Текст книги "Властелин Галактики. Книга 2"

Автор книги: Олег Ерохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Голд вернулся в номер. На другое утро он встретил в коридоре Мака Ранкена. Ранкен остановил его.

– Вчера тут крутился один тип, паук с волосатыми лапами, – сказал Ранкен. – Если он подойдет к тебе и попытается заговорить, сразу давай ему в зубы. Он из старателей-стервятников, слышал про таких? Они верят, что если на тот свет кого-то отправить, и чтобы рядом с трилистником это было, то сразу семечко увидишь. Короче, грязью занимаются, а распишут так, будто в святой воде зовет полоскаться.

– Мною этому пауку-стервятнику не полакомиться, – произнес Джонни.

Скитания по городу в этот день для Голда закончились так же безрезультатно, как и в предыдущие дни. Вечером, примерно в то же время, как и накануне, в дверь номера Джонни постучали. “Если это Спич, вызову полицию”, – подумал Джонни, направляясь к двери.

ЧЕРЕДА СМЕРТИ

Дверь открывалась внутрь номера. Открывая дверь, Джонни почувствовал некое давление на дверь снаружи, как будто стучавший хотел, чтобы дверь открылась как можно быстрее, и в нетерпении помогал Джонни рукой.

Вместе с дверью в номер к Джонни ввалился человек, сидевший прислонившись спиной о дверь на полу в коридоре.

Красная лужа сразу бросилась Джонни в глаза.

Бог мой, не живой человек это был, а труп.

Джонни не пришлось теряться в догадках, чей это был труп. Он ожидал увидеть Спича, стервятника Спича, старателя, видевшего в кровавых оргиях единственно верный способ овладения семечком, – и вот он, Спич, валяется у ног Джонни, только не живой, а мертвый. Надо сказать, мертвец выглядел неважно. Шея у него была рассечена, что называется от уха до уха, обрубки сосудов и рассеченные мышцы вызвали бы приступ тошноты у кого угодно.

Не притронувшись к Спичу, Джонни вернулся в номер. Первым делом он позвонил в полицию, затем сообщил портье о происшедшем. У бедняги портье аж язык отнялся, и Джонни пришлось несколько раз переспросить, хорошо ли тому слышно.

Повесив трубку, Джонни подошел к двери и, стараясь не ступить в кровавую лужу, выглянул в коридор.

Не было похоже, чтобы Спича тащили по коридору: кровавой дорожки нигде не было видно. Спича убили у двери номера Джонни? Но если бы это было так, Джонни услышал бы какой-то шум, а он ничего не слышал. Да и, если бы убийство Спича произошло только что, Джонни застал бы его агонию, а ведь он увидел уже вполне состоявшийся труп. Скорее всего, труп подняли на этаж в мешке. Убийцы действовали быстро, чтобы их не заметили, извлекли труп из мешка, посадили на пол спиной к двери номера Джонни, постучали в дверь. Постучав, убийцы немедленно удалились. Вот только откуда эта кровавая лужа? Или убийцы не только труп подняли на этаж в мешке, с ними была и банка с кровью?..

Подъехал лифт. Из лифта вышла и направилась к Джонни целая делегация: впереди – лысый старичок портье и управляющий гостиницей, кудрявый мужчина средних лет, позади них шагали три человека в униформе гостиничных служащих.

Управляющий гостиницей, мистер Оберс, представившись Джонни, поинтересовался:

– Так вы вызывали полицию?

– Да, я же сказал портье. Эй, что они делают?

Служащие, приблизившись, дружно взялись за труп и затащили его в номер Джонни. Ничьего соизволения они не спрашивали, убрав труп с видного места, они извлекли из карманов толстые голубоватые салфетки и принялись собирать ими кровь.

– Позвольте войти в ваш номер, мистер Голд? – спросил управляющий.

Они втроем вошли в номер Джонни – сам Джонни, портье и мистер Оберс.

