Текст книги "Первая красавица двора (СИ)"

Автор книги: Оксана Зиентек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава третья

Новость о том, что наследник графства Биркхольц женится на любимой фрейлине Ее Величества, мигом облетела весь Люнборг. Столица готовилась к пышной свадьбе. Кто-то увлеченно предвкушал новые сплетни, кто-то – возможность блеснуть на сопутствующих помолвке и свадьбе балах. Кто-то вздыхал облегченно, что «всеобщее помешательство» среди женской части Двора наконец-то закончится, кто-то, наоборот, сожалел, что забавная охота закончилась, едва началась.

Как бы то ни было, и те, и другие, и третьи были слегка удивлены, что свадьба состоится так скоро. – Что говорить будем? – Растерянно спросила Предслава своего уже почти официального жениха, когда они чинно прогуливались дорожками парка. Теперь, после того как о грядущей помолвке узнали все, подобные встречи только поощрялись. – О чем вы? – Не совсем понял Предславу Удо. – О чем именно говорить? – Ну, вы понимаете, если я скажу, что пожениться нам приказал король... – Да, неудобно получится. – Удо на миг задумался. – Но все же знают, что у меня – маневры и должен быть в полку? Так и говорите. И я вообще не понимаю, зачем нам отчитываться перед кучкой бездельников? – Вы считаете всех, кто служит при дворе – бездельниками? – С интересом взглянула на него Слава. До сих пор ей приходилось иметь дело, в основном, с придворными. Представителей остального дворянства она видела, пожалуй, только когда сопровождала княжну к жениху. – Нет, конечно. – Граф вдруг рассмеялся, словно она спросила какую-то несусветную чушь. – Но те, кто хоть чего-то стоит, слишком заняты своими делами, чтобы настолько мелочно следить за чужими жизнями. Но, и я это говорю абсолютно серьезно, мы действительно не должны отчитываться кому бы то ни было. Я искал себе подходящую графиню. Ваша задача – сделать хорошую партию. Когда сплетни столкнули нас, я решил, что подруга королевы подходит на роль графини. А вы решили, что графская корона подходит к вашему прекрасному личику. Чего еще? – Действительно, чего еще... – Задумчиво откликнулась Слава.

Такое простое решение ей даже в голову не приходило. С того самого момента, когда она вернулась в компанию после их первого разговора два дня тому назад. Тогда Предслава даже не заметила, что все еще зажимает в руке подаренный графом перстень. «Надо же!» – с досадой подумала она садясь за вышивку. Теперь надо было думать, куда пристроить подарок. Да так, чтобы это не вызвало новые сплетни.

К счастью, похоже, граф не ошибся. Либуше явно была в курсе, кто и зачем вызывал ее фрейлину на разговор, поэтому не стала задавать лишних вопросов. Вместо этого, умело отвлекла остальных дам, словно невзначай вспомнив какую-то милую мелочь из жизни наследника. Все дамы тут же переключились на новую тему, и каждая считала своим долгом сказать что-то хорошее. И таинственное исчезновение Предславы отошло на второй план. А перстень она тайком опустила в корзинку с нитями, для верности прикрыв шелковым клубком.

Собственно, сегодняшний разговор и начался с того, что Удо спросил, почему невеста не носит помолвочный перстень. – Так ведь, помолвка – только завтра, когда в храме после службы сделают оглашение. Ее Величество обещала устроить в нашу честь небольшой вечерний прием. Исключительно для ближнего круга. – И теперь полдворца бьется в истерике, гадая, кто сегодня получит приглашение. – Граф картинно закатил глаза. – При этом, все должно выглядеть так, словно Ее Величество спонтанно собрала подруг, и у них совершенно случайно нашлось, что надеть... О, Творец, как же я устаю порой от этого балагана! Вы можете с чистой совестью носить фамильное украшение, Зилли, сегодня мы с отцом и Его Величество Генрих подписали брачный договор.

