Текст книги "Осколки чего-то красивого"

Автор книги: Ольга Макарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

264.

Как будто полил дождь, и тихий застывший мир в душе размок и поплыл…

Бывает время, когда в душе все замирает. Замирает, и ты будто впадаешь в сон. Можешь ходит по крышам, не ощущая высоты, можешь строить фантомные обиды… не творишь… любой новорожденный мир глохнет и задыхается…

А потом – как дождь… как дождь прошел в твоей внутренней Вселенной… И все размокло, все поплыло, и прохладные капли промыли тебе глаза…

…Оглядываешься. Сознаешь мелочность. Сознаешь вечность. Все встает на свои места. Возвращается естественная, самая нормальная и обычная для человека радость – от того, что ты живой. Что ты дышишь. Что вокруг лето.

И в душе, где-то рядом с сердцем, что-то трепещет. Не причиняя боли – просто не давая забыть, что ты живой. Это как дыхание… уж не то ли самое "второе дыхание"?

И ты идешь. И ты разговариваешь. И ты чувствуешь, что ты как будто новый. Новый. Новенький. Свежий.

Когда ты такой, в мире нет места скуке. Одиночеству. Тоске. Безысходности.

Когда ты такой, все возможно.

265.

Я говорил с Джулай, я ловил каждый момент, каждое слово, каждый взгляд и перелив интонации. И понимал, что неделю, две или больше я был просто слеп. Я спал. Спал наяву. Спал так долго, что душа слиплась в комок и перестала «дышать»…

266.

Вместе с «дыханием» возвращается вдохновение. Я понял. Я все понял!

Нельзя "спать", нельзя пропускать "вдохи" и "выдохи". Нельзя прожигать сегодняшний день в ожидании завтрашнего. Потому что с таким взглядом на жизнь и завтрашний день не принесет радости.

Жить. Сегодня. Сейчас.

Дышать…

267. 16 июля 2003 г

Придумалось ночью:

—Гладиатор и тигр

Камиртад сидел в клетке. Как зверь. И доспехи, и меч – а все равно в клетке. И свежая татуировка «Гладиатор» все еще подтекает кровью, распухнув на полруки.

«Привет! – послышалось где-то в голове. Тад подумал уже было, что сходит с уме от жары и воплей бездельников, пришедших ради хлеба и зрелищ… Но голос ясно и четко повторил: – Привет. Я твой собрат по несчастью».

Единственный собрат по несчастью тут был тигр, развалившийся в разорванном на квадратики луче света в соседней клетке…

«Да, я тигр,» – сказал голос. Полосатый кошак приподнял морду и посмотрел на Тада умными коричневыми глазами. Это был здоровенный зверь; Тад прикинул, что не выдержит и двух его ударов: один пойдет на то, чтобы сокрушить доспехи, другой – уже кости…

"Жарко здесь," – сказал тигр.

– Да… пекло… – рассеянно проронил Тад. – Не знал, что тигры умеют разговаривать, да еще и мыслями.

"Я такой последний, – с тоской заметил тигр. – Зови меня Райбисом"…

– Хорошо… Райбис… А я Камиртад… просто Тад… – ответил гладиатор и замолчал; не знал больше, что сказать…

"Так вот, Тад. Я проиграю тебе сегодня".

– Почему?

"Надоело. Бессмысленно все. Это не жизнь… Вот я и решил уйти на покой. А ты… ты живи, Камиртад, пока желание есть, хотя это тоже не жизнь, по большому счету. Ты новичок, смотрю, не понимаешь еще…"

– Битва за битвой, битва за битвой… у меня есть надежда, что я могу… убежать, например…

"Не надейся, – спокойно перебил его Райбис. – У тебя в горле датчик. Ты что, не знал, что нам всем ставят датчики? Ну-ну… Короче, стоит тебе отбежать недалеко от арены датчик – хлоп – и придушит тебя. Это как палач. Который всегда с тобой"…

Тишина…

«Ох, мальчик, не молчи»…

– Не поддавайся мне, Райбис, – сказал Тад. – И я не буду. Мы, конечно, в клетках, но на арене мы свободны выбрать, как нам умереть. Я хочу умереть, как воин.

"Золотые слова, Камиртад…" – задумчиво протянул Райбис.

