Текст книги "Танцующая на углях (СИ)"

Автор книги: Ольга Золотухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Что ты так на меня смотришь? – нахмурился Роман, когда я поймала его взор. Я невинно захлопала глазами, и в следующее мгновение мы общими усилиями налегли на двери, когда в них с той стороны что-то ударило с такой силой, что наши руки и спины буквально обожгло, и мы сквозь толщу дверей смогли ощутить на себе жар преисподней Анубиса...

– Ты что-то сказала? – выдохнул мне в лицо Роман, когда напор с той стороны прекратился, и мы, уставшие, но живые, тяжело дыша, прислонились к противоположным стенам по бокам от дверей, дабы остудить себя хоть немного...

– Да, – откликнулась я, переводя дыхание, – надеюсь, что Осирис не выставит нам счёт за свой любимый храм, потому что денег у нас не так уж и много, да и на те ты мне взглянуть не даёшь...

– Я же тебе говорил, что зарплата у меня только по доставлению Джатиса в Фивы, ясно тебе? И, кроме того, чего ты раньше молчала? Мы теперь успеем отсюда смыться, пока хозяин не заявился с проверкой?! – я пожала плечами и едва успела подхватить на руки кошку, когда таксист, поспешно подскочив на ноги, схватил меня за локоть и потащил по коридору обратно.

Расстояние до главных ворот мы преодолели, наверное, в несколько раз быстрее, чем бежали оттуда. По пути от глаз моих не скрылось, что всякие следы инея, что встречались мне то и дело по углам коридора или на стенах, на полу, напрочь исчезли. Значит, до чего-то с Сетухотепом Уаджет всё же договорились? Жаль, меня не было при скреплении договора торжественным рукопожатием... Впрочем, едва только мы ступили на порог перед главными дверьми, как моя жалость вся улетучилась обратно в зал "божественных откровений". Не знаю, до чего, собственно, они там договорились, но только мы вышли, как ноздри неприятно резанул запах множества змей, а в ушах буквально зазвенело шуршание тел по песку и шипение. Судя по тому, как наморщил нос Роман, ему этот аромат тоже райским не показался. Что уж говорить обо мне...

– Это что, всё, что от них осталось? – не переставая морщиться, поинтересовался таксист.

– Змееногая богиня совершила свою месть, отдав долг жрецу Сета, – пожала плечами я. – Чего ты ещё хочешь, команду Знатоков на месте преступления? Какой ты кровожадный стал, однако, воин...

– Да ладно тебе! – отмахнулся Роман. – Слава богу, живы ещё остались, хотя после такого дня я вообще не уверен, что смогу когда-либо спать нормально. Так что берегись, во сне буду пинаться!

– А зачем ты мне нужен спящий? – удивилась я. – Ты мне нужен в здравом уме, пока ты отвечаешь за свои действия. Кстати, о действиях, – мы с Марселлой переглянулись, и я неожиданно прильнула к плечу таксиста, прижавшись к его боку всем телом и пристально заглянув в его глаза: – Ты ведь не заставишь только что пережившую такой стресс богиню идти пешком среди тварей моей сестры? – я чуть приоткрыла губы, поглядев на него из-под ресниц самым томным взором: зачем нам кнут, когда мы и без того можем добиться того, чего захотим?.. – Мм?

– А... ага, – криво улыбнулся Роман, широко раскрыв глаза. Не успел он и оглянуться, как я уже оказалась у него на руках, обняв за шею.

– Только осторожнее, мой милый, у меня такое ощущение, что всё тело болит... – мурлыкнула я, и таксист кивнул с такой готовностью, что не оставалось никаких сомнений: до тех пор пока его никто не отвлечёт от созерцания моей божественной красоты, он безраздельно мой... Я опустила глаза на довольно свернувшуюся клубочком у меня на коленях Марселлу... Ну, пожалуй, и моей кошки тоже, совсем чуть-чуть, немного, пусть видит, как великодушна её госпожа...

