Текст книги "Осенние звёзды"
Автор книги: Ольга Бенуа
Соавторы: Ирина Мосман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)
ГЛАВА 41
Лариса открыла глаза. По утверждению редакторов издательств, именно с пробуждения главного героя начинается две трети бульварных романов. В большей части романов главный герой просыпается с похмелья. Судя по раскалывающейся голове, Лариса не избежала участи большинства.
– Господи, кто я? Где я?
– Остался последний вопрос «почём я?» – раздался мужской голос с другой стороны кровати.
– Ну и? – поинтересовалась Лариса со своей половины, боясь повернуться на знакомый, но вряд ли родной голос.
– Дорого, очень дорого. Не побоюсь этого слова, так дорого я еще ни разу. Чертово вино! Не мог же я ударить лицом в грязь и поить Эдит Пиаф шипучкой.
– Кого? – Лариса мгновенно села в кровати с широко раскрытыми глазами.
– Разрешите представиться, Ив Монтан, – рыжий друг Александра, опершись на подушки, изобразил полупоклон.
Лариса отметила черную футболку, деталь гардероба, которая накануне вряд ли скрывалась под костюмом с галстуком.
– Оказывается, все еще хуже, чем я думала, – и она рухнула обратно.
– Если тебя терзает вопрос, – начал он многозначительно, – было или нет, то…
– Судя по количеству гномиков в моей голове, – перебила его Лариса, – выбивающих мои драгоценные мозги, я со спокойной совестью могу сказать, что ты остался девственником.
Бросив взгляд на стол, где стояло пять пустых бутылок из-под «Шато Мутон Ротшильд», она продолжила:
– М-да, странно, что я вообще встретила утро. А почему Эдит Пиаф? Я как-то прокомментировала?
– Сначала мы хорошо отметили знакомство на вечеринке. Потом поехали кататься по ночному городу. Потом ты пела. Но, рьен до рьен, но, же не регрет де рьен…
– Точно! На курсах проходили, – припомнила Лариса.
– А потом жаловалась на поруганную честь, загубленные годы, и что он сволочь. Потом ныла, что нет ни одного друга, кто бы понял твою мятущуюся душу, и назвала меня Ивом Монтаном. Я согласился. А дальше мы с тобой поехали сюда и выхлебали все коллекционное вино, имеющееся в ресторане гостиницы.
– А почему я к тебе поехала? – недоумевала новоявленная пьяница.
Они так и лежали в кровати, глядя в потолок на огромную люстру с висюльками под чешский хрусталь.
– Потому что мы дружили.
– Да, да, – в задумчивости, как бы про себя, произнесла Лариса, – Эдит дружила с Ивом Монтаном, он присутствовал на ее последнем концерте в «Олимпии».
– Ага, ты так и сказала: «Страх одиночества выше, чем страх смерти. Поедем, я буду петь, чтобы доказать, что я еще живу».
– Какое счастье, что в момент моего грехопадения на пути возник ты. Кстати, как тебя зовут по паспорту?
– Забудь. Пусть я навсегда для тебя останусь Ивом Монтаном. Честно говоря, даже денег не жалко. Знаешь, давно, в юности, мы с пацанами разработали классификацию дам по спиртным напиткам. С годами, набираясь опыта, я ее усовершенствовал.
– Внимаю, – Лариса поудобнее устроила на подушке больную голову.
– Двадцать – это пиво, много пены, а кайфа ноль. Тридцать – вино, как правило, хорошее, но безумно дорогое. Сорок – коньячок. Здесь можешь нарваться и на марочный, и на отдающий клопами, как повезет. Пятьдесят – «амаретто». С одной стороны, вроде тот же ликер, но нотка ореха будоражит и запоминается навсегда. Шестьдесят – сладкое пойло типа «Бейлиз», которое мужики пьют изредка, в домашней обстановке, когда женат тридцать лет и три года, одну рюмочку и спать. Семьдесят – чай с малиновым вареньем.
Лариса с интересом посмотрела на рыжего, жестикулирующего в кровати, как профессор на кафедре.
– Э, так нечестно. Про семьдесят ты сжухал.
– Моя жена на тридцать лет моложе меня, – вдруг грустно сказал он, повернувшись к ней. Теперь оба лежали на подушках, каждый под своим одеялом, лицом друг другу.
