Текст книги "Властелин Галактики. Книга 2"

Автор книги: Олег Ерохин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

ЛЮБОВЬ ПЛАЗМЫ

На остров Грок Голда доставил таксолет. В поселке Беке была единственная гостиница, там Джонни и устроился. Неделю он, не привлекая особого внимания, разведывал обстановку. Ему не удалось уловить ни намека, что где-то в поселке скрывается Дабл. Что касается брошенных шахт, то их на острове было три. Две, находившиеся на побережье, пятнадцать лет назад затопило море, третья, располагавшаяся на севере островка, морем не была тронута и от грунтовых вод мало пострадала, однако прогуливаться в ее сторону не рекомендовалось. Из-за пустот в земле, следствия разработки месторождения, в тех местах время от времени происходили оползни и провалы грунта.

Северная шахта Джонни заинтересовала. Когда он почувствовал, что больше в поселке ничего существенного выяснить не удастся, он, взяв с собой небольшой запас продовольствия, отправился к этой шахте.

Шахта была закрыта полвека назад, и все это время дорогу к шахте, естественно, никто не чи shy;нил. Недавно прошел дождь, и Джонни пришлось шлепать по грязи мимо ям с водой, образовавшихся в изъеденном временем дорожном покрытии.

В первый раз он увидел полицейский гравилет, как только вышел из поселка. Машина пронеслась над ним на большой высоте. Он увидел полицейский гравилет опять, когда из-за холма показалось пятиэтажное здание управления шахты.

Полицейский гравилет пошел на снижение. Уж не с ним ли полицейским захотелось пообщаться? Едва Джонни подумал это, как через громкоговоритель, установленный на полицейском гравиле-те, ему басовито скомандовали остановиться.

Джонни остановился, нащупывая в кармане удостоверение имперского агента.

Из гравилета неспешно выбрались два поли shy;цейских. Один, пожилой, остался стоять у машины, другой, худощавый, с висячими усами, направился к Джонни.

– Сержант Бенк, – козырнул усатый полицейский, подойдя. – Ваши документы.

В последний момент Джонни передумал показывать чудо-удостоверение. Он протянул полицейскому паспорт.

– Джон Голд, с Земли… Так вы турист, мис shy;тер Голд. И что вы делаете здесь?

– Я геолог. Я пишу книгу о месторождениях железа на разных планетах. На Самосе это, кажется, единственное место, где встречается железная руда?

– Но все железо с Грока уже вывезли, доктор Голд.

– Мне нужен малюсенький образец железной руды. Если здесь когда-то добывали железную руду, такой образец найдется.

– Я не слышал, чтобы здесь добывали железо с поверхности. А в шахту лезть небезопасно. Крепления давным-давно сгнили.

– Я не собираюсь опускаться в шахту. Пошарю по поверхности, не может быть, чтобы при погрузке рабочие ни один кусок руды не уронили на землю.

Полицейский нахмурился.

– И все же вам придется вернуться. Район шахты объявлен опасной зоной, я не могу разрешить вам идти дальше. Идите за мной, мы доставим вас в поселок.

Не оглядываясь, полицейский направился к гравилету.

Настойчивость полицейского показалась Джонни излишней, тем более что, по его сведениям, никаких официально объявленных опасных зон на Гроке не было. Однако как ему сделать, чтобы полицейские от него отстали? Очевидно, пришло время удостоверения имперского агента.

– Сержант, подождите.

– Что еще?

– Взгляните на это.

Не дожидаясь, пока ему предложат приложить палец к выемке на корке удостоверения, Джонни надавил пальцем на нужное место, – и по имперскому гербу побежали радужные световые волны.

Полицейские долго молчали. Никак в себя не могли прийти, бедняги.

– Я выполняю особое задание, – сказал Джонни, опуская удостоверение в карман, – Прошу не мешать.

– Есть, сэр, – буркнул пожилой полицейский, видно, старший в группе.

Полицейские, козырнув, полезли в машину. Гравилет поднялся в воздух и полетел к поселку, Джонни зашагал к шахте.

