Текст книги "Приключения леди Винтер после того как ей удалось избежать смертной казни - Назло Александру Дюма!"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Отпусти, это неприлично, в конце концов! – сопротивлялась я. Больше для вида, если честно.

– Лестница, Саш. Страшная лестница, а так быстрее, – тихо засмеялся Сергей, – за шею меня обними – удобнее будет.

У меня закружилась голова. Запах его, близость, сильные руки… Такая банальщина, да? А я плыву, как мороженое на июньском солнышке и не хочу, чтоб лестница кончалась.

– Вот и все, – Сергей поставил меня на землю, – ты больше возражала.

– Предупреждать надо.

– Извини, но я ни о чем не жалею, – он смотрит на меня с легкой улыбкой, давая понять, что у меня все на лице написано.

– Пойдем, а то Вадим нас потеряет, а тебе еще сниматься.

– Увы. Саш, доснимать все равно будем только на рассвете, попросись к гримерам, у них есть диван – поспишь, как человек.

– Я подумаю. Пойдем, а то Вадик будет страдать без тебя.

– Может у него ко мне правда какие-то чувства? – проворчал Сергей, выходя за мной.

* * *

Мне надо было отвлечься и упорядочить свои мысли, поэтому я переоделась, отказалась от повторного предложения поспать у гримеров в вагончике и ушла подальше от шума площадки. Если сильно захочется, я и в машине подремлю. А вот подышать и отвлечься мне надо. Слишком много Сергея, слишком много моих эмоций. Слишком большое желание, чтоб все это не кончалось. Всего слишком. И это плохо и опасно для меня. Я не переживу еще одного предательства.

Я нашла вполне приличную коряжку, подальше от людей, но и не слишком в глуши, постаралась максимально отвлечься от всех своих терзаний, с удовольствием выкурила сигарету, убавила яркость планшета до минимума и настроилась на работу. Только работать не получалось, потому что сначала вместо правок диплома у меня получился куплет, который я начал мурлыкать, стараясь понять, что с ним делать дальше, а потом меня нашел Топольский. Впрочем, чего-то такого я и ждала.

– Помешал? Испугал? – спросил он, когда я вздрогнула и обернулась на хрустнувшую ветку.

– Испугал, – призналась я, – не ждала людей из-за спины.

– Не хотел. Да и вообще не думал, что кто-то еще в лесу, – он посмотрел на планшет, – работает?

– Да нет… так, балуюсь, – я отложила планшет – без тусклого света экрана стало совсем темно.

– Можно? – Сергей кивнул на коряжку, где я сидела, – Или я все же помешал?

– Садись, – я подвинулась, но, когда Сергей сел, все равно оказалась к нему достаточно близко, – не помешал, я ни на что серьезное сегодня не надеялась.

– Работаешь, вместо того, чтоб спать?

– Осуждаешь?

– Я трудоголик, Санечка. Мне было чуток поменьше чем тебе, когда я приехал покорять столицу. И я тогда куда отчаяннее был. Так что не мне кого-то осуждать.

– Как это – собрать группу в чужом городе? – спросила я.

– Сложно. У меня в родном городе уже была группа, мы по летним площадкам да мелким кафешкам играли в основном. Были известны, так сказать, в узких кругах. Только мне стало тесно. Пока я еще свой разгульный образ жизни сочетал с институтом, было терпимо, а после диплома… Инженером я быть не желал и точно знал, что по профессии работать не буду, поэтому решил попытать счастье и уехать в большой город. Только вот из группы, в которой я играл, никто больше моей идеи не разделял, – Сергей усмехнулся и достал сигарету.

– Я представляю, как они жалеют. А дальше?