…и в это время щелкнули замки обеих клеток, открывая пути в два расходящихся в разные стороны коридора.

«Встретимся на арене, мальчик,» – сказал Райбис, направляясь в свой и лениво помахивая белым кончиком хвоста…

Тад шел на бой с тяжелым сердцем. Когда так поговоришь, начинает казаться, что боя и не будет вовсе, что сойдешься с противником и руки на него поднять не сможешь (как и он на тебя)…

Но первый же прыжок Райбиса камня на камне не оставил от этой призрачной мысли…

Камиртад особо не надеялся на броню – знал, что не спасет.

Первый удар в щепки разнес щит; второй сбил с головы шлем; третий – вмял доспехи в живое мясо…

Райбис не был диким зверем, он был разумен и прекрасно понимал, чем может ему грозить эта блестящая острая штука в руке у человечка… Поэтому в бою тигр был страшен…

…Четвертый удар перехрустел половину ребер. Отброшенный когтистой лапой, Камиртад проехался по песку и остался лежать…

Ему было так больно, что он дышать-то мог еле-еле: похоже, обломки ребер впивались в легкие, стоило только набрать воздуха…

Перед глазами поплыли блики, замелькали лица тех, кто погиб – ушел и не вернется никогда…

Камиртад уже сдался, когда вдруг почувствовал давление чужой воли.

«Райбис, не надо! Живи!» – подумал он так «громко», как только мог, потому что сказать бы у него не получилось…

"Зачем? Я последний," – равнодушно отозвалось в голове.

Все это длилось миг, не больше. Короткий обмен мыслями – и вот уже чужая воля заставляет онемевшую руку Тада сомкнуть пальцы на рукояти меча и поднять клинок вверх, навстречу прыгающему Райбису, целя в чисто-белый мех на груди…

Тигр прыгнул; насадился на лезвие всей грудью… и сомкнул челюсти на горле Тада.

«Бессмысленно…» – мелькнула общая мысль. Как падающая звезда…

…Внезапно исчезла боль и пришла необыкновенная легкость. Тад почувствовал, что поднимается вверх, в абсолютной тишине, и за какой-то туманной дымкой разглядел свое искалеченное тело на песке, накрытое и раздавленное телом Райбиса…

Все кончено. Свобода. Легкость. Спокойствие.

Тад хотел попрощаться с Райбисом, сказать ему что-нибудь на прощание… но не чувствовал его рядом…

«Неужели у зверей нет души? – подумалось Таду, и от этой мысли стало больно и горько, но он стряхнул ее. – Нет, конечно есть. Просто, наверное, у них собственный рай…»

(16 июля 2003 г)

268.

Я подумал о тех, о ком пишу. Я выхватываю из их жизни единый миг, а ведь у них есть прошлое. Ведь они где-то жили, выросли, о чем-то мечтали в своем Замирье… И с ними что-нибудь случится потом. После того, как я поставлю в конце очередной легенды точку, или свой излюбленный знак – троеточие…

269.

Я подумал… и две истории открыло мне Замирье. Вернее, две предыстории – а их я никогда не писал…

И сейчас я перевожу взгляд с заоблачных вершин на фундамент легенды…

270.

Камиртад был родом из той же страны, что и Вольферлаген и брат его – Веллинброк.

Это хвойный уголок Севера; земля, утыканная острыми скалами, поросшими исполинскими лесами, где на деревьях вместо иголок растут мечи.

В этой стране у мужчин длинные имена. Вольферлаген, Веллинброк, Камиртад, Мильдегард, Мартибрандт… И они состоят как бы из двух частей. Одна – мягкая, другая – жесткая. И от человека зависит, как его будут звать, какая сторона характера возьмет верх. Вольф или Лаген? Веллин или Брок?.. Мильде или Гард?..

