Текст книги "Танцующая на углях (СИ)"

Автор книги: Ольга Золотухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

– Я шлышу в твоём голоше жнакомые нотки одноко рыжеволошого ротштвенника...

– Вот и послушай, чтобы при встрече ни с кем не спутать, – прищурилась я, не став подниматься: и сам осознает свою ошибку и исправится. – Нам надо как-то избавиться от неё. Девица не так проста, как могло поначалу показаться, я готова пожертвовать драгоценными изумрудами на пользу фиванского храма, что она почуяла меня и теперь попробует убрать со своей территории, тем более что ей понравился мой мужчина. С ней хлопот не будет, это не Хен или Таи, но вопрос в том, что перед своим... уходом в царство Осириса она может наделать шуму, и тогда мы сможем распрощаться со спокойным походом за Граалем...

– Тогта тепе штоит не говорить ни о щём такщишту, – разумно пожал плечами Сфинкс. Я подняла брови, соглашаясь с его разумностью, когда услышала тихие шаги и ещё более тихий голос Романа за дверью: "Благодарю тебя за помощь, Кэти..."

– Всегда к вашим услугам, милорд, – таким же неуловимым, как шелест души, шёпотом откликнулась его провожатая, и я едва удержалась от того, чтобы не взвыть в голос. Вместо этого я проворно вскочила на ноги – полулев с шипением соскочил на пол и затерялся под кроватью – и, тяжело дыша и представляя, как низко пришлось этой бурёнке наклониться к нему, чтобы он мог расслышать её лепет, встала прямо перед дверью и прищурилась...

Роман дождался, пока тихие, лично мне казавшиеся грохающими по наковальне молотами, шажки девицы стихли на лестнице, сам потопал громче, видимо, чтобы мне было хорошо слышно, только после этого открыл дверь и... замер на пороге, воззрившись на меня.

– А... ты уже выздоровела? – поинтересовался Роман, быстрым взглядом скользнув по мне, потом взглянул на сияющие из-под кровати глаза Сфинкса и нахмурился.

Я только фыркнула в ответ на его растерянность и, размахнувшись от плеча, влепила пощёчину, выпустив когти. Повернулась к нему спиной, пытаясь смирить бушующие внутри страсти и чувствуя, что получается не очень. Роман меж тем, едва не выронив свой поднос, поставил его с грохотом на кровать и, кажется, зарычал от обиды:

– Так я опять не угодил светлейшей богине? – с нехорошей лаской в голосе осведомился он, и я не выдержала: развернулась и, прыгнув, с шипением повалила его на пол, в тщетных попытках расцарапать ему на веки вечные лицо, чтобы не задавался. Потому что я и вправду богиня, и я не позволю какому-то... В общем, мы позорно подрались, собрав всю пыль с недавно помытых полов, напрочь перепугали Марселлу, которая забилась под кровать под защиту своего любимого полульва, и на нас теперь сияли из-под одеяла две пары глаз. Не знаю, сколько мы так сражались, стараясь доказать каждый свою правоту, но в конечном счёте победил закон подлости: мы оба выдохлись и повалились в бессилии друг возле друга, тяжело дыша и демонстративно отвернувшись. Я бы и дальше так дулась на него, восстанавливая силы для ещё одной попытки, но мне неожиданно стало холодно на полу, да и Роман так затрясся, что у меня мурашки пошли по коже, когда я представила, как сильно он сам продрог. А потом он вдруг захохотал в голос, и я поняла, что за дрожь его пробирала... Вот негодяй, мерзавец, недостойный сын шакала: смеяться над богиней?! Да я из него... И уже через минуту я, корчась на полу, хохотала вместе с ним, держась за живот в страхе, что он сейчас лопнет от натуги... Кончилось всё тем, что Марселла, имевшая остатки деликатности, зубами схватила за шкирку Сфинкса и вытащила его на улицу через открытое окно. Ещё долго его разгневанный визг слышался снизу, пока резко не оборвался, заглушённый кошачьим шипением.

