Текст книги "Первая красавица двора (СИ)"

Автор книги: Оксана Зиентек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

А на следующее утро Удо отправил отцу записку, чтобы тот ждал его к обеду. Последние два года старый граф не жил в столичном особняке. Он почти полностью перебрался в одно из поместий. Крохотное, фактически, раньше это был всего лишь хутор, который семья получила с приданым то ли три, то ли четыре поколения тому назад. Это поместье никогда не приносило особого дохода, но близость к столице делала его удобным для короткого отдыха. Поэтому семейство фон Биркхольц выстроило там небольшой, но удобный, господский дом и отдыхало, когда обязанности отца не позволяли надолго оставлять столицу.

После смерти жены старый граф почти все свободное время проводил там, предоставляя сыну, словно в подтверждение статуса, управлять графством из старинного родового особняка. Вот туда-то, в поместье, и отправился Удо для встречи с отцом. Можно, конечно, было поймать графа в королевских архивах, было бы быстрее. Но разговор предстоял сугубо семейный, чем меньше чужих ушей – тем лучше.

Старый граф выслушал сына внимательно, по ходу разговора вычерчивая на листе какие-то одному ему понятные знаки. Иногда согласно кивал, иногда – скептически поджимал губы. Но выслушал до конца. – Ты хорошо подумал? – Спросил он, дослушав. – Да, в общем... – Удо пожал плечами. – Думать-то я об этом начал не вчера.

Мне не нужна выскочка, мечтающая стать графиней. Потому что как только она ею станет, я перестану быть ей нужен. И нищенка слишком знатного рода тоже не нужна. Потому что как только я женюсь, вся ее родня тут же вспомнит о своем высоком происхождении и захочет жить по статусу, а не по средствам. А за чей счет, спрашивается? За наш? Ну, и хочется, конечно, чтобы жена больше интересовалась домом, а не дворцовыми интригами. Но и совсем уж откровенной дурой чтобы не была. – Извини, сын, – старый граф улыбнулся одной из редких своих улыбок. – Мелисса фон Ратиборг уже давно и прочно замужем. И тут ты сам виноват, между прочим. Начал бы искать на пару лет раньше, глядишь, успели бы выхватить перед Его Высочеством. А вот других таких кандидатур я что-то не припомню. – Вот! – Осенило Удо. – Точно! А я все думал, кого бы тебе привести в качестве примера. Пап, посмотри там в архивах, ладно? Какая-нибудь младшая ветвь хорошего рода, но без лишних амбиций.

Старый граф кивнул, снова сделав себе пару пометок. В принципе, во всем королевстве было не так уж и много графских родов, чтобы вот так, запросто отбрасывать кандидатуры дочек. Но вот если посмотреть на графских внучек или, чего уж проще, племянниц... Тут, пожалуй, в любой семье найдется своя небогатая родственница.

Пообещав поискать в генеалогических древах подходящих листочков, граф отложил свои заметки и задал вопрос, который мучил его с самого утра. – Сын, я, конечно, безмерно рад, что ты наконец-то одумался и решил выполнить свой долг перед родом. Но, скажи-ка, с чего вдруг такая спешка? Еще пару недель тому назад ты уверял меня, что еще никуда не опаздываешь? – Да вот, есть у меня подозрения...

И Удо честно рассказал отцу о случайной встрече в дворцовом парке и о внезапном интересе к нему молодого короля. – Женят ведь. Просто женят и не спросят. С рождением наследника Ее Величество отвлеклась немного от игры в куклы. Но рано или поздно родственники ее фрейлин начнут слать письма с напоминанием. И тогда бесхозный граф может оказаться очень даже кстати. – Так а в чем беда? Вот тебе и разгадка, – граф указал кончиком пера на заметки, сделанные со слов сына. – Вендки, говорят, чудо как хороши. И родня, опять же, далеко, на шею не сядут. И приданое дадут. Если родители обделили, Его Величество добавит. – Боюсь, я уже знаю, о ком речь. – Поморщился Удо. – Генрих уже спрашивал. Пока, правда, только намеками. Хороша, да. Такой красавице, да при придворной должности, разве захочется заниматься поместьем? Ей восхищение подавай, балы, наряды, украшения, толпу придворных поэтов... Ай, неважно!

