Текст книги "Контур боли"

Автор книги: Олег Овчинников

Соавторы: Евгений Прошкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Не заморачивайся, он бредит, – заявил Столяров.

Мужчины с хабаром остановились и как один вперились взглядами в соратника.

– Шумер, тебе что велели? Поляну пасти! А не трепаться с кем попало. Понял?! Сейчас сам таскать пойдешь! Что это за перцы?

Олег в который раз убедился, что опасность исходит не от грабителей. Они испытывали только раздражение и еще, быть может, легкую тревогу. Ненависти Гарин в них не чувствовал. Зато он ощутил что-то другое – какую-то внезапную перемену, произошедшую незаметно для остальных. Неопределенная угроза, нависавшая грозовой тучей, вдруг ослабла. Она не исчезла, просто поменяла вектор.

– Хватайте пушки, – еле слышно, на слабом выдохе, произнес Олег.

– Чего?! – с угрозой протянул охранник.

Как по сигналу из-за маршрутки вышел пятый мародер, тоже с автоматом. Все это время он подстраховывал напарника, что было вполне разумно. Однако его появление ровным счетом ничего не изменило.

– К оружию! – завопил Гарин. – Всем осмотреться!

Грабители замерли. Случилось то, чего Олег опасался: они не знали, как реагировать. Проползла невыносимо длинная секунда. Мародеры принялись возмущенно переглядываться. Даже полковник растерялся, хотя уж от него-то Олег такого не ожидал.

«Не тормозить! Это не провокация! Нас атакуют!» – Гарин нанес три сокрушительных пси-удара и сам чуть не потерял сознание. Он бил по мозгам с такой силой, на какую только был способен, и эти импульсы, которые Олег выплеснул в эфир без подготовки, без долгой практики, разрядили его, как дохлую батарейку.

Шумер упал на правое колено и вскинул автомат к плечу. Его соратник развернулся и взял под контроль противоположную сторону улицы. Трое грабителей оставили хабар и метнулись к своей машине, а через мгновение, уже вооруженные, заняли позиции – за крупным деревом, за парапетом подземного перехода и рядом с груженой тележкой. Они, как ни странно, были вполне приличными бойцами – все пятеро.

Столяров схватил автомат, но зацепился коротким ремнем за руль. После пары нервных рывков он бросил ствол и достал пистолет. Справа от «вольво» пронеслась какая-то тень, и коробки на тележке разметало в разные стороны. Вначале Олегу показалось, что они были пустые – настолько легко взлетели в воздух утюги да чайники. Объяснение этому возникло сразу, оно имело нечеловечески мощный торс и было покрыто густой темной шерстью. Олег не считал себя специалистом по зоологии, но гориллу он узнал безошибочно. Откуда здесь взялась обезьяна, оставалось только догадываться, однако сейчас было не до того.

Горилла выпрямилась и все равно оказалась на голову ниже человека рядом с тележкой. Тот почему-то не стрелял. Обезьяна гулко ухнула, чуть присела и отобрала у него автомат – без каких-либо усилий, словно пластмассовую лопатку у ребенка. Держа оружие за ствол, животное коротко размахнулось и обрушило его на голову мародера. Крышка ствольной коробки отлетела в сторону, маленькой змейкой за ней выскочила пружина возвратного механизма. Человек начал заваливаться назад, и обезьяна несколько раз ударила его автоматом наотмашь, прямо по лицу, покрывая разбросанный хабар алыми брызгами. После этого она опустилась на четвереньки и с места запрыгнула на ствол дерева, за которым скрывался другой боец.

Никто из мародеров по-прежнему не стрелял. Появление обезьяны в районе «Калужской» было удивительно, но все же не настолько, чтобы ввести людей в смертельный ступор.

Горилла свесилась с дерева и, схватив грабителя за воротник, подняла его вверх.

Олег уперся ногами в пол и слабо взмахнул рукой – это все, на что он оказался способен. Рядом лежал заряженный автомат, нужно было лишь снять его с предохранителя и выстрелить – хотя бы в воздух. Но Гарин не мог. Он физически не мог этого сделать.

