Текст книги "Зимняя сказка.Дилогия (СИ)"

Автор книги: Олег Кожевников

Соавторы: Владимир Скворцов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 64 страниц)

– Вот! Словами Хана – говорит истина! Видно, волей провидения мы поехали этим маршрутом, и нашли корабль, где капитаном был истинный русский сурвайвер. Это видно по подборке литературы, справочников и карт в его каюте. При этом он как будто чувствовал, что от морозов оптические диски придут в негодность и всю информацию, хранящуюся в электронном виде, записывал на флэшках, а также держал на жёстком диске ноутбука. Вспомните, как последние месяцы, перед эвакуацией, мы все ругали себя и сожалели, что не удосужились отыскать книжный магазин или библиотеку, чтобы набрать нужную литературу, справочники и географические карты. А тут, вам предоставлен на блюдечке с золотой каёмочкой, такой громадный подбор нужной для выживания информации и карт, что просто диву даешься. Для получения нечто подобного, нужно было обшарить не меньше десятка больших книжных магазинов и потратить на выуживание таких данных не менее года. Я тут, кстати, порылся в его ноутбуке и знаете, что там нашёл – схему небольшой перегонной установки, чтобы из нефти делать различного вида топливо, включая и столь необходимую нам солярку. Да там есть схемы устройств на все случаи жизни. Так что, за такую информацию совершенно не жалко потраченного времени и сил. К тому же, в каюте имеется большой запас лекарств, нужных для тропического климата, а так же различных антидотов против отравлений. Там, куда мы сейчас направляемся, всё это может спасти нам жизнь. Так что поездка сюда, однозначно принесла нам пользу. А если посмотреть по карте, то мы проехали лишних, всего-то, километров пятьсот и то, это может быть на пользу. Не известно ведь, если бы мы ехали напрямик, до Азовского моря, то, сколько бы потеряли времени на безрезультатные раскопки заправок. А что они были бы безрезультатны, так это – к бабке не ходи, ведь плотность населения там была гораздо больше, чем в местности, где мы раскопали прошлую заправку. А теперь, времени и сил на это тратить не надо, можно спокойно двигаться вперёд. До Дона и Цимлянского водохранилища тут совсем недалеко, максимум, километров двести, а там уж и до Таганрога, который стоит на Азовском море, близко. К тому же, в рядом находящемся Донбассе, находится Лисичанский нефтеперерабатывающий комбинат, там могут оставаться ещё нефтепродукты, а если его весь выпотрошили, то, наверняка, нефть осталась в Новороссийске. Терминалы там, наверное, побольше, чем в Баку, ведь всё-таки там был самый большой порт в России по перекачке нефти в танкеры для экспорта. Там, я думаю, мы не останемся без топлива. К тому же, это порт, а значит – и корабли, если прямо сказать, мне понравилось мародерничать на них.

Прервавшись, я хлопнул сидящего рядом Володю по плечу, и добавил:

– Ну что, Интендант, придётся тебе ещё раз покряхтеть, доставая бутылку. Нужно выпить за капитана этого судна, за то чтобы он знал на небесах, что мы ему очень благодарны.

Володя, ничего не говоря, встал и, действительно кряхтя, полез в антресоль за новой бутылкой и банками с закуской. Пока он всё это ставил на стол, Саша ещё высказался:

– Кстати, наша бригада обнаружила на этом корабле небольшую сауну. Поэтому, предлагаю, завтра не суетиться с отъездом, сделать банный день, а то все воняют, как бомжи на Московских вокзалах.

Это предложение встретило полное понимание и поддержку всех присутствующих. Во время распития этой последней, незапланированной бутылки, все, уже успокоившись и осознав необходимость смены нашей цели, с увлечением занялись разработкой дальнейшего маршрута нашего движения. Успокоились и улеглись спать только глубокой ночью.

Утром подъём был в десять часов, за завтраком было объявлено нашим дамам о смене маршрута движения и о предстоящем банном дне. Известие о бане полностью завладело их сознанием, и женщины практически не отреагировали на информацию по смене нашего маршрута. Этот день, из-за поднятой суеты вокруг бани и подготовкой к отъезду, пронёсся молниеносно. Какие-то мысли по поводу нашего дальнейшего движения пришли мне в голову только в постели, когда я, уже чисто вымытый, попытался анализировать вновь выбранный маршрут. Меня хватило минут на десять, потом, я, как-то незаметно уснул и очнулся только в восемь часов утра, когда пришедшая Маша начала греметь посудой, разогревая последний на этом месте завтрак.

