Текст книги "Осколки чего-то красивого"

Автор книги: Ольга Макарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

186. 19 мая 2003 г

Утро.

Зачет по инглишу я уже давно получил автоматом, поэтому для меня сегодняшний понедельник – дополнительный выходной.

…Мы с Сашкой сидели на балконе и потягивали пиво. Я рассказал о вчерашнем своем походе, и вообще о Юле. Раньше не рассказывал.

Он слушал, щурясь на ласковое солнце и время от времени кивал мне или прикладывался к бутылочке третьей "Балтики"…

"Ты счастливый человек, Бальгар. Таких, как ты, один на миллион, ты знаешь… Я не завидую… хотя, нет! Завидую. Белой завистью. Меня вот никто никогда не любил. А я любил. А меня – нет… понимаешь?"

"Да, у меня тоже было так…"

"Балда, не было, раз говоришь. Любовь – она одна. И если не взаимная, то ты пропал. На всю жизнь останешься привязан к любимому человечку… Мне вспомнилось… когда я был маленький, я видел, как старшие мальчишки привязали собаку к последнему вагону товарняка…"

При этих его словах мне стало не по себе… А он продолжал…

"Я тоже, как та собака, Бальгар… Буду бежать, пока не упаду замертво…

Люблю до сих пор. И в такие минуты, как сейчас, я ненавижу весь мир, ты уж меня прости…"

Я положил руку ему на плечо. Сашка сидел угрюмый минут пять. Потом как-то собрался, заставил себя улыбнуться, и скоро уже шутил, как ни в чем не бывало.

Обманывает сам себя… а как быть, если уже нельзя иначе? если иначе жить не хочется?.. Я не стал ему напоминать, и он себе – тоже…

Просто мне открылась чужая бездна. На единый миг. Чужой Ад… Да каждый из нас носит в себе Ад. И я вот в чужой заглянул… нечаянно.

Потом мы говорили и о Юле, и о любви философствовали – и ничего. Но тот момент, когда я хлебнул сашкиного ужаса, я никогда не забуду…

187. —Монохром

Жили-были брат и сестра. Брата звали Ингар, а сестру – Джулай. И так они были похожи! И чертами лица, и забавным прищуром глаз на солнце, и мыслями, и привычками… но жили они в разных мирах…

Мир Ингара был ошеломляюще цветной, парящий. Гигантские зеленые леса островками виднелись где-то внизу, а все остальное пространство занимали Море и Небо, соприкасающиеся у горизонта.

В его мире жили драконы и сильфы, а прекрасные корабли бороздили просторы обоих океанов – Морского и Небесного.

Прекрасен был мир Ингара, прекрасен и сказочен. В нем всегда светило Солнце, яркое, слепящее, творящее чудеса в Море и Небе, когда игра золотого света создавала миракли в русалочьих городах на глубине или подрумянивало облака предзакатно-фиолетовым, или красило нижнюю кромку Неба в цвет морской волны…

А сам Ингар путешествует по своей Вселенной на корабле Скидбладнире, по Небу и по Морю…

Таков его мир…

Мир Джулай похож на старое кино. Это мир-монохром, где есть только два цвета – черный и белый, и их тени…

Это мир преданий и легенд. Это мир призрачных образов, штрихов на пожелтевшем пергаменте, повествующем нам о рыцарях и драконах, о диковинных лесах, чьи ветви порой закрывают небо, заставляя свет падать вниз тяжелыми лучами…

Каждый образ готов обрасти руническими надписями и поведать историю, только посмотри – и она появится. И для каждого она будет своя, иная, неповторимая…

Вот крылатый Змий, на которого замахнулся копьем юный рыцарь, храбрец (или безумец), не носящий доспехов… Но мне Змия жаль! Потому что у него грустные и умные глаза, которые словно умоляют понять его и остановить копье.

Но и лицо рыцаря отвагой светится и храбростью… Так кто тут злодей?.. Боги знают… но нам не скажут…

Мы можем только сочинять историю за историей, а молчаливая драма так и останется навеки застывшей в черно-белом мире Джулай…

В ее мире больше сумерек, а свет, если яркий, падает тяжелыми бликами, съедающими даже контуры…

И Небо, оно прекрасно в ее мире, и есть у него особая черта… оно видно с земли, оно в вышине, и надо задрать голову вверх, чтобы полюбоваться на крученые облака, где мчится любимый корабль Джулай – Летучий Голландец…

Вот так и жили Ингар и Джулай в разных мирах, которые соприкасаются на границе, как Море и Небо…

А где их граница?