Слава кивнула, принимая информацию к сведению. Она понимала, что прежде, чем имя графа станет ей защитой, придется пройти через очередную волну сплетен. Но других способов заткнуть рты завистникам не было все равно. Единственное, что радовало, это то, что битву за место «любимой фрейлины Ее Величества» можно считать досрочно завершенной. Пока местные дамы гадали, кто же займет вакантное место, пока Любина не оправилась от родов, а Предслава отправится за мужем, в столицу собралась возвращаться Горислава.

Об этом подруге, посмеиваясь, сообщила сама Либуше: «Хватит ей в глуши свекровь стеречь. Пора своей семьей заняться». Учитывая, что мужем Горыськи был ни кто иной, как личный секретарь молодого короля, Слава подозревала, что подвинуть эту проныру будет кому угодно непросто. Где-то в глубине души она опасалась, что непросто будет и ей, но на придворные склоки, тем более, среди своих, сейчас не оставалось ни времени, ни сил.

И все же, совсем без взаимных подколок не обошлось. И отличилась тут, в который раз, все та же Доротея. После разговора с графом Слава наконец-то начала носить перстень, и, конечно, мужское украшение на ее руке не могло пройти мимо пристального внимания придворных дам. – Интересное сочетание камней. – Как бы походя заметила она из дам во время очередного «рукодельного» вечера у Ее Величества. – Сильное. – Да, действительно. – Слава сделала вид, что сосредоточенно выбирает между двумя оттенками желтого шелка. – Ничего удивительного, – не смолчала Доротея. – Перстень – явно на мужскую руку. Похоже, дорогая, граф так спешил исполнить приказ, что даже не стал возиться с переделкой. – Приказ?

Конечно же, ее слова не прошли незамеченными. Всем сразу стало интересно, что же это за приказ, который так спешно исполнял граф. – А вы не знали, да? – Доротея обвела товарок победным взглядом. – Говорят, фон Биркхольц прибежал делать предложение прямо после разговора с Его Величеством. Интересно, что же такого ему сказали?

При упоминании молодого короля дамы заметно приуныли. Из пикантного, разговор становился опасным. – Если бы вы, дорогая Доротея, слушали своего супруга, вместо подслушивать под дверью, – Язвительно откликнулась королева Либуше, – то не задавали бы подобных вопросов. Граф фон Биркхольц пришел, чтобы переговорить с Предславой, после того как получил официальное разрешение Его Величества на этот брак. В конце концов, пока родня невесты находится в Любице, официальными опекунами ее в Люнборге считается королевская семья. Поэтому, любые матримонимальные поползновения – только с личного разрешения Его Величества.

Молодая королева пристально обвела взглядом своих дам. И добавила, не сдерживая ехидной улыбки: «А вы не знали, да?». Королева взяла новую иглу, в которую одна из дам только что втянула нить нужного цвета, и некоторое время в комнате царила тишина. Дамы старательно вышивали.

– Злава, а как вы вообще познакомились с графом? – Решилась продолжить разговор одна из молодых девиц.

Насколько Предслава могла вспомнить, она приходилась какой-то дальней родней принцессе Мелиссе, поэтому могла в случае чего рассчитывать на поддержку. Ну, или полагала, что могла, учитывая, что дальняя родственница предпочла не брать ее в свою свиту, а спихнула невестке. – Да-да-да! – Подхватили остальные, предвкушая, скорее всего, какую-нибудь романтическую историю. – Еще недавно вы говорили, что он всего лишь случайно помог вам. С прической, кажется? – Да, помог. А потом о нас начали говорить. Много говорить.

Слава улыбнулась безмятежной улыбкой, снова используя россыпь цветных клубков, чтобы не встречаться ни с кем глазами. Хорошая, все-таки, затея – эти рукодельные встречи! Всегда есть повод взять небольшую паузу, прикрываясь работой. – О нас начали говорить, и граф решил навести справки, с кем же его столкнула судьба. Ну, а то, что он как раз подыскивал себе графиню – это для вас не новость. Я, собственно, от вас об этом и узнала.