– Эстела... – робко позвал Роман, не замечая кишащих под ногами в таком количестве змей, что они казались движущимся сплошным ковром. Пришлось им замечать таксиста, что своими наглыми ступнями всё норовил наступить кому-нибудь на хвост, и расступаться перед ним с негодующим шипением... А ещё говорят, что красота не творит чудес...

– Не отвлекайся, моя прелесть, нам ещё далеко до каравана Джатиса...

– А-ну штоять!!! – если бы это бешеное по своей силе восклицание не было таковым по сумасшествию, то я, пожалуй, наконец-то забыла бы и о своей лени, и о том, что под ногами кишат эти мерзкие твари, и показала бы мохнатому наглецу, что такое есть египетская богиня. Потому как какое право эта блохастая циновка имеет останавливать без моего ведома моего возничего, да ещё и таким тоном?! – Штоять, я шкажал!! Штоять!!! – это взъерошенное чудо свалилось нам под ноги буквально камнем с небес. У меня сразу же сформировался вопрос, как он посмел представать передо мной в таком далеко не отрадном виде? Лохматый, чумазый, точно только что вылез из печи гончара, хвост торчит дыбом, и в воздухе жалко болтается опалённая кисточка, похожая на сильно облезшую мочалку низкого качества, одно ухо намертво прилипло к голове, на половину закрывая глаз, а второе то и дело крутится в разные стороны, как тарелочная антенна на каком-нибудь закрытом предприятии из мира Романа. Фу, в общем, мерзость! А туда же, лезет под ноги носильщику великой богини!..

– Вот! Так и штойте, убийшы реликтовых животных! Вщё рашшкажу моему повелителю Амон-Ра! Не будет вам пощады, не будет прощения, когда ужнает он, как хотели вы от меня ижбавитьша, от меня, – от велищайшего мудреца шовременношти! А вот и фигу вам – вот он я, живой и... – он почему-то пристально вгляделся в моё лицо, пискнул что-то нечленораздельное на прощание, подумал, что это его утверждение чисто относительно и молча зарылся носом в песок.

– А теперь можешь продолжать, мудрейший, мы тебя внимательно слушаем...

Фивы встретили нас на закате серо-песочными камнями ворот и стены, окрашенными солнцем в яркий розовый цвет. Ещё издалека был слышен гул городской жизни, свист плетей стражников и солдат и покрикивания хозяев на рабов. Город начинал свой привычный вечер спешкой по домам на отдых и поздний ужин, точнее, спешили те, кому было куда спешить, а таких в Фивах было три четверти с лишним. У самых ворот нас остановили, и пока Джатис улаживал свои дела, а Роман с открытым ртом провожал в ворота города колесницу со жрецом в ней и по совместительству слушал рассказы о местных средствах передвижения в исполнении полульва, я с большим удивлением смотрела на две статуи по сторонам от деревянных створок. Эти статуи изображали Анубиса и поганца Сета! Вот уж от чего простая египетская богиня может в исступлении зашипеть на людях и позорно выпустить когти! Этот И оказался тем ещё типом, если не сказать больше!..

– Не загораживай пути, рабыня! – грубо вернули меня к действительности тычком в спину, я резко оглянулась и впитала в себя энергию мерзавца. Это оказался начальник охраны рабов у Джатиса, правда, выглядел он таковым недолго: глухо охнул и упал на одно колено под тяжестью вмиг ослабевшего собственного тела. Вот тут-то мне и стукнуло в голову: раб! тот самый раб, что когда-то... м-м-м, как же я могла о нём забыть?! Впрочем, чему я удивляюсь, я никогда не обращала внимания на такие мелочи...

– Ты что творишь? – шикнул на меня Роман, имея в виду начальника. Я не обратила на него снимания и только принялась жадно вглядываться в немытую, грязную от песка и пота толпу рабов, вытянувшуюся в одну вереницу на пути к воротам. Конечно же, я не узнала его сразу, что и не удивительно, и вовремя успела отвести взор, пока он не заметил моего интереса.

– Если ты ищешь меня, то я не терялся, – ядовито заметил Роман, поворачивая меня за подбородок к себе, и отправился вслед за хозяином в ворота благословенных Фив.