Все очень просто. Они растут как два могучих древа из одного корня – ведь все они были когда-то набросками, грубыми штрихами на черновой бумаге, и лишь творцы потом решали, какой мир примет их и позовет за собой…

Оба мира прекрасны, оба удивительны. Просто один показывает тебе свои легенды и чудеса во всей красе, сразу, как они есть, а второй учит тебя творить их самому, и в твоей фантазии монохром обретает любой цвет…

Да, вот я, например, люблю зеленых драконов с желтым узором по чешуе, красным гребнем и бездонно-голубыми глазами…

(19 мая 2003 г)

188.

Пользуясь тем, что у меня выходной, забрал из школы Сольвейг. Нарвался на скандал…

Так, подробнее… Моя воинственная Сольвейг подралась с неким Максом (храбро, учитывая, что он старше и здоровее) и поставила ему знатный фингал. Макс, будь он неладен, решил пустить в ход тяжелую артиллерию – бабушку.

Ой, я чуть не сдох! Бабуленция и слышать не хотела ничего в оправдание Сольвейг. Тогда я решил подыграть: ах так! ах вот как! нет, как тебе не стыдно, Оля! безобразие! я маме скажу, она тебя накажет!

На сем старая ведьма угомонилась и отправилась с волчонком-внучонком своим домой.

А я по пути объявил расстроившейся Сольвейг, что я все напридумывал, просто чтобы отвязаться (она на это сказала, что я лучший в мире брат). А потом мы побеседовали о том, что драка – это вообще не выход. Это, так сказать, последнее средство, которое чести воину не делает…

В общем, пора отдавать ребенка на айкидо!..

189.

Поговорил о своем замысле с мамой (умолчав о драке, как обещал) и получил добро…

Тренировка сегодня. Мы еще успели сгонять купить кимоно (миниатюрное – как мило!) и тапочки. Что ж, ждем вечера, сидим в моем Логове, беседуем о Пути Воина:-)

190.

Тренировка… я был, как обычно, в паре с Юлей, а Сольвейг я поручил Тимурке (ему 12 лет, паренек славный, к тому же, на айкидо уже два года).

Замечательный был вечер, что и говорить. И Сольвейг айкидо до смерти понравилось; впрочем, я не сомневался.

Домой шел, держа за руки двоих самых своих дорогих людей, Юлю и Сольвейг, любимую и сестренку. Ни о чем не думал, ничего не видел, ничего не созерцал. Просто был с ними здесь и сейчас, не отвлекаясь ни на закат, ни на облака…

191. 20 мая 2003 г

«Ну вот ты и поселил нас с Игорем в Замирье, и имена дал Замирские… Можно я тебя о чем-то попрошу?» – «Проси!» – «Пожалуйста, всегда зови меня Джулай…»

192.

У меня на ладони сидит доверчивый мотылек.

Юля, Джулай… если я скажу тебе, ты испугаешься и улетишь… поэтому я молчу, мой самый любимый человечек… сколько еще я смогу молчать?..

193.

July… July… July…

194.

Пережил суровые нападки двоих однокурсников, одного православного и одного мусульманина. Ну, перед лицом язычества все объединяются, как обычно. Просто обидно… что я им сделал?.. я же не трожу их веру, а? Я же не говорю, что она неправильная?.. Между прочим, я и сам считаю, что есть Нечто выше Богов стихий…

Но мне тут грозили Адом, вечными муками и Геенной огненной…

В который раз убеждаюсь, что религии, верующие в Единого, злы и жестоки.

Бог есть любовь, говорят они. Бог есть прощение, говорят они. А на самом деле: мы все овцы, а ты козел, и когда наш Пастырь это увидит, тебе достанется на орехи…

Ох, верьте, но к религиям не присоединяйтесь, тогда зла на Земле станет меньше, честное слово…

195.

Позвонил подруге детства, Мирсаде. Потому что замучила совесть, что не звонил уже полгода. Она была рада! И тут же огорошила меня новостью, что вышла замуж… мды, дэушка меня всего на месяц старше… бывает…

Я ее туманно и путано поздравил, потому что был немного в замешательстве…

– Забудь, Баль! Ничего не изменилось, а ты говоришь со мной, как будто я чужая! Лучше скажи, драконов не видать за окном?

– Не видать. Просто висит над городом дырявое покрывало из облаков… Ты лучше скажи, Ми, почему люди не летают?

– Спроси чего полегче! Хотя я, знаешь, летаю!

– Да ну!

– Конечно. Я люблю своего Виталика, он любит меня… Я счастливая, потому и летаю…

– А я… я тоже…

Да, мы еще долго говорили. Я рассказал ей про Юлю-Джулай и про свою мечту – объединить всех творцов, что было встречено с восторгом.

