Текст книги "Зимняя сказка.Дилогия (СИ)"

Автор книги: Олег Кожевников

Соавторы: Владимир Скворцов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 64 страниц)

Вместе с Андреем они быстро принесли выторгованный нами товар и забрали водку и самогон. Андрею я все-таки выделил бутылку самогонки и пачку сигарет Ява.

После этой торговой операции мы поехали по указанному Иваном Сергеевичем адресу. Это было ближе к окраине города, там находилось какая-то военная часть и большие склады. Для торговли у нас оставалось шесть ящиков водки и одиннадцать блоков сигарет. Подъехав к КПП, Саша вызвал старшего прапорщика Климчука Виктора Лукича – так нам написал Иван Сергеевич, дал он нам и записку к нему.

Тот появился минут через двадцать, прочитал переданную ему записку и сразу спросил:

– Что именно из снаряжения вам нужно? Сразу скажу – продуктов я достать не смогу. Они теперь все на особом складе и доступа я сейчас к ним не имею. Там идёт двойная проверка и ещё особисты осматривают каждую машину, выезжающую с того склада. А что касается одежды и снаряжения – то тут нет проблем. Я сказал:

– Нам нужна самая тёплая из всех возможных видов одежда, а так же, неплохо было бы взять валенки и тёплые рукавицы, пар по десять.

Он задумался, потом посмотрел на нас хитрыми глазами и сказал:

– Тут недавно поступило экспериментальное зимнее обмундирование с электроподогревом. В комплект входят: унты, длинная куртка, тёплые штаны и варежки, и к этому всему даже закрытый шлём – в этот комплект так же входит и литиевый аккумулятор. Для электропитания можно использовать и бортовую сеть транспортного средства. Но только эти комплекты очень дорого стоят!

Саша спросил:

– Сколько?

Подумав, он сказал:

– Не меньше пяти ящиков водки за комплект…

Мы дружно засмеялись и по наигранному сценарию пригласили его к нам в машину. Там споили ему почти, что пол-литра водки, сами пили совсем по чуть-чуть и обрабатывали его в три голоса. Наконец, он дрогнул и согласился отдать пару этих комплектов за шесть ящиков водки. Ещё мы с ним договорились, что он отдаст пять пар валенок и тёплых варежек за пять блоков сигарет Ява и блок Мальборо.

На нашей машине, он провёз нас через КПП, до своего склада, где мы всё выменянное быстро разместили у себя в машине, а ему разгрузили водку и сигареты. Потом он нас проводил обратно за территорию складов. Попрощались вполне довольные друг-другом, он приглашал приезжать ещё…

Время ещё было непозднее, и мы решили доехать до местной барахолки, вдруг что-нибудь выменяем полезное. У нас ещё оставалось: разлитая в пять бутылок самогонка, десять бутылок водки и шесть блоков сигарет.

Подъехав к рынку, мы с Сашей, оставили Флюра сторожить наше добро. А сами отправились на эту толкучку – иначе это скопище народа назвать было трудно. Нормальных прилавков с разложенным товаром, здесь не существовало вообще. Максимум, что было – это разложенный на картонках и газетах прямо на снегу всякий бытовой товар, по большому счёту сейчас никому не нужный. В основном около таких своеобразных прилавков стояли пожилые женщины. Разложенных продуктов не было видно вообще нигде. Торговцы мужчины, носили весь свой товар на себе, в рюкзаках или заплечных сумках. Некоторые ходили просто со списком имеющегося товара, эти списки висели у них на шее. Товар находился, где то недалеко под охраной, скорее всего, в машине.

На стоянке мы заметили, что практически возле каждой машины кто ни будь, находился. Тогда мы подумали, что это посетители просто боятся, чтобы у них не слили топливо. С бензином везде была довольно большая проблема, в открытой продаже или в распределении его вообще не было. На рынке же, во многих местах стояли и продавали трёхлитровыми банками бензин. Мы приценились у одной женщины, которая торговала топливом (рядом стояло банок пять бензина). Стоимость одной банки – либо бутылка водки, или пять пачек сигарет, можно было также расплатиться: тушенкой, крупами, солью, в общем, любыми продуктами. Все продавали или стремились продать свой товар, только за продукты или спиртное.