Управляющий сказал:

– Возможно, нам не следовало бы в интересах следствия трогать труп, но, согласитесь, все же коридор гостиницы – не морг и не свалка. Вы не обратили внимание, мистер Голд, кроме вас еще кто-то из наших гостей видел ЭТО?

– В коридоре было пусто, когда я раскрыл дверь. А так… кто его знает.

– Я бы очень попросил вас не распространяться об этом. То есть полиции мы с вами обязаны рассказать все, а вот приятелям и приятельни shy;цам… Конкуренция в гостиничном бизнесе на Тра-баторе очень велика, если про этот труп станет известно публике… Я понимаю, мистер Голд, что прошу вас пойти на определенные ограничения. Что вы думаете о том, чтобы перейти в номер более высокого класса без доплаты?

– Меня устраивает этот номер.

– Возможно, вы предпочли бы принять от администрации гостиницы компенсацию за вашу сдержанность в иной форме? Сто, двести, триста кредов? Назовите сумму.

– Успокойтесь, мистер Оберс, я не болтун.

– Значит, сделаем так: вы будете жить в этом номере сколько пожелаете за счет гостиницы.

– Это очень любезно с вашей стороны. – “Человек рвется расстаться со своими деньгами, зачем же ему мешать?” – подумал Джонни. – Надеюсь, я вас не разорю, не век же мне торчать на Трабаторе.

В номер без стука вошли четверо полицей shy;ских. Один из них козырнул:

– Лейтенант Шон. Что тут у вас стряслось?

Лейтенант, конечно, сразу заметил труп, и тем не менее обратился с вопросом к Оберсу. Мистер Оберс пустился в объяснения. Спич всему городу был известен, знал его и мистер Оберс. Разумеется, из гостиницы Спича всегда гнали. Неудивительно, что этот негодяй кончил перерезанным горлом. Зачем трогали труп? Иными словами, зачем убрали труп с видного места? Обязанность Оберса – заботиться о репутации гостиницы. Если же он что-то нарушил, то готов заплатить штраф.

– Значит, вы, мистер Голд, первым увидели труп? – спросил Шон.

– Не знаю. Но как только я увидел его, я сразу позвонил вам.

Пока лейтенант Шон беседовал с Оберсом и Джонни, его спутники не бездействовали. Черные головки датчиков обнюхивали углы, мигали глазки приборов, красные и синие лучи лазеров-следопытов считывали информацию с окружавших предметов и заносили ее на нейротронные диски. Потом все хитроумные приборы были убраны в два маленьких чемоданчика, в большой чемодан на колесиках поместили труп. Чемоданы понесли и покатили к лифту.

Шон, к этому времени успевший задать Джонни несколько вопросов, предложил ему проехать в участок для более детального разговора.

В полицейском участке Джонни не много прибавил к сказанному ранее. Да и были у него со Спичем всего две встречи, первая – с живым Спичем, вторая – с мертвым. Беседа в участке для Джонни закончилась тем, что с него взяли подписку о невыезде из Нью-Кантора в течение десяти ближайших суток, после чего Шон подписал ему пропуск. “Довольно либерально”, – думал Джонни, возвращаясь в гостиницу. В каком-нибудь другом месте его непременно упекли бы за решетку. Все же труп полицейские увидели в его номере. Вернее, либерализм тут не при чем. Его отпустили, потому что слишком уж никчемным человечишкой был этот Спич, чтобы всякого подозреваемого в его убийстве немедленно заключать в тюрьму.

В холле гостиницы к Джонни обратился портье:

– Мистер Голд, мистер Оберс просил напомнить вам, что вы пообещали проявлять сдержанность.

– Я не болтун, я сказал уже. Что еще надо от меня мистеру Оберсу? Чтобы я у него на глазах отрезал себе язык?

В свой номер Джонни вошел с ощущением встретиться там с чем-то неожиданным. Но нет, на этот раз интуиция как будто подвела его: все вещи были на своих местах, и трупом не пахло.

