Текст книги "Контур боли"

Автор книги: Олег Овчинников

Соавторы: Евгений Прошкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Ну это я так, образно. А шарик-то я в руках держал много раз. На ощупь он довольно гладкий, как полированное дерево, и весит примерно столько же. Легкий, в общем.

– Но при этом невидимый, – уточнил Столяров.

– В этом и заключается его ценность. В принципе разглядеть «хлопушку» можно… иногда, на рассвете. Не каждый день. Хрен его знает, наверно, это от влажности воздуха зависит или еще от чего… Я не в курсе. Но в обычных условиях «хлопушка» невидима. И металлодетектор ее тоже не берет. А мощность взрыва у нее где-то под десять кило в тротиловом эквиваленте.

– Ого! – Михаил раскрыл глаза еще шире.

– О том и речь. Можно кинуть в бензобак, можно просто подложить в чужую сумку. Полезная штука, правда? Поле применения широчайшее. Потенциальный спрос огромен. Не исключая экспорта.

– А детонация? – азартно спросил полковник.

– Как у нитроглицерина: от удара или от перегрева. Предполагаю, что электрический разряд тоже подойдет, но у меня не было возможности проверить.

– Значит, растет невидимая капуста… – проговорил Столяров, пытаясь подытожить и систематизировать. – Кстати, где растет-то? На газонах?

– Ну да, на открытом грунте. Только насчет «растет» я не совсем уверен. Она сидит в земле, это точно. Но не факт, что «хлопушка» имеет биологическую природу. Скорее, это энергетическое образование.

– Не важно. Слабое поле, если в него наступить, то слегка бабахнет. Так? И в нем зреет артефакт, который аккумулирует взрывную энергию. Так?..

– Все верно. Зреет он недели две, набирает силу. После этого висит и ждет, пока не появится повод разрядиться.

– Собаки, кошки?

– Люди. Животные обходят «хлопушки» за версту. Даже птицы поблизости не летают, я пробовал крупой их приманивать. Это и есть простейший способ обнаружения: рассыпать по газону корм, а потом посмотреть, где не склевали.

– Остроумно, – оценил Гарин.

– Честно говоря, не очень, – сказал Доберман. – Слишком приметно. Думаю, таким образом Скутер и нашел две штуки из тех четырех, которые торчат у нас во дворе. Даже колышками их обнес. Теперь уже не потеряет. Скотина… Хорошо хоть, еще пара осталась. Одну «хлопушку» вам, вторую мне, – неожиданно предложил сталкер. – Не сейчас, конечно, а когда вырастут. По-моему, это справедливо?

– Почему бы не забрать все четыре? – подал голос Михаил. – Кто такой этот Скутер?

– Тогда мне с вами не по пути. В смысле, я не хочу, чтобы мой путь окончился так быстро.

– А что, вообще нет шансов?

– Я же сказал: у Скутера три десятка бойцов с хорошим вооружением. И «хлопушки» он собирает уже давно. Если утащить артефакты у него из-под носа, он вряд ли поверит, что там мыши сдуру подорвались. Это его урожай, его собственность. Во всяком случае, так он считает.

– И нет никого, кто был бы сильнее? – усомнился Олег.

– В этом районе точно нет. А другие сюда не полезут, им своей войны хватает.

– Тридцать человек держат такой большой кусок Москвы… – сокрушенно произнес Гарин.

– У Скутера крепкая банда. В окрестностях есть и другие, но в основном мелкие группы, типа нашей.

– Вашей? – прищурился Олег. – Ах, на-ашей… Я просто не сразу понял, что мы с тобой уже в одном отряде.

– А вот мне давно это понятно, – сказал Столяров тоном, не терпящим возражений. – Разумный мужик, порядочный. Хотелось бы только уточнить кое-что. Ты, Доберман, такой разумный и порядочный, что ты в Припяти делал? Жил, говоришь? Это как?

– Я тебе потом расскажу, – ответил сталкер его же словами. И не преминул добавить: – Может быть.

Как ни странно, такое объяснение Михаила устроило.

Олег недоуменно уставился на друга. Он не особо-то и возражал против присутствия Добермана, но его обескуражило то, что Столяров принял решение в одиночку. Гарин хоть и смирился с превращением родной квартиры в «базу», но по-прежнему считал себя тут хозяином. Видимо, напрасно.