Какое-то местное насекомое укусило его через рубашку, была первая мысль Голда. Когда за первым “укусом” последовали еще несколько и Джонни обернулся, он увидел, что ошибся: это полицейские открыли в него пальбу из иглометов. Они вернулись назад на малой скорости, поэтому Джонни, сосредоточившийся на своих мыслях, не услышал шума двигателя. На их иглометы были надеты глушилки, так что звуков выстрелов, если не прислушиваться, тоже можно было не услышать.

Судя по действию, на иглы был нанесен раздражающий яд. Смертельную для человека дозу этого яда несли пять игл. Полицейские стреляли в Голда, пока у них в иглометных кассетах иглы не кончились; всего в Джонни попало двадцать пять игл.

Как только он понял, что полицейские хотели его убить, то изобразил судороги и повалился на землю. В данном случае притвориться мертвым – самое лучшее, решил он. Пусть враг думает, что он мертв, тем неожиданнее будет его атака.

Полицейский гравилет сделал круг над недвижимым человеческим телом и полетел в сторону города.

Уняв боль, Джонни поднялся и быстро зашагал к шахте. Слухи, что кое-кто из полицейских сотрудничал с Даблом, похоже, подтвердились. Или полицейским и без Дабла было отчего с та shy;ким упорством препятствовать посещению шахты посторонними?

На этот раз Джонни был настороже, поэтому полицейские, вздумавшие вернуться, не застали его врасплох. Они успели только растеряться, не обнаружив труп, который они решили сбросить в шахту, – и показавшийся из-за придорожного камня плазменный луч разрезал смотровое стекло панели управления полицейского гравилета, а заодно – пополам – и усатого водителя.

Машина рухнула вниз. Гравилет упал с высоты шестиэтажного дома, так что пожилой полицейский, несомненно, оказался в том же самом месте, куда его коллега попал несколькими секундами раньше.

Джонни быстро зашагал к зданию управления шахты, на ходу засовывая лучемет в заплечную сумку.

Холм, за которым виднелась цель Джонни, обойти было очень непросто: по обе стороны от него тянулись рвы, заполненные гнилой стоячей водой, тянулись сколько хватало глаз. Джонни полез по склону. Не без труда он добрался до вершины лесистого холма, и здесь его взяло сомнение. А правильно ли он делает, что собирается прямо сейчас обследовать шахту? Допустим, здесь где-то и есть убежище Дабла, но при свете дня Дабл скорее заметит его, рыскающего по округе, чем он – Дабла. А ведь это очень важно было в предстоявшей схватке, кто кого скорее заметит.

Надо ему, затаясь, понаблюдать за местностью, не покажется ли где огненный шар, решил Джонни. Проследив за перемещениями находившегося в плазменном состоянии Дабла, он бы смог определить, где находится его убежище.

Голд отдавал себе отчет, насколько мала вероятность заметить Дабла: тот мог ближайшие несколько суток безотлучно находиться в своем убежище, мог перемещаться в пределах острова не надземным путем, а подземным, по жилам железной руды, из чего Джонни и исходил, задумав именно здесь поискать встречи с Дабл ом. Наконец, могло статься, что остров Грок был ошибочно избран Джонни для поисков Дабла. Дабл, возможно, и не бывал-то никогда на Гроке. И все же некий малый шанс увидеть Дабла близ его убежища на Гроке существовал, и Джонни не захотел его упускать.

Он выбрал место, с которого был хороший об shy;зор. Когда-то буря вывернула с корнем трухлявое дерево. Джонни сел на его ствол и принялся ждать.

Вечером он подкрепился купленными в поселке припасами. Пока все было тихо. Темнело на Самосе быстро. Казалось, только сумерки начали сгущаться, и вот они – звезды и ночь.

К ночи лес оживился. Множество самосских птиц вело ночной образ жизни, и теперь они разными голосами заявили о своем существовании. Небо Самоса ночью было великолепно: крупные звезды, цепочка искусственных спутников пересекает небосвод, над деревьями то и дело проносятся птицы. Прелесть обстановки портил только гнилостный запах, его приносил порывистый ветер от стоячей воды заболоченных лощин.