– Как я тут с небес на землю спустился, рассказывать не стану – стремно. Оказалось, что я, со своей сырой музыкой никому не сдался, а домой мне ой, как не хотелось. Машина меня спасла – таксовал, заодно и город выучил, обжился, избавился от своего провинциального говора, но амбиций не убавилось. Успел с местными ребятами поиграть, влиться в тусовку, так сказать. Только все равно не то. А потом чисто случайно познакомился с Олегом. У него знакомых музыкантов было до черта и, если упускать подробности, то через какое-то время сложился первый состав Оттиса. Сколотили группу, играли по задворкам. Первый альбом записали на коленке, на последние копейки. В нулевых еще интернет так не был распространен, если помнишь, так что пришлось еще и на выпуск тиража дисков наскрести, в долги влезть. Я даже думал, машину продать, но это средство основного заработка было. Не скажу, что на утро мы проснулись знаменитыми, но на наши концерты стали ходить. Потом еще один альбом – объективно лучше, начались концерты, деньги появились. У всех, кроме меня, – он улыбнулся, – я просто все спускал на обустройство своей студии. Чуток на шмотки, чуток на барахло разное, а остальное все в аппаратуру и ремонт и Настю баловал – сестру. Страшно сказать, у меня не было своего жилья, ездил я на старой девятке, зато гитара была – лимитка с офигенным звуком. Посмеяться хочешь? Я свою квартиру купил лет пять назад только. И то, только потому, что надоело снимать. Вот машину поменял, как студию закончили, а жилье… как-то оно меня не тяготило никогда.

– Ты правда на студии жил? Или это все слухи?

– Было такое. Так получилось, что с одной квартиры меня выселили, а новой я еще не нашел. Вот и жил там полторы недели, среди инструментов и комбиков. Наташка, жена Олега, меня тогда подкармливала, чтоб я коньки не отбросил на бич-пакетах и бутербродах. Она у него вообще уютная такая, хозяйственная. Где этот раздолбай-рокер ее нашел только? Это сейчас он тоже такой спокойный дядечка, а пятнадцать лет назад это был патлатый металлюга.

– А фотографий не осталось? – мне стало интересно.

– Обижаешь, – Сергей достал смартфон, покопался в нем и протянул мне.

– Какие вы забавные, – я улыбнулась, – Олега не узнать совсем. А ты лохматый такой!

– Я ведь так по улице ходил, Саш, – трагично заявил Сергей.

Я фыркнула и, не удержавшись, рассмеялась.

– Сколько тебе здесь?

– Двадцать пять где-то. Мы только собрались тогда, это первые репетиции.

– У вас только басист и ритм гитарист сменились? Кстати, почему Оттис?

– Олег, Томас, Тимофей, Игорь, Сергей – мы были самые хитровыдуманые, по нашему мнению. А когда Том ушел, менять название было поздно. А почему EverNever? Никогда что?

– Никогда-никогда не называть группу нормально. Да как-то так получилось, что собрать мы собрались, что-то написали, а перед первым выступлением надо было придумать, как нас объявить, вот мы за полчаса на коленке название и придумали. Тоже потом менять было уже поздно.

– Знаешь, у меня были знакомые, которые собирались назвать группу Полумертвый Хомяк. Серьезно. Так что, я считаю, все что хоть каплю благозвучнее – прекрасно.

Я фыркнула, не сдержавшись, и спросила:

– Врешь ведь?

– Ни капли. Но это было очень давно.

Я подперла рукой подбородок, плотнее запахнув куртку. Не знаю, что изменилось, но Сергей сейчас такой искренний, открытый, без подвохов и флирта. Такой он мне нравится еще больше. С таким Топольский мне невероятно легко и уютно.

– Как ты это делаешь? – мне показалось, что он как-то смущенно усмехнулся.

– Что? – спросила я.

– Слушаешь так, что хочется рассказывать.

– Я не специально. Оно само.

– Что бы такого придумать для досъемки? – то ли шутя, то ли всерьез спросил Сергей, – С кем я потом буду так беседовать?

– Я же еще на запись приеду, Сереж, – признаваться, что мне тоже невероятно уютно я не собиралась, – да и такая проблема разве – разговаривать с кем-то?

– А я на концерт приду. Только поговорить нам ни там, ни там не дадут. Проблема, Санечка. Вот чтоб так слушали… – он повернул голову и посмотрел на меня долгим странным взглядом, от которого у меня по спине пробежали мурашки.

А потом, словно уже очнувшись, спросил:

– Будем торговаться?

– Тебе это так надо? – этот торг меня тоже развлекал, да и хороший повод сменить опасную тему. Слишком я расслабилась.

– Надо. Нравиться уж очень. Что хочешь взамен? Я открыт для предложений.

– А если я захочу чего-нибудь из ряда вон? – улыбнулась я.

– Стриптиз танцевать не стану, продажную любовь не приветствую, прости, даже ради того, чтоб ты меня звала по имени. Остальное готов рассмотреть!