Или, того хуже, начнут с другими дамами красотою меряться. А у меня – поместья, полк... Меня хоть завтра могут отправить куда-нибудь на границу, или куда Его Величество прикажет. И я всего лишь хочу, чтобы моя жена была моей женой, а не чьей-попало.

Граф мысленно недобрым словом помянул покойную супругу. Ах, Луиза-Луиза, чего же тебе не хватало?! Ведь было же все: титул, богатство, влияние при дворе. Любовь? Ну, была и любовь, да. Он тогда закрыл глаза на эту любовь, пожалел молодую дурочку. Думал, с годами перебесится, научится если не мудрости, то осторожности. А она, оказывается, попробовав герцога, решила, что сильно продешевила, согласившись всего лишь на графа. С чего ей вообще вздумалось почти через двадцать лет вспоминать старое увлечение? Было и было... Забыли. Так нет же... Решила на старости лет опять поиграть в роковую красотку.

Словом, к опасениям сына старый граф Удо отнесся с пониманием. Ему и самому после непростых времен хотелось только покоя. Однако же, он – это он, а вот сыну пока на покой рановато. Поэтому, уже на следующий день старый граф перед тем, как отправляться в архив, написал и отправил одно важное письмо. А потом, вопреки обычаю, отправился не в архивы, а во дворец, на малый королевский выход. Только вот, сперва послал слугу убедиться, что Удо, как и собирался вчера, действительно отбыл из столицы в поместье к знакомому. Говорит, тот обещал подобрать для полка несколько хороших коняг.

Во дворце графу, надо сказать, слегка удивились. Но не сильно. В конце концов, все знали, что старый Удо надолго не покидал столицу. Просто, не любил дворцовой толкотни. Если Его Величества Эриха это устраивало (а его, как известно, устраивало многое, если служба шла исправно), то и остальным не выпадало жаловаться. Поэтому старый граф Удо спокойно прошелся туда-сюда, перекинулся парой слов со старыми знакомыми, заговорил с четой фон Пехштайн, справившись о здоровье младшей невестки. – Да, хвала Творцу. Кстати, – граф (с относительно недавних пор) фон Пехштайн словно ненароком оглянулся по сторонам, проверяя, нет слишком ли много рядом лишних ушей, и спросил. – А почему она – не твоя невестка? Почему наша, я знаю. А почему ты упустил неплохую партию для своих парней? Вроде же, вы с бароном отлично ладите? – Может, именно потому? – Негромко хохотнул старый граф. – Не зря же говорят венды: «Хочешь поссориться с другом, пожени своих детей». Но, вообще-то, была такая мысль. – Но? – Но дети были еще настолько малы, что мы не стали спешить. Мало ли, как жизнь повернется. А потом первая жена барона умерла, не оставив наследника. И Луиза, милостив будь к ней Творец, решила, что младшему сыну титул нужнее. Удо было все равно, нам с бароном, собственно, тоже... – Титул? Так ведь Роде потом, кажется, снова женился? – А почему нет? Он и сейчас еще не стар, а тогда, так тем более. Но ты же помнишь мою Луизу? – М-мда...

Фон Пехштайн, хотя и служил по другому ведомству, не по тому, которому пришлось близко свести знакомство с покойной графиней, кое что об этой истории знал. В первую очередь, в связи со скоропостижной женитьбой Эрвина. Как и знал то, что история эта закончилась немножко не так, как судачили в светских салонах. Но чего старый дипломат точно не знал, что и в какой мере из этого известно самому фон Биркхольцу. Да и дворец – не лучшее место для обсуждения подобных историй. Поэтому он перевел разговор на другое. – А что это ты во дворец выбрался, книжный ты червь? – Да, так... Говорили на днях с Удо, обсуждали новости и я заметил, что половина имен для меня уже – просто безликие имена. Решил выбраться в люди, посмотреть, так сказать, что тут за молодая поросль наросла. – О-о-о, дружище... Хотя, впрочем, дети как дети. Не хуже наших, если так подумать. – Да понятно. Помнишь, как наши воспитатели стенали, что такого бесшабашного поколения они не помнят? – Ага, а потом так же стенали воспитатели наших сыновей... Было время. – Слушай, заедь как-нибудь ко мне в поместье. Ну, ты знаешь, тут рядышком. Поговорим по-человечески. А то от нашего старческого брюзжания даже цветы вянут. – Удо фон Биркхольц заметил глазом зацепку, ради которой, собственно, и пришел во дворец. – Кстати, а что это во-он там за цветочек? Не знаешь ли, чья?

