Текст книги "Танцующая на углях (СИ)"
Автор книги: Ольга Золотухина
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
– А меня не мешало бы тебе поднять на руки, раз уж произошла такая триумфальная наша встреча, и ты так жутко рад! – начала сердиться я.
– Не могу, – напряжённо признался Роман, сцепив зубы и как-то сразу поникнув головой (моментом раньше в ворота въехала белоснежная кобыла с единственным чёрным пятнышком на лбу, всадницей на которой была гордо выпрямившаяся красавица с немного резкими чертами лица, однако составлявшими идеальную пропорцию, тяжёлыми иссиня-чёрными локонами, поднятыми в какую-то замысловатую причёску, и надменными большими карими глазами. Она остановила кобылу неподалёку и подозвала к себе молчаливым жестом какую-то девчонку, к которой наклонилась из седла. Крошка ей что-то коротко, но эмоционально пояснила, кося на нас с таксистом, я прочитала по губам и несколько озадачилась, не совсем понимая смысла). – Только не при всех... Они мне не простят: я женат! – выпалил он, наконец, тайну, терзавшую его столько времени, и я расхохоталась, закинув подбородок: боги, нашёл, о чём печалится! Женат! – И она хозяйка этого замка, они за неё горой! – обиженно добавил Роман, а я только сильнее залилась смехом, теперь уже облокотившись на него, чтобы не упасть. – Перестань хохотать, иначе я не смогу за тебя попросить, и ты не останешься в замке, а снаружи с тобой обязательно что-нибудь сделают! – его шипение прозвучало с такой отчаянной мольбой, что я резко сменила тактику поведения и посмотрела в его лицо:
– И кем ты меня представишь своей хозяйке? Ведьмой?
– Вот именно! Я часто о тебе заикался, она заинтересовалась, так пришлось сказать, что ты была личной ворожеей у моей покойной матушки! Вот я и придумал ещё тогда, что якобы жду тебя со дня на день! Видишь, я не ошибся!
– Это всё влияние Сфинкса, он ведь у нас по ясновидению, вот ты и перенял... Кстати, где он и Марселла? Они ведь с тобой попали сюда? – поначалу, при первом упоминании о полульве, Роман поморщился, сам не понимая того, что в точности повторяет мою излюбленную мину, однако при упоминании о занятиях этого хвостатого как-то даже засветился мстительной ухмылкой, и я поняла, что мне ужасно хочется в замок, узнать, что же там такое делает Сфинкс...
– Милорд! По-вашему, я тоже достойна только отсутствия внимания ко мне с вашей стороны?! – нетерпеливо донеслось позади; мы как-то позабыли о том, где находимся, поэтому обернулись с удивлением, недоумевая, кто мог нас потревожить. Роман опомнился первым.
– Простите, Кендра, я не мог просто перестроиться так сразу, ведь не видел эту миледи вот уже... не знаю сколько дней! Я просто был шокирован её появлением!
– Ну так представьте меня этой миледи, и тогда мы сможем предаться воспоминаниям вместе в более приятной обстановке замка! Вы что, от радости не заметили, что дева замерзает на ветру в одной единственной рубашке?! Не предполагала, что вы так бессердечны!
Сразу было видно, стервозная девчонка взяла слишком много воли, что у Романа засело в печёнках ещё неделю назад, а, может, и сразу после бракосочетания. Поэтому, под моим насмешливым взором, он сквозь зубы вздохнул и повернулся к миледи с уже более благоприятным выражением лица, однако говорил он по-прежнему как-то странно, словно у него болели зубы, и он не хотел их разнимать.
– Позвольте представить вас, Кендра, миледи Эстеле, ворожее моей матери. Эстела, эта миледи – моя жена, – Кендра удостоила меня снисходительным кивком, я же её даже не стала смерять взглядом, хватит с неё того, что я на неё полюбовалась пару минут. Больше не хочу. – А теперь всех прошу в замок... Господи, никогда не женюсь! Чтобы потом ещё всем хвастаться, что моя жена – ведьма! Упаси боги! Все подряд...