Мне тогда показалось, что действительно и не менялось ничего, и Мирсада как была кучерявой девчонкой с веснушками, так и осталась. А слова "замужняя женщина", тяжелые и суровые, к ней как-то не клеились…

К концу разговора я торжественно принял ее в ряды замирцев и получил предложение срочно это отпраздновать! Мирсада пригласила меня завтра к двум к себе домой (елки, вспомнить еще, как дотуда доковылять…)

196.

Она фразу еще сказала такую… ключевую… что мы дискуссию на час-полтора развели:

"Понимать творца, значит понимать его произведения. Я думаю, для счастья одному творцу нужен другой творец. Как у нас… я поэтесса, Виталик – музыкант…"

Я возразил: "Необязательно. Нет. Нужен тот, кто понимает, вот и все. Можно быть художником, не рисуя картин, можно быть поэтом, не сочиняя стихов… Просто созерцать и понимать. Понимание – это ж первая ступенька к счастью и любви, так?"

И понеслась… знаете, спорить о любви столь же бесполезно, сколь и о религии. В чем я сегодня и убедился. Дважды.

197. 22 мая 2003 г

Есть дни, которые не ложатся на бумагу, а просто проходят. Хотя я не сказал бы, что это серые и неприметные дни…

Я похож на мага с иссякшей маной. Наверно, у творцов мана=вдохновение. Сейчас я чувствую, назревает история, и все запасы маны она почему-то одна слопала.

Так что я лучше помолчу и продлю белизну бумаги ненадолго…

198. 27 мая 2003 г

Пять минут назад он лежал в раковине на боку, беспомощно плескал хвостом и пытался хватать ртом воздух – а что ему наш воздух, когда он дышать им не может?..

Сейчас, помещенный в трехлитровую банку с водой, карась отдышался и разъярился, потому что места ему мало, и вообще – что за дурацкие стеклянные стены!?.

Разъяренный карась! Смех один, да и только!

Нет, рыба вконец бестолковая, беснуется в банке и ничего не ест. Наверно, стоит выпустить его в речку, когда поеду на практику…

199.

Возвращение знаменуемо:-)

Мое молчание было долгим, а сессия не способствует вдохновению. Я весь и всецело на поле боя за повышенную стипендию и мечту о море.

Правда, вначале было Сашка подрезал мне крылышки, сказав, что на море мне ну никак не накопить такими темпами, но, потрепав мою поникшую давно не стриженную шевелюру, сказал: машина, палатка и два дикаря – лучший вариант отдыха, так, Бальгар?.. Я просиял: так, конечно, так!..

И уже успел найти печальную компоненту поездки к морским берегам: разлуку с Юлей. И сознание этого, сознание того, что еще не произошло, мучает меня до сих пор…

Куда я делся, я, настоящий Бальгар, живущий сегодняшним днем и не позволяющий мучить себя ни прошлому, ни будущему, потому что одного уже, а другого еще нет!?

200.

Во мне что-то ломается, ломается с мучительной болью… я знаю, что тело болит, когда быстро растет; быть может, и с душой та же история?..

Я ношу в груди озеро кипятка… С того самого дня, когда написал первую историю, заглянул в Замирье первый раз… Там я этого вара и зачерпнул, а он не остыл и не успокоился до сих пор. Я не чувствую его только когда сплю: во сне (пока смотрю сны) и наяву (когда смотрю на мир задумчиво, взглядом смазанным и не различающим деталей – это ведь тоже сон…).

201.

Сегодня звонила заскучавшая по мне Джулай. Небо, Солнце и Тепло, а мы сидим по своим квартирам – я в Логове, она – в Храме – и учим, учим, учим…

Я сказал: брось все на один день! Пошли в лес, в кино, к фонтанам, да просто гулять!.. А она: нет, Баль, нельзя, ты же сам понимаешь…

Поэтому мы просто поговорили час… наверно, я, пока разговаривал, был похож на карася, который пытался отдышаться, заглотить воды побольше; а только положил трубку, так впал в ярость, понимая, что не вырваться мне, не вырваться, что хуже всяких стеклянных стен держит слово: "Надо!"… ужасное слово…

Но все же… если бы она не позвонила…

…да Джулай иногда звонит просто на 5 минут, просто услышать мой голос… о, Боги!.. ведь это так важно!..

202. 29 мая 2003 г

—История нефритового порошка

Жил-был Печальный Алхимик на Краю Земли, где все реки впадают в великий океан Ничто.

