Текст книги "Зимняя сказка.Дилогия (СИ)"
Автор книги: Олег Кожевников
Соавторы: Владимир Скворцов
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 64 страниц)
Сказав это, он уставился немигающим взглядом на Флюра. Тот демонстративно рыгнул и, протерев салфеткой рот, ответил:
– Ну что, Мастер, тебе на это сказать! Мой внутренний голос просто кричит – срочно сваливать и чем быстрее, тем лучше. Направление движения к берегам тёплого океана, меня тоже весьма устраивает. Не зря же я Русский офицер и поэтому разве могу отказаться от возможности обмыть свои сапоги в волнах Индийского океана. Ферштейн?
После этих слов он залпом допил свою дозу виски.
В разговор вступил ещё один мой сосед по посёлку – наш врач Игорь, он сказал:
– Товарищ не понимает! Слушай, Коль, ты хоть представляешь, как мы будем обходиться без чистой воды? Ведь наверняка все отходы нашей жизнедеятельности поднимутся из отхожей ямы, туда добавится и растаявшее говно, из старого канализационного коллектора и всё это будет плавать вокруг нашего дома. Затопит и подвал со скважиной и нашим огородом. А у нас нет ни фильтров для очистки воды, ни витаминов, которые могли бы заменить нам огород с его овощами и зеленью. Одним словом, если мы останемся – жуткие болезни и, скорее всего, смертельные, нам обеспеченны.
Николай до этого сидевший спокойно, вдруг подскочил и, размахивая руками, начал выкрикивать:
– Да что вы на меня налетели? Разве я против эвакуации! Кто одним из первых голосовал о срочной подготовке к отъезду? Кто, в конце концов, на этом жутком морозе готовит технику к длительному путешествию? Не беспокойтесь – я обеими руками за эвакуацию. Просто я хотел у нашего интуита узнать, что он чувствует по этому поводу.
Тогда за этим праздничным столом собрались все члены нашей маленькой коммуны, и не было ни одного, кто бы ни мандражировал перед неизвестностью. Все уже были уверенны в нашем скором отъезде и что за таким столом, в таких комфортных условиях, вряд ли удастся собраться в ближайшее время. И поэтому даже маленьких детей усадили за этот стол. Всего нас было двадцать один человек – девять мужчин, девять женщин и трое маленьких детей. Двое из них родились уже после катастрофы и ни разу в жизни не видели ни зеленеющей листвы лесных деревьев, ни тёплых ласковых летних дней.
В тот момент я ощутил, что готов отдать свою жизнь за любого из этих людей, и что ближе их у меня никого нет, и никогда не будет. На меня нашло какое-то мистическое откровение, я не удержался и поделился им с окружающими:
– Слушайте сюда! Никто не задумывался, сколько людей теперь в нашей большой семье?
Большинство начало оглядываться, производя подсчёт. Я не стал ждать и ответил сам, продолжая свою мысль:
– Правильно – двадцать один! Очко! Магическое число! А помните, когда нас было двадцать, не было даже и мысли куда-нибудь отсюда уезжать. И только когда родилась Даша – началось всё это потепление и ураганом разрушило наш ветряк. Одним словом, судьба толкает нас покинуть это насиженное место. И заметьте еще, ребёнок родился у самых молодых – у Максима и Риты. В этом тоже проявился какой-то знак – как будто нам указывается, что не место вновь рожденным в этой вечной зиме. Нельзя законсервировать наше мнимое благополучие, надо двигаться, чтобы всё-таки найти свой Эдем, своё место под солнцем. Чтобы наши дети и внуки могли жить по-человечески, могли развиваться, а не занимались лишь постоянной борьбой за выживание.
В этот момент ко мне подошла моя жена Маша, обняла меня и сказала:
– Толь! Да ты просто мистик какой-то! Всю жизнь с тобой живу, а ты не перестаёшь меня удивлять. Я всегда думала, что ты полный материалист и сухарь, а тебя вон куда занесло. Наверное, если бы вернулись прежние времена, ты занялся бы кабалистикой.