Благодетельная миледи сделала для меня исключение и немного подождала меня, отложив ужин, до тех пор, пока я не переоделась. Хозяйка и сама времени не теряла даром и поспешила преобразиться, пока я не выбрала себе наряд. Внизу, в столовой за длинным дубовым столом, она уже гордо восседала рядом с поникшим таксистом в ошеломляющем бордовом платье, тёмном до черноты, а в волосах её сиял жемчуг с кровавыми рубинами. Я явилась во всём ярко-красном, в платье с вызывающим декольте, плавно переходившим в вырез до талии, стянутым шнуровкой. Из украшений ничего не взяла, я и без того была украшением, хотя Кендра тоже сияла своей красотой. Однако же меня больше интересовал Роман, который в одежде богатого средневекового барона выглядел так заманчиво для меня, как финики на тарелке!.. Трапеза началась в тишине. За столом кроме нас троих присутствовали сквайры, два рыцаря и сокольничий, смуглый суровый человек со шрамом от когтей на лице. Чем-то неуловимым он напомнил мне отца, когда он в обличии человека, и я прониклась к нему симпатией и настороженностью, как относилась к Собеку в последнее время. Он ответил на мой испытующий взгляд полным равнодушием, так смотрел на меня тоже только отец – другие мужчины не могли позволить себе подобной реакции... Кендра, заметив наши взоры, чему-то злорадно порадовалась, видимо, тому, что нашёлся-таки человек, никак не отреагировавший на мою внешность, ну и пусть с ней...
– Я не могу понять причину нашего ожидания, – после десятиминутного сидения за пустым столом медленно произнесла женщина, посмотрела на Романа так, будто он во всём виноват, но не получила в ответ никакой реакции (таксист исподлобья не спускал с меня какого-то встревоженного взора) и только сильнее нахмурилась, после чего хлопнула в ладоши, и по всему залу раздался её могучий голос: – Витар! Что случилось?! Почему я до сих пор не вижу перед собой ужина?!.. – ответом ей послужила громовая тишина, оглушившая после её могучего выкрика, разве что где-то далеко что-то звякнуло и кто-то крикнул. – Нет, это невозможно, их что, всех василиск обратил в камень?! – сердито продолжила склочница, собираясь подниматься из-за стола, однако я опередила её, нечаянно перехватив мстительный, даже какой-то садистский взгляд Романа.
– Позволь мне, миледи, я гостья и должна соблюдать приличия, – поднялась я.
– Что?.. – недоумение в её взоре сменилось на презрение. – Что ж, если вы привыкли помогать по дому в замке моего мужа, то я с удовольствием передам вам эту привилегию, – она величаво опустилась обратно в кресло с толстой резной спинкой и выпрямилась. Я ответила ей насмешливой полуулыбкой, никого не стесняясь, и невольно заметила мимолётный взор, брошенный на меня сокольничим, этот взор был... удивлённым?..
Кухню я нашла по запаху, оттуда сильно несло гарью и чем-то жареным, я не смогла разобрать даже при моём обонянии, потому что там смешалось никак не меньше тридцати запахов. С трудом открыв толстенную дубовую дверь на железных петлях, я оказалась в огромном закопченном помещении, где почти ничего не было видно и слышно из-за дыма коромыслом и гула многочисленных голосов. Люди носились по кухне от одного чана к другому, от кастрюли к кастрюле, от сковородки к сковородке, а одна полненькая девушка с испугом взирала куда-то вверх, одновременно что-то споласкивая в корыте с водой. А над всей этой прелестью разносился знакомый шепелявый голос:
– Вше вы швиньи! И были ими ещё токта, кокта ваш мама ш папой в планах не имели!! Шгною вшех в погрепе с крышами, у которых вот такенные хвошты!! И тепя в первую ощереть, крашавиша моя толшто... ненаклятная!! Внимание, я нащинаю шильно кневатшся, шпашайша, кто может!! – я с улыбкой следила за всей этой "веселухой", а ко мне тут же присоединилась Марселла, которая взирала на всё творившееся с полки рядом со мной и молча давилась от фырканий. Наконец, Сфинкс немного спустился пониже (я прыснула со смеху, завидев на его макушке поварской колпак, возвышавшийся меж ушей, а на хвосте нечто вроде нарукавника) и увидел меня. Сначала он прослезился, после чего замолкла вся толкотня, а потом с умилением произнёс: – Моя кошпожа... А мы тут тепе финики моем... вшей кухней, тумаем, как пы наша любимая не околотала... – и указал лапой на целое корыто фиников, да, теперь уж я точно не оголодаю...