Девушка наконец-то отважилась поднять глаза. Либуше смотрела на подругу детства с одобрением. На лицах остальных читались разные чувства: от удивления до разочарования, что все оказалось так, обычно, что ли. Никакой романтики. – Вы хотите сказать, что граф навел о вас справки? – Не сдержалась Доротея, понимая, что хуже уже все равно не будет. – И решил, что лучшее, что он может сделать – это вручить графскую корону рыбачке? Кажется, именно рыбаками были ваши предки? Или крестьянами? Или кем там еще? – Рыбаками. – Слава позволила улыбке сойти с лица, ощущая себя на миг свободной без этой обязательной, словно маска на маскараде, вежливой мины. Недобро прищурившись, она отложила рукоделие и прямо посмотрела на обидчицу. – Четыреста лет тому назад мой предок был рыбаком. И охотником. И хозяином на своей земле. А вот уже его сыновья были кузенами князя Болеслава, того, которого в наших (и ваших) хрониках называют Хоробрым. Конечно, я понимаю, что четыреста лет хроник – это не любовная записка. Но если уж взялись читать, то дочитывали бы, хотя бы. А кем были ваши предки четыреста лет тому назад, дорогая? – Вы лучше спросите, кем бы они были сейчас, не сумей отец Доротеи вовремя подложить дочь под сановного вельможу. – Со смешком ответила за Доротею одна из дам.

Зачинщица ссоры пошла красными пятнами. Сказанное уже давно вышло за рамки обычной дамской пикировки и теперь последнее слово было за королевой. А та сделала вид, что увлеченно рассматривает свою работу, а потом нарочито громко уронила ножницы. – Ах! – Деланно удивилась она. – Что-то я сегодня удивительно неуклюжа. Сложно сосредоточиться на узоре, когда все время отвлекают пустой болтовней.

Дамы тут же согласно закивали, всячески показывая свою увлеченность работой. А Либуше, убедившись, что все поняли намек, заговорила подчеркнуто нейтральным тоном. – Доротея, дорогая, фамильное поместье вашего мужа, кажется, находится в предгорьях? Моя дорогая невестка, Ее Высочество Фредерика, с огромной любовью рассказывала о тех краях. Думаю, нам всем иногда полезно возвращаться к корням. Как скажете? – Да, Ваше Величество. – Доротея скромно опустила глаза, но пальцы, терзающие край вышивки, выдавали ее с головой. – Вот и отлично. – Либуше усмехнулась. – Я переговорю с супругом. Возможно, в свете внезапно открывшегося у вас интереса к истории, он найдет для вашего супруга возможность отдохнуть несколько дней от государственных дел. Например, провести для вас экскурсию по галерее семейных портретов.

***

Королевский дворец радостно готовился к очередной свадьбе. В приготовлениях активнейшее участие принимала даже Ее Величество Ариана. Впрочем, почему «даже»? По ее словам, она страшно любит свадьбы и с особым удовольствием выдает кого-нибудь замуж. Участие Ее Величества служило обещанием того, что все будет намного пышнее и лучше, чем хотелось бы даже самим новобрачным.

Вендские послы снова зачастили во дворец. Ведь замуж шла одна из девушек их княжны, девица, чей отец занимал не последнее место в иерархии вендских родов. В один из таких визитов посол Велимир попросил Либуше позволить ему сопровождать ее на прогулке. Обычно это означало, что надо поговорить о чем-то без лишних если не глаз, то хотя бы ушей. Были, конечно, во дворце места, где можно было обойтись и без того, и без другого. Но посол – на то и посол, чтобы быть всегда на виду. И если Велимир не просил о встрече такого уровня секретности, значит, повод того не стоил. – Я попрощаться пришел, княжно. – Начал он после того, как были сказаны все обязательные по случаю слова. – Погостил, пора и честь знать. – Сам так решил или отец? – Либуше было интересно не только это, но и причина подобного решения. Однако спрашивать было бесполезно, лишнего Велимир все равно не скажет. – И сам, и князь... Любого посла надо время от времени менять, чтобы не засиживался. – Что ж, Велимир, теперь и ты меня оставляешь.

