Текст книги "Контур боли"

Автор книги: Олег Овчинников

Соавторы: Евгений Прошкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава девятнадцатая

Гарин проснулся от того, что Столяров слишком сильно принял влево, объезжая на дороге какое-то препятствие. Олег стукнулся головой о бронированное стекло инкассаторского «фольксвагена» и часто-часто заморгал.

– Извини, – буркнул Михаил.

– Нормально. – Олег протер глаза, но, кроме слабо мерцавшей приборной панели, ничего не увидел.

В кабине свет не горел, на улице стояла кромешная тьма. Полковник ехал с выключенными фарами.

– Что снилось? – спросил он с доброй усмешкой.

– Да ерунда всякая… – Олег неистово зевнул. – Когда меня вырубило? Я даже не заметил, – пожаловался он. – Хотя… Нет!

Гарин подпрыгнул на месте, Михаил вздрогнул.

– Снилось! – горячо воскликнул Олег. – Когда я уходил пешком… ну, уходил из Зоны… – Он смутился. – В общем, когда я упал на улице…

– Когда тебя Геша на базу привез, – поддержал Михаил. – Ну и?..

– Я вспомнил, что мне тогда снилось. Я увидел это абсолютно четко.

– В смысле, ты увидел сон, который тебе уже снился? По-моему, это нормально. Такое со всеми бывает.

– Нет-нет! Я не увидел, я просто вспомнил!

– Уснул и вспомнил позапрошлый сон? Занятно…

– Только не надо делать из меня психопата! – возмутился Олег. При этом в горле у него что-то непроизвольно булькнуло, и он сорвался на визг, а потом закашлялся. – Все гораздо серьезней, – с трудом проговорил Гарин.

– Выкладывай, – сказал Михаил.

Полковник выслушал историю молча, ни разу не перебив.

– Это все? – спросил он, когда Олег закончил.

Гарин кивнул.

– Да, негусто, – заключил Столяров. – И ты не понял, кто был этим Кукловодом?

– Пока нет.

– А о какой башне шла речь?

– Без понятия.

Михаил нахмурился.

– Башня, башня… – повторил он. – Первым делом, конечно, на ум приходит телебашня в Останкино… Ничего не екает?

Гарин опустил глаза.

Столяров вздохнул:

– Да, это было бы слишком удачно… Боюсь, в Москве найдутся десятки объектов, которые можно назвать башней. Это тебе не «Мальвина».

Олег отрешенно уставился в окно. Машина ехала где-то в районе «Академической», значит, спал он не так уж и долго, считаные минуты. И в эти минуты удивительным образом уложилось то, что он пересказывал полчаса, – а сколько времени это придется обдумывать, и вовсе неизвестно…

Мрак за окном казался непроглядным, но это было лишь первое впечатление. Отсветы скупых московских звезд красили дома в темно-серый, кое-где на стенах гуляли блики маленьких костров. Город все еще жил – странной, больной жизнью Зоны. Город продолжал дышать, пока в нем оставался хоть один человек. С этой истиной Олег столкнулся еще в Припяти, и здесь она лишь подтверждалась.

– Какие у нас перспективы? – нарушил молчание Столяров. – Либо обыскать все одноподъездные высотки, а также все магазины, клубы и рестораны, в названиях которых есть слово «башня»…

– Либо? – поторопил его Олег.

– Либо найти в большом городе одного маленького подполковника запаса.

– Я бы начал с Кенса, – кивнул Гарин. – Он по крайней мере конкретный.

– Ну тогда начинай! – Михаил привычным уже движением постучал себя по лбу.

– Так не получится. Твоего Кенса я никогда не видел. Я могу пройти в метре от него и не понять, что это он.

– А если я добуду его фотографию? – оживился Столяров. – Хотя… это не просто и уж тем более не быстро.

– Я тебе не гадалка, – сморщился Гарин. – Фотографии, волосы, грязные носки – все это не канает.

– Хорошо, мы пойдем другим путем, – ответил Михаил, включая фары и сворачивая с Профсоюзной на улицу Бутлерова.

В здание института бандиты их впустили без пререканий, лишь отобрали на входе оружие, но – как у своих, а не как у противника. «Колокольчик», который Столяров нес небрежно, словно шутовской колпак, поднимал его авторитет до небес.