По дороге из кухни я выяснила, что Сфинкс попал сюда вместе с Марселлой и Романом. Попали они удачно, по дороге успели проголодаться, а угодили прямо за праздничный стол. Их это несколько успокоило ("ну, хоть тут наш не упьют шражу"), они принялись за еду, только тогда выяснилось, что попали ребята на свадьбу к Роману, что так удручило счастливого новобрачного, что он окаменел на продолжительное время, да ещё и кусок застрял в горле, а тут невеста полезла с поцелуями. Хвала богам, гости были настолько пьяны, что не удивились тому, что "чёрт", появившийся рядом, крылатый, да вдобавок и задаёт глупые вопросы. Мол, где это они все, кто такой жених, кто невеста, а когда наутро опомнились, оказалось, что "чёрт" никуда не делся, даже раскомандовался. В общем, таким нехитрым методом мои сопровождающие всё разузнали и нашли Сфинксу местечко "при дворе" (где были так напуганы его криками и уверенностью в своей власти, что позабыли задаться вопросом, почему это он, собственно, разговаривает). Нельзя сказать, что таксист так уж обрадовался новому амплуа, однако богатого выбора не было, а героически покидать замок, где вполне могла появиться я в любой момент (да и тепло тут было, кормили отлично, зачем искушать судьбу?), не хотелось, хоть ты тресни, вот и решили пожить пока так, подождать моего появления. Так и прожили две с лишним недели, пообтесались здесь и перестали даже роптать на рок, а вот теперь я явилась, значит, смогу что-нибудь придумать, "ведь ты же придумаешь? мы на тебя очень рассчитываем, а как же иначе?! кто же нам ещё поможет, как не великая богиня?!" Я не ответила, не люблю давать обещаний, а то потом тебя же ещё обвиняют в том, что это всё ты виноват, это ты не выполнил обещания!.. Проходя весёлой компанией мимо входной двери, такой же массивной и тяжёлой, как дверь на кухню, я только краем глаза отметила, как напряглась Марселла, причём на её внешнем виде это никак не отразилось, случилось это где-то в глубине её сознания. Я слегка протянула в сторону двери пальцы правой руки и... чуть было не захлебнулась в волне, нахлынувшей на меня и, казалось, вознамерившейся меня втянуть с головой!! Широко открыв глаза, я с силой втянула в ноздри воздух и постаралась прийти в себя после короткого прозрения: нам отсюда вряд ли дадут выйти!.. Ну и ну, как в старой книге о средневековых ведьмах!.. Вот только, кажется, в роли ведьмы в этот раз выступаю как раз таки я...
Кендра уже нетерпеливо постукивала пальцами по столу, когда вошла наша торжественная процессия. Под бдительным руководством Сфинкса слуги споро сервировали стол, и ужин, наконец, начался. В меня почему-то кусок не лез, хотя я всегда отличалась завидным аппетитом и способностью есть практически в любой обстановке. Что ж, едва попав в замок, я вовсе не ожидала, что Сет отправил нас сюда только из любви ко мне... но слишком уж нетипично всё это началось, нахлынуло, как настоящая волна!.. Я угрюмо ковырялась в любимой жареной форели, пока не бросила её и не принялась один за другим съедать финики, так и не отведав ни кусочка...
– Истинная леди должна есть вдоволь, чтобы выглядеть цветущей и привлекать своими формами мужчин, – ни с того ни с сего заметила хозяйка, довольно выразительно взглянув на меня, и отложила длинную двузубую вилку.