– Сиди тихо, – сказал Михаил, неправильно истолковав движения друга.

Маршрутное такси вдруг зашаталось из стороны в сторону. Вначале Олег решил, что обезьяна спрыгнула с дерева на крышу автомобиля, но, присмотревшись, он понял, что первая особь была не слишком-то и крупной. Вторая горилла оказалась еще шире в плечах и существенно выше, ростом со взрослого человека. Вдоль позвоночника у нее шла серебристая полоса, похожая на седину. Видимо, этот экземпляр был в паре главным.

Вожак так же, без раскачки, прыгнул с крыши и приземлился рядом с гранитным парапетом. Он словно чувствовал, где искать противника.

Олег уже догадывался, что произойдет дальше. Он мучился от непонимания ситуации и от того, что ничем не может помочь людям, замершим, как истуканы, в ожидании неминуемого. Гарин предпринял еще одну безуспешную попытку взять в руки оружие и тут встретился взглядами с Шумером. Боец так и стоял на одном колене между маршрутным такси и «вольво».

«Ну что ты торчишь там, как баба?!» – мысленно устыдил его Гарин.

Шумер прицелился и почему-то опустил автомат. Его глаза были полны ужаса. Мародер покачал головой: «Я не могу».

– Стреляй! – крикнул Олег и наконец-то открыл свою дверь.

– Сидеть! – рявкнул Столяров, хватая его за ремень. – Оставайся в тачке!

Шумер снова вскинул оружие и тут же выронил.

– Не могу! – отчаянно повторил он.

Михаил выбрался наружу и, держа пистолет двумя руками, облокотился на крышу.

– Что за черт… – проскрежетал он. – Что за гребаный… – Столяров умолк, словно решая, в чей адрес направить проклятия.

Тем временем вожак выволок из-за парапета безвольное тело третьего грабителя, поставил его на ноги и ударил тыльной стороной ладони по уху. С виду это было похоже на незлую отцовскую затрещину, но даже в машине Гарин услышал, как у человека хрустнула шея.

Та горилла, что была помоложе, скинула с дерева труп, затем не спеша спустилась сама и на четырех лапах двинулась к Шумеру.

– Нас кто-то держит! – сказал Столяров. – Здесь кто-то есть. Олег, разуй глаза! Даже я это чувствую. Нас держат! – прохрипел он.

– Ты только сейчас это понял?

Гарин давно уже сканировал пси-поле, стараясь понять, что происходит у торгового центра, но кроме двух животных и семерых… нет, уже четверых человек на площади никого не было. Олег и обезьян-то не сразу распознал. Откровенно говоря, он вообще не сумел этого сделать, пока не увидел их своими глазами.

Напарник Шумера, прятавшийся за маршруткой, слабо вскрикнул и упал на тротуар. Старшая горилла зарычала, оскалилась и энергично взмахнула лапой, стряхивая с когтей обрывки одежды. Человек согнулся пополам и беспомощно выставил вверх окровавленную руку, пытаясь отгородиться от агрессора. Его оружие валялось рядом, как что-то лишнее.

Вожак с неподдельным интересом посмотрел на мародера, громко потянул ноздрями воздух и снова зарычал. Вторая горилла была уже в паре метров от Шумера. Обезьяна не торопилась, словно знала, что ей никто не помешает.

Шумер так и стоял на месте – оцепенело стиснув автомат и беззвучно раскрывая рот. Он не мог даже закричать.

Столяров продолжал упорно целиться в вожака, но выстрелить у него не получалось.

– Олег… сделай же что-нибудь!

– Я бессилен… – Гарин замотал головой и, еле подняв руку, стянул со лба «венец». – Бессилен, – повторил он. – Нас обыграли.

Автоматная очередь и скоростная стрельба из пистолета зазвучали одновременно и слились в самую сладкую музыку, какую можно было представить. Олег облегченно выдохнул, у него на груди будто бы расстегнули тугой ремень.

Прежде чем вожак успел вздрогнуть, Михаил всадил в темную морщинистую морду всю обойму. Шумер тоже выпустил почти весь рожок, разорвав брюхо второй гориллы в клочья. Возможно, он просто не смог вовремя снять палец со спускового крючка. Хотя скорее всего – не особо-то и хотел.