Треск Джонни услышал совершенно отчетливо. Это Дабл или кто-то из полицейских сумел выжить? По-кошачьи мягко скользнув в темные кусты, Голд осмотрелся. Кроме птиц да деревьев, никого не было вокруг, совершенно никого.

Спустя недолгое время рядом опять хрустнул сучок. Джонни замер – с лучеметом в правой руке, с металлохлыстом в левой. Однако и на этот раз только крики птиц и шелест листьев ответили его настороженности.

Из кустов, куда переместился Джонни, обзор был хуже, поэтому он вернулся на прежнее место. Сидя на стволе поваленного дерева, он снова стал обозревать окрестности, иногда поглядывая в затаившуюся под кронами деревьев темноту.

Как же не похожи самосское небо и далекое небо Земли, и как же похожи они! На Джонни глядели незнакомые звезды, составлявшие свои, самосские острова-созвездия, но стоило только ему отрешиться от привычки называть звезды по именам и объединять их в нормальные группы – и он видел совсем земное небо. Небо, в которое смотрели тысячелетия назад его прародители, сливалось в его понятии с небом, в которое некогда смотрел умерший народ Самоса. В эти мгновения исчезала пропасть времени, отделявшая его и тех, из чьих тел и душ образовались самосские самоцветы, и ему начинало казаться, что он осознал всю глубину древней легенды, а там, на самой ее глубине, он знал точно, его дожидался активизированный талисман.

Как-то вдруг небо исчезло. Не небо, а море звезд обтекало высь, катились тихие волны, и вот они разошлись, и вечность взглянула на Джонни глазами девушки. Ее черты были расплывчаты, но, несомненно, это была не Лола, в бездне самосского времени Лола находиться не могла.

Джонни завороженно смотрел и смотрел в это лицо. Оно притягивало его взор как магнитом, но что за сила была в этом притяжении? Невозможно было разглядеть, насколько лицо это красиво, так что не сила красоты это была. И не сила любви: в вечности ни тепла, ни любви нет. Или это была сила стальной воли?..

Голд немного повернулся, чтобы лучше рассмотреть видение. Сучок уперся ему в бок, и он очнулся.

Он позволил себе задремать. Размечтался, разнежился.

Сердясь на себя, Джонни встал, размял ноги. Он не должен спать, он не должен поддаваться очарованию ночи. Чтобы восстановить силы, он немного подремлет на рассвете. Если Дабл и покажется, то вряд ли это произойдет в сонное предутреннее время.

Ослепительно-белый огненный шар пронесся над деревьями. Шар пронесся быстро, но все же далеко не со скоростью света, и Джонни успел его заметить. На мгновение зависнув над склоном ближайшего холма, шар стрелою упал вниз.

Путь до места, куда упал плазменный шар, занял у Джонни больше времени, чем он рассчи shy;тывал. Ему пришлось продираться сквозь бурелом, обходить заболоченные участки леса, искать удобный спуск с холма, и при этом его преследовала неприятная мысль: а что, если убежище Дабла – какое-то пустое пространство глубоко под землею, куда Дабл добирается по железной руде? Тогда Джонни осталось бы только сторожить появление Дабл а на поверхности, ведь землеройной техники у Голда не было.

Опасения Джонни оказались напрасны. Завершая путешествие по ночному лесу, он увидел полуразрушенный вход в какое-то подразделение шахты. Причем дверь хорошо сохранилась, и, судя по всему, она находилась на своем месте.

Дверь из бронепластика оказалась незапертой. Хорошо еще, что дверь не стальная, подумал Джонни. Будь дверь стальной, Дабл непременно заварил бы ее или заклинил замок так, что ее невозможно было бы раскрыть, ведь для самого Дабла стальная преграда не составляла препятствия.

Толкнув дверь, Голд вошел в большой вестибюль без окон, хорошо освещенный многочисленными настенными лампами. Отсюда брали начало четыре коридора. Три из них оказались завалены разрушенными стенными и потолочными перекрытиями, четвертый же был проходим до самого конца. Все вокруг носило следы запустения: стены в потеках, многолетняя грязь на полу, паутина. Однако помещение посещалось людьми или, во всяком случае, одним человеком, о чем недвусмысленно заявляло яркое освещение.