– Ты, наверное, не имеешь от них отбоя, – равнодушно ответила я и, кинув на Романа взгляд, поднялась из-за стола: – Я могу быть свободна? – поинтересовалась я и, не собираясь дожидаться ответа, сделала шаг в сторону, однако меня остановил неожиданный в тишине голос одного из рыцарей, внезапно поднявший голову от своей тарелки с огромным жирным куском мяса:
– Постойте, не покидайте нас, покуда не изведали всей сладости голоса нашей хозяйки! Вам было бы непростительно пропустить такое! Готов поклясться на мече, вы не слышали в жизни ничего подобного! Голос её подобен самому опьяняющему вину, что держат в погребах нашего короля Лоуренса! – Кендра, пребывавшая не в лучшем виде от моего "оскорбления", которым её унизила "грязная ведьма", явно оживилась и даже разрумянилась немного сквозь потрясающую бледность. Кстати сказать, не только она одна восприняла идею своего рыцаря с восторгом, головы подняли все, а в мигом раскрывшихся широко глазах таксиста из уголка в угол полетели искорки. Я вернулась на место только поэтому: такое оживление в его душе я видела нечасто, и то когда он смотрел на меня... в отдельные ситуации... а тут... кажется, он не был в восторге от того, в какие условия неожиданно попал? Или я ошибаюсь?
– Если вы настаиваете, лорды, то дама всегда готова подчиниться, особенно если эта просьба исходит от мужа и господина этой дамы, – и Кендра бросила на Романа такой взор, что я поняла, почему сегодня днём он не поднял меня на руки, несмотря на полное отсутствие предрассудков.
– Прощим-прощим, милети! Я прошто от ваш в окне корю, кокта вы поёте! – разразился аплодисментами эмоциональный элемент "Красной книги". Причём умудрился хлопать не только всеми четырьмя лапами, но и хвостом, в результате чего запутался сам в себе и полетел под стол, откуда после непродолжительной возни и отправлении туда Марселлы. Снова полились звуки приветствия, не смолкавшие даже тогда, когда кошка за шкирку выволакивала его на свет свечей и факелов.
Кендра (до того наш слух ещё услаждали различные мелодии местных музыкантов, хотя, признаюсь, слушать их было не очень приятно после моего знакомства с современной музыкой и искренней приверженности к моей обожаемой египетской "вязи") подошла к слугам, взяла лютню у одного из них и присела в кресло без спинки, с подушкой на сидении. Мне в голову почему-то пришла мысль произвести эксперимент над моим провожатым, я незаметно (все взоры были устремлены на миледи) пересела поближе к Роману и, визуально наметив его под столом, хорошенько наподдала носком ноги его по голени. Если бы он никак не прореагировал, это ещё не настолько удивило бы меня, как то, чем одарил он меня после моего эксперимента; нет, это не был взгляд, я не могла его так назвать, это были две иглы, две змеи, пронзившие меня насквозь на мгновение и снова вернувшиеся в логово! Весело тут, а я не хотела ехать!..
– Что вам сыграть? – настроив лютню, как бы робко спросила Кендра, и со всех сторон на неё полетели выкрики-пожелания, которые для меня слились в один сплошной звук, который я не разобрала. Хотя нет, я всё-таки смогла понять одно слово (потому что его кричал явно отличающийся от остальных звуков голос моего дорогого Сфинкса, он просил спеть "Роксану", которую я довольно легко смогла разгадать даже в его произношении). Наконец, необычайная певица решилась на что-то, было видно, как ей приятно слышать все эти уговоры, даже на меня снова свысока стала смотреть, как было да моего "ужасного ответа". Я приготовилась узнать, что же таится за словами рыцаря... и тут она запела...