Джонни разделся и лег в постель. Ему надо было бы сразу и заснуть, ведь большая часть ночи прошла, и завтра он должен был искать трилистник с семечком, а не слоняться по городу со слипающимися глазами. Убийство Спича мешало – будоражило, отгоняло сон.

Почему именно в дверь номера Джонни постучался убийца? Почему Джонни, а не кто-то иной, был избран убийцей тем, кто должен был сообщить об убийстве в полицию? Впрочем, возможно, вовлечение Джонни в это неприятное дело произошло совершенно случайно. Убийца даже не знал, кто живет в номере, к двери которого он привалил спиною труп. Все это – стук в дверь, труп у двери, – могло быть лишь жестокой шуткой убийцы. Убийца сделал так, предвкушая, как завизжит на всю гостиницу женщина, если дверь откроет она, мужчина же со страху непременно напрудит в штаны. Спич, темная личность, очевидно, общался со всякими маньяками, так что эта версия вполне имела право быть. Если же выбор двери убийцей Спича не был случайностью… Джонни не имел врагов на Трабаторе, да он почти никого и не знал на этой планете, как же могло получиться, что кому-то захотелось ввязать его в историю с убийством?..

Джонни заснул, словно в липкое болото провалился. Снов ему не снилось, проснулся он позже обычного. Ночной отдых и дневной свет притупили остроту впечатлений от происшедшего накануне. Теперь Джонни почти был уверен в том, что его недавнее свидание с трупом – чистая случайность.

После завтрака в ресторане при гостинице он собирался отправиться колесить по городу в поисках семечка. Надо же, как дело повернулось: еще недавно он ломал голову, что лучше: оставаться ли ему в Нью-Кан shy;торе или попытать счастья за городом, теперь же на одну головную боль у него стало меньше благодаря недавнему неприятному событию. Во всяком случае, в ближайшее время он не мог покинуть город, ведь он дал в полиции подписку о невыезде.

На Трабаторе, как и на Земле, было разрешено ношение иглометов с парализующими и снотворными иглами, под запретом находились только красные иглы, иглы с нанесенным на них смертельным ядом. Перед тем, как выйти из номера, Джонни не забыл опустить в карман игломет с полной кассетой снотворных игл.

Подойдя к двери, Джонни замер.

Из-под двери растекалась кровавая лужа.

Кровь Спича служащие гостиницы убрали с пола у него на глазах. Значит, это была другая, новая лужа крови.

Джонни рывком распахнул дверь.

Трупа нигде не было видно, зато ему бросилось в глаза другое: от лужи крови шли кровавые пятна к мусорной урне.

Джонни, стараясь не запачкаться, подошел к мусорной урне. Ах, вот оно что… Он вынул из урны расплющенный тюбик из-под красной краски.

Неподалеку хлопнула дверь. Мимо него проковыляла толстуха с маленькой сумочкой. Джонни блаженно улыбнулся ей. Увидев лужу, она вздрогнула и остановилась, посмотрела испуганно на Джонни. Тот непринужденно помахал пустым тюбиком. Толстуха недовольно хмыкнула, мол, что это еще за шуточки, и с надменным выражением лица направилась к лифту.

Джонни наклонился, взял на палец красного вещества и поднес к лицу. Несомненно, это была красная краска, а не кровь.

По телефону связавшись с портье, Голд попросил прислать к нему уборщика. Вскоре лысоватый мужчина с флегматичным лицом горького пьяницы насухо вытер пол у двери номера Джонни. Пятно, однако же, на месте красной лужи осталось.

В этот день Джонни никак не мог сосредоточиться на поиске семечка, мысленно он то и дело возвращался к обеим красным лужам, к Спичу и его трупу, появление второй красной лужи говорило о том, что первая красная лужа и труп Спича появились у двери номера Джонни не случайно. Кто-то заинтересовался им, думал Джонни, нащупывая игломет в кармане, и этот “кто-то” явно не относится к числу его доброжелателей.

Вечером, возвращаясь к себе в номер, Джонни в холле гостиницы повстречал Мака Ранкена. Тот, видимо, ожидал кого-то, прохаживаясь по холлу со скучающим видом.

– Привет, старик. – Ранкен с силой пожал Джонни руку. – Еще не решил, куда податься? Слушай, а не махнуть ли тебе со мной? Я подобрал неплохих ребят.

– Мне нужно все семечко целиком, – сказал Джонни.

– Ишь, какой жадный. И двадцатой доли семечка тебе хватит, чтобы обеспечить себя на всю жизнь.

Джонни вежливо улыбнулся. Семечко нужно ему, чтобы стать Преображенным трилистником, для чего он должен проглотить все семечко, а не одну кожуру. Объяснять это Ранкену он не стал. Тот вовсе не нуждался в его объяснениях.

– Смотри, как знаешь, – произнес Ранкен. – Имей в виду, мы покидаем Нью-Кантор завтра.

Тем более он не мог присоединиться к группе Ранкена, подумал Голд, дожидаясь лифта. Ранкен со своей артелью отправляется на поиски семечка завтра, а с него взяли подписку о невыезде.

Поднявшись к себе в номер, Джонни наскоро разогрел еду. Только он потянулся за ложкой, как услышал животный страшный стон, донесшийся со стороны коридора. Он кинулся к двери.

В коридоре никого не было – никого, кроме человека, лежавшего на полу. Не успел Джонни сорваться с места, как кругом захлопали двери, так что Джонни добежал до лежавшего на полу человека далеко не первым.

То, что это Мак Ранкен, Джонни понял в первую же секунду, как только выглянул в коридор.

Затылок Ранкена был раздроблен. Из крошева костей и мозга сочилась кровь.

Истерично завизжали женщины. Кто-то побежал звонить в Службу Скорой помощи. Два или три сердобольца засуетились у тела, пытались делать искусственное дыхание, совали в рот Ранке-ну сердечные таблетки.

Джонни, приблизившись к Ранкену, не стал метаться и кричать. Будучи некогда неплохим квадистом, он повидал немало смертей на арене, раздробленные черепа были ему не в диковинку. Голду было известно, что когда вот так расползался мозг, никакая клиника, никакой врач не могут ничем помочь. Такого бедолагу, конечно, можно было бы подключить к аппарату “Сердце-Легкие”, да что толку, это был бы живой труп без чувств и без мыслей. На такой случай многие квадисты, вступая в лигу, письменно оформляли распоряжение: “Если мне… прошу не использовать аппаратуру поддержания сердечно-легочной деятельности”.

В квади-лиге считалось, что при таком ранении гуманнее всего помочь несчастливцу умереть. И помогали.

Вскоре оказалось, что медицина Трабатора не чуждалась гуманизма земной квади-лиги, прибывшие люди в белых халатах были категоричны: “Труп. Полицию вызвали?”

Кто-то побежал звонить в полицию, а кто-то стал уверять, что пострадавший еще дышит. Седовласый доктор внимательно вгляделся в лицо Ранкена, пощупал пульс, велел сделать какую-то инъекцию. После этой инъекции отпали всякие сомнения в смерти Ранкена.

Полицейские прибыли быстро. Джонни опять увидел лейтенанта Шона, видно, специализировавшегося на происходивших в этой гостинице происшествиях. На этот раз Шону не пришлось ворчать, что труп тронули с места: мистер Оберс, видя, что уже ничего не скроешь, самолично оборвал двух истеричек, призывавших перенести труп Ранкена с пола на стоявший в коридоре диван.

Расследование, проведенное лейтенантом Шоном по горячим следам, увы, не дало ему повода немедленно арестовать кого-то. Никто не видел, что раздробило череп Ранкена, все увидели его уже безжизненно растянувшимся на полу. Кто-то подал идею, что Ранкен поскользнулся на мокрой, только после влажной уборки, поверхности пола и при падении разбил себе голову без помощи чьего-либо злого умысла. Хотя все понимали, что заключение эксперта вряд ли подтвердило бы это, мистер Оберс громко объявил о своем незамедлительном распоряжении покрыть полы в гостинице специальным нескользким покрытием.

Удостоверившись, что сию минуту бежать по следу преступника не придется, лейтенант Шон переписал толпившихся в коридоре и велел всем разойтись по своим номерам, дожидаться его визита. Сейчас, только они закончат с трупом, он всех обойдет и переговорит с каждым.

Джонни ждал своей очереди говорить с офицером полиции больше часа. Шон как будто не торопился увидеться с ним с глазу на глаз. Не то полицейский не придавал особой важности их предстоящей беседе, веря в невиновность Джонни, не то тщательно пытался скрыть, насколько она для него значима. Впрочем, все это пустые домыслы, сказал себе Джонни, к чему ломать голову над тем, что должно вот-вот раскрыться.

Наконец появился полицейский.

– Второе убийство за одну неделю в одной и той же гостинице и даже на одном и том же этаже. Вряд ли это – случайное перекрещивание двух не связанных между собой цепочек событий, как вам кажется, мистер Голд?

– Вы можете продолжить перечень совпадений: добавьте, что оба убитых были мне знакомы.

– Оба были вам знакомы, но не с одним из них вы не были в ссоре, так ведь?

– Спича я прогнал, если хотите, можете назвать это ссорой. А с Ранкеном мы были хорошими соседями. За несколько минут до его смерти мы виделись в холле гостиницы и разговаривали вполне мирно, портье может подтвердить.

– О чем разговаривали? Вы должны понимать, мистер Голд, мои вопросы – не простое любопытство.

– Я вас понимаю. Ранкен предложил мне войти в его артель и сообщил, что завтра они отбывают из Нью-Кантора на поиски семечка.

– И вы?

– Я отказался. Знаете ли, мне нужно семечко целиком. Можете назвать это жадностью.

– Так, ясно. Мистер Голд, не слышали ли вы от Ранкена, что ему что-то угрожает? Не говорил ли при вас Ранкен, что он чего-то боится?

– Ничего такого я от Ранкена не слышал.

После минутной паузы полицейский сказал:

– Вы знаете, как со мной связаться. Если что-то вспомните, потрудитесь сообщить.

Полицейский ушел.

Джонни задумался. Оба трупа были обнаружены в непосредственной близости от него, вполне возможно, и оба убийства произошли рядом с ним, так не будет ли он следующей жертвой?..

Если предположить, что оба убийства как-то связаны с ним, продолжал рассуждать Джонни, значит, убийцей был один и тот же тип или одна и та же банда, но почему убийца (или убийцы?) выбрал жертвой таких разных людей, Спича и Ранкена? Спич был отвратителен Джонни, а Ранкену он симпатизировал, между тем рука убийцы настигла их обоих.

Устраиваясь в постели на ночь, Джонни положил игломет у изголовья.

Ночь прошла спокойно. Джонни проснулся полным сил, готовым встретиться с любой опасностью, – встретиться и, черт возьми, победить.

В ресторане он взял комплексный завтрак А-5. Комплекс для уроженцев Земли включал две свиные отбивные с грибным соусом, картофель, жареный на тресковом жире, большой кусок пирога с вишневым вареньем, тонизирующий безалкогольный напиток. Не успел Джонни испробовать свой завтрак, как к нему за столик подсел без всяких любезных околичностей старик Пол Маркер, тот самый бродяга, продавший Джонни за десятку собственный секрет удачного поиска семечка: заинтересуй чем-то трилистник, он и выставит глаз-семечко, тут семечко и хватай.

На этот раз старик не пытался морочить Джонни голову дешевыми секретами.

– Пить хочу! – Он нагло вытаращил на Джонни красные воспаленные глаза.

– Хоть ты и старый человек, придется взять тебя за шиворот, – сказал Джонни. Для острастки он начал приподниматься, и старик тут же захныкал:

– Сынок, в горле пересохло, голова трещит… дай хоть глоточек…

Пол Маркер выглядел неважно: слезящиеся глаза, морщинистые руки в фиолетовых пятнах, подрагивающий в такт рыданиям кадык на худой шее. Джонни с отвращением кинул старику монету в полкреда. Маркер схватил монету, рассыпался в слюнявых благодарностях и заспешил к стойке.

Джонни думал, что отвязался от попрошайки и сможет спокойно позавтракать, да не тут-то было. Маркер вскоре вернулся к его столику с бутылкой в руке:

– Выпьешь со мной, а?

В другой руке Маркер держал две кружки, вероятно, взятые им со стойки, почти наверняка немытые. Откупорив бутылку, он плеснул дешевое пойло в одну кружку, потом в другую.

– Поехали!

Старик вылил содержимое кружки себе в глотку и уставился на Джонни с ожиданием. Или Маркер принялся гипнотизировать стоявшую перед Джонни кружку, уже жалея о том, что налил Джонни, тем самым обделив себя?

Или старик совсем по другой причине вытаращил глаза?

Несомненно, тому была другая причина, стало ясно в следующую минуту, когда глаза у Маркера полезли из орбит и он повалился на столик. Маркер задергался в рвотных движениях, закашлялся, его вырвало на скатерть.

Пока Джонни подзывал официанта, Маркер упал на пол, цепляясь руками за скатерть и увлекая за собой все стоявшее на столе.

Когда старого забулдыгу перевернули на спину, он уже не дышал.

Происшествие привлекло внимание находившихся в зале, некоторые любопытные даже поднялись из-за своих столиков и подошли ближе. Метрдотель, пожилой мужчина с пышными бакенбардами, опередил их всех. Он живо скомандовал официантам убрать тело с глаз долой, сопроводив слова жестом, куда именно тело следовало убрать, после чего он обратился к зевакам:

– Принял лишнее дедушка, вот сердце и не выдержало. Не знал меры старичок.

Джонни зашагал за официантами, брезгливо понесшими тело старика к двери с надписью “служебный вход”. Если бы Маркера можно было переместить, не дотрагиваясь к нему и пальцем, официанты, безусловно, воспользовались бы такой возможностью.

Перед тем, как пойти за официантами, Джонни поднял с пола бутылку, из которой Маркер налил себе и ему.

Оказавшись в служебном помещении, официанты бросили тело старика на пол. Несколько коротких ругательных фраз (никому не хотелось заниматься с трупом дальше) – и двое повернули назад, а третий, самый младший, потащил труп за ногу в конец коридора. Вошедшему в коридор Джонни официанты, возвращавшиеся в общий зал, не сказали ничего, только посмотрели на него недружелюбно.

Джонни дошел до конца коридора, там, за углом, он и увидел труп Маркера, брошенный мальчишкой-офи shy;циантом у входа в подвал. Освободившись от неприятной ноши, мальчишка побежал на выход, бросив на Джонни быстрый взгляд.

“Зачем я потащился за трупом?” – спросил себя Джонни, глядя на безжизненное тело. Да, ему не хотелось, чтобы с трупом что-то сделали до прибытия полиции или чтобы труп исчез, но не стоило ли ему сначала вызвать полицию?

Послышалось негромкое покашливание. Джонни обернулся на звук. По коридору к нему приближался метрдотель, за которым шли два официанта.

Подойдя к Джонни, метрдотель спросил тоном, в котором сквозило неудовольствие:

– Это ваш приятель, сэр?

– Нет, но я хотел бы знать, отчего этот ста shy;рик скончался. Вы вызвали полицию?

– Сразу же. Только, боюсь, полицейских вам придется ожидать долго. Не такой уж важной птицей был Пол Маркер, чтобы они кинулись сюда сломя голову.

– Ничего, я подожду.

– Вы будете ждать здесь, у трупа? Не лучше ли вам вернуться в зал?

– Нет, спасибо.

– Как вам угодно, сэр. Сожалею, стула я вам предложить не могу, все стулья у нас заняты в общем зале.

Метрдотель со своими подчиненными удалился.

Полицейские и в самом деле прибыли нескоро. Старший в группе, рыжеусый сержант, выслушал Джонни не переставая катать во рту жевательную резинку. Бутылку, из которой пил Маркер, он небрежно сунул в полиэтиленовый пакет, после чего велел упаковать тело Маркера в специальный гроб-мешок. Несколько ловких движений, и полицейские повезли труп к черному выходу, через который можно было попасть на задний двор ресторанчика.

Джонни, ожидавший тщательного дознания, был разочарован. Сержанта он нагнал у трупо-возки:

– Извините, мне кажется, это убийство.

– Да. Бутылка – завзятый убийца.

– Вы не поняли меня. Понимаете, в этой бутылке, из которой пил Маркер, был яд. Там осталось на донышке. Понимаете, это уже третье убийство…

– Знаете что, мистер, обращайтесь со своими предположениями к лейтенанту Роже, 234-й полицейский участок. Он у нас ханыжками занимается, и этим тоже займется.

Труповозка, специально оборудованный электромобиль, покатила куда-то свой мрачный груз. Полицейские отбыли на служебном гравилете.

Джонни немедленно отправился в 234-й учас shy;ток.

– Пол Маркер? – Бульдожье лицо лейтенанта Роже дрогнуло обвисшими щеками. – Бродяга Маркер, знаю такого. Я только что подписал бумагу на утилизацию.

– На…что?

– На утилизацию. Безродных бродяжек, если их смерть не носила насильственный характер, мы отправляем на фабрику утилизации городских от shy;ходов. Там оборудована специальная печь.

– Мне кажется его отравили. Я передал сержанту бутылку…

– Исследовали эту гадость, конечно. Очень много сивушных масел, а так ничего, пить можно. Вы же с ним пили и не отравились, сами видите.

– Я с ним не пил.

Лейтенант Роже уткнулся носом в какую-то бумажку, давая понять, что разговор окончен.

Джонни поехал в 77-й участок, к лейтенанту Шону. Роже занимался одними пьянчугами, немудрено, что он деградировал как полицейский, а вот Шон как будто был в неплохой форме.

По счастью Шон оказался на месте.

– Мистер Голд? Вспомнили что-то?

– Нет. Думаю, вам будет интересно услышать одну новость.

– Еще один труп?

– Вы догадались.

Джонни рассказал Шону все, что знал о Поле Маркере, начиная с их знакомства и кончая словами лейтенанта Роже про утилизацию.

– Это интересно, – резюмировал Шон. – Не беспокойтесь, я это не оставлю без внимания. – Он набрал код на панели видеофона. – Боб, один труп нужно вернуть с фабрики и на экспертизу отправить. Зовут Пол Маркер. Записал? Поезжай сейчас же. – Шон отключился.

– Нельзя ли позвонить на завод, сказать, чтобы там они с Маркером не поторопились? – спросил Джонни.

– Сегодня наш мусоропереработчик не работает, выходной.

– Понятно. А все-таки интересную игру они со мной затеяли, не находите? Кошке прямо-таки непременно нужно поиграться с мышью, прежде чем придушить.

– Вы хотите, чтобы я приставил к вам охрану? Иногда мы это делаем, но… фактов слишком мало, чтобы вам что-то угрожало, это домыслов много. Вам же лично писем с угрозами не подбрасывали? Не угрожали по телефону или видеофону? Вы же ни у кого на Трабаторе не урвали жирный кусок? Или вы мне не все сказали?

– Я сказал вам все.

– Может быть, вы имеете заклятых врагов на других планетах? В конце концов, космические расстояния покорны не вам одному.

Джонни вспомнил про Арагонское братство.

– Враги у меня есть, но… До Трабатора я не замечал за собой никакой слежки. И на Трабаторе я не засекал за собой хвоста, если не считать хвоста этих убийств.

– Видите, мне не с чем идти к инспектору-опекуну. Мы не можем назначить вам охрану, мистер Голд.

– Шут с вашей охраной. Постарайтесь хотя бы найти убийцу.

– Это уж как повезет, но стараться будем.

Теперь, после этих трех убийств, убийце пора было заняться его персоной, рассуждал Джонни, выходя из участка. Интересно, что это будет, острая бритва, удар молотком по затылку или яд в стакан?

Собственно, а почему он думает, что теперь убийца займется им?

Потому что круг его знакомых на Трабаторе исчерпался? Но исчерпался ли?

Джонни порылся в памяти. Он сразу вспомнил гуманоида Ома, уроженца Дантоса. Вероятно, хорошими друзьями после нескольких любезных разговоров они еще не могли стать, но уж хорошими знакомыми они стали.

Очевидно, Ому угрожала опасность не меньшая, чем Джонни, так что его следовало предупредить.

Ом оказался у себя в номере. Джонни торопливо поведал ему о своих злоключениях, мельком посетовал на бессилие полиции, а потом заикнулся про опасность, которая, как ему казалось, над Омом нависла.

Дантиец остался невозмутимым.

– Странно, – проговорил он, рассматривая узор на стене. – Очень странно…

– Да, это странно, – согласился Джонни. – К чему им было убивать Спича, Ранкена и Маркера, вместо того чтобы сразу заняться мной?

– Я не про это. Странно, что ты так взволнован, Джон? Ты рассказывал, ты ведь несешь в себе дар Леру?

– А, дар бесстрашия… Я и сейчас смогу пройтись по узкому карнизу над пропастью, голова у меня не закружится. Верно, это бесстрашие, этот дар Леру, совсем не означает бесчувствие.

– То есть внутреннее спокойствие Леру своим цветком не дает, я так и думал. Как говорил один наш мудрец, великий Урозбак, сосуд своего спокойствия нельзя слепить чужими руками. Но я отвлекся. Так ты говоришь, мне следует быть осторожным? Спасибо за совет, я им воспользуюсь.

– У тебя есть оружие? Я могу дать тебе игломет.

– Нет, не нужно. У меня есть оружие. А о том, что ты мне рассказал, я подумаю. Зайти ко мне завтра.

Джонни уходил от Ома немного успокоенным. С Омом таинственному убийце, похоже, не так-то просто будет совладеть. Семечко, семечко, дорого же ты стоишь!

И вместе с тем, семечко трилистника было всего лишь песчинкой на пути к его великой цели, подумал Джонни, вдруг мысленно увидев очертания дорогого лица.

За остаток дня он обследовал несколько пустырей. Бурьяном поднявшийся на мусорных кучах трилистник, как бы насмехаясь, так и лез в глаза. Семечка Джонни не нашел.

В гостиницу он вернулся с мыслями о Лоле. Как там она без него? Ей, наверное, холодно и скучно, а он все рыщет по Нью-Кантору в поисках неизвестно чего. Не лучше ли вернуться на Церб, во главе пышной процессии подойти к Круглой Башне, взойти на Башню, а там – будь что будет?..

Легкие пути, как известно, нередко кончаются тупиком.

Нет уж, он найдет это проклятое семечко!

Так Джонни и заснул, не переставая думать о Лоле.

Его разбудил какой-то грохот. Он поднял голову. Да это в дверь его номера стучали, стучали настойчиво и сильно.

Джонни, накинув халат, с иглометом в руке пошел открывать.