Мы хотели приобрести на рынке, прежде всего патроны 12 калибра, для наших ружей. Потом, нам не помешал бы хороший бинокль, а лучше два. Также нас интересовала система связи типа «Уоки-токи». Да, и ещё нужен был прибор ночного видения, одного нам было всё-таки маловато. Бинокли мы нашли довольно быстро, но пока взяли только один – его нам уступили за бутылку водки и пачку сигарет Ява. Патроны нашли тоже, но дешевле чем бутылка водки за десяток, продавать не соглашались. Договорились, что вместо водки – отдадим самогон. Берём пять десятков патронов с картечью за пять бутылок самогона и две пачки сигарет Ява. Мужик, перед тем как согласиться, сначала попробовал самогонку и одобрительно почмокал.

Комплект радиостанции искали довольно долго, за всю систему, состоящую из базовой радиостанции и четырёх переносных приёмо-передатчиков, нам пришлось отдать всю имеющуюся водку – это десять бутылок и три блока сигарет Ява. Там же, на рынке, мы выменяли на сигареты десять пар толстых и тёплых вязанных шерстяных носков.

Загрузив всё в машину, мы решили немного проехать по городу, осмотреться, хотя, наверное, это было, довольно, опасно. Иногда слышались отдалённые звуки выстрелов, но местные жители на них совершенно не обращали внимания.

Мы решили доехать до вокзала и по параллельной улице направиться к выезду из города. Доехать до вокзала меня упросил Саша из-за того, что какой-то местный, бомжатского вида мужик, когда мы покупали бинокль и хотели взять цифровой фотоаппарат, толкая меня и Сашу, громко шептал:

– Нахрен покупать за такую цену! Я знаю у вокзала большой магазин Культтоваров почти, что совсем неразграбленный. Там этой гадости хоть задом ешь, и, за стакан я покажу это место. Продавец услышал этот полушёпот и грубо отогнал этого бомжа прочь, пообещав:

– После закрытия толчка, вправлю тебе мозги, и в этом мне с большим удовольствием поможет половина рынка.

Так что наше намерение доехать до вокзала, имело и вполне конкретную задачу – попробовать найти этот магазин и там покопаться. Тем более что темнеть начнёт не раньше чем через три с половиной часа. Около вокзала мы узнали, где находится нужный нам магазин у женщины, везущей на санках две канистры с водой.

Магазин оказался недалеко, на перпендикулярной от нашей дороги улице, это был магазин «Эльдорадо». Когда мы к нему подъехали, то увидели, что несколько стеклянных витрин было разбито, видно одну из них разбили совсем недавно, вокруг валялось много осколков, не засыпанных снегом. Взяв фонарики, мы с Флюром направились туда, оставив Сашу охранять машину. Он был совсем не против этого. Как только мы остановились, Саша с упоением начал заниматься с пулемётом, разбирая и протирая все детали. Сразу было видно, что он любил, да и умел обращаться с оружием.

Улица, на которой стоял магазин, была пустынна. Два дома на ней были полуразрушены, в других отсутствовали стёкла в окнах. Недалеко в палисаднике, перевалившись через маленький заборчик, лежал труп мужчины и лежал видно давно. Перебравшись через низкую раму разбитой витрины, мы с Флюром попали в магазин, там везде был беспорядок, дорогие плазменные телевизоры валялись на полу.

Пол вообще был весь усыпан лазерными дисками, деталями компьютеров, какими-то проводами, но, тем не менее, товара оставалось ещё много, видно халявная электронная аппаратура и бытовая техника не пользовалась популярностью у местного населения и мародёров. Действительно, где же им было взять электричество, а от этой аппаратуры сыт не будешь.