К ужину мы всё-таки почтили трапезную своим присутствием. Кэти поначалу пыталась привлечь внимание Романа, вытворяя такое, что ей с этими номерами впору было в кабаре идти выступать. Однако пристальный взор таксиста был прикован исключительно ко мне, и я охотно его поддерживала, запихнув подальше самолюбие, хотя бы на сегодня, пока мы не уехали отсюда. На самом деле, будь моя воля, мы бы покинули это заведение прямо сейчас, но тут вставал вопрос о чести благородного лорда, который обещал держателю гостиницы, что мы не уедем этим днём. Поэтому приходилось ждать до завтрашней глубокой ночи, дабы и волки были сыты, и овцы целы. Ни Марселла, ни Сфинкс так и не явились, поэтому ужин мы провели практически наедине, если не коситься по сторонам. Правда, в конце ужина наше уединение было нарушено появлением в радиусе обозрения лоснящейся физиономии сэра Вильяма. Я разумно примолкла, исподтишка мило улыбаясь с целью сбить его с мыслей и заставить выдать всё в том виде, в котором это находится в хозяйственной голове, и он, не успев пожелать нам прекрасного вечера, тут же выпалил, сам того не поняв:

– А не прогуляться ли вам по городу? – заявил он, расплывшись в улыбке, и замер, сообразив, что сморозил, бросил быстрый взгляд в сторону Романа и поспешно исправился: – Такая ночь, такая луна светит, на небе ну ни облачка... ээ, ветерок, прохлада...

– Да, – выглядывая за окно, протянул Роман, снова беря инициативу в свои руки: – Луна действительно прекрасная, круглая, ущербная. В такие полнолуния только и время для оборотней! В моём имении я лично пристрелил серебряными болтами двоих! А в вашем городе оборотней не водится? – оглянулся он на Вильяма, тот резко распрямился, точно получил пинок сзади, и неистово принялся креститься, торопливо бормоча "чур меня, чур меня":

– Да что вы! Упаси нас Господь, милорд, от такой напасти! Что вы, никаких оборотней, что вы! – и закончил с какой-то даже гордостью: – Можете спокойно гулять, наслаждаясь нашим городом!

Мы переглянулись, я вполне невинно пожала плечиком, и Роман промычал, что "подумает над его предложением". С ужином управились в рекордно короткие сроки, таксист помог мне вылезти из-за стола и отправился во двор, сопровождаемый умилительным взором владельца гостиницы. У входа Роман очень похоже скорчил гримасу Вильяма, и я рассмеялась, когда наш дружный смех внезапно перешёл в напряжённую тишину, и мы оба уставились в темноту, устроившуюся у угла фасада здания, со стороны конюшни. Роман, кажется, схватился за меч, но я положила свою руку поверх его ладони и покачала головой.

– Ну, извини, – поспешно шепнул таксист, повинуясь моей молчаливой просьбе не поубивать всех раньше времени, – я в темноте пока ещё не научился видеть...

– Доброго вам вечера, милорд, миледи! – радостно донеслось из темноты, и на свет, падающий из окон сверху, вышел наш недавний знакомый конюх, не помню, как его зовут, мне больше в мужчинах запоминается их внешность и первые слова, которые либо производят, либо не производят на меня впечатление. Этот произвёл... лихо поклонившись нам, он скользнул по мне откровенным взглядом и обратился к Роману: – Я слышал, вы тут собираетесь прогуляться по нашему достославному городу? Что ж, он у нас не такой уж и плохой... когда днём... кгэм, – кашлянул он, не заметив с нашей стороны особой заинтересованности: – Так вот, я и сам не против, особенно когда под рукой арбалет с огромными болтами, а так...

– Так ты что-то хочешь нам посоветовать, Джон? – поинтересовался Роман. Ах, ну да, Джон!..

– Так я бы и молчал, недостойный... если бы не ваша миледи... то есть, – спохватился он, – если бы не ваша честь, милорд!.. Ну и миледи тоже...

– Значит, ты нам не советуешь? – усмехнулся Роман, когда я сжала его руку, улыбнувшись.

– Да что вы, если мой хозяин узнает, что я вам советовал... Но я вам советую! У нас ведьм по городу шастает пруд пруди, хоть сиди вечером на крыльце и коллекционируй! Но не все, бывает, добровольно даются в руки, мало ли, в какую лягушку превратят... а миледи у вас хорошая...

