Текст книги "Танцующая на углях (СИ)"

Автор книги: Ольга Золотухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Честно говоря, не знаю точно, что именно я ожидала увидеть, выйдя за толщину стен. Всё-таки, наверное, что-то было... но уж точно не то, что я в действительности увидела. Нет, больше поразил меня не пейзаж заснеженного Абидоса, не какая-то его сонность под гнётом снега и льда и серо-сизого нависшего чересчур низко небосвода. Поражение было в той толпе, что собралась в каких-то десятках метров от нас и заполнила собой не только улицу, но и крыши ближайший построек и насквозь заиндевевшие пальмы. Поначалу меня немного затрясло... а потом на ум пришло, что вон та пальма, слева, самая крайняя, это пальма... финиковая-а-а!! Тот взор, которым я обдала тех, кто лишь мгновение назад, похоже, готовы были нас разорвать... в общем, мы друг друга поняли, и переговоры начались...

– Эй, ты там! – выкрикнул кто-то особо смелый из толпы.

– Это к тебе обращаются, – просветил меня Роман, по ходу дела вытягивая за хвост из сугроба упирающегося Сфинкса. Тот делал вид, что застрял уж точно намертво, а понесло его туда исключительно из-за интереса археологических раскопок.

– Не мешай мне, глупый отрок, ты прошто не предштавляешь, какую штаринную кладку я ждешь разрыл, – глухо доносилось из толщи снега.

– Эй!.. – повторил всё тот же счастливчик (а как же: так разговаривать с богиней, и ещё оставаться в живых, да вдобавок целым кусочком, а не составляющими). – Ты... там... того...

– Кого? – мрачно поинтересовалась я. Снова тишина. А ещё умный народ! Уф...

– Да она колдунья, что с ней говорить! Отвести её на суд милостивого Сенухета, да будет к нему благосклонен вечный, как Нил, Осирис!.. Вырвалась из-под охраны подземного владыки, несчастная! В верёвки её – на постройку гробницы благословенному фараону!.. Поймаем её – она убивала наших жриц! Она убила Хетепхерес!.. – понеслось со всех сторон. Я слушала их, мысленно успокаивая себя и взывая к Хнуму: почему, гад, не озаботился тем, чтобы у людей ещё и мозги были?!..

Обстановка между тем нагнеталась. Откуда ни возьмись, в толпе начали мелькать уже знакомые мне стражи, во главе которых, как я определила, стоял уже не Джеху, а какой-то другой египтянин в гладком парике, явно создававшем ему неудобства, так как под ним он был совершенно... лысый?!! Надо же, я ведь и не подумала почему-то про него сразу! Страж, ну конечно же страж! Естественно!.. Нет, я не скажу, что раньше была дурой, я лучше скажу, что я вообще гениальна!

– Она колдунья – на суд её к мудрейшему Сенухету!.. – выкрикнула какая-то особо голосистая, и я попыталась запомнить её лицо. Толпа одобрительно загудела; Роман к тому времени уже закончил мучить себя добыванием из-под снега новоявленного археолога и выпрямился рядом со мной, с интересом наблюдая за происходящим. Мне тоже стало интересно.

– И что дальше? – с лёгкой улыбкой осведомилась я. В повисшей за секунду до этого тишине даже мой тихий голос прозвучал громом среди ясного неба.

А потом началось что-то невыразимое. В том смысле, что эти глупцы, собравшиеся здесь все сразу и скопом, бросились в мою сторону с явно недоброжелательными намерениями. Наученный горьким опытом предыдущих погонь за нами, Роман немедленно отреагировал, выхватив из-за пояса пистолет и поспешно проверяя, насколько хватит патронов. Сфинкс, воспользовавшись тем, что его оставили в покое, залез в сугроб полностью, только кончик хвоста оставил, и стыдящаяся за него Марселла присела рядом, шипя и изредка трогая коготками этот самый кончик. Не думаю, что это хоть кому-нибудь поможет, но у всех свои методы снятия стресса.