У нас с Флюром глаза просто разбегались, хотелось взять всё, но мы решили брать только те вещи, которые нам были явно необходимы. Мы разделились, я пошёл в отдел фотоаппаратов, а Флюр начал разыскивать системы связи «Уоки-токи». Отдел фотоаппаратов, биноклей и другой оптической техники я нашёл довольно быстро, но, ни в витринах, ни на полках, фотоаппаратов и биноклей уже не было. Видно всю мелкую качественную технику, давно вывезли из магазина – валялись одни китайские фотоаппараты-мыльницы.

Я начал производить более детальный осмотр отдела и нашёл за одной витриной, импровизированный мини склад, там лежали несколько десятков коробок с цифровыми фотоаппаратами, видеокамерами, биноклями и другими товарами. Я даже был в затруднении, что же выбрать, потом подумал и взял две одинаковые видеокамеры Сони, большой цифровой фотоаппарат Никон и четыре бинокля с разной степенью увеличения.

Положив добычу в два больших пакета – их нашли целую упаковку у кассы, я начал проверять коробки дальше. И нашёл большую подзорную трубу, можно сказать, телескоп с подставкой и другими причиндалами, его я тоже решил взять.

Крикнув Флюру, я отнёс всё в машину и пошёл на второй заход. Сейчас решил брать два фотопринтера Эпсон – второй на всякий случай, ну, конечно, и жадность играла свою роль. Взял так же расходные материалы к ним – они были упакованы в небольшие коробочки вместе с фотобумагой, ими я набил три пакета. Пока Флюр искал «Уоки-токи» я сделал пять ходок, ещё принёс несколько коробок аккумуляторных батареек, их я нашёл в этом же мини – складе. Видно те, кто громил этот магазин, никогда не работали в торговле, потому, что нужный товар, был изъят только с видных и легкодоступных мест, а так же с центрального склада, в котором оставили только крупногабаритную технику, работающую от электросети.

Там я взял и принёс в машину шесть керамических, полуторакиловаттных норвежских обогревателей. Они мне понравились тем, что не потребляли кислород, и там было термореле, которым можно задать нужную температуру, ну и надёжностью, естественно. Ещё я взял два пятикиловаттных нагревателя той же фирмы, они были проточными и вдували тёплый воздух. Ими можно было гораздо быстрее нагреть нужное помещение.

Когда мы с Сашей укладывали нагреватели, наконец, появился Флюр, он всё-таки нашёл, правда, один комплект, переговорного устройства и то только потому, что «Уоки-токи» лежало под столом, заваленное сверху пустыми коробками. Кроме этого комплекта он был нагружен четырьмя набитыми чем-то пакетами. Там была целая куча лазерных дисков с фильмами и музыкой, четыре маленьких аудио плейера с памятью на «флешках», штук тридцать самих «флешек», несколько упаковок чистых лазерных дисков, а так же зачем-то электронный переводчик. На мой вопрос:

– Зачем он нужен? Где ты сейчас найдёшь хоть одного иностранца? Или ты собираешься читать в подлиннике Шекспира, а может быть Хайдеггера или Камю?

Флюр ответил:

– Да идите вы! Просто очень давно хотел такой агрегат, но было жалко денег.

Посовещавшись, мы решили ещё сделать пару заходов и по любому уезжать, здесь мы уже находились около двух часов, а нам ещё ехать сто километров по дороге, чреватой различными неожиданностями. Я захотел захватить ещё хороший, дорогой компьютер, два лазерных принтера и сколько унесём расходных картриджей к ним, а так же бумаги. Компьютеры, принтеры, как и расходные материалы к ним, практически были не тронуты, только растащили все ноутбуки. Бумагу, по-видимому, брали, её оставалось не так много, всего упаковок тридцать. Мы в течение двадцати минут перекидали всё это в машину.

Теперь можно было ехать домой, до начала сумерек оставалось не менее часа. Взятым товаром из магазина мы забили багажник фургона полностью, даже заложили левое заднее сиденье коробками до самой крыши.