– И сам знаю, – злобно улыбнулся таксист, и я закусила губу, стараясь не рассмеяться. Джон, видимо, соображал не хуже, чем умел советовать, потому что поспешил откланяться со всем возможным почтением и снова исчезнуть в той же самой темноте с глаз долой. Роман взял меня под локоть и взглянул в моё лицо: – Ты не улыбайся, это он тебя ещё вблизи не знает...

– У меня всегда есть возможность исправить это досадное упущение, милорд...

– Так, может, мне одному на прогулку отправиться? – я пожала плечами, намекая, что в этом мире всё возможно, и, взяв под руку, прижалась к нему и повела в сторону улицы.

Несмотря на довольно ранний час (не знаю, может быть, это для меня, кошки, он ранний, но, судя по расположению звёзд на небе, было не больше восьми вечера, так что оказалось, что ночная темнота сгущалась в этом городе гораздо раньше, чем, например, у нас в Египте), на улице уже почти не было прохожих, не считая парочки, торопливо спешившей куда-то, матери, которая старательно трясла за ухо непослушного сынишку, и оборванных попрошаек, которые уже снимались со своих дневных мест работы, и ещё кого-то столь же незначительного. Причём все, кто нам попадался, провожали нас такими взглядами, точно мы с Романом были форменными самоубийцами. "Приезжие, наверное", – пробормотал себе под нос один из оборванцев и, не медля, брякнулся обратно на камни мостовой и, прянув в нашу сторону, затянул заунывным голосом свою рабочую песню. Таксист милостиво швырнул ему медную монетку и отвернулся, давая понять, что это всё, что нищий сдерёт с него. "Дай вам Господь любви, милорд!.. Чтоб ты на ведьму наткнулся..."

– Этот город и вправду стоил того, чтобы им полюбоваться, – скосилась я на Романа, когда он, подняв бровь, покачал головой. Он прекрасно услышал слова благодарности, но в своём мире уже настолько привык к босякам всех мастей, что обращать внимание на этого...

– Не расстраивайся, Эстел, я так чувствую, что твоя скука с лихвой компенсируется, едва только мы всё-таки натолкнёмся на ведьму. Хоть будет о чём вспомнить дома...

– Ну, так запоминай! – вскрикнула темнота моста перед нами, и вслед за этим раздался мелодичный довольный смех. Мы замерли скорее от неожиданности, чем от страха, и прислушались. В один миг смолкли все ещё жившие в этом городе звуки: где-то хлопнули закрываемые ставни, скрипнула в последний раз вывеска, раскачиваемая мимолётным, тоже утихшим сейчас, ветром, замолчали брехавшие псы, и мы остались в полном одиночестве, не считая ущербной луны и многочисленных звёздочек. Мы переглянулись.

– Дождалась? – с какой-то гордостью в голосе поинтересовался Роман. Я невинно улыбнулась и повела плечиками. – Надо было заранее им рассказать, кто недавно лишил этот город его главного заступника – лорда Раджастама сотоварищи... может, отстали бы во веки...

– Давай сначала хотя бы поздороваемся, может, сможем о чём-то договориться?

– Сможем! – тут же довольно донеслось теперь уже откуда-то сверху (все мелкие твари хоть с какими-то зачатками к колдовству тут же заражаются любовью к спецэффектам, – вот пример). – Только наедине! – добавила невидимая пока ведьма и, явившись напротив в ярком сиянии вспышки, снова исчезла в ней же, а меня в бок неожиданно толкнуло нечто с такой силой, что я отлетела от Романа на полметра и. ударившись головой о мостовую, затихла.

– Эстела... – растерянно оглянулся на меня таксист, видимо, недоумевая, что это со мной такое, может, полежать решила, отдохнуть. Но ведь холодно же!.. – Эстела, ты... Эстела!

– Многое бы отдала, милорд, чтобы вы с такой же нежностью обращались ко мне...

– Ну так стукнись головой о камни и ложись рядом!.. – резко оглянувшись назад, прорычал Роман и замер, разглядев, наконец, ведьму: – Кэти? Ты, что ли?