Глава 6

В путь мы тронулись только в десять часов утра, схема движения была такая же. В первый наш экипаж опять напросилась Вика – наблюдать за встречающимися объектами. После обнаружения ею корабля, я не препятствовал этому её решению, а, наоборот, только приветствовал. Двигались мы в уже отработанном четырёхчасовом ритме. Все наши водители уже привыкли к этому монотонному движение, даже Флюр начал гораздо реже болтать по рации.

Как-то незаметно мы въехали на замёрзшую поверхность русла реки Дон. Наш первый экипаж даже не прокомментировал это событие по рации. Комментарии начались, когда мы стали двигаться по тому месту, где раньше находилось Цимлянское водохранилище. К этому времени мы были в пути уже больше суток, температура в этой местности была -24 градуса, шёл небольшой снег. После небольшой остановки и смены водителей, когда я уже находился в полудрёме, раздался вызов по рации, и Флюр начал вещать Сергею:

– Как ты там себя чувствуешь, мой верный друг – Санчо Панса? Не угнетает ли тебя наш строгий босс? Цела ли твоя нежная попка? Ты не подумай ничего плохого, я имею в виду, не отсидел ли ты её?

Сергей, немного раздражённым голосом ответил:

– Слушай, Хан! Твои шуточки меня уже заколебали. Тебе что там, поговорить не с кем? Вас же в кабине три человека! Ты, наверное, там тоже уже всех достал.

Между тем, Флюр продолжал:

– Что ты нервничаешь, Малой, я же по дружбе тебя веселю, не даю уснуть. Можно сказать, повышаю технику безопасности и твою бдительность. А то, глядя в окна на открывающиеся бескрайние просторы, ты можешь, с непривычки, повредиться рассудком. Ты же, под своим Гомелем, не привык к таким масштабам. У вас там что: повернул голову направо – с полкилометра поле картошки и лес, повернул голову налево – то же самое, нет такого простора, как здесь. Вот уже, сколько едем, а конца и края не видать – лепота. А ты всё – бульба, бульба, – вроде бы ты и русский, а нет в тебе чувства широты и бесшабашности.

Дальнейшего трёпа я уже не слышал, сон всё-таки сморил меня. Очнулся я от тычков в бок. Открыв глаза, увидел, что мы стоим, а Сергей что-то говорит в микрофон рации. Я посмотрел на часы, с прошлой пересменки прошло чуть больше трёх часов.

– Значит, остановка внеплановая, – сразу же подумалось мне – не дай бог, если кто-то сломался.

– Малой, что стряслось? – требовательно спросил я. Он повернулся, протянул мне рацию и ответил:

– Да не чего страшного, Батя, не волнуйся. Флюр чуть там на какое-то препятствие не наехал. Сейчас они пытаются разобраться, что это.

В этот момент, из рации раздался голос Саши, он спросил:

– Серый, ты разбудил Батю?

Я дунул в микрофон, и сказал:

– Я уже внимательно тебя слушаю. Что случилось, почему стоим?

– Батя, тут такое дело, похоже, все водоплавающие корыта нас преследуют, – ответил Саша, потом немного помолчал и продолжил:

– Уже начали мешать нашему движению. Флюр прямо чуть не наехал на торчащий винт какого-то судна. А ты скажи Малому, чтобы он аккуратно подъезжал к нам, потом захвати фонарь и на лыжах подъезжай к этому кораблю. Будем на месте думать, что делать дальше. Флюр уже там, я с Викой тоже сейчас туда тронусь. Вон, вижу уже, что и Володя с Колей подтягиваются. Всё, пока, до встречи.

Рация замолкла, я посмотрел на Сергея и произнёс:

– Ну, что стоим, ты же всё слышал. Давай, подъезжай потихоньку к грузовому УРАЛу, и пойдём смотреть на это корыто.