Из-под её руки, я дотянулся до бокала, взял его, и сделал пару глотков, потом улыбаясь, произнёс:
– Ха! А ты попробуй выпить столько же, сколько и я этого двадцати однолетнего виски. Тогда сразу поймёшь магию цифры 21 и оценишь это моё откровение. А кабалистикой заниматься никакого здоровья не хватит. А главное – где взять столько виски? Бедную Шотландию, вместе с Ирландией и Англией – смыло набежавшею волной!
Продолжить дальше вспоминать то приятное застолье, мне так и не удалось. На самом интересном месте, когда Коля и Флюр начали рассказывать анекдоты, я очнулся из полузабытья. Наш вездеход заглох, печка перестала поддувать тёплым воздухом. В кабине стало значительно холоднее, по крайней мере, при дыхании стал уже появляться пар. Ещё не отойдя от прежних дум и плохо соображая, я спросил у Сергея:
– Послушай, Малой, что-то стало холодать, не пора ли нам, кхе-кхе…, по рации поторопить ребят?
Он повернулся ко мне и, улыбаясь, ответил:
– Заглохли буквально минуту назад. По рации с Сашей говорил минут пять назад. Ну, ты даёшь, Батя – за пять минут успел уснуть, подремать, а потом снова проснуться. Силён, бродяга! Если замёрз, давай я вылезу и залью в бак солярки из канистры. Движок ещё не замёрз, когда заведём, из печки сразу тёплый воздух начнёт идти.
Потянувшись всем телом, я, зевая, сказал:
– Да ладно, не суетись! Что мы кисейные барышни что ли? И не при таком холоде бывало, ночевали. А канистра пускай лежит, сейчас подъедет Игорёк на заправщике и насосом закачает полный бак солярки. Тем более, если ты начнёшь лазить на улицу, совсем застудишь кабину. Так что успокойся, лучше контролируй обстановку вокруг. А я, пожалуй, ещё минут пять сосну – учись, студент.
После этих слов я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. И опять на меня нахлынули воспоминания. Мысли вертелись вокруг членов нашего сообщества, ставших такими близкими для меня людьми. Я подумал, как мне повезло, что построил дом именно в этом посёлке, и что той зимой там остались проживать именно эти люди. Большая удача была, что мои дачные соседи оказались очень грамотными и неизбалованными людьми. Володя был высококлассным специалистом в точной механике и даже организовал малое предприятие, которое изготавливало гироскопы для космических аппаратов. Его жена Галя была кандидатом биологических наук и заведовала лабораторией в Пущинском институте биофизики клетки, она там занималась проблемами клонирования.
Другой сосед, Николай, великолепный автомеханик, в прошлом тоже занимался бизнесом. Его жена Ира – научный сотрудник Пущинского Биоцентра. Они, доверившись моим словам о возможном взрыве вулкана, очень вовремя перевезли на дачу своих детей Максима и Дашу – на тот момент школьников. Сейчас, конечно, Максим превратился в здорового двадцати трёхлетнего парня, а вот Даша, к несчастью, умерла от болезней на второй год после взрыва вулкана. Тогда мы все очень сильно болели от нехватки витаминов и солнечного света. Она оказалась из нас самой слабой и неприспособленной к такой жизни – в вечном сумраке, без свежих овощей и фруктов. В то время мы ещё не запустили наш огород в подвале и питались практически одними консервами. Наверное, в честь умершей сестры Максим и назвал свою дочку Дашей. Наш доктор – Игорь тогда ничего с этими болезнями не мог поделать. Сам больной, он ходил по всем комнатам нашего, превратившегося в больницу дома, делал уколы, заставлял принимать лекарства и витамины. Но, к сожалению, ничем не смог помочь, изнеженному организму девочки. Максима отец все-таки закалил, часто брал его с собой на охоту и рыбалку. К тому же Макс занимался спортом, посещал футбольную секцию.
Игорь тоже был постоянным жителем нашего посёлка. До катастрофы он работал врачом хирургом в Пущинской больнице. Его жена Надя раньше работала акушеркой в родильном отделении той же больницы, но на то время находилась в отпуске по уходу за ребёнком. Сидела дома с прелестным малышом, двухлетним Никитой.
