Текст книги "Контур боли"

Автор книги: Олег Овчинников

Соавторы: Евгений Прошкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– В каком смысле? – Гарин окончательно растерялся. – Между этими предметами вообще нет разницы?!

– Есть, есть. Но для тебя она не важна.

– Почему?

– Потому что тебе не нужен «венец». Или мне позвать сюда Лентяя, чтобы он это подтвердил? Но я не смогу его позвать. Ты превратил его мозги в кочан капусты. И ты сделал это без «венца», ведь правда же?

– Это другое, мелочи… – Гарин потупился, сознавая, что ответ звучит неубедительно.

– Мелочи?! Не кокетничай, тебе это не идет. Загрузил человека по полной. Он нас расстрелять обязан, а вместо этого бегал искал тебе мешок. Это – мелочи?!

– Но ведь я его, этот артефакт… этот фальшивый «венец»… то надевал, то снимал… И была разница, я ее чувствовал! А теперь получается… – Гарин покусал губу и даже не стал продолжать. – Чем же я занимался все это время?! – спросил он, с ужасом заглянув Михаилу в глаза.

– Ты обманывал самого себя, Олег.

Глава двадцать третья

– Ты помнишь тот разговор у тебя на кухне? – Столяров завел мотор и тронулся, осторожно объезжая сгоревший автобус.

Гарин вздохнул и покачал головой:

– Какой именно разговор? У нас их столько было, разговоров этих… По-моему, первые дни мы только и делали, что сидели за столом да трепались.

– Наутро после того, как на нас вороны во дворе напали, – подсказал Михаил.

– Вороны – конечно… Но разговора я не помню. Утром тем более… Все давно перемешалось. Но вроде ничего особенного?

– «Ничего особенного»! – брюзгливо передразнил полковник. – Это для тебя ничего особенного, а я в то утро понял, что тебе все равно, с каким «венцом» работать.

– А, вот ты о чем. Это когда я два обруча сравнивал?

– Сравнивал, ага… – буркнул Столяров. – Любая фигня на твоей голове превращалась в пси-усилитель. Любая, понимаешь? Главное, чтобы ты сам в это верил. Тебе вообще не нужен «венец»! Видит бог, я много, много раз пытался тебе это объяснить. Но ты не хотел даже слушать. Уперся, как баран…

Перед выездом на Профсоюзную улицу Михаил притормозил и постоял несколько секунд, оглядываясь по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, полковник тронулся дальше.

– А мне каково было? – продолжал он.

– Да тебе-то что… – отстраненно произнес Гарин.

– Мне?! – Михаил так дернул плечами, что «фольксваген» вильнул в сторону, словно принял возмущение водителя на свой счет. – Мне?! – повторил Столяров. – А то, что мой друг – Пси-Мастер! Нормально такое обнаружить? Погожим, сука, летним деньком… Я и раньше знал, что у тебя есть способности, это нам обоим давно известно. Но чтобы в такой степени!..

– В какой?

– В большой. В серьезной… – Столяров замялся.

– В нечеловеческой, – грустно подсказал Гарин.

– Да брось ты… – Михаил вдруг смутился, что бывало с ним крайне редко. – Меня не способности твои пугают, а то, что ты управлять ими не умеешь. И не желаешь учиться. Потому что не хочешь их признавать. Цепляешься за «венец»… Пытаешься за ним спрятаться, объяснить свой дар каким-то артефактом. «Венец», безусловно, работает, кто же с этим спорит! Но причина не в нем. Основная причина – в тебе. А я… всего лишь сделал то, что ты от меня требовал: я позволил тебе заблуждаться. Что мне еще оставалось? Ты маниакально стремился себя обмануть, и я тебе подыграл. Нужен артефакт, чтобы включить пси-способности? Пожалуйста, держи пластмассовую хреновину. Зачем тебе настоящий «венец»? Ты и без него все можешь.