Женщин в этом краю зовут нараспев – Велена, Илара, Орлона… Нежность, сила и гордость – невероятное сочетание. Эти женщины с детства берут в руки посох, а с пятнадцатой весны – уже и меч. Они сильные и прекрасные…

Камиртад был четвертым сыном в дружной и счастливой семье. Он мечтал о путешествиях, наверно, еще раньше, чем выучился говорить и ходить. Он грезил наяву мистическими каравеллами, дикими горами, неизведанными землями, захватывающими приключениями. Маленький Ками целыми днями пропадал среди иноземцев, останавливавшихся на ночлег, слушая их истории. И глаза его светились невероятной мечтой, и сердце рвалось в даль, туда, где никто еще не был. Туда, где молят небеса о герое-освободителе…

В восемь лет уже никто не звал его Ками. Почему-то это имя ему больше не шло. Все больше его окликали Тадом, подчеркивая вступившую в силу твердую черту характера.

Восемь весен… В этом возрасте человек получает первое оружие – посох.

Когда отец привел Тада в рощу, где растут боевые посохи, его ждало удивление – посох Тада ни в коем случае не хотел расти прямым. Он вырос, загнувшись под углом.

Но мальчик был просто счастлив. Ни тени разочарования. Он назвал свой посох Маргином (маргин – значит угол) и уже через пару лет обращался с ним мастерски. И, поскольку посох был не такой, как все, у него и техника боя была совершенно особая.

Родители думали: необычное оружие достается воистину необычными людям. И ждали от Тада чудес…

Однако меч ему достался самый обычный. Длинный меч, который Тад назвал Виском. Виск был ему точно по руке и точно по силам…

А впрочем, даже самым обычным мечом Тад умудрялся выделывать самые необычные финты.

С годами Камиртада все больше и больше тянуло в неизвестность, и родители поняли, что не могут больше держать его дома. У каждого свой путь, в конце концов…

В двадцать весен Камиртад отплыл на торговом корабле на остров Ильсеной, поближе к Земле Горестей, где он искал подвигов и великих дел.

Он прибыл в портовый город Баримзо и затерялся в толпе таких же мечтателей, как он сам.

Но ему повезло больше: диковатый юнец приглянулся отряду воинов, направлявшемуся на Землю Горестей, чтобы освобождать людей и искоренять зло.

Фанаты. Сумасшедшие… Или герои…

Камиртад отправился с ними и странствовал год, заработав несчетное количество шрамов как на коже, так и в душе. Уже кое в чем раскаивался и кое о чем жалел, но сворачивать на полпути – это не по нему. Ведь не зря его давно уже звали не Ками, а Тадом…

Маленький отряд не достиг своей цели. Был разбит под Красным Пиком, на границе Аридных Земель. Часть воинов взяли в плен…

Очнулся от забытья Тад в каменной клетушке, обнаружив что рука распухла, и на плече сочится кровью татуировка "Гладиатор"… Больше никаких ран у него не было… А через час был его последний бой…

271.

Райбис родился на Земле Горестей. Его тигриное племя жило у самых границ Аридных Земель и было почти истреблено здешними людьми… впрочем, мудрые Тигры не считали аридийцев за людей, как и обычных больших полосатых кошек – за равных себе Тигров…

Не смотря на соседство с Аридными Землями и самим Красным Пиком, детство Райбиса было счастливым. Он был славным полосатым котенком, и был у него родной брат Райнир, с которым они весело играли.

Они видели, что что-то тревожит и родителей, и остальных взрослых племени, но детям невдомек было, что…

Тяжелые времена приходили и уходили, оставляя место для радости. Райбис и Райнир росли лучшими друзьями. Они любили бродить по здешним лесам, обожали древние руины – в лесах лежат, разрушенные и заброшенные, целые города. Можно часами ходить и смотреть, и пытаться догадаться, кто здесь жил и как.

Братья верили, что это Тигриные города. Родители соглашались, что да, может быть.

У Тигров детство долгое, совсем как у людей. И растут они тоже лет до двадцати.

Когда Райбису и Райниру было по пятнадцать лет(на севере все мерят веснами, а в жарких землях – летами), они уже были в холке по плечо взрослому человеческому воину…

Тигры никогда не охотились на людей. Особенно на настоящих(не аридийцев). А такие жили недалеко от бывших Тигриных городов. Это были убогие дикие племена, но невероятно дружелюбные, и замечательные сказочники.

Тигры их уважали и жалели за их слабость, маленький рост и тупые зубы. Если им не везло с охотой, Райбис и Райнир, бывало, приносили им поесть. Неудивительно, что люди после этого хорошо относились к Тиграм. Нет, слабо сказано… они ОБОЖАЛИ Тигров!