Он всегда жил один, молчаливый и ясноглазый. Иногда он часами стоял на Краю и смотрел вниз – это был истинный созерцатель, который мог охватить Вселенную одним взором…

Просто он умел забывать обо всем.

И когда он колдовал в своей башне, он тоже забывал обо всем и становился похож на мальчишку, со всклокоченными волосами и в поцарапанных очках.

И однажды ему открылся великий секрет, великая истина, из тех, что открываются самым достойным…

И Печальный Алхимик придумал "нефритовый порошок", который продлевал молодость.

Именно молодость! А ведь сколько чудес изобрели, чтобы продлить жизнь, и доживали до 200 и 300 лет уже немощные старики, не помнящие ничего и беспомощные… а он изобрел то, о чем все всегда мечтали…

Вот так: ты будешь жить свои 200 лет, но будешь молодым!

Тогда печальный Алхимик, улыбаясь и сияя от радости, собрался в дорогу, сел на ослика и поехал.

Он вез всему миру великое сокровище, он вез миру Мечту и Счастье в красном бархатном мешочке, но только мир об этом не знал…

Он добрел до города и постучался во дворец. Он был просто наивен, а два Тирана посчитали, что он великий маг, раз стучится в их двери, и впустили его.

Не зная ритуалов и церемоний Печальный Алхимик чуть ли не с порога рассказал им о "нефритовом порошке", и в глазах у Тиранов загорелась жадность.

– Отдай его нам! – велел Тиран I.

– Но я принес его всем людям, – возразил Алхимик.

– Мы раздадим его народу! – закивал Тиран II.

Но чистые душой всегда понимают, когда их обманывают, и Печальный Алхимик тоже сразу все понял. Но за спиной у него выстроилась цепь латников с обнаженными мечами.

– Отдай нам порошок, – сказали Тираны.

Алхимик попал в западню… Он думал: как же так? ведь это для всех, а больше порошка у меня нет…

Тогда он, тот, кто даже во спасение не лгал никогда, вынул из кармана мешочек с обычной солью и сказал Тиранам:

– Вот ваш порошок!

И ушел. Он не помнил, как ушел и почему его не остановили латники, – так тяжело на сердце было у того, кто научился лгать…

…Молчаливый и ясноглазый, он сидел как-то в густой траве, и закат был ему театром, и скрип стоявшей неподалеку ветряной мельницы – музыкой…

Мельник подошел к Печальному Алхимику и протянул ему краюху хлеба:

– Поешь, путник, – сказал он. – Куда путь держишь?

– Никуда, – отозвался Алхимик.

– А почему ты печален, путник?

И, сам не понимая себя, Печальный Алхимик рассказал свое горе незнакомому человеку.

Мельник сидел и слушал, не перебивая ни словечком…

– …скажи, добрый человек, – спросил его Алхимик, – как я могу подарить это чудо людям?..

– Не поверят они тебе, путник, потому что люди верят только в то, что происходит само по себе… Но я знаю, как тебе помочь! Все люди едят хлеб, и если в каждый мешок муки положить по щепотке твоего порошка, люди испекут с ним пироги и лепешки и сами не заметят, как помолодеют, и будут потом считать, что так было всегда. Отдай мне порошок, и я, и мои друзья, и друзья моих друзей – мы поможем тебе.

Печальный Алхимик посмотрел на мельника недоверчиво, ибо не может доверять тот, кого обманывали и кто обманывал сам, но то ли это недоверие еще не успело пустить в сердце глубокие корни, то ли чистый и ясный взгляд мельника заставил вновь поверить в людей… как бы там ни было, Алхимик отдал юному мельнику драгоценный мешочек с «нефритовым порошком»…

…Шли годы, но не все оказалось так просто… Ох, не прост, не прост был «нефритовый порошок» – лишь тот, кто молод душой, был молод теперь и телом. И ходили в Вечной Молодежи творцы и влюбленные, и в Вечных Стариках – тираны и обыватели…

А Печальный Алхимик так и был похож на восторженного мальчишку, стоял ли он на Краю или колдовал в своей лаборатории… Все равно это был взъерошенный мальчуган с невероятно мудрыми глазами…

…Кстати, сколько он ни пытался, у него не получилось больше "нефритового порошка"…

(29 мая 2003 г)

203.