Столяров перевел дыхание и украдкой взглянул на товарища. Олег подавленно молчал: возразить было нечего, да и не хотелось ему возражать. Гарин давно все знал – и о себе, и о своем проклятом даре, но не хотел об этом задумываться. Вернее, не мог себя заставить. Олег не гнал от себя эти тягостные мысли, он просто научился их не замечать. И вот сейчас один короткий монолог полковника неожиданно внес окончательную ясность. Гарин не услышал ничего нового, но все то, что он знал прежде, кристаллизовалось в простую и бесспорную истину.

– Никакой я не Пси-Мастер, – единственное, что смог сказать Олег. – Я умею далеко не все, но дело даже не в этом. Между нами – мной и тем психопатом из Припяти – есть существенная разница. Основная, – подчеркнул Гарин, – самая главная. Пси-Мастер стремился развивать свои способности, а я – нет. Они не нужны мне, я их боюсь. Я хочу быть обыкновенным человеком.

– Обыкновенным ты не будешь уже никогда. И тебе это известно. Ты вернулся из Припяти уже… не обыкновенным. И это не пройдет. Это не насморк, Олег.

– Все, чего я хочу, – быть нормальным! – с детской обидой в голосе заявил Гарин.

– Ты и так нормальный.

– Мне противно все это…

– А Лентяя не противно было в ступор вводить?

– Иначе он бы нас не впустил. И уж точно не выпустил бы. Да, да! – в сердцах воскликнул Гарин. – Это удобно, это очень удобно, а иногда просто необходимо. Бывает, что по-другому и не выживешь, не остается выбора. В этом весь ужас: я не могу отказаться от своего дара, я использую его раз за разом, так складываются обстоятельства. И чем дольше я этим занимаюсь, тем интенсивней развиваются мои пси-способности. Тем дальше я ухожу от того, что можно было бы назвать нормой, пусть уже и с натяжкой. Обычная человеческая жизнь: жена, дети, хорошая работа – и все такое прочее. Я чувствую, как это уплывает у меня из рук. Каждое мое достижение в пси-войне – это на самом деле очередной гвоздь в крышку гроба, в котором лежит моя мечта. Мечта не о славе, не о власти и не о каких-то там миллиардах… о самом простом, о том, что большинство людей получают автоматически, по факту рождения. Как воздух. Я почему-то должен биться за это насмерть. И с каждым выигранным боем я все больше проигрываю. Такие дела.

Олег отвернулся к окну и поправил на коленях рюкзак с деньгами.

– Ты бы котомку свою сиротскую бросил назад, в кузов, – предложил Столяров. – У нас же инкассаторская машина, она для того и предназначена, – напомнил он и душевно рассмеялся. – Есть мечты и есть реальность. – Полковник вдруг посерьезнел. – В данный момент вся наша реальность – это Зона. А у Зоны простые правила: человек должен бороться изо всех сил. Зубами, ногтями – чем угодно. Сталкер обязан использовать любые доступные способы, не жалеть ни себя, ни других. Только при таких условиях он может достичь цели, в чем бы она ни заключалась. Иногда единственная цель – просто вернуться живым. Это тоже достойный приз, разве нет? Так вот, Олег: каким оружием ты владеешь лучше всего? Может, дать тебе второй автомат и «Беретту» до кучи? Это будет эффективно? По-моему, не очень. Извини, конечно… У тебя другое оружие, и отказываться от него ты не имеешь права – независимо от того, нравится оно тебе или нет. Просто используй его. Мы же не за артефактами сейчас едем, верно? Едем, чтобы разобраться с Кукловодом, который и заставляет тебя эксплуатировать твои способности. Ну и у меня тоже претензии к нему кое-какие имеются, что там скрывать… Так используй свое оружие. Закончим это дело – и в Зону больше ни ногой!

– Сколько раз я это уже слышал… – проронил Гарин и сдался: – Ладно, хватит меня накачивать. Я ведь уже еду.

Михаил выдохнул, не скрывая облегчения, и перешел от высоких пси-материй к бытовым вопросам.

– Как поедем? – спросил он. – По Ленинскому, по Вавилова или новой дорогой?