Я не слышала в жизни ничего подобного! Наверное, это моментально отразилось на моём лице, потому что хозяйка замка мстительно усмехнулась, не прерывая чудесных звуков, равным которым ещё не было создано природой. Понятно теперь, что так привлекло в ней Романа. Он ведь не женился, видно, ждал кого-то вроде меня, не такого как все, кажется, его тоже тянет на экзотику. Нет, я вовсе не завидую, я-то опомнилась достаточно быстро, с присущей мне трезвостью и мимолётностью чувств, когда я сначала не могу прийти в себя, но зато очень быстро остываю и обретаю способность смотреть на вещи не в розовом цвете. Всегда нравилась себе за это качество, не надо подвергаться излишней чувствительности... А вот остальные, похоже, пребывали в полной эйфории, раз не замечали того, что оказались под влиянием сильного гипноза. Я из-под ресниц наблюдала за тем, как замирают в разных позах жители замка и ревностно следуют малейшему движению руки этой средневековой "сирены". Лично я вижу подобную структуру существ впервые. Мой прототип в славянской мифологии, Лада, говорила мне о подобных полуженщинах, в обилии водившихся в водоёмах славянских просторов. Лично мне на них смотреть не очень хотелось, наверное, просто было лень, а, может, и по другой причине, хотя вот теперь я об этом сожалею, наблюдая за этой прелестницей. Так мне и надо, говорила ведь Сешат, что надо быть любознательной, а вот теперь я гляжу на Кендру и не знаю, чем бы таким её...
– ... гляди же, моя любовь, мы снова будем вместе, ты уже близко, я тебя ощущаю кожей, сердце! – внезапно резко сменила мотив девица, что осталось совершенно незамеченным со стороны общественности (я не в счёт, меня тут нет, по крайней мере, мысленно); изменилась не только направленность её пения, но и всё вокруг, вплоть до её одежды. Вместо роскошного бархата на ней оказалось не менее потрясающее, нет, не платье, что вроде обрывков водорослей вперемешку с солнечными бликами и морской зеленью, волосы, лицо, босые ступни – всё явно указывало на род её занятий вне замковых забот. Наши удобные кресла превратились в коряги, оплетённые мхом и чем-то ещё, тоже зелёным и сине-голубым, рябившим в глазах. Да и всё остальное тоже покрылось этим противным цветом, потолок, и без того терявшийся где-то в тёмной высоте, вовсе стал неразличим в поросли болотных деревьев, местность меж кочек, занимаемых нашими "креслами", заполнилась болотной жижей и так далее по полной программе... Одним словом, как говорится, "всё стало вокруг голубым и зелёным", как же точно когда-то сказал неизвестный мне господин из времени таксиста. Тому, кстати говоря, в данный момент вообщебыло глубоко всё равно ,если бы он сам зарос мхом и водорослями, он бы и не заметил, ещё бы, перед ним было зрелище, заслуживавшее большего внимания – его собственная полуголая жена! Сфинкс продолжал оптимистично висеть в воздухе, не отрывая от хозяйки восхищённого взора. Сто ж, он и при меньших потрясениях замирал, так что это было ему вполне простительно. А при известном воображении его можно было принять за огромного комара, которых, говорят, полно в подобного вида местностях. Уж я-то знаю, ибо вот уже восемь лет живу на самом красивом болоте мира – в Питере. В общем, восторгам моим не было предела, а голосистая красавица меж тем продолжала агитацию невидимого и неизвестного пока общественности объекта, естественно, не обращая на слишком резвую богиню внимания, даже не обидно!..
– ... слышишь ли меня, сердце?! Всё готово к твоему приходу, я приготовила тебе отличную встречу, моя любовь! Жизнь моя, ну где же ты?!..
Ага, а вот и главное действующее лицо этого действа.
Прямо из центра болотной лужи, разлившейся между нашими креслами, медленно возникло какое-то существо огромных размеров. Верхняя часть его была полностью схожа с человеческой, а нижняя... вообще ни на что не походила, то ли гидра, то ли осьминог, не разобрать, потому что пришлось бы гадать только по половине, а я и в целых плохо разбираюсь. Меня его вид не привёл в содрогание (что это такое по сравнению с египетскими богами, которых если поставить в ряд в их обычных ипостасях, в качестве которых их и изображают земные умельцы, можно было бы выставлять в Кунсткамере). Однако Кендра его появлением настолько счастливилась, что пришлось невольно приглядеться к нему ещё раз внимательнее.
– Я здесь, – прогрохотал равнодушный голос из-под позолоченного шлема, и существо сняло головной убор, одновременно уменьшаясь на целую голову и окутываясь призрачным видом человеческого тела, вполне нормального, даже в чём-то идеального.