Столяров плюхнулся на сиденье и утер рукавом лицо. Помотал пистолетом в воздухе, намереваясь что-то сказать, но передумал и, перезарядив оружие, убрал его в карман.

– Черт, я только что убил прадедушку, – выдавил наконец он.

– А я не верю в теорию Дарвина, – так же мрачно отозвался Гарин. – Меня, например, создал Бог.

– Это тебя-то? – Столяров критически оглядел товарища. – Ну-ну…

Секунду они просидели молча, потом расхохотались – неистово, страшно, задыхаясь и хлопая ладонями по коленям.

– Смешная история… – прервал их Шумер.

Мародер стоял около «вольво» с сигаретой в зубах. Руки у него тряслись так, что он ломал спички одну за другой. Михаил отобрал у него коробок и помог прикурить.

Снова помолчали, уже втроем.

– А ведь никто не поверит, – заметил мародер, – ни один человек. Лучше и не рассказывать.

Возле маршрутки раздался стон. Боец с разорванным животом куда-то отползал – бессмысленно и жутко. Вряд ли он понимал, что делает, и вряд ли осознавал хоть что-нибудь, кроме нестерпимой боли. Он все полз и полз в сторону торгового центра, оставляя на асфальте кровь и черные ошметки.

Шумер подошел к нему со спины, посмотрел в небо, что-то быстро прошептал и выстрелил соратнику в затылок.

– Все, что могу, брат… – сказал он, срываясь на всхлип.

Вернувшись к «вольво», мародер выкинул сигарету и сразу прикурил вторую – уже самостоятельно.

– Я буду убивать обезьян до конца жизни, – пообещал он неизвестно кому. – Я не пропущу ни одной.

– Причем тут обезьяны… – начал Олег, но Столяров положил руку ему на плечо и ощутимо стиснул пальцы.

– Это пройдет, – сказал полковник Шумеру. – Все проходит. Вообще-то гориллы на людей нападать не должны. Раньше с вами такое бывало?

– Не должны, – подтвердил мародер. – А эти тем более. Мы много раз их видели, даже угощали тварей… Бананы кидали им, яблоки. Знать бы раньше, на что они способны…

– Они из зоопарка? – утвердительно произнес Михаил.

– Откуда им еще взяться-то? – Боец сделал последнюю затяжку и нервно бросил окурок под ноги. – Вам бензин был нужен? Тогда слушайте. Не доезжая до метро «Коньково», свернете налево и дуйте вниз, пока не упретесь в парк. Где-то в тех местах стоит бензовоз. Я там не был, но все наши на нем и заправляются. Найдете, в общем. Улочка там небольшая. Только осторожней, цистерна в «мокром асфальте» увязла. Смотрите, не вляпайтесь тоже.

– Вот за это спасибо! – искренне обрадовался Михаил.

– Ну, поеду, обрадую отряд… Даже и не знаю… – Шумер нерешительно помялся. – Потом тела забрать нужно будет. Поеду. Может, свидимся еще.

– Погоди! – остановил его Столяров. – Меня вот любопытство разбирает, на кой черт вы всякий хлам с места на место перевозите? Сами-то мы не по этой части, – он махнул рукой на магазин, – так что конкуренции вам не составим. И если это большой секрет…

– В принципе секрет, конечно. Но не очень большой, если его половина Москвы знает, – с иронией добавил Шумер. – Сначала до Южного Бутова строили обычное метро. Потом решили пустить поезда по земле, а тоннель к тому моменту уже почти прорыли. Крайняя точка – в шести километрах за Кольцевой дорогой, там же и выход на поверхность. Охраняется очень хорошо, лучше туда не соваться. Но в тоннеле есть и другие шахты, – подмигнул мародер.

– А там постов нет, что ли? – не поверил Михаил.

– Тоже есть, но попроще. За «плазму» с двухметровой диагональю могут устроить такую смену часовых, что вагон перекидать успеешь. А за две «плазмы» они сами же его и разгрузят. Ну, пока, мужики! Не хочу я тут задерживаться.