Возле лифтов никто уже не висел, экзекуция была окончена. Гарин поводил фонариком – свежие следы крови отсутствовали. Лентяй с пулеметом переместился из кабинета секретаря на лестничную площадку – то ли по ночному расписанию караула, то ли просто от нечего делать.

Скутер был на месте.

– Ты знал, что там территория Кенса? – с порога выпалил Столяров и бросил «колокольчик» на стол, раструбом к главарю.

– Кенса?.. – переспросил Скутер, хотя ни капли при этом не удивился.

– Ты отправил нас на чужую территорию и даже не предупредил!

– Чужая территория? – снова повторил бандит, разыгрывая недоумение. – А что, Гриша Кенс уже приватизировал посольство США? Неужели и свидетельство о собственности имеется?

– Что ты, сука, гонишь!

Михаил перегнулся через стол, чтобы схватить бандита за грудки, но тот вместе с креслом изящно откатился назад. Столяров угрожающе подвинул «колокольчик», но особого впечатления на главаря это не произвело.

В надежде, что Скутер хоть немного нервничает, Олег снова попробовал мягко прощупать его пси-поле. Заранее они с Михаилом об этом не договаривались, но полковник будто специально выводил бандита на эмоции, и Олег не мог упустить такой возможности. Однако чем громче Столяров матерился, тем плотнее становилась защита Скутера, как будто кто-то всесильный укутывал главаря ватным одеялом. В этом, бесспорно, был чей-то умысел.

После нескольких безуспешных попыток Гарин сдался.

– Другой за такие речи уже висел бы на крюке, – промурлыкал бандит, – но ради тебя, бывалый сталкер, я готов стерпеть. На первый раз, – он погрозил сухим, как веточка, пальцем. – Первый и последний.

Главарь подкатился обратно к столу и, любовно взяв в руки «колокольчик», осмотрел его со всех сторон.

– Хороший, – оценил он. – И не зеленый, и не переросток. В самый раз.

– Бывают и переростки? – равнодушно осведомился Михаил.

– Ну да, если вовремя от пуповины не отделить, может во-от такой лопух вымахать, как туба из пожарного оркестра.

– Пуповина?.. – озадаченно повторил Столяров, словно заразился от Скутера привычкой все переспрашивать.

– Сам ты за «колокольчиком» не лазил, – констатировал главарь.

– Как видишь, я до сих пор не превратился в мешок с требухой, – резонно заметил Михаил.

– А как же вы его добыли?

– Грохнули людей Кенса.

– Всех?

– Зачем всех… Двоих. Третий сам околел, когда из аномалии вылез, – сказал Столяров. – Я думаю, у Кенса еще кто-нибудь остался?

– У Кенса много народу, – деловито сообщил бандит. – И они наверняка уже вас ищут.

– А что же ты хотел? Как еще мы могли добыть «колокольчик»?

– Я?.. – Скутер удивленно улыбнулся. – Что я хотел? Проверить, годитесь ли вы для серьезной работы.

– Ну и как? Ты доволен?

– Результат мне нравится. Хотя вряд ли он понравится Кенсу… Но бояться вам нечего, ведь вы под моей защитой, мужики.

Скутер слегка приподнялся в кресле с явным намерением похлопать полковника по плечу, но тот выпрямил спину. Главарю пришлось встать, но Столяров отклонился назад. Так и не дотянувшись через стол, Скутер замер в неловкой позе с вытянутой рукой, точно самодеятельный актер, играющий Гитлера.

– Да, и, конечно, деньги! – спохватился главарь.

Он выдвинул ящик стола и щедрым жестом бросил перед собой светло-коричневую банковскую упаковку.

– Это двадцать тысяч евро, – не глядя, сказал Михаил. – Мы договаривались на сто.

– Остальное получите, когда переправим артефакт за Периметр. Он ведь может и не доехать. Почему я должен рисковать в одиночку?

– Потому что ты обещал сотку. Сразу. Или в два раза больше, если мы дождемся, когда ты его продашь.

– Условия изменились, дружище, – вальяжно проговорил Скутер.

– Серьезно? И как это они успели-то за несколько часов?

– Теперь у меня могут быть неприятности с Кенсом. Из-за вас, – подчеркнул главарь. – Гриша страшный человек.

– А неприятности с нами тебя не пугают?

– Не настолько, – заверил Скутер. – Лентяй! – позвал он. – Лентяй, черт тебя дери!