Вёл машину Флюр, он вообще был очень неплохой водитель, и зрение у него было отличное, у меня со зрением было не ахти. Я сел на переднее пассажирское сидение, поставив между ног свою Сайгу. На всякий случай, в связи с выстрелами в городе, я снял её с предохранителя и был настороже. Стрельба стала слышна чаще. Время близилось к вечеру, и всякая нечисть вылезла на добычу. На заднем сидении расположился Саша со своей новой игрушкой, пулемётом – по-видимому, он в него влюбился, по крайней мере, наглаживал его, покачивал и что-то приговаривал, было смешно на него смотреть. Пулемёт он зарядил и сказал:

– Всех порвём! С такой игрушкой, готов отразить атаку любой банды. Так, что Батя, спрячь свою пукалку – ей только людей смешить.

Так со смешками и подначками, в приподнятом настроении мы отъехали от магазина к себе домой. Я сидел и думал. Отчего мы с таким маниакальным упорством хватали всё, что попадалось на глаза. Этими вещами мы запасались, наверное, не только из жизненной необходимости. Просто, в такой невообразимо жуткий жизненный момент, набитый под завязку фургон с дорогой по прежней жизни техникой – грел душу.

Глава 11

До выезда из города мы ехали минут двадцать, больше нигде не останавливались, машина была загружена полностью. Я оглядывал окрестности в шестикратный бинокль, взятый в магазине. На том же месте, недалеко от выезда на Симферопольское шоссе, так же как и утром стоял милицейский УАЗик. И вокруг суетилось пять человек – трое в форме, а двое в гражданском, но почему-то все с автоматами. Меня насторожила реакция гражданских, когда они увидели наш приближающийся автомобиль, они спрятались за УАЗик, чтобы мы их не увидели. Ещё больше насторожило то, что невдалеке стояло, по крайней мере, две знакомые машины, которые я хорошо запомнил ещё с утра. Особенно микроавтобус Фольксваген, у него было промятое левое заднее крыло. Из него утром постовой грубо вытаскивал пассажирку. Утром в самом микроавтобусе было видно много разных коробок и пакетов, он был загружен примерно, как теперь наша машина. Сейчас никаких пассажиров и груза не было видно, а в бинокль можно было всё хорошо рассмотреть.

Ещё добавляла несуразности с этим постом ситуация в городе, где был полный бардак и мы за целый день, так и не видели ни одного поста милиции. А тут вдруг обычная патрульно-постовая служба, даже без гаишников, досматривает машины, тем более не на стационарном посту ГИБДД, да ещё с вооружёнными гражданскими лицами.

Воспоминание о перестрелке с Пущинскими милиционерами – когда они начали стрелять, без всякого предупреждения и сразу на поражение, было ещё свежо в памяти. Поэтому я предупредил Сашу:

– Если нас остановят, ты сразу открываешь боковую дверь и начинаешь стрелять из своего пулемёта по людям, сидящим и спрятавшимся за милицейский драндулет. Двух легавых, которые стоят у дороги и будут нас останавливать, я возьму на себя…

Внимательно прислушивающемуся Флюру сказал:

– Если нас будут тормозить, ты остановишься так, чтобы было удобно целиться и мне и главное, Саше стрелять из боковой двери.

Всё-таки выучка у ребят была отличная – никто из них даже и не попытался что-то выяснить, или тем более вступить в пререкания. Когда мы приблизились к УАЗику метров на семьдесят – на край дороги вышел один из милиционеров и жезлом начал показывать, что требует остановиться. Метрах в пяти от него стоял другой милиционер с автоматом наизготовку. Я решил сначала стрелять в него, потому что тот, который с жезлом по любому не успеет выбросить его, схватить автомат и прицелиться – тут у меня будет несколько секунд форы.

Флюр остановил машину метрах в десяти от милиционера с жезлом – выехав на обочину и поставив наш фургон немного косо. Как раз так, чтобы УАЗик и подходящие милиционеры оказались в зоне поражения. Перед самым поворотом к постовым я кнопкой автоматически опустил стекло. Ствол ружья, чтобы заранее не увидели, я загородил пустым пластиковым пакетом. Как только мы остановились, я сразу же начал стрелять в дальнего от меня милиционера, сделал подряд три выстрела картечью. Первые два выстрела целился в голову, третьим в ноги – предполагая, что они могут быть в бронежилетах, а у меня были всё-таки не пули и вряд ли пробили бы бронежилет. Вторая серия из двух выстрелов была по милиционеру, который нас останавливал. Он с выпученными глазами, с болтающимся на шнурке жезлом – нервно пытался изготовить свой автомат к стрельбе.