Олег усмехнулся:

– Если мы будем объезжать все места, где нам надавали по шапке, то скоро у нас не останется маршрутов. Не важно, как ехать. Давай по Вавилова.

– Уверен? – строго спросил полковник.

– Ну да. А что?

– Смотри. Если снова начнешь гнать про болотные огоньки или полезешь кусаться, я тебя ударю.

– Не беспокойся, не полезу.

– Даже если тебе захочется… – Столяров закатил глаза и очень правдоподобно простонал: – Жра-ать!

Гарин едва заметно поморщился.

– Не захочется.

– Откуда такая уверенность?

– На этот раз я лучше подготовился.

Олег сунул руку в рюкзак и достал пачку евро. Бросил ее обратно и вытащил пачку долларов. Чертыхнулся, пошарил в глубине и наконец выудил плоскую консервную банку.

– Ого, сардины! – оценил Михаил. – Из наших запасов, что ли?

– Из запасов Кенса, – отрезал Гарин.

– Ну да. Не удивлюсь, если Гриша Кенс снабжал консервами всех московских бандитов.

– За всех не скажу, но Скутера снабжал точно. И консервами, и артефактами – практически задаром. – Гарин деловито скрутил крышку и, аккуратно держа банку за края, понюхал содержимое. – Вроде съедобно, – заключил он. – Будешь? Только у нас ни хлеба, ни вилок…

– Ешь сам, у меня руки заняты, – отказался полковник. – Лучше объясни мне, в каких отношениях были Скутер и Кенс. Ты ведь покопался в голове у Скутера. Должен быть в курсе.

– Ну… – Олег выудил за хвост маленькую сардинку, быстро разжевал и проглотил. – Их отношения… – начал он, вылавливая новую рыбешку, – они…

– Осторожно! – предупредил Столяров, и «фольксваген» подпрыгнул на кочке.

– Ч-черт! – процедил Гарин. – А предупредить…

– Я предупредил, – спокойно заметил Михаил. – Так что у них были за отношения?

– Блин! – Пару секунд Олег тупо таращился на то, как масло из банки пропитывает его левую штанину, потом со вздохом подцепил с колена рыбий хвостик и отправил его в рот. – Отношения между Скутером и Кенсом были исключительно товарно-денежными.

– И только? – усомнился полковник.

– Еще Скутер боялся Кенса как огня. Обманывал, иначе он вести дела не умел, но при этом трясся от страха. И сознание Скутера вплоть до вчерашнего дня было закрыто от меня чугунной крышкой. А сегодня крышка вдруг открылась.

– После того как Скутер решил кинуть Кенса по-крупному, – заключил Столяров. – Получается, что Кенс и есть Кукловод?

На этот раз Гарин размышлял не меньше минуты, прежде чем ответить.

– Я не поручусь на сто процентов, – сказал он, – но это весьма вероятно. По факту: Скутер всегда общался непосредственно с Кенсом. Если кто-то и отдавал Кенсу приказы, то Скутер ничего не знал об этом человеке. Даже не подозревал. Логично предположить, что этого человека не существует. Кукловод и Кенс – это одно лицо.

Михаил покачал головой и, словно не веря самому себе, сокрушенно протянул:

– Гриша Кенс…

– А что тебя смущает?

– Да ничего. Но это же Гриша Кенс! Он совершенно обычный, понимаешь? Никогда звезд с неба не хватал. Служебной карьеры не сделал, бизнесменом тоже был очень средненьким… И вдруг – выдающиеся пси-способности. Откуда?

– Я, что ли, карьеру сделал? – возразил Олег. – Или бизнес раскрутил? Я тоже обычный.

– Когда щелчком пальцев не заставляешь людей бросаться с крыши вниз головой? Совершенно обычный! – заверил его Столяров. – Но… Если ты обычный, то Кенс – заурядный.

– Что-то я не улавливаю разницы, – признался Гарин.

Полковник вздохнул, потом улыбнулся.

– Ты бы ни при каких обстоятельствах не стал торговать сардинами.

– Ну, разве что, – пожал плечами Олег и неожиданно скомандовал: – Тормози!

Его ладони привычно потянулись к вискам. Гарин зажмурился и тихонько застонал.

– Что, опять то же самое? – нахмурился Михаил и, взглянув на приметное здание станкостроительного завода, сам себе ответил: – Ага, и на том же самом месте…

– Да остановишься ты наконец?! – вскрикнул Олег.

– Да, да, сейчас.

Столяров затормозил так, что взвизгнули шины.

– Опять твоя мигрень? – спросил он.

– Мигрени нет, – ослабевшим и немного сонным голосом ответил Гарин. – Я просто слишком хорошо слышу. Как волк с большими ушами. Из «Красной Шапочки».

– Что?..

– Я как будто в слуховом аппарате, очень чувствительном, и мне прямо в ухо орет стая ворон.

– Ты слышишь ворон?.. – опешил полковник.

– Я слышу всех! – Олег снова сорвался на крик, точно пытался разговаривать по телефону в двух шагах от работающей турбины самолета. – Ясно?

– Нет, – искренне ответил Михаил.

– Не важно. Помоги мне…

Гарин начал расстегивать джинсовку, но дрожащие пальцы его не слушались.

– Ты опять за свое? – досадливо поморщился полковник. – Мы же только что обсудили. Чтобы применить силу, тебе не нужны никакие артефакты! Она – у тебя в голове.

– А у Шаляпина вся сила была в голосовых связках. Однако с микрофоном у него все равно получалось громче. Давай скорее, а?

– Убери руки. – Столяров помог товарищу достать «венец» из-за пазухи и надеть на голову. – Ну? – нетерпеливо спросил он.

Ответа не требовалось. Гарин не открывал глаз, однако теперь на его лице читалось неподдельное облегчение.

– Что и требовалось доказать, – сказал Олег.

– «Венец» все-таки помог?

– Да.

– И ты знал об этом заранее?

– Скажем так, я очень на это надеялся.

– Извини, я не врубаюсь, каким образом?

– Не уверен, что смогу объяснить. – Гарин вытянул ноги и расслабленно откинулся на подголовник. – Ты когда-нибудь пробовал «Виагру»?

Столяров поперхнулся от неожиданности.

– Чего? – буркнул он.

– Ты слышал.

– Да мне вроде пока без надобности.

Олег кивнул.

– А мы с Маринкой попробовали один раз. На восьмое марта, под шампанское.

– И как… ощущения? – неуверенно спросил Михаил.

– Речь не об этом.

– А о чем?

– Я думаю, реклама врет. Никакое лекарство не превратит бельевую веревку в стальной лом. Но здоровому человеку с нормальными способностями оно поможет лучше контролировать процесс. Все процессы от начала и до конца. Врубаешься?

– Я вообще не пойму, о чем ты говоришь. По-моему, ты снова бредишь, только на этот раз бред эротический, а не… – полковник помедлил, – зомбический. Или кем ты себя там воображал, когда хотел жрать?

– Жрать хотела собака, – уточнил Гарин. – Она просидела в подвале три дня, не могла выйти из-за аномалии. Она уже начинала грызть свою лапу, но, во-первых, это очень больно, а во-вторых, там почти нет мяса. Я чувствовал ее голод, как свой собственный. Честно, кишки узлом завязывались. А подвал, кстати, находится где-то на Соколе.

– Это далеко отсюда?

– Достаточно. – Олег провел кончиками пальцев по «венцу», словно желая убедиться, что артефакт по-прежнему на месте. – Я вообще слышал все эмоции: человеческие, звериные, птичьи и черт знает чьи еще в радиусе километров пятнадцати, если не больше. Никогда бы не подумал, что в Московской Зоне обитает столько живых существ. Хотя о чем я! Мертвых я тоже слышал. Не эмоции, конечно, а фон. Как после… Как в Припяти после атаки…

– Я понял. – Столяров яростно потер колючий подбородок. – Ничего себе! А в «венце» ты всего этого не слышишь?

– Слышу. Но с ним я намного лучше могу контролировать процесс. Как с «Виагрой», понимаешь? Только с настоящей таблеткой, а не с куском голубого мела, который продается в аптечном ларьке на вокзале. Зачем ты подсунул мне фальшивку?

– Опять двадцать пять! – Михаил шлепнул ладонями по баранке. – Ты сам ее себе подсовывал раз за разом.

– А ты мне в этом помогал! – парировал Олег, но тут же взял себя в руки. – Ладно, проехали. В «венце» я могу игнорировать второстепенные шумы и слышать только то, что хочу. Например… – Гарин наконец открыл глаза, затем – рот и неожиданно расхохотался.

– Что еще?

– Извини… – Олег хохотал и все никак не мог успокоиться. – Я случайно. Я, честное слово, не хотел!

– Чего ты не хотел? – напрягся Столяров.

– Лезть в твои мысли. Но ты думал так громко… Почему ты соврал, что никогда не пробовал «Виагру»?

– Во-первых, я не говорил, что не пробовал. Сказал, что мне это без надобности. А во-вторых, заткнись, – холодно предупредил полковник.

– Я не мо-гу… – сквозь хохот выговорил Олег. – Я только не понял, подруга просто опоздала или вообще не пришла?

– Заткнись, кому сказал! – Михаил рывком подтянул товарища к себе и встряхнул так, что у того клацнула челюсть.

– Все-все! – взмолился Олег, а когда Столяров отпустил его, упал обратно на сиденье и шумно перевел дыхание. – Еще раз прошу прощения.

– Забыли, – глядя в сторону, отмахнулся полковник.

– Это будет непросто, – признался Гарин, прыснул в последний раз и провел по лицу рукой, как бы стирая улыбку. – Поехали.

– Прежним маршрутом?

– Да. Чем ближе к башне, тем сильнее пси-активность. Но теперь я справлюсь. – Олег вздохнул. – И все-таки как же я иногда завидую вам, простым смертным.

– Знакомая тема. – Михаил посмотрел на дорогу и тронулся с места. – Только корону поправь, чтоб не слетела.

– Езжай по Орджоникидзе, а я пока подумаю, куда нам дальше.

– Думай вслух, – предложил полковник.

– Зачем это?

Полковник свернул к обочине, объезжая «жигули», в которые едва не врезался в прошлый раз, и ответил:

– Чтобы я не сомневался, что ты думаешь, а не ржешь надо мной втихаря.

– Хорошо, – согласился Гарин. – База Кенса находится на территории телецентра.

– Логично, но… Откуда такая уверенность? Ты чувствуешь его?

Олег помолчал, точно прислушиваясь, и мотнул головой.

– Нет. Я чувствую кого угодно, но не Кенса. Информация была в памяти Скутера.

– Продолжай. Подъезды, посты охраны, что еще ты помнишь?

– Не я, а Скутер, – открестился Олег. – Въезд на территорию всего один, через центральную проходную. Там стационарная огневая точка и три или четыре бойца. Слева от проходной – высотка, может дежурить снайпер. Скутер всегда оставлял машину у проходной, а сам брал Лентяя и… – Не договорив, Гарин поднял указательный палец. – Поправка: не всегда! Один раз, когда Кенс ждал то ли важных гостей, то ли серьезных проблем, охрана попросила Скутера отъехать назад к перекрестку. Там П-образное здание, невысокое, похожее на школу. Скутера провели через подвал. Коридор под землей связывает школу и… много компьютеров. Что-то вроде вычислительного центра. Там и обитает Кенс.

– Обожаю катакомбы, – без энтузиазма откликнулся Столяров. – А что в подвале с охраной?

– Скутер шел этим путем всего один раз. Тогда охраны не было. Но я бы на это не рассчитывал.

– Это конечно. Не сомневаюсь, что Кенс приготовит нам теплый прием. А с высотки подъезд к школе простреливается?

– Не знаю. Там деревья высокие вокруг. Если только с крыши.

– Понятно. Значит, попробуем через подвал. Все лучше, чем лезть на амбразуру.

Метров за пятьдесят до пересечения Шаболовки и улицы Шухова Михаил сбавил ход.

– Что такое? – спросил Олег. – Дорога свободна, я не чувствую опасности.

– Сейчас за этим домом, – полковник ткнул пальцем в направлении двенадцатиэтажки, – башня окажется в зоне видимости. Бог знает, как ты на это отреагируешь. В прошлый раз выскочил из машины и пополз.

– В этот раз не поползу, – заверил его Гарин. – Но спасибо за предупреждение.

Он развернулся к окну. Когда из-за угла дома показалась Шуховская башня, Олег на мгновение зажмурился и коснулся пальцами висков, но только для того, чтобы проверить, на месте ли «венец».

– Нормально, – сказал он. – Шум усилился, очень много сигналов. Ориентироваться в них труднее, но пока я контролирую ситуацию. Зато такое ощущение, что я могу, не сходя с места, передать привет жене и сыну.

– Серьезно?

– Нет времени на эксперименты. Да и привет Марине с Борькой я лучше передам лично, надеюсь, очень скоро.

– Выходит, все твои проблемы – от башни?

– Похоже на то. Все, мы приехали. Сейчас направо.

Машина свернула на короткую подъездную дорожку и резко остановилась в метре от решетчатых ворот.

– «Колледж сферы услуг», – прочел Столяров надпись на табличке. – Это точно оно?

– Здание то самое, – подтвердил Гарин. – В форме буквы П, трехэтажное. А школа там или лицей, Скутеру было без разницы.

Прежде чем покинуть «фольксваген», Михаил приник к боковому окну и посмотрел вверх.

– И деревья, как ты сказал, – пробормотал он. – Хорошая маскировка. Снайпера можно не опасаться. Пошли!

Олег выбрался из машины, щелкнул затвором автомата и огляделся.

– Прямо, – сказал он. – Вход в подвал со стороны внутреннего дворика.

– А как… – начал было Михаил.

– Пока никого не чувствую, – ответил Гарин на невысказанный вопрос.

Калитка рядом с воротами оказалась не заперта. Стараясь держаться в тени деревьев, Столяров и Олег преодолели тридцать метров до левого крыла здания и двинулись вдоль стены. Михаил поглядывал на окна, Гарин вслушивался в эфир. В радиусе пятидесяти метров он не наблюдал человеческого присутствия, и это скорее настораживало, чем успокаивало.

– Здесь? – спросил полковник, указывая стволом автомата на прямоугольное углубление у стены.

Короткая лестница заканчивалась у обитой дерматином двери полутора метров в высоту.

– Да, Скутера провели здесь, – ответил Олег.

– Там весь коридор для карликов или только дверь?

– Только дверь. Коридор нормальный.

Столяров ухватился за ручку.

– Заперто. – Он осмотрел стену по обе стороны от двери, словно разыскивая кнопку звонка. – И открывается наружу. Придется пошуметь. – Михаил обернулся к Гарину и достал из-за пояса «Беретту». – Дальше все делаем очень быстро. Готов?

Олег кивнул.

Полковник трижды выстрелил в замок и снова дернул за ручку. На этот раз дверь распахнулась, открывая еще один уходящий вниз лестничный пролет. Изнутри повеяло прохладой и сыростью. Столяров перехватил автомат и сбежал по ступенькам. Когда лестница закончилась, он включил фонарик.

Вперед уходил узкий проход с кирпичными стенами. Метров через пять он раздвоился. Луч фонарика, направленный в боковое ответвление, уперся в двустворчатую деревянную дверь.

– Нам туда? – спросил Столяров.

– Нет, прямо, – ответил Гарин.

Еще через пятнадцать метров коридор снова разделился под углом в девяносто градусов.

– Все время прямо, – сказал Олег, не дожидаясь вопроса. – Вычислительный центр находится точно перед нами.

– Ты видишь кого-нибудь впереди?

– Пока нет.

– Плохо, – обронил Михаил. – Даже если они не выставили посты, то должны были услышать выстрелы. Однако никакой реакции. Либо это ловушка…

– Либо?

Полковник вздохнул.

– Я не знаю. Но если бы кто-нибудь пальнул из темноты, мне стало бы спокойнее.

Гарин не ответил. Последние несколько минут он пытался решить, возможно ли, что все воспоминания Скутера о подземном тоннеле с выходом на территорию телецентра – это мастерски наведенная иллюзия, и если так, то чем это может быть чревато. Олег расширил границы сканирующего пси-поля. Теперь, когда он перестал скрывать от себя свои способности и «венец» из управляющей силы превратился в обычный инструмент, все получалось на удивление легко. Даже кирпичные стены и бетонные перекрытия не были помехой. Гарин видел огоньки чужих сознаний: и человеческих, и звериных, он мог бы при желании отдать им простую команду «Бросайте оружие» или «Грызите друг другу глотки», но огоньки светились слишком далеко, тогда как поблизости…

«Приветик!»

Олег остановился и инстинктивно закрыл уши ладонями. Выпущенный из рук автомат, повиснув на ремне, ударился о стену. Гарин чувствовал себя будто акустик с военного корабля, который несколько часов вслушивался в тишину, силясь различить шум винтов вражеской подлодки, как вдруг кто-то у него над ухом громко хлопнул в ладоши.

«Давайте скорее, а то опять все остынет».

– Ты кто?!

Только когда Столяров резко развернулся и направил ему в лицо луч света, Олег понял, что задал вопрос вслух.

– Что случилось? – спросил Михаил.

– Я услышал кого-то.

– Через «венец»?

– Да. Кто-то заговорил прямо у меня в голове.

– Это мог быть Кукловод?

Гарин помедлил, подбирая слова.

– Я не представляю, кто бы это мог быть, если не он. Его сознание зажглось всего на секунду, а потом на этом месте снова стало темно.

– Но ты успел засечь направление?

– Да. Именно туда мы идем. Осталось метров тридцать.

– А что он сказал?

– Приветик, – растерянно ответил Олег.

– Приветик? – недоверчиво переспросил полковник. – И все?

– Нет. Еще он сказал: давайте скорее. А то остынет.

– Что остынет?

– Все.

Столяров выматерился.

– Сейчас кому-то станет жарко, – зло пообещал он и скомандовал: – За мной!

Через пятнадцать метров коридор уперся в лестницу. Михаил выпустил вверх две короткие очереди и взбежал по ступенькам. Гарин не отставал. Когда они оказались в пустой комнате с тремя выходами, Олег уверенно сказал:

– Сейчас направо и сразу налево. Там будет еще один проход, совсем короткий.

– Понял. – Столяров послал очередь в дверной проем, шагнул вперед и, прижавшись к стене, выпустил еще десяток пуль в глубь коридора.

Сделав несколько шагов, полковник оказался возле большой металлической двери и, внимательно вглядываясь, очертил лучом фонарика ее периметр.

– Зал с компьютерами за этой дверью, – сказал Гарин, останавливаясь рядом. – Она заперта?

– Она приоткрыта, – с непонятной интонацией ответил Михаил.

– Тогда заходим? – спросил Олег.

– Заходим.

Столяров отключил и убрал фонарик, сменил рожок в автомате и, положив палец на спусковой крючок, распахнул дверь.

На мгновение Гарин ослеп от хлынувшего в коридор света, не шедшего ни в какое сравнение с бледным лучом фонарика и с тусклым пламенем свечей, к которому Олег успел привыкнуть за последние дни. Строго говоря, под потолком компьютерного зала горело не больше десятка ламп, но Гарину, только что выбравшемуся из подземелья, они показались настолько яркими, что у него закружилась голова. Прежде чем к нему вернулось зрение, Олег услышал чей-то спокойный, даже веселый и странно знакомый голос:

– Привет, полковник. Что-то вы долго. Я ведь вас еще утром ждал. Чайник вот пришлось по второму разу греть.

– Здравствуй, Гриша. Здравствуй, продавец сардин, – сурово сказал Столяров. – Здравствуй и прощай.

Следом раздался звук выстрела.