Граф фон Пехштайн слегка повернулся и сделал вид, что приглядывается, пытаясь скрыть тонкую улыбку. Ох, Удо, старый ты книжный червь! Это же ты с кем тягаться вздумал в придворных политесах, в тем, кто зубы съел на дипломатической службе? Мог бы, между прочим, и сразу сказать, что пришел на смотрины. – А, эта... Это одна из вендок молодой королевы. – А во-он та, маленькая брюнеточка? – А это – внучка...

Графиня фон Пехштайн, тонко улыбнувшись, подключилась к разговору, в двух словах описывая ту или иную из стайки девиц, окружающих Ее Величество Либуше. Ругать не ругала, но умному человеку достаточно иногда не того, что скажут, а того, о чем промолчат. Эта беседа уже была полностью безопасна для всех, кроме, разве что, молодого Удо. Потому что свежая сплетня о том, что старый граф наконец-то всерьез заинтересовался подходящими кандидатурами произведет во дворце настоящий фурор. Не так и много осталось в королевстве неженатых графов.

В свою очередь, граф Удо расспрашивал как бы походя, не выказывая явного интереса ни к одной из девиц. И это устраивало всех, поскольку давало каждой семье поле для маневров. Охоту за будущим графством для дочерей и внучек можно было считать открытой. – Боюсь, дружище, повод наведаться к тебе в поместье в ближайшее время появится не только у меня. – Усмехнулся фон Пехштайн. – Ничего. Если посетителей станет слишком много, повод наведаться в поместья появится и у меня. Благо, оно у Биркхольцев не одно.

Собеседники рассмеялись. «Как замечательно, что наши мальчики уже женаты» – с улыбкой заметила графиня. – «И как замечательно, что наш старший в свое время наследовал «всего лишь» баронство. Боюсь, за графство девицы порвали бы его на мелкие кусочки».

На этой веселой и, одновременно, ностальгической нотке старый граф завершил разговор со старыми знакомцами и отправился дальше по залу. Иногда он подозревал, что для этого, собственно, и был предназначен так называемый «малый выход». Ожидая выхода короля, вельможи обменивались свежими сплетнями, смаковали свежие скандалы и намечали будущие союзы. Словечко тут, шутка там... Старый граф умел быть придворным, просто, в последнее время эта роль отнимала слишком много сил.

Один из королевских пажей нашел графа, когда тот обсуждал охоту с кем-то из старых соратников. Нашел и вручил небольшую записку. «Скажи Его Величеству, я благодарю и буду непременно» – Ответил граф негромко под завистливыми взглядами придворных. Раскрывать смысл записки не требовалось, достаточно было посмотреть на мундир посланца.

***

После выхода и ряда официальных аудиенций, Эрих Пятый получил доклад, что граф Удо фон Биркхольц ждет в приемной. – Зови! – Велел он, и добавил, чтобы подали чай и все, что полагается к разговору двух старых друзей.

Граф вошел, исподволь оглядел кабинет, в котором ничего не менялось вот уже столько лет. Поклонился. – Здравствуйте, Ваше Величество! – Здравствуй, Удо! – Эрих Пятый приветливо кивнул в сторону кресла. – Садись, дружище. Мы с тобой уже столько лет дружим, что, хотя бы тет-а-тет, можем оставить все эти церемонии. – Спасибо. – Искренне поблагодарил граф. После нескольких часов на ногах мягкое кресло было очень даже кстати. Устроившись поудобнее, он добавил с легкой иронией. – Ваше Величество. – Вредничаешь. – С теплой улыбкой покачал головой Эрих. – А ведь, помнишь, когда-то я для тебя «величеством» не был. – Так и я тогда не графом был. Тогда мы оба были просто мальчиками, чьи отцы были вечно заняты государственными делами. А потом как-то р-раз... и выросли. – Да-а... – Эрих задумался. Хотел напомнить Удо, что таких мальчишек во дворце тогда воспитывалось куда больше, чем два. Только вот другом, как оказалось, назвать можно было далеко не каждого.