– Ну и как?
– Как-как… Красиво. Знаешь, раньше не понимал. Вокруг модельный бизнес штампует беленьких, черненьких, красненьких, только выбирай. А теперь понял. Это общее время, общие воспоминания, знания, идолы, мечты. Разве поймет молодая бычки в томате или Юрия Антонова?
– Можешь мне не рассказывать, у самой до недавнего времени любовник молодой был. Не на тридцать лет моложе, но все равно другое поколение.
– Тот самый козел?
– Угу. Столько времени с ним была, а вот песен не пела, в ролевые игры не играла, да и не знает он Ива Монтана, если вообще кроме курса валют и «Ночного дозора» смотрел что-то. Ладно, отвернись, прогулка в молодость завершена, пора вступать в жестокое настоящее, – Лариса со стоном оторвалась от подушки.
– Погоди, сейчас сделаю тебе растворчик, я все ж старый алкоголик, сразу оживешь и на работу еще успеешь.
– Наркотическое?
– Упаси Господи, я ж не поколение пепси. Только проверенные методы и по договоренности с лечащим врачом.
– Давай, я тебе доверяю после всего этого.
– А я тебе не сказал, что мы еще танго танцевали?
– О-о-о, давай на этой подробности мы и остановимся. Боюсь, если я узнаю о себе еще что-нибудь новое, то не смогу… – Лариса наткнулась на взгляд.
– Что?
– Последнее. У тебя классная фигура.
В Ива Монтана полетела туфля.
ГЛАВА 42
Наталье снился Париж. Остров Святого Людовика, омываемый Сеной, утопающие в зелени домики по баснословным ценам, башня и колокольчик. Звук отдаленно напоминал позывные домофона.
С трудом разлепив глаза, она замерла на краю кровати, ногой пытаясь отыскать тапочки. Они не находились, зато нащупалась тонкая материя, которую Наталья Семеновна определила как пеньюар. Находка порадовала и огорчила. Легкий шелковый халатик был ей к лицу, но именно вчера она прикупила на распродаже, однако за приличные деньги, черное китайское кимоно в полной уверенности, что одного пеньюара и двух банных халатов маловато будет. Наталья натянула на себя находку и, сделав несколько шагов с вытянутыми руками, пребольно ударилась лбом о полуприкрытую дверь. Машинально отступив назад, она попала ногой в потеряшку-тапочку и так, наполовину обутой, потирая ушибленный лоб, прошуршала до входной двери, где, наконец, и зажгла светильник.
– Да, – буркнула она в трубку домофона.
– Натусик, ку-ку! – раздалось веселое приветствие.
В обычное время хозяйка квартиры сразу бы нажала кнопку открывания двери, не заботясь, друг там или враг. Раз человек назвал ее по имени, значит, они знакомы. Всех знакомых не упомнишь, так что лучший способ разобраться – сначала увидеть, а потом решать. Сейчас мозг еще спал, удар дверью тоже способствовал заторможенности реакций, поэтому инстинкт самосохранения взял ситуацию в свои руки и выдал: «Ты кто?»
– Это я, это я, твоя мама, звоню, вся извелася прямо на корню, – запела трубка мужским голосом, – Наталья Семеновна, еще пара минут и я замерзну, заболею и умру… и мой хладный труп найдут… Здрасьте, – приглушенно донеслось куда-то в сторону и потом громко: – Натусик, я уже бегу, нашлись добрые полуночники-полусобачники, впустили северного оленя. Я уже стучу копытами по ступенькам твоей ледяной избушки.
Наталья мгновенно проснулась. Рванув в спальню, раскидывая содержимое гардероба, она стала перебирать в уме знакомых и малознакомых мужчин, которые могут так романтично домогаться ее в час икс. Может, старый поклонник, который таким вот нехитрым образом… или носки сработали? – лихорадочно думала она, выбирая подходящий к случаю наряд.