– Ты ждала меня? Ты звала меня? Я пришёл по твоему зову, как прихожу каждый месяц, ибо я люблю тебя, только ялюблю тебя по-настоящему! – он говорил, а сам тем временем оглядывал нас оставшихся оценивающим немного голодным взором. Конечно же, у каждой дамы свои вкусы... – Ведь ты знаешь, как я люблю тебя, моя Сирена, я только из-за тебя покидаю владения свои и выхожу на свет, ибо нет любви большей!.. А это твой теперешний муж?
– О да, сердце, он долго не хотел признавать меня, но я постаралась, я ведь знала, что только моя любовь поможет нам воссоединиться вместе!
– Ах, любимая, если бы я мог приходить к тебе, не требуя за это плату, такую для тебя непомерную! Я бы всё отдал, но судьба распорядилась иначе! Давай же покончим с этим поскорее, дабы поскорее предаться объятиям друг друга, чего жаждем, я верю, мы оба...
О да, она посмотрела на него глазами, полными немого обожания. Что ж, даже нечисть подвергается чарам, если эти чары исходят от нежити выше рангом... А таких я знаю немало, они, как и я, умеют получать удовольствие от пользы, как например, вот этот... не знаю, как его и назвать... короче, существо. Вот оно получает еду от данной особы, добавляя к этой жизненной необходимости другую, не такую обязательную, но не менее приятную... В общем, его взор обратился к моему Роману, равно как и его руки, за которыми с упоением наблюдала Кендра карими глазами в жёлтую крапинку, изредка пробегая язычком по выступившим в верхней челюсти клыкам. В прозрачных очах незнакомца маячили голодные огоньки, пересекавшие зрачки крест-накрест, что выдавало все его намерения. Ещё немного, и загипнотизированная физиономия таксиста могла бы покрыться вечной бледностью (боюсь, я не успела бы спасти его тела для бальзамирования), однако это никак не входило в мои планы. Честно говоря, я никогда понятия не имела об этике боя. Поэтому напасть со спины мне было раз плюнуть, чем я и воспользовалась, молниеносно сдув с ладони диск такого диаметра, что не оставил бы песка от храма Ра или Собека, не говоря уж о гробнице Хеопса. Диск описал головокружительный круг и, столкнувшись с незнакомцем, окутал всю его фигуру. Не знаю, кто завизжал сильнее: сирена или её возлюбленный – но когда ошарашенные взоры и того и другой обратились в мою сторону, я уже сидела в каменном кресле (любовь у меня ко всему, что связано с Египтом, что поделаешь) в своём излюбленном платье и нетерпеливо постукивала по подлокотнику острыми коготками, смотря на парочку из-под ресниц с насмешкой.
– Что... Что это?.. – прохрипел незнакомец; надо сказать, он оказался сверхсильным, раз смог выдержать мой удар, вот разве что весь его "образ" осыпался, обнажив опалённую малопривлекательную внешность. Кендра попыталась что-то сказать, беспомощно открывая ротик, но существо её опередило: – Ведьма!! – и обрушило на меня волну такой длинны и силы, что меня снесло из кресла, и я по пояс оказалась в болотной жиже, а вслед за первой волной последовала вторая, не менее сильная, но уже ожидаемая, правда не настолько, чтобы я смогла отгородиться от неё. Третья волна могла пройти для меня даром, однако в этот самый момент мои ноги обвило внизу что-то склизкое и толстое, потянувшее меня молниеносно вниз.
– Что ж, довольствуюсь ведьмой на завтрак, а затем приступлю к обеду! – басовито расхохоталось существо где-то у меня над головой, и ему вторил радостный визг сирены. Правда, хохот первого оборвался почти тут же, сам незнакомец замер с широко открытыми глазами и приоткрытым ртом, после чего кончился визг и его "любви".