– Вот ты же взрослый, серьезный человек, – рассмеялась я.

– Я и делаю серьезное предложение, а ты все никак ничего не решишь.

– Не зна-а-аю… я еще подумаю.

– Не-не-не, достаточно подумала. Вспоминай, какие у тебя были желания в эту неделю?

– Это нереально, – вспомнила я о билетах.

– Рассказывай. А я уже решу, что реально.

Я вздохнула и выложила ему про концерт.

– И в чем проблема?

– Все билеты раскупили. Выкупить тоже не у кого, я пыталась.

– У меня такой вопрос, – Топольский достал сигареты, – если я тебя приглашу на этот концерт, ты пойдешь?

– Билет уже не достать, – напомнила я.

– А если все-таки?

– Наверное, – я задумалась, – нет.

– Почему? Слишком старый и нудный? – взгляд цепкий, он ловит каждую эмоцию, отразившуюся на моем лице.

– Нет. Просто я не хочу, чтоб наши отношения выходили за рамки рабоче-дружеских, – покривила я душой.

– Так я ведь тебя по-дружески приглашаю, никакого криминала, – лукаво улыбнулся Сергей.

– Вот если будут билеты, тогда поговорим, – хмыкнула я.

– Но все-таки?

– Если будут, то пойду, – сдалась я. Угу, конечно. Старший Ольшанский не смог достать билеты, значит и Топольский в проигрыше, я ничем не рискую.

– Другое дело.

* * *

Домой я попала только ближе к восьми утра. Доснимали мы уже без волнений и томных взглядов, очень быстро и достаточно легко.

– В город подвезти? – спросила я у Сергея.

– Да нет, я с Вадиком уеду, ему по пути, а тебе лучше домой и выспаться.

– Тебе тоже, – напомнила я.

– Я привычный.

Я кивнула и, последний раз бросив взгляд на сворачивающуюся площадку, не выдержала:

– Грустно как-то, что все кончилось.

– Ты не представляешь, как мне жаль, то все кончилось, – Сергей серьезно смотрел на меня, – я уже привык.

– Интересный опыт, – прикинулась я дурочкой, – я поеду?

– Да, конечно, – он чуть отступил, – но ты обещала пойти со мной на концерт.

– Билетов все равно еще нет, – я уже открыла дверь машины, но что-то мне мешало сесть и уехать.

– Ключевое слово – еще. Я позвоню, Санечка. До свидания, – улыбнулся Топольский и, развернувшись, ушел к машине Вадика.

А дома меня ждала Надежда, вызвавшаяся покараулить дом и Зету, пока я шатаюсь по лесам в компании шикарного мужика. И это не мои слова, а ее.

– Ну и как? – налетела на меня подруга, едва я переступила порог.

– Грустно, что все кончилось, – честно сказала я, – пойдем, чай попьем? Тебе, кстати, на работу ко скольки?

– Мать, ты совсем? Сегодня суббота, у меня выходной!

– Я совсем выпала, – усмехнулась я.

– Ты странная какая-то, – подозрительно уставилась на меня Надя, – уж не Сереженка тому виной?

– Коза проницательная, – вздохнула я, наливая две чашки чая – зеленый себе и черный Надежде.

– О-о-о, я хочу подробностей! Подкатывал, что ли?

– Садись, – кивнула я на стул, – я тебе сейчас все расскажу, а ты мне скажешь, что делать.

– Офигеть… – сказала Надька, когда я закончила, – и тебя от него не воротит?

– Наоборот. С этим корсетом вчера… – я покачала головой, – я, кстати, и его билетами заморочила.

– Думаешь, не достанет?

– Дядя Игорь не смог. Да и сдалось Сергею это?

– По-моему сдалось. Саш, он же на тебя глаз всерьез положил, признавайся?

– Какой глаз? Так, флиртует, между делом, мне кажется, это для него как дышать.

– А ты – снежная королева, – Надька покачала головой, – я тебе завидую даже иногда. Все мужики твои, ты с ними так ненавязчиво дружишь, а они балдеют.

– А Андрей? Лешка?

– Андрей бесполый монах, – фыркнула Надя, – а Леха не в счет, он с тобой в песочнице куличики лепил.