Новое кимоно прекрасно гармонировало с голубой сорочкой от Белдоны. Одеть его на голое тело она постеснялась, слишком уж вызывающе выглядит, а так, мол, встала с кровати, лишь халатик успела накинуть. Второй тапок отыскался под прикроватной тумбочкой. Плотно прикрыв дверь спальни, Наталья бросила мягкий плед цвета топленого молока на диван в большой комнате, отметив про себя, что салон прекрасно подойдет на случай непредвиденной ситуации. Она была в полной боевой готовности: пеньюар, ниспадающие волосы в прическе «я вас не ждала, но надеялась на встречу». Мягкой походкой от бедра она подошла к двери и распахнула ее. В коридор ввалился абсолютно пьяный Олег.
– Ты настоящий друг, – сказал он, рухнув к ее ногам.
Наталья отпрянула назад. Широко раскрытыми глазами она смотрела на Ларисиного бойфренда, пытающегося устроиться на ночлег на коврике в прихожей.
– Олег, ты что здесь делаешь? Ты адресом ошибся, – пролепетала она, соображая, куда звонить, кого будить. Это не просто мужик, а бойфренд подруги, статус почти что мужа. Пьяный чужой муж ночью в вашей квартире расценивается как сигнал наивысшей опасности. Незваный гость лежал, свернувшись клубочком, и тихо сопел. Наталья схватилась за телефон и набрала номер Валентины. Подошли сразу. Во-первых, военная служба обязывала, во-вторых, наличие маленьких детей в семье сделали сон бабушки, как у зайца в лесу, – в одно ухо.
– Да, слушаю, – раздалось тихое Валино.
– Валюш, прости, что разбудила.
Еще на ранней стадии дружбы подруги договорились, что звонки ночью в экстренных ситуациях разрешаются, но без идиотского вопроса: «Ты спишь?»
– Наташ, ты? Что-то с Марианной Сергеевной? – заволновался голос.
– Нет, маман нормально. У меня здесь тяжелый случай. Что делать, ума не приложу. Олег пьяный в дрова спит у меня в коридоре на половичке. Я хотела Ларке позвонить, но кто знает, как человек со сна отреагирует. Потом, я плохо понимаю, в какой стадии их отношения в настоящий момент: война или маневры. Он то ли военную тайну буржуинам продал, то ли он Мата Хари под прикрытием, но повод напиться нашел.
– Правильно сделала, – одобрила подруга. – Они сегодня поругались, завтра помирились, а визит к тебе наша гордая королевишна расценит как провокацию и бросит его. У нее же принципы заменяют общечеловеческие ценности. Но в глубине души она его любит.
– Думаешь? – Наталья бросила взгляд на существо в позе зародыша, завладевшее ее малиновым ковриком, подумав, что в поговорке «Любовь зла, полюбишь и козла» речь шла о трезвом животном.
– Ты оставь его у себя, куда его в ночь, – переживала Валентина, – а утром, я уверена, он сам тихонечко исчезнет. Наверняка Ларочка накричала на него, не разобравшись в ситуации до конца, и выставила. Он с горя напился и пришел к тебе зализывать раны, так сказать, поговорить о своих страданиях, – расставила все по полочкам Валентина.
– Валюш, на часах три ночи, раны давно зарубцевались, душевная боль излечена алкоголем. Лариска с семи вечера на каком-то фуршете-банкете мазурку со Светкой отплясывала. Олега она могла лицезреть только днем.
– Молодой организм, – живо отреагировала человеколюбивая подруга, – начал раньше, чем я подумала, но алкоголь не заглушал страдания, причиненные любимой женщиной, и лишь к ночи критическая доза была достигнута. Ты, главное, на улицу его не выставляй, еще в милицию заберут или хулиганы пристанут, обворуют, убьют, не дай бог. Он ведь к тебе за сочувствием пришел.
– Ладно, – прониклась Наталья, – позабыв, что последняя встреча с Олегом закончилась под знаком бога войны Марса.
Пожелав друг другу спокойной ночи, подруги разъединились. Бросив трубку на диван, Наталья вышла в прихожую проведать гостя. Тот спал на коврике, поджав ноги и положив руки под голову.
Вначале она хотела прикрыть его пледом и оставить в покое, но в ушах еще звучала прочувствованная речь подруги о любви к ближнему. Запахнув халат и затянув пояс покрепче, она попыталась тихонечко приподнять гостя, но Олег был мужчиной крупным, с хорошо развитой мускулатурой, поэтому попытка не увенчалась успехом. Спящий красавец даже не заметил ее слабых попыток. Наталья решила разбудить его и отвести в большую комнату на диван. Нагнувшись, она легонько потрясла за плечо, в ответ получила со всей силы ногой в бок. Наталья охнула, схватилась за поясницу, слезы брызнули из глаз от боли и осознания собственной глупости. Запас козлолюбия был исчерпан.