– Да, мой лорд, – присела она в глубоком поклоне: – Я, – и столб света, вырвавшийся из её глаз, когда она резко распахнула свои ресницы, оказался такой силы, что Роман, покачнувшись, рухнул на колени, а сияние теперь охватило его с ног до головы, заключив в оболочку. Кэти, весьма довольная своей удачей, гордо выпрямилась и не спеша приблизилась к таксисту, посмеиваясь: – Какой отличный у меня сегодня улов... Слушайте меня, милорд, вы отныне не знаете эту женщину и не имеете с ней никаких общих дел! Отныне вы мой лорд и на веки веков мой раб... по крайней мере, до тех пор, пока не появится кто-то более подходящий... Посмеешь ослушаться, сэр рыцарь, я тебя раздавлю как таракана на кухне, ясно? Ясно?! – бездвижимый под напором магии таксист и не подумал ослушаться и ничего не придумал лучше, чем кивнуть. – Вот и молодец. Молодец, любимый, а теперь поднимайся и идём: всё-таки на мостовой холодно, а ты мне нужен здоровым и сильным... Идём же, идём...

– А вот никута вы не пойтёте! – отважно разнеслось над мостовой. Ведьма замерла, поморщившись, и медленно оглянулась назад, собираясь выяснить, кто это: просто дурак или конкурент чокнутый – и по возможности обрушить на его голову гнев сильный или не особо... и застыла на месте статуей, потому что прямо на неё из темноты над головой летело нечто невообразимое в двумя хвостами, крылатое, способное одновременно шепеляво выкрикивать угрозы и оглушающе шипеть. Даже меня, великую богиню, это ввело бы в суеверный трепет, а что творилось с несчастной деревенской провинциалкой в этот момент, было далеко не секретом. От неожиданности и из-за охватившей её паники она вдруг присела, опустив голову и напрочь позабыв о том, что куда-то только что собиралась идти. А тут ещё неведомое чудище достигло, наконец, своей цели, и рухнуло на спину неудавшейся ведьмы с такой силой, что она упала на колени и заверещала, прикрывая голову руками и одновременно пытаясь отмахиваться от непонятного существа.

Неизвестные, но так вовремя напавшие, вошли во вкус и принялись драть колдунью в разные стороны, пока она не завыла в голос: "Люди! Помогите! Ой, помогите, убивают!!" – Роман не вовремя напомнил о себе, бессознательным мешком повалившись на мостовую, и Кэти опомнилась, видимо, сообразив, где родилась и кем на самом деле является (пусть даже ей это только кажется...). Неожиданно прекратив вопли (что уже ни на секунду не взволновало ни одно существо, ни другое, которые, увлёкшись, уже не замечали ничего вокруг), она выждала момент и, резко встряхнувшись, резво подскочила на ноги. Не ожидавшие подобной прыти существа разлетелись в разные стороны, затерявшись где-то поблизости.

– Ах вы, мерзкие твари! – тонко взвизгнула Кэти, разворачиваясь к ним и закатывая рукава. Урчание притихло, а потом и вовсе оборвалось, когда оба существа, охваченные яркой сияющей сферой, точно пинком, оказались подкинуты вверх. – Я из вас, исчадия тьмы, сделаю... – она задумалась, почему-то растеряв мигом своё красноречие, и сфера зависла на одном месте, дожидаясь решения своей хозяйки. Повисло тягостное молчание. В это время Роман, голова которого ещё до того пришла в неприятное соприкосновение с камнями мостовой, очнулся и мутный взором воззрился на мощную фигуру колдуньи. Простонав что-то невразумительное, он схватился за голову и, оглянувшись назад, замер, словно неудавшаяся ведьма...

– Я из вас... я из вас... да я из вас...

– Неужели заклинило? – с любопытством поинтересовалась я, выглядывая из-за её плеча.

– Ты?! Опять?! – прошипела Кэти и неосторожно обернулась, чем сама себе подписала новый приговор. Увидев мои ноги, которые почему-то не касались мостовой, подняв меня ещё выше над ведьмой, она захлебнулась мигом испёкшимися великими фразами и спустя секунду получила звонкую пощёчину, которая, повинуясь каким-то непонятным законам природы, оставила поперёк щеки тонкую ранку, мигом налившуюся кровью. Она тонкой струйкой стекла к подбородку. Кэти, не спеша тратить время на то, чтобы очнуться, с размаху кинулась на меня, видимо, после такой потери окончательно растеряв веру в свои феноменальные способности. Я, взвизгнув, как кошка, брезгливо отскочила немного назад, взмывая высоко над её головой, и зависла там, презрительно свысока глядя на неудавшуюся доярку.