– Не к добру ты пришёл повечеру, Джатис,– пробурчал им вслед один из стражей у ворот и покосился на статую Сета, – чтоб ему всю жизнь снился мой отец-крокодил с русской Чебурашкой на пару! Сфинкс, услышав мои мысли, сдержанно хихикнул и тут же сделал вид, что это был не он, а Марселла. Кошку я для успокоения подхватила на руки и со странно похолодевшим сердцем вступила в родной город, многое мне подаривший в прошлой жизни и обещавший ещё что-то в этой, новой. Вот знать бы заранее, что...

На первый взгляд здесь ничего не изменилось: те же дома, те же площади с глиняными колодцами, те же статуи и вдалеке храм. Но... Вот это самое "но" стало видно лишь тогда, когда неожиданно открылось одно из окон и женщина с чёрными разметавшимися волосами позвала сына и дочь: открыла-то она не привычную деревянную ставню, а настоящее стекло в белой выкрашенной раме, какие я часто видела в Питере! Поначалу не в силах поверить, я перевела взгляд на другое окно и окончательно уверилась, что у меня солнечный удар: оно было точно таким же! "Мама, у меня галюшинашии, говорила же она, штопы я не швяживался с поками, от них вше беты!"– позабыв про то, что он обыкновенное животное, простонал снизу Сфинкс, и моя Марселла в подтверждение зашипела. Роман впереди обеспокоено ко мне обернулся и одними губами спросил: "У вас тут тоже окна в моде?" Я выразительно покрутила пальцем у виска и скорбно посмотрела на следующее окно: о боги, боги, куда мы попали! Сфинкс у моих ног одиноко поскуливал, Марселла крутила по сторонам головой, даже Роман был при деле, а вот я... Я просто смотрела по сторонам, не в силах поверить, что в какой-то параллели мой мир может настолькоизмениться! Интересно, как выглядят дома изнутри, если снаружи такое безобразие? И ещё более любопытно, как выглядят здешние боги?

– Эстела? – позвали меня, таксист неожиданно оказался рядом с кошкой на руках и оттопырившимся карманом. Я вопросительно на него посмотрела, всё ещё находясь под впечатлением. – Ты не поняла? Джатис меня отпустил, заплатив за работу! Он отправляется в свой особняк на окраине возле базара, а там у него есть охрана, поэтому я не нужен! В общем, мы свободны и можем наслаждаться здешними видами! А в столице и вправду любопытно: современные стеклопакеты на окнах! Вот, значит, она какая, эта параллель!

– Ну и што тут может быть интерешного? – недовольно осведомился снизу полулев, по ходу подмигивая Марселле. – Мы, например, не понимаем теперь, што ждешь телать! Как вообще ш лютьми ражговаривать, што ишкать?!

– Тебе, хвостатое, вообще-то положено молчать, – ехидно заметил Роман, – или ты собираешься и здесь пугать товарищей своим неповторимым слогом? Не боишься, что ещё пару зубов выбьют?

– Хватит, – прервала я мигом их пререкания и подняла задумчивый взор на проходивших мимо серо-жёлтой цепочкой рабов и неожиданно наткнулась на сиявшие чёрными провалами глаза, которые, впрочем, тут же скрылись в толпе. Я его снова упустила...

– Ты кого-то увидела? У тебя странное лицо...

– Запомни раз и навсегда: богине красоты нельзя говорить хоть что-либо про лицо, кроме как слов восхищения, – сурово ответила ему я и, перехватив из его рук Марселлу, которая уже скалилась на старательные подмигивания Сфинкса, направилась вдоль по улице, в сторону, противоположную базару, по направлению к которому и скрылся весь караван.

– Плешь, ты кута? – Полетел мне вслед обеспокоенный голос Сфинкса. Я на секунду замерла, а потом резко повернулась и увидела нахмурившегося полульва и давящегося от смеха Романа. Последний моментально сделал вид, что он ничего не слышал и его очень занимает пятно на куртке, а вот первый только под моим взглядом понял, какую мерзость сморозил.