– Поздно, батенька, поздно, – перевозбуждено прошептал я. В это время Саша, настежь распахнув боковую дверь, хладнокровно, не очень длинными очередями – дырявил милицейский УАЗик.

Да, всё-таки страшная штука – действие пулемётных пуль на близком расстоянии. УАЗик, а он был в метрах тридцати, мало того, что насквозь прошивало – его ещё и шатало от каждой очереди.

Вся наша стрельба продолжалась от силы минуты три, да и, то только потому, что Саша, пока не расстрелял все патроны из контейнера – не успокоился. Потом наступила тишина – в ответ не прозвучало ни одного выстрела. Пока мы стреляли, Флюр, схватив второе ружьё, выскочил из машины – используя её как защиту, настороженно всё оглядывал. Он не сделал ни одного выстрела, но контролировал окружающую обстановку и развитие ситуации – нет ли где подозрительного движения.

Движения не было, только останавливающий нас милиционер катался, по земле – тонко повизгивая. Зарядив ружьё, я тоже вышел из машины и хотел пойти проверить, что там, в УАЗике и за ним, но меня остановил Саша:

– Батя постой! Сейчас начинается наша работа, – крикнул он и отобрал у меня заряженную Сайгу. Потом почти кошачьим шагом на полусогнутых ногах добрался до УАЗика. Я даже не увидел, как он успел приготовить гранату. Дойдя до милицейской машины, он посмотрел в неё, заглянул за УАЗик – потом выпрямился и убрал гранату в карман.

– Всё нормально, – крикнул Саша, но почему-то сделал три выстрела из моего ружья. После чего спокойно направился к нам. Флюр в это время занимался раненым милиционером.

– Что там такое у Саши? Какого «хрена» палит? – Спросил я его.

– На всякий случай, контрольный выстрел, теперь гарантированно все двухсотые, в спину никто не выстрелит, – с каменным лицом проговорил Флюр.

Я себя чувствовал ужасно – всё думал, что ребята меня сильно осуждают. Ведь, можно сказать, безо всякой причины и, в принципе, без проявления агрессии с противоположной стороны, только потому, что мне ситуация показалась опасной – взяли и убили кучу народа. Поэтому я чувствовал какое-то тяжёлое к себе отношение. Саша и Флюр, не обращая внимания на меня, занимались единственным раненым. У второго милиционера, в которого я стрелял, голова была наполовину снесена – наверное, он умер уже после первого моего выстрела, а я методично стрелял уже в труп.

Так я настраивал себя. Подойдя к убитому мной человеку и посмотрев на разбросанные куски мозгов – меня затошнило и захотелось проблеваться. Я хотел зайти за УАЗик облегчится, но там увидел не менее страшную картину – буквально расчлененные близкими пулемётными очередями два трупа. Меня затошнило ещё больше, и я побежал к ближайшему оврагу.

– О Боже, – только мог прошептать я. Там, вповалку лежало больше двадцати трупов. Одной из верхних была женщина, – которую милиционер утром вытаскивал силком из микроавтобуса. Тут мне совсем стало плохо – казалось, что я схожу с ума, и мне уже везде мерещатся трупы. Я только и смог, валясь в снег, крикнуть:

– Ребята!

Первым ко мне подбежал Флюр, посмотрев в овраг, он просто остолбенел, вторым подошел Саша, он, наверное, как более опытный – успел вытащить из аптечки нашатырный спирт и упаковку нитроглицерина. Аптечка у меня лежала в большом инструментальном ящике, который стоял между задними пассажирскими креслами и мог служить дополнительным местом, когда там ехало больше трёх человек. Подойдя к нам, он даже не стал меня реанимировать, а тоже уставился на открывшуюся страшную картину в овраге. Так молча, они стояли несколько минут. Я уже немного оклемался – понял, что всё-таки не сошёл с ума и мне всё это не кажется.