Михаил, игнорируя негодующие взоры товарища, занялся какими-то необязательными хлопотами по кухне: дозаправил примус и, насвистывая свежий хит Ёлки, принялся перекладывать в пустой холодильник привезенные консервы. Доберман так же по-хозяйски огляделся, нашел полиэтиленовый пакет и начал аккуратно, чтобы не накапать масла на пол, собирать пустые жестянки.

Олега вся эта деятельность взбесила окончательно.

– И как же мы будем… – он покрутил пальцем вокруг головы, изображая «венец», – как будем проводить наши эксперименты? Секретность и все такое… не пострадает, нет?

– Нет, – коротко ответил Столяров и, вытащив из-за пазухи артефакт, небрежно бросил его на стол. – Что ты вылупился, Олег? Доберман провел в Припяти достаточно времени, чтобы не удивляться таким вещам.

– Ни фига себе игрушка! – Сталкер отложил пакет с мусором и бережно взял артефакт в руки. Медленно огладил поверхность, рассмотрел обруч со всех сторон и вдруг сделал вид, что собирается его надеть. – Да шучу, шучу! – добродушно сказал он, возвращая «венец» на место. – Мне такого счастья даром не надо, честное слово.

– Ты в курсе, что это за предмет, – утвердительно произнес Гарин.

– Наш командир прав: я слишком долго жил в Зоне Отчуждения, чтобы чему-то удивляться. Особенно «венцу». Я, кстати, пробовал им пользоваться, но у меня ничего не вышло. Говорят, нужны какие-то особые способности. У меня их, очевидно, нет. И слава богу, – добавил он, чуть подумав.

– «Наш командир»… – раздраженно буркнул Олег. – Наш генералиссимус…

Первым его желанием было схватить артефакт и спрятать подальше, Гарин даже потянулся через стол, но раздумал и, махнув рукой, покинул кухню. Перейдя в кабинет, он плюхнулся на диван – с такой силой, что спинка чуть не вытолкнула его обратно.

Олег сцепил пальцы на затылке и в таком положении просидел минут пять, бездумно разглядывая мебель и обои на стенах. На глаза несколько раз попался слепой монитор. Гарин, крякнув, поднялся и убрал его вниз, под стол, чтобы не было видно. Затем снова сел и с грустью отметил, что картина мало чем изменилась. На душе было странно пусто. В голове – просто странно.

Незаметно для Олега сидячее положение трансформировалось в лежачее, и он задремал. Спал он на удивление крепко и сладко, а когда проснулся, почувствовал обновление.

Столяров энергично задергивал шторы, этот звук Олега и разбудил. Гарин приподнял голову и сощурился, пытаясь разглядеть силуэт в сумерках.

– Темнеет, – зачем-то пояснил Михаил.

– Да, – так же бессмысленно ответил Олег.

– Вставай, пойдем.

Гарин вздохнул, растер лицо руками и вслед за Столяровым прошаркал на кухню. Окна там были уже зашторены, на холодильнике и на полках горело несколько свечей. Внятно пахло вкусным. Олег не сразу увидел, что на столе стоит тарелка с высоченной стопкой блинов. Выходит, Михаил утром не зря грозился.

– Сахар? Сгущенка? – спросил Доберман.

– Вы меня балуете, мужики, – проворчал Гарин.

– Не обольщайся. Просто откармливаем, – с каменным лицом ответил Столяров.

– Свечей у меня не было, – сказал Олег, озираясь.

– У тебя вообще ничего не было, – отозвался полковник. – Средний ты хозяин, студент. Но и я не лучше. Это Доберман принес. Сгущенку тоже он приволок.

– Есть и вареная, – вставил тот.

– Ну и еще всякое барахло, – добавил Михаил. – Он ведь теперь с нами.

– Ага, – рассеянно обронил Гарин, оглядывая «всякое барахло» Добермана: вторую винтовку, также замотанную в тряпки, и объемистый рюкзак не то с патронами, не то с бельем, Олег не стал уточнять. Кроме того, на столе он заметил потрепанную книгу «Черная карма», судя по названию – антинаучный философский трактат, судя по обложке – неприлично трешевый боевик. – У соседа почитать взяли? – осведомился Олег. – Не побрезговали?