– Мы направляемся к одному вельможе. Когда мы здесь бывали, постоянно останавливались у него. Он пока не возражал.

– А ты его вообще спрашивала? – усмехнулся Роман, но тут же посерьёзнел и поспешил сравнять со мной шаг: – Идём, я тоже устал всё время тащиться по песку. У меня уже такое впечатление, что я весь от него чешусь, я им только и завтракаю, постоянно на зубах, как жвачка...

Единственное, что, пожалуй, сохранилось в этом городе неизменным, это было расположение улиц, по-прежнему серых в морозных вечерних сумерках. На окнах с внутренней стороны были тёмные шторы, поэтому ничего не было видно, а ведь так хотелось как раньше, девять лет назад, запросто войти в любой дом и видеть, как они меня боятся или попросту не замечают, когда я вхожу к ним незаметной солнечной тенью. Но нельзя! Где-то здесь Любовь Бочанскова, я просто чую её терпкий запах, запах песка перед бурей!..

Нас ждало очередное разочарование: едва мы приблизились к когда-то роскошному саду, окружавшему дом вельможи, как стало ясно, что здесь нас может и ожидает отдых и еда, но только не безвозмездно. На деревянных воротах с резко контрастировавшей с досками позолоченной резной ручкой сияла фосфорическим светом гигантская вывеска с надписью "Вакх у нас в гостях". При чём здесь римский бог веселья, понятно стало только тогда, когда до нас донеслись запахи жареного мяса и лепёшек из глубины сада вкупе с завораживающей музыкой, которую обычно играют танцовщицам фараона. Меня даже покоробило при мысли о том, что эта музыка доступна простым смертным! Куда же мы попали, боги мои?! Кто так резко изменил параллель прекрасного мира?!

– Так и будем стоять или войдём? У меня, знаешь ли, уже на километр слышится кваканье из желудка! – недовольно заворчал за моей спиной Роман и толкнул меня вместе с воротами вперёд. Прежде, чем я развернулась и за такое обращение влепила ему оплеуху, он подхватил меня под локоть и едва не столкнулся с толстой женщиной, спешившей с подносом в руках ко входу в здание бывшего дома вельможи. Она глухо охнула, чуть было не растеряв по неуклюжести всё, что стояло на подносе, однако ловкий таксист поддержал поднос под дно, за что получил широченную улыбку и взгляд густо подкрашенных карандашом глаз.

– Добро пожаловать, – произнесла она, кокетливо поводя засиявшими глазками. – Проходите, пожалуйте, всегда рады приветствовать.

– Тебя долго учили голодных посетителей держать у входа своей фигурой? – гневно поинтересовалась я, не смея притрагиваться к ней руками.

– А тебя долго учили хамить старшим? – нагло парировала толстуха, поворачиваясь к входу и поводя перед глазами Романа на этот раз плечами. Я промолчала, но только она подступила к краю бассейна вельможи, как пискнула и повалилась туда вместе с подносом.

– Сначала научись ходить, простолюдинка, а потом языком сотрясай воздух, – не смотря на этот позор рода человеческого, откликнулась я на её базарные ругательства. – И ещё, на будущее, захочешь поговорить так с высшим, убедись, что в город не явились его хозяева! Или боги тебя не учили быть почтительной с другими перед встречей с Осирисом на подземном суде? – толстуха мгновенно притихла, огромными, чёрными от потёкшей туши глазами пожирая меня. Кажется, её губы шептали что-то вроде: "Вернулась... Она вернулась... Великая кошка..."

– Не знал, что ты так кичишься своим происхождением...

– А вот я не подозревала, что у тебя такой своеобразный вкус на габаритные фигуры! И потом, каждый должен знать своё место, так всегда было в Египте, и не тебе менять это.

– Да что ты, – не понятно чему усмехнулся Роман и последовал за мной в здание.