– Обойдемся без конвоя, – процедил Столяров, сгребая со стола деньги. – Где у тебя на ночлег устроиться можно?

– На втором этаже полно кабинетов с койками. Заночевать на работе тут раньше считалось хорошим тоном.

– Теперь это необходимость, – кивнул Михаил, словно с чем-то согласился, и вышел из помещения.

Навстречу по коридору пробежал Лентяй с пулеметом, что выглядело довольно комично.

– Не зевай, охрана! – бросил ему вслед полковник. – Давно бы твоего шефа зарезали. Если бы хотели.

Бандит на ходу обернулся вместе с РПК, и его слегка занесло в сторону.

– Все в порядке! – объявил Гарин, подняв ладонь. – Князь Мира всегда прикроет тебе спину, сынок!

– Что еще за ересь?.. – пробормотал Столяров.

– Так, вырвалось… Просто обидно.

– Держи, – Михаил вручил Олегу пачку денег. – Пока так. Но будет больше.

– Да я не об этом. Он нами играет, как детьми, вот что неприятно. Я про Скутера, – пояснил Гарин.

– Понял, понял.

– Как раз в тот момент, когда нам понадобился Кенс, Скутер сделал так, чтобы мы стали его врагами. Возможны такие совпадения?

– Не знаю… Видеть во всем скрытый смысл – тоже нездоровая привычка.

– Нам действительно нужно его бояться? Что он за человек, этот Гриша Кенс?

– Обыкновенный, – вздохнул Михаил. – Мы с ним не были ни друзьями, ни приятелями.

– Но он передал тебе ключи от своего склада с тайником.

– Это выглядело как большое одолжение.

– А на самом деле ему нужно было нас проконтролировать.

– Это более чем логично, если он связан с кражей документов. А Гриша связан, – уверенно добавил Столяров. – Вот таких совпадений уж точно не бывает.

– Подполковник СБУ… – промолвил Олег. – Торгует сардинами, потом становится лидером группировки в Зоне, а теперь, как оказалось, еще и пси-оружием занимается… Нормальная такая карьера.

– К сожалению, бывает. И пси-оружие в этом ряду выглядит привлекательней, чем рыба.

Гарин с Михаилом спустились этажом ниже и остановились в коридоре. Столяров повел фонариком влево, затем вправо. В обе стороны уходили длинные проходы с рядами одинаковых дверей, не таких богатых, как наверху.

Михаил наугад подергал первую ручку, потом перешел к соседней двери, но и та была заперта. И следующая – тоже. Он дошел до конца коридора, прежде чем наткнулся на открытый кабинет.

– Ну и барда-ак…

Чертежные доски, столы с мониторами, старые казенные шкафы – все было сдвинуто к одной стене жестко и безжалостно. Сотрудники института такого вандализма себе позволить не смогли бы, это сделали уже новые, пришлые люди в попытке расширить жизненное пространство.

На окнах висела светомаскировка, что выглядело вполне разумно. Столяров поднял фонарик и высветил нелепый воздуховод под потолком. Больше в комнате смотреть было не на что.

У свободной стены стояли четыре кровати с ветхими армейскими одеялами.

– Блох не наловим? – озабоченно спросил Гарин.

– Пусть это будет самой большой нашей проблемой.

Михаил улегся поверх одеяла и положил руку под голову – не для удобства, а просто чтобы не касаться прелого белья.

– Пожрать бы… – мечтательно произнес Олег.

– Перед сном наедаться вредно, талия пропадет. Я вот что думаю… – Столяров помолчал, собираясь с мыслями. – Документы из архива выкрали уже после того, как Кенс уволился из СБУ. Но мимо него они, конечно, не прошли. А возможно, он и был заказчиком. Или отчеты предназначались для кого-то другого, а он только передал… Это сейчас не важно. Важно вот что: перед тем как Москва превратилась в Зону, Кенс бывал то здесь, то в Киеве. Постоянно туда-сюда мотался. И он мог легко провезти копии документов, даже флешку в задницу пихать не пришлось бы. И вот, вместо того чтобы прихватить документы с собой, он мутит какой-то шпионский детектив с аттачем к неотправленному письму… Странно? Странно, – ответил сам себе полковник. – Значит, задача перед ним стояла не передать секреты за границу, а… привлечь внимание, – скорбно закончил Михаил.