Мне же неожиданно стало до того весело, что я едва не пропустила тот момент, когда наилучшим способом было бы перекинуться в чёрную огромную кошку, дабы сразу же поразить умы общественности и не забивать себе голову заботами об их глупости. В конце концов, это не мои проблемы, а опять-таки, судя по Дарвину, вина эволюции. К тому моменту, когда я всё-таки дала выход наружу своей сути, мой грозный вид уже не мог остановить никого – их распалило! Народная забава в виде поимки вредной общественности колдуньи началась не менее весело, чем катание на коньках всё той же всем известной коровы. Когда первый из "преследователей" уже был на достаточном расстоянии, чтобы достать до нас, он вдруг напружинил ноги и сделал такой головокружительный прыжок в мою сторону, что Роман от неожиданности забыл про свой пистолет и просто замахнулся на него пяткой, а я мирно щёлкнула клыками у самого носа смельчака. Но ни мне, ни Роману, ни самому смельчаку не повезло... я, кажется, даже не успела заметить, что именно случилось: просто его ноги в какой-то момент пришли в соприкосновение с почвой (так я земную поверхность называю чисто теоретически, потому что в тот миг до почвы было ещё ой как далеко), он выпучил глаза, неуклюже, точно птенчик ибиса, впервые решившего взлететь, взмахнул руками и полетел назад. Да что там, не только полетел, но и захватил с собой по дороге практически весь первый ряд "наступающих", свалив их на второй, а те, в свою очередь, на нисходящих. В общем, веселье пошло по второму кругу, но уже в удвоенной форме. Граждане, отъехав на достаточное расстояние и безуспешно по ходу дела выясняя, кто, собственно, затеял первым эту забаву, доехали до начальной точки своего отправления, не нашли виновника (ну вот, чем-то Хнум их всё-таки не обделил – есть хотя бы инстинкт самосохранения, загнавший "счастливого" на самое дно образовавшейся "горки") и дружно решили, что это всё мои происки, и снова стали подниматься на ноги, ещё сильнее пылая праведным желанием страшной мести. Нет, скажите, при чём тут скромная богиня красоты и разрушения? Я вроде бы чёрная кошка, а не рыжая...

– Не понял, – недоумевающе высказал своё мнение Роман, обратившись ко мне. Я слегка оскалила верхнюю челюсть, отказываясь от комментариев. Таксист перевёл взор на то место, где в снегу отпечатался след колеи от пятки египтянина, и даже нагнулся, вероятно, таким образом решив что-то увидеть. Не нашёл ничего, перевёл взгляд ниже, для чего даже сделал шаг и... с выдохом описав пяткой полукруг в воздухе, с такой силой грохнулся оземь, что позвоночник затрещал.

– О-о-о-о!.. По-онял, – хрипло протянул, страдальчески скривившись, и с трудом перекатился на другой бок. – Вот теперь-то ты видишь, как сильно я за тебя страдаю и как сильно нуждаюсь в надбавке.

– Сейчас добавлю, – милостиво решила я, подняв для наглядности лапу над его лбом, и – о, чудо! – он вскочил с такой прытью, словно ничего и не было.

– Свои люди – сочтёмся, – несколько величественно кивнул таксист и снова вооружился пистолетом. Граждане к тому времени уже опомнились и пошли на второй приступ.

Направлял их, если мне не изменяет зрение, всё тот же самый парень, который заменил для стражей Джеху. Кстати, я заметила, что воины Сенухета не особенно вмешивались во всеобщее веселье, находились в сторонке и только делали вид, что поддерживают общественный пыл. Марселла к тому времени настолько увлеклась раскопками своего драгоценного полульва, что сама зарылась с лапами, но я это про себя поощрила – меньше для неё опасности, не хватало ей попасть под гнев радостной обретённой свободой толпы. Я перекинулась обратно. Снова обретя привычный для окружающих облик, я гордо выпрямилась рядом с Романом, одарив тех, кто только раз посмотрел на меня, такой ослепительной улыбкой, что... в общем, надеюсь, что в третьем приступе они уже меня не так рьяно будут оскорблять подозрениями... На третьем приступе мы уже были подкованы во всеоружии. Марселла наконец-то вытащила из снега Сфинкса и вместе с ним стала расчищать лёд из-под снежного наста, делая наш погост ещё менее доступным, чем можно предположить. Крутясь задним местом на холодном льду, полулев одаривал меня такими кровожадными взорами, что я и вправду подумала о своём садистском настрое. В том смысле, что всё-таки близкое мне существо, а я с ним так обращаюсь!.. Но, прикинув хорошенько, решила, что это с моей стороны ещё не плохое обращение, потому что когда я плохо обращаюсь... кстати, уже давно пора перестать играть в игрушки и сделать что-то показательно-красивое. До этого казалось, что я смогу что-то сделать с этой безмозглой толпой и без вмешательства со стороны моей непосредственной Силы любую гадость, но время показало, что сохранить город брата в целости и сохранности, как я надеялась, не удастся. Надеюсь, сейчас он слишком занят и не станет на меня особо сердиться...