Либуше с послом остановились посреди парка. Дамы свиты скромно следовали на несколько шагов позади, так что слышать разговор они не могли. Королева и посол разговаривали негромко, на лицах их играли улыбки. Если бы кто-то взялся проследить из взгляды, можно было подумать, что он и обсуждают пресловутый розовый куст, изрядно подпорченный графским клинком. Садовники попытались придать кусту некую симметрию, но полностью следы "борьбы рыцаря с драконом" зарастут не ранее осени. Посол улыбался, глядя на цветущий розарий, но думая явно о чем-то своем. – Издали поместьем не сильно направляешь. С королем новый посол договорится, служба такая. А ты и без нас, хвала богам, справляешься. – Да уж, справляюсь ... – Либуше хмыкнула. – Отцу, небось, про сплетни уже доложил? – А должен? – Велимир остро глянул на молодую королеву. – Надо – доложим. Только, если ты, княжно, меня спросишь, я бы промолчал. На твоём отце – целое княжество, ему ли ещё бабьи сплетни разгребать. – Поначалу, помнится, разгребал. Либуше не то чтобы сильно хотелось вовлекать отца в семейные склоки, но немного обидно стало. Так, словно где-то там в Любице решили, что птенец оперился, и просто вытолкнули из гнезда. – Поначалу о другом речь шла.

Посол покачал головой, думая, что недосмотрел всё-таки Любомир батькович, избаловала дочку княгиня. Вроде, и умом княжна вышла, и характером... А нет-нет, и взбрыкнет по-детски. И это когда свое дитё уже в люльке агукает. – Помнишь, княжно, вотанскую историю? Ну ту, про проклятых принцесс? – Помню. А что там с Вотаном? – С Вотаном – ничего. Кроме того, что у них тогда война межусобная вышла, пока решали, кто законнее: бывшая невеста или нынешняя жена. Вот и приглядывал князь за будущим зятем, чтоб не вышло потом так, что явится откуда-то бывшая зазноба с бастардом или, того хуже, самозванец какой. – У Люнборгов не бывает бастардов. – Привычно ответила Либуше. Насколько она успела понять, эту истину в королевстве знали все. Или почти все – Мало ли чего не бывает. – Посол философски пожал плечами. – Но надо было, чтоб и не было. А теперь, когда законный наследник есть...

Либуше только кивнула. Ну, да, понятно. Законный наследник есть, она – королева, даже раньше, чем ожидалось. А дальше – их с Генрихом дело. И, все-таки, сколько ни уговаривай себя, что не гоже королеве слушать чужие сплетни, червячок сомнений нет-нет, а отзывался где-то внутри, отравляя радость. ***

Графская свадьба хоть и уступала по пышности королевской, все же, была почти событием. Почти, потому что за последние несколько лет столица успела уже привыкнуть к пышностям. Один за другим женились принца, потом коронация молодого короля, имянаречение наследника... И, все же, карета, везущая невесту к главному храму города собрала дорогой немало зевак. – Может, не надо главный храм? – Предслава уже и забыла, что совсем недавно рвалась замуж. Теперь эта суета вокруг ее скорее пугала, чем радовала. – Увы. – Удо, который как раз разрывался между подготовкой к свадьбе и подготовкой к маневрам, зашел ненадолго проведать невесту. – Я бы и сам предпочел одно из родовых поместий, скромный храм и деревенских детей, обсыпающих нас лепестками цветов и собирающих мелкие монетки по пути кортежа. Но в качестве ваших опекунов на свадьбе будут присутствовать члены королевской семьи. Поэтому – только главный храм.

Пани Мерана, пожилая вендка, приданная княжеской четой в дуэньи дочери и ее подружкам, вчера целый вечер расчесывала Предславе косы, вполголоса напевая старинные песни. – Ох, Славушка, вот и тебя выдаем. – Вздыхала она. – И опять, не по-людски. – Так князь велел, пани Мерано. – Славе и самой взгрустнулось.