Шумер захлопнул в маршрутке двери и, усевшись за руль, поехал куда-то к центру.

– Насчет половины – это он точно загнул, – недовольно проговорил Олег.

– Ты о чем?.. – нахмурился Столяров.

– О тоннеле до Бутова, что про него половина Москвы знает. Да на хрен он кому упал, знать про него?

– Не комплексуй, он имел в виду не москвичей вообще, а тех, кто сейчас тут находится. Нормальных мародеров, твоих коллег. – Михаил поймал раздраженный взгляд Гарина и примирительно улыбнулся: – Шучу я. Будет и тебе хабар, я же обещал. Лично этим займусь, когда дело сделаем.

– Дело… – с тоской повторил Гарин. – Пока это не дело, а какой-то безумный пазл, в котором большинство деталек потеряно.

Михаил развернулся через сплошную линию и поехал назад.

– Детальки в порядке, – бодро заверил он. – Просто мы общего рисунка не понимаем – это да, проблема. Но если правильно собирать, то рисунок сам сложится.

– Правильно – это как?

– Ну а как люди собирают? От угла, – Столяров пожал плечами. – От любого угла и дальше – штучка за штучкой, по очереди. Вот и мы: начнем с того, что нам уже известно. Данные по пси-оружию ушли из СБУ в Москву – это раз. Кто-то здесь интересуется нашей давнишней темой. Пси-активность в Москве есть. Теперь, надеюсь, тебе не нужно это доказывать?

В ответ Олег энергично помотал головой.

– Это было два, – удовлетворенно проговорил Михаил. – Скутер – это три.

– А что – Скутер?

– Мы ему интересны, вот что. И вовсе не как добытчики «хлопушек», иначе он бы норму нам не срезал, – усмехнулся Столяров. – К тому же странноватое местечко он выбрал для базы, тебе не кажется? В Москве полно гостиниц с шикарными номерами. Хрен с ним, что воды нет. Мягкость кровати от этого не зависит. Вот был бы ты главарем с большими амбициями – неужто поселился бы в таком затрапезном месте? Пылью дышать и на коленкоровых диванах бока отлеживать.

– Пожалуй, ты прав.

– А он здесь, в НИИ затхлом, решил жить. Мог бы, в конце концов, квартиру себе найти, вон каких домищ-то вокруг понастроили!

– Все могу понять. Со всем могу согласиться, – покладисто произнес Гарин. – Кроме одного: ну не вижу я связи между секретными документами и каким-то бандитским хмырем, который живет не там, где бы нам с тобой хотелось.

– Боюсь, что этот хмырь ждал твоего появления в Зоне. Так же, как и я.

– Он ждал? Меня?! – изумился Олег. – Да с какой стати-то?

– А ты подумай. Нет, не выходит? Хорошо, даю подсказку: чья фамилия чаще всего упоминается в моем отчете по Припяти?

– Оп-па… – Гарин откинулся на спинку и некоторое время отрешенно созерцал потолок. – Моя, конечно, – выдохнул он.

– Элементарно, не правда ли?

– Даже слишком. И ты, заранее сложив два плюс два, спокойно поджидаешь меня в моем доме, потому что…

– Потому что два плюс два – это довольно просто, – закончил Столяров.

– Потому что ловля на живца – это твой излюбленный метод, – жестко возразил Олег.

– Я ведь силой тебя сюда не тащил, не заманивал. Но, зная тебя, я предположил, что ты приедешь. И не ошибся. Но ты же мог и не приехать! – воскликнул Михаил.

– Это правда, – сказал Олег после паузы. – Я приехал сам, но меня здесь ждали. И друзья, и враги, по разным причинам. И я до сих пор не уверен, для чего я понадобился первым, но со вторыми, кажется, ситуация начинает проясняться.

– Ты не мог бы еще раз и попроще? – скривился Столяров.

– Как думаешь, если бы у торгового центра меня с вами не было, напали бы на вас обезьяны?