– Эстела... – осторожно позвал меня Роман, в его глазах отразилось нешуточное беспокойство, окутывавшее в отражении мои руки. – А... ты что собралась делать?.. М?

– Што телать, што телать, – заворчал Сфинкс, с трудом поднимаясь со льда и кивая Марселле: – Пошли! Жря только иж-пот шнега вылежали, а я тепе, моя Мурка, ишчё не покажал там такую прелешть!.. – он мельком взглянул на меня и буркнул себе под нос: – И теперь вряд ли покажу... Ешли только вешной и у тепя на родине...

– Это что, он правду сказал? – нахмурился Роман. Я растянула губы в улыбке и пожала плечами.

–Всё-таки иногда полезно слушать его болтовню. Что-то интересное оттуда всё равно можно когда-нибудь вытянуть, – невинно хлопнула я ресницами, а про себя сплюнула: он ещё будет обсуждать мои решения...

– В следующий раз предупреждай заранее, чтобы нормальные люди успели залезть на дерево или ещё в какое-нибудь подходящее место, – пробурчал таксист и, устроив на своём плече Марселлу, подхватил на всякий случай Сфинкса и отошёл к воротам.

– А среди людей есть и такие? – холодно поинтересовалась я и обернулась к толпе: – Я в последний раз предупреждаю вас о том, что с богами спорить лучше в беспамятстве, чтобы не обидно было что-либо терять! Тот, кто меня услышал, поймёт, – улыбнулась я и скосилась в сторону полульва: пусть теперь хоть попробует назвать меня садисткой, гад блохастый!..

Толпа загудела. Правда, не в ту сторону, в которую мне хотелось бы... Впрочем, мне всё равно, людям для того и голову давали, чтобы никто не жаловался, что у него на плечах такой вот штуковины нет. У каждого своя, граждане Египта! У меня так вообще уникальная, так почему я должна вам уступать?!.. "Вот гад", – выдохнул за моим плечом Роман, прищурившись, чтобы лучше видеть. Я тоже оглянулась и заметила то же, что и он. А в частности, убегающий отряд Джеху. Вот, я же говорила про голову!.. Я усмехнулась и выставила вперёд сложенные вплотную друг к другу ладони. Подняв их медленно до уровня груди, я начала плавно раздвигать их, подняв лицо с закрытыми глазами к небу. Отец мой, Солнце, ты видишь, они глупы, помоги своей неразумной пред тобой дочерью... Мимолётный порыв ветра коснулся нежно моих век, и я ощутила меж своих ладоней упругую силу, которая сама расталкивала руки в противоположные стороны. Я только сдерживала её, не позволяя вырваться наружу, и она заревела порывом ветра, сметая там, внизу, тех, кто никак не мог понять силу того, с кем связался. А потом начала расползаться земля. Она трескалась очень причудливо, отодвигая в одну сторону всю толпу и как бы отгораживая её от нас, как на острове. Послышались крики, проклятия в мою сторону... "Колдунья!.. Колдунья!.." Разве я колдунья? Разве я беру Силу? Нет, я ей просто пользуюсь! Потому что имею на это право, и не вам меня судить!..

– Эстела, – тихо позвал сзади Роман, я в его голосе уловила жалость и только поморщилась... в другой момент я бы развернулась и влепила бы ему пощёчину, да такую, чтобы след от когтей остался на щеке, но не сейчас... Слишком огромная сила таилась меж моих ладоней, чтобы безропотно выпускать её наружу, это понимала даже моя кошачья суть...