Райбис и Райнир спокойно могли прийти в деревню, поиграть с человеческими ребятишками, побеседовать с охотниками об охотничьих хитростях, опытом поделиться; зайти к женщинам на кухню угоститься какой-нибудь вкусностью(местные конфеты из сладкого сока – просто прелесть)… Райбис даже как-то позировал одному местному художнику, который разрисовал цветастыми изображениями Тигров всю Клык-скалу…

Это была счастливая и прекрасная вечность. Но не успели Райбис и Райнир отпраздновать совершеннолетие(25 лет), как пришли люди с Аридных Земель. Сумасшедшие завоеватели жгли и уничтожали все на своем пути… Даже своих собратьев людей, хоть Тигры и пытались заступиться за них…

Не особо искусные воины, аридийцы брали числом. И магией. Черной, мертвой, чужой. Тигры и люди чувствовали, что такое магия жизни, магия воды или леса… но это была магия могильного холода…

И когда впереди шла бесконечная варварская армия, за ней шли маги. Возможно, это были некроманты, отступившие от истины, от того, что магия должна служить жизни и добру. Возможно, само Зло поднялось из глубин и обрело плоть и кровь…

Никто не выжил в той страшной битве. Только Райбис. Превращенный в гладиатора на потеху толпе.

До поры до времени ему не было равных ни среди человечьего, ни среди звериного племени… Пока он не проиграл свой последний бой юному воину с севера. Да и тот заплатил за победу жизнью…

272.

На горизонте дождем набухает туча и волочит серое брюхо по самой нижней кромке Неба.

Сегодня будет ливень.

…холодное, плаксивое лето…

273.

Утро выдалось творческим, а день – обычным. В ожидании Времени (когда надо складывать кимоно в сумку и идти на тренировку), я блуждал по городу, рискуя попасть под собирающийся ливень.

Затосковав по общению, заглянул на любимую книжную барахолку. И заприметил там "Властелина Колец"…

– О, это такая книга, Бальгар… – говорил мне Борис, завсегдатай этого книжного сборища. – Я читал ее каждые пять лет. Первый раз, когда мне было пять, потом – десять и так далее… Каждый раз читаю и понимаю, что чего-то я не уловил. Не поймал. Упустил. Знаешь, в ней как будто живет призрак.

274.

Творцы все сумасшедшие… я тоже сумасшедший. Вообще настоящий человек и должен быть сумасшедшим.

Я купил ВК… Последний раз я его читал 8 лет назад…

275. 17 июля 2003 г

– Ворчун муху съел! – засмеялась Мирсада, и я очнулся. Ворчун… это ее кот…

Я сидел на табуретке, подобрав под себя ноги; мысли и чувства у меня находились в зависшем состоянии, как какой-нибудь Windows 98.

– Послушай, Ми, прости меня. Я сам не знаю, что со мной делается. Я не должен был приходить и грузить тебя своими проблемами…

– Оставь, Баль. Друзья на то и друзья… Только я вот битый час жду, пока ты сформулируешь проблему и скажешь, что случилось.

– Ничего. Просто чувствую себя ненужным. В чем дело? В том, что ей не пришлось за меня бороться? Я просто пришел и положил свой мир к ее ногам… Ведь то, что достается просто так, никогда не ценится.

– А кто тебе сказал, что просто так? Она тоже переживала, тоже мучила себя разными дурацкими мыслями… Брось, Баль. Все уладится.

– Мне кажется, дело не в выставке. А во мне. И в ней.

– Ты просто хочешь все сразу. Вернее, все и сразу. Плывешь быстрее времени. Остановись и подумай. Кто мне болтал насчет островка, который огибает река жизни?..

276.

Фантазеры вроде меня живут в вихре фантомов, которые слишком реально кусаются.

Под некоторые проблемы не надо слишком глубоко копать, наверное. Иначе обязательно откапываешь что-нибудь к делу не относящееся, но жутко болезненное.

Я из всего делаю проблему, да?