– Откуда мне знать? Ты хочешь сказать – не напали бы? Вполне возможно…

– Но при этом я не был их целью, ведь так? Более того, они бы и тебя не тронули. Хотя когда мы подъезжали к перекрестку, они собирались атаковать именно нас. Я и не догадывался, что там обезьяны. Но мишенью были мы с тобой, в этом я уверен. Они сами были в этом уверены.

– Ну, продолжай, – осторожно произнес Михаил.

– Когда мы остановились у магазина, мы тут же перестали волновать горилл, зато у них возникла ненависть к мародерам. Сразу, на пустом месте! Абсолютно немотивированная. Их как будто переключили, понимаешь? Так на самом деле и было.

– Что ими управляли, для меня не новость. Так же, как и нами, кстати говоря. И тобой в том числе.

– Это не управление, это простейший вид пси-воздействия. Самый примитивный, – Олег повертел в руках артефакт и небрежно бросил его в «бардачок». – «Простые движенья», помнишь?

– Песню, что ли? Ну да, ты меня уже утомил этой фразой.

– Она играла, когда это случилось в первый раз, – Гарин поднял глаза и, увидев за окном одинокое приземистое здание, символически поплевал через левое плечо. – Вот на этом самом месте. Радио врубилось ни с того ни с сего, помнишь?

– Да помню, помню. Дальше что?

– И мы услышали перестрелку.

– Я пока не дозрел до твоих выводов, так что давай без намеков, прямо, – попросил Столяров.

– Агрессия – самое простое, что можно внушить человеку, даже если у тебя очень низкие пси-способности. Агрессия – это от природы. Она возникла и в прошлый раз, и сегодня – у совершенно посторонних людей… гм… и не только. И оба раза на мне был «венец».

– То есть, выходит… ты злился и неосознанно влиял на окружающих?.. – растерянно спросил Столяров. Настала его очередь удивляться.

– Нет-нет, речь не об этом, – торопливо возразил Гарин. – Ни на кого я не злился. И сейчас, у торгового центра, я сам был под прессом. У вас стрелять не получалось, а я вообще рукой пошевелить не мог. Кто-то накрыл нас всех. Но накрывает он почему-то лишь тогда…

– Когда ты рядом, – нетерпеливо закончил Михаил, так ничего и не поняв из пояснений товарища.

– Когда я в «венце», – веско произнес Олег.

– Так кто же из вас настоящая причина?

– Боюсь, что мы оба, одновременно. Я и тот, кто…

– Тот, к кому пришли данные, украденные из СБУ, – кивнул Столяров.

– Когда я надеваю «венец», он получает… что-то вроде доступа, наверно. К моему сознанию. И транслирует через меня те самые «простые движенья», заставляя одних нажимать на курок, а других – наоборот, смотреть, как их убивают, и бездействовать.

– Ну это ты загнул!

– Могу и ошибаться, – согласился Гарин. – Но я не фантазирую, а всего лишь продолжаю складывать твой пазл. Вонючую головоломку, на которую ты подписал меня втемную, не спросив.

– Ладно, ладно! – отмахнулся полковник. – Кто же знал, что все так туго завяжется… Но если этот негодяй способен работать только с тобой… или, вернее, только через тебя… ты, Олежек, становишься еще более ценной фигурой.

– Не поверишь, но для меня моя жизнь и так бесценна. Без всяких дополнительных условий, – буркнул Гарин. – Предвижу твой следующий ход: повесить меня под крышей вверх ногами и ждать, когда Пси-Мастер номер два придет на живца.

– Не говори ерунды! – Столяров притормозил у знакомого перекрестка и свернул во двор к дому. – Нет никакого Пси-Мастера номер два, откуда ему взяться?

– Неоткуда, – подтвердил Олег. – Тот, первый, был гением, такие рождаются раз в тысячу лет. С ним никто не сравнится.

– Хотя… – Михаил остановился возле подъезда, чтобы закончить разговор на улице, пока рядом не было Добермана. – Хотя… – с сомнением повторил он. – Этот второй, похоже, тягаться с первым и не собирается. У него что-то свое на уме. И у него совсем другие методы.

– Умеешь ты утешить, полковник.

Глава двенадцатая

Пока Олег с Михаилом ездили, Доберман убрался в квартире – насколько это было возможно. Он даже вымыл полы, и запасы питьевой воды от этого почти не пострадали. На кухне был порядок, в прихожей стоял большой мешок с мусором.

