Текст книги "Осенние звёзды"
Автор книги: Ольга Бенуа
Соавторы: Ирина Мосман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)
– И позвонил? – спросила Светлана, вставая и отряхиваясь.
– Свет, не ходи туда, вдруг у них там совещание.
– Кончайте глупости молоть и давайте поднимайтесь, нечего органы морозить. Я мертвых на своем веку повидала, телефоном никто из них пользоваться не умел, – она скрылась в темноте.
Подруги поднялись. Через минуту вернулась Светлана, державшая в руках Натальину сумку, в которой пищал телефон.
– А откуда у меня мобильник? – Наталья была удивлена и растеряна. Она взяла сумку, пытаясь найти источник звука. – Вспомнила, тут же кармашек потайной, для телефона, я потому сумку и купила, чтобы телефон не терялся, и чтобы не украли.
Подруги молчали. К чему слова?
Наталья достала трубку и ответила.
– Наташенька, это Михаил! Ты случаем не знаешь, где Валюша? Десять вечера, а ее до сих пор нет.
– Миша, миленький, ты не волнуйся, она на кладбище, – радостно затарахтела Наталья. – Мы на кастинг ехали, а таксист психом оказался и выкинул нас около леса. Лариска забыла у него телефон, а у Валюшки только пульт от телевизора оказался. Я бы давно позвонила, да ноги совсем отказали, и все из головы выскочило. Я так рада, что ты позвонил. Ты нас спасешь?
На другом конце провода повисла тишина.
– Бум, – сказала Светлана, – звук падающего тела.
Валентина забрала у Натальи трубку.
– Миша, успокойся, у нас все в порядке, все живы-здоровы, но заблудились. Мы недалеко от города отъехали, от остановки двадцать шестого автобуса по старому тракту в сторону поселка Медный. Там еще кладбище по правой стороне. Хорошо, никуда не движемся, сидим и ждем тебя. Целую, родной, – и она отключилась.
– А вообще, это очень хорошая идея была, пойти в сторону кладбища, – зловеще начала Лариса, глядя на Наталью.
– Лар, ты сама виновата, сказала, что сумка другая, а я про кармашек забыла, – заблеяла Наталья.
Окончательно спустившаяся темнота спасла Наталью от безвременной кончины от стыда, а молниеносно примчавшийся полковник – всех четверых от пневмонии.
ГЛАВА 40
– Светик, спасай, два приглашения на прием, а Олег болен. Подруги пересеклись в обеденный перерыв у японцев.
Лариса обожала суши. На Светлану сырая рыба навевала тоску. Один раз она была в японском ресторане с коллегами по работе. Заведение называлось «Ем Сам» и выглядело вполне респектабельно. Посетителей заставили снять обувь, усадили на подушки перед низкими столиками. Сидеть было неудобно, ноги затекали, суставы ныли. Кроме перечисленных неудобств Светлане запомнилась еда в глиняных горшочках с иероглифами, полусырой рыс и сырые морские гады, которые хрустели на зубах. Экзотику медработники запили коньяком, с презрением отказавшись от подогретой рисовой водки. После Светлана все выходные мучилась тошнотой, навсегда возненавидев японскую кухню. Даже уверения Ларисы, что в этом ресторане все иначе, не могли переубедить ее. Она заказала свинину в сладком соусе с рисовой лапшой. Не сказать, что писк поварского искусства, но количество сахара в пикантном соусе заглушало вкус блюда. Лариса смаковала сашими, перейдя на высшую ступень сушиста «просто рыба».
– А я-то при чем, ты же с заместителем должна засветиться? – Светлана старательно распределяла соус по лапше с мясом.
– Понимаешь, эта вечеринка – особое мероприятие, с одной стороны, приглашен весь местный «зоопарк», с другой – нужно скопление народа, массовость. Все в лучших традициях: пионеры с флажками, дамы с транспарантами, мужчины в трико. Ну, соглашайся, – уговаривала она.
– Даже не знаю, мы сегодня с Колей собирались в кино сходить, – начала бойко Светлана, затем стала сбавлять обороты и затихла, аккуратно положив вилку рядом с тарелкой. У нее совсем вылетело из головы что тема «про Колю» выливается в ругань с подругой. По сузившимся глазам Ларисы она поняла, что обед на сегодня закончен. На десерт будет представлена лекция на тему: «если тебя интересует мое мнение, то…».
– Я тебе не рассказала, Илья познакомился с замечательной девушкой, у той двое маленьких детишек, – с ангельской кротостью начала оправдываться Светлана, не чувствуя в себе сил для ссоры. – Мы вместе ходили в зоопарк, и как-то само собой получилось, что наши отношения вышли на новый виток, ну про это я уже говорила. Именно этого всплеска, общей идеи нам так не доставало, а теперь все нормально, – Светлана виновато улыбнулась. Она сама не понимала, куда делась ее прежняя убежденность в правильности сделанного выбора.
– А красавец на крутой машине?
– Здесь сложнее.
– Ты его разлюбила?
Светлана молчала.
– Он тебя обидел? – пыталась Лариса выудить подробности из притихшей подруги. – Да не молчи ты, скажи что-нибудь, – рассердилась она в конце концов, не веря, что только совместное кормление бегемота могло вернуть Светлану в лоно семьи.
– Он мне нравится, – рассматривая тарелку, сказала Светлана дрогнувшим голосом. – Он хорош собой, галантный кавалер, интересный собеседник, но то, что я испытываю к нему, меня пугает. С Колей я чувствую себя спокойно, уютно, понятно. Это рутина. Александр же выводит меня из равновесия. После встреч с ним я как помешанная, не нахожу себе места. Работа, дом, сын – лишь незначительные компоненты в коктейле под названием «страсть». Понимаешь, он, как опасный вирус, проникает в меня и заполняет собой каждую клеточку, вытесняя все, что до встречи с ним было мне дорого и имело значение, – закончила она подавленно.
Во время монолога Лариса пару раз помышляла вмешаться, но останавливалась. На лице ее блуждала мечтательная улыбка, необыкновенно ее красившая.
– Почему ты с таким остервенением пытаешься убежать от своих чувств, от себя? Почему огромный мир усох, как шагреневая кожа, вмещая лишь дом и работу?
– Лар, но разве это плохо? Сколько тебя знаю, ты все стремишься к просторам вселенной, а я к покою.
«Ой, – подумала про себя Светлана, – напрасно я покой помянула. Ураган «Катрина», пятый уровень по шкале Саффира-Симпсона». Вздохнув, она переменила позу, стараясь устроиться поудобнее на жестком диванчике.
– Жизнь только начинается, впереди столько нового, интересного, неизведанного, а ты все стараешься в инвалидную коляску забраться. Ты что, думаешь, она, эта коляска, от тебя убежит? Настоящим жить надо, путешествовать, пока имеются силы и возможности. У тебя две жизни? Подняв внуков, ты летать начнешь? Ничего подобного, после шестидесяти болячки повылезают, какая там прогулка по Парижу? Придется по поликлиникам ходить с майонезной баночкой и спичечным коробком. Очнись, красавица, твои упыри решили тебя с помощью внуков обратно к рукам прибрать, а там уж виднеется узкоколейка на кладбище, с птичками, тишиной и покоем. А ухажер – он тебе все на блюдечке готов поднести, какой в баню Коля?
– Ларочка, не мучай меня. Он мне страшно нравится, но я хочу быть с Колей, он родной.
– И этот через пару лет родным станет, или ты думаешь, он всегда будет в костюме и на машине? Он тоже ходит в тапочках и писает стоя.
– Фу-у-у на тебя!
– А как ты хотела?
– Главное, чтоб во сне храпел на музыку Штрауса, – пошутила Светлана.
– Молодец, что напомнила, – переведя дыхание, Лариса полезла в сумку. – Твой мобильник, как обещала.
На свет была извлечена старенькая «Нокия». Из бокового кармашка Лариса выудила другой телефон и, нажав пару кнопок, замерла. Неожиданно «Нокия» начала издавать душераздирающий рев похороненного заживо мамонта. Люди стали оборачиваться. Светлана с ужасом смотрела на трубку, извивавшуюся в предсмертной агонии. Довольная эффектом, Лариса дала отбой. Дернувшись в последний раз, мобилка умолкла.
– Что это было? – спросила опешившая Светлана.
– Помнишь, ты Николая на диктофон записывала для эксперимента?
– Да, он сомневался, что его храп похож на салют в честь Победы.
– Угу, соседи кричат «ура» и, хлопая среди ночи балконными дверями, бегут, чтобы насладиться зрелищем. Так вот, я записала его храп в виде входящего звонка для твоего мобильника, чтоб ты помнила, кому обязана повышенным давлением, аритмией и целлюлитом на бедрах.
Светлана поставила локти на стол, положив голову на сцепленные в замок руки. Рано она радовалась, считая, что подруга насладилась пятиминутной проповедью. Ураган возвращался, набирая обороты.
– Это ж надо, судьба подкинула подарок в виде лебединой песни, а ты швыряешь ей его под ноги, стремглав несешься к оставленным цепям в камеру, полную клопов и бандитов. Николай хорохорится, по кинам тебя водит, не иначе, почуял подвох. Ты изменилась, пусть для другого мужчины, но твой вроде тоже с глазами. Ты, наконец, закончила воспитательный процесс превращения мужа в человека, отстала от него, предоставив ему свободу, и теперь вы будете жить душа в душу, каждый для себя, периодически подавая перед смертью стакан воды.
– Вредная ты и не любишь Колю.
– Нет, – яростно возразила та, – я его не просто не люблю, я его терпеть не могу, потому что он среднее арифметическое российского мужика. Правда, твой деньгу в дом несет, но отношение к женщине потребительское, полное отсутствие уважения.
– Ладно-ладно, раньше вы с ним мило щебетали, однажды текилу на спор пили, а потом елку уронили. Илюшка неделю рыдал, что его синий шар со звездочками, подаренный бабушкой, разбился на мелкие кусочки. Он его обожал, он в нем море видел.
– А кто спорит? Иллюзии сопровождают молодость.
Я тоже верила, что женщина без мужика, как Карл Маркс без «Капитала».
Лариса углубилась в записную книжку своего телефона, затем прошлась по входящим звонкам.
– Короче, давай сегодня со мной, ну пожалуйста. Я тебя и заберу, и отвезу обратно. Ты мне должна хотя бы этот вечер.
– Хорошо, не канючь, – Светлана обрадовалась перемене темы, приписав это такту подруги, в действительности же Лариса, взглянув украдкой на часы, поняла, что пора прощаться.
– Вот и замечательно, заеду за тобой в семь.
Заплатив по счету, они расцеловались и побежали в разные стороны. На подходе к кабинету до Светланы, пребывавшей в хорошем настроении, несмотря на недовольный обедом желудок, долетел мужской голос:
– Бабки, пропустите беременную.
– А у нас тут, милок, все ветераны беременные, – зашумела очередь.
В этот момент сумка завыла. От испуга Светлана чуть не швырнула ее в сторону.
– Да, Лар, что случилось? – проговорила она в трубку, кивая притихшим пациентам и закрывая за собой дверь кабинета.
– Слушай, а почему ты не поинтересовалась видом одежды для приема?
– Потому что у меня есть.
– Да? – удивленно выдохнули на том конце провода. – И ты уверена, что подойдет? Может, мне пораньше заехать, покопаться, пошуршать?
– Нет, Ларчик, у меня приличное платье, останешься довольна.
– Ну хорошо, тогда целую. До встречи, – голос в трубке звучал явно заинтригованно.
В машине Лариса с изумлением взирала на Светлану и щупала «матерьяльчик».
– Может, на дорогу обратишь внимание? – по-королевски гордо заметил пристально осматриваемый объект. Ее радовало, что платье, подаренное Александром, произвело фурор, или, как говорится, убило наповал.
– А что я там забыла? Машина, дерево, фонарь, а тебя я такой только во сне видела. Честно сказать, я с трудом припоминаю, когда в последний раз ты так сногсшибательно выглядела. Вот что значит качественная ткань и подобранная по фигуре вещь. Ты где эту неземную красоту отхватила, кто совет дал?
– Случайно в магазин для новобрачных зашла, там девушки-консультанты подобрали из вечерних платьев, – начала врать Светлана. Новые туфли под платье она действительно подобрала в салоне, что придало лжи легкую непринужденную нотку правды.
– Который на Ленина?
– Нет, на Вайнера.
Минут через двадцать они выехали за город. Короткое майское похолодание миновало, уступив место необыкновенной тихой, не по сезону теплой погоде. Природа словно по сигналу выдохнула миллионами зеленых листочков. Еще через пять минут Лариса свернула направо и отключила навигационную систему. Куда ехать дальше, было ясно без подсказок. Машины тянулись вереницей, направляясь в одну сторону. Деревья расступились, показалась великолепно отреставрированная усадьба, бывший загородный губернаторский дом. Выстроенный в начале девятнадцатого века по замыслу сумасшедшего миллионера в стиле «сапоги всмятку», особняк покорил сердце миллионера современного.
Когда подошла их очередь, Лариса расплылась в улыбке молодому человеку, учтиво распахнувшему дверь машины. Элегантно выйдя из авто, она, передав ключи, взяла Светлану под руку. Та, пораженная киношным антуражем, сияла, как Золушка на балу.
– Ты прям как люстра Большого театра.
Светлана даже не услышала. Мысли ее были заняты другим.
– Алло, Светик, третий звонок, гасим свет, – они направились в сторону дома. Воткнутые в землю вдоль широкой аллеи, горели факелы. Чуть дальше раскинулся великолепный сад, разделенный на несколько частей. Китайская беседка, японский сад камней с горбатым мостиком через ручей. С другой стороны разместилось несколько уменьшенных копий фонтанов Петродворца, возле которых прогуливались элегантные кавалеры и дамы в вечерних платьях, некоторые в шляпках. Действо напоминало маскарад, и Светлана с радостью окунулась в мир праздника.
Становилось прохладно, подруги вошли в дом, миновав стайку распорядителей у входа. Поднимаясь по широкой лестнице, они услышали шум у себя за спиной. Лариса обернулась.
– Да не трогайте вы меня руками, есть у меня приглашение.
Светлана замерла.
– Олег? Ты же сказала, что он болен?
Лариса досадливо передернула плечами.
– Ты посмотри на него как доктор. Морда красная, глаза горят, ну разве можно сказать, что он здоров? Подожди, я сейчас.
Ларисины каблучки простучали вниз по лестнице.
– Ларочка!
– Олег Петрович, что вас привело сюда? Вы закончили отчет? – лицо начальницы выражало удивление, смешанное с недовольством.
– Ларочка, – тяжелый взгляд заставил его подавиться панибратским приветствием, – Лариса Михална, отчет у меня с собой, нужна только твоя… ваша подпись, – он подал Ларисе раскрытую папку.
– Хорошо, оставьте у секьюрити, я заберу по дороге домой. Благодарю за быстро выполненную работу. У вас, надеюсь, все? – взгляд ее был холоден, всем своим видом Лариса давала понять окружающим в целом и Олегу в частности, что появление подчиненного на вечеринке она расценивает как нарушение субординации.
В костюме, в начищенных ботинках, благоухая любимым «Аква ди Джио», Олег улыбался, ожидая сигнального свистка, по которому эта глупая игра закончится.
– Прошу вас, объясните этим людям, что я с вами.
– Вы со мной? – удивление было сыграно так правдоподобно, что на секунду Олег забеспокоился.
– Странно. Где же ваше приглашение? – она провоцировала его на объяснение, скандал. Она знала, что бывший любовник ее предал, но фактов, доказательств еще не было. Ей надо было знать, действительно ли за ее спиной затеяна игра, где Олег играет заглавную партию.
– Секретарь сказал, что у вас, – неуверенно промямлил он, облизав пересохшие губы.
– Наверное, он что-то напутал, – Лариса была само расстройство, губки бантиком, бровки домиком, а в голосе послышалось сочувствие. – Два приглашения были на открытие молочного завода, на завтра, я вам их с вечерней почтой отправила, а на банкет только одно. Я понимаю ваше огорчение, Олег Петрович, но это вечеринка для высшего комсостава, а вы пока, как курс доллара, замерли на критической отметке. Мне действительно очень жаль, хорошего вам вечера, – повернувшись к нему спиной, она подозвала одного из молодцов-охранников.
Олег не мог поверить, что начальница, как дрессировщик в цирке, щелкнула кнутом, и ему при всем честном народе пришлось лезть на разноцветную тумбу.
– Стерва, – процедил он сквозь зубы.
Проигнорировав «комплимент» в свой адрес, она продолжала мило чирикать с охранником, улаживая вопрос с временным пребыванием папки. Затем, поблагодарив, вернулась к заму по финансам.
Улыбаясь, тот передал ей папку. Улыбка выходила натянутая, но не слишком кривая, лишь глаза выдавали беспокойство и напряженную работу обоих полушарий. Как дикий зверь, чуя нутром опасность, он не понимал, откуда она исходит.
– Кстати, – глядя в глаза заместителю, молвила начальница, – на завод съезди, будет интересно, костюмчик от «Хьюго босс» прекрасно гармонирует с белым халатом и шапочкой.
– Объясни, в чем дело, – оставленная на лестнице Светлана чувствовала себя крайне неуютно.
– Пустое, пойдем, а то жаждущие зрелищ уже отрегулировали свои бинокли и слуховые аппараты, – схватив подругу за руку, Лариса поволокла ее за собой.
Снаружи особняк поражал воображение, зал приемов, в свою очередь, окончательно сбивал с ног, создавая ощущение неправдоподобности и стойкое желание ущипнуть себя. Зал, где сто пятьдесят лет назад нежные девы строили глазки статным кавалерам и вкушали фрикасе из рябчиков, был разделен на две части. С правой стороны стояли сдвинутые вместе столы, покрытые разноцветными то ли простынями, то ли скатертями с бахромой, окруженные банкетками вперемешку со стульями, табуретками и креслами. На столах красовались знакомые с детства большинству присутствующих продуктовые атрибуты развитого социализма. Плавленые сырки «Дружба» и «Виола» выстроились пирамидками, прибалтийские шпроты конкурировали с бычками в томате, тонкая нарезка костромского сыра оттеняла кружочки докторской колбасы и сервелата. Народ ходил вокруг столов, радостно вскрикивая, узнавая тот или иной продукт. Салат из зеленого лука с яйцом, селедка с луковыми колечками и капельками растительного масла. Бутерброды с красной икрой не привлекли внимания, а вот салат из печени трески вызывал слезы умиления. Противоположная сторона зала была оборудована под танцпол 60-70-х годов с садовыми скамейками и дружинниками с красными повязками. Вокально-инструментальный ансамбль составляли длинноволосые юноши межгалактической ориентации в голубых, расшитых золотом и пайетками расклешенных комбинезонах, открывающих навстречу музыке и публике покрытые растительностью торсы.
Подруги задержались в дверях, размышляя, сначала перехватить кусок, а потом припасть к царственной ручке хозяина, или чинно, как в лучших домах Парижа и Лондона, заняться аперитивом, пообщаться с народом, нагулять аппетит и закончить вечер русской национальной забавой – танцами, которые нередко перетекают в мордобой.
– Смотри, Марианна Сергеевна уже здесь, – толкнула Лариса в бок подругу.
– А я думала, тут только из мира бизнеса.
– И творческая интеллигенция.
– Интересно, когда она спит?
– Когда ты на работу ходишь, пошли здороваться.
Таким нехитрым образом судьба решилась в сторону выпивки. Марианна Сергеевна в вечернем платье, отороченном серебристой лисой, и парчовом тюрбане с перьями стояла в окружении молодых людей, претендующих на громкое звание «богема». Неожиданно она обернулась к стоявшему рядом высокому корпулентному мужчине и поставленным голосом заметила:
– Извините, но вы закурили, не спросив разрешения у дам.
– О, сударыня, простите, виноват, но что делать, стрессы, тяжелая работа. К тому же хорошая сигара пахнет деньгами, вы не находите? – попытался пошутить он, застигнутый врасплох.
– Запах ваших купюр слишком ядовит и губит здоровье окружающих людей.
– Но разве мне есть дело до них? – к любителю сигар вернулась неприятная самоуверенность, он довольно обвел взглядом собравшихся с высоты своего роста и положения.
– Понимаю, но им есть дело до вас, – с этими словами маман подошла к великану, осторожно, двумя пальцами взяла у него сигару и опустила в пузатый бокал с коньяком, который он держал в другой руке.
– Теперь вы сумеете оценить не только запах, но и вкус ваших денег.
Присутствующие замерли.
Мужчина несколько мгновений переводил взгляд со своего бокала на пожилую женщину и обратно. Затем лепной потолок содрогнулся от раскатов его хохота.
– Браво, брависимо, а я сомневался в существовании амазонок! Оставьте мне ваши координаты, я буду счастлив отправить вам букет самых прекрасных роз в знак моего восхищения. Вы необыкновенная женщина.
Он подал ей свою визитку и извлеченную из нагрудного кармана ручку. Марианна Сергеевна с достоинством приняла «паркер» и быстро написала ряд цифр на обороте.
– Что это? – не понял толстяк.
– Мои реквизиты, счет в банке. Мне страшно любопытно, во сколько вы оцените букет для дамы, – показав кивком головы, что аудиенция окончена, опершись на руку одного из молодых людей, примадонна удалилась с видом королевы, увлекающей за собой свою свиту.
– М-да, – только и смогла вымолвить Светлана.
По знаку распорядителя, что пришло время приступить к горячему, они сели за один из столов. После куриного бульона с гренками наступила очередь основного блюда. С помпой и под аплодисменты были внесены макароны по-флотски.
– Я сплю? – поинтересовалась Света.
– Сама не знаю.
– Может, это намек на финансовый кризис?
– Или тяга к эпатажу? Кстати, в прошлом месяце приезжали аудиторы из Москвы на нашу птицефабрику. Директор мне рассказывал, повезли их в соседний городок пообедать, ресторан у озера, воздух, природа, караси в сметане. Аудиторы зашли в магазин с целью ознакомления с жизнью аборигенов, вышли счастливые, корчась от смеха. Купили «Тройной» одеколон и презервативы «Дружок». Давным-давно нигде такого нет, а в сельпо – пожалуйста!
Аромат поданного блюда щекотал ноздри.
– Знаешь, макароны по-флотски лучше, чем картошка фри с кетчупом, – Лариса придвинула к себе тарелку и с наслаждением вздохнула. – Сто лет макароны не ела, все салаты, гречка, вареные овощи.
К удивлению подруг, обычные на первый взгляд углеводы с фаршем таяли во рту. То ли аппетит разыгрался, то ли отвыкли от простой еды, то ли повар был виртуоз, но через десять минут тарелки опустели.
В ожидании следующего блюда они внимали массовику-затейнику, под умело подобранные слайды рассказывавшему про потерянное детство именинника, вырвавшегося из лесной глуши на большую дорогу бизнеса, через тернии к звездам пролетевшего к сегодняшнему успеху, преодолевшего голод, холод и политику партии, с которой он никогда не соглашался и часто страдал, подвергаясь гонениям. «Человек, сотканный из одних достоинств, умеющий завоевывать друзей там, где другие наживают врагов, он достиг вершины пирамиды Маслоу нашего города», – подруги переглянулись. – «И теперь он встал на тропу чеховских сестер», – выступавший подмигнул и понизил голос, намекая на то, что приказ о назначении подписан, все об этом знают, но прикидываются, что это тайна.
Все закивали и зааплодировали.
Зажегся свет. Неожиданно подруги заметили за одним из столов Александра в компании какого-то мужчины. Светлана сразу обмякла. Картинка под названием «семейная идиллия», нарисованная за обедом подруге, – вечер, на полянке играют в бадминтон Илья с Иванной, Коля в кресле-качалке, внуки вокруг стола, а она варит клубничное варенье, – начала исчезать, как под воздействием сильнейшего растворителя. Где-то внизу живота, но не там, где душа и бабочки, возникло странное ощущение, не позволявшее сосредоточиться. По телу побежали мурашки. От одного взгляда этого мужчины в ней просыпалась женщина и умирала замотанная жизнью тетка.
– Bonsoir, Mesdames[1]1
Добрый вечер, дамы (фр.)
[Закрыть], – обратился к ним Александр, незаметно подмигивая Ларисе.
– Bonsoir[2]2
Добрый вечер. (фр.)
[Закрыть], – поддержала игру та, наступая Светлане под столом на ногу.
– Comment allez-vous[3]3
Как дела? (фр.)
[Закрыть].
– Merci. Très bien. Et vous?[4]4
Спасибо. Очень хорошо. А ваши? (фр.)
[Закрыть]
– Саш, это кто? – тихо спросил рыжеволосый веснушчатый мужчина, подошедший вместе с Александром.
– Шатенка в черном платье – жена французского посла, а в зеленом – коммерсантка из Люксембурга, – проговорил Александр, прикрывая ладонью рот, но так, чтобы подруги слышали.
– Сразу видно, не нашего полета тетки. Ухоженные, нормально одеты, грудь в тарелку не падает и трезвые. Местные все или с бантиками за ушами, или как мордой об асфальт, – и, обращаясь к подругам, громко, наклоняясь через стол, спросил:
– Как вам наш праздник?
– Oh! C’est formidable![5]5
Прекрасно! (фр.)
[Закрыть] – любезно отвечала Лариса, стараясь не рассмеяться.
– А чего они без мужиков своих?
– Петь, так они мне поручены, пока мужья политикой и контрактами заняты.
– Сразу обе? Может, поделишься? Всю жизнь о француженке мечтал, а когда в Париж попал, то чуть не стошнило, ни одной красавицы.
– Да, не повезло тебе, прошли времена Ренуара, – хмыкнул Александр.
– Мне худенькая понравилась, юркая, как змеюшка, видать, та еще штучка, – бубнил рыжий. И Ларисе:
– Вы очень красивая женщина, настоящая парижанка. Шур, переведи!
– Vous êtes très belle, une vraie parisienne. Vous êtes prête à sacrifier cette soirée pour le bonheur de votre amie?[6]6
Вы готовы пожертвовать этот вечер во имя счастья вашей подруги? (фр.)
[Закрыть]
– Vous en doutez?[7]7
Вы в этом сомневаетесь? (фр.)
[Закрыть] – понимающе улыбнулась Лариса.
– Je suis très reconnaissant à vous. Je sais payer me dettes.[8]8
Я вам очень признателен. Я умею возвращать долги. (фр.)
[Закрыть]
– Je m’en souviendrai.[9]9
Я это запомню. (фр.)
[Закрыть]
Во время короткого разговора рыжий переводил взгляд с Александра на Ларису, пытаясь уловить, о чем идет речь. Было видно, что он не владеет ситуацией, и это ему неприятно.
– Что она сказала? – нетерпеливо дернул он Александра за рукав.
– Что она привыкла получать комплименты, но твой сразил ее наповал.
Рыжий разулыбался, расправил плечи, стал поправлять манжеты рубашки, демонстрируя золотые запонки с крупными камнями.
– Скажи ей, что я еще только разогреваюсь Мои скрытые резервы мушкетера еще дадут себя знать после пары глотков эля, или чего они там пили?
– Бургундское.
– Во-во, этого самого, они распустятся во всей своей красе.
– S’il vous plaît, pardonnez mon ami. Il est un brave homme, mais il y a bu un peu trop, et votre beauté l’а fait perdre la tête.[10]10
Пожалуйста, простите моего друга. Он добрый малый, но немного перебрал и потерял голову от вашей красоты. (фр.)
[Закрыть]
Лариса рассмеялась, радуясь, что поняла фразу почти полностью.
– Проблема лишь в языке, – продолжил поклонник француженок. – Одна бутылка виски спасает мой английский. Но чтобы понимать французский, так много я не выпью, – закончил он с грустью.
– Я есть савсем мало говорить русский, – пришла на помощь Лариса.
– Это меняет дело, мадам! Так вы, значит, из самого Парижа?
Лариса зацокала языком:
– Вы есть хорошо знать мировой география.
– Ну так ваши предки ж у нас в гувернантках были, обучены кое-чему.