Звякнуло уведомление мессенджера. Сообщение от Топольского было простым и лаконичным – фотография двух билетов и приписка:

«Не первый ряд, конечно, но и не последний. Куда за вами заехать, госпожа Лишина?»

Я беспомощно посмотрела на Надежду и протянула телефон.

– Сходи, – хихикнула Надька, – ты обещала.

– Когда я обещала, я не думала, что он их достанет! – возмутилась я, – да еще так быстро! Концерт-то уже завтра!

– Поздно! Платье есть у тебя?

– Угу.

– Если ты про то, невозможное зеленое, то ты рискуешь!

– Надь, что мне делать? – спросила я, – Одно дело, какие-то рабочие предлоги, а другое, поднять на уши город, ради билетов на концерт, который ему самому не особо интересен.

– Ты меня спрашиваешь? Это у тебя талант – переводить ухаживания в здоровую крепкую дружбу.

– С ним не работает.

– Вижу цель, не вижу препятствий! Мне б такого мужика, – мечтательно вздохнула Надька.

– Давай серьезно?

– Я бы рискнула.

– Я же только поиграть, Надь. Это не всерьез. Ему интересно, потому что я не ведусь. Точнее, пока я не ведусь.

– Ну и хрен с ним! Но если ты потом станешь на мужчин смотреть ни как на потенциальных мерзавцев и уродов, это же прекрасно! Что твой психотерапевт сказал? Это блок, с ним надо работать. Вот и используй Топольского, как лекарство. Сходи, расслабься, побудь, наконец, красивой девушкой, за которой ухаживают. Не потащит же он тебя в постель сразу – ему тебя обаять надо сначала. Если Топольскому интересно охотиться – дай ему такую возможность. Тем более, если он такой дамский угодник, то ухаживать должен красиво. Да и любовник, наверное, неплохой.

– Надя, – укоризненно посмотрела я на подругу.

– Что? Секс – это нормально, это приятно и прекрасно – фыркнула Надька, – но об этом мы потом поговорим.

– А если я влюблюсь?

– А ты разве не уже? Надо пробовать, Сань. Ты уже как-то все неправильно решила, ярлыки наклеила и оплакиваешь то, чего еще не случилось даже. Сходи ты с ним на свидание, расслабься.

Я вздохнула и отложила ложечку, которой все это время терзала пирожное.

– Чего ты? К ней тут шикарный мужик клинья подбивает, а она вздыхает! Я б на твоем месте и думать бы не стала.

– И чтоб ты делала на моем месте? – улыбнулась я.

– Честно? Это ж ходячий концентрат харизмы и сексуальности! Переспала бы и либо разочаровалась, либо закрутила с ним страстный роман, о котором было бы стыдно рассказать, но приятно вспомнить. Но это не твой случай, ты правильная слишком.

– И слава богам! – рассмеялась я, – Ладно, Надь, я посплю немножко, а то у меня голова кругом уже.

– Да у меня, вообще-то тоже, – хихикнула Надька, – иди, я сама со стола уберу.

* * *

Я решилась. Во-первых, я хотела на этот концерт просто безумно. Во-вторых, вдруг Надя права? Ведь не вызывает же Сергей у меня паники и желания отгородиться. Скорее, наоборот – тянет меня к нему. Во всех возможных смыслах.

Я посмотрела в зеркало и осталась довольна. Платье у меня правда невозможное, я когда-то сшила его на заказ у очень хорошего портного. Само платье было чуть выше колен, обтягивало все, что было выгодно обтянуть, подчеркивало все, что нужно подчеркивать и имело открытые плечи. Честно сказать, я бы не рискнула в нем одном выйти в люди, но в комплекте шла красивая серебристая накидка, почти одной длинны с платьем, невесомая и создающая интригу. Лодочки я выбрала совершенно классические, но на высоком каблуке – рядом с Топольским я могу себе такую роскошь позволить. Волосы заколола наверх, выпустив пару локонов. Долго возилась я только с макияжем, но решила, что скромничать не стоит и краситься надо.

Проще говоря, увиденное в зеркале мне понравилось. А еще я решила не лезть в таком виде за руль и вызвать такси. Заезжать за мной я Сергею запретила.

Я вышла из такси и сразу его увидела. Темный строгий костюм, который сидит безупречно, две верхние пуговицы рубашка расстегнуты, букет белых цветов на капоте машины… Господи, дай мне сил пережить такого шикарного мужика! И не наделать глупостей. Хотя бы непоправимых.