Он выключил фонарик и продолжал рассуждать в полной темноте.

– Выходит, вся эта история – обычная замануха. Незамысловатая, м-да… А если учесть, что ключ от своего офиса он отдал мне лично в руки, то спрашивать, кого сюда заманивали, даже как-то и неловко… Вот осел! И на кой хрен я ему, интересно, сдался? Только проблем лишних подкинул. Людей из банды его положили… А Скутер! – вскинулся Михаил. – Его тоже нельзя вычеркивать. Он ведь нас с самого начала на твоей базе пас. И с Кенсом он знаком, и опять же: ну не может быть это простым совпадением, не может! Все, блин, завязано вокруг нас… и как туго-то, черт… Даже Шумер! – возмутился Столяров. – Какой-то сраный мародер, которого мы случайно встретили в городе… Тоже имел отношение к Кенсу и, значит, тоже попался нам не случайно! Это прям какое-то индийское кино, тебе не кажется? А, Олег? По-моему, за нами в Зоне только слепые не присматривают… так они небось подслушивают. Да, что-то я разорался, – заметил Михаил и перешел на шепот: – Так и психопатом стать можно! Что скажешь, Олег? А?

Не дождавшись ответа, Столяров кликнул фонариком и увидел, что товарищ давно спит, закопав лицо в грязное одеяло.

– Достал я тебя, брат, – грустно проговорил полковник. – Ну, отдохни, отдохни.

Он шмыгнул носом, сменил руку под головой и уже через минуту огласил кабинет львиным храпом.

Глава двадцатая

Штатной сиреной в институте служил корабельный ревун, установленный где-то на чердаке. Сначала Олегу подумалось, что это орет «колокольчик», потом он сообразил, что инфразвук услышать невозможно, потом наконец проснулся.

Столяров сидел на соседней кровати и, тяжело отдуваясь спросонья, растирал руками лицо.

– Похоже на «общий сбор», – вяло проговорил он.

– Нас это тоже касается? – спросил Гарин с плохо скрываемой надеждой на отрицательный ответ.

– Скорее всего, – буркнул Михаил. – Пошли.

Лестница была пуста, но снизу доносилась дробь бегущих ног и чьи-то зычные окрики.

– Надо пришпорить, – сказал Столяров, ускоряя шаг. – Вдруг это построение на завтрак?

– Армейский юмор по утрам не воспринимаю, – проворчал Олег.

На первом этаже из кожаных наручников вынимали знакомого бойца по кличке Рыба. За ночь он успел и провиниться, и попасть под амнистию из-за тревоги.

Мозоль встретил Гарина и Михаила без всякого удивления.

– Стволы ваши вон там. – Он показал в дальний угол холла. – Берите и занимайте оборону… где-нибудь здесь.

– Нам бы еще рожков, – обронил полковник.

– Да это не понадобится, – отмахнулся бандит. – Ну, можете взять по одной штуке. Там найдете.

В темном углу за колонной действительно оказались автоматы, и не два, а целая горка – с десяток одинаковых АКСУ в одинаково хорошем состоянии. Столяров и Олег, не разбираясь, прихватили по стволу и по паре снаряженных рожков из зеленого ящика.

Бойцы, человек пятнадцать, занимали круговую оборону: кто-то устроился за перевернутой набок банкеткой, кто-то присел за массивным креслом, некоторые просто улеглись на полу перед высокими, во всю стену, окнами. Смысла в этой деятельности было не много, она напоминала скорее ритуал, чем реальную подготовку к отражению атаки. Гарин вопросительно взглянул на товарища, и тот, еще раз осмотревшись, указал на кадку с засохшим фикусом, за которой они вполне могли разместиться вдвоем.

– Парочка гранат, и от всей этой обороны ничего не останется. Поэтому кресло или горшок – роли не играет, – прокомментировал свой выбор Столяров.

Через несколько минут к зданию института подкатили два БТР. Олег хотел что-то сказать по этому поводу, но не решился, лишь тревожно покашлял. Бронетранспортеры чинно остановились у тротуара и дальше не поперли, хотя вряд ли им что-то могло бы помешать. Инкассаторский «фольксваген» рядом с ними выглядел так, будто его сняли с детской карусели.

Из первого БТР выгрузились полдюжины вооруженных мужиков, все как один были в больших солнцезащитных очках.

