Текст книги "Властелин Галактики. Книга 2"

Автор книги: Олег Ерохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

ИСТИНА КРАСНОГО ЦВЕТКА

Джонни шел по максантийскому лесу, среди переплетений корявых стволов и ветвей, в направлении, указанном лингвистом-сегунтийцем.

Для растительности Максантума характерны были формы с нитевидными листьями и с листьями, обильно покрытыми волосками. Галактическая Служба Унификации эту особенность растительного мира планеты учла при именовании. Джонни шел по лесу из лаванзий махровых, эспедр опушеннолистных, виланий бархатистых. Под его ногами расстилался травяной покров, напоминавший ворс: каждая травинка была микроскопически тонка, но трава росла на Максантуме густо.

С собой у Джонни были компас, радиомаячок, аптечка и оружие – игломет с пятью запасными кассетами (иглы синего цвета, усыпляющие) и лучемет с запасной батареей. Пищу с собой он не взял, лингвист любезно научил его отличать съедобные растения, которых на Максантуме было множество, от ядовитых. Продолговатые, похожие на огурцы плоды эспедры и напоминавшие бублики плоды вилинии содержали достаточно питательных веществ, – растительного белка и витаминов, чтобы Джонни мог не опасаться смерти от истощения.

А вот охотиться на животных лингвист предостерег: мясо диких животных Максантума, за исключением нескольких редких видов, было съедобно только для аборигенов-максантийцев.

Однако, вспомнил Джонни замечание лингвиста, сам путешественник являлся желанной пищей для многих хищников Максантума.

В последнем он убедился, едва поселок исследователей, этот форпост цивилизации, скрылся из виду.

Из зарослей лаванзий взметнулось тело панцирной сороконожки, наиболее многочисленного хищника Максантума. Самые крупные особи достигали в длину десяти ярдов, эта была ярдов в шесть. Вряд ли панцирная сороконожка справились бы с Джонни, но она могли причинить ему немалый вред своим нападением: места ее укусов долго болели, в основании покрывавших ее тело волосков открывались выводные протоки ядовитых желез, так что, когда волоски кололи, ощущение было такое, будто на кожу лился кипяток.

Вспомнив “Инструкцию по безопасности на Максантуме”, Джонни выхватил из кобуры игломет и выстрелил.

Из десяти вылетевших из дула игломета игл восемь попало в поделенное на членики тело панцирной сороконожки. Животное еще долго ворочалось, перебирая в воздухе своими ножками: нервные узлы, располагавшиеся в каждом членике попарно и обладавшие некоторой самостоятельностью, отчаянно сопротивлялись действию нанесенного на иглы вещества.

Джонни не стал дожидаться, пока сороконожка застынет в сонном оцепенении. Ему и того было достаточно, что она более не представляла для него опасности. Он зашагал дальше.

До полудня Джонни отразил нападение еще трех панцирных сороконожек, после чего наступило затишье. Его следующая встреча с максантийским хищником состоялась поздно вечером.

В сумерках он не заметил впереди лужу со странными неровными контурами. Да и не лужа это была, как оказалось, едва он коснулся этого “нечто” подошвой.

Студенистое вещество, до этого делавшее вид, будто его кто-то пролил, обволокло ногу Джонни. Джонни с омерзением рванулся, силясь выбраться из клейкой гадости, да не тут-то было. Из “лужи” вверх потянулись отростки. Как черви, они обвили ноги Голда.

Из кустарника, находившегося рядом, потоками потекла слизь. Потоки имели весьма определенное направление движения: к “луже”. Вслед за слизистыми потоками показалась слизеобразная масса-комок, слегка светящаяся. Из слизи поднялась рогатая голова максантийского слизняка, напоминавшая голову земной улитки.

Джонни достал лучемет, благо слизняк еще не успел дотянуться до его рук своими ложноножками. Огненный луч коснулся студенистой массы.

Плоть слизняка загорелась, завоняла. Рогатая голова оплыла гроздьями лопающихся пузырей. Слизь, только что сковывавшая ноги Джонни, бессильными соплями потекла на землю.