Чтоб хоть чуть-чуть успокоиться, я спряталась за колонной, но соблазн оказался велик, да и угол обзора позволял наблюдать за Сергеем. Он постоянно оглядывается, нервно крутит в пальцах зажигалку и то и дело смотрит на часы. Неужели боится, что я не приду? Приятно. Ладно, надо уже появиться, а то становиться неприлично. Опоздала на три минуты и достаточно.

– Добрый вечер, – реакция Топольского мне понравилась – мой вид он оценил по достоинству.

– Добрый, – Сергей взял меня за руку, но вместо, привычного уже, рукопожатия, склонился и коснулся губами пальцев, – ты очень красивая.

– Спасибо, – я смущенно опустила глаза, чувствуя, как пылают щеки.

– Это Вам, госпожа Лишина, – протянул мне букет Топольский, – надеюсь, не ошибся.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я, забирая у Сергея букет белых пионов. Роскошных, пышных, в капельках воды.

– Угадал? – он явно был доволен тем, что меня удивил.

– Угадал. Только завянут за два часа…

– Значит, подарю новые, – Топольский подставил мне локоть, – Нет, мне сегодня определенно повезло – ты не просто красивая, ты здесь самая шикарная.

– Не преувеличивай.

– Я предвкушаю завистливые взгляды, Санечка, – Сергей открыл передо мной дверь.

Как только в зале приглушили свет и зазвучали первые ноты, я расслабилась, наслаждаясь музыкой. Действительно, чего я боюсь? Никто меня не съел ведь. Как только я об этом подумала, как в темноте зала его рука нашла мою. Совершенно невинный жест – всего лишь касание пальцев на подлокотнике кресла, но я уже не могу думать о чем-то другом.

Нет, надо признать, что больше никаких покушений на мое личное пространство Сергей не делал, наоборот, был почти идеальным, внимательным и галантным. Даже когда в антракте я умудрилась вылить на себя сок. Сколько бы я себя не успокаивала, а руки дрожали все равно и как следствие…

– Черт… – сказала я, глядя, как на накидке расплывается пятно.

– Хочешь, уйдем?

– Нет, есть другой вариант, – я сняла испачканную вещь и поймала взгляд Топольского. Стало жарко. Очень. Чертово платье…

– Давай я отнесу в машину, – Сергей забирает у меня накидку, а я радуюсь передышке. Не буду думать, к чему меня приведут мои игры, не хочу.

И о взглядах его думать не хочу. Будь что будет! Я умирала рядом с ним. Умирала и мучительно хотела, чтоб все это не кончалось. Я совсем забыла, что такое быть женщиной, забыла, что мужчины могут нравиться, забыла, что это приятно, когда за тобой ухаживают и смотрят на тебя таким взглядом, что мурашки по спине….

– Домой очень торопишься? – спросил Сергей, когда мы вышли из театра.

– А ты нет? У тебя самолёт завтра, если я не ошибаюсь.

– Не ошибаешься. Но очень не хочется, чтобы этот вечер кончался.

– Все хорошее имеет обыкновение заканчиваться, – пожала я плечами. Нелегко мне дается мое спокойствие.

– Жестокая, – усмехнулся Сергей, открывая передо мной дверцу машины, – но красивая.

– Все красивые – злые.

– Стереотип, – парировал Сергей, заводя мотор, – или миф, как любовь с первого взгляда.

– Ты в нее, конечно, не веришь? – спросила я.

– В симпатию, легкую влюбленность, в очарование – да. Но по-настоящему любят не обертку. Влюбляются в человека, в душу.

– А как же упаковка? Внешность?

– Это именно упаковка. Но вот только если под обложкой не увлекательный роман, а сказка для детей до трех лет – неинтересно.

– Тогда почему все ведутся на внешность, если любят душу?

– Внешность – это реклама. В толпе скорее обратишь внимание на красивую женщину. Но, опять же, если под обложкой пусто, то ничем больше интрижки это не станет. Любят не за красивые глаза, длинные ноги и хорошую фигуру. Любят человека. А внешность… когда хочу, потому что красивая – это не любовь, а страсть. А вот когда хочу, потому что моя, потому что хорошо, легко, когда все для нее – это любовь.

