Текст книги "Приключения леди Винтер после того как ей удалось избежать смертной казни - Назло Александру Дюма!"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Да нет… я попросила у вас помощи и вы не отказали, будет честно утолить ваше любопытство, – я сделала паузу, прикидывая, с чего начать и как бы обойтись без подробностей. Да, у Сергея с этим всегда было лучше.

– Однако… – протянул врач, когда я закончила, – Два месяца всего, а вы так за него бьётесь.

– А разве есть какие-то общепринятые сроки, раньше которых биться нельзя?

– Что вы такая колючая, Саша? Ну циник я, работа такая. Знаете, сколько я видел ушедших жен, бросивших девушек? Вы такое любопытное исключение, что я не стесняюсь лезть к вам со своей прямолинейностью.

– Вы не первый это говорите. Я не считаю, что-то, что я делаю, это подвиг.

– Это не подвиг, – согласился Степан Федорович.

– Хотя бы вы согласны.

– Я циник. И врач. Хотя это почти синонимы. Но я хочу, чтобы вы понимали все возможные исходы.

– Это вы про то, что Сергей может очнуться другим человеком? Меня пугали этим уже.

– Инвалидном, Саша. Очнутся он может инвалидом, давайте называть вещи своими именами. Вы готовы к такому исходу?

– Вы так говорите, будто у меня есть выбор.

– Есть. Сколько вам? Чуть за двадцать?

– Двадцать четыре.

– Двадцать четыре… и вы положите жизнь на служение инвалиду? Хорошо если он будет в своем уме.

– Чего вы от меня хотите? – я устала от этого разговора, и он становился мне неприятен.

– Чтобы вы понимали на что соглашаетесь. И понимали все последствия. Подозреваю, что вы верите только в стопроцентно хороший конец, но практика показывает, что он случается далеко не всегда.

– Вы всерьёз думаете, что я об этом не знаю? Что я не рассматривала варианты? Только я не могу по-другому.

– Любовь, стало быть? – мне послышалась ирония в голосе врача.

– Думайте что хотите.

– Не обижайтесь, Саша.

– Не обижаюсь. Я понимаю, что вы циник и врач, и это почти одно и то же.

– А вы языкастая. Буду думать, что говорить, – мужчина впервые улыбнулся.

Мы почти пришли, до гостиницы от клиники было минут пятнадцать неспешным шагом.

– Саша, такой момент. У вас виза есть?

– Нет.

– Тогда нужен сопровождающий с визой. На оформление времени нет, сами знаете, что такие вопросы за день не решаются.

– Надо, значит будет, – кивнула я, соображая, где быстро найти человека, которому буду доверять. Очень быстро найти.

– Очень надеюсь. До завтра, Саша.

Я вернулась назад. Я ведь не могу не зайти к нему. Пока я нервничала и ждала вердикт Степана Федоровича к Сереже зайти не могла. Почему-то казалось, что он поймет мои переживания, почувствует их, а я совсем этого не хочу. Одно дело, что мне без него плохо, а другое шансы на счастливый конец. Не хочу, чтоб Сергей понимал, насколько этих шансов мало.

Всей душой ненавижу эту палату, противный писк мониторов, холод, стерильность. Ненавижу.

– Привет, – голос в полупустом помещении звучит странно, – знаешь, я так боялась, что врач откажет, что скажет, что шансов нет и он не возьмется, что сейчас еще не верю что что-то сдвинулось. Но теперь все будет хорошо, я тебе обещаю.

Я помолчала, и, вспомнив свой сегодняшний сон, взяла Сергея за руку. Вдруг это не сон? Вдруг он действительно все чувствует?

– Так устала без тебя, – я провела пальцами по его открытой ладони, – вроде все то же самое, я не одна, ребята меня не бросают, скорее, наоборот, а так тяжело… такая тоска, Сереж. Ты прости, я своим нытьем тебе уже надоела, а ты даже попросить меня замолчать не можешь, – я грустно усмехнулась, – прости. Приснись мне, ладно? Только не как сегодня, иначе я с ума сойду от собственного бессилия.

– Саш? – в палату заглянула Лиза, – на пару слов?

– Да я уже ухожу, – я с сожалением посмотрела на часы.

– Я помешала, да? – спросила Лиза, когда я вышла в коридор и закрыла за собой дверь палаты, – извини, просто у меня перерыв короткий…

– Нет, все хорошо. Мне не стоит долго у Сережи сидеть – расклеиваюсь. Врача видела?

– Не особо он мне понравился, призналась Лиза, – хлыщ холеный.

– Мне тоже. Слишком не в свое дело лезет. Но он обещает результат, ради этого я потерплю. Только теперь есть проблема.

– Какая?

– Для сопровождающего нужна виза, у меня ее нет и делать будут не один день, а время уходит.

Лиза опустила глаза, зачем-то поправила и так безукоризненно выглаженный воротничок халата и сказала:

– Если ты согласишься, я могу быть сопровождающей. У меня есть шенген.

– Откуда? – оторопела я.

– Должна была ехать на курсы, но не сложилось.

– Лиза… конечно я не против! Мне спокойнее будет, если рядом с Сережей будет кто-то свой.

– Я тоже подумала, что так лучше. И я могу тебе звонить и все рассказывать.

– Спасибо. Лиз, не только Андрюшке повезло с тобой. Нам всем повезло.

– Брось, а? – девушка смутилась.

– Нет. Ты не понимаешь, что сейчас сделала. Я не знаю, как тебя благодарить.

– Не надо никак. Просто ты ко мне хорошо отнеслась, с Дашей поговорила и для Андрея близкий человек, поэтому я хочу тебе помочь и могу это сделать. Вот и все.

– Ты – золото. Лиз, расходы все с меня, если что-то нужно в дорогу, скажи, я переведу. Или наличкой лучше?

– Еще чего!

– Того. Если все как этот Степан Федорович говорит, то ты туда не на неделю едешь, а мне визу могут дать не сразу, если вообще дадут.

– Дадут, – уверенно кивнула Лиза, – мне же дали, а я вообще опасна была на тот момент – вдруг бы в Швейцарии жениха нашла или нелегалом осталась?

– Да вот знать бы… Есть у меня пара причин, по которым могут отказать. В любом случае не отказывайся и подумай, мне не в тягость, я на твой шоппинг не последние копейки отдаю.

– Ладно, – сдалась Лиза, – Саш, я побегу, перерыв правда короткий. Ты завтра заедешь?

– Конечно. Ты опять дежуришь?

– Ага. Я же незаменимая. Все, до завтра.

Девушка быстрым шагам пошла к лифтам, а я вышла на крыльцо клиники. Сейчас все так хорошо складывается, что я боюсь сглазить. Осталось совсем немного – собрать документы и дождаться, когда революционная программа Степана Федоровича даст свои плоды. Ведь не может же всё это быть зря, правда?

* * *

Я собрала бумажки до конца недели, теперь оставалось только ждать. При хорошем раскладе Сергей и Лиза улетят уже в четверг, а я останусь ждать визу. Хоть Лиза и обещала звонить мне каждый день и все рассказывать, но я все равно не представляла, как останусь тут одна. Как Сергей придет в себя в другой стране, а меня не будет рядом? Хотя лишь бы очнулся. Наверное, только сейчас я начала до конца понимать, что хэппи энда у нас действительно может не быть. Эти мысли я старалась гнать от тебя, потому что от них становилось страшно до тошноты.

Чтобы как-то отвлечься, я, как и обещала, забрала Марину и Дашку. Надеюсь, машину мне эти две обезьянки не разобьют.

Обезьянки были в восторге, особенно Дарья, над которой я сжалилась и пустила за руль тоже. Честно сказать, только потому, что на огромной заасфальтированной площадке перед бывшим заводом, врезаться было просто не во что, иначе свою машину я бы мелкой не доверила ни за что.

Вечером я развезла их домой. У Смирновых задержалась – последнее время мы с Андреем пересекаемся не так часто, как хотелось бы.

– До машины меня проводишь? – спросила я, когда уже стемнело.

– Дашкиных ушей не хочешь? – спросил Андрей, когда мы спустились.

– Не хочу. Она замечательная, но очень любопытная.

– Случилось что?

– Переживаю, – честно призналась я, – бумаги собрала, на визу тоже все сдала, а вдруг мне ее не дадут?

– Сашка, не нагнетай. Нет причин не давать тебе визу, ты даже в суде потерпевшей была, не подозреваемой.

– Вроде нет, но мне тревожно. А если вообще все без толку? Если вся эта чудесная новая программа не сработает?

– Ты так долго и упрямо верила, – покачал Андрей головой, – что-то случилось?

– Ничего, просто предчувствия какие-то нехорошие.

– Это тревожность, Сань. Ты устала, вымоталась, ты переживаешь и отсюда все предчувствия.

– Хорошо если так. Ты поедешь Лизу провожать?

– Конечно. Если честно, я бы и тебя забрал, чтобы ты тревожная за руль не садилась, но не успею никак, у меня встреча по работе не перенесешь.

– Я доеду, не надо. А с Лизой тебе повезло, она такое чудо.

– Если честно, то я очень рад, что вы подружились. Мне хватает между Лизой и Дарьей метаться.

– У них без изменений?

– Ну как… – Андрей задумался, – мне кажется Дашка как-то… спокойнее стала. Сама Лизу не задирает, приглядывается что ли?

– Может быть, – ага, значит мелкая меня услышала.

– Дай бог. Саш, ты в аэропорт сама не езди, все-таки. Лёшку попрошу, пусть заберёт тебя. И не спорь, ты переживать будешь, не надо одной. Честно сказать, тебе бы вообще не надо в таком настроении назад в Луговое. Может, останешься?

– Нет, Андрюш. Все нормально, просто мандраж. Я соберусь к четвергу, не переживай, ладно? Кстати, о Лешке. Я ему звонила вчера, он отбрехался чем-то и разговор свернул, ты не в курсе, он ни во что не вляпался?

– Вроде нет. Я с ним на днях разговаривал, он загруженный, но вменяемый.

– Ты чего на часы смотришь? – спросила я, – опаздываешь?

– Свидание у меня. Годовщина – полгода со дня знакомства.

– Партизаны. Беги, я поеду, бумажек дома набралось – разгрести надо.

– Ты опять в фирму залезла, что ли?

– Чуть-чуть. Надо как-то отвлекаться и деньги отрабатывать, которые уходят просто космически.

– Справляешься?

– Отвлекает хорошо. Ладно, Лизе привет передавай, она у нас золото.

– У нас? – Андрей не выдержал и расплылся в улыбке.

– Да, я ее уже уроднила. Беги, а то опоздаешь.

Не сказать, что я особо хотела домой. Никак не могла избавиться от чувства тревоги. Будто кто-то темный и нехороший ходит за мной по пятам. Бред, да?

Я загнала машину, немножко постояла у гаража, глубоко и размеренно вдыхая холодный ноябрьский воздух. Только спокойствия мне это не принесло.

Подошла Зета, ткнулась носом в ладонь и повиляла хвостом.

– Скоро все закончится, – сказала я, пытаясь успокоить себя, – пойдем, ты голодная.

Ощущение чужого пристального взгляда не отпускало. Я едва сдержалась, чтобы не побежать к дому. Все это глупости. Просто моя тревожность и воображение.

– Нам ведь все кажется, да? – спросила я собаку. Уверенности в голосе не было. Надо было остаться в городе!

– Пошли, – позвала я Зету, давя в себе желание оглянуться и посмотреть в сторону леса, – Зета, домой!

Свет я включила везде, а дверь спальни заперла изнутри. Спать я буду отвратительно, я знаю. Если вообще буду.

Пролежав почти час, прислушиваясь к каждому шороху и вздрагивая, я сдалась и набрала Лешу.

– Спишь?

– Я даже еще не дома, – рассмеялся Ольшанский, – одиннадцать, время детское.

– Приехать можешь?

– Что случилось? – Леша моментально стал серьёзнее.

– Ничего. Просто мне дико страшно, – голос почему-то дрогнул. Вот только расплакаться Лешке в трубку не хватало.

– Минут двадцать, – пообещал Леха, – дождешься?

– Да.

Когда Лешка появился на моем пороге, я буквально бросилась ему на шею.

– Шурка, ты чего? – спросил он, неловко обнимая меня в ответ.

– Страшно, – пожаловалась я.

– Шур, давай назад ко мне, а? Что ты вцепилась в этот дом?

– Он мне дорог. Столько в нем хорошего было, ты же помнишь?

– Помню. Не поедешь? – я его наконец отпустила.

– Поздно, Леш. Мне одной страшно, понимаешь? Я не дома боюсь, ни того что Дима по кустам прячется. Просто дико страшно. До панической атаки не дотянуло, но и заснуть я не могу. Прости, не надо было тебя дергать, я просто сначала сделала, потом подумала.

– Фигню не неси. Кому тебе еще по ночам звонить? Андрюха теперь жених, а чужого жениха из постели плохо вытаскивать, непорядочно.

– А тебя порядочно?

– Шур, нет такой постели, которая мне была бы дороже…, – он вдруг очень серьезно посмотрел на меня, – тебе совсем плохо, да?

– Да. Поэтому я не понимаю, что делаю.

– Давай как в детстве? Диван у тебя раскладывается?

Мелкий Лешка часто оставался у нас и боялся спать один, поэтому в моей детской был раскладной диван. На самом деле один он спать не боялся, это был тщательно спланированный и сыгранный не один раз спектакль, чтобы ночами болтать и втихаря играть во что-то на компе. А потом, все реже стал оставаться, да и вообще спать в одной комнате оказалось как-то неловко и неприлично.

– Да.

– Вот и ладненько, – Леха подтолкнул меня к лестнице, – пошли, кошмарик.

– Кошмарик – это ты.

– Я – оболтус. Шур, ты завязывай с подвигами, а? Я уже говорил, но ты не вывозишь.

– Не вывожу, – согласилась я, – Знаешь, Леш, мне казалось я все смогу, я сильная, я выдержу. А чем дальше, тем мне хуже, тем меньше я что-то могу. Сейчас так вообще ничего не могу, только ждать.

– Шур, ты сильная. Просто ты задолбалась.

– Видимо. Еще паранойя эта, что кто-то на меня все время смотрит, – я поежилась.

– Ладно, не хочешь ко мне, может мне у тебя пожить?

– А можешь?

– Че б нет? Спать есть где, кормить только будешь. А жру я много.

– Это я знаю. Полкоровы сразу покупать?

– ЦЕлую, – засмеялся Лешка, – чего мелочиться? Как это разложить? – кивнул он на диван.

– Вверх и на себя.

– Шур, давай так, – Лешка сосредоточено раскладывал диван, – сегодня я у тебя ночую, завтра в аэропорт отвезу и дальше по обстоятельствам. Захочешь – поживу у тебя, мне не влом.

– Это было бы хорошо, – согласилаь я, опускаясь на кровать. Как только приехал Лешка, страх отпустил и я поняла, насколько устала.

– Что именно, Шур?

– Всё. Леш? – позвала я.

– Шурк, ты же знаешь, что я все это не умею, – Лешка со вздохом сел рядом и протянул к себе за плечи, – плакать будешь?

– Нет. Посиди просто. У меня острая необходимость в сильном плече.

– Задолбалась ты, у тебя в отдыхе необходимость.

– Леш, какой отдых… я же не физически устала.

– Я б тебе напиться предложил, но с тобой неинтересно.

– Я ведрами пить не умею, Леш. Да и на мои таблетки нельзя.

– Снова что ль?

– Да. Иначе совсем тяжело. Я не хочу обратно в психушку, мне нельзя. Ты потерпи меня сегодня, ладно? Я сама себя раздражаю – ною и ною, но что-то мне совсем тошно.

– Надо – ной. У дядь Леши годовщина скоро, вот тебя и размазывает.

– И это тоже. Ты со мной на кладбище поедешь? Я всегда сама, но в этот раз, наверное, лучше не надо.

– Съезжу. Батя тоже поедет. Тетю Нину возьмём.

– Нет, мама точно одна захочет. Она с папой разговаривает, я случайно услышала как-то.

– А ты не разговариваешь?

– Разговариваю. Как ты думаешь, если бы папа был жив, все было бы по-другому, наверное?

– Димаса бы не было. Дядь Леша людей насквозь видел, – Лешка пощупал меня за плечо, которое обнимал и спросил, – ты чего тощая такая? Шур, ты ужинала?

– Нет.

– А обедала?

– Кажется.

– Ясно. Пошли.

Плавно и незаметно тему Леша менять так и не научился. Зато мясо, зараза, жарит божественно, даже замороженное.

– Чай налить? – спросил Ольшанский, когда я расправилась с огромным стейком.

– Да. У тебя сигареты есть? Я забыла купить.

– Я запасливый, – Лешка выложил из кармана на стол пачку, – держи, в бардачке ещё есть, я схожу потом. Только крепкие для тебя.

– Пофиг. Вообще это ты меня курить научил, не жалуйся.

– Ну блин, ты вспомнила. Сколько нам было?

– Мне двенадцать, тебе тринадцать. Мы еще листья тогда жевали, чтоб запах отбить.

– Фу, – Лешка скривился, – от бати я все равно получил. Правда, хватило ненадолго.

– Тебе всегда ненадолго хватало.

– Почему? Тетю Нину я слушался, – Лешка вытряхнул из пачки сигарету и тоже закурил, – с женщинами себе дороже спорить.

– Обормот.

– Еще какой. Шур, пошли спать? У тебя завтра сложный день.

– Вылет только в восемь. Я буду маяться весь день, скорее.

– Тем более. Пошли. Мне завтра надо будет днем уехать, а вечером я тебя заберу.

– Спасибо. Я не знаю, что бы я без тебя делала, Леш.

– Правильно, хвали меня.

Я заснула быстро. Оказалось, что когда ты не одна и в комнате еще кто-то дышит, совсем не страшно. Только царапнуло вдруг воспоминание, как Сергей первый раз ночевал в Луговом. Глупый этот балаган с засыпанием в одной постели… я бы все сейчас отдала, чтобы утром проснуться, а Сережка рядом.

Дай бог, что все еще будет. Что хваленая программа поможет.

* * *

Следующим вечером я сидела за столом в кабинете, перебирала документы складывая в папку те, что теоретически могут пригодится Лизе. Скорее всего они и не пригодятся, но мне так спокойнее.

Переложив очередную бумажку в папку я прислушалась. Лестница скрипит?

Я открыла ящик стола, осторожно, стараясь не шуметь. Достала пистолет, сняла с предохранителя. Почему-то я не подумала про тревожную кнопку. Если бы я ее нажала, ничего бы не было, но я не вспомнила вовремя.

В коридоре было тихо и темно. Чтобы включить свет надо подойти к самой лестнице, надо потом что-то сделать с этим дурацким выключателем и перенести его поближе к кабинету.

Я немножко постояла на пороге кабинета, прислушиваясь. Кажется, тихо. Показалось? Мягкий ковролин заглушил несколько шагов до лестницы. Выключатель щелкнул, но свет не вспыхнул. Четыре лампочки перегореть одновременно не могут и происходящее мне нравится все меньше. Верхняя ступенька скрипнула под моей ногой и тут я краем глаза заметила силуэт. Человек все это время стоял у кабинета, за дверью и ждал пока я выйду. Жалко что я это слишком поздно поняла и не успела ничего сделать.

Оружие он у меня выбил, приложив головой о перила так, что сознание я на какое-то время потеряла.

В себя пришла уже сидя на стуле, посреди кухни. Руки связаны за высокой спинкой.

– Не бойся, убивать не буду, – пообещал Дима, – просто посидишь чуток и я тебя отпущу.

Я посмотрела на часы, которые висели как раз напротив. Двадцать минут восьмого… Вылет! Ему зачем-то надо, чтобы я не успела к вылету.

– Что ты хочешь? – спросила я.

– Ничего особенного. Если бы твой дед не был живучим, то меня бы тут и не было. Знаешь, я пытался его несколько раз убить, но все как-то неправильно складывалась, не получалось. А потом я узнал про вот этот перелет. Идеально же! Сердце не вынесло нагрузки. Представляешь, самолёт сядет, а там труп. И никто ничего не докажет!

– Какая же ты мразь… – теперь мне стало по-настоящему страшно.

– Ты все равно ничего не изменишь. Ты не успеешь, смирись. Хотя нет, не надо смиряться, ты должна мучится. Ты не заслужила свой счастливый конец.

– У тебя пунктик на этом, что ли?

– Ты не заслужила хэппи энд, Сашуль, – повторил он, улыбнувшись. Честно сказать, лучше бы он этого не делал, потому что улыбка эта была до дрожи жуткой.

Я старалась незаметно шевелить запястьями. То ли Дима схалтурил, связывая меня, то ли веревка оказалась ненадежной, но узел немного ослаб, если еще немного растяну, то смогу высвободиться. Что делать дальше я пока не придумала – справится с вооруженным мужчиной я не смогу. Голыми руками – точно. Даже если предположить, что я сумею достать нож с подставки, то вряд смогу им воспользоваться, да и Дима пристрелит меня раньше, чем я успею этот нож в него всадить. Единственный вариант, это как-то дотянуться до подоконника – под ним тревожная кнопка. Искренне надеюсь, что она работает и охрана в этот появится быстро.

– Слушай, зачем тебе месть, когда можно взять деньги? – попыталась я воззвать к Диминой жадности.

– Ты знаешь, я об этом думал. Деньги бы мне не помешали, но месть… месть нужнее.

– С деньгами можно уехать. Далеко. Тебя не найдут.

– Я всю жизнь буду прятаться, а ты спокойно жить?

– Почему – спокойно? Разве ты уже мало сделал? Сергей может и не очнётся, – сказать это было сложно, но мне нужно не просто сказать, но и убедить в этом Диму, – или очнется инвалидом.

– Или нормальным человеком. И потом, – он покрутил пистолет в руках, будто тот был игрушечным, – ты же со своими знакомствами, блатом и деньгами все равно своего деда в себя приведешь, а так… так ты будешь жить с осознанием, что он погиб из-за тебя.

– Неправда!

– Правда. Не полез бы тебя выкупать – был бы жив. Да вообще если бы с тобой не связался, был бы жив. Писал бы музычку свою тихонько сейчас.

– Тебе так нужно, чтобы я была одна? – веревка понемногу поддавалась.

– Мне нужно, чтобы ты поняла, что натворила.

– Я? А что ты натворил?!

– Отдал долг, – Дима пожал плечами, – ну трахнули тебя пару раз, что из этого трагедию делать было?

– Как я в тебе этого не видела раньше? Ты же не человек, ты действительно клоп!

– Не я такой, жизнь такая. Зачем ты мне наркоту подбросила? На меня ничего не было, отпустили бы.

– Вот поэтому и подбросила. Ты действительно думаешь, что тебе это всё с рук сойдет в этот раз? У меня камеры, ты на них уже засветился.

– Хорошо, что сказала – прежде, чем уйти, почищу все.

– Шура, какого у тебя все нараспашку? – донеслось из прихожей.

– Лёша, стой! – заорала я, понимая что у Димы пистолет, а Лёшку он ненавидит ровно столько же, как и меня. Но когда Ольшанский меня слушал?

– Ольшанский, – Дима расплылся в улыбке, – удача-то какая!

– И тебе не кашлять, – появился на пороге кухни Лешка.

У Лехи руки в карманах, он не делает лишних движений, просто стоит и смотрит на Диму. Что-то не так. В позе Лешкиной, в поведении. Что у него в кармане?

– Руки подними, – Дима тоже что-то понял.

Надо что-то же делать. А что я сделаю со связанными руками? Хотя…

Я дернулась, стул громыхнул, Дима обернулся ко мне, отвлёкся. Лешка резким движением достал из кармана пистолет – мой, он явно его подобрал, когда шел к кухне, Дима не догадался поднять, когда выбил у меня из рук, и навел на Диму. Леха – придурок… я думала хватит ума выбить у Димы пистолет – Лешка крупнее и умеет драться, у него были все шансы просто положить Диму мордой в пол и вызвать охрану. Да, в аэропорт мы уже не успеем, но ведь можно позвонить! Объяснить, предупредить и вылет отменят!

А теперь они стоят направив друг на друга оружие. И кто кого совсем не ясно. У Димы хватит желания отомстить, чтобы пристрелить Лёшку на моих глазах.

– Лёша… – вздохнула я.

– Шур, помолчи.

Почему все опять как в плохом сериале?

– Дурака не валяй, – вкрадчиво посоветовал Дима, – тебя я давно грохнуть мечтаю.

– Взаимно.

– Самолёт взлетит, Лешка! Сережа не переживет, понимаешь?!

– Не переживет, – согласился Дима, – и не ори, все равно вы ничего уже не сделаете. В спасателя поиграть не получится, – это уже Лёшке.

– Это мы посмотрим.

Я наконец высвободилась из веревок, содрав кожу на запястьях, поднялась, еще не понимая до конца, что нужно сделать, и… выстрел. Друг немного постоял, растерянно глядя на Диму и медленно осел на пол. Я бросилась к нему, упала на колени, стараясь найти пульс.

И в этот момент пискнули часы. Ровно восемь. Самолёт взлетел, я не успела. Снова не успела!

– Отошла от него!

Точно, я же не одна. За моей спиной стоит человек, который второй раз разрушил мою жизнь. Так зачем мне за нее цепляться? Какой в ней теперь смысл?

Я не была хладнокровной, я была на грани истерики и это было видно, но… мне хватило чего-то, для того, чтобы поднять пистолет, выпавший из Лешкиной руки, встать и направить ствол на Диму. Ненависти, что ли? Или отчаяния?

– Не выстрелишь. Зачем тебе теперь? Сереженька-то того.

– Действительно, – согласилась я, голос срывался, – терять-то уже нечего.

Нажать на курок оказалось неожиданно легко. Наверное, потому, что я в этот момент от всей души желала бывшему жениху сдохнуть.

Я всадила ему в грудь всю обойму. Он упал после первого выстрела, казалось, даже удивиться или испугаться не успел. Дальше я расстреливала уже мертвого человека, испытывая какое-то болезненное удовлетворение, от того, как вздрагивает его тело при попадании пули.

Когда вместо выстрела я услышала сухой щелчок, то просто опустила руку, уронив пистолет на пол и подошла к Лешке. Пол качался, я была словно пьяная, поэтому пришлось снова встать на колени, чтобы найти у Ольшанского пульс. Лешка дышал, крови не очень много.

Я села на пол, дотянулась до треклятой кнопки под подоконником и стала смотреть в стену. В реальности меня сейчас держало только то, что Лешке нужна помощь, поэтому я не могу умереть прямо сейчас, как только ему помогут все потеряет свой смысл окончательно. Я просто лягу и перестану дышать.

Если там действительно что-то есть, то мы с Сергеем обязательно встретимся. А если там только темнота, то пусть хотя бы покой. Потому что жить с этой болью я не смогу. У меня больше нет сил бороться.

Вместе с охраной почему-то появился Андрей.

– Давай, приходи в себя. Сашка!

Зачем? Что он от меня хочет?

– Сашка! – Андрей тряс меня как тряпичную куклу, – Да, твою мать, ты меня слышишь вообще?!

Что ему надо? Почему нельзя просто оставить меня в покое? Сейчас Лешку заберут и все закончится. Хотя, уже закончилось…

Андрей выругался и отвесил мне пощечину. Помогло, я отрезвела и попыталась дёрнуться и возмутиться.

– В себя пришла? Давай, иди умывайся, я тебя отвезу.

– Куда?

– В больницу. Туда не надо в чужой крови, Саш.

– Зачем?

Андрей тяжело вздохнул, на всякий случай встряхнул меня еще раз и медленно и четко сказал:

– Умойся. Переоденься. И поехали в больницу, вылет отменили – Сергей в себя пришел.

* * *

Сергей.

Тело непослушное, тяжелое. Пошевелится очень сложно, а яркий свет режет глаза. Непривычно, но я этому сейчас невероятно рад.

С усилием я повернул голову – Сашка стоит ко мне спиной и смотрит в темное окно. Как будто там можно что-то рассмотреть. Надо позвать, но слова не получаются.

Она обернулась сама, в одну секунду оказавшись у постели.

– Привет, – Саша часто моргает, стараясь не расплакаться.

– Саш… – голос чужой, скрипучий и каждый звук даётся с трудом.

– Тссс. Успеешь. Врачи говорят нельзя утомляться. Я с тобой и никуда не уйду, – слезинка все-таки скатилась, моргание не спасло.

Огромным усилием я поднял руку, потянулся ее коснуться. Координация никакая.

Она накрыла мою руку своей и прижалась щекой к ладони. Какое счастье чувствовать ее, видеть, что она рядом. Не фантомный запах и иллюзия прикосновений, а вот она живая!

– Я тебя очень ждала, Сереж.

Эпилог

Александра.

– Госпожа Топольская, заберите у меня пакет, а то я все перебью сейчас.

– Не надо, вискарик не дешевый, – пакет я забрала и всучила проходившему мимо Лешке.

– Да что мне сегодня все все суют?! – возмутился Леха.

– Все? Всё? – это Андрей услышал возню и вышел на крыльцо.

– Ой, бляяя, – Ольшанский закатил глаза и всучил пакет Андрею, – на! Поставь куда-нибудь!

– Меня нельзя напрягать, я именнинник! – Андрей в притворном ужасе отшатнулся от пакета.

Балаган нужно было прекращать, а то бы правда перебили все, поэтому пакет я забрала назад и унесла в дом. Сергей остался с Лёшкой курить на крыльце.

Я искренне рада, что два дорогих мне человека нашли общий язык.

Всего-то надо было чуть не убить обоих, да?

Я старалась не вспоминать о том, что случилось полтора года назад. Так стараюсь, что переделала всю кухню и даже дверь перенесла. Надо признать, что своего я добилась и родной дом перестал восприниматься как место, где я убила человека. Хотя человеком Дима был только с точки зрения закона.

Лешка тогда взял все на себя и до последнего стоял на своем, что стрелял он. На мой вопрос зачем, посмотрел на меня, как на полоумную:

– Шур, тебя из страны могут не выпустить. Одно дело – потерпевшая, другое – обвиняемая, пусть и в аффекте. А меня батя отмажет, не боись.

Старший Ольшанский действительно отмазал и Лешка отделался легким испугом, хотя по превышению мер самообороны мог и сесть. Я помню, как звонила ему из Швейцарии, переживая и разрываясь между двумя близкими, а Леха ржал мне в трубку и обещал, что все будет хорошо.

В принципе, не соврал. Жаль, что у него самого никак не складывается – Эле он оказался даром не нужен, она давно замужем и сын, конечно, не Лешин, зря он так боялся. Или надеялся, кто его, обормота, поймет.

– Пойдём, – заглянул в кухню Лешка, – угли готовые, мясо портится.

– Иди, я шампуры сполосну и приду.

– Я помогу! – попытались подняться с садовых качелей Лиза, когда я вышла во двор с охапкой шампуров.

– Сиди! – шикнула Дашка, – Сами сделают! Дыши воздухом, кушай малину, не тревожь мне племяшку.

– Может еще пацан получится, – Лешка вытащил один из разномастных шампуров.

– Может. Но девочек Андрей воспитывать уже умеет, – улыбнулась Лиза, все-таки опустившаяся назад на качели.

– Крёстная у нее тоже умеет, – Андрей забрал к меня шампуры, – да, Сань?

– Да фиг знает, но Дашка ничего такая.

– В смысле, ничего?! – оскорбилась Дашка, – Я – золото!

– Язва ты малолетняя, – заржала Леха, – меня вон подкусить пытаешься уже.

– Уже? – это уже Сергей, – Мне казалось, она всю жизнь пытается. Да, Даш?

– Ой, все! – мелкая отмахнулась от нас, – Мясо сгорит у вас сейчас.

– Не сгорит, – Лешка забрал кусок картонки, которой раздувал угли и ушел к мангалу.

Вечер прекрасный, но я немножко не рассчитала, забегалась и присела на лавочку за кустом сирени у дома, немножко отдышаться, чтобы успокоится и перестать суетиться.

Лавочку вкопал Сережка – ему нравилось тут сидеть вечером, а мне нравилось, как он обживается в Луговом, меняет что-то под себя, перестает считать себя в гостях. Когда мы начали собираться из Швейцарии домой, я поняла, что не хочу его отпускать, не хочу жизни на два дома. Хочу чтобы у нас был один дом. Наш. И Луговое подходило по всем параметрам – Сергею был нужен свежий воздух, а физические нагрузки в виде прогулок по ближайшему лесочку были приятным бонусом.

– Скучаешь? – Сергей присел рядом.

– Задумалась, – я положила ему голову на плечо.

– Шашлык почти готов. Пойдем?

Я легонько потянула его за ворот футболки.

– Нас хватятся, – сообщил Сергей, чуть отстранившись и переводя дыхание – поцелуй очень быстро перестал быть невинным.

– Вряд ли. У них там тазик мяса и компания нескучная.

– Особенно Дашка, – усмехнулся Сергей.

– Тс-с, – я приложила палец к губам, услышав шаги на дорожке, идущей к дому.

– Ну и где эта сладкая парочка? – спросил Лешка.

– По кустам поди целуются, – хихикнула Дарья.

Сергей тихо фыркнул, стараясь не рассмеяться. Я легонько ущипнула его за бок, правда серьёзнее он от этого не стал.

– Пошли, мясо стынет, нам больше достанется, – Дашка с Лёшкой развернулись и ушли обратно к мангалу.

* * *

Сергей

Кольцо я носить пока не привык – постоянно задерживаю на нем взгляд и трогаю, чтобы убедится, что все взаправду, а не обман моего воображения, пока я продолжаю лежать в коме. Поначалу меня такие опасения даже беспокоили, но Степан Фёдорович, дай бог ему всего, уверил, что это абсолютно нормально.

Я не знаю кого благодарить за то, что у меня сейчас есть. Говорят, после комы люди начинают верить во что-то, в религию ударяются, а я… Я почти не помню, только какие-то обрывки, куски серого мира без цветов, старая квартира родителей, ещё что-то невнятное. И Сашка. Всегда. Я уверен, что почти с того света меня вытащила именно она. Не знаю как.

Когда мы только вернулись из Швейцарии, я очень плохо спал – никак не мог перестроиться под часовой пояс. И каждый раз, когда Сашка вдруг просыпалась ночью, находила мою руку, чтоб точно так же как я с этим кольцом, убедится, что все реально, что я рядом, и ей это не приснилось, у меня сжималось сердце.