– Черт подери! Тебя проще не пустить, чем выгнать! – в сердцах воскликнула она.
Сбегав на кухню, она вернулась с полным чайником воды, который и вылила на голову обидчика. Тот заорал, вскочил на ноги и, схватив Наталью за плечи, стал трясти, как куклу. Когда жертва уже решила, что у нее отвалится голова и обязательно закатится под шифоньер, взгляд мучителя принял более-менее осмысленное выражение. Он отпустил ее, обвел взглядом коридор, но, не обнаружив ничего подходящего, уселся на пол и почесал за ухом, как плешивый пес. Наклонившись, он вытер лицо полой Натальиного халата.
– М-да, интересно, зачем я к тебе пришел? – хмуро произнес он. – Тебя-то мне хотелось видеть в последнюю очередь. Или нет? – он выразительно посмотрел на Наталью карими маслянистыми глазами.
Именно глаза были его изюминкой, а вкупе с очаровательной улыбкой в тридцать два зуба делали неотразимым злодеем-сердцеедом, о котором мечтает каждая женщина, разочаровавшаяся в принцах. Проведя рукой по волосам, – еще один жест, украденный из арсенала совратителей, – Олег с интересом осмотрел свою мокрую одежду и спросил:
– Мы занимались этим под дождем?
Наталья смущенно достала спрятанный за спиной чайник.
– Уу-у, – неопределенно промычал Олег и, потеряв всякий интерес к хозяйке квартиры, двинулся на кухню.
– Наталья Семеновна, у тебя выпить имеется? Согреться надо, – крикнул он, гремя дверцами открываемых и закрываемых шкафов.
– Олег, может, лучше спать? – растерянно предложила она, присев на краешек стула.
Повернувшись к ней лицом, Олег широко улыбнулся:
– О сексе даже не волнуйся, сейчас подниму градус настроения и поскачем. Он вновь принялся за поиски спиртного.
– Ты не так понял, – Наталье все это страшно не нравилось.
– Я все правильно понял, я тебя с первого раза раскусил, когда ты нас в аэропорту с Ларкой встречала. У таких, как ты, на лице все написано, – Олег нашел початую бутылку коньяка, которую Наталья держала для маман, и наполнил пузатую рюмку до краев.
– Ваше здоровье, – гадко ухмыльнувшись, он чокнулся со стоявшей в рамочке фотографией с недавней вечеринки, залпом выпил и продолжил: – Но «кодекс чести» не позволяет вам посягнуть на чужого мужика, ведь так, Наталка? – схватил фотографию и со всей силы бросил об пол. – Признайся, если б не подружка, давно б ко мне в койку прыгнула. Халатик вон нацепила, – он хмыкнул, – память о прошедшей молодости.
– Олег, ты сволочь. Я это сразу поняла. И лишний раз убедилась, когда ты со своей женой ко мне приходил.
– Раскусила, специалист по юридическим вопросам. Вот ведь связался, четыре старые грымзы, грации предпенсионные. А эта бросить меня решила, явно с твоей подачи. Что ты ей напела?
– Олег, не выдумывай. Я не имею к вашей ссоре никого отношения.
– Да ладно, знаю я ваши бабские штучки, – Олег почти кричал. – Что она о себе возомнила, старая кошелка?! Да я любую «мурзилку» заполучить могу, а эта стерва решила мне нос утереть? Егор сболтнул в столовке, что два приглашения было! Интересно, кого она с собой прихватила? Не иначе, нового жеребца на помойке подобрала.
– Не смей так говорить о ней.
– А что ты мне сделаешь, пигалица? Кричать будешь? Уверен, что соседей постесняешься, – Олег пошел на нее, Наталья попятилась в коридор. – Ты не трусь, я Ларке не скажу.
– Ты и так ничего не говоришь, врешь, что твоя жена другого завела и развода требует, а на самом деле тебе просто денег жалко.