– Но не все же влюбляются сразу. Говорят же, что любовь можно вырастить.

– Можно, если есть фундамент, искра. Из искры можно раздуть пламя. Нельзя прожить с человеком десять лет и вдруг поверить, что ты его безумно любишь. Если так случилось, то это притирка характеров, привычка, дурость, если хочешь, но не любовь, нет.

– Ты так рассуждаешь…

– Я знаю, о чем ты спросишь, – сказал Сергей, – любил. Но очень давно, еще в юности. А может, только казалось, что любил.

– Ты ведь был женат, – не удержалась я.

– Был. Вот эта была та самая дурость – принять привычку за любовь. Как видишь, ничего хорошего не вышло. Могу я задать аналогичный вопрос?

– Можешь. Но я вряд ли на него отвечу, – честно сказала я, – тогда казалось, что люблю, а теперь я уже даже не знаю.

– Ты сплошная загадка, Саша. Но мне это нравится.

И так это было сказано… По-мужски. Не знаю, как иначе описать такие интонации. Будто он уже все решил.

* * *

Сергей.

Черт… Полумрак салона, блики фонарей и фар, обнаженные плечи, непослушный локон, падающий на шею. И что-то в ее взгляде, чего раньше не было. Что-то, что тянет и заманивает. А она словно не понимает ничего – смущается, как школьница. Самое страшное для меня то, что это не игра. Она действительно такая – нежная, хрупкая, неиспорченная, если хотите. Но я с ней рядом голову теряю.

А еще с ней невероятно хорошо. Будто мы знакомы тысячу лет и можно быть, а не казаться. Можно не думать о том, что говорить и как. Тебя все равно поймут.

Если я ее сейчас не поцелую, то буду последним дураком.

Я подал ей руку, подождал, пока девушка шагнет на асфальт и мягко притянул к себе. Она замерла, даже дышать стала реже, мне кажется. Узкая ладонь на моем плече, широко распахнутые глаза,

– Сережа, – тихо начинает девушка. Ах, как у нее звучит мое имя – мягко, нежно, волнующе.

Я не дал договорить, склонился к ней, коснулся ее губ своими, невесомо, намечая место поцелуя. Тихий вздох, девушка вздрогнула и ответила. Как-то неуверенно, неумело.

Такой коктейль из эмоций… даже дыхание перехватило и сердце замерло, как на крутом повороте. Мир схлопнулся – ничего кроме нее. Времени тоже не стало – остались только касания губ, тепло ее рук, легкий запах духов. Последний раз так я с девушками целовался в далекой юности, только тогда это было так ярко.

Глава седьмая

Александра.

Я последовала Надькиному совету – расслабилась и перестала себя накручивать. Не совсем, конечно, но частично. Да, я не проснулась другим человеком, да я, не перестала бояться и переживать, но что-то определенно изменилось. И дело не только в том, как фантастически целуется Топольский (хотя, в этом тоже, да). Самое интересное, что мне понадобился один вечер, чтоб признаться себе, что проблема даже не в том, что я ему не верю, а в том, что я хочу ему верить и не знаю, насколько у меня получится. А значит, единственный выход из этого – поговорить с Сергеем честно. Не самый приятный вариант, но по-другому, наверное, никак.

Хотя, иногда мне начинало казаться, что Сергей сам о чем-то догадывается. Взять хотя бы наш последний телефонный разговор.

– Знаешь, у меня такое чувство, что у тебя давно не было романов, – сказал Сергей и я услышала, как щелкнула зажигалка.

Я сидела на крылечке, с телефоном, и слушала такой далекий теплый голос.

– Ты прав, – смысл спорить? По мне и так понятно, что я совершенно забыла, как себя вести с мужчиной, который нравится.

– Ты разборчивая невеста? – шутливо спросил он, – Я могу гордиться, что покорил твое сердце?

– Можешь, – разрешила я, – Сережа… Мне бы поговорить с тобой серьезно.

– Мне начинать беспокоиться?

– Нет, просто… как-то все скомкано, а у меня действительно очень давно не было романов.

– Понял. Виноват. Исправлюсь. А вообще я уже в субботу утром вернусь, так что на вечер никаких планов не строи. Я буду тебя очаровывать.

– Вот так сразу?