– Это тоже мое, – сказал Доберман. – Давай за стол уже. Миша без тебя запретил начинать.

– Миша – он такой, да… – буркнул Гарин, испытывая смесь благодарности и досады.

Все уселись и взяли по блину. Свечи горели неровно, по стенам бродили большие тени с размытыми границами. Для пасхальной открытки не хватало только иконы в красном углу. Доберман вытер ладонь о штаны и переложил книгу к себе поближе. Это движение привлекло внимание Гарина, почему – он не знал и сам.

– Интересный роман? – спросил Олег.

– Полезный. – Доберман сосредоточенно дожевал. – Короче, это история про одного сталкера, который потерял память. А потом начал вспоминать. И чем дальше вспоминал, тем страшней ему становилось.

– От чего же ему было страшно? – вяло поинтересовался Столяров.

– От самого себя.

– Говно книжка, – резюмировал он.

Доберман мгновенно вспыхнул:

– А ты читал?! Ты же не читал! Зачем критикуешь?

– Это и так ясно.

– Что тебе ясно?

– Все.

– Что «все»?! – не унимался он.

– Мне ясно, что ты психованный книголюб и я, вероятно, напрасно взял тебя в отряд.

Доберман успокоился так же быстро, как и завелся.

– У тебя есть книга, которая могла бы спасти тебе жизнь? – серьезно спросил он.

– Библия? – ляпнул Столяров первое, что пришло на ум. – Нет… Наверно, нет.

– А у меня есть.

– Отлично.

– Она реально меня спасла, ты не веришь?

– Давай сменим тему.

– Ладно. – Доберман торжественно перевернул книгу лицевой стороной вниз, и сзади на обложке показалась дыра – ни дать ни взять входное отверстие от пистолетной пули. Спереди дырки не было.

Возникла пауза, которую без натяжек можно было назвать эффектной.

– То есть это как бы юмор, – осторожно произнес Столяров.

– Да. Но роман все равно хороший. Он, короче, про то, как один сталкер…

– Ты уже рассказывал.

Следующие три блина исчезли с тарелки в гробовой тишине. Было слышно лишь работу челюстей и слабое потрескивание свечек. Первым нарушил молчание Доберман:

– Когда ходил за вещами, проведал наши «хлопушки».

– Ну и как?

– Порядок, – заверил он. – Только на обратном пути чуть не столкнулся с людьми Скутера. Зачастили, сволочи. Думаю вот, как бы они не спалили другие артефакты, а то мы вообще ни с чем останемся. Хотя «хлопушек» вокруг навалом, надо только поискать. Но беда в том, что к моменту созревания каждую уже кто-то успевает обнаружить и застолбить.

– И в основном это Скутер, – легко догадался Михаил.

– Он тут главный, что ж поделать.

– Если он такой кусок города под себя подмял, значит, перевозит артефакты оптом. Ты о его каналах сбыта что-нибудь слышал?

– Идея, конечно, соблазнительная, – проговорил Доберман. – Но это все равно что грабить инкассаторов.

– Но ведь грабят же.

– Опять вы меня на какой-то смертный бой подписываете, – сталкер решительно покачал головой. – Это не мой профиль.

– А ты хочешь жить в Зоне и заниматься фермерством? Так не бывает. Через пару лет, когда все окончательно устаканится, здесь такие дела начнутся, что этот твой Скутер, великий и ужасный, будет под кроватью прятаться.

– Кого ты лечишь? Все я знаю, в Припяти насмотрелся. И навоевался, – горько добавил Доберман. – Хочется покоя и равновесия.

– Спокойную жизнь, брат, нужно на Большой Земле искать. Уж никак не в Зоне.

– Рад бы в рай, да грехи не пускают, – ответил сталкер без тени улыбки. – Меня там не ждут.

Столяров поджал губы, но от уточнений воздержался. Люди приходили в Зону по разным причинам, и обсуждать их любили далеко не все.

– Пойдем на улицу, покажешь «хлопушки», – неожиданно сказал Михаил.

– Тебе же вроде не интересно было? – произнес Доберман.

– Все, что можно продать, для меня крайне интересно.

– Ну тогда пошли, – охотно ответил сталкер и мгновенно собрался: вытер жирные руки, надел куртку и подхватил винтовку.