Да, есть сказки светлые, как кристалл (это светлые и веселые), есть – как слеза (грустные, но светлые). А есть мутные, как забродивший компот (несмешные), есть – как болото(неприятные)… ((темные тоже есть, но, слава Небу, я таких никогда не писал))…

Вот сегодня я создал что-то мутно-болотное… потому что есть в сказке о нефритовом порошке что-то неприятное…

204. 30 мая 2003 г —Это война

…Две недели продолжались ковровые бомбардировки. С неба летели мохнатые персидские ковры. Они плюхались в пыль мгновенно пустеющих по первому сигналу тревоги улиц или барабанили по крышам неказистых каменных домиков…

Когда самолеты скрывались за полосой дыма, из убежищ выбирались люди, терпеливо скатывали ковры и разносили их по складам, а потом на время забывали, что ковры скоро снова будут падать, и занимались своими делами. Жизнь шла потихоньку, от сирены до сирены. И стояла жуткая жара, и после очередного налета висела в воздухе пыль.

Мирой долго искал своего дядю по прозвищу Филин и нашел его вылавливающим здоровенный ковер из фонтана. Ковер намок и стал тяжелым и неповоротливым, и дядя Филин пытался подцепить палкой его край.

– Мирой, племяш! – обрадовался он, увидев мальчика. – Помоги-ка мне достать вон тот угол ковра.

Мироя не надо было долго упрашивать. Он юркой рыбкой нырнул в фонтан (вода здесь была такому маленькому мальчику, как он, по шею) и подал дяде край ковра.

Скрипя зубами и чертыхаясь, дядя Филин вытащил мокрый ковер из фонтана, скатал его вместе с уличной пылью и, взвалив на плечо, направился к складу.

Шаг у дяди был широкий, поэтому Мирой просто бежал рядом, печатая улицу босыми следами.

– Дядя, дядя, а зачем ОНИ сбрасывают на нас ковры? – звонко спросил Мирой.

– Хых! – хмыкнул дядя. – Война идет, малыш. Это ковровые бомбардировки. Вот так… И так будет, пока мы не подпишем мир.

– А давай подпишем! – предложил Мирой.

– Ну, во-первых, нас никто не спрашивает. За нас все подписывает наш супервеликий вождь. А во-вторых, да ну их на фиг. Я лучше буду собирать ковры два раза в день, чем кормить ИХ своими апельсинами. Да, ты же не хочешь, чтобы ОНИ ели наши апельсины?

– Нет, – согласился Мирой. – Дядь, а зачем мы ковры собираем?

– Ну как зачем, как зачем? Чтобы потом побросать их обратно, на кое-чьи дурные головы…

(30 мая 2003 г)

205. 31 мая 2003 г

У нас сегодня был военный совет. Мы – это пятеро человек – «звено», команда, так сказать. Мы на практике будем вместе.

Во-первых, мы получили оборудование (только эфир пока не дали), во-вторых составили громадный список, кому чего взять, и распределили на пятерых. А в-третьих, почитали методички по практике и ужаснулись. Все равно что 4 курсовика за 2 недели написать… впрочем, мне не впервой…

В понедельник уезжаю. На практику. Тетя Неля меня как в армию провожает, честное слово:-) Я растроган…

В общем, да здравствуют комары и картонные домики!!!

206.

О, нет… я ловлю себя на мысли, что я, никогда нигде не бывавший, кроме своего города, не хочу никуда уезжать. Я не понимаю. Там будет Джулай. Там будут все мои друзья… не знаю, что меня держит. Не Сольвейг, нет. Что-то непонятное. Держит – и все…

До этого я жил, как моллюск в раковине, до этого мир кончался за границами города, а то, что он огромен, и что я вообще на планете живу… да я об этом просто знал и представлял весьма смутно…

Я чувствую себя отделенным от всех, от всех тех, кто ждал этой поездки с нетерпением. Кто радуется, что день настает… Им не понять меня. Что неудивительно, учитывая, что и мне себя не понять.

Грусть… и духота перед дождем…

207.

Установил старый добрый Albion. Замечательная игра. Самая любимая моя игра. Он успокоил меня, точно я котенок и меня погладили по шерстке…

208. 13 июня 2003 г

Я вернулся! В город. Сижу в своем сумрачном Логове, которое кажется крепостью после лагерных картонных домиков, продуваемых всеми ветрами… Над горизонтом фиолетовый смог; за окном бродят чьи-то ноги, и колышется на уровне подоконника городская трава. Она какая-то мертвая в городе. Два-три вида растений и никаких жуков. Я уже отвык, что ничто не бегает и не цветет…

Я разобрал рюкзак, я помылся, я выпил кофе; я приехал порозовевший и отъевшийся на даровых харчах. А кормили мясом(самое главное!!!), рыбой и т. д., а уж сласти на десерт… мммм… Короче, я прибавил килограммов пять, стал выглядеть внушительнее и массивнее. Теперь ветром меня не снесет.