Остаток вечера Джонни провел у ручья, стирая изгаженную слизняком одежду.

Когда одежда была вымыта, настало время подумать о ночлеге.

Существовало несколько способов переночевать в безопасности (точнее, в относительной безопасности), оказавшись на чужой планете в совершенно дикой местности. Можно было воспользоваться установкой “Миникупол”, младшим братом развертываемых над виллами богачей защитных куполов. Установка эта, однако, весила шесть килограммов. Джонни же не принадлежал к путешественникам, готовым таскать на себе такой груз. Можно было приобрести инфрасигнализатор, весивший всего сто граммов и представлявший собой тонкий шнур с устройством-зуммером. Шнуром окружали место, облюбованное для ночлега. Если снаружи к шнуру приближался какой-то объект, излучавший тепло (а все живые существа в какой-то степени да излучают тепло), прибор подавал звуковой сигнал. Инфрасигнализатор не мог защитить от нападения, он мог только предупредить, в этом был его недостаток. Существовало и множество других устройств такого рода, предназначавшихся для путешественников-одиночек, но все они могли быть разделены на две группы, типичными представителями которых являлись “Миникупол” и инфрасигнализатор. Устройства первой группы защищали, но были слишком тяжелы, чтобы совершать с ними дальние переходы, устройства второй группы, будучи намного легче, только предупреждали об опасности, неспособные защитить.

У Джонни с собой был “Пальчик-Щупачок 2”, одна из модификаций инфрасигнализатора. Раскрутив шнур и разложив его в виде круга, Голд расположился в центре получившегося контура. Перед сном он съел несколько крупных плодов эспедры, чья мякоть имела горьковатый привкус миндаля.

За всю ночь “Пальчик-Щупачок” не разбудил Джонни ни разу. Наутро, убедившись в исправности инфрасигнализатора, Джонни продолжил путь.

Всего до деревни максантийцев Джонни добирался три дня. Основная часть его пути пролегала вдоль берега неглубокой речки: можно было срезать дорогу, но для этого следовало хорошо знать местность, нужными же знаниями Джонни, естественно, не обладал. За три дня на отражение атак панцирных сороконожек он израсходовал две полные кассеты игл, и это его тревожило. Неизвестно, как долго они с проводником, которого он возьмет в деревне, будут пробираться к Леру, кто знает, не уйдет ли на это несколько недель или даже месяцев, а боекомплект ему пополнить негде.

Когда из-за деревьев показались глиняные домики туземцев, ему пришлось ухватиться за рукоятку лучемета. Какое-то существо, похожее на жука метровой длины, неслось к нему по воздуху, поблескивая надкрыльями. Джонни бросились в глаза мощные жвалы, какими и руку человеку перекусить недолго.

В “Инструкции” говорилось, что, если на Максантуме какой-то воздушный хищник проявлял агрессию, лучше всего воспользоваться лучеметом, так легче взять правильный прицел, да и не всякий хитиновый панцирь могла пробить игла.

Огненным лучом Джонни отрезал хищнику крыло. Максантийский “жук” упал на землю и сразу же отполз в кусты. Теперь месяц ему предстояло скрываться, дожидаясь, пока крыло отрастет заново, и в течение этого месяца он рисковал стать добычей более крупного хищника.

Джонни приблизился к деревне вплотную.

Лингвист предупредил Голда, что для путешественника было бы ошибкой прятаться за деревьями, высматривая, что делают туземцы и в хорошем ли они настроении. Максантийцы благодаря своему телепатическому чувству знали о приближении Джонни к деревне еще до того, как он увидел первый глиняный домик. Его скрытность могла пробудить в аборигенах страх, а страх, как известно, является прекрасным раздражителем злобы, поэтому Джонни не таясь направился к протоптанной максантийцами тропе, вившейся меж домами.

А ведь ни одного жителя деревни не было видно, вот доказательство того, что им стало известно о нем заранее, подумал Джонни, ступая на широкую тропинку.

Тут он увидел трех максантийцев. Они вышли из-за угла домика и остановились, наблюдая за ним.