– Ах, ты... – вскинула она на меня горящий взор.

– Ах, теперь я? – гневно прищурилась я, уперев руки в бока и уже позабыв всё то, что хотела ей высказать вначале. Вот и пришлась мне под руку вовремя мысль о доярке, засиделась провинциалка в городе у тётушки, – домой пора!..

– Эстела, – попытался откуда-то снизу вразумить меня Роман. С укоризной, между прочим, в голосе!

– Сидите тихо, милорд, в своей луже, и вами займёмся, – сквозь зубы процедила я, не спуская с девицы гневного взора. Надеюсь, Марселла сообразит скрыться из эпицентра событий?.. Подняв глаза ввысь, я резко, точно порывая с чем-то, соединила ладони перед собой и рывком послала силу вперёд. Эффектных вспышек не было. Волна просто-напросто снесла с прежнего места мечту любой бурёнки, и визг её, перебудив, наверное, половину города, через которую она, собственно говоря, и пролетела, стих где-то в чарующей дали, за тёмными громадами городских стен. Я отряхнула руки и медленно опустилась на мостовую, величественной обворожительной богиней встав возле своего странствующего Воина. Он, скользнув взором от моих сапог к лицу, невольно выпрямился и нахмурился с укоризной.

– И тебе, естественно, не стыдно из-за того, что сделала с несчастной девушкой?

– Ещё одно такое о ней слово, и я выцарапаю тебе глаза, – невозмутимо откликнулась я и протянула ему руку. Роман с кривой улыбкой принял её, галантно склонившись:

– В таком случае мне лучше побыть умным и молчаливым, – усмехнулся он, беря меня под локоть и как ни в чём не бывало направляясь к мосту: – Идёмте, миледи, так уж и быть, проведу вас по улицам этого города, раз уж с разбойниками вы и своими силами, как-то без меня. Прошу вас, не споткнитесь: здесь камушек выступает из мостовой... – он обезоруживающе улыбнулся, предупреждая выполнение обещанного, и оглянулся на кошку: – Марселла, не отставай, а то твоя хозяйка, случись что, и не вспомнит о былой ревности, запульнёт меня на Луну для начала, а потом сокрушаться начнёт, что, мол, хороший всё-таки был парень из Питера... А, кстати, а где наше вечно увечное с хвостом? Опять под кустом каким-нибудь прячется?

Я пространно пожала плечами, уже пригревшись, прислонившись к его плечу, и оставила этот вопрос вечности...

– Странно, а мне казалось, что я его видел с Марселлой, – задумчиво промычал таксист, снова отвлекаясь от меня. – Ну и Бог с ним, – решил он, махнув рукой, и повернулся ко мне: – Кстати, Эстел, ты тоже слышала, что эта... хм, дама, когда летела обратно в свою Тьмутаракань, визжала на два голоса, мужским и женским?

– Всякое бывает, – опять-таки пожала я плечами. – Мне, например, послышалось, что второй голос пытался кричать даже что-то членораздельное, только вот вряд ли у него это получилось, иначе я бы расслышала его слова...

– М-да? Ну, тогда и я спокоен. Стоит ли портить такой вечер какими-то мелочами?..

Сфинкс трясся в седле с ошалевшими глазами и намертво вцепившись в шею могучего вороного коня, который то и дело издавал возмущённое ржание и внезапно припускал резко вперёд и мчался до тех пор, пока главный повар не ослаблял когти и не втягивал их в подушечки. После чего, устав изображать из себя борца с этой тупой скотиной за право выставлять себя величавым наездником, вновь принимался от страха клацать зубами и повизгивать, правда, уже не так громко. Марселла тихонько фыркала, глядя на него, а Роман вообще так заливался хохотом, что чуть было сам не вывалился из седла.