Сколько ни тверди про княжью волю и девичью долю, а в Любице шла бы она к святилищу в сопровождении всей семьи. Отец и братья, и младшие сестры, и прочая родня. И всяк видел бы, что девица рода немалого, если что, есть кому вступиться. Здесь же за ней стояли король с королевой. Вроде, много, а если что, например, случись заксонскому мужу оступиться и влезть, куда не просят, вступятся ли?

К тому же, Слава знала об особенностях магии сиятельной подруги. Поэтому с самого начала, как только пошли сплетни, она больше всего боялась, что Либуше спросит ее прямо. Природники, они ведь мыслей читать не умеют, только чувствуют ложь. Как сказать княжне, что у Славы и в мыслях не было зариться на ее мужа? Почует ведь, и подумает невесть что. Тем более, что после разговора с княгиней думала об этом Слава, и не раз. Даже после свадьбы Либуше нет-нет, а и позволяла себе помечтать, как оно было бы, если бы... Только помечтать, ничего более. Но, говорят, заксонский Творец и за это карает.

Пани Мерана по-своему истолковала слезы в глазах подопечной. – Ты поплачь, поплачь, девонька. Невесте перед свадьбой положено поплакать.

А Слава и сама не могла сказать, плачет она от страха перед неизвестностью или от облегчения, что этот суровый граф так вовремя подвернулся на ее пути. Или, точнее сказать, что его так удачно на этот путь повернули. Девушка так и не спросила у Либуше, чья это была задумка, ее или Генриха. Какая разница, главное, есть как есть. Вскоре она станет женой наследника графства, а там – и графиней. В отсутствие свекрови никто не станет оспаривать место хозяйки.

Сам день свадьбы прошел как-то очень быстро. Казалось, вот только утром Славу разбудили служанки, чтобы помочь собраться, а вот уже почтенные дамы знаками показывают ей, что пора покидать праздник. Брачная ночь должна была непременно произойти здесь, в столице, иначе сплетен потом не оберешься. Только оказавшись в спальне, Слава позволила себе признаться, как устала за этот день. «Хоть бы граф не сильно долго задержался» – мысленно взмолилась она, прикрывая ладошкой откровенные зевки. К счастью, граф действительно не стал задерживаться. Выждал ровно столько, сколько требуют приличия, чтобы дать молодой жене подготовиться (или просто дождался знака от кого-то из сопровождавших Славу дам) и пришел.

Предслава во все глаза смотрела на мужа. Было, с одной стороны, страшно неловко вот так таращиться, но и сил отвести взгляд не было. Дорогие замужние подруженьки – Либуше с Любиной, пару дней тому назад устроили ей веселые посиделки. Учитывая статус их мужей (о которых, вроде, сплетничать не гоже), обе изо всех сил старались обойтись намеками. Но, судя по тому, как обе то и дело сбивались на хихиканье, самое веселое в замужестве начиналось тогда, когда за супругами закрывались двери.

И вот сейчас ей предстояло, так сказать, познать это веселье на собственной шкуре. Только почему-то было совсем не смешно. Дамы, как и подобает, проводили ее до покоев и вместе с ней дождались жениха. Говорят, раньше молодых еще и раздевали при почетных гостях, чтобы никто потом не мог сказать, что ему всучили жену (мужа) с изъяном. Но эти обычаи давно ушли в прошлое. Только в семьях правителей все еще продолжали придерживаться давних традиций, и то, в куда более мягком виде. Но там понятно, там каждый брак – дело государственной важности.

Глава третья (часть вторая)

Жениха тоже привели друзья. Втолкнули в дверь, шумно поздравили молодых и удалились, повинуясь строгому взгляду одного из принцев. От волнения Слава даже толком не разглядела, которого из них. Не король Генрих, и слава богам. Девушка даже вздрогнула при мысли, что в брачную постель ее провожал бы тот, кого вот уже второй месяц все сплетники настойчиво туда укладывают.