///

Мыслитель: ""вихрь фантомов"… самое страшное если о каком-нибудь не напишешь (вообще или вовремя)… он начинает мерещиться повсюду и глумиться над твоей несобранностью, ленью или ещё чем… он не исчезнет, пока не напишешь о нём… а когда напишешь, он (герой или персонаж) заселяет ту местности и те событии, в которых ты его вообразишь, и больше не является в реальном мире… бывает что ему не нравится "место заселения" и он начинает опять являться и требовать нового мира, новых событий…

но есть и исключение, фантомы (герои, персонажи), которые поселяются в реальном мире навсегда… яркий пример из фольклора – домовой…

только реален ли он (мир или персонаж)???"

277.

—Первый кадр

Посередине города стоял великолепный небоскреб, похожий на вонзившийся в небо стеклянный карандаш. В нем было 169 этажей, и длинный балкон с низкими перилами обрамлял пик вершины. По балкону обычно никто не ходил – его сделали на случай, если что-нибудь вдруг случится с шестигранной прозрачной пирамидой, венчавшей последний этаж, и ее придется чинить.

В ней раньше не было ничего, кроме пустоты, а теперь кто-то велел разбить там небольшой цветочный садик и назвал его Скильдефлор – сад, который ближе всего к небу…

Однажды к управляющему небоскреба пришел очень симпатичный молодой человек, назвавшийся Арвилем. Он был одет в снежно-белый пиджак с таким же снежно-белым галстуком и безупречно белые брюки и туфли. Коротко (и, видно, только что) пострижен. Носил он очки с прозрачной оправой и явно очень большими диоптриями.

Через плечо на ремне у него висел новенький цифровой фотоаппарат, от которого так и веяло бешеной стоимостью и крутизной…

Голос у Арвиля был мягкий и спокойный, и говорил он очень честно и дружелюбно – таких людей можно просто заслушаться. Неудивительно, что управляющий сразу проникся к гостю доверием и симпатией…

Арвиль вежливо отказался от предложенного ему кофе и сказал, что пришел сюда просить разрешения сделать несколько снимков с высоты знаменитого небоскреба. Сказал, что с детства восхищался высотой и небом и стал бы летчиком, если бы не плохое зрение…

Управляющий не только с радостью разрешил подобную авантюру, но и сам проводил гостя наверх, показав по пути все местные достопримечательности.

В садике гость откланялся и попросил оставить его наедине с высотой…

Оставшись один, Арвиль подошел к стеклу и провел по нему рукой, в задумчивости…

Нет, он сюда не за красивыми снимками пришел (не был он никаким фотографом). Он пришел сюда прыгать…

Уйти из жизни он решил давно и стал спокойно обдумывать способ, будто это самое обычное дело.

Прыгать с девятого или даже с двенадцатого этажа он боялся. А вдруг упадешь так "удачно", что останешься живой и проведешь остаток жизни в инвалидной коляске? А? Умея только хлопать глазами?..

Поэтому Арвиль пришел сюда. Чтобы точно… Когда высота – тринадцать во второй степени, "повезти" просто не может.

Он знал, как выйти на балкончик, куда уже 20 лет не ступала нога человека и где его просто сдует ветром…

Прислонившись к стеклу, Арвиль посмотрел вниз, на город…

Красиво…

Сегодня он купил новый фотоаппарат, настоящее чудо техники…

Да, почему хотя бы не попробовать?..

Арвиль поймал в объектив городской парк, над которым повисла призрачная радуга, и отснял кадр. Первый.

Отснял, а когда глянул на экранчик, чтобы узнать, что получилось, то просто обомлел…

Фотоаппарат запечатлел вековой лес и огромный каменный замок с зубчатыми башнями и зелеными флагами; рядом раскинулся причудливый город, в порту которого плавно покачивались на волнах удивительные корабли со спущенными парусами.

В необычно синем небе плыли какие-то странные облака; и какой же был у Арвиля шок, когда он под зумом разглядел в них играющих драконов!!!

…Арвилю казалось, что он все понял и что совсем ничего не понял… но это было уже не важно… Он бежал домой. Бежал так, будто за ним гналась свора волколаков…

Минуту назад он хотел уйти в вечную тьму, в мертвый покой… а сейчас уже спешил жить…

Потом, на старости лет он будет говорить своим ученикам: «Даже если ты что-то решил, даже если готов перешагнуть порог, все равно остановись… и сделай Первый Кадр… Иногда это меняет все»…

(17 июля 2003 г)

278. 18 июля 2003 г

Лёв. Танцующий Лёв.