– Какой дурак придумал посадить на лошадь собаку... с крыльями? – смеялся он.

– Турак, – бледный, но гордый, отвечал ему полулев, подняв мордочку: – Это дань уважения моему кению! Верные люти вожвышили своё люпимое пожештво!

– А, ну раз "кению" и "пожештву", то тогда ладно, – фыркал таксист и подмигивал мне.

– Ты точно сможешь найти этот фамильный склеп?

– Я тут совершенно не при чём, – отвечала я, не поднимая на него глаз. – Если ты хочешь, чтобы мы прибыли туда, то больше внимания уделяй своему внутреннему чувству, оно скажет тебе, когда мы окажемся рядом.

– Так мы будем до скончания века скитаться по этим болотам! Нельзя ли как-нибудь быстрее? Что-то мне не светит тут кататься ещё года три, пока мы отыщем этот Грааль. Кстати, с чего это ты решила, что именно я тот самый избранный?

– Не обольщайся, вовсе не из-за твоих трицепсов и бицепсов, и не нарывайся на комплимент! Ещё чего... Просто так и должно было быть... – перед глазами снова встали мои ладони, все в капельках чужого пота, немного подрагивавшие в слабом свете догоравших свечей, и черты лица, медленно менявшиеся, терявшие былую резкость и приобретая гладкую плавность, свойственную её лицу. Потом она до конца обмякает, ещё больше сжимаясь в комочек, и засыпает. Может быть, завтра её назовут блаженной... ну а нам пора... я вытащила из неё слишком много... – Тем более, у нас есть собственная система оповещения, этот гад блохастый тоже имеет огромное чувство на всякие штучки вроде Грааля, так что ты не один на этом свете!

– Спасибо, ты меня утешила, я всегда ощущал твою заботу...

– Мама-а-а!! – система оповещения в который раз дала сбой и полетела на знакомство с местной фауной в ближайшие кусты. Довольный жеребец выгнул грудь колесом и лёгкой трусцой прошествовал мимо торчащей к небу южной оконечностью с хвостом.

Мы ехали по болотистой местности так осторожно, насколько могли позволить себе наши кони. Зеленоватый туман, явление, безусловно, красивое, поднимался над вонючей жижей вместе с испарениями, создававшими атмосферу не такую уж и приятную. Повсеместно вокруг лопались пузыри, а под ноги еле ступавшим лошадям вдруг выпрыгивали лягушки, увлечённые погоней за очередным комаром. Ко мне эти насекомые, изобиловавшие здесь в достатке, больше не прикасались с тех пор, как один из них рискнул жизнью и лопнул по малейшему мановению моей руки на глазах у сородичей, а вот Роман ощущал на своей шкуре всю полноту их ненависти. Сфинкса уже к этому времени мутило от ядовитых испарений, чего не скажешь о его бойкой лошадке, и зелень его кожи проступала даже сквозь густую шерсть, а глаза были мутными, как после бутыли отменного вина. Его состояние было вполне понятно: существо, привыкшее к жаре пустыни, внезапно попадает в стабильную сырость, не имея возможности выбраться отсюда в течение долгого времени. Первые две ночи он вообще чихал, не переставая, кутался в мой плед и прижимался к Марселле, однако тварь божья ко всему привыкает, и он не оказался исключением. Хотя меня больше волновало не его состояние, а самочувствие Романа, которому предстояло забрать Грааль, чтобы открыть Дверь обратно в наш мир, а я пока за ним такой силы не чувствовала, хотя, я вполне могу ошибаться, это был бы первый случай, когда я этим была бы довольна... Взглянув на то, как легко он дышит даже в этой зловонной обстановке, я подумала, что женитьба определённо не красит человека, и в очередной раз вознесла хвалу богам за то, что мы умудрились каким-то чудом отделаться от Кендры и оставить её в замке. Тем более что генеральный ремонт требует оч-чень много времени...

– А пощему ждешь так тихо, а? – прогундосил Сфинкс, поднимая морду от седла и ища ответа почему-то в глазах кошки. Не думаю, что она была специалистом по болотистым местностям.

– Это тебе не гробница и не гранд-отель – всё как у людей в нормальных болотах, – усмехнулся в ответ таксист, и кивком головы указал на очередной вздувавшийся впереди по курсу пузырь.