Да, он прав, пора заканчивать... Сила в руках потихоньку всё набирала и набирала воли из моих же ладоней и начала грозить в любой момент выйти наружу. И тогда я её отпустила. Отпустила за простор неба, чтобы она гуляла там, высоко, где только звёзды, и она не сможет никому повредить. "Спасибо, отец..."

– Всё? – поинтересовался таксист, выглядывая из-за моего плеча.

– А ты чего ждал, жертвы и МЧС с сиреной? – насмешливо оглянулась я.

– Ну... хотя бы... – неуверенно протянул он, косясь в мою сторону.

– Молчи, турак, а то ишчё пошлушает шовета!

– Нет, отчего же, – чуть наклонила я вбок голову, – мне всегда приятно послушать мнение умныхлюдей о проделываемой мной работе. Итак?..

– Да ну тебя! – отмахнулся Роман, запихнул понадёжнее за пояс свой пистолет и стал спускаться вниз с нашего холма, аккуратно обходя по кромке расчищенный Сфинксом и Марселлой лёд. Я пожала плечами (ну вот, только пойдёшь на открытый контакт с массами, как от тебя начинают отмахиваться и почему-то бегут прочь) и, сделав широкий прыжок, во время которого я на секунду обратилась в кошку, оказалась на той стороне страшно поблёскивающего участка земли. Думаю, эти дурни, отправляясь на "взятие нашей крепости", не расчистили по дороге своими задними частями этот кошмар? Если да, то, пожалуй, я исполню желание общественности, и без жертв тут не обойдёшься...

– Ты уже тут? – хмуро глянул на меня Роман, преодолев опасный участок: – Нигде от тебя не скроешься... Так вот почему говорят, что боги вездесущи! Угораздило же испробовать это на своей шкуре... Эй, ты в какую сторону? – он рванул с места и на ходу уцепил меня под руку.

– Вот, што жнащит шпорить ш богом! – наставительно поднял лапу вверх полулев, остановившись прямо напротив толпы, что была надёжно отделена от него проломом в земле. – Эй вы, неущи! Жнайте, што виликий Шфиинкш вон ш той крашивой девушкой! Бойтешь меня, бойтешь! Яшно вам?! Яшно... Ой! – не подумав о том, что после такого отпора от "колдуньи" благословенным египтянам было уже далеко всё равно, что там за зверь разговаривает, Сфинкс едва не стал жертвой брошенного со злости булыжника. Не успел он дёрнуться в одну сторону, как два таких же полетели в него с другой стороны, и послышались издевательские выкрики. – Ну, вы! Шмотрите, куда... Мама!.. Маршелла (ой!), скорее уходим! Наш тут не понимают. Ай!.. Я ишчё верну-у-ушь!!!.. Потом, попожже, ешли жахощу... Мама!

– Слава богам, её тут нет. Иначе бы умерла со стыда, глядя на своё чадо...

– Как ты жештока! Нет, штобы пожалеть, утешить... Эй, вы куда?.. – полулев замахал в воздухе крылышками, нагоняя нас. Марселла вслед за ним бежала широкими прыжками.

Через некоторое время мы вышли на главную улицу, ведущую как раз в сторону храма Осириса. Ещё издалека я услышала надсадный собачий лай, изредка перемежавшийся с противным кашляющим смехом гиен, и у меня мурашки пошли по телу от этих звуков. Всё-таки сильно тогда Сет проник в меня, если я и сейчас ощущаю, как...

– Дяденька! Дяденька, дайте монетку на хлеб, а, дяденька!.. – послышался откуда-то снизу нежный девчоночий голосок. Я, только опустив голову, смогла понять, откуда он доносится: прямо перед таксистом, умело преграждая ему дорогу, скакала маленькая девчонка, едва мне до пояса ростом, смуглая, черноволосая, с выгоревшей макушкой и такими огромными жёлто-карими глазами, что в них, казалось, Мир мог поместиться!.. Попрошайка?.. Роман безуспешно пытался обойти её, чтобы никаким образом не обидеть лишним движением, но ловкая бродяжка всякий раз оказывалась как раз там, куда хотел ступить Роман, сопровождая свои действия непрестанным нытьём: – Дяденька, ну пожалуйста, ну дай монетку, ну что тебе, жалко, да? Ну дай! Всего-то одну монетку сироте на хлеб! Дяденька, всю жизнь за тебя Осириса молить буду!..