На момент взрыва супервулкана, в нашем посёлке находились два шабашника из Белоруссии – Валера и Сергей. Я их хорошо знал, они строили и мой дом, а Валера вообще был бригадиром. Потом они так прижились в нашем посёлке, что каждый год начали приезжать туда на заработки. Валера был по специальности инженер-электрик и вообще универсал по строительным работам. Единственным человеком из нас, не имевшим высшего образования, был Сергей, он просто был хорошим каменщиком.
Когда-то за общим столом я заявил:
– Вы не представляете, как я рад такой удаче, что такие специалисты оказались на момент катастрофы рядом со мной. Без вашего умения и упорства, вряд ли смогли бы выжить я и моя семья.
На, что Володя ответил:
– Анатолий! Это мы должны молить бога, что ты с нами. Только благодаря тебе мы и существуем. Именно ты заставляешь нас двигаться, что-то делать, а не тупо ждать, что приготовила для нас судьба.
На этих приятных словах я опять очнулся. На этот раз меня разбудил Сергей, он энергично дёргал меня за куртку и требовательно выкрикивал:
– Батя, проснись! Просыпайся, чёрт тебя дери! Уже Дохтур на заправщике подъехал, да и остальные вон рядом выстраиваются.
В этот момент, подошедший Игорь, открыл с моей стороны дверь вездехода. Ледяной воздух, хлынувший с улицы, окончательно привёл меня в чувство. Уже осмысленным взглядом я посмотрел на нашего доктора. Да! Вид у него, если мягко сказать, был тоже весьма непрезентабельный. Из большой горы тёплой одежды чуть выглядывала тонкая шея, лицо было измождённое, с проплешинами отмороженной кожи. Защитные очки были подняты на шапку и белки глаз зловеще краснели отражённым светом заходящего солнца. Он охрипшим, срывающимся голосом прогундосил:
– Ну что, лишенцы, задницы-то не примерзли, ожидая меня? Ничего, сейчас Дохтур вставит вам клизму литров на триста соляры, сразу полегчает, станет тепло и появится тяга к жизни.
Пока он говорил, на лыжах подъехал Саша, затем, разматывая удлинитель, подкатил Володя. Он, вместе со сменным водителем Катей, управлял УРАЛом, в кунге которого находилось большинство наших женщин и все дети. Над кабиной этого громадного снегоболотохода был установлен постоянно работающий маленький бензогенератор. Именно от него было запланировано запитать насос в цистерне нашего вездехода-заправщика. Пока Володя подключал насос, а Саша разматывал шланг от цистерны, я спросил у Игоря:
– Слушай, Дохтур! А почему ты без затычек в ушах? Невозможно же в здравом рассудке выносить этот визг от гусениц твоего драндулета. Может ты у нас звуковой мазохист. Интересно – Танюша, которая у тебя сменщицей, тоже едет без беруш, или ты её воспитал в духе аудио извращенства?
Игорёк, гордо выпрямился, стоя на подножке ГАЗона и напыщенным тоном ответил:
– Вот, теперь ты понял, насколько крепка моя нервная система. Насколько я подготовлен работой с больными к различным мелким неудобствам. Интересно, что стало бы с твоей психикой, посиди ты с недельку в моём больничном отделении. Наверное, ты с годик бы ходил с заткнутыми ушами, заткнутым носом и принимал бы повышенную дозу успокоительных таблеток. А что касается Тани, она так умаялась, что спит без задних ног, я так думаю, её сейчас и из пушки не разбудишь.
К нам подъехал на лыжах Саша и с интересом оглядел фигуру Игоря, после чего фыркнул и сказал:
– Игорёх! А ты не пробовал ещё под этот тулуп какие-нибудь ватные одеяла затолкать, да вообще-то у тебя и без них весьма колоритный видок. Можешь! Можешь вот так, и прийти в кунг, к нашим дамам. Гарантирую, лишнюю тарелку супа они тебе точно нальют и из жалости ещё гамм сто сорокаградусной накапают.
Потом обращаясь уже ко мне, коротко произнёс:
– Батя, я Флюра послал растапливать печку во втором кунге. Глядя на наших орлов, ясно, что нужно вставать на отдых. Вряд ли кто-нибудь еще несколько часов выдержит такой ритм движения. Все носом буквально клюют приборные доски вездеходов.