– Техасские рейнджеры, мля… – не сдержался Михаил.

Из второй машины после царственной паузы показался тот, ради кого все это, очевидно, и затевалось. С брони довольно ловко спрыгнул человек лет пятидесяти с шикарными пышными усами. Впрочем, выделяло его не это. Гость был одет в белоснежный, идеально выглаженный костюм и такую же ослепительно-белую широкополую шляпу.

– Коня белого не хватает, – вякнул Олег.

– Коня они еще на той неделе съели, – хмыкнул устроившийся неподалеку Рыба.

– Это и есть Кенс? – спросил Гарин у Михаила.

– Не будь кретином, Олег. Если бы это был он, я бы тебе сказал.

– Кенс так не приезжает, – снова подал голос Рыба. – Это Робинзон весь на понтах, а Кенс по-свойски, на «роллс-ройсе». У него серебристый «Фантом». И он оставляет тачку на перекрестке, чтобы на нашей улочке ее не поцарапать.

– Так, значит, попугая в белой шапке зовут Робинзон, – уточнил Столяров.

– Попугай в шапке весь север Зоны держит, – с укором произнес Рыба. – И за такие слова может почикать на раз.

– Но ты его не очень-то любишь, верно?

– Да его мама родная не любит. За что его любить-то? Такого… хы-ы… попугая в шапке.

– А Кенс, ты говоришь, бросает машину и идет два квартала пешком? – продолжал интересоваться Михаил.

– Ну а что в этом такого? – не понял боец. – У нас на районе порядок, сам знаешь.

Столяров удовлетворенно покивал и, пихнув Олега локтем, энергично подвигал бровями. Гарин в подсказках не нуждался, он уже и сам начал прощупывать пси-поле Рыбы, правда, результатами похвастать не мог. Мысли в голове у молодого бойца ворочались тяжело и медленно, как валуны в колымской драге.

Человек, подобравший Рыбе эту кличку, вряд ли представлял, насколько он окажется прав. Бандит мог думать только о том, что видел перед собой. Видеть же он предпочитал немногое – лишь то, что входило в круг его интересов. Ну а круг этот замыкался на том, что находилось в пределах досягаемости. Таким образом, пройдя несколько витков этой рекурсивной воронки, интеллект бандита постепенно истощился до рыбьего. Он хотел есть, когда рядом была еда, и желал женщину, когда ему в руки попадался журнал «Пентхаус». В остальное время его ум был свободен, как птица.

– С ним нужно разговаривать, – шепнул Олег.

Михаил, поняв товарища с полуслова, немедленно возобновил беседу:

– Если Робинзон держит север, то где же территория Кенса? В центре города?

– В центре вообще вилы, – поделился Рыба. – Там каждый день власть меняется. Кто где – не разберешь. А Кенс… у него вроде и нету никакой территории. Я не знаю…

Гарин открыл глаза и, повернувшись к Столярову, молча подтвердил: ни черта он не знает, этот Рыба.

Тем временем «рыцарь в белом» вальяжно закурил возле БТР и, улыбнувшись, сунул руки в карманы. Робинзон кого-то демонстративно ожидал, но бойцы в холле реагировали на это спокойно. Вероятно, подобные визиты им были не в новинку.

Сзади раздалось цоканье неразношенных ботинок: от лестницы к стеклянным дверям шествовал Скутер. Главарь тоже преобразился соответственно случаю: накинул легкое пальто из кашемира и алое шелковое кашне. Редкую паклю волос он набриолинил так, что лоснились уши.

– Солидно! – оценил Рыба. – А что вы хотели? Положение обязывает.

Скутер не спеша вышел на улицу и направился к гостю. Робинзон сделал пару шагов навстречу, но тоже неторопливых. Протокол встречи оба соблюдали так, словно были как минимум принцами. Сдержанно пожав руки, два главаря повели светскую беседу, но в холле их разговор был не слышен.

Гарин с тоской огляделся, примериваясь, за кого бы зацепиться. В нескольких метрах справа, возле такой же деревянной кадки, лежал Лентяй с пулеметом. Олег не хотел с ним связываться, поскольку уже имел печальный опыт, но других кандидатур поблизости не было, и Гарин почти неосознанно влез в трясину его раздумий.