Максантийцы были очень похожи на землян, отличала их удлиненная нижняя часть лица и узкий длинный разрез глаз. У этих троих лица были морщинистыми, они горбились. Судя по всему, показавшиеся Джонни на глаза максантийцы были стариками, вряд ли признаки старения на Максантуме отличались от земных.

Джонни медленно подошел к максантийцам.

Один из них спросил:

– Что тебе надо, Человек-С-Неба?

Лингватрон, на котором его обучали максантийскому языку, работал превосходно, отметил Джонни про себя. Слова старика были ему совершенно понятны. “Человек-С-Неба”, как же его точно назвали. Впрочем, у максантийцев было время придумать название существам, прибывшим из космоса, ведь Джонни, конечно, был не первым существом “С-Неба”, которого увидели максантийцы. Вероятно, видели они и как стартует, и как приземляется звездолет.

– Я хочу встретиться со Зверем-В-Чешуе, – сказал Джонни. – Мне нужен проводник.

Джонни было известно, что подобные заявления максантийцы встречают отнюдь не с востор shy;гом. Зверь-В-Чешуе был для них божеством, а не занимательной достопримечательностью, к которой за деньги можно было провести туриста. Но знал Джонни и то, что чешуйка Зверя-В-Чешуе черезвычайно высоко ценилась у максантийцев, и такую чешуйку он мог предложить им за помощь.

“Сейчас пригласят к вождю”, – подумал Джонни, припоминая свой последний разговор с лингвистом.

– Ты будешь говорить с нашим вождем, – сказал другой старик.

Джонни отвели в глиняный домик вдвое выше остальных. В домике было единственное помещение без какого бы то ни было убранства и даже без предметов обихода, одни голые стены. У одной из стен на помосте сидел, поджав под себя ноги, максантиец в набедренной повязке с костяным ожерельем на шее.

Вождь вопросительно уставился на Джонни, и Джонни произнес:

– Мне нужен проводник, я хочу встретиться с Леру.

Максантиец ничего не ответил, продолжая смотреть на Джонни своими нечеловеческими глазами.

Джонни снял с шеи талисман, чешуйку Леру, и протянул ее вождю:

– Возьми это, только дай мне проводника. Вождь молчал.

Вдруг Джонни показалось, как что-то изменилось вокруг. Он оглянулся. Три старика максантийца по-прежнему стояли в дверях, но что-то в их лицах появилось такое…

Между Джонни и максантийцами существовало отчуждение, стена непонимания, вещь вполне естественная. Ведь общались не то что иноплеменники – разумные существа с различных планет. И вдруг эта стена, естественная как естественна линия, вдалеке разделяющая небо и землю, исчезла.

Максантийцы, стоявшие в проходе, показались Джонни просто стариками, мудрыми и вместе с тем беззащитными, к максантийцу же, сидевшему перед ним, что-то потянулось в его душе, что-то чистое, как потянулся бы он душой к старому другу.

Стена отчужденности исчезла, тогда как для того, чтобы она исчезла, вроде и не было сделано ничего.

Наконец вождь разжал губы, и Джонни услышал:

– К Леру не приходят с проводником. К Леру приходят с открытым сердцем, – вождь помол shy;чал. – Я хочу, чтобы ты увидел Леру, чужезе shy;мец.

Последнюю фразу вождя, судя по всему, следовало воспринимать как прощальное пожелание удачи.

Джонни, смущенный, вышел из домика.

Его просьба была отклонена, предложенную им немалую плату за услугу отвергли. И все же Джонни не мог сердиться на вождя, он и сам не знал, почему. Ему нужно на себя сердиться, ведь он не может понять слов максантийца, подумал Джонни.

Как только Джонни вышел из домика, он увидел максантийских детей. Сорванцы с хохотом гонялись друг за дружкой. Увидел Джонни и максантийских женщин, занятых приготовлением пищи на свежем воздухе, несущих корзины с фруктами, переговаривавшихся между собой. Два рослых максантийца несли на палке тушу убитого животного.

А вот стариков, сопровождавших его к вождю, Джонни поблизости не увидел.