Было очень тихо. И где-то в этой тишине скрывался Дабл. Ведь именно Дабл, несшийся в виде плазменного шара в свое убежище, дал Джонни знать, где оно находилось.

Джонни извлек из заплечного мешка лучемет. С лучеметом и металлохлыстом, взятых на изготовку, он пошел по коридору. Металлохлыст был нужен ему для Дабла-шаровика, лучемет – на случай, если он столкнется с кем-нибудь из людей Дабла или с Даблом в человеческом обличий. Джонни был весь внимание. Любой шорох, самый слабый вздох были бы им услышаны – но ничто не шуршало и никто не вздыхал.

Дойдя до конца коридора, он повернул назад. На ходу он стал открывать двери и заглядывать в комнаты: может, что-то наведет его на мысль, куда подевался Дабл. Комнаты встречали его взгляд грудами битого кирпича, многолетней пылью, разбитой мебелью, стопками пожелтевших бумаг – словом, мусором и хламом, не взятым с собой покидавшими шахту людьми за ненадобностью.

Седьмая по счету комка га, в которую заглянул Джонни, сильно отличалась от предыдущих. Здесь было относительно чисто, и вместо старой дряни эту комнату заполняли аккуратные штабеля банок, пластиковых мешков, ярких пакетов. Войдя в комнату, Джонни убедился в том, о чем он подумал в первый момрнт. Это была еда: сок, сухие завтраки, фруктовые пюре, различные мясные и рыбные консервы, и все это было отнюдь не с истекшим сроком годности.

Видимо, он все же вскоре встретится с Даб shy;лом.

Как бы в подтверждение мысли Голда, со стороны коридора до него донесся звук шагов. Кто-то шел по коридору, подходил все ближе и ближе…

Незнакомец прошел мимо кладовой, дверь которой Джонни закрыл, войдя в нее. Голд выглянул в коридор, но так, что дверь не скрипнула. Едва он посмотрел в сторону незнакомца, как тот обернулся.

Это был Дабл собственной персоной, тот самый убийца-владелец активизированного талисмана, которого до этого Джонни видел десятки раз на фотографиях и в записи на видеокассетах. Даблу к этому времени перевалило за сорок, его курчавые волосы белели сединой, однако его натренированное тело бывшего полицейского и не собиралось расплыться под бременем лет. Дабл следил за собой. Это подтверждали и чисто выбритый подбородок, и опрятная одежда спортивного покроя.

Дабл, очевидно, не ожидал увидеть Джонни: его лицо на долю секунды стало растерянным. Потом растерянность на лице убийцы сменилась злостью. И одновременно Джонни выстрелил.

Стрелял Голд из лучемета. Стрелял в человека, а луч попал в плазменный шар. Ударив в плазменный шар, струя плазмы не была поглощена шаром или рассеяна – она отклонилась. Отклонилась, и стала заворачиваться дугой. Хорошо, что Джонни быстро убрал палец со спускового крючка, а не то пришлось бы ему хлебнуть огня из собственного оружия.

Не выпуская из руки лучемет, он привел в действие металлохлыст. Поток металлических пылинок устремился к плазменному сгустку, Дабл-шаровик увернулся и выбросил огненный отросток, которым, в свою очередь, попытался достать Джонни. Теперь Джонни пришлось увертываться.

Это была битва скоростей: Джонни и Дабл стремились избегнуть смертоносного касания, в то же время силясь задеть противника, один – плазменным “щупальцем”, другой – “пальцем” металлохлыста.

В конце концов оказалось, что шаровик все же обладал лучшей маневренной способностью, чем Преображенный трилистником. Даблу удалось-таки притронуться “щупальцем”, правда, не к самому Джонни, но к его оружию – металлохлысту.

Металлохлыст немедленно расплавился. Чтобы не обжечься, Джонни инстинктивно откинул его от себя. А хоть бы он и вытерпел боль, от испорченного оружия не было никакого проку.

Из плазменного шара на миг выступили очертания головы Дабла.

– Ты умрешь, – заявила голова самодовольно.

Джонни продолжал держать в руке лучемет, но что можно было сделать плазмой против повелителя плазмы?..