В душе разрасталось ощущение жуткой неправильности всего происходящего, Не может такое происходить с людьми в ХХ1 веке, но факт, как говорится, был на лицо. Тогда же я почувствовал и по взглядам и по поведению – изменение отношения ко мне ребят, они полностью и без разговора признали во мне командира, который вправе принимать любые решения, потому что он мудрее и предусмотрительнее их.

Они, наверное, представили, где все мы могли лежать, если бы я безаппеляционно, не спрашивая их совета, не обсуждая, просто приказал стрелять – стрелять на тогдашний их взгляд подло и неожиданно. Даже их военная подготовка, по-видимому, этого не предусматривала – для любой силовой операции, нужно было какое-то обоснование и иногда, они сами его придумывали, чтобы не превратится в хладнокровных, профессиональных убийц.

Я же сейчас был благодарен профессиональной подготовке Саши и Флюра, они не обсуждая и не пререкаясь – точно выполнили полученные указания. Да, я хоть и не военный – но в тот момент сработала или память предков, всё-таки я казацкого рода. А может быть работа на бирже – где просто необходима решительность и умение за очень небольшое время принять единственно верный вариант, не обращая ни на что внимание, провести его в жизнь. Кто этого не может – тому делать на бирже нечего. Я имею, конечно, в виду ежедневную спекуляцию, а не инвестирование средств на длительный период. Ежедневная спекуляция производит мощный естественный отбор – очень быстро разоряя неподходящих людей, является просто живым примером теории Дарвина. А я всё-таки занимался этим без малого четыре года и, в принципе, преуспел. Так, что эта работа свободным трейдером – несомненно, добавила в мой характер решительности и способности к быстрым действиям, несмотря на сомнения, научила не верить кем-то придуманным условностям и чужим авторитетам. Как правило, на бирже проигрывали те, кто следовал привычным и почти что официальным правилам поведения цен на акции, которые должны подчиняться расчётам технического и фундаментального анализа. Они иногда и подчинялись – сегодня законам линейного теханализа, завтра волнам Элиота, послезавтра только фундаментальным факторам, а потом, вдруг, делали кульбит и шли не туда. И только трейдеры-интрадейщики, каким-то шестым чувством, предугадывали движение рынка. Например, я, буквально чувствовал, какие должны быть уровни по некоторым акциям. Ну ладно, что я про свою бывшую работу. Теперь, я думаю, в ближайшие несколько сотен лет, она точно никому не будет нужна.

Итак, посмотрев на гору трупов в овраге и сопоставив с количеством стоящих машин, мы сделали вывод, что здесь грабили проезжающие с грузом автомобили, а водителей и пассажиров просто убивали – сталкивая трупы в овраг и, судя по количеству тел, этим занимались не один день.

Отношение к раненому милиционеру у ребят после увиденного ужаса в овраге, сразу изменилось – появилась какая-то злоба и жестокость. Подойдя к нему, Флюр, несмотря на то, что только что, несколько минут назад, он бережно перевязывал раненого и вкалывал ему пирамидол из аптечки – схватил его за воротник куртки и потащил к оврагу, где лежали трупы. Раненый громко закричал, подошедший Саша грубо пнул его в бок, чтобы тот заткнулся, милиционер затих и только всхлипывал, иногда тихонько подвывая. Я стрелял ему по ногам, и было видно, что на одной ноге, на бедре был вырван картечью целый кусок мяса. Правда, Флюр перебинтовал ногу, но я после того как вышел из машины, сразу посмотрел на результаты своей стрельбы.

Подтащив раненого к оврагу и посадив его лицом к горе трупов, чтобы он мог видеть этот кошмар – ребята начали производить дознание. Перед этим Саша посоветовал:

– Батя пойди, посмотри, что там творится в других машинах. Тебе с непривычки лучше этого не видеть. Мы же обучены проводить допрос в боевой обстановке – так, что по любому выжмем из него всю информацию.