– Молодца, русский Иван.
– Я Петр. Ну, не важно. Можно вас угостить?
– Я не пить виски, только хороший красный вино.
– Бургундское, нет проблем, сейчас изобразим.
Петр подбежал к Ларисе и галантно отодвинул стул.
– Мерси, – ответила та и, приняв предложенную руку, отправилась с ним в сторону бара.
Напоследок рыжий, повернувшись к Александру, поднял палец вверх, показывая всем видом, что вечер удался. Слюни и язык тянулись за ним, как у героя диснеевских мультяшек.
Светлана и Александр расхохотались.
– Света, я так рад видеть тебя. Так соскучился, – Александр почувствовал, что горло сдавила невидимая рука, – что-то случилось? Ты в последнее время избегаешь меня.
– Кто это? – показала Светлана глазами на удаляющегося Петю.
– Приятель, вместе работали. Знаешь, на подобных вечеринках часто натыкаешься на бывших партнеров по бизнесу, но ты уходишь от ответа.
– Саша, это сложно объяснить.
– А ты попробуй.
– У нас с Колей произошли некоторые перемены. Я, наверное, скоро стану бабушкой двоих внуков.
– Что ты говоришь? – выразил удивление Александр, а про себя отметил: «С учетом принятых мер – вряд ли».
– Я очень рад, только каким образом появление внуков отражается на наших отношениях? Ты можешь быть бабушкой, но выкроить пару часов для друга, разве это сложно?
– Ты же понимаешь, что это невозможно. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, что чувствую, – Светлана паниковала, не зная, куда заведет их этот разговор.
– Хорошо, давай сменим тему, не будем торопить события, – почувствовал ее напряжение Александр. – Если ты решишь, что наши отношения зашли в тупик, что я ничего не могу тебе дать, кроме проблем, то я сразу удалюсь. «И не надейся», – подумал он и продолжил: – Кстати, когда ты последний раз кружилась в вальсе?
– Очень давно, – ответила Светлана, радуясь, что объяснение с Александром далось так легко, зря она столько волновалась, каждый день придумывая план разговора.
– Пойдем потанцуем, – предложил он и повел ее к танцполу. – Ты такая красивая.
– Ты уже говорил.
– Но я хочу повторить еще и еще раз, что встреча с тобой – это лучшее, что со мной произошло за много лет.
Светлана хотела возразить, но он остановил ее, мягко скользнув по ее губам теплыми пальцами:
– Позволь мне сказать. Ты мой идеал женщины, моя мечта юности, которая пришла ко мне теперь, чтобы я, циник, вспомнил, что любовь важнее, чем деньги, работа, власть. Любовь – то, что нельзя ничем заменить, потому что или ты влюблен, или нет. Обмануть себя невозможно. Все это я понял, встретив тебя. Ты живая, понимаешь? Твои глаза, губы, руки – это живой человек, а не набор косметических услуг. Не видя тебя, я тоскую и слышу твой голос. Ты как ангел, с которым я постоянно разговариваю, чувствую твое присутствие рядом. Я, как собака, скучаю по хозяину, который меня приручил и вдруг покинул в связи с окончанием дачного сезона, мне плохо без тебя. Я хочу, чтобы эти глаза смотрели с обожанием только на меня, я хочу, чтобы эти руки прикасались ко мне, я хочу, чтобы эти губы знали только мои поцелуи.
Он поцеловал ее, она ответила. Ее сердце раскололось ровненько на две половины. Больше поцелуев не было, но и одного было достаточно, чтобы весь вечер у Светланы горели щеки. Иногда она украдкой дотрагивалась до губ, не веря, что она вот так, прямо у всех на глазах, поцеловала мужчину, будучи замужем за другим. Было страшно и в то же время грустно от того, что она точно знала, что следующий шаг она не совершит никогда. Хотя бы из уважения к их с Николаем супружеской жизни и к себе. В остальном вечер прошел великолепно. Они много разговаривали, танцевали, пару раз мимо них промелькнула маман Натальи то с одним кавалером, то с другим. Пару раз она видела Ларису в компании приятеля Александра. Все были заняты и, как ей показалось, счастливы.
