Текст книги "Осколки чего-то красивого"

Автор книги: Ольга Макарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

242. 24 июня 2003 г

Джулай, бледная и погрустневшая, пожаловалась: «Бальгар… сны замучили… совсем не сплю почти»…

Я спросил ее о снах. Она отказывалась рассказать. Я настаивал: "Такие вещи надо выставлять на свет, надо рассказывать тому, кому доверяешь. Зло не выносит света…"

Тогда она рассказала. Видно было, что ей очень тяжело рассказывать…

У нее слишком яркие, слишком реальные и логичные сны. Сны, способные причинять боль, способные мучить…

"Мне снится война, Бальгар. Война… Уже почти неделю…"

243.

Чем я мог помочь? Я мог просто поговорить. Я рассказал о своих снах. И о том ужасном сне, который до сих пор вспоминаю с дрожью в душе – сне, где у меня отняли все ощущения одно за другим, и я остался в темноте, где нет ни света, ни звука, ни прикосновения…

Что это за мир, в который мы отправляемся по ночам? Что это за Иллюзория? А быть может, сны более реальны, чем нам кажется…

244.

И нет ничего ужасней, чем когда твоему любимому человеку плохо и ты ничем не можешь помочь…

Когда она боится спать по ночам… лучше бы я сам боялся, сам бы вскакивал среди ночи в холодном поту и смотрел бы свой самый ужасный сон в тысячный раз…

Когда она болеет… лучше бы я сам болел…

Когда у нее что-то не получается… я хочу только одного все бросить, лишь бы помочь…

А сейчас… сейчас я помочь не могу ничем…

245. 25 июня 2003 г

Я нашел в инете замечательную вещь… даже комментировать не буду…

"Габриэль Гарсия Маркес

Не прилагай столько усилий, все самое лучшее случается неожиданно.

Я люблю тебя не за то, кто ты, а за то, кто я, когда я с тобой.

Ни один человек не заслуживает твоих слез, а те, кто заслуживают, не заставят тебя плакать.

Только потому что кто-то не любит тебя так, как тебе хочется, не значит, что он не любит тебя всей душой.

Настоящий друг – это тот, кто будет держать тебя за руку и чувствовать твое сердце.

Худший способ скучать по человеку – это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим.

Никогда не переставай улыбаться, даже когда тебе грустно, кто-то может влюбиться в твою улыбку.

Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир.

Не трать время на человека, который не стремиться провести его с тобой.

Возможно, Бог хочет, чтобы мы встречали не тех людей до того, как встретим того единственного человека. Чтобы, когда это случится, мы были благодарны.

Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было.

Всегда найдутся люди, которые причинят тебе боль. Нужно продолжать верить людям, просто быть чуть осторожнее.

Стань лучше и сам пойми, кто ты, прежде чем встретишь нового человека и будешь надеяться, что он тебя поймет.

Не прилагай столько усилий, все самое лучшее случается неожиданно".

246. 26 июня 2003 г

Сегодня я поймал паука, интересного такого, колоритного такого паука. Посадил я его в банку и понес к Джулай, чтобы отыскать в ее библиотеке определитель паукообразных и узнать, что это за загадочный паук. Пока я шел, паук сплел между стенкой и донышком крышу из паутины и под ней сидел. Потом я понял, зачем: дождь пошел, причем такой, что ого-го! С громом и молниями, он шествовал по городу, как стена…

247.

Это вообще очень хитрый паук. Пока я искал определитель, он удрал через небольшую дырочку в марле, которой я завязал банку…

248.

Джулай… невеселая, бледная… Я со своим пауком, конечно, здорово ее рассмешил, но даже смеялась она как-то устало.

"Тебе надо поспать, – сказал я. – Хотя бы днем. Спи, я посижу рядом, и ни один кошмар и близко не подойдет…"

Она свернулась клубочком на диване. Я мурлыкал на распев что-то вроде колыбельной и гладил ее по голове. Джулай казалась мне такой маленькой, такой беззащитной… У нее мышцы, как у парня, но она просто маленькая девочка, которую замучили сны.