– Куда ночью-то переться? – запротестовал Гарин. – И «хлопушки» эти… они же невидимые!

– Значит, не важно, когда на них смотреть, ночью или днем, – высказался Столяров. – А если нет разницы, зачем терять время?

Логика товарища показалась Олегу немного странной, но возразить ему было нечего.

– Одну секунду! – Доберман повесил винтовку на плечо и, взяв со стола свою книгу, принялся ее сосредоточенно листать.

– Что ты зрение портишь? – сказал Михаил. – Днем дочитаешь. И вообще ты не совсем вовремя о ней вспомнил.

– Сейчас, сейчас… – озабоченно ответил сталкер, продолжая перелистывать страницы. Он на мгновение оторвался от книги, вздохнул и снова начал проглядывать текст. – Перед выходом с базы и в любой сложной ситуации я сперва гадаю.

– Что-что ты делаешь? – опешил Столяров.

– Гадаю по книге. Сейчас… – торопливо повторил Доберман.

– Это снова юмор?

– Нет.

– Подожди. Каким образом ты по ней гадаешь? Это же обычная книжка!

– Система не очень простая, сразу не объяснишь.

– Понятно. – Михаил мелко покивал. – Все понятно.

Гарин с отсутствующим видом уставился в потолок и начал что-то напевать – негромко, но выразительно.

– О! – воскликнул Доберман. – Кажется, это то самое место.

– Ну-ну, – поддержал Столяров.

– Вот! Да. Та-ак… – Сталкер, беззвучно пришептывая, провел пальцем по строчке, затем переместился вниз.

Процесс гадания длился недолго, но успел повергнуть и Гарина, и Столярова в крайнее смятение.

– У нас будут проблемы, – сообщил наконец Доберман.

– Большие? – осведомился Михаил.

– Преодолимые, – туманно ответил сталкер.

– А поконкретнее можно?

– Конкретно я не знаю. Но мы справимся.

– Отлично. Тогда на выход! – скомандовал Столяров и подтолкнул Гарина к двери.

Олег беспомощно оглянулся – «венец» так и лежал на столе, его лишь подвинули на угол, чтобы освободить место для тарелки с блинами. Гарин хотел об этом напомнить, но Михаил снова толкнул его в спину, притом довольно ощутимо.

Когда все трое оказались на лестнице, Доберман вдруг раздосадованно хлопнул себя по ноге:

– Стойте, не закрывайте! Я так и тащу ее с собой… – Он предъявил свою книгу. – Пойду положу.

– Да брось в прихожей где-нибудь, – сказал Столяров.

– Это неуважение. Отнесу на кухню. Я быстро.

Прежде чем кто-то успел возразить, Доберман скрылся в квартире.

Гарин сделал вид, что почесывает бок, и на ощупь снял автомат с предохранителя. Артефакт, оставшийся валяться на столе, не шел у него из головы. «Венец» был гораздо ценнее, чем дикорастущие бомбочки, и Доберман не мог этого не знать. В отличие от «хлопушек» «венец» был творением штучным, уникальным. Человек, промышлявший продажей артефактов, да еще и бывавший в Припяти, должен был прекрасно все это понимать. Вот такие мысли пронеслись в голове у Гарина, но поделиться ими со Столяровым он не успел: Доберман моментально вернулся.

– Теперь пошли, – удовлетворенно сказал сталкер.

Олег отметил, что поворачиваться к новому знакомцу спиной ему решительно не хочется. Он почти не сомневался, что «венец» уже перекочевал либо в рюкзак Добермана, либо куда-нибудь за подкладку. Но еще больше заботило Гарина не это, а отношение Столярова к бесценному артефакту. Михаил словно списал его в утиль. Бросил на столе, как пустую сигаретную пачку. Следующий шаг – мусорное ведро? Впрочем, до помойки «венец» не доберется, не для того Доберман возвращался в квартиру.

Гарин спускался по лестнице последним, неотрывно глядя в спину кармического гадателя и держа хорошую дистанцию. Кроме того, он как бы невзначай перевесил автомат стволом вперед. Осторожность не бывает излишней, особенно когда старый приятель начинает вести себя странно, а новый и вовсе непредсказуем.

Троица дошла до первого этажа и остановилась возле почтовых ящиков. Столяров приоткрыл дверь, выглянул и поманил спутников за собой.

Луна светила достаточно ясно, чтобы сталкеры могли обойтись без фонариков. На улице было тепло, безветренно и сухо – в такие ночи московские дворы, даже в новостройках, пустовали редко. Люди сдвигали скамейки и сидели до рассвета, иногда под гитару, каким бы анахронизмом это ни казалось. По утрам дворники выметали из «культурного периметра» ведра окурков и смятых банок из-под чудовищных алкогольных коктейлей. В выходные этот немотивированный праздник жизни зачастую длился нон-стоп.

Гарин попытался вспомнить, какой сегодня день недели, и не смог. В Зоне это было ни к чему. И на лавочках тут давно уже никто не сидел.

– Туда, – уверенно показал Доберман и направился к большому газону.

Сталкеры пересекли площадку по диагонали почти до самого конца. За пару метров до угла, где сходились две плиточные дорожки, Доберман резко остановился и ткнул пальцем под ноги.

– Это первый, – объявил он.

Впереди торчали лохмы нестриженой травы. И больше ничего. Ни фантика, ни веточки – никаких примет. Олег не сумел разглядеть даже собачьего дерьма, хотя уж его-то здесь всегда было навалом.

– Зачем искать невидимое завтра, если с таким же успехом его можно не найти и сегодня… – изрек Гарин.

– Запиши это в свой цитатник, – посоветовал Михаил, – в раздел «Никчемное».

– Теперь пойдем проверим второй, – предложил Доберман.

– А где урожай Скутера? – осведомился Столяров. – Ты говорил, там колышками огорожено?

– Здесь неподалеку. Но лучше туда не ходить, мало ли что.

– Пойдем, – сказал Михаил таким тоном, что возразить было невозможно. Полковник это умел.

Доберман с сомнением покхекал, потоптался на месте и двинулся назад. Олег еще раз оглянулся на «хлопушку», словно надеясь, что вот теперь-то он ее заметит. Чуда не случилось: невидимое так и осталось невидимым.

Около минуты шли молча. Пересекли прямоугольный газон в обратном направлении, ступая след в след, хотя явной необходимости в этом не было, затем по очереди шагнули через узкий бордюрный камень и направились дальше по тропинке. Темно-серые стены домов смотрели на людей высокомерно и отстраненно. Черные окна были похожи на беззубые рты, распахнутые в издевательском хохоте.

– Тут можно свернуть и дойти до нашей, – сказал Доберман возле кирпичной хибары электроподстанции. – Тут уже близко. Не хотите?.. Ну ладно, я ее отсюда покажу. – Он прошел вдоль постройки и, присев на корточки, вытянул палец. – Во-он там она, слева от урны. – Он обернулся, чтобы убедиться, что спутники смотрят в правильную сторону.

– Да, хорошо, – отозвался Михаил, чуть пригнувшись.

– Клёво, – поддакнул Гарин.

– Тебе так дерево загораживает, – проговорил Доберман. – Ты опустись пониже, чтобы из-под кроны смотреть.

Олег против воли присел и вперился взглядом в пространство рядом с урной у противоположного корпуса. Таким идиотом он не чувствовал себя еще никогда.

– Теперь прогуляемся до фермы Скутера, – напомнил Михаил.

– Это действительно необходимо? – спросил Доберман.

Не дождавшись ответа, сталкер смиренно повел спутников вокруг подстанции к проходу в соседний двор.

Впереди была открытая площадка с редкими пучками сорняка. «Хлопушки» могли расти на ней где угодно или… вовсе нигде. И Олег все больше склонялся ко второй версии. Он лишь недоумевал, почему не сообразил сразу, с первой же секунды, что никаких «хлопушек» вообще нет, их просто не существует.

Уже не таясь, Гарин положил палец на спусковой крючок. Ему даже захотелось, чтобы Доберман это заметил, – меньше будет соблазнов. Однако сталкер был слишком увлечен экскурсией по двору. Или умело прикидывался.

– Ну и где? – требовательно произнес Михаил.

– Рядом с песочницей, – не дрогнув, ответил Доберман. – И одна, и вторая.

– Я и песочницу-то не вижу…

– Вон грибок. А справа от него песочница. Холмик типа могилки маленькой.

Олег свободной рукой почесал нос. Последние десять метров пути он только и ждал повода для выстрела. Он чувствовал, что еще пара таких вот реплик про могилку – и повод уже не понадобится.