Бывший водитель автобуса любил на досуге порассуждать о своей избранности. А поскольку свободного времени у него было много, Лентяй продвинулся в этих исканиях так далеко, что вернуться обратно уже не представлялось возможным. Эта идея захватила его целиком. Когда начальство парка сажало его на маршрут «666», могло ли оно предполагать, чем это для него закончится? Вряд ли, ведь, кроме Лентяя, на том проклятом маршруте никто не пострадал. Да и сам Лентяй пострадал не сильно. В принципе он был совершенно нормальным человеком. Хотя с другой стороны – абсолютно безумным.

Гарин поймал себя на том, что занимается не своим делом. Ставить Лентяю диагноз его никто не просил. Однако Олег не мог не почувствовать, насколько бандит взволнован – еще со вчерашнего вечера. Шутливое упоминание одного из имен Дьявола ввергло пулеметчика в новый водоворот тяжелых размышлений о своем месте в истории человечества. Место это, по всем раскладам, выходило самое козырное, центровое. С «венцом» Олег мог бы выбить всю эту дурь из его башки одним ударом, но… кроме этой дури, там мало что оставалось. Превращать Лентяя – человека безнадежно запутавшегося, но продолжавшего худо-бедно мыслить, – в подобие пустоголовой рыбы Гарин не посмел бы. Да и задачи такой перед ним не стояло.

Осторожно коснувшись чужого сознания, Олег попытался вспомнить – или, точнее, вообразить – какую-нибудь башню. Что-нибудь похожее на башню. Что-нибудь такое, что люди могли бы называть башней. Что-нибудь, черт возьми, имеющее хоть какое-то отношение к башням…

«Меня возбуждает башенный кран, я безнадежный эротоман», – вернул ответ нездоровый рассудок бандита.

«И это все? – не поверил Гарин. – Больше ничего башенного в твоей жизни не было?»

«Только безбашенное».

Чувство юмора и самоирония были присущи Лентяю даже на подсознательном уровне, но Олега это открытие не воодушевило.

«Гриша Кенс. О чем тебе говорит это имя?»

«О-о!.. Мутный перец. Подозреваю, что он из бывших службистов».

«Отлично. Мы на верном пути. Дальше. Что связано с Кенсом?»

«Мутный, мутный. Мутный перец. Вдвойне мутный».

«Почему вдвойне?»

«Непонятно, зачем он в Зоне. И на какие деньги живет его отряд».

«Разве они не добывают артефакты?»

«Кенс отдает их по дешевке».

«Отдает артефакты Скутеру?»

«Ну а кому же еще… Скутер много не заплатит. Любит деньги. Кенс всегда в убытке. Даже не торгуется. Мутный».

«Скутер устанавливает цену, значит, он главный? Кенс под Скутером?»

«Мутный, – эхом повторилось в сознании пулеметчика. – Но не под Скутером. Денег вагон. Не знаю, откуда. Кенс щелкает пальцами – Скутер выполняет».

«Значит, это Скутер под Кенсом?»

«Нет, нет. Какой примитивный вопрос. Никто ни под кем. Союзники. Два барыги. Но Скутер ясный, а Кенс мутный. Кенс приносит артефакты, Скутер платит. Мало. Кенс дает задания и платит. Много. Скутер выполняет».

«Что выполняет?»

Гарину показалось, что он наконец-то ухватил нужную ниточку, но добиться от Лентяя толка было не очень просто.

«Что выполняет Скутер?» – мысленно повторил Олег.

– Отбой, парни! – Главарь, появившись в дверях, хлопнул в ладоши.

Лентяй вздрогнул и вышел из транса. Два бронетранспортера за окном отъезжали к Профсоюзной. Похоже, переговоры закончились успешно.

– Лентяй, ты задремал, что ли? За мной! – скомандовал Скутер, направляясь к лестнице и снимая по пути пальто.

Пулеметчик взвалил РПК на плечо и поплелся за главарем.

«Стой! – приказал Гарин. – Ты всегда мотаешься за Скутером. Он бывал у Кенса?»

«Часто ездит. Уже надоело».

«Куда?! Куда ездит Скутер?»

«К сетке», – без промедления отозвался Лентяй.

«К какой еще сетке?»

«Крученая сетка. Здесь недалеко».

«Ты видел ее много раз. Вспомни. Покажи».

Лентяй моргнул, и на внутренней стороне его век возникло исчезающее негативное изображение. При этом бандит споткнулся, чуть не потерял равновесие и с ужасом посмотрел на Гарина.