– Не сразу. Постепенно. Тебе понравится.

– Обещаешь?

– Обещаю, моя хорошая. Ты играешь сегодня?

– Ты помнишь? – я даже удивилась.

– Конечно.

– Играю. Даже прямой эфир будет. Правда в инстаграме, увы.

– А ты хочешь по федеральному каналу?

– Боже сохрани.

– Ладно, Санечка, я не буду тебя отвлекать, позвоню еще сегодня.

– Я буду ждать.

* * *

На квартирник со мной поехал Андрей – у него это крест быть моим сопровождающим, носильщиком, вторым гитаристом, иногда охранником. В этот раз ему пришлось еще слушать про мои сомнения касаемо Сергея. Раз в пятый, наверное. Потому что с Лешкой я свои сердечные дела не обсуждаю, а Надежда уехала в командировку. Андрей терпел стоически, надо отдать ему должное.

Отыграли мы тоже хорошо, без накладок и с очень хорошей публикой. Тридцать человек это, по меркам моих сольных выступлений, немало.

Когда мы вышли из кафе, где сегодня играли, уже совсем стемнело. Стоянка у черного хода освещалась парой тусклых фонарей, но этого вполне хватило, чтоб разглядеть коробку на капоте моей Шкоды.

– Это что за хрень? – спросил Андрей, указывая на коробку.

– Надеюсь, там не бомба.

– Учитывая предыдущий опыт, там либо дурацкие розы, либо кучка дерьма, – Андрей отдал мне чехол с моей гитарой, подошел к машине и поднял крышку.

Вонь учуяла даже я, стоящая значительно дальше Андрея и, конечно же, подошла, чтоб заглянуть внутрь. В коробке лежал дохлый, уже начавший разлагаться, голубь, а сверху моя фотография в крови, с выколотыми глазами.

– Что за порнография? – Андрей брезгливо поморщился.

– Кому-то не нравятся мои фотографии, – пробормотала я.

– Так, – недобро посмотрел на меня Андрей, – это которая уже?

– Вторая. Надо Леше позвонить, – я поежилась и отвернулась, – дядя Игорь вроде обещал меня со следователем познакомить, если еще что-то похожее будет.

– Иди в мою машину, там точно сюрпризов нет, а я сам позвоню и договорюсь. Иди, Сань.

– Что бы я без вас делала? – спросила я, уже сидя в машине и пытаясь закурить.

– А без нас нельзя, – щелкнул зажигалкой Андрей, – мы твой крест.

– Иди ты. Мне жутко… Розы мне просто на нервы действовали, а вот тухлятина с кровью это прям бррр, – меня передернуло.

И тут ожил мой телефон. Сергей выбирает совершенно неподходящие моменты для звонков.

– Ответь, – сказал Андрей, – может, спокойнее станет

– Я хотел узнать, как у тебя дела, – сказал Топольский, когда я сняла трубку.

– Ты сегодня очень красивая, – я почувствовала, как он улыбнулся.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я.

– Я смотрел эфир в инстаграме, правда, не весь, – признался Сергей, – все-таки на следующий твой квартирник я приду, пусть и с накладными усами.

– Обязательно, – я вдруг выдохнула и поняла, что действительно немного успокоилась, – Сереж, я в машине, давай я из дома сама позвоню?

– Да, конечно. Я буду ждать, Санечка.

– У тебя даже глаза меняются, когда ты его слышишь, – покачал головой Андрей, – дай бог, чтоб у него так же было.

– Говоришь, как моя бабушка, – фыркнула я, убирая мобильный, – я сама бы этого очень хотела.

– Я так понял, Топольский про эти подарочки не знает?

– Нет, он только букет на съемках видел, после которого меня накрыло, вот и все. Ты ведь понимаешь, что если я расскажу про все эти цветы и фотографии, то придется рассказывать и про все остальное.

– А ты этого очень не хочешь?

– Я этого вообще не хочу. Знаю, что нужно, но не хочу. Понимаешь, это настолько дико – совместить Сергея и мое прошлое… В его мире такого случится не могло, и я боюсь, что он не поймет и не примет.

Андрей вздохнул и вытащил из моей пачки сигарету.