Ещё издалека можно было почувствовать запахи мяса, от одного духа которого можно было истечь слюной! Сфинкс тихо облизывался и торопил нас, забегая вперёд. Пришлось ему уступить, так как мы и сами были не прочь поторопиться. Большой передний зал был заставлен по периметру столиками с белой скатертью и стульями по краям. Большинство было уже занято, но и на нашу долю нашёлся один, у окна, неподалёку от входа, мы как-то выбрали его одновременно и направились к нему, не сговариваясь. Едва мы заняли стулья, как возле столика материализовался очень худой представительный мужчина средних лет, чья лучезарная улыбка заслоняла блёклый в свете заходящего солнца огонь треножников:

– Да будут к вам благосклонны боги и покровители нашего города, благословенных Фив! Рады, что вы остановили свой выбор именно на нашем заведении, ведь, как я вижу, вы впервые в нашем городе?

– В этомгороде мы действительно впервые, тем более мы прибыли совсем недавно и очень голодны, – взял нить разговора в свои руки Роман, довольно быстро освоившийся с местными обычаями и речью. – Если тебя не затруднит, попробуй сначала нас накормить, ну, а потом мы поговорим о деле.

– Слушаюсь, господин, – с неунывающей улыбкой поклонился ему египтянин, разобрав, кто из нас хозяин (хотя меня и посчитали просто прибавкой к его кошельку, но у меня ещё была возможность проявить себя, так как в Египте женщины всегда имели права на свободу выбора). Развернувшись к входу в следующий зал, он направился туда, а я пока с уважением посмотрела на таксиста: растёт прямо на глазах!

– Это он у меня наущился! – счастливо прошепелявил Сфинкс, мордой поднимая скатерть снизу и забираясь ко мне на колени. Я брезгливо скинула его на пол, тогда он потрусил по направлению к Роману. Там его тоже ждала неудача в виде ревнивой Марселлы, с шипением попытавшейся отмахнуться от него острыми коготками. Наученный горьким опытом, полулев вовремя пригнулся и, соскользнув вниз, обиженно устроился где-то сбоку.

Через минуту на том месте, где недавно стоял египтянин, бывший, видимо, хозяином сего заведения, материализовалась как по волшебству стройная египтянка с красивыми карими глазами и папочками из папируса в руках. Поклонившись нам, она протянула каждому по папочке и молча встала рядом. Папочки, к нашему великому удивлению, оказались элементарным меню! Только вот блюда здешние отличались от питерских своей скудностью (хоть что-то сохранилось в неизменном виде!). Хорошенько изучив список, я посмотрела на Романа, который с сомнением разглядывал что-то, и перехватила его взгляд: "Что такое?"

– Послушай, – обратился он к девушке, секунду оценивающе посмотрел на неё и продолжил: – Скажи, милая девушка, как дорого в вашем городе ценятся ваши деньги? – она непонимающе на него воззрилась, однако потом сообразила и кивнула сама себе:

– Корова стоит пяти хес.

– Корова – это много? – перевёл на меня взор Роман, я глазами ответила, что очень много, и он расслабился, а на лице появилось выражение умиротворённости: – Очень хорошо! Тогда принимай заказ, красавица: мясо жареное с подливкой и салатом из крабов и пиво, самое лучшее.

– Всё исполнится, – почему-то хмуро откликнулась египтянка, острой тростинкой нацарапав его заказ египетскими иероглифами, и добавила: – Меня зовут Нхемсут, – сразу стала понятна её внезапная суровость: клиентам нельзя позволять с собой фривольно обращаться, а не то обнаглеют! Роман тоже это смекнул, поэтому её фразу просто принял к сведению.

– Красную рыбу в соусе, салат бобовый и финики. Какой у вас кофе?

– Какой пожелаешь, госпожа! Арабский чёрный, сирийский, индийский, кофе на молоке...

– Капуччино? – с надеждой воскликнула я, девушка, бывшая не в силах вспомнить название кофе, счастливо кивнула. – Тогда капуччино! – Нхемсут поклонилась мне и исчезла в свете разгоравшихся треножников.

– Хороша дивчина, – протянул Роман ей вслед, и Сфинкс из-под стола заугукал с энтузиазмом. Я их удовольствие не разделяла, так как мне было всё равно, как выглядела наша разносчица. – Ты что-то хотела сказать насчёт того, что мы будем делать в Фивах...