«Все будет хорошо, – пообещал Олег. – Князь Мира бережет тебя, помни об этом. Остальное забудь. И ни о чем не беспокойся, брат».

Гарин дождался, когда Рыба покинет свою лежку рядом с фикусом, и сел на полу.

– Чем порадуешь? – вполголоса спросил Столяров. – Я гляжу, оптимизма не прибавилось?

– Этот идиот называет ее «крученой сеткой». Можешь себе представить?

– Могу, – невпопад сказал Михаил. – Какой идиот?

– Лентяй. – Олег осторожно помассировал виски. – «Крученая сетка»… С ума сойти. Он даже не знает, что это такое.

– А что это?

– Шуховская телебашня на Шаболовке.

– О-па, – восторженно вымолвил Столяров. – Вот и башенка нарисовалась!

– Где-то поблизости от нее обитает Гриша Кенс.

Михаил тихонько присвистнул:

– Два сюрприза по цене одного?

– Оба бесплатно, – улыбнулся Гарин. – Искусство получать ответы зависит от умения задавать вопросы. Хотя кому я это объясняю…

– Ответы были у нас под боком, и уже давно, – согласился полковник. – Но мы не могли этого знать.

– О том и речь. Однако все равно обидно.

– Да-а… – протянул Михаил. – Если путь слишком длинный, значит, ты ходишь по кругу.

– Глубокая мысль, – оценил Гарин. – И главное, своевременная.

Столяров поднялся, отряхнул одежду и задумчиво посмотрел на свой автомат.

– Четыре рожка на двоих… Маловато, – прикинул он. – Надо бы еще хоть парочку.

– Да там в ящике полно этого добра. А ты, никак, прогуляться собрался? – догадался Олег. – Случайно не в сторону Шаболовки?

– Именно, – подтвердил полковник и произнес словно пароль: – Сто тринадцать, сто шестьдесят два, Москва, Шаболовка, тридцать семь, передача «Будильник».

– Чего? – напрягся Гарин.

– Ничего. С детства мечтал посетить это место. Так что собирайся.

– Вот так сразу?

– А чего тянуть? Не знаю, как тебе, а мне осточертело ходить по кругу.

– Ну, надо же как-то подготовиться.

– Ты прав.

Михаил отошел за колонну, чем-то там погремел и вернулся через минуту, удовлетворенный, с явно отяжелевшими карманами.

– Вот теперь порядок… – бодро доложил он.

– Вообще-то я имел в виду в другом смысле подготовиться, – неуверенно заметил Олег.

Столяров вздохнул и остановился рядом с товарищем.

– Да понимаю я, что в другом смысле, – сказал полковник. – Только как ты тут подготовишься? Мозжечок подкачаешь? Это как перед прыжком с парашютом: чем дольше решаешься, тем страшнее прыгать. А вот если сразу, без раскачки, тогда…

– Что тогда? – спросил Гарин.

– Тогда – пошел! – рявкнул Михаил и хищно оскалился.

И Олег пошел. Практически побежал.

Мозоль встретил их у дверей. Попытался перегородить дорогу, но Столяров легко и не обидно оттеснил его плечом.

– Э-э! Куда? – опешил бандит.

– Да мы быстро, – не оборачиваясь, отозвался полковник.

Олег выразительно подвигал глазами и юркнул за ним.

– Куда намылились? – повторил свой вопрос Мозоль. – С вами Скутер хотел поговорить.

– Поговорит, – пообещал Михаил и толкнул входную дверь.

– Мы только до машины и обратно, – зачем-то соврал Гарин. – Вещи у нас там.

– Какие на… – Конец фразы обрубила захлопнувшаяся дверь.

Возле припаркованной на обочине инкассаторской машины Столяров остановился и недовольно цокнул языком.

– Что такое? – спросил подошедший следом Олег. – Вороны капот обгадили?

– Тут такие вороны, что… – Полковник не договорил. – Да нет, это уроды какие-то. Думают, раз они в танке, значит, им все можно. Главное, все четыре полосы свободны, нет же, обязательно надо притереться! – Он указал по свежую царапину на боку «фольксвагена». – Видишь?

– Да чего ты так переживаешь? – удивился Гарин. – Не твоя же машина, за ремонт платить не придется.