– Вот как тут бросишь? – спросил он, – Сашка, я понимаю, что такими трагедиями делиться непросто и больно, я все это видел и даже со стороны было жутко, но, если у тебя к Топольскому что-то серьезное, то придется быть честной. Какие тайны между влюбленными людьми?

– Я-то влюбленная, а он? Я до сих пор сомневаюсь. Что-то, видимо, должно случиться, чтоб я до конца поверила.

– Вот и поговори с ним. Если примет, а я, почему-то, в этом не сомневаюсь, значит у него тоже все всерьез. Решайся, Сань. Чем дольше тянешь, тем страшнее.

– Да, ты прав, наверное. Просто моя установка, что я никому такая не нужна, слишком сильная.

– Эта тварь из-за решетки тогда много чего орала, но в голове у тебя, почему-то, отложилось именно это.

– Наверное, попал удачно. Психотерапевт мой тоже сильно удивлялся. Ладно, прости, я уже всех достала своими сомнениями.

– Забей. Все мы понимаем, что ты выстроила для себе определенную систему, мир, в котором можешь жить, а теперь это все идет не по плану и ты нервничаешь. Для этого и нужны друзья, чтоб можно было на них положиться. И не забывай, что ты мне сестру вырастила почти.

– Дашка к тому моменту уже большая была.

– Переходный возраст – самое ужасное что может выпасть старшему брату, – закатил глаза Андрей.

Я как раз докурила, когда появился Лешка, в сопровождении старенькой Ауди из которой вышел немолодой мужчина в светлом костюме и парень с чемоданчиком.

– Привет! – Леха кивнул мне и пожал руку Андрею, – Это Михаил Семеныч – следователь, я ему ситуацию обрисовал, как успел. А это Тимур – помощник.

– Бывший следователь, теперь частный сыщик, – поправил Михаил Семенович.

– Саша, – я кивнула, – это из-за меня весь сыр-бор.

– Да, Алексей рассказал, – мужчина посмотрел на часы, – ребята, покажите эту коробку Тимуру, а я бы с Александрой побеседовать хотел.

– Если что – можно в моей машине, – сказал Андрей, уже на ходу.

– Да мы и так побеседуем, – Михаил Семенович достал диктофон, – не смутит?

– Нет, – покачала я головой, – спрашивайте.

– С врагами как у вас?

– Явных и пакостных нет, – пожала я плечами, – даже не знаю, кто мне может так гадить неприятно.

– Алексей мне говорил, у вас какой-то проект громкий?

– Леша не так выразился, – я поежилась и как могла объяснила специфику съемок.

– Топольский? – переспросил следователь, – это тот самый?

– Оттис, да. Интересуетесь?

– Сын интересуется. Ну тут понятно – резкая популярность или бывшая пассия. Мне бы с ним тоже побеседовать.

– Если честно, я бы не хотела, чтоб он об этом знал, – честно сказала я, – у меня есть на это очень веские личные причины.

– Я не думаю, что получится. Про причины расскажете?

– Тогда давайте оттянем этот момент, как можно дальше – он все равно не в городе. А причины… Наши отношения не просто рабоче-дружеские и я хотела бы сначала сама с Сергеем поговорить, потому что о цветах и фотографиях он не знает.

– Роман, значит, – мужчина быстро улыбнулся уголками губ, – я вас понял, но побеседовать придется все равно, пусть и немного позже. Саша, мне Леша еще кое-что рассказал…

– Вы про Диму? Да. Но он погиб два года назад, я видела выписку из дела.

– Хорошо. Но запрос я все равно сделаю, от греха, как говориться.

– Ваше право, но если это кто-то из этих… То мстили бы мне не цветами и голубями, поверьте.

– Я верю, – не стал спорить Михаил Семенович, – слышал про это дело. Саша, я вам номер телефона оставлю – если еще сюрпризы будут – звоните сразу мне. А теперь Тимур пальчики ваши откатает, не против?

– Нет. А зачем? – спросила я, – глядя, как Андрей уже оставляет свои отпечатки на листе бумаги.

– Мало ли что там на коробке любопытного. Саша, вы точно все мне рассказали?

– Да вроде бы… – я пожала плечами, – но, если я что-то вспомню, то позвоню.

– Тебя отвезти? – спросил Андрей, когда мы остались одни – у Лешки были какие-то очень важные дела, как я предполагаю – женского пола, поэтому он очень быстро ретировался, извинившись.