Сергей, включив дополнительный прожектор над кабиной, начал медленно подползать к вездеходу нашего первого экипажа. Приблизившись, он встал параллельно ему, этим он дополнительно осветил лежащее практически на боку судно.

Действительно, буквально метрах в тридцати находился длинный снежный вал, у ближайшего к нам окончания его нелепо торчал только один корабельный винт, его легко было узнать – нижняя лопасть была полностью свободна от снега. Я вылез из ГАЗона, надел лыжи и подъехал к группе наших ребят, стоящих у самого этого винта и что-то горячо обсуждающих. Они спорили, к какому типу принадлежит это судно. Флюр, немного возбуждённый, утверждал:

– Да, наверняка, это какая-нибудь большая баржа. Я объехал вокруг этого корыта. Длина корабля около 140 метров – конечно, великовато для обычной баржи. Трюм у этого судна открытый и там внавалку лежит щебень. Половина его высыпалась, и внутри трюма образовались пещеры, не засыпанные снегом.

Саша же, пытался ему возражать, говоря:

– Да ладно, Хан, у тебя любое судно, которое не на море – это корыто или лоханка, в лучшем случае – баржа. Ты бы лучше внимательно изучил материалы из ноутбука, взятого из каюты капитана. Там есть хорошая подборка всех типов судов. Пока ты катался на лыжах, разглядывая трюмы, я её просмотрел. И доверяя твоему глазомеру о длине этого судна, могу сказать – скорее всего, это теплоход серии Волга-Дон. А в этой серии много судов с открытыми трюмами. Оно шириной более 16 метров, а это как раз соответствует высоте этой снежной горы, если допустить, что вода из водохранилища ушла, и судно легло боком прямо на грунт.

Подъехавший Сергей с ходу ввязался в разговор, он сказал:

– Да что вы спорите, ни о чём? Какая, нахрен, разница, что это за корабль! Самое главное в нашем деле – это, есть ли тут топливо и как, особо не задерживаясь, его добыть? Вот, что нужно обсуждать! А вообще, чем лясы точить – лучше быстрее встать на стоянку, похлебать горячего супчику, да нормально выспаться.

На этих словах Флюр и Саша дружно засмеялись, потом Флюр, продолжая изредка пофыркивать, произнёс:

– Ну, ты и чудило – Малой! А ради чего, мля, мы тут, на морозе, глотки рвём! Ты хоть понимаешь, что точно определив тип судна, мы сможем быстро добраться до танков с соляркой. Или ты хочешь опять ковыряться трое суток, перекидывая эти горы снега?

И, обращаясь уже ко мне, он продолжил:

– Эх, Батя, вот бы этой горе мышц, ещё и мозгов побольше – цены бы этому Санчо Панса не было.

В разговор опять вступил Саша:

– Да ладно тебе, Хан, наезжать на парня. Ты лучше дело говори – что сам-то предлагаешь?

Флюр, оглядев всех, усмехнулся и изрёк:

– Как будто вы не знаете мои предложения – взрыв, только взрывом мы проложим путь к столь вожделенному топливу. Так уж и быть, я готов пожертвовать своим последним резервом тола, чтобы пробить борт этой посудины. Саня, если ты уверен, что это Волга-Дон, то тогда, по схеме, мы легко найдем, где расположены танки с топливом, пробиваем там борт и, насосом, выкачиваем солярки столько, сколько нам нужно. Перед этим, из гранатомёта сбиваем снег с нужного места, лопатами, или снегоуборщиком всё там подчищаем, и я начинаю священнодействовать. Думаю, часов за десять мы всё это сделаем.

Он посмотрел на Володю и добавил:

– Если, конечно, наш Интендант расщедрится на хорошую жрачку, ну и, естественно, на дополнительный стимул…

– Слушайте, а на кой ляд нам вообще тут задерживаться, – вдруг выдал Николай, – по всем расчетам у нас и так горючего хватит до Новороссийска, к тому же, мы и взять-то сможем тонны две, не больше.

– Расчёты – расчётами, а полные баки и цистерна нам явно не помешают, – подвёл я итог разговору и добавил, – к тому же, немного времени у нас есть, вряд ли, исходя из нынешних температур, Средиземное море начнёт таять раньше конца апреля.

