надо, такой талант пропадает, – размазывая остатки косметики, рыдала Наталья.
– Я-то переживала, как Олег перенесет секс на троих с разговорником, а оказывается, книжка в кровати – это прошлый век. Настоящая русская женщина и коня на скаку остановит, и на печку рядом с собой положит. Жаль, Светланка домой улетела.
Лариса посмотрела на часы и охнула.
– Девчонки, вы знаете, который час? Валюш, твоя «фея», видимо, уже уснул, раз не звонит.
– Внучки его заездили.
– А по нему так удобно ориентироваться. Появление твоего мужа или звонок означают, что детское время истекло, пора по койкам, а сегодня… Скоро светать начнет, а мы все еще резвимся. Все, давайте допивайте и по домам, – Лариса махнула рукой официанту.