– Точно, что у людей? – поинтересовалась я совершенно спокойно и тоже указала на тот же пузырь: он всё вздувался, разрастаясь и вширь и ввысь и наполняясь зелёновато-жёлтым дымом, а через мгновение ему начал вторить какой-то непонятный чавкающий звук, глухие стоны и шевеление кочек, усеянных камышами.

Наши кони отреагировали вполне ожидаемо: тревожно заржали, забили копытами, а смирный, казалось бы, жеребец Романа внезапно встал на дыбы и скинул хозяина, который был совершенно не готов к такому повороту событий и, разбрызгивая вокруг себя зловонную жижу болота, упал близ кочки, на которой и находился. Не успел он опомниться, как из жидкости резко вынырнули когтистые лапы, увитые зелёными крепкими лианами, и схватились в него, вдесятером потащив вниз. Таксист от неожиданности широко открыл рот, барахтаясь и сопротивляясь, и наглотался жижи, едва не задохнувшись и продолжая разбрызгивать тину вокруг себя. Мне своим конём пришлось пожертвовать. В том смысле, что я немедленно ввела его в гипнотическое состояние, и теперь он ничего не боялся и полностью повиновался мне. Опасность для него состояла в том, что я понятия не имею, как долго продлиться всё это, и, значит, у меня нет никаких гарантий насчёт того, как долго он будет в моей власти, а, следовательно, его мозг может полностью разрушиться...

– Роман! – коротко крикнула я, резко повернув коня в его сторону и заставив его копытами отдавить пару когтистых лап. Жеребца таксиста к тому времени уже не было на месте, он сорвался с кочки вперёд и исчез где-то далеко в поднимавшемся от жижи тумане, поэтому опомнившемуся немного Роману я кинула свой меч, а сама вооружилась новой плетью, которую предусмотрительно выпросила у Сфинкса ещё до похода.

– О-о-о, ёлы-палы!! – взвыл таксист, едва смог выть, и принялся кромсать лапы направо и налево.

Меж тем мой конь тоже подвергся нападению, пришлось немного поработать и погнать его на ближайшие кочки, выискивая более надёжный путь к отступлению. Полулев, наконец, довёл своего жеребца, и тот с диким ржанием помчал не менее громко визжавшего Сфинкса по периметру всё ещё вздувавшегося пузыря. Издали они составляли очень красивую картину, обязательно полюбовалась бы ими, если бы не десятый или пятнадцатый гад, делавший попытки до меня достать. Роман ещё возился со своими почти невидимыми противниками, время от времени принимая вертикальное положение, но затем снова заваливаясь в болото. Я гоняла коня по кочкам, помогая ему плетью и дисками в истреблении существ. Вскоре натиск на нас стал затихать, а примерно через несколько минут, в течение которых пузырь всё ещё разрастался, уже возвышаясь над нашими головами и приняв форму скорее неправильного конуса с круглым верхом, лапы и вовсе исчезли с поля зрения.

– Вот скоты, а... – глухо выдохнул Роман, с трудом поднимаясь, поскользнулся, снова с брызгами погрузился в жижу и добавил ещё пару красочных выражений, удивительно совмещавших в нескольких словах столько информации и смысла. Я очутилась поблизости с ним и вгляделась во всё разраставшийся пузырь: так вот зачем эти невидимые твари нападали на нас – подстраховывали своего господина, который как раз должен был подоспеть, а заодно пытались ослабить наши возможности! У меня такое чувство, что эти меры предосторожности были приняты не с бухты-барахты, а согласно приобретённому когда-то опыту... Мы что, знакомы?..

– Что это ты так смотришь на этот пузырь, словно вы знакомы? – осведомился Роман, одновременно не спуская взора с необычного конуса; интересно, как он догадался?

– Да, ты прав, – ответила я как-то отрешённо, – хотя знать его по идее должен ты, так как он твой потенциальный соперник за руку миледи Кендры...