Как бы смакуя процесс убийства, Дабл выпустил из своего тела-шара около десятка “щупалец” и не спеша потянулся ими к Джонни. Заключив Голда в огненное кольцо, “щупальца” начали сжимать круг.

Неожиданно по коридору пронесся голос:

– Андина!

Огненные отростки замерли. Их центр, плазменный шар, потускнел, покрылся рябью.

Резкий, как свист бича, окрик повторился:

– Андина!

“Щупальца” упали на пол бессильными плетями и медленно, как бы против воли, стали втягиваться в шар. Плазменный шар замерцал, как мерцает свеча, прежде чем погаснуть.

И третий раз в коридоре раздалось громогласное:

– Андина!

Уже втянувший все свои руки – “щупальца” в себя, Дабл, мерцая, поплыл к стене, в стене в этом месте была электрическая розетка. Приблизившись к розетке, шар быстрой струйкой перетек в нее.

Джонни среагировал быстро. Плазменным лучом он очертил около розетки круг, чтобы перерезать проводку. Стена под действием плазмы растрескалась, розетка расплавилась, однако более ничего не произошло. Дабл не появился – ни че shy;ловеком, ни огненным шаром. Очевидно, плазмовик успел уйти.

Тут только Джонни оглянулся на своего нежданного спасителя.

В коридоре стоял лысый низкорослый мужчина средних лет, сутулый, с животиком. Не то что плазмовика, малолетнего дебошира не испугал бы этот мужичонка своим видом. Так казалось на первый взгляд, а что получилось в действительности? В действительности плазмовик испугался этого сутулого лысого мужичонки. Совершенно безоружного, между прочим, не считать же оружием парадный жезл, который избавитель Голда сжимал в правой руке. Жезл выглядел примечательно: вокруг ствола-основания обвивался искусно вырезанный змей с острым гребнем, чья зубастая голова служила набалдашником, – но что могла сделать красота жезла против плазмовика? Достаточно было Даблу шевельнуть огненным “щупальцем”, и от деревянного жезла только пепел остался бы. Да, нет, иное вышло, не жезл сгорел – Даблу пришлось спешно убраться.

Незнакомец сунул жезл в сумку, стоявшую на полу.

– Кто ты? – спросил Голд.

– Меня зовут Патрик Кенелз, я заведую архивом древностей Центральной Библиотеки Самоса. – Кенелз выразительно посмотрел на Джонни, предлагая ему представиться.

Джонни назвался, добавив, что служит в полиции.

Кенелз проговорил одобрительно и вместе с тем с долей насмешливости:

– Ты чертовски ловок, Джон Голд. Не думал, что это в человеческих силах, семь минут увертываться от коготков плазмовика. Но все-таки за Даблом тебе не угнаться, это факт.

– Еще посмотрим, кому за кем не угнаться, – проворчал Джонни. – Так это ты шел за мной по пятам так неуклюже, что сучки у тебя под ногами хрустели на весь лес?

– Никакого хруста не было, – отрезал Кенелз, – а шел я за тобой от самого поселка. Ты неплохо поразмялся перед тем, как сойтись с Даблом, местная полиция нескоро этот день забудет.

– Местной полиции в прежнем составе недолго быть. Связь полицейских с Даблом, думаю, нетрудно будет доказать. Так что скоро получит Беке новых полицейских, а у новых певцов и песни будут свои. Вряд ли новички станут таскаться на могилы предателей.

– Если полиция поменяется, в добрый час. Эти двое мазилы были порядочные, мало того что предатели. Столько стрелять и не попасть, надо же так осрамиться! Или… постой, или они попали в тебя? Эта твоя шустрость, неуязвимость… Я слышал, будто на службу в полицию взяли Преображенного трилистником, уж не ты ли это?

Оставив вопрос архивариуса без ответа, Джонни проговорил в раздумье:

– Вот о чем я думаю, Кенелз. По следу Дабла идем мы двое, а Дабл один и активизированный самоцвет у него в единственном числе. Один активизированный самоцвет на двоих не разделишь, а?

– Ты хочешь меня убить, Джон Голд?