Я, немного помолчав, еще раз оглядел Сергея и Игоря, и только потом ему ответил:
– Да, Кот, ты как всегда прав. Я тоже настолько вымотался, что при малейшей возможности сразу отрубаюсь, засыпаю мгновенно. Вон Серёга не даст соврать.
В это время Игорь сверху оглядел Сашу, потом, выставив руку, как Ленин в октябре и улыбаясь, произнёс:
– И ты, Брут, туда же! Вообще-то тебе, Котяра, твоя кликуха очень подходит. Вспомни, как ты ко мне ластился, когда я в Пущино достал трёхлитровую бутыль спирта. А сейчас, когда спирт сдан Володе, ты начинаешь выёживаться. Конечно, сейчас каждый может поиздеваться над бедным Дохтуром. Ну, погоди, вот пропишу тебе укольчик, тогда не только присесть, но и наклониться не сможешь. Придётся тебе ходить строевым шагом и все время стоять по стойке смирно – солдафон несчастный.
Мы все дружно и громко засмеялись. Подошедший Володя недоумённо на нас уставился, потом спросил:
– Мужики! Что случилось-то? Вы что, вмазали втихаря, что ли? А где тогда моя доля?
Мы еще сильнее начали смеяться, потом сквозь смех я ответил Володе:
– Понимаешь, Вован, тут нам Дохтур раскрыл глаза на то, что медиков обижать нельзя. Они даже спецназ на счёт, раз-два, построить могут. Он выдал своё секретное оружие – шприц называется. А ты сам знаешь, мы их набрали несколько сотен штук. Так что от Игоря надо держаться подальше и не дай бог тебе ему перечить. А то сделает укольчик – хорошо если присесть не сможешь, а то и с женой прилечь не удастся.
Володя присоединился к нашему громкому смеху, потом вытирая выступившие слезы, предложил:
– Ладно! Хватит уже тут всем мёрзнуть. Идите в кунг в тепло, а я уже тут заправлю ГАЗон. Насос будет качать солярку не меньше пятнадцати минут. Так что давайте заодно и женщинам поможете вылить отходы. Тем более Сергей у нас в этом деле самый главный специалист.
Саша в шутливой форме вытянулся по стойке смирно, отдал честь и выкрикнул:
– Яволь герр суперинтендант!
У нас опять начался истерический смех. Минуты через две мы всё-таки успокоились и уже серьёзно решили сделать так, как предлагал Володя. Действительно, зачем нужно было всем мерзнуть, когда с заправкой вездехода вполне мог справиться и один человек. Доставать лыжи было лень, я с Сергеем и Дохтуром, проваливаясь по колено в снег, побрели к Уралу с кунгом, стоящему метрах в десяти. Напоследок Игорь пошутил:
– Слушай, Володь! Ты там смотри не отморозь пятую точку, а то придется растирать и банки ставить. А ты сам знаешь, со спиртом сейчас напряжёнка.
После этого, хихикая, он попытался вприпрыжку догнать нас, но провалился в снег по пояс. Пришлось ему, под смех уже Володи, ползком выбираться из этого снежного плена. Пока мы добирались до кунга, Саша, сняв лыжи, уже зашёл внутрь тёплого помещения. Дождавшись Игоря и отряхнув его, мы тоже по лестнице поднялись в кунг.
Блаженство! Блаженство – другим словом и не опишешь то, что я ощутил, попав внутрь тёплого помещения и сняв свою тёплую одежду. Повсюду стоял вкусный запах пищи. Все наши водители, тесно сбившись вокруг двух складных дачных столиков, сидели, и как голодные удавы наблюдали за Машей, которая священнодействовала у плиты. Остальные женщины и дети расположились на верхних полках наших самодельных нар. Оттуда выглядывали только их головы, с интересом оглядывая собравшихся за столами. Только когда я умылся и втиснулся на свободное место у стола, только тогда ощутил тяжёлый запах давно не мытых тел. Но всё равно всё это перебивал аромат приготавливаемого супа с тушенкой. Сквозь иногда прерываемый гул разговоров доносился звук электромотора принудительной вентиляции, который, правда, всё равно не справлялся с возросшей нагрузкой. Позади моей жены стоял Флюр и вкрадчивым голосом ей вещал:
– Тётя Маша, вы же сами понимаете, что мы с Саней двигаемся самыми первыми и у нас повышенный расход калорий. Поэтому, вы должны вникнуть в наше положение и налить в наши тарелки супчика побольше и погуще. А лучше давайте я буду разливать, меня в армии обучили, как это лучше сделать, чтобы никто этого не заметил.