Книга Добермана лежала на столе. Сам сталкер находился в приподнятом настроении – то ли вычитал доброе предзнаменование, то ли просто получил удовольствие от уборки.

– Правильно сделал, что никуда не пошел, – кивнул ему Гарин.

– А что, неприятности были? – Доберман тревожно оглядел обоих соратников, словно пытался найти у них ранения.

– Ничего особенного. Потом расскажем, – пообещал Столяров. – Считай, что мы сработали как громоотвод, и та жопа, которую ты себе нагадал, накрыла нас. Но сейчас не об этом, – отрезал полковник. – Лучше вот о чем поговорим. Давно ли здесь Скутер верховодит, ты не в курсе?

– Почему же не в курсе? – Доберман аккуратно сложил сырую тряпку и пристроил ее на подоконник. – Вообще в Зоне Скутер промышляет уже довольно долго, а в наш микрорайон он заявился после меня. Расширяет территорию, ясное дело.

– После тебя? Так, выходит, он тут недавно?

– Он здесь возник примерно за неделю до твоего появления.

– Всего за неделю?! – не поверил Михаил.

– Да, и сразу начал свои порядки устанавливать. В этом дворе вообще-то больше сталкеров обитало. Но Скутер всех выжал, а кое-кого и на тот свет спровадил.

Столяров выразительно посмотрел на Олега, но тот и сам понял, что это значит. Его действительно ждали в Москве, и получается, что кто-то был заранее осведомлен о его отъезде из Новосибирска. У Гарина защемило сердце: что там сейчас с Мариной, как Бориска? Бросил их на чужих людей, а сам отправился за бешеными деньгами, якобы для них же, для семьи… И что в итоге? Провел в Зоне уже несколько суток и не добыл ни рубля, ни копейки не нашел самостоятельно. Принял царский подарок от полковника и успокоился… зато оказался втянут в очередную историю – настолько мутную, что черт ногу сломит. Как, впрочем, и всегда бывало со Столяровым: простых операций судьба ему не подкидывала. И все-таки главное – семья. Что бы ни происходило в Зоне, пусть хоть небо на землю падает, – лишь бы это не коснулось жены и сына.

Гарин вдруг остро почувствовал, насколько он уязвим. Раньше он почему-то об этом не задумывался. Даже странно… Хотя раньше-то у него и в мыслях не было лезть в какую-то заваруху или переходить дорогу очередному психопату. И знать бы еще – какому… Но, с другой стороны, разве можно было надеяться, что, приехав в Зону, он не попадет в поле зрения каких-то одержимых людей? С его-то способностями и с его прошлым?

«Не было ни единого шанса, – сказал себе Гарин. – И ты должен был это учесть, сталкер. Обязан был смотреть хотя бы на один шаг вперед. Не ради себя, ради близких. Так нет же, поперся за хабаром! И о чем ты раньше думал, тупица?!»

– О чем же я думал… – горько произнес Олег, но так тихо, что никто, кажется, не услышал.

«Ты вообще не думал, – ответил он самому себе. – Тобой управляла идея фикс, тебя вел инстинкт. Объяснил это самому себе как заботу о родных. Кого ты хотел обмануть, дубина? Выключил мозги и помчался за романтикой. Впрочем, нет… Какая тут, на хрен, романтика? Не за этим я в Москву приехал. А за чем же тогда? Зачем?..»

– И давно ты сам с собой разговариваешь? – меланхолично осведомился Михаил.

– Я?.. – Олег вздрогнул и придал лицу насмешливое выражение.

– Плохой артист, – прокомментировал Столяров.

– Ну, ты, блин, проницательный… – буркнул Гарин. – Сейчас «венец» надену и тебя самого наизнанку выверну.

– Ты его в тачке забыл.

– Почему ты не напомнил? А если его сопрут?!

– Кто? – спокойно спросил полковник.

– Ты специально, что ли, решил от него избавиться? Мог бы выкинуть, и все дела. Для чего городить какое-то представление?