– Мы будем искать Любу. Мы должны сделать это прежде, чем Люба доберётся до нас, это в наших же интересах. Я уверена в том, что если она сумела нас сюда привести, то она нас отсюда и выведёт.

– Ты считаешь, что она добровольно вернёт нас обратно? А тебя не мучил вопрос о том, зачем вообще она нас сюда завела?

– Как видишь, нет! Я всё поняла ещё в тот момент, когда мы подошли к воротам благословенного города. Ты ведь обратил внимание на то, что по бокам от них стоят статуи Анубиса и Сета? Вот почему Люба привела нас именно в столицу: в этом мире Сет почитается как покровитель, следовательно, его сила здесь больше.

– Ты хощешь скажать, што он жив?! – взвыл Сфинкс из-под стола с такой силой, что его голос сорвался на визг и привлёк к нашему столику внимание. Полулев очень выразительно икнул, прижал кисточку хвоста к сердцу и повалился на пол, изобразив глубокий обморок. Я хотела было пнуть его ногой, однако рядом с лапой тунеядца показалась смуглая ножка, изящная, в сандалии, и мне пришлось отложить экзекуцию на потом.

– Кто осмелился в нашем благословенном городе посягнуть на кошку? – потрясённо вопросила Нхемсут, и почему-то взор её тут же опустился на меня.

– Ты что-то хочешь сказать? – поинтересовалась я, и Марселла зашипела и попыталась когтями достать до ноги разносчицы. Та испуганно отшатнулась и непонимающе посмотрела на меня. Я молча ждала ответа.

– Нет, госпожа, я прошу прощения, – опустила она глаза и принялась расставлять перед нами блюда. Роман с аппетитным причмокиванием принялся вгрызаться в мясо, потом поднял глаза на Нхемсут и подмигнул ей. Девушка слабо улыбнулась, встав неподалёку у колонны, а у меня, наверное, сработал рефлекс: моя нога непроизвольно дёрнулась и пнула таксиста под коленную чашечку. Роман едва не подавился, накренившись вперёд, но вовремя взял себя в руки и прожёг меня взором волчьих глаз. Я широко улыбнулась и взялась за бобы в лепёшечном листе. Из-под стола крякающе захихикал Сфинкс, ага, очнулся...

– Нхемсут, ты почему стоишь статуей? – обратился к девушке таксист. – Хозяин просил что-то передать? – девушка выступила вперёд и кивнула:

– Атор просил передать гостям благословенного города, что я отныне буду вашим гидом по Фивам. Я должна вам разъяснить те вопросы, которые у вас могут возникнуть. Я в полном вашем распоряжении и своим долгом считаю порекомендовать вам в качестве гостиницы нашу обитель.

Роман, уже навострившийся распознавать в этом мире любые намёки, которые так любили египтяне, быстро понял: нам вежливо, но настойчиво предлагают поселиться именно здесь, иначе Нхемсут уже не будет столь же гостеприимна. Он посмотрел на меня, и я еле заметно кивнула: всё-таки проводник нам не помешает, а поселяться всё равно где-то придётся.

– Мы с радостью воспользуемся вашим гостеприимством, – важно кивнул Роман и отпил пива.

– Нхемсут, скажи, не случалось ли в последние дни в столице что-либо странное?

– Буквально вчера вечером на кладбище кошек был разгромлен храм Бастет, об этом писали все газеты! Фараон, да снизойдёт на него благословение Ра, очень расстроился, ведь завтра будет великий праздник, когда из храма вынесут ладью, и народ сможет увидеть повелителя вместе с невестой! Великий И не хочет, чтобы у принцессы сложилось предвзятое мнение о столице в первые дни пребывания в Египте!