Маша отмахнулась от него поварёшкой и раздражённо сказала:
– Ты прям как муха, вокруг сладкого въешься и жужжишь! Не бойся, всем с избытком хватит, а тебе с моим зятьком ещё и добавки налью.
После этого она начала разливать получившееся блюдо по тарелкам, а Флюр передавал их дальше за стол. В середине этого процесса пришёл и Володя, запустил в кунг порцию морозного, свежего воздуха. Мне подумалось, что сейчас нас сюда набилось, как сельдей в бочку, надо всё-таки обеды устраивать в пустом кунге. В конце концов, наплевать на мизерную экономию топлива, здоровье и самочувствие – важнее.
Пообедав, мы начали обсуждать наши дальнейшие действия и промывать косточки Николаю. Именно он как главный механик рассчитывал расход топлива нашей техники. Сейчас он раскрасневшийся, перевозбуждённый, размахивая руками, оправдываясь, объяснял:
– Что вы всё на меня бычите! Сами что, дети что ли, все же опытные волчары! Вспомните, как Володя, да многие другие бухтели, что я заложил сильно большой резерв по солярке. Кричали, что лучше захватить больше продуктов и оборудования. Хорошо мы с Батей настояли взять сорока процентный резерв. Так что не бздите, хватит нам топлива до Баку.
В это время он, распалённый, не замечая ничего вокруг, нечаянно заехал Флюру рукой ниже пояса. Тот каким-то невообразимым образом успел поставить блок. Потом отскочил и нарочито тонким, маслянистым голосом заверещал:
– Дяденька! Драться, драться-то зачем! Противный…! Ты лучше бы нам, дилетантам, тогда по-доброму, ласково объяснил свои соображения. Глядишь, мы тогда и решили бы брать топлива не на сорок, а на пятьдесят процентов больше паспортных показателей вездеходов. А так, мне только сейчас стало понятно, хотя бы по своему организму, что питания при таком морозе ему надо раза в два больше. Да ещё не мешало бы всё это шнапсом разбавить.
Этими своими словами Флюр каким-то образом снял всеобщую озабоченность и страх перед будущим. Буквально все начали смеяться, только Коля, растерянно улыбаясь, продолжал вещать:
– Флюр, ты сам вспомни, как возмущался, что мы оставили снегоход, а вместо него загрузили бочки с топливом. Сейчас именно эти бочки и являются нашим последним резервом и надеждой в Баку обладать хоть какой-то маневренностью.
Но его уже никто не слушал, практически все мужчины навалились на Володю с требованием выделить шнапс для разбавления супчика и снятию усталости после такой долгой трудовой вахты. Володя ломался недолго, после трёхминутного напора он, кряхтя, встал и пошёл к антресолям доставать водку.
После этого обед плавно перетёк в ужин, с поглощением консервированных продуктов. Даже наши женщины не устояли и приняли по пятьдесят грамм сорокаградусной, после чего наперебой начали делиться своими ощущениями от этой езды. Например, Галя, заявила:
– Вам-то там хорошо, хоть нужным делом заняты, а мы тут сидим, как птички в клетке. Я-то ладно, хоть по компьютеру бывшую свою работу анализирую, а другие всю дорогу только в телевизор и пялятся.
На это ей Надя ответила:
– Да ладно, Галь, никто здесь от скуки не умирает. Я, например, просто балдею, когда наблюдаю за игрой наших детей с собаками. Уж соскучиться они точно не дадут.