– Да нет, нет у меня монетки, шпана малолетняя, нет! И нечего меня за штаны хватать – у самого единственные! Да моли ты хоть Хари Кришну, только за кого-нибудь другого! Да что же это такое, я её сейчас укушу! – безуспешно пытался проскочить мимо несчастный Роман, покраснев от негодования. Я его понимала: сама в его Питере сколько раз попадала...

– Дяденька, не обманывай сироту! Дай монетку, иначе не отстану! Дай монетку!

– Ах, так ты уже условия ставишь, шантажистка без порток?! Щаз-з, ага, последнее сниму и отдам!

– Поги мои, какая же она хорошенькая, шкажи, Маршелла! Эштела, а давай её ш шобой вожмём?

– Бери. Только сам понесёшь её в кармане – мне тяжести вредны, даже если они состоят из кожи и костей, – задумчиво промычала я, оглядывая тоненькую фигурку в непомерно большой рубахе. – Помнится, раньше эти кости были длиннее, да и волосы не такие грязные... Неужели все нормальные образы к твоему времени уже разобрали, обделили бедную? – Сфинкс и Марселла в недоумении уставились на босоногую девчонку, силясь обнаружить в ней то, что смогла углядеть я. Роман подпрыгнул ещё раз, заметил нашу общую заинтересованность и тоже воззрился на бродяжку. Та прекратила свои выкрутасы, встала на месте, широко улыбаясь и упирая кулачки в щуплые бока, а потом обвела нас взглядом и залилась таким счастливым смехом, что мне даже завидно стало. Я покачала головой, поражаясь своей догадке, а потом оглядела себя с ног до головы и залилась смехом на пару с ней.

– Спелись, – констатировал Роман, тоже уперев руки в бока, и закивал каким-то своим мыслям.

– Не говори, – нахмурился по-прежнему не понимающий причины нашей обоюдной радости Сфинкс; Марселла с интересом приблизилась к новому существу в нашей и без того сумасшедшей компании и принюхалась к подолу её запылённой рубахи. Сделав один вдох, она моментально отскочила от девчонки в мою сторону и вздыбила шерсть.

– Хм, ну вот, опять, – сдвинула бровки бродяжка и хмуро взглянула на меня: – Они почему-то всегда только тебя любили, я для них вечно была чем-то вредным для пищеварения... Послушай, а что если нам с тобой поменяться могуществом, это поможет?

– Не думаю, что тебе это так необходимо, – пожала я плечами, – хотя я могу похлопотать у Исиды, она должна быть в курсе. А если тебя интересует моё мнение, то это тебе и не нужно: у них блохи, и от них много шерсти остаётся на одежде, а я знаю, как сильно ты любишь всё гладкое и чистое.

– Эй-эй, Плеть, потише, иначе я пройдусь по твоим привычкам, а это гораздо страшнее, не боишься кого-нибудь привести в шоковое состояние, когда душа из тела незапланированно выйдет?.. К тому же, я здесь совершенно не за этим, ты знаешь...

– Знаю, – мгновенно посерьёзнела я. – Hetepheres pheu tuvey asijo minufaroj, Wadjet...

– Nai, ghin mejonu pheu tu, Ajar... – вскинув глаза на меня, откликнулась богиня из своего сосуда.

– Уаджет?! – вытаращил на меня глаза Сфинкс и схватился за сердце: – А пошимпатишнее облик она могла выпрать?! Я же говорил, што она так и оштанетшя на вшю жижнь бошоногой пигалицей! Поги мои, поги, кому рашшкажать – не поверят...

– Ты это имела в виду? – нахмурилась Уаджет, мазнула взором по полульву и едва уловимо мотнула в воздухе пальцем. Из воздуха позади Сфинкса в один миг выросла очковая кобра, вставшая в половину роста перед ним и раздувшая с шипением капюшон. Сфинкс медленно оглянулся назад, совершенно отчётливо икнул и, глупо оскалившись, с такой прытью рванул в воздух, что прыгнувшая следом кобра, даже распластавшись во весь рост, так и не смогла до него дотянуться. – М-да, иногда ты тоже права, Плеть, чтобы потом после твоего дара мне каждая такая тварь высказывала прямо в глаза...

– Извините, может, я чего-то не совсем понимаю – это от перегрева на жаре вашей родины, – ехидно заметил Роман, – но у вас все боги вот так побираются по городам или отдельные индивиды?

– Кто твой мужчина? – с интересом оглядев его, девчушка с далеко не детской искоркой в глазах обратилась ко мне. – Я его не знаю, но узнаю ещё...

– И не штыдно тепе, Уаджет! – укоризненно покачал головой Сфинкс, зависая на безопасном расстоянии от богини-змеи. – У тепя уже, кажетшя, дощь, и, кажетшя, не одна... А ты вшё зашматриваешься на чужих молодых людей...

– Кажется, тебе, разговорчивая ошибка Исиды, я слова не давала, – предупреждающе сверкнула я кошачьими глазами. – Тем более, у тебя уже устаревшие сведения: не только дочь, но и сын...

– Спасибо, Плеть, за заботу, но я и сама могу справиться, – благодарно кивнула Уаджет и сделала одно неуловимое движение в воздухе пальцами. – Я как раз разработала новую модель защитников, и мне крайне необходимо было её проверить хоть на ком-то. Очень рада, что доброволец всё-таки есть, – она выразительно подняла брови, и полулев, точно хвостом чуя, взмыл выше над нашими головами, с подозрением скосившись в нашу сторону. Правда, продолжения он ждал зря: Уаджет, довольная собой, заложила руки за спину, широко улыбаясь ему, а мы уже могли лицезреть кару хвостатого сказочника. Сфинкс обратил на наши взоры внимание и медленно, никуда не торопясь, повернул голову немного влево. Прямо за его спиной, извиваясь в воздухе кольцами, висела, кажется, та же самая очковая кобра, неторопливо вспарывая воздух тоненькими разноцветными крылышками. Кровожадно оскалив зубы, милое создание показало полульву язык и... сорвалось с места с такой прытью, что у меня голова закружилась от резкой смены положений в пространстве!

– Вше вы шадишты!!! И шемья ваша шадиштская, и папа, и мама, и... ой-ёй-ёй, мама, это же моё польное мешто!!! Только не тута-а-а!!! – гулко донеслось из поднебесья. Ну вот, теперь таиться не имеет смысла: если Сенухет до какого-то времени ещё питал надежду нас больше никогда не увидеть, то теперь уже, вполне возможно, готовит новый план по нашему устранению... И ещё потом некоторые говорят, что вредители-то как раз боги и есть!.. Хм, а мне чуть было не стало его жалко... Такой момент испортил, несчастный!..

– Так как всё-таки зовут твоего нового мужчину? – продолжила веселье богиня.

– Меня зовут дядя Роман, деточка, и я давно уже не практиковался в совращении несовершеннолетних, так что ты уж не спеши, да и я тоже подожду того дня, когда ты станешь взрослой, – поспешил отделаться от неё таксист и, покачав головой, подхватил Марселлу на руки.

– Хорошеньки-и-ий, – пискляво протянула Уаджет и обратилась ко мне с горящим взглядом: – Одолжишь бедной женщине на денёк, всего-то на один?

– Пожалуй, зажму его для себя, иначе иностранный гость окончательно убедится в мысли, что у нас в Египте сплошь и рядом одни маньячки, он и без того не в себе из-за моей близости.

– С чем не поспоришь, – вздохнула сестричка. Я не стала обращать внимания на её интонацию, а она не стала оглядывать меня с ног до головы, как это обычно бывало при наших встречах. Можно даже сказать, что на это практически не было времени: ни мне, ни ей не хотелось затягивать жизнь продажного жреца так надолго: это негуманно по отношению к нему...

Центральная улица встретила нас полной пустынностью и прекрасным обзором всех сторон этой части Абидоса. Видимо, я действительно так напугала местных горожан своей загадочной натурой и предполагаемыми убийствами, которые успешно и безо всяких зазрений совести на меня скинули, что местные собрались на мою поимку все вместе. Интересно, куда в таком случае делись бывшие стражники Джеху... впрочем, если они присоединились в своём стремлении к компании Сенухета, то мне будет только легче: все мышки в одной мышеловке: и мы, и они...

К моему удивлению, храм Осириса стоял на том же месте, что и всегда, в первозданном виде. В том смысле, что он не был даже художественно припорошен блестящим снежком, что, по моему мнению, придало бы ему больше шарма. Хм, по крайней мере, гораздо больше, чем ему придало то ярко-алое марево, что полыхало над крышей, точно здание горело изнутри. Но изнутри оно было в порядке – уж я бы почувствовала, если бы с ним что-то случилось. А не я, так Уаджет, она ведь тоже священная охранница нашего Осириса, работаем все на четверть ставки за чисто символическую плату: право называться охранницами Осириса. Дело, безусловно, престижное, место, правда, не под солнцем, но уже до того надоело слышать от окружающих, как сильно они уважают ту, что с мечом наизготовку должна защищать благословенного Осириса, что хоть царапайся направо и налево. Тем более что нашу истинную сущность люди имеют особенность забывать. А потеря памяти рядом живущими людьми – прямой путь к незнанию вообще потомков.

– Что он там, костёр жжёт – греется, что ли? – усмехнулся при виде такой красоты Роман.

– Надеюсь, топку он производит не Священными Папирусами, – промычала себе под нос Уаджет и подмигнула мне: – Слушай, он мне определённо нравится...

– Кто, опять я? – тяжко вздохнул таксист.

– Нет, во-о-н тот молодой человек, что уже некоторую часть пути неотступно следует за нами, – безапелляционно ткнула я пальцем назад, деревьев через несколько от нас. Снег так причудливо повис на ветвях, образуя природные арки, что преследователь неотступно шёл по нашим следам, успешно (как ему самому, наверное, казалось) пока прикрываясь белыми нависшими низко над землёй ветвями. Я поморщилась, подняв лицо в небо: оно живо напомнило мне о том, как иногда несовершенно бывает одеяние небосвода-Нут, точно эти сизые лохмотья до самого пола она нацепила специально, чтобы хоть раз шокировать проезжающего каждый день по небу Ра. Интересно, долго эти противного цвета тучи будут давить сверху, разогнать бы их...

– Не поступай неразумно, Плеть, – остановила мою руку разумница Уаджет, – не стоит так уж явно выдавать своё близкое присутствие. Тем более кровавое марево так гармонично сочетается с моим любимым серым цветом... я даже готова наградить этого доблестного мужа за создание подобной красоты. Правда, пока не знаю, чем... Может, самого его так раскрасить?

– После разберёмся, – махнул рукой Роман и только тут заметил, что рядом кого-то не хватает: – Эй, а где Эстела? Надеюсь, она не из женской солидарности оставила нас наедине?

– Аа-а-а-а-а!!! – из ближайшего пролома между стенами прямо навстречу таксисту вылетело нечто совершенно обезумевшее, и, точно ничего не замечая, пролетело дальше и в самый последний момент обогнуло замершего в недоумении Романа. Не знаю, что именно случилось со мной: возможно, прицел сбился вследствие резко подскочившего уровня адреналина в крови (кто не знает чувства Охоты, меня может и не понять), а, может, просто выдохлась – но я курса сменить не успела и на полном ходу врезалась в таксиста и, повалившись вместе в ним на землю, оказалась сидящей у него на груди.

– А! – выдохнул Роман, высунув язык: – И ты на меня запала!

– Пока что только упала, – невозмутимо поправила я. – Но если тебе так противно, то я...

– Можете не спешить, – перебила меня Уаджет; мы повернули головы, чтобы узреть довольно радующую в сложившихся обстоятельствах картину: лежащего пластом подбородком в снегу нашего провожатого, руки, ноги и даже рот которого до боли стягивали красно-чёрные гадюки. – Мы и без вас пока справимся... правда, мерзость земная?

– Мм-м, – жалобно промычал парень, и гадюка, обеспокоенная его движением, зашевелилась.

– Вот и отлично: спорить с богами даже я не рекомендую, – милостиво кивнула Уаджет, повела в воздухе рукой, и сжимавшая рот гадюка медленно сползла на снег и до половины поднялась вертикально над землёй, покачиваясь, как кобра, и наблюдая сверху вниз за пленником. – Итак, мы тебя внимательно слушаем... Начни, пожалуй, со своего имени...