– А, теперь понял. – Михаил сориентировался и дальше пошел один.

Гарин растерялся, не зная, что делать, – догонять друга или оставаться присматривать за Доберманом. В итоге он решил не спешить, тем более что никаких «хлопушек» там, разумеется, не…

– Есть! – крикнул Столяров. – И вправду рейками обнесли, как крыжовник!

– Как невидимый крыжовник, – раздраженно уточнил Олег.

Михаил поднял с земли кусок гнилой доски, отошел назад и запустил деревяшкой в отмеченный колышками участок. Он сделал это так быстро и так буднично, что Гарин с Доберманом не успели и ахнуть. Между грибком и песочницей сверкнула вспышка, хлопок взрыва показался в ночи оглушительным.

– …мать! – закончил фразу Доберман. – Ты что творишь, идиот?

Столяров подобрал тлеющую доску и повторил акт вандализма в отношении второго недозревшего артефакта.

– Не видать Скутеру ништяков, – заключил он.

– Зато мы скоро увидим, что бывает, когда Скутер злится, – мрачно проговорил Доберман.

– Ты же обещал проблемы? – Михаил, отряхивая ладони, неторопливо вернулся к спутникам.

– Это не я, это книга, – буркнул сталкер.

– А что еще она обещала? Что мы справимся, верно?

Доберман покачал головой:

– Валить отсюда надо. И с этого места, и с этой базы.

– Там не база, там мой дом! – возразил Олег. – Ну а ты что учудил? – бросил он Столярову. – Зачем это было нужно?

– Должны же мы с чего-то начинать, – спокойно отозвался тот. – Сколько можно сидеть на твоей кухне?

– И что ты сейчас начал? Вот объясни мне. Неприятностей на жопу нашел – это, по-твоему, хорошее начало?

Столяров взял Олега за краешек воротника и потянул к себе, чтобы сообщить нечто конфиденциальное, но вдруг обратил внимание на небо. Гарин услышал тугой свист ветра, похожий на сквозняк. Звук стремительно усиливался и через какое-то мгновение уже напоминал гул в печной трубе.

– Атас! – по-детски воскликнул Михаил и, оттолкнув товарища, схватился за автомат.

Позади Олега каркнула ворона – утробно и раскатисто, как глохнущий трактор. Столяров передернул затвор и начал стрелять вверх. Гарин поднял голову и оцепенел: в небе кружили черные силуэты птиц с непривычно широким размахом крыльев. Будь это орлы или грифы, он бы испугался, но не удивился. Однако это были вороны. Несколько десятков огромных мутировавших птиц летали над двором, и грай их стаи сливался в безумный басовый хор.

Движением, отточенным до грациозности, Доберман снял с плеча винтовку и на счет «два» уже выстрелил. Первый трофей размером с добрую индюшку рухнул прямо к ногам Гарина, и это вывело его из ступора. Олег вскинул автомат и выпустил в воздух четыре короткие очереди. Он был уверен, что при такой плотности стаи попадет, не целясь, но результат оказался нулевым. Михаил тоже не мог похвастать успехами, он лишь распугивал птиц, а точнее сказать – облака. Эти вороны выстрелов не больно-то и боялись. Они продолжали парить над площадкой, взмахивая крыльями редко и величественно, как натуральные хищники. Иногда мутанты поодиночке пикировали вниз, будто проверяя нервы людей на прочность, и по крутой дуге снова взмывали в небо.

Луна светила вовсе не так ярко, как казалось Олегу прежде. Целиться было невообразимо трудно. Расстреляв первый рожок без толку, Гарин решил, что пора менять тактику. Он долго примеривался, потом наконец выбрал из стаи одну мишень и выстрелил с упреждением. Птица, будто учуяв его намерения, в последний момент развернулась на крыле и ушла в сторону. Олег выругался и начал все заново.

Кружение ворон с геометрическим кругом не имело ничего общего. На самом деле птицы выписывали в воздухе сложные вензеля, состоявшие из асимметричных восьмерок, словно плели бесконечную удавку. Истратив уйму патронов напрасно, Гарин сумел-таки «прочитать» пируэт намеченной цели и свалил мутанта на землю – хотя не исключено, что это была простая случайность. Столяров к тому времени подстрелил уже три штуки, и это также нельзя было назвать большим достижением.