– Не моя, – вздохнул Михаил. – Все равно неприятно. Специально же чиркнули своим бэтээром, чтобы показать, у кого броня мощнее. И чего только приезжали? О чем терли?

– Ты про Робинзона и компанию? Черт его знает, – пожал плечами Олег.

– Вот-вот. – Столяров в задумчивости провел рукой по царапине, как будто надеялся, что она исчезнет от простого поглаживания, и сменил тему: – Ладно. По коням!

Он забрался в кабину, Гарин занял место штурмана и пристегнул ремень безопасности. С таким отчаянным водителем, как Михаил, никакая предосторожность не казалась излишней.

– Значит, сейчас по Профсоюзной, оттуда на Ленинский, – сказал Олег. – Все как вчера.

– Как вчера не хотелось бы, – мрачно изрек полковник, поворачивая ключ в замке зажигания. – Знаешь дорогу, которая идет в объезд площади Гагарина?

– Знаю, конечно. А что ты имеешь против Гагарина?

Михаил плавно вырулил на середину проезжей части и утопил педаль газа.

– Да что-то охладел я после вчерашнего и к Гагарину, и ко всей советской космонавтике, – признался он.

Олег вспомнил, как кубарем катился по асфальту, отбивая локти и колени и прижимая к груди бессмысленное оружие с боеприпасами. У него по спине пробежали мурашки, а ссадины на теле заныли, словно разбуженные воспоминанием.

– И сейчас нам примерно в то же место, – заметил Гарин, – где вчера нас ждала засада. И где концентрация пси-поля максимальна.

– И куда нас, якобы без задней мысли, отправил Скутер, – подытожил полковник, по широкой дуге выезжая на Профсоюзную. – Поговорить он с нами хотел, клоун плешивый. Нет уж, это нам с ним пора поговорить. По-взрослому. Но сперва – башня. Кстати, какая она?

– В смысле? – не понял Гарин.

– Ну, красивая?

– Красивая. До Эйфелевой ей, конечно, далеко, но тоже ничего, – ответил Олег и на всякий случай уточнил: – Судя по картинкам.

– Красивая, – мечтательно повторил Столяров. – А чего по картинкам? Сам, что ли, не видел?

Гарин задумался ненадолго, потом растерянно помотал головой.

– Нет. Останкинскую – сто раз, а Шуховскую… Не знаю, то ли ни разу в нужном месте не оказывался, то ли просто внимания не обращал.

– Значит, вместе посмотрим. Если повезет.

На это Олег не нашелся, что ответить.

Вскоре после того, как проехали Академическую, он тронул Михаила за плечо.

– Если не хочешь встречаться с Гагариным, то сейчас направо.

– Совсем не хочу, – подтвердил Михаил и, объехав навечно остановившийся трамвай, свернул с проспекта.

– Тогда едем по Вавилова до упора, потом по Орджоникидзе и съезжаем прямо… – Гарин неожиданно замолчал на несколько секунд и закончил упавшим голосом: – На Шаболовку.

– Что такое? – Столяров внимательно посмотрел на товарища.

Тот сидел, уставившись на свои колени, и массировал виски указательными пальцами. Три раза в одну сторону и три раза в другую. И так без конца. Полковнику уже приходилось заставать Гарина за этим занятием. Обычно ничем хорошим это не заканчивалось.

– Опять голова? – участливо спросил Михаил.

– Что ты сказал? – Олег поднял на спутника непонимающий взгляд.

– Голова, говорю, болит? – чуть громче повторил Столяров.

– Нет, до этого?

– До этого?.. – полковник задумчиво пожевал губу. – Вроде ничего.

– Мне показалось… – Гарин зажмурился. Его пальцы энергично разминали виски, от чего на лбу у Олега то появлялись, то разглаживались морщины. – Мне показалось, что ты сказал – жрать.

– Не говорил. Хотя пожрать бы не помешало. Чем поднимать нас по тревоге, лучше б завтраком…

– Жра-ать! – протянул Гарин, беспомощно озираясь. Он посмотрел в боковое зеркало, заглянул в «бардачок», обернулся и зачем-то отодвинул шторку на крохотном окошке, ведущем в кузов.

– Еду ищешь?

– Нет. – Олег мотнул головой. – Кто это говорит?

– Что говорит? Жрать?

– Ты тоже это слышишь? – вскинулся Гарин.

– Только от тебя. Уже два раза.