– Сердце? – неуверенно позвала Кендра, сползая с коряги и протягивая к нему руку, тот никак не отреагировал, продолжая изображать статую посреди своего болота. И в этот момент из буро-зелёной жижи вылетела огромная мокрая и грязная с морды до лап чёрная кошка. Она грациозно выгнулась, разворачиваясь, и с рычанием набросилась на сирену. – Любовь моя!! – завизжала Кендра, пытаясь уклониться от моих лап и когтей, я и сама бы не стала её трогать – слишком брезгливая я для этого, – сирена пригнулась, а я пролетела мимо и приземлилась на лапы.
– Сердце? – снова упустив меня из виду, пролепетала сирена, оборачиваясь к желанному, но того к этому времени и след простыл в болотной жиже, наверху окрасившейся в буро-коричневый цвет. – Сердце... – последнее, что мы увидели, было несколько пузырьков, лопнувших на поверхности, затем картинка окуталась пеленой и померкла, обнажив серые камни замковой столовой с огромным столом посередине.
– Родные пенаты, – проворчала я, обращаясь в более удобную форму и медленно распрямляясь и поднимая взор на истеричную хозяйку замка. Правда, пришлось тут же изогнуться назад и сделать в сторону "колесо", потому что разъярённая женщина помчалась прямо на меня с каким-то грудным рычанием и обнажёнными клыками:
– Ах ты, ведьма! Решила лишить меня главного в моей жизни, тварь?!
Я не стала даже ей отвечать, боялась запачкаться. Люди... Прыгнув назад через голову, я приземлилась на ступни (в процессе полёта я скинула ненавистные средневековые тапки, кажется, они попали прямо по назначению, судя по возмущённому визгу) и, крутанувшись вокруг своей оси, хорошенько врезала ей по физиономии пяткой. Извиняться было некогда, ибо за спиной у сирены, в красоту и голос которой сейчас с трудом верилось по причине её дикого вида и длинных клыков, оказались полупрозрачные тоненькие крылышки, изрезанные блекло-зелёными жилами. Вследствие этого она удержалась в относительном равновесии после моего порядочного удара и прыгнула на меня, подрезав ноги вполне профессионально.
– Я тебя уничтожу, – прорычала красавица мне в лицо, и изо рта её с клыков капнули отнюдь не капли лечебного эликсира: я чудом рефлекторно прижала плечо, и слюна пришлась на пол, где с характерным шипением прожгла там изрядную дыру. Немного этого "чуда" попало и мне на предплечье, отчего кожа там немного обуглилась и дико засаднила, обнажая красную ранку. – Ах, так?! – взревела особа, имея в виду мою увёртливость (ну не могла я действовать, когда такая внезапная боль пронзила и сковала обручем руку, тем более, некоторые мои привычные методы на неё почему-то не действовали, словно у мерзавки иммунитет!) и впилась когтями в мои плечи, одновременно пытаясь достать до артерии ещё увеличившимися клыками. – Не надо мне его, я сама из тебя всё высосу, проклятая! – рыкнула она повторно, но уже более громогласно.
– Сделай одолжение, только ничем меня не зарази, я имею в виду, ты хоть иногда клыки спиртом протираешь или тебе не известны простейшие правила личной гигиены? – не выдержала моя сторона-шутница такого накала страстей, следствием чего стала ещё большая разъярённость средневековой красавицы. И в этот момент за спиной с нетерпеливо трепыхавшимися крыльями выросла тёмная фигура. Пожалуй, я дозволю на этот раз себя спасти, всё хоть какая-то польза от них... Не знаю, каким образом эта дама почуяла опасность, наверное, спиной, но хватку она не ослабила, несмотря на то, что назад-таки повернулась и попыталась ещё порычать. Правда, ей это мало чем помогло, ибо на дело пошли мои "животные", уже спевшиеся в качестве криминального дуэта. Сфинкс вцепился в то место, на которое упал, а возмущённая его "точным попаданием" Марселла, с двойным удовлетворением вгрызлась зубами в крылья, всё ещё выписывавшие какие-то кренделя. Кендра затрепыхалась, не зная, на что решиться первым делом: на спасение своей неземной красоты или на страшную месть – в конце концов, победило последнее, однако победило достаточно поздно – на затылок "пташке" обрушилось что-то тяжёлое вроде огромного кулака, что вывело женщину из состояния дееспособности. Сирена обмякла на моей груди, и я с большим удовольствием скинула её с себя одним брезгливым движением: люди!..