– Мне бы хотелось, чтобы ты… сошел с дистанции. Десять тысяч кредов, надеюсь, тебя утешат? Не забывай, талисман еще у Дабла, а не перед нами на полу лежит.

Кенелз покачал головой.

– Любая сумма ничтожна в сравнении с тем могуществом, которое дает талисман. Лучше вот как сделаем, Голд. Вместе мы скорее справимся с Даблом. Ну что ты сделаешь с ним один, тем более теперь, без металлохлыста? И мне было бы трудно одному разобраться с ним, во второй раз мой жезл может сработать хуже, чем в первый. Что ты смотришь так? Да, моя сила – в этом жезле, но не надейся, ты не сумеешь воспользоваться им как следует.

– Я не собираюсь отнимать у тебя твой жезл, – успокоил Джонни архивариуса. – Допустим, ты меня убедил, вдвоем мы уж точно справимся с Даблом. И что потом?

– Раскалывать талисман надвое не придется. Пусть будет так: мы предоставим талисману возможность самому выбрать себе хозяина. Известно, как это делается. Два претендента на место хозяина талисмана берут самоцвет в руки, сразу оба, и призывают его огонь. Что это такое, призвать огонь? Это значит… Это делает Дабл, чтобы стать из человека плазменным шаром. Нужно попросить у Андины ее огонь, вот как это делается, а слова могут быть любые. Так один из нас станет хозяином талисмана, а другой умрет в огне: Андина никогда не дает свой огонь сразу двоим. Полагаю, смерть будет легкой, кому уж выпадет умереть. Мозг сгорит быстрее, чем болевой импульс добежит до него от нервных окончаний.

– Сгореть или самому стать огнем, хм… – Жутковатое предложение Кенелза, может, и не было очень уж выгодным для Джонни, но оно, несомненно, было честным. Недолго поколебавшись, Голд молвил: – Я согласен.

Они пожали друг другу руки, и Джонни сказал:

– Давай решим, что будем делать, когда Дабла разыщем. Не стоит ли мне обзавестись новым металлохлыстом? Или этот твой жезл вполне компенсирует его утрату?

– С Даблом без металлохлыста мы скорее справимся.

– Вот как?

– Да. Металлохлыст не против Дабла действует – против Андины, а мы поступим иначе, мы Дабла с Андиной разведем. Это сделает мой жезл при моем участии, конечно. А там твой черед на shy;ступит. Надо будет тебе уж как-то с Даблом совладать.

– Хотел бы я знать, что за сила в твоем жезле.

– Долго рассказывать. Сейчас я есть хочу. Что там, припасы Дабла, что ли?

– Надо бы нам поскорее за Даблом двинуться. Пока он не убежал.

– Нет, сначала позавтракаем.

Джонни уступил. Они вошли в кладовую Дабла и утолили голод консервированными комплексными завтраками и фруктовыми соками. Только Джонни встал и раскрыл рот, чтобы поторопить Кенелза, как тот принялся устраивать из мешков что-то вроде ложа. На недовольный взгляд Джонни он ответил:

– Тебе-то что, ты – Преображенный трилистником, а у меня глаза слипаются. Вот высплюсь, тогда и дальше пойдем. Никуда Дабл от нас не денется, не беспокойся.

Говоря это, архивариус очень быстро устроился на ложе, положив пустые мешки в изголовье, отвернулся к стене и свернулся калачиком. Но тут же опять повернулся:

– И ты поспи.

– А если Дабл вернется?

– Отсюда ему пришлось удирать, теперь сюда он никогда не вернется. Ни к чему ему ворошить прошлое, пробуждать в Андине сомнения в его мужественности.

Зевок во весь рот смял последнее слово Кенелза. Повернувшись к стене, он немедленно за shy;храпел.

Джонни решился немного подремать сидя, не бросать же ему нового товарища. Да и, так уж сказать, сон ему не помешал бы. Кто знает, когда в следующий раз им предоставится случай смежить веки, а ведь его тело несмотря на все свои уникальные способности все же было сделано из плоти и крови, а не из стали.

Очнувшись от дремы, Джонни посмотрел на наручные часы. Прошло два часа, как он для себя и наметил. Что там Кенелз? Архивариус крепко спал – причмокивая во сне, суча ногами. Жалко было будить его, но ведь чем дальше отсрочивается преследование Дабла, тем больше у него шансов скрыться.

Окрики не помогли, пришлось Джонни потрясти Кенелза за плечи, чтобы тот разлепил веки. Прежде, чем подняться, архивариус долго выклянчивал еще минутку-другую сна, но Джонни был непреклонен: полицейские не сумели устроить Джонни встречу с Даблом, сам он вышел на Дабла чудом, а тут какой-то сонливец прозевывал верный шанс настичь Дабла.

– Палку свою не забудь, – сказал Джонни потягивающемуся архивариусу, показывая на жезл с драконом.

– Не забуду, и не рассчитывай, – пробурчал Кенелз. – Запомни хорошенько, моим жезлом ты никогда не сможешь воспользоваться. Разве только помашешь им вроде дубинки. Тебе надо лет десять прокорпеть в архивах, чтобы жезл в твоих руках явил половину той силы, которой он обладает в моих. Ты думаешь, это просто, выставил жезл и все, а это не просто. Это, знаешь…

Архивариус продолжал разглагольствовать. Джонни не стал развеивать его опасения, и правильно поступил: если бы он попытался это сделать, он бы только укрепил их. Не утихомиривая Кенелза и не вступая с Кенелзом в перепалку, он обследовал стену, то место, где находилась оплавленная розетка. Оказалось, возможно выяснить, куда шел от розетки провод.

Заинтересованный действиями Джонни, архи shy;вариус прекратил брюзжать. Они проследили ход проводки – и вышли к длинному туннелю, освещенному тусклыми лампами, чей конец терялся вдали. Здесь розетки уже не встречались. Вероятно, далее плазмовик передвигался по железной руде, а туннель представлял собой проделанную в земной толще штольню. Вот по этим рельсам, судя по всему, некогда бегали вагонетки с рудой.

Голд и Кенелз пошли по подземному ходу. Все время пути, а шли они более часа, Кенелз с опаской поглядывал на крепления сомнительной сохранности. Джонни тоже крутил головой, но больше с другой целью, он старался не пропустить малозаметный боковой ход или сливавшуюся со стеной дверь.

Туннель закончился стеною с узким отверстием-проходом в ней, оттуда брезжил дневной свет. Протиснувшись кое-как через узкий проход, Джонни и Кенелз оказались на поверхности – в центре выключенного фонтана, среди скульптур дельфинов, морских гадов и раковин. Хвост одного из морских чудовищ отодвигался, являясь дверью в подземелье. Как раз сейчас он был ото shy;двинут.

Они выбрались из фонтана. Вокруг раскинулся в неге парк: аккуратно подстриженные деревья и кусты, бесстыдные статуи, посыпанные белым и желтым песком дорожки, ухоженные клумбы. Неподалеку находился трехэтажный дом с колоннадой внизу. За оградой владения виднелись точно такие же дома, обрамленные зеленью парков, только что ряд колонн был различным.

– Все-таки Дабла можно было найти в поселке, – заметил Джонни. – У тебя есть оружие?

– Да. Мой жезл.

– А если Дабл натравит на нас собак?

– Ни двуногих, ни четвероногих собак он на нас не натравит. Он попытается сам…

Рассуждения архивариуса прервало резкое:

– Вы, двое, стоять! Оружие на землю!

Из окон дома высунулось, поблескивая оптическими прицелами, не менее десятка плазменных ружей. Головы стрелков закрывали прозрачные бронешлемы.

Первой мыслью Джонни было: ах, как досадно так оплошать. Откуда взялась эта глупая вера, что у него с Даблом произойдет поединок? Дабл, после того, как ему пришлось бежать, вряд ли проникся уверенностью в себя, так с какой стати ему идти на поединок? Куда безопаснее разделаться с врагами чужими руками.

Приказ расстаться с оружием повторился на более высоких нотах. Далее медлить, находясь под прицелом десятка плазменных ружей, было бы глупо. Джонни швырнул лучемет на землю. Кенелз, однако, продолжал сжимать жезл – не из бесстрашия, наоборот, цепенея от страха. Джонни не удивился бы, если бы Кенелзу была дана особая команда бросить жезл или если бы его, не говоря худого слова, пристрелили, но произошло иное. Отдававший команды голос приказал им идти ко входу в дом и остановиться у первой ступени лестницы портала.

Когда они, пройдя несколько шагов, остановились, где им было сказано, из дома вышел человек в мундире офицера полиции.

– Кто такие? – Молодой офицер был насторо shy;жен. Игломет висел у него на боку, выхватить его из кобуры было делом мгновения.

“Кто такие?” Джонни перевел дух. Так это не люди Дабла, стали бы спрашивать люди Дабла, кто они такие!

– Я покажу вам удостоверение, лейтенант, – произнес Голд. – Оно у меня в нагрудном кармане.

– Доставай.

Джонни медленно достал удостоверение имперского агента и протянул его полицейскому. Тот недоверчиво обследовал глазами каждую строчку, каждую линию герба на корке и попросил.

– Приложите палец к индикатору.

Как только по засветившемуся удостоверению побежали от пальца Джонни радужные волны, офицер смущенно кашлянул и произнес:

– Прошу простить, сэр. Ошибка вышла. – Он посмотрел на окна. – Отставить, сержант!

Они прошли в дом, и там офицер сообщил Голду и Кенелзу, которого Голд представил как своего помощника, о некоторых событиях, предшествовавших их встрече и, собственно говоря, устроивших эту встречу.

После того, как Джонни отправил на тот свет двух полицейских, их в поселке оставалось шестеро. Из шестерых за прошлую ночь пятерых Дабл убил – не то из желания замести следы, не то в ярости оттого, что полицейские, обязанные предотвратить проникновение в его тайное убежище посторонних лиц, не сумели сделать это. Двоих из них Дабл убил в их семейных спальнях на глазах у жен. Трех, дежуривших этой ночью, сжег прямо в участке. Оставшийся в живых полицейский оказался умнее прочих. Когда полиция Бекса еще только начинала сотрудничать с Даблом, Мак Вар, живший одиночкой после смерти жены, устроил в своем доме комнату-крепость, чьи стены и дверь покрывал десятидюймовый слой диэлектрика. В этой комнате он проводил большую часть времени, находясь дома. Здесь он спал, и поэтому Дабл не сумел добраться до него прошедшей ночью. А Даблу очень хотелось до него дотянуться, судя по обугленным местами стенам его дома. Сейчас Вар находился в полицейском участке, где был развернут штаб по ликвидации Дабла (или, говоря официальным языком, по задержанию). Его допрашивали, а может, уже успели допросить. Что от него удалось узнать? Офицер полиции Боб Тарлен знал только, что Вар указал на этот дом как на дом Дабла, где тот жил, разумеется, под чужим именем. Как только Вар сказал про это, сюда была послана ликвидационная группа с ним, Бобом Тарленом, во главе, а капитан Брук, руководитель операции, с другими офицерами остался допрашивать Вара.

Джонни немедленно связался с капитаном Бруком. Хотя отношения между ними к моменту их расставания начинали складываться почти дружеские, на этот раз Джонни услышал Брука того самого, которого он увидел в начале их знакомства. Иными словами, Брук упорно не желал делиться с ним своей информацией, что можно было понять: Джонни не входил в команду Брука, с какой же стати Бруку ему помогать? Голду оставалось только самому отправиться в участок и лично допросить Вара. Правда, еще можно было связаться с Центральным Полицейским Управлением планеты, чтобы те вразумили Брука, но было жалко времени.

Брук, как ни вредничал, все-таки прислал за Джонни полицейский гравилет, который и доставил Джонни с Кенелзом в участок. К этому времени Брук закончил допрашивать Вара, и того отвели в камеру. На требование Джонни дать ему возможность поговорить с Варом Брук, морщась, дал согласие – имперскому агенту он тут помешать не мог, однако попыткам Кенелза присоединиться к Голду он твердо воспротивился. Еще не хватало, чтобы по полицейскому участку свободно разгуливали всякие там доморощенные сыщики.