– Меня зовут... Амхор, – запнувшись, ответил тот с большой неохотой. Он бы и рад промолчать, но пристальный взгляд ядовитейшей гадюки даже я не всегда выдерживаю. Впрочем, какая ему теперь была разница: после того, как он назвал своё имя, Уаджет могла бы его и не мучить: теперь она могла просто загипнотизировать его, другое дело, что она была не так милостива. – Меня послали следить за вами... проводить... проследить, чтобы вы пошли прямо к храму Осириса, нигде не задерживаясь.

– Эй, раб, так Сенухет уже знает о моём воскрешении? – не стала я поднимать брови в удивлении.

– А разве ты умерла? – поднял на меня глаза египтянин, и в них я увидела такую насмешливую искорку, что едва сдержалась: наверное, таксист просто почувствовал и удержал меня на месте.

– Ой, ну ладно, тебе ещё жить да жить – зачем заранее портить твои нервы, – вздохнула Уаджет и в один миг поймала взгляд Амхора: тот дёрнулся было под светом вертикальных щёлочек, раскрывшихся в зрачках богини-змеи, но уже был пойман на крючок: – Смотри и отвечай, не понимая и не думая! Обращаю тебя в камень волей своей! Кто твой господин?

– Моего господина зовут Сетухотеп, он был жрецом при каменном храме Сета, что находился в песках пустыни в Нубии, единственного там храма. После смерти старого жреца он заменил его, притворившись для этого моложе, чем был, войдя в доверие к фараону и приняв на себя заботу по его дочери Хетепхерес, – бесцветным голосом ответил послушно новый раб египетских богов и уставился в одну точку: туда, куда нам, богам, выдастся попасть ещё нескоро... – Его великий хозяин, красноголовый Сет, приказал ему сделать так, чтобы Осирис поссорился с Уаджет, ему не нужен был действенным бог подземного царства. А когда в Египте появилась богиня, Сет приказал ему не какое-то время отвлечь её от храма, чтобы Сет смог что-то возродить из Горящего Песка, на время вселившись в тело Сетухотепа...

– Песчаные женщины-шакалы, – прошептала я, едва раздвигая губы: у них тоже очень хороших слух, а, судя по всему, они уже здесь, раз этот олух следил за нами... Кстати, зачем он следил за нами?

– Зачем твой хозяин послал тебя следить за нами? – точно прочитав мои мысли, произнесла Уаджет, сдвинув брови (а, может, и вправду прочитала – она это делать научилась, в отличие от меня, неуча), выглядело это слегка комично, если вспомнить её "сосуд".

– Он хотел, чтобы я попался вам на глаза и направил точно в храм. Он там ждёт.

– А точнее, они, – вздохнула я и подняла ресницы на Уаджет: – Ты его возьмёшь себе?

– А что, ты хочешь пополнить свои запасы? – насмешливо подняла на меня взор богиня. – Брось, Плеть, не зря же рядом с тобой этот мужчина – ты постоянно пополняешь свои запасы энергии...

– Это как это? – захлопал огромными глазищами Роман. – Я что...

Он не успел закончить фразу (впрочем, это я выставляю это в таком свете: фразу-то он закончил, но я сделала вид, что для моего слуха его голос потонул в глухом звуке падения), когда воздух рассекло нечто тяжёлое и с протяжным стоном упало к нашим ногам. По синим крыльям, раскинувшимся в разные стороны, и торчащему вверх хвосту в неведомом существе был распознан наш скиталец и вечно страдающий за правду мохнатый друг. Простонав что-то несущественное, ровно как и неразборчивое, хвостатое существо ткнулось мордой в снег и замерло там, глубоко вдыхая, видимо, долгожданный воздух.

– Ты откуда, хвостатое, в таком разбитом состоянии – Марселла интересуется! – поднял бровь Роман, выпуская на землю кошку. Сфинкс приподнял морду, снова в бессилии уронил её и, промычав ответ, кисточкой хвоста указал в сторону храма. Мы плавно, с достоинством подняли туда головы и замерли. – Ого, – присвистнул таксист.