Просто запомни. Пригодится.

279. 19 июля 2003 г

—Танцующий Лёв

– У тебя походка танцующего льва! Как твое имя, воин?

– Лёвом кличут, матушка…

Не нравилась парню эта старуха. Откуда она взялась тут, посреди серой скальной гряды?

Да еще зачем имя спрашивает? Разве можно вообще спрашивать у человека, как его имя?

Услышат Когтяры, придут в ночи и заберутся в твою душу, когтями зацепятся – не вытащишь…

Лёв тряхнул головой, прогоняя темные мысли…

– Лёвом кличут? – улыбнулась старуха. – А меня Лотой-Вещуньей прозвали. Неспроста встретился ты мне, воин молодой и доблестный, с походкой танцующего льва…

– А вы, часом, не заблудились среди этих скал, матушка Лота? Здесь ведь место голое да злобное, и люди не живут на этом одиноком берегу…

– Не живут, воин, не живут. Это владения Танцующего Льва, да будет тебе известно. Поэтому послушай Лоту-Вещунью – поверни-ка назад, пока не поздно…

Не успела договорить старая Лота. Мир озарился неведомым золотым светом, который бликами отразился на ее лице – и упала старуха на серые камни безымянной гряды…

Лёв припал на колени рядом, хотел узнать, что случилось, но рука его коснулась лишь кучи грязного тряпья, покрывавшего голые кости; да и те скоро рассыпались в пыль…

Тогда Лёв обернулся к золотому свету и увидел Танцующего Льва…

Ох, львов он видел. Ленивые лохматые кошки. И всегда считал, что люди зря назвали льва царем зверей… В тигре, например, величия, ума и силы было куда больше…

Но… это был лев и не лев… Слишком много в нем было человечьего. И глаза были равнодушные – человечьи…

Лев танцевал в собственном золотом сиянии, и воин не мог оторвать взгляда от этого танца, словно завороженный…

Он смотрел и замечал, что, чем дольше длится танец, тем лев, преображаясь, все больше становится похож на него, Лёва. Вот и походку, приплясывающую походку перенял! Вот и руки похожи на руки его, воина, только золотистые; вот и с лица стираются звериные черты…

Он смотрел и смотрел, пока не угасло сияние и не оказался перед ним такой же Лёв, как и он сам. Такой же воин, только без меча. Он был одет во что-то, напоминающее желтый бархат или ту золотистую не-львиную шкуру… И рубаха, и куртка, и штаны были скроены из этого диковинного материала.

Человек был бос… И вообще – самый обычный человек. Разве что шевелюра чересчур буйная, да кожа несет оттенок странного, слишком яркого загара.

Бывший лев помахал рукой и скрылся между камням гряды.

Лёв, не в силах забыть о нем, посмотрел вниз, туда, где пересекала долину речушка Вертель, и увидел, что желтая точка пересекла мост и направилась к людским поселениям, на восток…

Когда же Лёв вздрогнул, опомнился и посмотрел на свои руки, то у него в глазах помутнело от ужаса…

Он потрогал лицо, он расстегнул ворот рубахи…

Он был стар… Танцующий Лев высосал его юность, слопал его время и пошел доживать его жизнь…

…Тогда же Лёв вдруг вспомнил, что бродила раньше по миру Лота, прозванная Вещуньей. Великая воительница была… да она ли? да была? Ведь и ее обманул Танцующий Лев, ведь и ее жизнь он дожил до самого конца…

Лёв опустился на холодные камни и заплакал. От беспомощности, от безысходности…

И успокоился только когда взошла Луна, и рассыпала Ночь по черному бархату драгоценные звезды…

Тогда он понял, что у него уже ничего никогда не будет. Он может только остаться здесь и спасти столько странников, сколько сможет…

Кто знает, скольких спасла Лота прежде чем пришел ее час?..

Вот и Лёв решил остаться и спасти тех, кто придет, раз уж не сумел уберечь себя…

Хотя знал, что должен будет оставить в конце одного, чтобы тот занял его место…

(19 июня 2003 г)