– Чего? – немного опешил Роман, скорчив горестную мину... и тут пузырь наконец-то лопнул, забрызгав нас с ног до головы мерзопакостной слизью противного тошнотворно зелёно-жёлтого цвета, зато мы смогли любоваться противником не через сомнительную призму пузыря. Да, это был он... – Это вот с этим уродом она хотела мне наставить рога?! – в голосе таксиста послышалась нешуточная мужская обида. – Нет, я протестую! Она что, лучше никого не могла найти, мерзавка?! У-у, ведьма!

Я не до конца разделяла его убеждения насчёт своей жены, потому как была полностью увлечена разглядыванием существа, заметив в его облике существенные изменения. "О, поги мои! Что за щутище новое, мама-а-а!!" – дико прокричав, пронёсся мимо Сфинкс, и я полностью согласилась с его мнением. После нашей встречи с ним он заметно сдал: во-первых, он уже не закрывал истинной личины под призрачной оболочкой, зато открылись многочисленные раны, оставленные моим диском. Это он что, хотел меня пристыдить этим?!.. Во всяком случае, не думаю, что сирена теперь посмотрит на него с прежним вожделением...

– Эстела, так это что же получается? Это мы тебе обязаны тем, что он появился на нашем пути? – повернулся ко мне нахальный тип. Я не хотела отвечать, но сработал многовековой рефлекс: молниеносный взмах, и он сморщился от резкой боли, обжёгшей щеку – его ещё благо, что я занята! Роман хмуро на меня воззрился и произнёс: – Зараза.

– Ты!! – загрохотал голос над болотом: – Ты, ведьма!!

– Эштела, это он тепе?! – долетело до нас откуда-то слева. – Да штой ты, лошать!!

– Ты!! Ты уничтожила мою любовь!! Ты лишила меня пищи!! Теперь я лишу тебя жизни, мерзкая тварь!! – лаконично продолжило существо, разворачиваясь в мою сторону и морщась от напряжения и боли от ожогов. Как же удивительно быстро я врезаюсь в чужую память...

– Кто?! Ну, ты, одну мою женщину хотел забрать, теперь вторую?! Может, я сам тебе дорогу перешёл в детстве?!

– Не мешайся, человек, уходи, ты тут не нужен, я дарую тебе жизнь!.. Тем более, на болотах и без того мало пищи, – криво усмехнулось чудище, с трудом изобразив эту самую ухмылку.

– А не подавишься, чудо природы?! – тоже хмыкнул Роман, только у него получилось куда убедительнее, и мой меч в его руке засверкал лезвием сквозь слизь и ошмётки тины.

– Ну, раз так... – сделал попытку рассмеяться монстр, раскинул в стороны руки и... ловко увернулся от моего диска, одновременно оказавшись в двух местах: напротив меня и напротив таксиста. Только потом я поняла, что он раздвоился...

– Ого, – сглотнул Роман, не ожидавший такого коварства, и пригнулся от толстого хвоста существа, который он с грохотом и брызгами опустил на противника, хохоча, как сумасшедший.

Мне же пришлось соскользнуть из седла, ещё больше запачкав сандалии (я их предусмотрительно не стала делать позолоченными, несмотря на потерю имиджа в глазах окружающих), и раскрутила над головой плеть. Она мигом по одному моему молчаливому желанию обвила торс существа и вытянула его с безопасной кочки прямо в болото, глубже и ближе ко мне. Чудище заворчало и попробовало схватиться за кнут, это ему удалось, зато когда он потянул меня к себе, плеть ударила его мощным разрядом и выскользнула из его склизкой ладони. Он был слишком неуклюж по сравнению со мной, маленькой и вёрткой, поэтому он прибег к новой хитрости: я и заметить не успела, как на мою кочку проворно вспрыгнул мужчина, пусть со странной кожей и весь в жиже, но зато гибкий, удобно одетый и вооружённый. Я коснулась мимоходом его сознания и поняла, что это не иллюзия, а одна из его ипостасей, так вот на что позарилась Кендра!.. Пары взмахов плетью мне хватило на то, чтобы понять: драться придётся грязно, без применения дисков и молний, причём вряд ли мне удастся преобразиться в кошку – он меня тут же достанет... Да, не думала я, что с течением времени наземным существам придёт возможность приобрести иммунитет против сил воздуха! Значит, правильным было то, что египетские боги ушли в небытие?..