– Вставай, – прохрипел надо мной голос сокольничего, и его большая тёплая рука одним рывком подняла меня в вертикальное положение, хмурый взор быстро вытряхнул меня обратно в действительность. – Жива хоть?
– К тому же ещё и здорова, – ответила я и огляделась по сторонам в поисках главного героя действия, того, чьё тело было приготовлено на съедение во имя неземной любви. Конечно же, он не замедлил появиться, только с мечом в руках, явно неуклюже смотревшемся в его привыкшей к "баранке" ладони. Занимался же он тем, что с трудом отбивался от сквайра и двух рыцарей (третий, тот, что нахваливал голос хозяйки, по-прежнему сидел в кресле и смотрел куда-то вдаль сквозь пол, а второй сквайр вовсе исчез). Видимо, они пробивались к миледи, только вот вряд ли с намерением помочь мне, как это сделал странный сокольничий. Я хотела было разозлиться или сделать вид, однако мне помешали: едва я повернулась полностью к сражающимся, в огромной прихожей замка послышалось оживлённое движение, стук упавшего столика и истерические, кое-когда проявлявшиеся, повизгивания служанки. Всё это сопровождал взволнованный густой бас кузнеца и не прекращающееся ни на секунду странное шуршание. Потом послышался скрежет открываемой двери, и после этого всё стихло настолько, что шёпот тишины напомнил мне шёпот пустыни, сквозь который было слышно даже отдалённое ржание лошадей в конюшне и квохтанье домашней птицы. Ворвавшийся в столовую моментальный порыв ветра всколыхнул гобелены на стенах и огладил мою обнажённую кожу, вызывая пощипывания в ране. Так-так...
– Rahantah, – я небрежно повела рукой в сторону сражающихся, и они опустили мечи независимо от своего желания, ну, надоело мне их мельтешение перед глазами.
– Эстела? – вопросительно посмотрел на меня Роман, словно впервые увидел, я одарила его лучшим из своих взоров, а сокольничий заговорил так же, без интонации, взирая на лежащую без движения миледи:
– Милорд, вам бы узнать, что там. Я думаю, это Раджастам.
– Кто-кто? – переспросил хозяин замка, в недоумении ища поддержки в лице Сфинкса.
Полулев пожал плечами и поспешил за Марселлой, которая бодро потрусила к выходу в прихожую. Однако не прошло и минуты, как кошка вернулась обратно, дико вздыбив шерсть и шипя, а следом за ней влетел невысоко над полом Сфинкс, ошалело качая головой и пытаясь что-то сказать. Услышав неизвестное нам имя, третий рыцарь подскочил со стула и принялся метаться по зале, хватаясь за всё подряд, его взор тоже выражал полнейшее отчаяние, как и взоры остальных обитателей замка.
– Господи милостивый, – горестно пробормотал он, так ничего подходящего для себя и не обнаружив, и помчался прочь из столовой, совершенно позабыв про входящих сюда животных. Конечно же, он сбил с ног полульва, который вслед ему погрозил кулаком и вяло пообещал:
– Выпорю веть, пошажу... кута там нато шажать...
– Господи! – выдохнул рыцарь и в самых дверях столкнулся с огромной тёмной фигурой, выросшей там буквально из темноты. Новое действующее лицо появилось под доносившиеся из-за его спины причитания той же служанки "зачем же его пустили, окаянного". Свет выхватил из тьмы рослую сильную фигуру с широкими плечами, в чёрных доспехах с резьбой, сапогах, окованных железом, фиолетово-сером от пыли плаще, плоском позолоченном шлеме, из-под которого спускалась подкладка, огибавшая сильный подбородок и прятавшаяся в воротнике. Он тут же презрительно скривился, отчего его суровое лицо стало ещё менее привлекательным, а тускло блестящие прищуренные глаза стали чёрными, без зрачков. Рыцарь при одном взгляде на него отлетел в сторону, споткнувшись о воздух, и опёрся руками о дубовый комод, в ужасе глядя на Раджастама.