Он остановился, последние слова Натальи больно ударили по самолюбию.
– Да, жалко. Почему я должен выкидывать свои кровные на ее больную мать? Я достаточно истратил за годы нашей совместной жизни на сиделок, врачей и санатории. В отпуск не ездил, все на старую каргу уходило. А теперь пусть сама покрутится, не может – пусть полы идет мыть, но из моего нажитого ничего не получит.
– Но ведь ты понимаешь, что она не сможет, не потянет?
– А почему это должно меня волновать? Я, Наталья Семеновна, мужчина молодой, мне хочется развлечений, а не старую бабку в памперсах.
– Придет день, когда…
– Ой, да ладно, когда придет, тогда и посмотрим. Не я перестройку организовал и все деньги в «МММ» отнес. Мозгами надо шевелить, а не телевизору молиться.
– Знаешь, смотрю на тебя и не понимаю, что Лариска в тебе нашла.
– О-о-о, ты даже себе не представляешь! Давай я тебе покажу, что, – Олег пьяно заржал и начал расстегивать ремень на брюках.
Неожиданно он замотал головой, поморщился, словно его мутило, и прислонился к стене.
– А нафига ты мне сдалась? – задал он неожиданный вопрос. – Действительно, девок, что ли, мало, что я с одной мумии на другую прыгаю. Надо заканчивать с этим домом престарелых. Но Лариска-сука свое получит, я ей биографию-то подпорчу, – забормотал он несвязно, затем сфокусировал взгляд на Наталье. – Чего вылупилась? Не судьба тебе быть оттраханной настоящим мужиком.
Раздался звонок в дверь. Наталья и Олег переглянулись.
– Я смотрю, у тебя движение, как на проспекте в час пик, – он устало опустился на пол, закрыв лицо руками. Видно было, что ему совсем плохо.
Наталья пожала плечами. Она никого не ждала, но в настоящий момент рада была бы кому угодно, лишь бы выпутаться из неприятного положения и побыстрее выпроводить Олега.
– Слушай, мне за занавеску спрятаться или в шкаф лезть? – поинтересовался Олег.
– Сиди, где сидишь, тебя вряд ли заметят, – презрительно буркнула Наталья и пошла открывать дверь.
На пороге виновато улыбались Валентина и Михаил.
– Службу спасения вызывали? – строго спросил последний и выразительно помахал монтировкой.
– Миша, перестань. Натуль, извини за вторжение. Он наш разговор случайно услышал и потребовал выдвинуться на позиции.
– Заметь, к счастью, – сделал вывод Михаил, мгновенно оценивая обстановку в прихожей.
– А чего он мокрый? – поинтересовалась Валя, прикрывая за собой дверь.
– Дрался, – мрачно ответила Наталья, потирая нывший бок. Олег молчал.
– Так, молодое поколение, – Михаил выразительно переложил монтировку в другую руку, – встаем и спокойненько выходим из помещения без лишних телодвижений, а в благодарность за хорошее поведение я отвезу тебя до дома.
– А другой вариант? – нахально усмехаясь, спросил Олег, слегка пришедший в себя.
– Другой вариант тебя вряд ли устроит. Я бью тебя монтировкой по голове и выбрасываю на улицу. А там или милиция подберет, или любители ничейных вещей.
Олег не считал себя трусом, но алкогольная усталость давала себя знать, к тому же по рассказам Ларисы он знал, что Михаил слов на ветер не бросает.
– А звонок адвокату? – решил повредничать он.
– Чтоб отдать последние распоряжения? Нет. Пусть все государству отойдет, на культуру.
Олег, кряхтя, поднялся.
– Я готов, – развел он руками.
– А извиняться? Визит был не слишком мирный, как я погляжу.
– Еще чего.
– Знаешь, я передумал, – Михаил достал телефон. – Сейчас наряд вызовем, оформим вторжение в квартиру и нападение на хозяйку.
– Не выйдет, она сама мне открыла.
– Ошибаешься, дорогой товарищ. Она открыла, думая, что это мы пришли, – Михаил поднял палец. – Следы борьбы организуем, синяки на Наталье в любой момент можно обнаружить. Не повезло тебе.
– Ладно, ладно, я все понял. Извините меня, Наталья Семеновна, я больше так не буду, – кривляясь, процедил Олег, буравя ее ненавидящим взглядом.