Я сидел час в тихой квартире с окнами в миры Ингара, а потом задремал, уткнувшись носом в рукав. Сквозь сон я слышал, как пришел Ингар и как он накрыл меня пледом – да, тогда я уже просто сидел на ковре и спал, прислонившись к дивану.

249.

Джулай сказала, что спала тоже. Крепко и без снов…

250. 27 июня 2003 г

Мы с Игорем говорили насчет Джулай.

Он сказал, надо что-то делать. Что сначала думал – ерунда это все, ну мало ли, кошмары, – у всех бывает иногда. Но ведь она не спит почти, даже днем. Юля, говорит, ночью вскакивает зовет; посижу – спит, беспокойно все равно.

…Это он МЕНЯ спрашивает, что делать??? Кто тут взрослый, а???

Ну вид у него был отчаянный, конечно. Наверно, он себя чувствовал маленьким и беспомощным перед этой проблемой, раз стал просить у меня совета…

251.

Я пошел к Марине. Спросил, что делать, если сны такие…

Она мне задала несколько вопросов, посоветовала купить "Глицин". Купил.

Хмм… безобидная аминокислота, кто бы мог подумать… белые таблетки такие сладенькие. И назначают их при стрессах и неврозах. Марина сказала, студенты их во время сессии едят тока так…

Сказал спасибо, пожал плечами и поехал к Джулай. Сидел с ней до одиннадцати, пока Игорь не отправил меня домой – сказал, что он меня сменит…

Я ковылял дворами. Светло же. Меня кто-то окликал: "Сссслышшш, паацан…", я и не обернулся; меня даже окружающий мир не волнует – дождь там, не дождь, – а уж на гопов я плевал с высоты Эйфелевой башни…

251.

"Солнце светит и растет трава,

Но тебе она не нужна.

Все не так и все не то,

Когда твоя девушка больна…"

…Цой, который всегда жив…

252. 28 июня 2003 г —Цикада

На листе сидела цикада под пленчатым шалашиком из собственных крыльев…

Подошел человек, поймал ее и унес к себе домой… Чтобы слушать, как она поет…

А потом была война, и вскоре король-победитель пошел по улицам покоренной столицы.

И увидел барда, который – то ли у ужасе, то ли в растерянности – замер у подножия мраморного фонтана в алых брызгах.

Отрешенный; переживший только богам известно что, он по-прежнему бережно держал в руках лютню. Барды – это барды… они будут играть, пока есть пальцы на руках…

Победитель велел воинам схватить его и увез с собой в Аридные Земли…

…Чтобы слушать, как он поет…

(28 июня 2003 г)

253.

Есть вещи, которые нельзя понять. Которые нельзя объяснить. Которые нельзя доказать.

Любовь.

Сны.

Вдохновение.

Боги.

…и много чего еще…

А надо ли? Надо ли доказывать? Стоит ли?

Я биолог. Я изучаю живое. Как организм работает, развивается, живет… но чем больше я изучаю, тем больше осознаю, что Тайна не просто остается, она растет.

Для того, кто не занимается наукой, в жизни нет никакой тайны. Он просто живет. Живет и все. Любит и все. Смотрит сны – и все…

А тот, кто отступил от этого "и все", сталкивается лицом к лицу с Вечностью. С Тайной.

И мне кажется, мы рождаемся не для того, чтобы разгадать то, что невозможно объяснить словами и логикой. Мы рождаемся осознать, что оно есть, что оно необъяснимо, и принять это. Просто принять…

254.

Дождится…

255.

Я устал… от всего…

Прихожу к Джулай – и будто из меня выкачивают литр свежей крови. А я улыбаюсь. А я сторожу ее сон…

Лучше бы я сам болел!

Знаете, от чего люди плачут? От беспомощности. Поэтому мужчины стыдятся слез…

256. 29 июня 2003 г —Манник и Ваннери

Дин сказал брату, что на дальних полях растет манна, и мальчишка (впрочем, Ваннери был слишком суров и рассудителен для мальчишки) пошел проверить.

Он две недели шел до дальних полей. Там и лес был по пути, и болота. Взрослые туда и ногой бы не ступили, потому что знали, что со времен Первой Магической войны там полно нечисти. Ваннери этого просто не знал. Он ее, нечисть, никогда не видел, а потому в нее не верил. Любое порядочное создание ночи скажет вам, что практически невозможно что-нибудь сделать с тем, кто в тебя не верит…

В общем, две недели – и Ваннери стоит на холме и глядит на манное поле… А там замечательные холмы: они стоят рядом и окружают поле так, что кажется, будто оно в чаше. Чаша Богов, так называют эти холмы. Летом она полна белоснежной манны, которая при легком прикосновении осыпается со стебельков, а весной – воды – растаявшего снега…

Ваннери спустился к полю. Ветвистые манные колоски колыхались над его головой. И возникло непреодолимое желание войти в манные заросли, углубиться в них, потеряться… странное желание… странная обида от того, что стоишь с краю поля и не чувствуешь его безбрежности…

Ваннери просто не знал, сколько путешественников с радостью повиновались этому желанию, этому зову – и пропадали навсегда…

Это Чаша Богов, а у манны только один бог – Манник, и это далеко не самый добрый бог…

Пожав плечами, Ваннери набрал полный мешок манных колосьев и отправился домой.

Две недели – и он стоит на пороге дома и смотрит на траурную ленточку над дверью, а перешагнув порог встречает сначала испуг, потом удивление, потом – радость…

С тех пор люди сеют манну на самых обычных полях, но не в том все дело, а вот в чем…

Человек может быть сильнее бога. Человек может вместить в себя бога. Человек может уничтожить бога.

Манника больше нет, есть Ваннери, и в его душе что-то растет и зреет, как зерно. Из таких зерен вырастает то, что мы зовем чудом. Это то, для чего он родился. Это то, что есть у каждого человека изначально.

(29 июня 2003 г)

257.

Вечер.

Мы с Ингаром выпили "по портвейну" в честь того, что с Джулай все в порядке. Прощай, война!

All you need is love…

258. 30 июня 2003 г

Монстрик:

"Ну вот я больше и не пишу стихов. Реанимировать не получилось. Оно умерло раз и навсегда. И ничего не возникло взамен. Я теперь как… как без руки, наверно, да еще и без протеза. Урод, в общем…"

Жаль. Я так любил ее стихи. Воистину, самое прекрасное творили люди, которым было больно… Но, наверное, когда слишком долго больно, в душе что-то ломается. А она, душа, живая – не склеишь…

259. 1 июля 2003 г

Первый день настоящего лета. Июнь обычно холодный. И дождливый.

230.

Маленькая девочка сидит с протянутой рукой и просит милостыню. И тень у нее маленькая, даже меньше, чем она сама.

Это живой символ всех людей, у которых нет будущего… маленькая девочка и ее маленькая тень на асфальте…

Я вот подумал… Лет через сто люди будут ужасаться, что мы видели это и проходили мимо. Ну, в лучшем случае, кидали монетку голодному и оборванному ребенку.

В будущем не будет нищих. Не будет людей без будущего, обреченных с детства…

Да, скорее всего, наши потомки просто не поверят, что было все так, как есть сейчас…

231.

Я видел ночью странный сон. Джулай в плену. А мне – просто подойди и ударь по цепям, и забери ее с собой. Но Голос говорит: «Видишь коридор? В нем стоит Невидимый Страж. Иди. Если ты ее любишь, ты пройдешь, если нет – сгоришь заживо».

И в душе начинает шевелиться что-то мерзкое. Это что-то – кровосмешение сомнения со страхом. Эдакий слюнявый уродец…

А я иду. И вдруг весь мир заливает красным. Будто вспороли брюхо восходящему солнцу… Жидкий и горячий красный свет…

Мерзкий сон… Неужели, когда любишь, наступает момент – и начинаешь сомневаться, оглядываться назад, вести себя, как трус…

Что бы весь этот бред ни значил, я должен задушить сомнение, пока оно маленькое, пока у него не выросли когти и не прорезались клыки.

Так душили в колыбели оборотней… боясь и не понимая…

Быть может, лучше хотя бы разобраться сначала, что может стоять за страхом-сомнением…

233. —Легенда о елках

Зеленая елка бегала по лесу на пушистых лапках. Лапки елок подрастают по весне и обзаводятся нежно-зелеными мягкими кончиками, которые похожи на пятна разбавленной краски.

Еще у елки были глаза и длинный пушистый хвост с цветущей шишкой на конце…

Это была совсем еще молодая елка, поэтому ей очень нравилось бегать по лесу, гоняться за зайцами и валяться в высокой траве…

Зимой она бегала уже не для удовольствия (холодно же!), а удирая от лесорубов, которые все как один мечтали заполучить ее для рождественского вечера.

Перед Рождеством так вообще по всему лесу скакали ошалевшие елки, большие и маленькие, и носились за ними бородатые мужики с секирами и топорами и ругались по-скандинавски…

Зато потом было хорошо. Особенно летом… елки любили есть землянику и купаться в реке…

А почему елки сейчас не бегают, этого никто не знает. Говорят, какой-то колдун обманул доверчивый лесной народец и привязал его к земле.

Зато все знают, что елки очень тоскуют по играм в траве, а смерть теперь встречают по-самурайски стойко, лицом к лицу; может, и от отваги, а может, и потому, что просто не могут убежать.

И еще они завидуют корабельным соснам, из которых делают мачты, потому что втайне мечтают о путешествиях…

(1 июля 2003 г)

234. 2 июля 2003 г

Мирсада отнеслась с пониманием. Сказала, да, бывает такая ерунда, когда начинаешь сомневаться. Это обычно когда уже знаешь, что любишь и любим и нет никаких препятствий для счастья. Вспомни Unreal Tournament, сказала она, вспомни: когда идешь в полном вооружении и никого вокруг нет, начинаешь нервно озираться по сторонам и ждать подвоха и думаешь: неееееееее, не к добру это все.

Мне было рекомендовано выбросить эту ерунду из головы и дано добро на немедленное удушение страхосомнения, каким бы оно ни было…

235.

Сны. Вернемся к своим тараканам…

Когда любишь, у твоего мира снов просто сносит крышу, и кошмарами становятся не мистические ночные волколаки, а сны, похожие на жизнь.

Я много слышал таких рассказов от своих друзей, а сейчас испытываю на себе.

Вот примерные сюжеты(в скобочках сны, которые мне рассказывали или я сам видел):

– несчастье с любимым человеком(попал под машину, врачи сказали, что не будет ходить, инвалидная коляска и всеобщий тихий ужас; известие о смерти/неизлечимой болезни и т. п.)

– измена(нелепейшие вещи иногда: любимый человек уходит с твоей матерью(девушка – с твоим отцом), а ты бежишь прыгать с балкона; уходит с твоей копией, но не с тобой, а ты кричишь в след и плачешь от ужаса; смеется и говорит: я не люблю тебя; стреляет тебе с спину)

– разлука(сюжет, часто мелькавший в снах Джулай: война, которая разбрасывает по миру всех, кто ей дорог, смерть, раны, неспособность помочь; непонятная разлука, когда оба уезжают в разные стороны)

– мистика(как у меня: когда какой-то Невидимый Страж волен меня казнить и миловать и заставлять сомневаться)

К чему эти сны? Одни – зеркало наших страхов, забитых в подсознание; они просачиваются через ослабевающий надзор по ночам. Другие проверяют: а вот бросил(а) бы ты любимую(любимого), если б он стал калекой, если б ходить не смог? Третьи устраивают еще более страшные испытания. Сны о разлуке заставляют встрепенуться от Сна Мира и ценить, что у тебя есть он(она), пока реальная разлука не заставит это понять – тогда будет слишком уж поздно…

236.