– Принцесса не из рода фараона? – удивилась я, мигом забыв о почти остывшей рыбе. Нхемсут возвела глаза в потолку, но поджала губы, не решаясь что-либо высказать по этому поводу. Что ж, кажется, народ тоже не столь доволен нововведениями фараона. В принципе, это меня не столько сейчас волновало – главное то, что эта ничтожная подкладка в сандалиях Сета решила подобраться ко мне изнутри, через кладбище! Если она уничтожит мой храм, я не смогу обратиться за помощью к кому бы то ни было из богов! Да, рыжий ужас приготовил достойную смену, чувствую, что он всё спланировал заранее, и теперь от того, выберемся ли мы отсюда, зависит судьба мира Романа! Значит, он решил убить одним выстрелом двух зайцев?!

– Не шходи ш ума, П... Эштела, ты же не отправишша опяч на кладбише? – зашипел из временного укрытия форменный паразит, я в ответ едва заметно усмехнулась и принялась за бобы: богине не пристало гоняться за простолюдинкой, она сама за мной придёт, и ожидание не будет таким долгим, как могут предположить некоторые.

Нхемсут с любопытством скосилась под стол, посмотрела немного на скатерть и потёрла лоб, при этом подумав: "Нужно бросать эту работу, совсем так никудышной стану..." Роман между тем доедал своё мясо, тоже порядком поостывшее. Однако доесть спокойно нам так и не дали, что, впрочем, неудивительно: нас, казалось, в этом мире уже ничто не может удивить... Из помещения выходили очередные посетители, крайне довольные трапезой и обслуживанием, как раз в этот момент путь им преградила тёмная в вечерних сумерках фигура. Вот только одним затором у дверей не ограничилось: фигура неожиданно разрослась, приближаясь, и стремительно влетела внутрь помещения, втолкнув посетителей обратно и едва не повалив на пол обоих. Конечно же, мы отвлеклись от пищи насущной и воззрились на спешившего в здание, даже Сфинкс высунулся наружу, чтобы разглядеть невысокого худощавого мужчину в странной чёрной одежде, в плаще, широкополой шляпе и маске, закрывавшей глаза и не дававшей понять, сколько ему лет. Увидев необычного человека, наша девушка только возвела к потолку глаза и тяжко с глухим стоном вздохнула. Тем временем, очень деятельный незнакомец выскочил на середину зала и громогласным, но срывающимся голосом произнёс: "О, жители благословенного города Фив! Пришёл я, ваш спаситель, который сможет помочь вам избавиться от мук, налагаемых на вас проклятыми тиранами сего города! Я – их ночной кошмар и ваше спасение! Внемлите же мне! – половина посетителей устремила на него сытые и не очень взоры и буквально тут же отвернулась, продолжив прерванные трапезы и беседы. Молодой человек (а, судя по голосу, он был одного возраста с Романом) подождал ещё немного, продолжая держать вытянутые вверх руки в таком положении и обводя зал горящим взором, а потом разочарованно опустил руки по швам и повесил голову: – Опять никто не слушает... А как же у него получалось?"

– Это ещё что за аттракцион? – выдавил из себя кривую улыбку таксист, выражая общее мнение.

– А это наш местный Зорро, насмотрелся телевизора, а теперь ходит по заведениям и требует, чтобы его прятали добрые люди в случае, если он пострадает от властей, от которых он нас, якобы, защищает, и которые за это преследуют его.

Из всей её тирады мы смогли уловить только одно слово, которое и выкрикнули стройным трио: "Телевизор?" Нхемсут снова странно посмотрела на скатерть, а потом, помотав головой, ответила:

– Ах, я и забыла, что вы приезжие! Телевизор – это ящик, который по воле Гора показывает нам картинки! В других странах такого нет, а вот в Фивах с началом правления великого И появилось большое количество подобных божественных предметов. Они дарованы нам самим первым фараоном Гором, который и заставляет их работать! – всё сильнее увлекаясь, восторгалась девушка. По мере её повествования полулев и Марселла вылезли на свет и уселись друг рядом с другом, во все глаза глядя на неё. Когда девушка закончила, они медленно переглянулись и одновременно схватились лапами за лбы. Мы с Романом тоже воззрились друг на друга и, кажется, мысли у нас текли в том же направлении: этот загадочный И – приспешник Сета, который уже давно имеет доступ в современный Роману мир и снабжает им своего ставленника; вот откуда статуи у ворот, стёкла в окнах, курящие девушки и прочие прелести! Вот только любопытно, куда же в этом случае смотрят боги?! Ответ только один – Анубис. Собакоголовый сообщник Сета создал роду Амон-Ра такие проблемы, что они ничем больше и заниматься не могут, скорее всего, они даже не подозревают ничего о том, что твориться в Нижнем Египте! Получается, что Сет превосходно знал, где я находилась все эти восемь лет, вот только не трогал меня потому, что был занят устранением остальных! А вот теперь, когда он почти победил, настал мой час... Значит, мы увидимся куда скорее, чем я предполагала...