– А теперь встал и на лестницу шагом марш.
– Ой, Миша, – бросилась к спасителю Наталья, – спасибо, даже не знаю, что бы я без вас с Валюшей делала. Думала, не отвяжется уже. Даже не знаю, как вас отблагодарить.
– Бумага и карандаш есть?
Наталья сбегала за блокнотом.
– Пиши! «Спроси, кто там, а потом открой дверь!» Написала?
Михаил вырвал листок и протянул хозяйке.
– Повесишь вот сюда, – потыкал он пальцем возле двери. – И чтобы всегда висел на этом самом месте!
Подруги разулыбались. Из-за двери донеслось пьяное хихиканье.
– Все, пошли, – скомандовал Михаил. – Увезем арестанта от греха подальше.
ГЛАВА 43
Глаза начали болеть, пощипывать, рабочий день подходил к концу, и Наталья решила закончить на сегодня бродить по интернету. На последнем уроке французского изучалась тема «Мое жилище». Читали и разбирали диалог старушки-француженки, сдающей комнату молодому русскому студенту. Мадам расписывала прелести крошечного мезонина, по тексту вмещающего средний аристократический дом. Сидя после занятий в «Попугае» и обсуждая прогнившую Европу, подружки придумали, что Наталье срочно нужен квартирант, учитывая, что данный способ знакомств плохо представлен в классической литературе и советском кинематографе.
Подруги пошутили и разошлись, Наталья же, вечно ищущая приключений на свою пятую точку, оценила идею по достоинству. Провозившись два дня, она выдала «на гора» объявление: «Симпатичная вдова, в связи со стесненными материальными обстоятельствами, сдаст одну из комнат в просторной квартире в центре города. Только для серьезных, обеспеченных, от 45 лет, без вредных привычек. Животные – только рыбки и черепахи. Оплата вперед». Она стойко выдержала день и, открывая электронный почтовый ящик, готовилась к разочарованию, в лучшем случае, паре-тройке ответов. Волнения были напрасны. Ящик был переполнен сообщениями. Серьезными и не очень, с непристойностями и предложениями руки и сердца. Наталья купалась в лучах повышенного интереса, позабыв, что именно хотела в результате. Насладившись, она отобрала около тридцати сообщений, обращая внимание больше на грамматику и стиль письма, чем на смысл. Обзванивая выбранных кандидатов, она представлялась работником правоохранительных органов, что уменьшило список претендентов ровно наполовину. Теперь предстоял самый увлекательный этап работы – личная встреча. Ежедневник запестрел красными датами свиданий с претендентами на жилье.
Среди желающих был даже иностранец, изучающий, назло своим европейским коллегам, глобальное похолодание, которое вот-вот должно было заколоситься апельсинами в сердце Сибири.
Домой не хотелось, но кукушка намекнула, что день подходит к концу и что бокальчик красного вина приятно скрасит временное одиночество и подарит здоровый сон. Наталья достала мобильник.
– Ларчик, ты где? На работе? От Олега скрываешься, – поразилась Наталья, но быстро сменила тему. – Какие планы на вечер? Заезжай ко мне в офис, выпьем красненького перед сном, грусть-тоска меня снедает, – процитировала она классика. – Мне просто необходима твоя жизненная энергетическая подпитка. Я понимаю, что за рулем. Если настроение скажет «пьянству бой», то мы сразу по домам, а если радостно откликнется на предложение, то машину оставим, а сами на такси. Я всегда знала, жду, – Наталья отключилась.
Минут десять она ходила по кабинету, размышляя, полить цветы или оставить скучный труд секретарше. Затем, сполоснув пару бокалов, поставила их на журнальный столик. Передвинув пару раз, сообразила, что такой красоты, как у Ларки, не получится, да и закусить нечем. Бокалы отправились обратно в шкаф с решением извлечь вино и посуду легким движением руки, спонтанно. Оставалась проблема закуски. Бежать на улицу за «сухим кормом», как она называла аперитив, не хотелось. Весна, поманив солнечными деньками, скуксилась. Холодно, сыро, противно.
Проходя мимо секретарского стола, она заприметила конфеты. «Белочка», – прочитала Наталья на обертке. Конфет было две. Ничего не оставалось, как перераспределить блага, экспроприировав одну. Шоколад раздразнил аппетит, пришлось вернуться и съесть вторую, но уже без удовольствия.
– Вот, Наталья Семеновна, из-за вашей жадности завтра придется Людочке полкило конфет купить. Не объедать же бедную девочку. И ладно бы шоколад любила, а то ведь так, глаза завидущие, – ругала она себя, мечтая о бутерброде с икрой.
Монолог оборвался, когда за дверью послышался шум и в кабинете сразу стало тесно. Лариса пришла не одна.
– О, да вы всем табором, по какому случаю? Я что-то забыла, пропустила курсы, не сдала деньги? – тарахтела Наталья, расцеловываясь со Светланой и Валентиной.
– Успокойся, твоя память в порядке. Валюшка у Светланки была. Тут я их и поймала.
– Заставляю обследоваться, так ведь не хочет! – посетовала Светлана. – Совсем старые стали, разваливаемся на запчасти.
– Ты заболела? – спросила Наталья больше для приличия, чем для информации.
– Ничего страшного, давление, – соврала Валентина.
Она заезжала к подруге, так как считала, что должна хотя бы попытаться спасти ее брак, а главное, списать домашнее задание по французскому. После непринужденной беседы с Александром Лариса как с цепи сорвалась. На фоне первых убедительных успехов у нее открылось второе дыхание. Пришло понимание, что посещая обычные курсы, можно действительно добиться приличных результатов. От подруг требовалось соответствовать. Теперь за каждый прогул или несделанное упражнение вместо веселых посиделок в «Попугае» проводилась тематическая лекция «французский язык превратил обезьяну в человека» с приведением в пример французских колоний. Валентине было стыдно.
– Давайте поедем ко мне, – радостно предложила Наталья, вспомнившая, что в холодильнике оставалось что-то съедобное.
– Давайте лучше в сауну, – предложила Лариса, – смыть пыль веков.
– А полотенце? – засомневалась Валентина.
– Ерунда, заедем по дороге ко мне и все возьмем.
– Я готова! – идея Наталье понравилась. Она не слишком любила парилку, но обожала завернуться после сауны в мягкий халат и расположиться на лежаке, заполучив порцию горячего чая на травах или глинтвейна. Пальмы, тепло помещения, непогода за окном – в такие минуты приходило ощущение покоя и нежелание двигаться. Они даже больше молчали, чем говорили, чувствуя, как никогда, что дружба и взаимопонимание – это не когда находится о чем поговорить, а когда есть о чем помолчать.
– Скажи просто, что ты сумку с прошлого раза еще не разобрала, – поддела Лариса, намекая на легендарную лень хозяйки кабинета.
– Да, я лентяйка! – скорчила рожицу Наталья, не желая признаваться, что слова попали в точку.
– Угу, самый ленивый человек на свете, – поддакнула Светлана, вступая в игру.
– Да, и горжусь этим. Человек ленивее меня еще не родился.
– Ему было лень, – сделала вывод Валентина.
– Кстати, для повторения французских глаголов душ – самое удачное место.
– Лар, я тебя умоляю, оставь глаголы для уроков, сауна – это для души.
– И вообще, самое удачное место для повторения пройденного – это Париж, – заныла Наталья, вспомнив, ради чего все было затеяно. – А мы все едем, едем и никак не уедем.
Валя укоризненно посмотрела на Наталью, Светлана сделала вид, что ничего не слышала, Лариса последовала ее примеру, поскольку Наталья была права. Майские праздники миновали, Париж оставался мечтой. Лариса наотрез отказывалась ехать, намекая, что подруги все еще не способны узнать дорогу до Эйфелевой башни у аборигенов. На самом же деле уехать на майские означало взять билет в один конец. Лариса боялась вернуться к шапочному разбору, обнаружив в своем кабинете новое лицо, а точнее, «старое», давно знакомое.
Наталья закрыла двери, нажав кнопку сдачи помещения на вневедомственную охрану. Все вместе они уселись в машину, которую Лариса припарковала у самых дверей, игнорируя знак «стоянка запрещена», Валентина со Светланой сзади, Наталья традиционно пожаловалась на укачивание, захватив место рядом с водителем.