Не я тот гений, кто поймет, что такое сны. Я просто принимаю Тайну такой, какая она есть…

237. 3 июля 2003 г

—Все самое прекрасное в мире

Жил-был один веселый хиппи, которого друзья ласково звали Волчонком. Ну, если представить, то не такой он был волчонок, который кусается и из которого потом вырастет матерый волчище, а совсем другой – мягкий и пушистый, как игрушечный, – только не игрушечный, а живой, но сказочный…

Он здорово играл на гитаре. Просто играл – без нот, без выученных мелодий. Он сидел где-нибудь на траве или на скамеечке, поджав под себя ноги; он закрывал глаза и играл каждый раз новую неповторимую музыку… слушал свое сердце и играл.

А ветер играл его длинными волосами, и толпа самых разных людей собиралась вокруг. Друзья его, хиппи; семья Панков: папа-панк, мама-панк и сынишка трех лет – тоже панк; пара сереньких обывателей; стайка тинейджеров поколения дискотек; молоденькая учительница и старенький профессор, оба в одинаковых очках-биноклях; пенсионерка с авоськой; охранник, покинувший пост; компания студентов, позабывшая, что собралась отмечать кончину сессии…

Все молчали и слушали. И всем хотелось плакать, когда очередная мелодия уносилась в никуда – никем не записанная, не запомненная; которую больше никто и никогда не услышит…

И люди спрашивали об этом, и Волчонок отвечал:

– Все самое прекрасное в мире свободно, поэтому его невозможно поймать и повторить. Все самое прекрасное в мире мимолетно, поэтому надо просто слушать, видеть и чувствовать и не тратить время на сожаление. Надо радоваться, что оно было, а не горевать, что ушло… И самое главное: все самое прекрасное в мире не проходит бесследно для тех, кто его почувствовал. Вы уже не те, что раньше. Вы другие, потому что моя музыка вас тронула и задела за душу…

А один паренек принес втихаря диктофон и записал одну мелодию. Он прибежал домой обрадованный, перекачал записанное на компьютер, убрал шумы, усилил звук и включил…

И был разочарован, как разочарован ребенок, держащий в руках мертвую зверушку…

Мелодия была мертвой, она уже не цепляла за душу, не заставляла забыть обо всем, да и вообще показалась простой и незатейливой.

Паренек слушал, попутно критически оценивая ее с высоты своего музыкального образования и находил кучу недостатков…

Потом вдруг опомнился, остановил мелодию и стер…

Наверное, дело было в Волчонке и в шелесте листьев и пении птиц в парке, и в удивительном молчании и внимании таких разных людей, и в моменте Вечности, когда мелодия рождалась и уходила в никуда…

…Все самое прекрасное в мире нельзя поймать…

(3 июля 2003 г)

238. —Полмира

Над холмами выгнула спину тройная радуга.

После дождя все было свежее – и холмы, и деревья, и даже озеро заблестело как-то по-новому.

А из-под разлапистой елки выбрались четверо мокрых ребятишек. Один, сразу видно, человек, другой – не ручаюсь, но, скорее всего, гном, а девчонки – вообще не поймешь кто. Но очень похожи на дриад.

Молчаливые, серьезные такие ребятишки. Идут напрямик через мокрые холмы, будто точно знают, куда.

Полмира за их плечами, не веришь?..

Когда они плыли на корабле, дул попутный ветер, а шторм и приблизиться не решался. Изумленный капитан не взял с них денег.

Когда они пересекали пустыню, прибившись к торговому каравану, по пути один за другим возникали оазисы, и никакие бандиты не решались напасть.

Когда они шли через лес вместе с несколькими торговцами, их не тревожили ни звери, ни нечисть, а разбойники и вовсе пригласили на огонек и накормили жареной олениной.

Сейчас, когда они идут среди перистого ковыля, по бесконечным холмам, легендам о них уже 50 лет… И они такие, как были. Молчаливые ребятишки в пути…

Первый мальчишка – человек. Люди в юности хрупкие и нескладные.

Второй – гном. Эти крепкие в том же возрасте, и уже не вырастут.

А девчонки – не поймешь кто. Но очень похожи на дриад… только дриады не покидают своих деревьев…

Они идут через чужие линии жизни и оставляют о себе добрую память. Им осталось еще полмира, прежде чем уйти по радуге в небеса.

(3 июля 2003 г)

239. 6 июля 2003 г —Мильдегард

Жила-была девушка с мужским именем – Мильдегард. Просто, когда она родилась, с небес спустился Творец – бог поэтов, сказителей и бардов – и сказал: ей суждены мужское имя, тяжелая жизнь и великая судьба.

И никто не нашел в себе сил перечить воле бога. Отец, бард и воин, преклонил колено перед Творцом и назвал дочку Мильдегардом…

Она росла похожей на мальчишку. Дралась и получала синяки; училась фехтовать и стрелять из лука; но все это было бы незаметным или просто чуть удивительным, если бы не великий свет, в котором сияло все, что отличало ее от остальных – дар Творца…

Воины шутили: "Мильде ранит рукой, мечом и стрелой, но больше всего – словом"…

Мильдегард писала стихи, в которых пульсировала боль…

И тому, что хоть раз говорил с ней, уже хотелось остаться с ней навсегда. Ее любили. Но так любят Наставника, старого мудреца, который творит чудеса из ничего и все время говорит загадочные и непонятные вещи. И так дорожат братом по оружию и родней по духу…

Она была чужой. Словно бы прилетела с одной из тринадцати Лун, а вовсе не родилась на Земле…

И она чувствовала это. Чувствовала холод, будто, стоя за хрустальной преградой, смотрит на остальной мир, на тех, кто любим и любит ПО-НАСТОЯЩЕМУ – не обожествляя, не склоняясь перед мистическим даром Творца…

А когда Мильдегард полюбила тихого Мастера Времени (красивые слова – а ведь это просто часовщик), то любовь принесла ей не счастье, а боль… Потому что отмеченные Творцом обречены на непонимание и одиночество – потому что, говорят, самое прекрасное в мире творили люди, которым было больно…

Прошло несколько лет. Мильде писала стихи и слагала песни, которые и до сих пор остались в книгах и живой человеческой памяти и не потеряли своей силы…

Но росли ее боль, отчаянье и одиночество. И однажды, стоя посреди поля Шепчущего Ковыля, сказала: "Я отдам свой дар за его любовь"…

Глупость. Нонсенс. Как поменять красное на круглое…

Но прошел еще год. Стихи становились все слабее. Они пытались выжить, пытались сопротивляться, и некоторые вспыхивали ярко и сильно. Мильде-творец боролась, как настоящий воин, – до последнего вздоха, до последней капли крови… до опрокинутого неба над головой…

А Мастер Времени становился больше чем другом. Не-творец, он раньше боялся обжечься об яркий и жестоко горячий свет дара Мильде… За творцом и воином он не видел человека, просто любящее сердце, просто нежную душу…

Однажды стихов не стало. Но не произошло того, чего боялась Мильде – мир не отвернулся от нее, и друзья остались друзьями… А сама она успокоилась, как человек, который любим и любит…

И в этом была ее великая миссия. В том, чтобы быть воином, который всю жизнь сражается за свое счастье… и чтобы быть творцом, который гасит свой свет в самом его разгаре, пока он еще чист… творцом, который не знает жадности…

Когда-то сам Творец, будучи еще Поэтом, человеком за хрустальной стеной, погасил свой огонь, погасил одним махом, чтобы его силы хватило соединить расколотое небо…

Тот, кто смог отказаться от жизни, будет жить вечно.

Тот, кто смог отказаться от дара, никогда его не потеряет.

Каждый творец рождается для того, чтобы однажды, посреди Шепчущего Ковыля, отказаться от милости своего бога. Отказаться от дара. Отказаться от горячего света, который наполняет силой стихи и песни. Отказаться…

(6 июля 2003 г)