Потом, глядя на Сашу, спросил:

– Санёк, а реально это – гранатомётом очистить борт от снега, а потом толом пробить ход к танкам этого теплохода. Не получится ли большой звиздец этому кораблю, да и нам – грешным?

Он, даже не думая, ответил:

– Насчёт звиздеца, это вряд ли, тем более, мы, на всякий случай, отъедем подальше. А вот поможет ли стрельба из гранатомёта, то тут – не знаю, но, по любому, стрелять надо, хоть лишний снег собьем. Корабль лежит на боку с уклоном градусов тридцать, образовалась хорошая железная горка, поэтому, снег должен сверху хорошо пойти, к тому же, ему есть, где собираться – вон какая ложбина образовалась у днища. У этого типа теплоходов ёмкости с топливом находятся внизу, даже ниже, чем дизеля, поэтому, если не убрать верхний снег, при взрыве завалит пробитое отверстие и его придётся откапывать вручную. Здесь есть ещё один нюанс – борта могут быть двойные и взрывать придётся два раза.

Выслушав это, я оглядел всех наших водителей и спросил:

– Будем откапывать это топливо или ну его, побережём наши силы?

Общий настрой высказал Сергей:

– А чего не размяться-то! Пока ехали, уже все, наверное, мозоли на заднице натёрли. К тому же, нормально поесть, да и поспать на кроватях можно будет. Ведь сейчас не так уж и холодно, всего-то -25 градусов – работать можно.

Выслушав это, я стал давать распоряжения:

– Так, тогда начинаем ставить лагерь по нашей обычной схеме, только не меньше, чем в километре отсюда. Потом пообедаем и укладываемся спать. Сейчас второй час ночи, допустим, что в четыре часа уже все улягутся, значит, подъём в десять часов утра. Затем, Саша и Флюр, на рабочем модуле ТТМа подъезжают к теплоходу и с крыши вездехода, гранатомётом, сбивают снег в нужном нам месте. Ну а потом уже будет видно, что дальше делать. Да ещё, чуть не забыл – Максим, ты залезь в наш кунг и затопи печку, ну а ты, Володя, предупреди наших дам, чтобы начинали готовить обед. Всё, по коням – время пошло!

Народ стал расходиться по своим вездеходам. Минут через двадцать мы уже начали устраивать новый лагерь, а около трёх часов ночи все уже сидели за столом в нашем кунге и обедали. Этот ночной обед был очень тихим и быстрым, проходил без особых разговоров и обсуждений. Все чрезвычайно измучились долгой дорогой и мечтали поскорее принять горизонтальное положение. Я уже в половине четвёртого лежал на своём спальном месте и как будто издали слышал, как убирались последствия нашего пиршества. Как обычно, заботу о мужском бытовом благополучии несли наши жёны.

На следующее утро я проснулся от шума отдалённых взрывов, подскочил от неожиданности и получил ощутимый удар по голове, наткнувшись на перекладину второго уровня наших нар. Громко выругавшись, я даже разбудил лежащего рядом Володю, который привстал, удивлённо смотря на меня и участливо, спросил:

– Ты что, Толь? Неужели даже тебя уже укатала такая жизнь, что кошмары снятся?

– Какие, нахрен, кошмары…? Ну, Конь и спроектировал нары, мог бы, гад, сантиметров на пять перекладину повыше сделать, – сказал я, потом снова матюгнулся и продолжил:

– Уже второй раз головой долблюсь, наверное, такую шишку набил, что теперь шапку без местного наркоза не натянешь. Слушай, Володь, ты никаких взрывов не слышал?

– Не, ну точно, тебе какой-то кошмар приснился, – ответил он, – вон, уже войнушка мерещится.

В этот момент опять раздалась серия отдалённых хлопков.

– Во, теперь-то слышишь! А то – кошмары, войнушка! Я уже забыл, когда последний раз сон видел, Состояние, как у робота – поработал, потом отрубаешься, а через четыре часа снова включаешься и опять та же самая работа.

Володю совершенно не обеспокоили услышанные звуки, он, даже не меняя тона, произнёс:

– А, это, наверняка, наши вояки с гранатомётом развлекаются. То-то я сквозь сон чувствовал, как с верхней полки Саня с Флюром спускались. Я ещё, когда они вышли, посмотрел на часы, было половина десятого, ну, думаю, полчаса-то я имею право ещё соснуть.

Этими словами он пробудил и во мне способность к осмысленным действиям и мыслям. Я посмотрел на свой хронометр и присвистнул:

– Вот это даванули! Уже одиннадцать часов! Что же они нас-то не разбудили? Ведь договаривались, устраивать подъём в десять часов. А они, судя по всему, и наших дам предупредили, чтобы те нас не будили и подождали с завтраком.

– Во, Батя, чувствуешь профессиональную заботу об отдыхе личного состава, – съязвил Володя, – а ты бы всех поднял в десять часов, и все кроме, наших саперов, мучились бы бездельем всё это время. Наблюдали бы из окна, как они обстреливают теплоход. А так, мы хоть лишний часок поспали.

С верхней полки свесилась голова Сергея, позёвывая, он произнес:

– А Интендант-то прав. Солдат спит – служба идёт! Я тоже слышал, как они перешептывались, но набиваться в напарники не стал. Коль они такие ответственные и добренькие, то мне и не грех, лишнее время поваляться в тепле.

И он громко заржал, разбудив всех остальных, правда, сам Сергей заработал подушкой по голове от лежащего рядом Валеры, который после этого воскликнул:

– Да, жалко, что ночую не на нижней полке, там можно было бы дотянуться до чего-нибудь более существенного, чтобы поучить тебя хорошим манерам.

В ответ на эти слова раздался всеобщий, громкий хохот.

Вот с таким хорошим настроением, полностью выспавшиеся и отдохнувшие, мы встали и начали одеваться. Николай послал Макса в женский кунг – чтобы он предупредил наших дам, что мы полностью готовы к завтраку. Пока он вместе с Машей и Галей носил уже готовые блюда, появились и Саша с Флюром. Их появление Николай встретил словами:

– Ну что, страдальцы за народное дело, намёрзлись на улице? Я бы, на месте Бати, распорядился, выделить вам по пятьдесят грамм коньячка. Пока мы тут спали, вы уже, небось, очистили от снега весь корабль.

– А что, Мастер прав, – молниеносно поддержал его Флюр, – по крайней мере, по лишнему черпаку супчика мы с Саней явно заслужили.

– Не беспокойся, внеочередная добавка супа в обед – вам полагается, а сейчас, от общества, мы вам выделим по добавочному бутерброду с паштетом, – успокоил я этого хитрого жучилу.

Потом повернулся к Володе, подмигнул ему и предложил:

– Ну что, Интендант, я, конечно, понимаю, как тебе тяжело, но поощрить ребят надо. Так что, давай, не жмись, доставай баночку. И считай, что это плата за лишние полтора часа, которые они дали нам продрыхнуть.

Пока Володя, опять кряхтя, доставал консервную банку, ребята разделись, умылись и сели за стол, где уже стояли тарелки с завтраком. Мы опустошили их, буквально, за несколько минут. И, попивая компот из сухофруктов, Саша приступил к рассказу о том, что они сделали за это время:

– Первым, встал Флюр, он то и предложил пойти пораньше и отработать по этому теплоходу из гранатомёта. Я тоже подумал, что вас будить совершенно не обязательно, по любому, стрелять будем мы, а вы, хоть немного, но ещё поспите, да и под ногами мешаться никто не будет. Результатов нашей стрельбы пока не видно – всё в снежной пыли. Как раз, когда позавтракаем, снег осядет, и можно будет думать, что нам делать дальше. Но, всё равно, к судну надо везти сразу и снегоуборщик, и генератор, да и другие инструменты тоже. Так что, Батя, запрягай ребят, чтобы всё начинали укладывать в сани. Флюр достал из своего загашника последние три толовые шашки и положил в бардачок ТТМа.

Все внимательно слушали Сашу, и мне даже не пришлось командовать – вся техника и инструменты были давно закреплены, и каждый знал, что ему нужно делать. Поэтому, когда все оделись и вышли из кунга, никакой суеты не было. Мы быстро догрузили одни сани, прицепили их к ТТМу и, набившись как селёдки в банке, в кабину этого большого вездехода, поехали к теплоходу.

Добравшись туда, мы увидели довольно оптимистичную картину. Практически весь борт в корме судна был свободен от снега. Когда я на лыжах подъехал вплотную к месту, где по схеме должна была находиться топливная ёмкость, то увидел, что кубов двадцать снега нам всё равно придётся откидывать от борта. За мной следом подкатили и остальные ребята. Так что, мне не пришлось на пальцах показывать, кто, что будет делать. Работы предстояло, максимум, часа на три, поэтому, мы договорились, что управлять снегоуборщиком будут посменно только два человека, а именно – я с Сергеем. После чего, мы отправляемся отдыхать и в других работах участия принимать не будем. Обговорив всё это, совместными усилиями сняли "Хонду" с саней, подогнали к теплоходу, и я, начал снегоуборщиком откидывать снег от борта. Сергей вместе с остальными направился в наш лагерь, чтобы перегнать к кораблю ГАЗон – было довольно холодно, и необходимо было место для обогрева. Перед тем, как уехать, Саша отцепил сани с оборудованием и топливом, подошёл ко мне и спросил:

– Слушай, Батя, как ты считаешь – имеет ли смысл обустраивать нашу стоянку?

Выключив "Хонду", чтобы она не тарахтела, я ответил:

– Да всё зависит от Флюра. Если он сможет быстро пробиться к танкам с топливом, то тогда завтра нужно трогаться дальше. Значит, городить основательный лагерь не надо, тем более, после взрыва, всё равно нужно будет всей техникой подползать сюда, чтобы заправиться. Поэтому, вы там особо не напрягайтесь – лучше отдохните, да и наши дамы и дети уже соскучились без мужского общества.

– Понял, – коротко произнёс Саша и направился к вездеходу.

ТТМ тронулся, и я опять завёл снегоуборщик, продолжая прерванную работу.

Малой, на ГАЗоне, подъехал минут через тридцать, и я, уже основательно замёрзший, с наслаждением забрался в тёплую кабину. Вместо меня "Хондой" стал управлять Сергей. Хотя на улице, по сравнению с морозом, стоявшим в начале нашей эвакуации, было и не очень холодно, всего-то -22 градуса, мы всё равно решили меняться через каждые полчаса. Вся эта работа заняла у нас чуть больше трёх часов. Ещё до её окончания, я по рации вызвал Сашу и сказал:

– Всё, дело сделано! Бери нашего взрывника, и дуйте сюда. Пусть он покажет, на что способен. Других ребят не бери, пускай отдыхают – в случае чего, подсобниками побудем мы с Малым. Да, скажи нашим дамам и Володе, чтобы готовили праздничный обед. Даже если не добудем солярки – всё равно, мы его заслужили. Ладно, ждём вас.

После того, как мы очистили от снега нужное место у борта судна, минут через десять появились и ребята. ТТМ подъехал на пару метров к очищенному борту теплохода, и первым из него выпрыгнул Флюр. Он, даже не одевая лыж, слегка проваливаясь, подошёл к металлической поверхности и рулеткой начал вымерять расстояние от начала палубы до предполагаемого места нахождения топливного танка. Мелом, нарисовав овал, он повернулся к нам и заявил:

– Ну вот, вы видите место будущего источника солярки. Малой, ты давай, шуруй к УРАЛам и начинай, как я тебя учил, коптить рыбу. Не позднее, чем через два часа, к тебе пожалует чертовски голодный Хан, ты уж постарайся его уважить, а то больше я тебя ничему учить не буду – так неучем и останешься.

Глядя на очерченную мелом металлическую поверхность, я спросил у Флюра:

– Хан, ты бы, всё-таки, объяснил, как будешь делать отверстие? Ведь стальной лист борта очень толстый, а у тебя осталось всего три шашки с толом. Если просто прикрепишь их скотчем к борту, то при взрыве всего лишь прогнётся металл и всё – к тому же, борт может быть и двойной.