Лариса вырулила на Декабристов, потом свернула на Лермонтовский бульвар, объезжая пробки на центральных улицах. Наталья ерзала на сиденье, пытаясь угнездиться поудобнее. Она то регулировала наклон спинки, то пыталась навести порядок в своей сумочке, наконец, обнаружила источник раздражения – картонную елочку-освежитель воздуха, болтавшуюся на лобовом стекле с ее стороны. Заткнув елочку за козырек, Наталья ворчала:
– Зачем тебе это безобразие? Как в такси, фи! И от дороги, наверное, отвлекает.
– Натуль, она с твоей стороны висит, как она может меня отвлекать? – улыбнулась Лариса.
За очередным поворотом обнаружилась машина ДПС и одинокий продавец полосатой палочки. Не вызывающим сомнения жестом Ларисе было предложено остановиться.
– Что нужно этому альтернативно одаренному? – за рулем Лариса превращалась в монстра. – Я ехала четко пятьдесят!
– Может, денег жене на шубу?
– Ну прям, от меня еще никто денег просто так не получил, – расправила Лариса плечи и, открыв окно, ласково поздоровалась. – Добрый вечер, товарищ… – она посмотрела на погоны, – майор.
– Капитан. Капитан Кульков.
– Какие у вас проблемы?
– Не у нас, а у вас.
– Вы хотите сказать, что я превысила скорость?
– Нет.
– Пропустила знак?
– Нет.
– Слушай, капитан Немо, ты нормально можешь коммуницировать? – влезла Наталья, которой смертельно хотелось в сауну и дуло из открытого окна.
Капитан нахмурился, а Наталья ойкнула, получив острым локотком.
– Документики попрошу, – поджал он губы, сразу перейдя на официальный тон.
– Одну минуточку, – Лариса протянула права и техпаспорт, бросив уничтожающий взгляд на подружку.
– Лариса Михайловна, вы когда последний раз видели номерные знаки на вашем транспортном средстве? Утром был номер?
– Утром, вроде, был.
– А вот сейчас нет.
– Куда ж он делся?
– Откуда ж мне знать, ветром сдуло, лавиной унесло, грязевым потоком смыло.
Мысленно прикинув, что первое апреля было больше месяца назад, Лариса выскочила из машины и уставилась туда, где должен был крепиться номер. Пауза затянулась. Заинтригованные подруги высыпали из машины и застыли рядом с ней. Валентина принесла плащ и накинула Ларисе на плечи.
Вместо номера была привинчена жестяная табличка с надписью «Стерва».
– Сволочь, гаденыш, когда только успел! – поняв, что это не сон, Лариса забегала вокруг машины. – Да я ему за такие выходки яйца на машине развешу вместо фонариков, как новогодняя елка будет. Валентина бегала за ней, призывая успокоиться и поправляя плащ, норовивший свалиться то с правого плеча, то с левого.
Капитан улыбался. Ситуация забавляла, и женщина ему понравилась – симпатичная, и ругалась она особенно, не как жена, а интеллектуально.
Выпустив пар, Лариса взяла себя в руки и уже спокойно обратилась к блюстителю порядка:
– Товарищ капитан, это бывший муж никак не успокоится, все норовит то шины проткнуть, то дверь поцарапать, то еще какое-нибудь художество выдумать.
– Понимаю, сам на стадии, – проникся капитан, отмечая стройные ноги Ларисы, обтянутые черными брючками.
– Что вы говорите, – встряла Наталья, сто раз пожалевшая о вырвавшихся словах. – Вот, пожалуйста, моя визитка. Разводим, делим, оформляем. Три желания клиента – и ваша жена останется с тем же скарбом, что и старуха из «Золотой рыбки».
Кульков с сомнением посмотрел на заполошную пигалицу.
– Берите, берите, это я с виду такая противоречивая.
– Возьмите, она действительно очень хороший юрист, – подтвердила Светлана.
– Спасибо, подруга, ты спасла мою репутацию. Будешь разводиться, получишь бонус – стиральную машину вместо корыта.
Продолжая сомневаться, капитан спрятал визитку в нагрудный карман.
– Давайте я вам этот «сюрприз» скручу, а номерок вы завтра у благоверного заберите.