На фоне таких скромных результатов Доберман выглядел настоящим чемпионом: редкая пуля из его СВД уходила впустую. Он уничтожал мутантов одного за другим – без особой спешки, но и не выцеливая слишком долго. Главным в его работе был ритм. А в том, что винтовка – это и есть его работа, Гарин уже не сомневался. Он повидал много снайперов, и Доберман был одним из лучших.

Олег смирился с тем, что за профессиональным стрелком ему не угнаться, и решил просто быть полезным в меру сил. Однако его настроение поменялось, когда он обнаружил, что взял с собой всего три рожка и третий уже наполовину расстрелян. Он запоздало перевел рычажок в положение одиночного огня и снова принялся вычислять вороньи траектории.

Гарин уже собрался поразить следующего мутанта, когда вдруг почувствовал, что его голова запрокидывается назад. Мгновением позже пришла острая боль в макушке и на затылке. Что-то тяжелое давило на шею, хлопало по плечам и при этом горячо дышало Олегу в ухо. Гарин неловко взмахнул руками и начал заваливаться на спину – и тут увидел ствол СВД, направленный ему прямо в лицо.

– Падай, – коротко произнес Доберман и выстрелил.

Сраженная птица отлетела в сторону, вырвав у Олега клок волос. Следом, не удержав равновесия, грохнулся и сам Гарин.

– Спасибо, – выдавил он.

– Помощь нужна? – спросил Доберман.

– Я в порядке. – Олег помотал головой и брезгливо сплюнул. Он все никак не мог отделаться от ощущения, что до сих пор слышит позади жадный вибрирующий клекот и чувствует дыхание мутанта – сухое и жаркое, как из паршивой автомобильной печки.

Гарин подтянул к себе автомат и попробовал целиться в небо, лежа на спине, но так оказалось еще сложнее. Олег встал. Поцарапанную макушку саднило, но щупать ее не хотелось – намокший воротник прилипал к шее, этого было достаточно.

«Надеюсь, обойдется без шрамов», – подумал Гарин и тут же пожалел, что поднялся: сзади что-то шарахнуло под лопатку, снова сбив его с ног. Ворона, выходя из пике, взмыла вверх. Кажется, она что-то уносила в клюве, хотя Олег не был уверен. Левая рука мгновенно стала ватной, из нее словно откачали кровь. Она не онемела, Гарин ее по-прежнему чувствовал и мог ею двигать, но силы в мышцах не осталось.

Столяров с тревогой посмотрел на упавшего товарища и, продолжая посылать в небо короткие очереди, подбежал к Олегу.

– Доберман! Валить отсюда надо! – закричал он.

– А я что говорил? Давно надо было! Только поздно уже.

– В каком смысле?

– В обыкновенном. Эти твари все понимают. Они не глупее нормальных ворон, уж точно. Они чуют, кто опасен, а кто нет, и реагируют по-разному. Безоружного человека заклюют, как мышь. А на убегающего им даже интересней нападать, я видал такое.

– Ну тогда пойдем потихоньку, – предложил Гарин. – Здесь идти-то две минуты, давно уже были бы дома!

– Не дойдем, – мрачно ответил Доберман. – Они все понимают, говорю же.

– Тогда что делать-то? – прошипел Столяров.

– А что я делаю, не видишь? Стреляй!

Михаил взял у Олега автомат, без спроса вынул рожок и вернул ему оружие.

– Отдыхай, – сказал он. – Да рукой не дергай, лежи спокойно! Еще неизвестно, что там у тебя. На базе разберемся.

Гарин с тоской смотрел в небо, на бесконечную птичью круговерть. Стая значительно поредела, двор стал похож на разоренную птицеферму: тушки – в основном трофеи Добермана – лежали уже повсюду. Некоторые подранки вяло пошевеливались, другие судорожно вздрагивали, но, слава богу, на земле никто из них не голосил.

– Грачи прилетели – грачи улетели, – неожиданно объявил Доберман. – Отбой тревоги.

Птицы продолжали парить, с плотным шорохом рассекая воздух, но у Добермана, похоже, были свои приметы.