Мне действительно после этих событий было не по себе и я, подойдя к нашей машине. Достал оставшуюся неполную бутылку водки – там было примерно грамм двести и прямо из горлышка, не закусывая, выпил половину. Другую половину я оставил Саше, а Флюру пить не полагалось, он был за рулём.

Перекурив и немного отойдя от пережитого, я действительно отправился осмотреть стоявшие неподалёку машины. Своё ружьё взял наизготовку, менять его на автомат я не стал, «Сайга» была всё же привычнее и роднее. Ребята же разобрали трофейные автоматы. Оставшиеся лишними три автомата, а так же всю амуницию и боезапас, найденный на трупах и в простреленной машине, собрали и уложили в наш фургон.

Осматривая брошенные автомобили, я был готов, что они окажутся пустыми – так оно и оказалось. Там оставались только разбросанные личные вещи водителей и пассажиров, никакого следа перевозимых грузов не было. Когда я осматривал грузовую ГАЗель – раздался одиночный выстрел, я даже присел от неожиданности. Потом осторожно выглянул из-за борта Газели, ничего опасного на горизонте вроде бы не наблюдалось. Ребята спокойно шли от, оврага к нашей машине. Флюр призывно махнул мне рукой. Я бросил осматривать Газель и быстро подошёл к ним. На мой вопрос:

– Что случилось с раненым?

Флюр с каменным выражением лица сказал:

– Он догоняет своих приятелей по дороге в ад.

После этих слов, я даже не стал обсуждать причины одиночного выстрела, стало и так всё понятно.

Сев в машину и включив печку, Саша начал рассказывать, что удалось узнать у раненого Милиционера:

– Эти уроды занимались грабежом проезжающих машин уже три дня. Выбирали, как правило, автомобили с номерами других регионов, и по степени загруженности машин. Если в машине не было ничего ценного, особенно продуктов, её отпускали, конечно, для конспирации проверив документы. Останавливали только одиночные машины. Людей, в машинах у которых груз конфисковывался, они просто убивали, сталкивая тела в овраг. Раненый, правда, божился, что он никого не убил, что он просто стоял на дороге, останавливая машины, а убивали те в гражданском – они вообще были зверьё – конченые уголовники. Один из них, который постарше, и был вдохновителем и организатором всей банды, а их, простых милиционеров, эти бандиты в гражданском – просто использовали. У подельников этого бандита сейчас находится его семья, жена с маленьким ребёнком. Вообще он всячески пытался нас разжалобить.

Его перебил Флюр:

– Врал гад! Я понюхал ствол его автомата, из него точно сегодня стреляли и вообще все они, это настоящие оборотни в погонах, их надо уничтожать, – с ненавистью закончил он.

Саша между тем продолжил:

– Всего их в банде одиннадцать человек. Шестеро из них сейчас на базе, которая находится невдалеке, на территории местного ДРСУ. Там есть небольшая угольная котельная и поэтому в помещении конторы тепло и вся банда перебралась жить туда. Всех работников предприятия не перешедших к ним в услужение они перебили. База видна даже отсюда, – он показал.

Несмотря на то, что уже начинало темнеть, можно было разглядеть километрах в пяти несколько больших боксов. Я взял из машины большой бинокль и уже отчётливо увидел – два больших бокса, каждый с пятью воротами под грузовую машину. Рядом стояло двухэтажное, видно административное здание. Была видна и дымящая, пятнадцати метровая труба котельной. По шкале бинокля выходило, что до Базы пять километров семьсот метров. Пока я в бинокль разглядывал базу, Саша продолжил:

– Вооружена банда хорошо, у каждого есть автомат и по несколько гранат, а также имеется крупнокалиберный пулемёт и несколько гранатомётов.

Потом он немного замялся и продолжил.

– Они убивали не всех – симпатичных и молодых женщин увозили к себе на базу. Ну, там, сами понимаете, что с ними делали. Сейчас у них находится пять женщин.