Но, как бы там ни было, посторонние покинули спальню, оставив супругов наедине. И теперь Слава сидела в постели, разглядывая графа в необычном виде. А тот стоял у двери, словно не зная, что делать дальше. Наконец, граф Удо отмер первым и извиняющимся тоном сказал: «Я прошу прощения за этот балаган. Традиции... чтоб их! Надеюсь, вам не составит труда подождать еще несколько минут?» – Да, конечно... То есть, конечно, нет. – Слава, которую вырвали из размышлений, немного потерялась в формах чужого языка. Вот ведь, сколько ни учи... – Отлично. – Граф улыбнулся, любезно сделав вид, что не заметил заминки. – Я – мигом.

И скрылся за дверью, за которой, как предполагала Слава, должна была располагаться гардеробная и, скорее всего, проход в его комнаты. У Либуше во дворце каждый из супругов имел личную гардеробную, и еще общую дверь, которая соединяла спальни. Здесь же Слава, от нечего делать разглядывая комнату, второй двери не обнаружила. Значит, гардеробной придется пользоваться общей.

Возникло искушение устроить почти детскую шалость – подкрасться на цыпочках к двери и в щелочку подсмотреть, что там делает муж. Но она удержалась, напомнив себе, что она теперь – почтенная замужняя дама, а не «Славка-сорока», как окрестила ее сгоряча пани Мерана. И надо же иногда головой думать, что ли. Во-первых, что подумает новоиспеченный муж, застав жену на подглядыванием? А, во-вторых, что она там увидит такого, чего ей не покажут сегодня же ночью? Можно сказать, прямо сейчас.

Граф действительно не заставил себя ждать. Он вошел совсем не аристократично, открывая дверь гардеробной плечом, поскольку руки были заняты какими-то шкатулками. Праздничный камзол Удо сменил на ночной халат, в открытом вороте которого виднелась простая рубашка. Кончики волос были влажными и завивались в смешные колечки. Сейчас, по мнению Славы, муж выглядел не вельможным графом, а обычным, слегка смущенным парнем.

Она вдруг вспомнила, что ему, на самом деле, не так и много лет. В дворцовых разговорах граф Удо представлялся почти старым холостяком, но все судачили о том, что ему «давно пора жениться» исходя, в первую очередь, из того, что он – единственный наследник и последний в роду. А если посмотреть, то разница в возрасте у них была совсем небольшая, года четыре, наверное. – Вот, – Несмотря на «домашний» вид, граф оставался серьезным. – Выбирайте, что понравится.

Он сгрузил шкатулки на стол и, походя, сунул жене в руки верхнюю из них. А сам вернулся, чтобы закрыть дверь в гардеробную. Пока Слава возилась со шкатулкой, граф подошел и сел в изножии кровати. – А что это? – В шкатулке оказались шесть крохотных фиолов хрустального стекла. Каждый из них был закрыт плотно притертой крышечкой, а внутри маслянисто плескалась янтарного цвета жидкость. – Откройте и понюхайте сами. – Подмигнул, словно приглашая принять участие в совместной шутке.

«Хм, благовоний мне еще не дарили» – Предслава решила, что это – неплохой знак, и открыла первый флакон. Запахи были разными: пара – откровенно мужских, один – слишком резкий (кажется, жасмин с чем-то еще), еще один запах Слава не смогла распознать. Но все равно, было приятно, что брачную ночь муж решил начать не с самого главного, а с подарков.

Граф терпеливо ждал, пока Слава выбирала. – Мне надо выбрать что-то одно? – Спросила она, не зная, чего от нее ожидают. – Для начала – да. – Последовал ответ. – Тогда – вот этот. – Слава указала на фиол, содержимое которого пахло бергамотом.

Граф никак не прокоментировал выбор, просто взял шкатулку с остальными фиолами и отставил ее на консоль. Из выбраного же фиола он плеснул немного себе на ладонь, и осторожно растер. – Что вы делаете? – Заинтересовалась Слава. Ответом было лишь короткое хмыкание. – Сейчас покажу.

Неожиданно граф наклонился вперед и задул свечи на прикроватном канделябре. Комната погрузилась в темноту, лишь слабый отголосок лунного света пробивался сквозь шторы. – Ой. – Слава дернулась от неожиданности, когда сильная рука схватила ее за ногу. Но испугаться по-настоящему она не успела, когда почувствовала, что эта рука не столько держит, сколько поддерживает. А второй рукой граф неожиданно нежно пощекотал ее стопу. – Ай-ай! Щекотно! – Взвизгнула, не удержавшись. – Надо же, – Лица Удо в тени балдахина видно не было, но, судя по голосу, он забавлялся. – Такая взрослая девица, а щекотки боится.

Он снова провел пальцами по стопе Славы, стараясь поменьше касаться особо чувствительных точек. Комнату заполнил пряный аромат. Ощущать, как кто-то массирует нахоженые за день ноги, было неожиданно приятно. Слава даже вытянулась поудобнее, охотно позволяя перехватить и вторую ногу. – Зачем вы это делаете? – Не удержалась от вопроса, когда теплые ладони скользнули выше. – Затем, что вы меня не выбирали, и я вас не выбирал... – Последовал негромкий ответ. – Так зачем же делать нашу жизнь еще более сложной? Может, я и не придворный красавчик, но не скотина же...

В первые минуты Предслава потерялась в ощущениях. Их было столько сразу и таких разных, что никак не шло рассортировать их и обозначить словами. Поэтому она позволила более опытному (кто бы сомневался) Удо вести эту партию, а сама просто следовала за ним в надежде, что как-нибудь потом разберется. И во времени она, как оказалось, тоже потерялась. Ей казалось, что время уже, наверное, близится к рассвету. Тогда как граф, отдышавшись, поспешил вежливо извиниться – Простите, Зилли, если я был несколько поспешен. Мне показалось, что чересчур много ... эм-м... внимания будет для вас сейчас утомительно. Поспешен? Слава распахнула глаза, проследив взглядом за огоньком. Это граф зажигал одну свечу на оставленном канделябре. Если это было поспешно, то сколько же тогда в его понимании "долго"?! Но оказалось, что на самом деле времени прошло совсем немного. Луна все так же светила сквозь шторы, и лучик ее света едва сместился по узорчатому паркету.

В неярком свете свечи граф Удо встал, накинул халат и подошел к гардеробной, заглянув за дверь. – Если вам нужно освежиться, все уже готово. – Что готово? – Не совсем поняла Слава, медленно возвращаясь к реальности. – Ах, да... Да, конечно.

Встала, смущенно одергивая рубашку, и благодарно кивнула, когда муж накинул ей на плечи теплый халат. Во всей вечерней суете Слава даже не заметила, когда горничные оставили его где-то, наверное, на спинке одного из кресел. – Вы в порядке? – Она подняла глаза, впервые с момента близости встречаясь с Удо взглядом, и утвердительно кивнула. – Похоже, да. – Похоже... – Хмыкнул понимающе. – Знаете что, Зилли, давайте-ка я вас провожу... – Нет! – Взвизгнула, представив себе этот момент. Но Удо, казалось, не услышал ее протестов. – ...Провожу до двери. – Невозмутимо продолжил он начатую фразу. – Я – в порядке. – Повторила уже более настойчиво, получив в ответ пожатие плеч. Мол, если дама настаивает...

В гардеробной действительно все уже было готово. В уголке, отделенном от остального помещения расписной ширмой, были приготовлены подогретые полотенца и теплая вода. Интересно, слуги воспользовались входом через спальню графа или заранее приготовили кипяток, в ожидании, что все остынет, пока хозяева выясняют свои отношения? В любом случае, такая предусмотрительность пришлась как нельзя кстати.

Уже возвращаясь обратно, Слава услышала шум в спальне. Заглянув в приоткрытую дверь увидела, что горничные уже меняют белье. Похоже, этот дом, на самом деле, не так уж и нуждался в хозяйке. Подумала, что если в полку у мужа такой же порядок, то ничего удивительного, что король Генрих – сам знатный вояка – ценит своего графа.

Подумав о Генрихе, вспомнила и о том, как после свадьбы Либуше придворные дамы шептались, что: «Его Высочество – весьма требовательный муж». При этом, слово «требовательный» всегда произносилось так многозначительно, прикрываясь веерами. Задумалась, интересно, а можно ли назвать требовательным ее, Славы, мужа? Как между ними все сложится дальше? Либуше, помнится, не выглядела после свадьбы особенно счастливой. Возможно, дело как раз в том, что, как сказал граф (называть его по имени «Удо» мысленно все еще удавалось с трудом), много мужского внимания утомляет? Спросить бы у кого-то, да не у кого, придется до всего доходить самой.

Вздохнув, Слава толкнула дверь, входя. Граф стоял спиной к комнате, глядя в окно. Как ни тихо ступали по ковру босые ноги, он обернулся. Большинство свечей снова были погашены и в неярком свете оставшейся было видно, что Удо держит в руках две шкатулки. Слава вспомнила, что он их принес вместе с той, первой, с которой так занятно началась их супружеская жизнь. – Вот. – Казалось, граф снова не может подобрать слова. – Это – для вас, Зилли. – Благодарю, вас... Удо. – Все эти расшаркивания в ночных халатах выглядели, по мнению Славы, немного странно. – А что там?

Сдержанная улыбка была ей ответом. Она легко читалась даже в полумраке. – Хотите посмотреть? Подождите, я зажгу свечи. – Нет, спасибо. Просто, скажите, если это не большой секрет, конечно.

При мысли, что ей предстоит опять оказаться перед малознакомым мужчиной, хоть и мужем, в одном белье, Славе сделалось не по себе. Хватит, нагляделся уже. Опять же, хоть граф и обещал не докучать, но кто знает, до чего он там досмотрится. Тем более, что, как оказалось, из более опытных дам, порывавшихся надавать новобрачной советов, правды не сказал никто. Ни те, кто советовал «смириться и потерпеть», ни те, кто обещал «самое интересное – после свадьбы». Интересно было, плохо – нет. Но повторения все равно не хотелось. Во всяком случае, сейчас Слава прекрасно без этого бы обошлась. – Все, что пожелает дама. – Голос мужа был вежливым, словно они не в спальне разговаривают, а где-нибудь посреди парка, на прогулке. – Вот в этой шкатулке, – Он снова поставил оба подарка на столик и указал на шкатулку побольше, – диадема младшей графини. Полноправной графской короны я вам пока предложить не могу, но это фамильное украшение вы можете носить по праву. И я настоятельно прошу вас появиться в нем завтра, когда мы спустимся вниз к гостям. – Хорошо. – Слава кивнула, принимая правомерность этой просьбы. – А здесь... Надеюсь, вам понравится. – Граф осторожно провел рукой по меньшей, более плоской шкатулке. – Ее Величество Либуше задала моду на более изящные вещицы. Но мастер посоветовал мне подобрать к диадеме именно такой узор.

Он на миг замолчал, словно раздумывал, не открыть ли шкатулку прямо сейчас, но потом решил, видно, не портить впечатление темнотой. – Меня уверили, что так подарок лучше подойдет к диадеме. Но если вам покажется, что это слишком старомодно, мы всегда можем заказать переделку. Это – лично ваша вещь, Зилли, до вас ее никто не надевал. – Спасибо. – У Славы снова не нашлось более умных слов. Да и вообще, усталость брала верх и заксонские слова находить становилось все сложнее.

Возможно, граф подумает, что ему в жены досталась косноязычная особа, но поделать прямо сейчас с этим Слава ничего не могла. Оставалось только надеяться, что ее скупых благодарностей будет достаточно, потому что слишком уж подчеркнуто указал он на то, что подарок не выудили по случаю из фамильной сокровищницы. Но искать скрытые смысли сил тоже не было. К счастью, новоиспеченный муж и сам явно не горел желанием проводить ночь в разговорах. Поэтому лишь коротко поклонился в ответ. – Это вам спасибо. Отдыхайте, госпожа графиня. Не смею вам мешать.