Я вмешался в эту начинающуюся бабскую склоку, предложив:
– Слушайте девчонки! Вы же все очень умные и образованные. Вот пока едете и подумайте, как нам сделать перегонный куб, чтобы из нефти получить дизтопливо. Как сейчас помню по бывшей работе – средний дистиллят. К тому же, среди вас есть в некотором роде эксперт – Рита.
Она до катастрофы хотела поступать в «керосинку» и как рассказывала именно на факультет нефтепереработки, поэтому должна в этом деле что-то понимать. К тому же в их машине мы нашли много учебных дисков по химии и наверняка, там рассмотрен этот вопрос. Да и ты Галя в химии и перегонном оборудовании должна понимать, всё-таки кандидат наук и заведующая лабораторией. Так что флаг тебе в руки, теперь считай себя назначенной на должность руководителя группы по разработке проекта – мини нефтеперегонного завода. Помощником у тебя будет Рита. И ещё дорогие мои – вопрос не терпит отлагательства. Нужно разработать этот проект до того как мы доедем до Баку. Не факт, что нам там сразу удастся обнаружить дизтопливо, а большой маневренности, судя по всему, мы там будем лишены. Поэтому у нас может остаться единственный вариант выжить – научиться самим, из нефти изготавливать солярку. С нефтью я думаю, у нас там проблем не возникнет.
В наш разговор вмешался Саша, он предложил:
– Слушай, Батя, а может использовать самогонный аппарат. Я под шумок один, который мы нашли в деревне, засунул в багажник наверху кунга.
Я усмехнулся и спросил:
– Наверное, туда же и гранатомёт засунул!
Саша сделал непонимающее, удивлённое лицо и уточнил:
– А, что, не надо было?
Я махнул рукой и заявил:
– Вот, вот! Все очень умные и хозяйственные. Ещё неизвестно, сколько неучтённого груза тащим, как тут можно говорить о точном расчёте расхода топлива. Так что ладно, прекращаем катить бочку на Колю – у многих рыльце в пушку. Давайте лучше думать, как дальше будем жить?
На это моё заявление Саша практически сразу ответил:
– А что тут особо думать – действовать надо! Я считаю, что с таким запасом солярки очень опасно гнать через Каспий, там-то точно топлива не найдём. Нужно по пути к морю вскрывать встречающиеся заправки, глядишь где-нибудь дизтопливо и будет.
Тут в разговор вступил Володя, он сказал:
– Я тут на компьютере как-то считал, какова вероятность найти нетронутую заправку, получилось пять процентов. Значит, получается, что нужно откопать двадцать заправок. Чтобы откопать заправку нужно минимум два дня – итого сорок дней. И в итоге получается, что копать не имеет никакого смысла, всё опять начнёт таять – это раз. Такое количество заправок мы хрен найдём, их просто нет на этой трассе – это два. С этими поисками может так получиться, что придётся вставать на прикол – ждать новой зимы. Все же понимают, что когда потеплеет, из-за образующихся водяных линз, проехать будет невозможно. Потеряем к чёрту наши вездеходы и останемся, вообще беззащитны перед стихией. И еще подумайте, чтобы копать и поддерживать в кунгах нужную температуру, тоже нужно топливо. Это я тоже подсчитал, получается не менее пятидесяти литров солярки в сутки только на отопление, а ведь нужен еще бензин на снегоуборщик и генератор. Так что у меня однозначное мнение, отвлекаться нам нельзя, нужно, невзирая на обстоятельства ехать в Баку. Тем более вон Коля божится, что топлива, пускай впритык, но хватит.
Коля, услышав своё имя, тоже вставил свою реплику:
– Саня! Что ты так боишься остаться без топлива на морском льду? Когда солярка будет кончаться, мы будем уже недалеко от Апшеронского полуострова. В крайнем случае, оставим на льду пару вездеходов и доберёмся до суши, там найдём топливо и вернёмся за ними.