Пока Джонни шел к краю деревни, он то и дело ловил на себе взоры максантийцев. И в этих взорах, в движениях лиц Джонни чувствовал одно любопытство – только любопытство, без страха.

Это, конечно, хорошо, что максантийцы убедились в его миролюбии, подумал Джонни, выходя из деревни. Так ему было спокойнее. Однако, что ему делать теперь, как же он выйдет на Зверя-В-Чешуе без проводника?

Задача представлялась нелегкой. Да что там “нелегкой” – неразрешимой, Один, на совершенно незнакомой планете, – и надо найти то, чего и в природе, быть может, не существует…

Джонни взглянул на чешуйку Леру. Или прав старичок-биолог, не Леру это чешуйка, а всего-навсего чешуйка ящерицы гаутании? Если бы это была чешуйка Леру, разве туземный вождь отверг бы ее с такой легкостью?

Или…

Джонни остановился.

Вождь мог отвергнуть чешуйку Леру по другой причине, не потому что она в действительности была чешуйкой какого-то пресмыкающегося, а потому, что вождь просто не испытывал надобности в этой чешуйке. В полной мере наделенный даром бесстрашия не нуждается в том малом подобии этого дара, которое давала чешуйка Леру.

Максантийский вождь, вероятно, виделся с Леру и получил от него дар мысленного все-проникновения. Джонни вспомнил, как вдруг исчезло между ним и максантийцами отчуждение. Должно быть, это произошло потому, что вождь-максантиец соединился с ним на уровне подсознания невидимой сверхчувственной связью, они поняли друг друга без слов, и это понимание максантийский вождь телепатически передал своим соплеменникам.

Что ж, он нашел объяснение, почему максантийцы не дали ему проводника. Только мало проку ему от этого объяснения.

Джонни не знал, куда идти. Он опустился на камень-валун. Слова вождя можно было понять так, что ему следовало одному искать Леру. Скорее всего, тут не было эгоизма вождя, желания сохранить только для себя дар всепроникновения, так говорил обычай. Но чтобы Джонни самому найти Леру, он должен был бы вжиться в мир Максантума – сойтись с туземцами накоротке, изучить планету. На это ушли бы годы, а разве хватит у него душевных сил провести годы без Лолы?..

Стемнело. Джонни разжег костер. Он должен был найти себе проводника, но где, как найти его?..

Заслышав справа от себя шум, землянин обернулся.

Из-за дерева вышел максантиец. Был он высокого роста, выше Джонни, с хорошо развитой мускулатурой. В руках у него не было оружия, но на кожаном поясе висел нож.

Приблизившись, максантиец упал перед Джонни ниц. Такая истовость не была для максантийцев знаком униженности, в этом выражалась обычная форма почитания, используемая и воинами, и охотниками.

– Я могу быть твоим проводником к Леру, Человек-С-Неба, – проговорил максантиец, не поднимая глаз от земли.

“Уж не получил ли он приказ меня убить?” – подумал Джонни, глядя на спину максантийца. Кто знает, не являлась ли просьба Джонни, просьба чужеземца, дать ему проводника, способного провести к Леру, для максантийцев оскорбительной? Не было ничего удивительного в том, что такая мысль пришла в голову Джонни: он уже не испытывал чувства общности с максантийцами, обезопасенный от чар максантийского вождя расстоянием.

– Что ты хочешь получить за свою работу? – спросил Джонни.

Он ожидал, что туземец заикнется о чешуйке Леру, но тот проговорил:

– Я хочу получить от Леру его дар, как и ты этого хочешь, Человек-С-Неба.

– Раз ты прекрасно знаешь дорогу к Леру, ты что, не можешь получить от него этот самый дар без моей помощи?

Туземец с запинкой произнес:

– Я видел Леру два раза, видел тех, кто умерли после встречи с ним… Я один не смогу подойти к нему. С тобой смогу.

Не то чтобы слова туземца убедили Джонни в его искренности, и все же на его предложение он согласился. Сомнения сомнениями, а ему нужен был проводник.

Ночь Джонни и туземец, назвавшийся Орг-Гаром, провели у одного костра, только Джонни спал внутри контура инфрасигнализатора, а туземец снаружи.