На моё сомнение, Флюр ответил:

– Правильно мыслишь, Батя! Но на это у нас есть ход конём. Так уж и быть, раскрою тебе наше с Сашей ноу-хау. Когда вы уедете, мы с Саней тоже отъедем метров на сто, после чего, Кот, как лучший снайпер, возьмёт РПГ и сделает в отмеченном месте дырку. Если после этого, наша лоханка не загорится, то туда подхожу я и толом расширяю пробоину. Потом, если даст бог, мы, все-таки, не запалим этот теплоход, то уже в самом топливном танке высверливаем отверстия, чтобы мог пройти насос, и вызываем Дохтура на бензовозе. Ну а мы, я и вас с Малым считаю, спокойно сядем в ТТМ и будем насыщаться вкусными калориями. А там, глядишь, Интендант ещё и несколько капель горячительного выделит. Остальные же пускай отрабатывают полученный внеплановый отдых – наполняют соляркой цистерну и подготавливают всё к дальнейшему движению.

– Слушай, а ты не боишься, что топливо, всё-таки, загорится и получится большой бумм…, – спросил я?

– Какой, нафиг, бумм…! Это же соляра, а не бензин, да и температура сейчас -22 градуса. Кстати, вспомни прошлый корабль, всё обошлось без всяких внутренних взрывов и даже без пожара. К тому же, сейчас у нас положение с топливом совершенно не критичное и, по большому счёту, хрен с ней, с этой соляркой, главное сейчас – не упустить время.

Выслушав это, я хмыкнул, потом хлопнул рукой его по плечу и сказал:

– Ладно, дерзайте, мужики! Вам как старым воякам, вся эта бодяга с толом и гранатомётом более знакома и близка. Ну а мы с Сергеем тогда поедем на хазу, будем ждать вас с победой.

– Да, и пускай Малой не забудет про копчёную севрюгу, – крикнул нам вслед Флюр, когда мы уже подошли к ГАЗону.

Приехав в лагерь, мы, ничего не убирая с саней, сразу же направились в наш кунг. Там все преспокойненько дрыхли, я тоже, умывшись, забрался на своё спальное место. Сергей же, чертыхаясь, отправился готовить копчёную рыбу, бубня себе под нос:

– Ну ладно, чёртов Хан, так уж и быть, сделаю я тебе рыбки, только ты топливо добудь и сам не пострадай. Я глядел на него, и мне вспомнился трогательный момент старого Советского фильма "Чапаев" – это момент, когда взяли в плен адъютанта белого генерала. С этими воспоминаниями я и уснул.

Вывел меня из сонных грез не столько шум от громких разговоров и звона столовых приборов, сколько разнёсшийся по всему помещению божественный запах свежекопчёной рыбы. Увидев, что вся наша бравая команда бесцеремонным образом сидит за столом, без меня, и каждый из них накладывает себе в тарелку огромные куски рыбы, я соскочил с кровати и громко воскликнул:

– Вы что, лишенцы, совсем потеряли совесть? Забыли, кто тут главный? Без меня уселись поедать этот вкуснейший продукт? Всех, нафиг, разжалую!

– Батя, не боись, твоя доля не тронута, я её припрятал, – успокоил меня Сергей, – да и в женщнам передал их порции.

– Тебя, наоборот, уважили, не стали прерывать твой сладкий сон, – поддержал его Саша, – к тому же, это так – лёгкая разминка перед настоящим праздничным банкетом.

Пока они говорили, я быстро оделся, уселся за стол и потом требовательно постучал вилкой по столешнице. Сергей, ничего не говоря, встал, достал из антресоли и передал мою порцию севрюги. Только после того, как полностью подчистил тарелку и взял чашку с чаем, я начал прислушиваться к ведущемуся разговору. Вдруг, до меня дошло, что если Саша и Флюр здесь, то операция по вскрытию теплохода завешена, и я, перебивая всех, спросил у нашего взрывника:

– Слушай, Хан, я, видать, всё самое интересное проспал. Скажи-ка, как там обстоят дела с пробоем борта теплохода.

Флюр, прекратив втолковывать что-то Игорю, повернулся ко мне и ответил:

– Ха, да не в жизнь не поверю, что Батя может проспать самое интересное. Ты же раздачу севрюги не проспал. А что касается теплохода, то там всё – тип-топ. Дырку в борту сделали с одного выстрела РПГ, потом, я двумя толовыми шашками расширил это отверстие и, кстати, этим же взрывом пробил дыру в топливном танке. Металл, наверное, из-за морозов, стал какой-то хрупкий. Я явно переборщил, установив там две котлеты с толом. Хотя, благодаря этим же морозам, ничто не загорелось, а солярка похожа на кисель.