Он замолчал, я тоже прекратил рассматривать бандитское гнездо и посмотрел на Сашу и Флюра. Оба они имели мрачный вид, на меня старались не смотреть, отводили глаза.

А у меня наоборот – после выпитой недавно водки, появилась какая-то лихость и вера в своё всесилие. А в сердце клокотала ненависть к этим уродам, исчадью ада в человеческом обличии и жалость к погибшим людям, нежданно-негаданно, попавшим под руку этим мразям. Саша всё-таки посмотрел мне в глаза и спросил:

– Ну что командир, будем делать? Уже поздно, пора ехать домой.

И увёл глаза в сторону. Я сказал:

– Нет, ребята! Эти животные не имеют право на существование, их надо уничтожить. К тому же, они, наверное, сейчас там над захваченными женщинами издеваются и нас наверняка не ждут, а ждут этих вот гадов с добычей.

Я кивнул на расстрелянный УАЗик. После моих слов, ребята сразу как то расслабились, у них появились улыбки, Саша, улыбаясь, хлопнул Флюра по плечу и воскликнул:

– Ну что я тебе говорил Татарин!

Они, наверное, предполагали, что я, верный своему принципу – не влезать, ни в какие разборки и не становиться ни на чью сторону, если это не касается непосредственно нас. Сейчас скомандую о возвращении домой, тем более что мы в, принципе, удачно съездили, набрали целую машину ценных вещей. Нас никто не заставлял устанавливать мировую справедливость и тем более я им, наверное, плешь проел, рассказом о самом неблагоприятном сценарии развития данной катастрофы. О том, что наступит «вулканическая зима» на длительный период времени и всё равно большинство людей погибнет, особенно в городах. Не в наших силах этому помешать, или оказать какую-нибудь существенную помощь людям и, тем более, власти. Поэтому, сейчас надо думать только о нашей группе и пытаться по максимуму набирать любые продуктовые или топливные припасы, потом это будет сделать невозможно.

Поэтому, после моего заявления, ребята слегка обалдели, услышав от апологета принципа невмешательства – предложение спасти совершенно незнакомых женщин. Но они были страшно рады этому решению и сразу начали обсуждать план операции. Я в этом не стал принимать участие, рассудив, что они профессионалы и лучше меня всё просчитают и распланируют.

В это время, я, в бинокль пытался изучить бандитское логово, хотя и стало уже значительно темнее. Вдруг увидел, что от базы отделились огни, по-видимому, оттуда выехала машина. Начав за ней наблюдать, понял – она поехала в нашу сторону. Прервав наблюдение, сказал ребятам:

– Мужики! К нам по видимому едут гости с бандитской базы. Нужно подготовиться и хорошо их встретить.

Как-то незаметно команду на себя взял Саша. Отобрав у меня бинокль, он проследил за движением приближающейся машины и сказал:

– Едет такой же УАЗик, как тот, который мы раздолбили.

Потом поручил мне развернуть наш фургон фарами к приближающемуся автомобилю и включить дальний свет. Чтобы попытаться ослепить гостей и повысив голос, приказал:

– Батя встань под защиту машины и приготовь своё ружьё, но сам, ни в коем случае первым не открывай огонь. Стреляй только если кто-то из гостей сам выбежит прямо на тебя.

Сами Саша с Флюром отбежали метров на тридцать от машины и залегли по разные стороны дороги в кювет – прямо в грязный снег.

Машина с бандитами приблизилась где-то минут через пять, после того как я переставил фургон и включил дальний свет. Я стал махать им подобранным жезлом. Они поморгали мне фарами и остановились метрах в двадцати от нашей машины. Из УАЗика вышел один человек – он что-то крикнул, но тут прозвучало четыре одиночных выстрела и всё смолкло. Потом с правой стороны дороги к УАЗику метнулся силуэт Флюра, и раздалось ещё два выстрела, после чего на дорогу вышел и Саша. Он уже не прятался, а стоя перед горящими фарами УАЗика, отряхивал с одежды налипший грязный снег. Флюр в это время вытаскивал с водительского места труп бандита в милицейской форме – второй был в гражданском.