Слова Володи показались всем весьма убедительными, и чаша весов нашего мнения начала склоняться в сторону безостановочного движения к морю. Но Саша опять начал гнуть свою линию, он сказал:
– Володя, успокойся! Какие к чёрту двадцать заправок? Я говорю о паре, ну может быть трёх заправках, которые встретятся по пути. Там мы потеряем максимум неделю, а за неделю ничего не потеплеет, сам видишь какая сейчас температура. А то топливо, которое мы сожжем за это время в печках, можно компенсировать. Я тут внимательно изучил все доступные карты и пришёл к выводу, что часть пути можно совершенно безопасно срезать. Когда начнётся Калмыкия, можно свернуть с трассы и ехать напрямик к морю прямо по степи, никаких лесов там нет, городов тоже. Так мы укоротим путь километров на сто, а может быть и больше. Сами понимаете, по Волгограду мы проехать не сможем, придётся его или объезжать, или ехать дальше к морю по Волге.
Все разговоры опять повелись по кругу, а спать хотелось – жутко. Поэтому, чтобы прекратить эти уже бессмысленные споры, я высказал свой вердикт:
– Всё, мужики, хватит. Брек, я говорю! Вы оба говорите умные вещи и в принципе, только будущее может вас рассудить. Но право на ошибку мы не имеем. Не имеем мы право и на потерю шанса найти топливо. Поэтому присуждаю вам ничью и принимаю волевое решение. Пока едем по Тамбовской области, обязательно нужно найти заправку и раскопать её. Потом когда доедем до территории Калмыкии, с Астраханской трассы уходим и напрямик по степи едем до моря. Там останавливаемся, и отдыхаем один день, если на заправке топлива не найдём, то оставляем на берегу наш заправщик, предварительно слив оттуда всё топливо и едем по льду без остановки до самого Апшеронского полуострова. И да поможет нам бог!
После этих моих слов, разговоры свернули на другое русло, все с готовностью приняли это решение. И уже никто даже не пытался его оспорить и внести какие-то другие предложения. Все горячо начали обсуждать график дежурства и время выезда. И опять чтобы прекратить споры и поскорее пойти спать я высказался по этому поводу:
– Двигатели машин по такому холоду нужно прогревать через каждый час. Всего нас девять мужчин. Сашу и Флюра надо исключить из графиков дежурств, они и так больше всех вымотались – ехать первыми это самое трудное, такое даже врагу не пожелаешь. Таким образом, в дежурстве будут участвовать семь человек. С учетом того, что каждый отдежурит по одному часу и час ещё будет после последнего дежурства, мы выезжаем через восемь часов. Дежурные кроме прогрева техники, должны будут ещё заправить все вездеходы.
Тут неожиданно опять высказался Саша:
– Ты, Батя, правильно говоришь, но только отдыхать мы будем девять часов. Первую вахту мы с Флюром всё-таки отстоим – как-никак мы хоть и бывший, но спецназ. А очерёдность дежурства надо установить исходя из порядка движения. Как раз мы первые двигались, нам и дежурить, потом Володя, ну и так далее.
После того как он закончил, подскочил Флюр и закричал:
– Тост! Дайте мне сказать последний тост.
При этом он демонстративно держал пустую рюмку донышком верх. Я плечом подтолкнул Володю. Тот кивнул головой и опять кряхтя, полез ещё за одной бутылкой водки. После чего разлил её всем мужчинам по рюмкам. Флюр поднял уже полную рюмку повыше и громко провозгласил:
– За спецназ и, чтобы не в последний раз!
После чего полез ко всем обниматься и целоваться. Закончив этот ритуал, они с Сашей оделись и пошли начинать заводить на прогрев всю нашу технику. Все остальные мужчины тоже начали одеваться, чтобы идти в пустой кунг на отдых. Когда я дошёл до своего спального места, меня от усталости уже начало шатать. Но, несмотря на это, я всё-таки посмотрел на термометр, температура в кунге на тот момент была плюс четырнадцать градусов. По сравнению с морозом на улице, это просто Сахара – это была последняя разумная мысль, посетившая мой уставший мозг. Потом была просто темнота, безо всяких мыслей и сновидений.
Глава 2
Землетрясение! Такая паническая мысль возникла у меня во сне. С испугу сразу широко открыв глаза, я тут же прищурился от непереносимо яркого света, льющегося из окна кунга. Затем я различил нависшую надо мной физиономию Сергея, он раскачивал меня и что-то шептал. Прислушавшись, я постепенно начал понимать смысл его фраз, а он, по-видимому, потеряв остатки терпения, начал громким голосом, почти что выкрикивать:
– Батя, вставай! Батя, ну вставай же, уже пора!