– А что, там много топлива вылилось, – продолжал выспрашивать я?

– Да не волнуйся, сколько бы ни вылилось, нам заполнить заправщик – останется, – с усмешкой произнёс Флюр, – вот сейчас я и даю Дохтору с Мастером ЦУ, как им действовать при откачке топлива.

– Какого чёрта, металл стал такой хрупкий, ведь он находился под снегом, и температура там должна быть гораздо выше, чем на поверхности, – удивился я, – вон у нашей техники, нет же проблем с корпусными деталями.

В разговор вступил Володя, он попытался ответить, на высказанное мной удивление:

– Верхняя часть борта теплохода, была практически свободна от снега, он как с горки, под воздействием собственного веса скатывался вниз. Металл оголялся, а так как теплопроводность его очень высокая, то воздействие низких температур, ощущалось даже и глубоко под снегом. У нас же в подснежных гаражах, контакта с внешней атмосферой не было, и как мы знаем, там температура, редко опускалась ниже – 40 градусов. По-видимому, также было и в откопанных нами ангарах военного склада.

– А почему же под воздействием таких температур, не рассыпался наш ветряк, – продолжал я допытываться?

– Ну, это, лично твоё, Толя, везение или интуиция, установить вместо стойки корпусные детали от крана, – продолжал втолковывать мне Володя, – они были изготовлены из специальной стали, рассчитанной на большие колебания температур и ветровую нагрузку.

Я озадаченно почесал затылок, улыбнулся и предложил ему:

– Слушай, Вован, ты бы это моей Маше рассказал. А то я помню, как она грызла меня, что рядом с таким красивым домом установили это убожество. Мол, портит весь вид и не только нашего участка, но и всего посёлка. Всё пыталась на меня воздействовать, что уж если и пришла такая дурь в голову – то установи приличный, изготовленный на заводе ветряк.

– Ладно, когда-нибудь проведу с ней беседу, чтобы она холила и лелеяла такие твои мозговые заскоки, – пообещал Володя и продолжил:

– Если бы ты тогда её послушал, то мы бы здесь не сидели, а лежали бы замороженными тушами под рассыпавшимся от таких морозов ветряком.

Пока мы разговаривали, Игорь, сопровождаемый неуёмным Флюром, который решил лично, вместо Коли, контролировать процесс закачки топлива в цистерну, вышли из кунга. Максим пошёл помогать женщинам в приготовлении праздничного ужина. Сергей опять завалился спать. Остальные на трёх ноутбуках занялись изучением материалов, найденных нами в капитанской каюте. Например, мы с Сашей с большим интересом изучали материалы по трассе нашего предполагаемого движения; Володя с Колей что-то обсуждали, склоняясь над схемой перегонного устройства – этакого мини нефтеперерабатывающего завода; а заглянув на экран ноутбука, за которым сидел Валера, я увидел ожидаемую мной картинку – схему ветряка.

Этими делами мы занимались больше часа, пока Макс вместе с Галей не начали заносить уже готовые блюда для праздничного стола. После этого, все выключили компьютеры и начали с энтузиазмом им помогать. Через полчаса нарисовались и Флюр с Игорём, в кунге сразу же запахло соляркой, да так, что Галя заставила их снять телогрейки и вынести их на улицу на проветривание. Выйдя, они появились обратно минут через пять, после чего в воздухе начал ощущаться аромат знаменитого эликсира Дохтура. Галя этого запаха не знала, а Флюр с улыбкой до ушей, вешал ей лапшу на уши:

– Дорогая Галочка, то, что вы чувствуете своим чудным носиком – это наш с Дохтуром природный запах. Он особенно проявляется, когда на кожу попадает немного солярки, но до обретения полного букета, нужно ещё немного помёрзнуть. Изничтожить его можно только, если хорошо покушать, и утрамбовать это несколькими каплями водочки, после чего – подремать минуточек шестьсот.