Наутро туземец так уверенно повел Джонни по лесу, как будто и в самом деле хорошо знал дорогу к Зверю-В-Чешуе. За весь день Джонни не заметил ничего, что могло бы подтвердить его сомнения в честности туземца. Туземец вел себя как и положено хорошему проводнику, и к вечеру Джонни убедился, что путешествие по максантийскому лесу с проводником имело немало преимуществ по сравнению с путешествием в одиночку. Благодаря телепатическому зрению максантиец искусно избегал встреч с хищниками, так что тревога Джонни, а не израсходует ли он боекомплект еще до встречи с Леру, улеглась. И расстояние они прошли за день вдвое большее, чем проходил Джонни один, потому что им не приходилось обходить глубокие овраги, искать проходы через буреломы и наощупь преодолевать заболоченные места.

На следующий день Джонни пришлось убедиться, что телепатическое чувство максантийца могло сослужить самому максантийцу и скверную службу.

Они пересекали широкую лесную лужайку. Ничто не предвещало опасности. Внезапно мак-сантиец кинулся бежать.

Орг-Гар не сказал Джонни ничего, ровным счетом ничего, и Джонни было подумал, уж не является ли это бегство проводника его предательством, уж не заманил ли максантиец Джонни в ловушку.

Через несколько десятков шагов Орг-Гар упал. Подбежав к нему, Джонни перевернул его на спину и всмотрелся в лицо, не притворяется ли. Вряд ли туземец притворялся, слишком натурально он закатывал глаза, дрожал подбородком и все норовил уткнуться головой в грязь.

Джонни услышал слабый свист, донесшийся сверху. Он поднял голову.

Над лужайкой низко летела, часто взмахивая перепончатыми крыльями, ящерица с красной головой и красными пятнами по телу. Летела она прямо на Джонни. Это она свистела, раздувая горло мячиком. Размером ящерица была с журавля,

Джонни выстрелил в крылатую тварь из лучемета.

Опаленная, ящерица упала, напоследок взяв особенно высокую ноту.

Туземец долго приходил в себя. Когда он, прерывисто дыша, принял сидячее положение, Джонни спросил:

– Что случилось Орг-Гар? Мне показалось, ты кого-то испугался.

– Где глушаюка?

Джонни описал ящерицу и уточнил, не это ли животное имел в виду туземец под словом “глушаюка”.

– Да, она… – пробормотал максантиец, передернувшись лицом. – Где она?

– Она не показалась мне такой уж крупной, – мягко заметил Джонни. – Или она плюется ядом?

– Нет, – туземец медленно встал на ноги и покачал головой. – Нет, она не плюется ядом. Так ты покажешь мне, где она упала?

– Изволь.

Джонни подвел его к обугленной ящерице. Туземец со злобой пнул “глушаюку” ногой. От ответов на дальнейшие вопросы Джонни он уклонился.

Поначалу Джонни расценил происшедшее как проявление душевной слабости Орг-Гара, но немногим позже, вечером этого же дня, он понял, что не все так просто.

Едва Джонни задремал, заняв место внутри контура инфрасигнализатора, как его разбудил звонок чувствительного прибора. Он вскочил, хватаясь за кобуру игломета.

У костра Орг-Гар боролся с гигантской сороконожкой, и в отличие от виденных Джонни раньше не имевшей на спине хитинового панциря. Наверное, это был какой-то другой вид. В пылу схватки бойцы приблизились к шнуру инфрасигнализатора, и поэтому прибор сработал.

Максантийцу удалось оторвать от себя сороконожку. Он с усилием швырнул ее на землю, затем быстро извлек что-то из внутреннего кармана своей куртки. Вещица блеснула у него в руке, Джонни показалось, что это зеркальце. Через секунду зеркальце полетело на землю. В следующее мгновение сороконожка кинулась на максантийца.

Джонни попытался прицелиться. Это было непросто, кольца сороконожки так и мелькали, а тут еще темнота. Пока Джонни примеривался, Орг-Гар разорвал хищнице пасть.

Повторно оказавшись на земле, сороконожка не стала возобновлять атаку. Тяжело ворочая израненным телом, она медленно уползла в траву.

Максантиец поднял с травы свою вещицу.

Джонни подошел к проводнику и увидел у него в руке яркую чешуйку. Прежде, чем максантиец успел спрятать ее во внутренний карман куртки, Джонни попросил:

– Дай посмотреть.

Орг-Гар нехотя протянул чешуйку Джонни.

Это была настоящая чешуйка Леру, часть покрова Зверя-В-Чешуе, максантийского божества, а не какой-то ящерицы. Как же отличалась она от той, которую подарил Джонни лингвист! Та, бывшая у Джонни, ночью казалась не ярче черепицы, эта же в слабых отблесках костра переливалась всеми цветами радуги, словно сама радуга была вплетена в ее узор, а сверху эту радугу посыпали алмазной пылью. “Так вот почему вождь не дал мне проводника”, – подумал Джонни. Туземцы обманули лингвиста, всучив ему вместо чешуйки Леру чешуйку ящерицы гаутании, и лингвист, сам того не ведая, ввел в заблуждение Джонни. Джонни предложил вождю чешуйку гаутании в обмен на проводника, и теперь понятно, почему его предложение отвергли.

Что же касается слов вождя, что-де к Леру нужно идти в одиночку, то это, вероятно, было не более чем любезностью, маскирующей отказ предоставить проводника. Вождь не хотел озлоблять Человека-С-Неба, но и помогать ему не хотел, не видя для себя в той помощи корысти.

Джонни уже сомневался, в самом ли деле при встрече с вождем он испытал удивительное чувство единства с максантийцами, как ему казалось. Если же этого чувства не было, то и силы-то никакой сверхъестественной в вожде максантийцев тоже не было.

А вот сам Леру, вероятно, существовал. Немыслимо, чтобы такая прекрасная чешуя покрывала тело смертного существа.

– Это чешуйка Леру, так? – уточнил Джонни и, получив утвердительный ответ максантийца, спросил: – Откуда она у тебя?

– Отец отдал мне ее перед смертью.

Джонни вернул чешуйку туземцу, а свою, фальшивую, закинул в кусты.

Утром они продолжили путь.

Этим днем Джонни увидел впереди невысокие горы, поросшие лесом. По мере приближения к горам максантиец стал все чаще останавливаться. Во время таких остановок, судя по его сосредоточенному виду, он напрягал свое телепатическое чувство. Несколько раз они резко сворачивали в сторону, хотя никакого препятствия Джонни не видел. Пройдя сколько-то, они опять поворачивали к горам.

В полдень Джонни и Орг-Гар вступили в ущелье.

Здесь максантийские слизняки попадались на каждом шагу, однако они были не такими крупными, как лесные, поэтому на путников нападать они не пытались. Наоборот, при приближении Джонни и максантийца они торопливо втягивали ложноножки в свои студенистые тела. В воздухе мелькали гигантские стрекозы. Шустрые рогатые ящерицы сновали меж камней.

Два часа максантиец вел Джонни по ущелью. Джонни уже подумывал, а не сделать ли им привал, как туземец остановился, насторожился, будто прислушиваясь, и вдруг кинулся бежать.

Джонни, бросившись за максантийцем, приготовился увидеть в воздухе ящерицу в красных пятнах. Вероятно, ящерица глушаюка излучала особое биополе, вызывавшее у телепатов максантийцев приступ животного страха такой силы, что с ним невозможно было совладать.

На этот раз максантиец держался дольше, упал он только через четверть часа быстрого бега.

Запыхавшийся Джонни наклонился над про shy;водником. Тот был без сознания.

Джонни положил палец на спусковой крючок лучемета и осмотрелся. Однако, странно, что глушаюки нигде не было видно. Небо над ущельем было совершенно чистым, даже стрекозы куда-то исчезли.

Тут он услышал топот. Впечатление было такое, словно по ущелью, с той стороны, откуда они пришли, мчался табун.

Не успел Джонни сообразить, что же предпринять, как в точности такие же звуки послышались с противоположного конца ущелья.

Самое разумное было сойти с тропинки, но куда? Ущелье было очень узким, а горы, образовавшие его стены, в этом месте поднимались вверх почти отвесно. Разве что вот эту каменную глыбу можно использовать. С ее вершины обзор будет лучше, да и высота ее в какой-то мере послужит защитой.

Джонни затащил на камень максантийца и взобрался на приплюснутую вершину камня сам.

Шум, доносившийся с обоих концов ущелья, быстро усиливался. Два табуна неминуемо должны были столкнуться. Если только это не был один табун, одна стая, разделившаяся на две группы, охотясь. Дичью же, зажатой в клещи, были они, Джонни и максантиец.

Справа вдалеке показалось облако пыли. Когда оно подкатилось ближе, Джонни различил в пыли своих преследователей.

Это были ящеры в рост человека. Они бежали на двух задних лапах, громко топоча, и очень быстро. В их удлиненных пастях поблескивали мелкие, игольчатые зубы. В такт своим движениям ящеры взмахивали хорошо развитыми передними лапами, совсем как заправские бегуны.

Эти ребята охотились, вне сомнения, уверился Джонни и нажал на спусковой крючок.

Струя пламени ударила в первую шеренгу бегущих. Джонни быстро развернулся, и вовремя. С противоположной стороны тоже показались ящеры. Огненная спица рассекла надвое коричневые тела. Запахло паленым.

Обе ватаги замедлили движение, затем замерли. Скучившись, ящеры принялись издавать негромкие гортанные звуки. Огненный меч еще несколько раз прошелся по их рядам, остудив охотничий азарт, и хищники кинулись в паническое бегство.

На этот раз Джонни пришлось потрудиться, чтобы привести в чувство своего проводника. Будь это человек, Джонни вспрыснул бы ему под кожу антистрессовый состав, но кто его знает, подходили ли земные лекарства для максантийцев. Джонни и брызгал максантийца в лицо водой, и хлопал по щекам, – ничего не помогало. Только когда Джонни поднял его ноги кверху, чтобы кровь пролила к мозгу, максантиец зашевелился – не то потому, что кровь прилила к мозгу, не то из-за неудобства позы.

Остаток дня они шли в молчании. Орг-Гар как будто стыдился своего обморока, между тем Джонни не испытывал к нему ни презрения, ни унижающей жалости. К Джонни пришло понимание, почему максантийцы стремились к этому Леру. За свои телепатические способности они расплачивались обмороками в самые неподходящие моменты. Леру же наделял их способностью управлять своим телепатическим чувством, властью, когда надо приглушать его, чтобы оно своей яркостью не ослепляло сознание. И вместе с тем, Леру был страшен максантийцам, страшнее ящерицы глушаюки, потому как сам по себе он излучал смертоносный страх. Так думалось Джонни, но было ли так на самом деле?..

Впервые Джонни увидел Леру через неделю после того, как они вышли из ущелья. Однажды туземец, на ходу неторопливо рассказывавший Джонни об одном растении, из плодов которого на Максантуме получали синюю краску и которое во множестве росло вокруг, вдруг застыл с открытым ртом. Изумление и восторженность отразились на его лице. Рукой он показал Джонни, что его заинтересовало.

На далеком пригорке Джонни увидел существо, ящера, чешуя которого блестела драгоценными каменьями. Ящер был страшен с виду, тем более страшен, что слишком уж напоминал человека – развитым черепом, отсутствием хвоста, да и стоял он на задних лапах.

– Это Леру, – прошептал туземец.

И только он сказал это, как Зверь-В-Чешуе исчез, скрылся за пригорком. Джонни надеялся, что они сойдутся с Леру через несколько минут, как только доберутся до пригорка, но туземец развеял его надежды. Орг-Гар объяснил, что Леру подпускает к себе вплотную только вблизи своего жилища, до которого ходу еще два дня. Преследовать же Леру нет смысла. Зверь-В-Чешуе мог развить скорость гораздо большую, чем человек или максантиец.

В полдень они сделали привал. Не успели они перекусить, как максантиец, морща лоб, поднялся.

– Что такое? – спросил Джонни.

– Сюда идут. Иное племя. Идут без оружия, – отрывисто отозвался проводник.

В самом деле, вскоре к ним подошли два старых максантийца. Орг-Гар и старики приветственно похлопали друг друга по плечам, после чего один из стариков, тот, который пониже, обернулся к Джонни:

– Человек-С-Неба, в нашей деревне твой брат.

– Ты должен увидеть его, – сказал другой ста shy;рик.

“Брат… Должно быть, квазиантрополог, о нем в поселке говорили, что он ушел в экспедицию”, – быстро соображал Джонни. Он спросил:

– Этого хочет мой брат или этого хотите вы?

– Твой брат еще не знает о тебе.

– Значит, этого хотите вы. Зачем вам нужно, чтобы я встретился с ним?

– Ты должен увидеть его, – сказал один ста shy;рик.

– Он болен, – добавил другой.

– Хорошо, – молвил Джонни, поправляя кобуру игломета.

Чтобы не сковывать себя дополнительным весом, Джонни заявил Орг-Гару, что его заплечный мешок понесет он, максантиец. Старики запротестовали в два голоса. Они стали настаивать, чтобы Джонни проследовал в деревню без проводника. Это Джонни насторожило, но Орг-Гар развеял его опасения, сказав, что таков обычай, среди максантийцев не принято входить в чужие селения без особого на то повода.

Сопутствуемый старыми максантийцами, Джонни направился в деревню. Проводник остался на месте их стоянки. С собой Голд прихватил аптечку.

Деревня находилась неподалеку. Деревенские улицы были полны народу, что Джонни счел за добрый знак, видимо, максантийцы не видели в нем опасности для себя. Его сначала провели в резиденцию вождя, как две капли воды похожую на ту, где Джонни успел побывать.

Вождь, обрюзгший мужчина средних лет, высокопарно приветствовал его. В знак уважения к Джонни максантийский вождь изъявил желание провести землянина к его “брату” самолично.

Пока Джонни вели в конец деревни, число сопровождавших его максантийцев сильно увеличилось. Максантийцы чем-то сильно встревожены, подумал Джонни, глядя на свою “свиту”. Хотя они и не попрятались по домам, когда он вошел в деревню, – они боялись его. Боялись его или чего-то, связанного с ним.

Остановившись у одного из домиков, смотревшегося немного почище остальных, максантиец знаком предложил Джонни войти.

Внутри Джонни увидел человека, вытянувшегося на покрытой куском ткани соломенной циновке. Кругом было чисто, рядом горкой лежали местные овощи. Не похоже, что это тюрьма, заключил Джонни,

Он приблизился к незнакомцу.

Несомненно, это был человек, а не какой-то гуманоид сегунтиец или еще кто. Кожа человека отливала нездоровой желтизной. Его грудь, плечи и руки покрывали гноящиеся язвы. Нижняя челюсть у человека отвалилась, как у покойника, хоть подвязывай, но он был жив, его грудь ритмично двигалась.

Джонни окликнул человека. Тот повернул голову, и на Джонни уставились глубоко запавшие глаза-уголья.

– А, с Земли… – прошелестел больной губами. – Кто ты, человек?

– Я Джон Голд, ищу Зверя-В-Чешуе. Что случилось с вами?

– Я тоже… тоже искал Леру… Теперь мне ко shy;нец… Это максантийцы привели тебя ко мне, Голд? Да, все правильно… Передай Наблюдателю, они не виноваты. Никто не виноват. Я сам…

– Я могу вам помочь, мистер…

– Робертсон, я квазиантрополог… Помочь мне ты не можешь, это я помогу тебе. Леру существует, но… лучше его оставить в покое. Возвращайся на Землю, Голд…

– Это он ранил вас?

– Да. Там, в кратере… Леру существует, но чепуха, что он наделяет бесстрашием… И чепуха, что он – бог, не верьте… Я думаю, это все метеорит, они на метеорите сюда прилетели, Леру и кроваво-красная петинья… Прилетели, теперь живут здесь. У них симбиоз, понимаете? Обычная жизненная форма, не больше…