– Довольно паранойи! – взорвался Столяров. – Мы просто забыли его в тачке – и я, и ты. Мы случайно его там оставили! Никакого умысла в этом не было! Ясно?! Тяжелый день сегодня, – добавил он вполголоса.

Олег впечатал кулак в ладонь и медленно выдохнул. Считать до десяти Гарин не стал, спокойствие пришло само – едва он принял решение. Олег заглянул в кабинет, достал кое-что из письменного стола и сразу вернулся на кухню.

– Надо спуститься, забрать «венец», – сказал он.

– Сходим вместе, – предложил Михаил.

Гарин, не возражая, поправил на плече автомат, проверил в подсумке рожки и открыл дверь.

– Ты с нами проветришься? – обратился Столяров к Доберману.

– Мне и тут не душно. Я сегодня невыездной, – напомнил тот. – В смысле, невыходной.

Михаил лишь цыкнул зубом и направился за Гариным вниз по лестнице.

Выйдя из подъезда, Олег взглянул на чистое небо и набрал полные легкие воздуха. Идти к машине он не спешил. Столяров его ни о чем не спрашивал, просто стоял рядом и с грустью смотрел другу в глаза. Однако нужно было что-то сказать, и это пришлось сделать Гарину.

– Извини, я больше не могу, – проронил он.

Михаил продолжал молчать. Олег пытался уразуметь, о чем сейчас думает полковник, но это было невозможно: Столяров оставался непроницаем. По крайней мере его лицо не выражало ни гнева, ни презрения, и Гарин был ему за это искренне благодарен.

– Деньги взял? – произнес Михаил. Без издевки, без подначки. Это был всего лишь вопрос.

В ответ Олег похлопал себя по карманам.

– И часы тоже, если ты не раздумал, – проговорил он.

– Семьдесят тысяч евро, – напомнил Столяров. – Постарайся не продешевить. Главное, не торопись, – добавил он непонятно к чему. То ли он говорил о продаже часов, то ли о дороге, то ли о чем-то еще.

– Миш, я ведь бесполезен… – сказал Гарин, проклиная себя за то, что все-таки начал оправдываться, хотя никто этого не требовал.

Столяров вяло взмахнул рукой и показал на «вольво»:

– Пойду заберу «венец».

– Когда я его надеваю, вокруг происходит что-то странное, – безвольно произнес Олег. – А когда снимаю… от меня тем более толку нет.

Михаил неловко почесал шею. Этот разговор тяготил его не меньше, чем Гарина.

– Все-таки надо его забрать, – сказал Столяров.

– Да… – Олег постоял еще секунду, потом развернулся и, не прощаясь, зашагал прочь.

Ему хотелось провалиться сквозь землю, но позволить себе он этого не мог – в Новосибирске ждали жена и сын. Им нужен был не совестливый покойник, а кормилец и опора. И это было намного, намного важнее, чем отдельно взятая гордость.

Погода радовала: на улице было солнечно, но не жарко, и настроение у Гарина постепенно поднялось. Первые полчаса он прошел хорошо, ему даже понравилось. Шагал широко и ритмично, ноги ставил твердо, не забывал поглядывать по сторонам – но не превращал это в манию. Правую ладонь держал на рукоятке, поджимая автомат локтем, чтобы не болтался.

Позади остались гулкие пустые корпуса вещевой ярмарки. Гарин двигался вдоль домов, обходил выступающие строения и снова поворачивал в закутки крошечных детских площадок, держась подальше от широкой проезжей части. Профсоюзная улица в этом месте была почти прямая и просматривалась слишком хорошо. Так Олег миновал два универсама и приблизился к северному выходу станции «Теплый Стан». До Кольцевой дороги оставалось чуть больше километра, это пятнадцать-двадцать минут пути – а там уже и Периметр. На юго-западе его почему-то построили в первую очередь, и в этом месте МКАД была перекрыта наглухо. Не пощадили и развязку: мосты попросту снесли, от чего эстакады стали похожи на короткие взлетные полосы для палубной авиации. Однако Гарин был уверен, что преодолеет все заграждения без труда. Он даже не представлял себе силу, которая могла бы помешать ему вырваться из города.