Его как будто зациклило, и он повторял только эти две фразы. Чтобы не разбудить других, я резко присел на матрасе и громким шепотом спросил:
– Ты что орёшь-то? В казарме не ночевал ни разу что ли? Сейчас по башке сапогом-то получишь, быстро язык прикусишь.
Он, глупо улыбаясь, уже шепотом, начал оправдываться:
– А я, что? Я смену пришёл сдавать! Бужу вас уже минут десять и никакого эффекта. Хотел уже принести стакан ледяной водички и устроить для вас персональный потопчик.
Он ещё немного отодвинулся и начал тихонько подхихикивать. Я окончательно проснулся и уже бодрым голосом сказал:
– Ха, потопчик! Сперва землетрясение мне тут устроил, потом потоп хочет. Совсем уважение потерял! Хочешь, чтобы я совсем седой стал? Ладно! Иди спать, считай, что смену я у тебя принял. Кстати, Серёг, какая там температура на улице?:
– Да считай, такая же, что и вчера, минус сорок четыре градуса – ни хрена не теплеет. На улице тишина полная. Даже одному жутко как-то. Ну ладно, батя, пойду, сосну свой законный часок. А ты через час начинай будить наших дам, перед дальней дорогой надо хаванины побольше приготовить. Чтобы сейчас наесться, и с собой хватило. Когда ещё на такую стоянку встанем. Ну ладно гудбай, Батяня!
Он разделся и направился к своему спальному месту. Я в свою очередь встал и принялся потеплее одеваться. Выйдя на улицу и надев лыжи, я быстро объехал все наши вездеходы, заводя их. Потом перекурил, подождал ещё минут пять и в той же последовательности начал их глушить. Когда заглушил последний, мороз весьма сильно начал прихватывать руки и лицо. На улице стало находиться совсем невмоготу, и я быстрее направился в женский кунг. Рассудив, что наверняка там многие не спят и вполне может представиться возможность что-нибудь забросить в мой голодный желудок.
Как только я туда зашёл, меня сразу же окутала блаженная теплота, только потом начали работать мои вкусовые рецепторы. Все наши женщины и дети уже встали и завтракали, тесно усевшись вокруг столов. По всему кунгу разносился восхитительный аромат свежезаваренного кофе. У меня аж весь рот наполнился слюной. Я сглотнул и, похлопывая руками, весёлым тоном заявил:
– Да! Удачненько я сюда заглянул. Самое главное – вовремя! Как чувствовал, что может и мне, что обломится.
В этот момент Маша, разливавшая кипяток по чашкам, поставила чайник, повернулась ко мне и, улыбаясь, сказала:
– Так я и знала, только заваришь кофе, сразу мой благоверный заявится. У меня уже условный рефлекс выработался, всё приготовить к его появлению. Не верите? Вот посмотрите!
Она отодвинулась от плиты, возле неё на маленьком, разделочном столике, стояла чашка, с дымящимся кофе и лежал бутерброд с паштетом. Все присутствующие дамы засмеялись и захлопали в ладоши. Маша тоже засмеялась, потом подойдя ко мне, чмокнула в щёку и сказала:
– Ну, что встал? Проходи уж, садись, где найдёшь место. Тебе как обычно повезло, сейчас с нами перекусишь, а потом и с ребятами позавтракаешь.
Усевшись на край скамейки, я довольно, похлопал себя по животу и, улыбаясь, заявил:
– А ты как думала? Большому мозгу, нужно много калорий. Насчёт мозга я, конечно, точно не знаю, но вот живот, у меня, вне всякого сомнения, самый большой и выдающийся. И ты как верная жена, должна его лелеять и холить.
Смех в кунге усилился, а я, не обращая на это внимание, начал попивать кофе с бутербродом. Допив кофе, я оглядел притихших женщин и спросил:
– Ну, что, красавицы! Как вам спалось в новой обстановке? Теснота не очень раздражает?
Все отводили глаза. Только Вика, глядя прямо на меня, сказала: