Текст книги "Контур боли"

Автор книги: Олег Овчинников

Соавторы: Евгений Прошкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Глава четвертая

Из кухни струился аромат яичницы с колбасой. Слышался жирный клекот на сковородке, и это подтверждало, что запах еды – не иллюзия.

Олег осторожно, в несколько приемов, поднялся на диване и сел. Самочувствие было отличным, но все же резких движений он пока побаивался.

Кровь на паркете была старательно затерта, осталась лишь бледная полоса – от стола к дивану. Гарин взглянул на окно и обнаружил, что солнце не опустилось, а наоборот, взобралось выше.

Зверски хотелось есть.

Олег отрешенно вспомнил, что ни яиц, ни тем более колбасы в холодильнике перед отъездом он не оставлял. Еще через мгновение он сообразил, что плита у него электрическая, а напряжения в московской сети нет уже несколько месяцев.

Яичница за стенкой продолжала аппетитно скворчать, разрушая уверенность Гарина в том, что он на самом деле проснулся. Впрочем, щипать себя за ноги Олег не стал. Вместо этого он нагнулся и подвинул на полу пластмассовый серый кейс. Это оказалась аптечка – большая, нестандартная. Гарин таких никогда не видел. Все пазы и гнезда в чемоданчике были заняты – похоже, Столяров просто не знал, чем колоть друга, и решил не рисковать. Правильно решил. Обезболивать было уже поздно, а приводить в сознание – скорее всего бесполезно.

Михаил неслышно вошел в кабинет и сел в кресло.

– Как можно было отсюда выпасть? – спросил он, покрутившись из стороны в сторону.

– Я… нагнулся, – нелепо пояснил Олег. – Я вот так вот наклонился вперед, и…

– Зачем?

– У меня адские головные боли, – пожаловался Гарин. – И здесь они усилились, хотя и стали пореже вроде. Не думал, что меня так прижмет… Знал бы заранее – никуда бы не поехал. Который час? – встрепенулся он.

– Ты день спал и ночь спал. Былинные герои в роду были?

Олег невольно рассмеялся, но вдруг помрачнел.

– Опять ты их напялил?! – воскликнул он.

– Кто первый встал, того и тапки, – слышал, нет?

– Не надо понимать это так буквально.

– Отдам, отдам, – неискренне пообещал Столяров. – Пойдем, а то омлет сгорит.

– Ты где яйца-то нашел? – поинтересовался Олег, отлепляясь от дивана.

– Это яичный порошок.

– А колбасу?

– Ветчина в банке, – отмахнулся Михаил.

– Запасливый. Медикаменты с собой привез или тоже здесь раздобыл?

– Это аварийный набор на первое время. – Столяров закрыл серый кейс и аккуратно прислонил его к стене. – Надо будет рейд по аптекам сделать.

– Думаешь, там что-то еще осталось?

– Пока народ хапает антидепрессанты и все такое. Недавно видел чудака с коробкой виагры, – усмехнулся Михаил. – Пройдет еще немного времени, и Зона расставит приоритеты. Люди начнут охотиться за перевязочным материалом и антибиотиками. И даже активированный уголь будет цениться выше, чем какой-нибудь валиум или трамадол. Сейчас нужно не упустить момент и хорошенько затариться. А вот хлеба нет, – объявил он, пропуская Олега на кухню.

На плите, покрытой листом асбеста, сопел туристический примус вполне современного вида. Гарин уже ничему не удивлялся.

– Можно будет сделать блины, муки навалом, – добавил Столяров. – Хотя это, конечно, та еще морока.

– А с тобой можно жить, полковник! – сказал Олег, снимая сковороду.

– Я предпочел бы это услышать от хрупкой брюнетки с короткой стрижкой.

– Почему обязательно с короткой? – не понял Гарин.

– На длинную воды не натаскаешься.

– Поэтому и хрупкая? – предположил Олег. – Чтобы мылась поменьше?

– Чтобы поменьше ела, – отрезал Столяров. – Но к тебе это в данный момент не относится. Так что давай позавтракаем, пока не остыло, а потом дела наши обсудим.

После долгого пути и суток в отключке аппетит у Гарина проснулся волчий. Судя по всему, Михаил и сам давно не ел: омлета он приготовил столько, что хватило бы на пятерых. Друзья уселись на табуретки и принялись уплетать завтрак прямо из сковороды. Жареная ветчина, даром что консервированная, показалась Олегу очень даже неплохой. Орудуя вилкой, он попутно оглядывал кухню – все пространство на полках, вдоль стен и под столом было заполнено съестными припасами. Коробки стояли так, что этикетки были на виду, а там, где они отсутствовали, Столяров сделал подписи маркером: «гречка», «шпроты», «чернослив». В отличие от Гарина Михаил четко представлял, с чем ему придется столкнуться в Москве. Что лес, что город – ему было все равно. Борьбу за выживание он начинал с первой минуты, это включалось в нем само, как что-то естественное. Это и было естественным для полковника Столярова.

Олег наелся до отвала и, еще дожевывая, разыскал в шкафу полпакета молотого кофе. Испытывая наивную гордость за то, что и сам может чем-то угостить друга, он достал турку и машинально поднес ее к раковине. Кран даже не зашипел, вода в Москве пропала вместе с электричеством.

– Кстати, а куда ты ходишь… – нерешительно начал Гарин.

– В соседнюю квартиру, – охотно отозвался Михаил. – В двадцать седьмую.

– И где там…

– Сам найдешь, – заверил Столяров.

– Бедный Юрий Иваныч… – покачал головой Олег.

– Там нет никого.

– Я не об этом. Человек всю жизнь коллекционировал книги, в основном, насколько я помню, европейскую интеллектуальную прозу, и вот…

– Лучше бы он собирал газеты, – высказался Столяров.

Гарин налил воды из большой пластиковой бутыли и поставил турку на примус.

– Объясни, что у тебя с головой, – неожиданно проговорил Михаил.

– Это после травмы. Мигрени. Достали уже, вымотали напрочь.

– А что за травма? – нахмурился собеседник.

– Да было дело… – Гарину не хотелось говорить, но если Столяров спрашивал, проще было рассказать сразу, чем полчаса отнекиваться, а потом все равно рассказать. – Попал в аварию. Не в тот день за руль сел.

– У тебя была машина? – удивился собеседник.

– Недолго, – усмехнулся Олег. – Месяца не проездил. Тачка в хлам, как сам уцелел – не представляю. Ничего не повредил, головой только приложился. С тех пор и побаливает. Ну как – побаливает… Иногда хоть волком вой. А вчера вообще… ну, ты в курсе. Такое со мной впервые случилось, раньше я сознание не терял.

– И что врачи говорят? – требовательно произнес Михаил.

– Сотрясения мозга не было. Вроде все в порядке. Да что они могут сказать-то, врачи эти…

– Ты к ним даже не обращался, – угадал Столяров.

– Меня после аварии осмотрели. Как положено.

– Это «скорая», что ли, тебя осмотрела? Для них все, что шевелится, считается не только живым, но и здоровым.

Гарин кисло промолчал. Спорить смысла не было, соглашаться – тем более. «Дружище, не учи меня жить», – как бы говорило его выражение лица, однако Михаил этого принципиально не замечал.

– Ну а что Марина? – продолжал он с нажимом.

– А что Марина… – недоуменно повторил Гарин. – Сидит с Бориской в Новосибирске. На месяц им денег хватит, а потом… – он замялся, – потом, если что, родня поможет.

– Я про твою головную боль, – уточнил Столяров. – А, ясно. Марине ты тоже ничего не рассказывал, – снова предположил он и снова попал в точку. – Не хотел волновать? Хорошо, это я допускаю. Но почему в больницу не съездил? Мог бы тихо, без шума, записаться на прием и пройти томографию. А ты все сидишь и ждешь, когда само болеть перестанет.

– Не перестанет. Возможно, тот удар во время аварии послужил поводом, толчком для чего-то… – Олег тихо вздохнул. – Для каких-то глубинных изменений в моем организме.

– Ты это серьезно?

– Я уверен.

– Так-так… – Михаил опустил голову, взъерошил жесткую щетку волос и снова посмотрел на друга – быстро, внимательно, с нескрываемым интересом. – Да… – обронил он наконец. – После Припяти это нормально. Тебя там звери, случайно, не кусали?

– Мне не до шуток. Если врачи найдут у меня что-нибудь такое… нечеловеческое… они неизбежно свяжут это с моими прошлыми сталкерскими историями. А на фоне того, что происходит в Москве… ведь все только начинается, мы-то знаем, что будет хуже, правда? В общем, если я попаду в больницу, я из нее уже не выйду.

– И значит, напоследок, пока ты окончательно не превратился в мутанта, ты решил рвануть в Москву, чтобы обеспечить семье будущее, – заключил Столяров. – Героический ты человек, студент. И вовсе никакой не мутант.

– Ну конечно, тебе виднее, – с сарказмом ответил Олег. – Черт!..

Он бросился спасать убегающий кофе, но не успел. В попытке схватить турку Гарин опрокинул примус и чуть не устроил пожар.

Михаил, наблюдавший за товарищем, не пошевелил и пальцем, чтобы помочь.

– Иногда я думаю, что немного звериной ловкости тебе бы не повредило, – невозмутимо проговорил он.

– Пош-шел ты… – прошипел Олег. – Тут еще осталось, не все убежало. Давай чашку.

– Некогда. Вылей, и пойдем.

– Куда?

– Нам нужен бензин. Да не для примуса! – раздраженно сказал Михаил, угадав следующий вопрос. – Для тачки нужен. У меня литра два, далеко мы на этом не уедем.

– А зачем нам далеко? – осведомился Гарин. – Мы куда собрались-то? И вообще почему «мы»? Ты спросить меня ни о чем не забыл случайно?

– Уже спрашивал, – буркнул Столяров. – Довезу тебя до Кольцевой, прослежу, чтобы ты перебрался на ту сторону. Может, помощь какая потребуется. А то по пути снова в обморок грохнешься, чего доброго. У меня тоже совесть имеется, между прочим. И котлы не забудь, – предупредил он, вставая из-за стола. – Смотри только, чтоб тебя не надули. Камешки на корпусе – это реально бриллианты.

Гарин растерянно замер с облитой туркой в руках. Он ожидал совсем другого. Столяров, насколько Олег его знал, быстро от своих идей не отказывался. Впрочем, и не быстро – тоже. Если полковник принимал какое-то решение, то изменить его уже не представлялось возможным. Если он чего-то хотел от человека, тому было проще застрелиться, чем отказать. Гарин ни секунды не сомневался, что сегодня Михаил вновь попытается убедить его присоединиться к операции. Но полковник больше не пытался. Похоже, то, что он услышал о травме Гарина, внесло коррективы в его планы.

«Тем лучше», – решил Олег.

– Ну, ты идешь? – окликнул его Столяров из прихожей. – Надо управиться до заката, ночью я тебя не повезу.

Гарин выплеснул остатки кофе в раковину и молча последовал за Михаилом.

По лестнице спускались тихо, не дыша. На первом этаже Столяров приготовил пистолет и выглянул на улицу сквозь мутное вертикальное окошко рядом с парадной дверью. Что он надеялся узреть сквозь ребристое стекло, было неясно, но вякать под руку Гарин не стал.

Во дворе не было ни души. Тем не менее Столяров пригнулся и скользнул за бетонную клумбу с пучком бурьяна. Олег открыл дверь пошире, всего на пару сантиметров, но этого оказалось достаточно, чтобы металлические петли скрипнули на всю округу. Михаил раздосадованно цыкнул и перебежал к соседнему цветнику. Гарин занял освободившееся место.

– Когда успел сноровку-то растерять? – прошептал Столяров. – Вон тачка, видишь? – Он показал на старую синюю «вольво» около перевернутого мусорного контейнера.

– Ты ездишь на этом рыдване? – не поверил Олег. – Специально, что ли, похуже машину выбирал?

– Почему это «похуже»? – сварливо произнес Михаил. – Девятьсот сороковой «вольвешник», голубая мечта детства!

– Твое детство давно прошло, а мечта потемнела от времени. Вот же нормальная «ауди» стоит. И «лексус» рядом приличный.

– Ты этот «лексус» заведешь, умник? Только шума наделаешь. Бегом, я сказал!

– Хоть бы поближе свой тарантас припарковал… – буркнул Олег, собираясь перед броском на добрую сотню метров.

– Ага, и намекнул бы всем отморозкам района, в каком подъезде у меня база.

– Это не «база», это моя квартира! – процедил Гарин и, не дожидаясь ответа, сорвался с места.

Когда он пересек открытое пространство, Столяров тоже покинул укрытие и догнал его возле мусорки.

– Моя бабушка – и та быстрее бегала, – проворчал Михаил, открывая дверь машины. – Ну что ты встал?! В тачку, живо!

Олег торопливо уселся на переднее сиденье, попутно отмечая, что «Вольво-940» только кажется устаревшим автомобилем, но на самом деле это вовсе не автомобиль, а побитый жестяной ящик. Отделка салона давно выгорела на солнце и пропиталась пылью, как дачный диван. От нее и пахло соответственно – не то клопами, не то средством против клопов. Допотопная приборная панель из черной пластмассы треснула в нескольких местах – скорее всего не от ударов, а сама по себе, от времени.

– Эта машина похожа на гроб для несмешного клоуна, – заявил Олег.

– Значит, в ней тебя и похороним, – беззлобно огрызнулся Михаил и, тронув скрипучий руль, сдал назад от мусорного бака.

– Похоже, что подушек безопасности в том году еще не придумали, – продолжал нудить Гарин. – Или правильней говорить «в том веке»?

– Ну, тебе-то подушки не сильно помогли, – парировал спутник. – Может, еще мини-бар попросишь?

– Кстати, да. С напитками ты более разборчив.

– Так напитки, дурья башка, они же внутрь. А тачка – снаружи.

Столяров тихонько придавил педаль газа и направил машину к выезду из двора. Он как раз доехал до конца многоэтажки, когда из-за угла прямо навстречу вышла группа молодых людей. Было их не много, человек пять или шесть, но у каждого на плечах болталось по несколько пистолетов-пулеметов – не то «Бизонов», не то «Кипарисов», Гарин всегда путал эти полицейские модели. Олег рассеянно хлопнул себя по поясу, но ничего, кроме ремня, не нащупал.

Какое-то мгновение они оцепенело смотрели друг на друга – отряд молодняка на улице и двое хмурых мужиков в потрепанной «вольво». Автомобиль замер на месте, словно тоже удивился.

Гарин даже зачем-то их пересчитал. Бойцов оказалось семеро. На вид им было лет по восемнадцать, хотя в действительности наверняка меньше: экстремальные условия заставляют быстро взрослеть. Одеты они были кто во что горазд. Те, кто посообразительней, носили спортивные костюмы неярких расцветок, остальные облачились в идиотский гламур, снятый, похоже, прямо с манекенов в первой попавшейся витрине. На одном из парней были просторные брюки песчаного цвета и пронзительно синий клубный пиджак, под которым на фоне зеленой водолазки болталась толстая золотая цепь. Этот самый модный, вероятно и был в банде главным.

«Дешевый мудила», – решил Гарин.

Вожак склонил голову набок и недоуменно изогнул брови. Похоже, гопники давно считали этот двор своей территорией. А может, и целый микрорайон. И на Гарина со Столяровым они реагировали как юные тигры на пару облезлых котов. Вопрос был лишь в том, насколько они успели озвереть в этом мертвом городе.

Незнакомцы нестройно вскинули стволы, кое-кто поднял сразу два. Олег еще раз охлопал свой живот и почувствовал себя голым.

«Зона безоружных не щадит», – мелькнул в памяти истертый сталкерский афоризм, настолько же бесспорный, насколько и бесполезный.

– Пригнись! – сказал Столяров и, рванув руль, ударил по газам.

Машина с ревом устремилась влево, на стайку юных покорителей Зоны, и те от такого поворота вдруг растерялись. Выстрелил только один из них, но в этот момент «вольво» заскочил колесом на бордюр, и короткая очередь гвоздями застучала куда-то вниз – то ли по радиатору, то ли в бампер. Бойцы бросились в разные стороны. Михаил выкрутил руль в обратную сторону и помчал вдоль газона, держась левыми колесами на тротуаре. Прежде чем «вольво» достигла конца дома, незнакомцы успели выстрелить еще несколько раз, но не попали даже в заднее стекло, лишь задели багажник. Столяров снова повернул, и машина, визжа резиной, вылетела на магистраль.

Олег досчитал до десяти и поднял голову. Профсоюзная улица, и так довольно широкая, без транспорта казалась еще просторней. Кое-где стояли автомобили – не припаркованные, а явно брошенные, но общего впечатления это не меняло. «Вольво» будто бы ехал по взлетной полосе.

«А ведь здесь на самом деле самолет сядет, – отстраненно подумал Гарин. – При необходимости, конечно…»

Вслух же он сказал другое:

– А если бы задавил?

– А если бы застрелили? – в тон ему отозвался Столяров. – Это Зона, дорогой мой, и это совсем не то, что ты помнишь о Москве. Ты сам знаешь, куда вернулся.

– Знаю, – кивнул Олег. – Привыкнуть не могу… А что за самурайские повадки такие – лететь навстречу смерти? – спросил он после паузы.

– Старею, наверно, – вздохнул Михаил.

Они снова помолчали – каждый о своем. Столяров уверенно гнал к центру, Гарин просто рассматривал дома. Он даже не стал подсказывать, где ближайшая заправка: судя по всему, спутник либо уже ориентировался в районе, либо ехал в какое-то определенное место.

– И много здесь такой шантрапы шатается? – промолвил Гарин.

– Что, не понравились тебе новые соседи, да? – усмехнулся Михаил. – Хватает шантрапы, хватает… – задумчиво протянул он. – Но опасаться нужно не этих. В Зоне уже и посерьезней народ появился. А может, они всегда были тут… поди их разбери.

В нескольких кварталах впереди улицу пересек грузовик с крытым кузовом. Столяров сбросил скорость, но фургон был один, и он уже скрылся из виду. Похоже, одинокий «вольво» тех людей не интересовал.

– Что у тебя с оружием? – осведомился Михаил. – Понятно, – сказал он, не позволив Олегу ответить. – Явился в Москву пешком, без ствола, в одиночку… Ломоносовы в роду были?

– Это ты к чему спросил?

– Ладно, забей. Рыбного обоза у тебя тоже нет. Босяк ты, а не сталкер! – насмешливо подытожил Столяров. – Ты, кстати, часы не забыл?

– Какие?.. – опешил Гарин. – Ах ты, черт! Нет, я их не взял.

– Ну не раздолбай ли ты?! – воскликнул Михаил. – Теперь что, возвращаться прикажешь?

– Это вовсе не обязательно… – Олег потупился.

– Ага, будешь из кассовых аппаратов медяки выгребать, пока на сытую старость не наберешь. Эх, студент, студент! Уговорил, вернемся на базу. Но ты мне кое с чем поможешь, раз такое дело.

– На какую «базу»? Это квартира, ясно тебе?! Просто квартира, моя и Марины. Ну и Бориски, конечно.

– А также его детей, внуков и правнуков, – мрачно добавил Столяров. – Какая, на хрен, квартира, Олег? Опомнись, брат. Смотри, что в городе происходит. Нет здесь больше квартир. Крепости, укрытия, схроны… еще блатхаты, наверное. Что угодно, только не квартиры.

За следующим перекрестком показался торговый центр «Калужский». Здание, облицованное разноцветными панелями, выглядело каким-то лишним, натужно-оптимистичным. Все остальное на площади было серым и тусклым, даже пара рекламных щитов. Ветер, солнце и дождь превратили некогда яркие картинки в подобие фронтовой хроники. Пегая блондинка на плакате сжимала в руках трубу пылесоса, как бы намекая, что это еще и шест для стриптиза, а ее бойфренд мужественно держал на ладони раскрытый ноутбук. «Дешевле только даром!» – банально и безыскусно врал полинявший слоган. У «Калужского» царило нездоровое оживление: несколько разных компаний что-то усердно таскали к машинам. Стычек не было, мародеры вели себя мирно, как животные у водопоя.

– Туда не полезем, – заранее предупредил Столяров. – Там, кроме батареек, ничего путного не осталось. Несколько ювелирных магазинов было, но их давно вычистили. Серебро и то унесли. Смешные люди.

– А что ты мне про эти ювелирные докладываешь? – фыркнул Гарин и вдруг поймал себя на мысли, что именно об этом ему и полагается думать: о хабаре и только о нем. Ведь за ним он сюда и приехал, но… как раз о хабаре ему думать почему-то не хотелось. Вот и часы, подаренные полковником, он забыл дома. Они действительно могли надолго обеспечить его семью, а он просто оставил их на столе, как пустую кружку… Гарин лишь теперь осознал, что вообще не представляет, чем он тут собирался заниматься – что и каким образом добывать, где хранить, как потом везти. По дороге из Новосибирска у него было достаточно времени, чтобы составить если не план, то хоть какую-то стратегию, но он откладывал это на потом, надеясь, что все решится само собой. Как ни странно, само ничего не решилось.

Кто-то из мародеров у торгового центра заметил на дороге «вольво» и остановился в безмолвном возмущении, с тяжелой коробкой в руках.

– Спокойно, парни, мы вам не конкуренты, – пробормотал Столяров, сворачивая вправо на узкую улочку.

Он проехал еще метров триста, снова повернул в какой-то уже вовсе глухой проулок и остановился в темном дворе между хрущевками, которые, скрываясь от трассы за высокими фасадами, благополучно пережили всех московских мэров с их утопическими новостроечными проектами. Дома по семь и по девять этажей тесно стояли вокруг запущенной детской площадки с обязательными качелями и дурацкой горкой. Горка до середины ушла в землю, а качели были покорежены так, будто кто-то пытался свернуть их в штопор.

Михаил, притираясь к стенам, объехал садик по краю и остановился возле спуска в подвальный этаж.

– Здесь есть бензин? – недоуменно спросил Гарин.

– Сардины, – сказал Столяров.

– Чего?..

– Хорошие испанские сардины с большим сроком хранения. Они мне пригодятся, – заверил полковник.

– Ты же в этом городе первый раз. – Олег поискал глазами вывеску у лестницы и едва различил прозрачную табличку с единственным словом «Кенс». – Откуда ты знаешь, где здесь сардины, а где что?

Столяров ткнул большим пальцем за спину. Гарин обернулся и увидел на заднем сиденье толстый рекламный справочник «Опт и Розница». Объяснение было настолько простым, что Олег не смог скрыть разочарования. Однако он невольно спросил себя: а сам-то он догадался бы искать мелкие продуктовые склады таким примитивным способом? Оставив этот вопрос без ответа, Гарин вылез из машины. Его взгляд вновь зацепился за качели: в них было что-то особенное, не похожее на последствия обычного дворового вандализма.

За неимением болта Олег поднял огрызок кирпича и зашвырнул его на детскую площадку. Камень упал на сухую тропинку возле песочницы и тут же исчез, словно ухнул в воду, только без брызг и без плеска.

– Похоже на «мокрый асфальт», – заметил Гарин. – Только не на асфальте.

– В тебе наконец-то просыпается сталкер, – с иронией произнес Михаил. – Аномалия, да. Какой-то комбинированный гравитационный эффект. Черт ее знает, что она творит с живыми организмами… как минимум превращает их в неживые. – Полковник поднял палец. – Чуешь? Птиц над этим двором нет. И в прошлый раз тоже не было ни единой. Ну, пойдем вниз, не надо здесь маячить.

Столяров спустился по короткой лестнице и остановился у входа. Гарин даже не стал интересоваться, что там у друга в руке – ключ или отмычка. Через несколько секунд металлическая дверь отворилась. Столяров кликнул маленьким фонариком и, подсветив чернильную тьму коридора, первым шагнул через порог.

– Проходи и закрой дверь, – распорядился он, не оборачиваясь.

Гарин вошел следом и осмотрел стены. У двери висел бытовой видеодомофон. Олег машинально потянулся к мертвому табло, затем к большой круглой кнопке возле стального наличника и лишь потом сообразил просто задвинуть засов. Без электричества все было вроде бы проще, но на самом деле сложней: моторные рефлексы подавляли логику.

За коридором оказалось небольшое помещение без окон, чей-то скромный офис: два стола с телефонами и компьютерами, маленький сейф на тумбе и несколько стульев. В темной нише угадывалось продолжение коридора.

Михаил выволок из-под стола бухту светодиодной ленты и подключил ее к автомобильному аккумулятору на полу. Трубка загорелась красными огоньками. Чтобы освещение было равномерным, Столяров отделил от мотка несколько витков и развесил их по вбитым в стену гвоздям. Гипсокартон приятно заиграл розовыми оттенками, офис стал выглядеть празднично. Наклеенные глянцевые плакаты, в основном пищевой и рыбной тематики, отбрасывали неяркие блики.

– Здесь, стало быть, твоя резервная база, – попытался угадать Гарин.

– Под базу этот подвал не годится хотя бы потому, что тут нет второго выхода.

– Тогда что это?

– Я же сказал: склад. – Столяров пожал плечами. – Вон там лежат консервы, – он указал в тень сквозного прохода.

– На улице у лестницы написано «Кенс». Что это такое?

– Кенс? – Михаил отчего-то развеселился. – Кенс – это Гришина фамилия.

– А кто такой Гриша? – монотонно проговорил Гарин.

– Гриша Кенс – мой знакомый. Бывший подполковник СБУ, сейчас на пенсии. Вот бизнес у него, как видишь… был. Перед отъездом успел расторговать почти все, только сардины остались. Ну ничего, мы их сейчас заберем. Еще вопросы будут? – насмешливо произнес он.

– Только один, – спокойно отозвался Олег. – Какого хрена ты мне показывал тот справочник в машине, если эта конура принадлежит твоему другу и ты здесь совсем не случайно?

– Ответить откровенно?

– А иначе какой смыл?

– Еще минуту назад я не был уверен, стоит ли тебе все это говорить. – Михаил дружески подмигнул Олегу. – Я даже не знал, нужно ли тебя сюда везти. Но здесь и вправду куча консервов, я один устану их таскать. У тебя в доме лифт не работает, – напомнил Столяров.

– Какие-то сардины, какой-то подполковник-пенсионер… Что тут рассказывать? – возмутился Гарин. – Это государственная тайна?

– Любые детали моей операции являются особо секретными и запрещены к разглашению, – произнес Михаил нараспев, будто цитировал по памяти статью из устава. – Любые, – внятно повторил он. – Ты отказался мне помочь, это не преступление. Но в таком случае я сам решаю, что тебе сообщать, а что нет. И в каком объеме. И в какой момент. И-и… да, ты прав: ничего важного в этом подвале не хранится. Но даже сюда доступ посторонних нежелателен.

– Это я-то посторонний?! – взвился Гарин. – А кто тебя, собаку, по Припяти на горбу нес?! Кто тебя тащил, когда ты чуть без руки не остался?

– Я объяснил расклад еще вчера. – Столяров взглянул на свою правую кисть в черной перчатке и меланхолично покивал. – Участвуешь в операции – я открываю карты. Честно, без дураков. Не участвуешь – спасибо, до свидания. Добавить мне нечего.

– Ну и загибайся тут, – процедил Олег. – Герой нашелся… Пенсия-то скоро, полковник? Уволишься – тоже консервами приторговывать станешь? Что ты тут забыл вообще? Ради чего подставляешься? Что ты вынес из первых двух командировок в Зону? Лично я – ничего, кроме геморроя. А сейчас мне уж точно не до рисковых прогулок, мне нужно вернуться живым, меня семья ждет.

– Я ведь тебя больше не уговариваю, – холодно произнес Столяров. – Ты отказался. Я это понял. Займись тут чем-нибудь, я ненадолго.

Он включил фонарик и скрылся в противоположном коридоре, ведущем в глубь здания.

– «Займи-ись!» – передразнил Гарин, раздраженно оглядывая офис.

Он нервно прошагал от плаката с усатой креветкой до плаката с улыбчивой сельдью, затем обратно. Глаза давно привыкли к неяркому свечению развешенной на стене ленты, и Гарин убедился, что любоваться в комнате абсолютно нечем. Вот разве что…

Его взгляд невольно остановился на сейфе. Олег подошел и с какой-то детской лихостью врезал ногой по дверце, но ящик даже не шелохнулся. Тумбочка-подставка только выглядела хлипкой, на самом деле она тоже была стальной и, кроме того, крепко привинченной к полу.

– А в сейфе у твоего коллеги что хранилось? – крикнул Олег через проход. – Черная бухгалтерия или компромат на грузчиков?

– Порно с секретаршей, – огрызнулся Михаил. – Возьми да открой, если любопытствуешь. Гриша не обидится, все ценное он давно отсюда вывез.

– Так ведь заперто, – озадаченно поделился Гарин. – Нужен код.

– Попробуй что-нибудь примитивное, вроде «один, два, три, четыре, пять». Почувствуй себя десятилетним хакером!

– Пятнадцатилетним… – пробормотал Гарин.

– Что? Я не слышу!

– Наш хакер подрос, – сказал Олег еще тише.

Он вдруг четко, до малейших деталей вспомнил свою первую вылазку в Припять – нежаркое лето, тяжелый путь, постоянные перестрелки в покинутом городе и старую базу военных. В тот раз все было точно так же: Столяров, тогда еще майор, доставал из тайника рацию, а Олег ковырялся с брошенным, но почему-то запертым сейфом. И эта фраза про десятилетнего хакера… сейчас Михаил повторил ее слово в слово – Гарин был в этом уверен.

У Олега возникло дежа-вю – настолько сильное, что он усомнился в реальности происходящего.

«Сейчас выйдем на улицу и окажемся в Припяти», – мелькнула невыносимая мысль.

Не размышляя, он последовательно зафиксировал курсор на круглой ручке в положениях «1», «2», «3», «4» и «5». Дверца не поддалась. Все верно: с первого раза тот сейф в Припяти тоже не открылся, и тогда он набрал код в обратном порядке – опять же, кстати, по совету Столярова. Чувствуя, что выглядит идиотом, Олег повторил свой давний опыт: «5–4–3–2–1». Его захлестнула смесь тревоги, любопытства и потаенной уверенности, что все это, как и в прошлый раз, кем-то разыграно.

Еще до того, как колесико клацнуло на последней цифре, Гарин уже знал, что комбинация подошла. Он легонько потянул дверцу, и…

В сейфе лежала здоровенная пачка неаккуратно сложенных банкнот, туго перетянутых канцелярской резинкой.

– Это что, блин, за спектакль?! – заорал Гарин.

Он схватил деньги и, сшибая на пути стулья, ворвался во вторую комнату.

Соседнее помещение действительно было маленьким складом, и вдоль стены там стоял штабель из картонных коробок, но полковника они как будто не интересовали. В дальнем углу громоздилась стопка деревянных поддонов, и Михаил методично перекладывал их с места на место. Он был полностью увлечен этим бессмысленным занятием и на возмущенные крики товарища не обращал никакого внимания.

– Эй… – нерешительно позвал Олег. – Ты что делаешь? Брось их!

– Хватит шуметь, – умиротворенно произнес Михаил. – Лучше поднеси сюда ленту, насколько сможешь, а то ничего не видно.

Гарин бестолково потрепал в руках купюры и пошел за освещением. Когда он подволок аккумулятор к коридору, Столяров как раз откинул в сторону последний поддон, под которым возник люк. Присмотревшись получше, что Олег понял, что это всего лишь прямоугольная ниша, вырубленная в бетонном полу. Не очень глубокая. Как раз такая, чтобы вместить пару АКСУ и цинк с патронами.

– Богато живете, – обронил Гарин. – Значит, и тут брехня? Никакой это не офис, а эсбэушный схрон под лососевой крышей.

– Не поверишь, но это и впрямь Гришино добро, – отдуваясь, сказал Столяров. – Он человек хозяйственный и дальновидный.

Олег посмотрел на деньги, которые он так и не выпустил из рук, и помахал пачкой в воздухе.

– Ну а с сейфом что за комедия?

– Просто пошутил. – Столяров невинно улыбнулся. – Хотел освежить тебе память. «Ты помнишь, как все начиналось…» – романтически напел он, но получилось тоскливо.

– Я чуть не рехнулся, пока не сообразил, что это прикол.

– Соображать нужно быстрее. В Зоне по-другому нельзя, напарник.

– Слушай, никакой я тебе не… – привычно начал Олег, но умолк на полуслове и, глубоко вздохнув, закончил: – Такие напарники, как я, тебе не нужны. – Гарин постучал себя пальцем в висок.

– Именно такие мне и требуются, – ответил Столяров без тени усмешки. – А точнее, ты, Олег. Со всеми своими… – он повторил жест товарища, – особенностями. Кстати, эти деньги тоже могут быть твоими, – небрежно добавил Михаил. – Для того они тут и лежали.