«В крайнем случае залягу где-нибудь в кустах и дождусь ночи, – решил Олег. – На худой конец, придется пройти вдоль Периметра еще километров пять. Это не отдаляет меня от цели».

Гарин посмотрел назад и испытал странное чувство ностальгии. Оно было как стихающая боль – почти сладким.

Вокруг зияли разбитые витрины. Где-то был салон сотовой связи, а где-то раньше находилась кондитерская, но теперь павильоны выглядели почти одинаково. Все они были разграблены и завалены разбитыми стеллажами. Лишь огрызки неоновых вывесок да обрывки плакатов на стенах могли еще намекнуть, чем когда-то торговали в том или ином магазине. Хотя теперь это было абсолютно не важно.

Олег вдруг услышал, как кто-то семенит по асфальту, и обернулся, запоздало рванув с плеча автомат.

Если бы это был мутант, Гарин уже лишился бы жизни или как минимум вкусной части тела. Но это была всего лишь собака, старая длинношерстная колли, когда-то трехцветная, а теперь почти седая. Олег привычно-бесполезно обругал себя за неосторожность и внимательно посмотрел на собаку. Та ответила таким же осмысленным взглядом, большие миндалевидные глаза казались умнее иных человеческих.

– Какая же падла тебя бросила? – проговорил Гарин.

Пес подошел ближе, но не ткнулся в ногу, а поднял хитрую лисью морду к большой бутафорской сардельке, висевшей над дверью пустого павильона.

– Нечем тебя угостить, нечем, – виновато сказал Олег.

Он рассчитывал дойти быстро, да и в любом случае забирать харчи у сталкеров, остающихся в Зоне, было непозволительным хамством.

– Ну иди сюда, поглажу хоть тебя. Иди, хороший! Или ты «хорошая»?

Олегу вдруг стало любопытно, вернее, ему показалось это важным, и он сделал шаг в сторону, чтобы заглянуть собаке под брюхо. Та, словно стесняясь, попятилась вбок, настойчиво поворачиваясь к Гарину мордой.

– Ну и ладно, – умиленно заключил Олег. Он дотянулся до седого загривка и дружески его потрепал. – Фиг знает, что с тобой делать…

Собака энергично помотала головой, словно отряхивалась от воды, и с независимым видом пошла к дороге. Перед тем, как ступить на проезжую часть, она посмотрела влево, а дойдя до средины, – Гарин уже не сомневался, что она так и поступит, – посмотрела вправо. Оказавшись на противоположной стороне, колли без суеты скрылась среди таких же разрушенных павильонов.

«И с чего я взял, что ей нужна моя помощь? – удивленно подумал Олег. – Идти надо. Рассопливился вконец, из любой ерунды делаю драму».

Он повернулся и, стараясь набрать прежний темп, отправился в сторону Кольцевой, но это оказалось неожиданно трудно. Каждый шаг начал отзываться в голове гулким эхо, и чем дальше, тем громче, мучительней. Уже через десять метров под черепной коробкой ухал медный набат, а еще через двадцать – звонко долбил паровой молот. Что-то стучалось в виски изнутри, глаза покалывало, и даже небо как будто бы стало пасмурным.

Олег остановился и, придерживаясь рукой за пустую витринную раму, тяжело сглотнул. Судя по симптомам, близился сильный приступ мигрени – и уйти от него было некуда, Гарин это знал. Против воли он начал выискивать место, где можно было бы спокойно пересидеть, прислонившись к чему-нибудь спиной.

Задыхаясь и облизывая сухие губы сухим языком, Олег почти на ощупь свернул в какую-то несуществующую дверь, давным-давно вырванную вместе с петлями. По виду это было крошечное кафе на три столика – впрочем, ни столов, ни стульев внутри не оказалось. Гарин осоловело огляделся и пошел в дальний угол, чтобы просто сесть на пол. Он невольно вспомнил голодную, но здоровую собаку и поймал себя на том, что люто ей завидует. На этой противоестественной мысли он за что-то зацепился ногой, раскинул руки, влетел макушкой в какой-то твердый угол – и подняться уже не смог.