Меж тем, Зорро в египетском варианте продолжил свой путь до главного стола, за которым тоже принимали заказы, вяло начертил там что-то кончиком кривого египетского меча и стремительно побежал вон из здания. Его можно понять: никто не любит, когда его стол портят разными знаками, а тут из соседнего помещения появился тот самый хозяин этого заведения и устало поглядел в сторону убегавшего, затем его взор упал на наш столик, и через минуту египтянина уже не было в зале. Нхемсут перевела взгляд на нас и извинилась за этот инцидент.

– Ничего страшного, – обольстительно улыбнулся ей русский соблазнитель, не оставив прежних попыток, и залпом допил пиво из кружки. – Я устал, а ты?

– Я тоже не железная, – ответила я и обратилась к Нхемсут: – Могут нам подготовить комнату?

– Конечно, госпожа, – поклонилась девушка, жестом подозвала к себе шустрого мальчишку и прошептала ему что-то на ухо, чуть к нему нагнувшись. Мальчишка убежал, но через мгновение вернулся и кивнул девушке, а потом снова исчез. Нхемсут же поклонилась нам и попросила жестом идти за собой.

Вышедший наружу хозяин заведения проводил нас довольным взором и поклонился, интересно, как бы он на нас смотрел при случае, если бы узнал, что мы – главные противники покровителей этого города? Хотя в моей ситуации глупо ещё больше усугублять положение... Мы поднимались по уже знакомой мне лестнице к залам бывших хозяев, вельможи и его жены, здесь они проводили своё свободное время, сюда не было доступа дворовым и рабам, кроме уборщиков и личных рабынь хозяйки, и здесь я впервые опробовала свои чары на высокопоставленных особах. Нхемсут выделила нам комнату, которая на самом деле была гораздо протяжённее, но сейчас, видимо, была разделена на несколько помещений, поменяв квалификацию. Вместо привычных лёгких тканей на дверном проёме нас ждали вполне приличные двери двадцатого века, которые вовсю рекламировались там по телевидению. Открыв замок ключом с длинной кисточкой в кольце, наша провожатая надавила на резную позолоченную ручку и пропустила нас внутрь. "Спокойной вам ночи, да даруют боги вам приятные сны", – напутствовала нас девушка и наконец-то улыбнулась ещё робкой улыбкой на взгляд Романа. Я пропихнула подметившего это таксиста вперёд и кивнула разносчице:

– Почему нас поселили в одной опочивальне?

– Вы попали в наше заведение как раз перед праздником, и большинство номеров занято постояльцами, – извиняющееся затараторила Нхемсут, я молча прервала её речевой поток ещё одним кивком и оставила девушку за дверью.

– Ах-х-х, какая тевушка... – выдохнул счастливый Сфинкс и вовремя пригнулся от лапы Марселлы, которая тут же отвернулась и, фыркнув, направилась поближе к Роману. – Э-э-э... я хошел скажать, што она не такая уж плохая с фасата! Ой, то ешть, я...

Марселла гордо вскинула мордочку и обхватила лапами ногу Романа в знак полной с ним солидарности. Пока таксист пытался скинуть её с ноги, я прошла дальше к широкому балкону, в который продолжалась и без того обширная комната, и повернула ручку балконной двери. В лицо пахнуло вечерней прохладой города пустыни, вот, чем встретил меня благословенный город, за который я отдала когда-то свободу... Горьким речным миндалем пахло средь фиванских улиц...

... Горьким речным миндалём пахнет средь фиванских улиц...