Олегу остро, неистово захотелось, чтобы сталкер оказался прав. Дело было не в боли – ее он почти не чувствовал, даже не в страхе – Гарин от злости как-то и забыл, что отсюда можно не вернуться. Просто ему было невыносимо тошно лежать на траве и сознавать собственную бесполезность. Олег так напряженно представлял себе улетающих ворон, что, когда они разом, будто по сигналу, покинули двор, он воспринял это как должное.

– Грохота мы, конечно, многовато наделали, – сокрушенно проговорил Столяров.

– Не думаю, что шум кто-то привлечет, – отозвался Доберман. – Я бы, например, держался подальше от пальбы и уж тем более от этого лошадиного карканья. Любопытство – скверная болезнь, но Зона быстро ее лечит.

– Что же ты не предупредил-то? – спросил Михаил.

– О чем?

– Ну, о бройлерах этих кровожадных, о чем еще!

– А ты сам их до сих пор не встречал, что ли? Или ты по ночам в город не ходил?

– Так ночью-то нормальные люди спят! – назидательно протянул Столяров. – Нет, ну ты же мог заранее рассказать!

– Если обо всем заранее рассказывать – недели не хватит. Я думал, вы в курсе. Олег, что там у тебя?

Гарин наконец-то поднялся с земли, при этом обошелся без посторонней помощи, что не могло его не радовать.

– Во, – он повернулся левым боком.

– А с головой что? Ё-моё! – вздохнул Доберман.

– Да это фигня, просто царапина. Меня плечо сильнее волнует.

– Ну что мы тут стоим? Не видно же ни хрена. Пошли на базу.

– Ты иди вперед, – скомандовал Столяров. – На кухне бинты в левом шкафу, приготовь их. А в кабинете найдешь серый чемоданчик пластмассовый, там антибиотики. И, наверно, воды вскипятить не помешает? Хотя у нас водки полно. Ну, в общем, сообразишь по обстоятельствам. Держи ключи. А я Олега доведу.

– Да чего меня… я сам… – запротестовал Гарин, но в этот момент Михаил коротко и незаметно ткнул его стволом автомата в ногу чуть повыше колена.

Правое бедро сразу налилось свинцовой усталостью, и с первого же шага Олег беспомощно заковылял.

– Ты что творишь?! – возмущенно прошептал он, когда Доберман скрылся за углом подстанции. – Вообще-то я сам с тобой поговорить хотел без свидетелей. Но не сейчас. Ты зачем его одного туда отправил?! Если он сразу «венец» не украл, то теперь уж точно возьмет!

– Дундук ты, Олежка, – вполголоса ответил Столяров.

– Кто из нас дундук?! Ты, считай, «венец» ему прямо в руки сунул!

– Ну а как еще мы его проверим? У нас тут Особого Отдела нет, анкеты проверять некому.

– Ах, прове-ерка! – взвился Гарин. – Не слишком ли дорогой ценой ты его проверяешь? Я тебя просто не понимаю.

– Если бы ты не манерничал, а опирался на мое плечо, то наверняка понял бы.

– Кстати… а с ногой ты что мне сделал? Ты звереешь, Миша. Не замечал этого? Присмотрись к себе, советую.

– Нога сейчас пройдет, это же школьный трюк с нервом.

– Не знаю, меня в школе такому не учили, – буркнул Олег. – И зачем мне на тебя опираться? Сам дойду.

– Сюрприза не получилось, – констатировал Столяров и вытащил из-за пазухи «венец», бережно укутанный в черную тряпицу.

Гарин от удивления остановился.

– А на кухне что валяется? – бросил он Михаилу в спину.

– Фальшивый, – ответил тот, не оборачиваясь. – Помнишь, сколько подделок по Припяти гуляло? Их в Киеве до сих пор купить можно.

Олег начал догонять друга, но нога все еще гудела, и ускорение далось ему с большим трудом.

– Получается, мы только для этого на улицу и вышли? – спросил он. – Чтобы ты свой гребаный эксперимент на честность провел?

– Не только. Лопухи посшибать тоже полезно было.

– «Хлопушки» Скутера, – уточнил Гарин.

– Нам ведь нужны новые знакомства, контакты с местной мерзотой. Ну, то есть, с новой московской элитой. Иначе ничего не найдем. Из тебя проводник нулевой, а Доберман вроде человек толковый, но он фигура не того масштаба.