Однако, король решил не тревожить друга своими сентиментами. Тут и у самого уже сердечко иной раз шалит. А Удо, казалось, и вовсе сник после предательства жены и сына. И пусть он сам десять раз виноват в том, что допустил в своей семье такое безобразие, незачем тревожить зря. Хватит и того, что старый улитка выполз, наконец-то, из своей раковины и снова научился говорить о чем-то, кроме службы. Кстати, надо послушать, о чем. – Ладно, в нашем с тобой возрасте вспоминать былое становится опасно. – Пошутил Эрих Пятый. – Слишком длинная цепочка получается, столько мы не выпьем. Так что давай о настоящем. Что там у тебя? – У меня? – Граф лукаво прищурился. – У меня (Как там венды говорят?) – товар... Тьфу ты... Вот! Вспомнил! У меня – купец. – Ого! – Эрих не выдержал и рассмеялся. Правду, значит, донесли собиратели дворцовых сплетен. Удо долго жалел наследника, давая тому много воли. А сейчас решил взять дело в свои руки. – И за каким же товаром охотится твой купец? – Да в том-то и беда, Ваше Величество, что ни за каким. Зачем ему дорогой товар, за которым охотятся, если в любом из своих поместий запасов – полно? И безо всякой тебе охоты, только свисни. Только-вот, род достойно продолжить надо. И тут уж, как ни крутись, проторговаться никак нельзя.

Граф хитро подмигнул и оба мужчины весело рассмеялись. Игра получалась занятная, и король готов был положить, ну, не руку в огонь, но уж палец – точно, за то, то у старого друга уже и товар на примете есть, и цена назначена. – И что, пришлось тебе старостью лет самому на смотрины податься? – Продолжил он подначивать друга. – А не боишься, что дорогой товар выберет тебя вместо сына? – А это, Ваше Величество, будет еще одной проверкой. – Старый граф усмехнулся, но как-то не очень весело. – Вы и сами-то понимаете, что всей работы не переделать, раз уже сейчас сына припрягли. А я ведь еще на пару лет старше буду. Так что умная девица между «стать графиней года на три» и «...графиней года через три» выберет второе. А дура... А зачем мне еще одна дура в семье? Так и род совсем выродиться может.

В ответ король только хмыкнул. Ишь, как заходит. Была бы у короля незамужняя дочка или племянница, Эрих подумал бы, что Удо никак не меньше, чем к принцессе свататься собрался. Но, увы, дочку им с Арианой Творец дал совсем ненадолго. А с внучками мальчишки все тянут да тянут. Кстати, Удо тоже тянет, а времени у короля всегда мало. Надо бы поскорее решить дело, тогда для простого человеческого разговора больше времени останется. – Ладно, дружище, увлекательные истории рассказывать ты всегда был мастером. Но у меня, как ты помнишь, лишнего товара нет. Своих «купцов», кхе-хе, еле отоварил. Говори прямо, есть кто-то на примете? Кто-то – настолько дорогой, что без королевского сватовства и сунуться не пытаешься?

В ответ граф только хитро улыбнулся. – Я тут подумал, Ваше Величество, что у Ее Величества Либуше еще не все подружки замужем. – Вендки? – Вскинул бровь Эрих.

Свои обязательства перед Любомиром он выполнил, пристроив одну из девиц за родного племянника. Как говорится, выше только принцы, но их неженатых уже не осталось. Остальные же высшие аристократы осторожно присматривались к чужеземкам, никак не решаясь оценить, чего от них будет больше в семье: вреда или пользы. Эрих не настаивал, обсудив с Арианой, что лучше оставить все на волю Творца. А граф, похоже, уже все решил. – А Удо твой что думает по этому поводу? – В отличие от графа, сын его при дворе иногда появлялся. – А Удо моему если волю дать, он себе сестру орденскую бы в жены взял. И в обители держал бы между своими визитами. Очень уж больно его Луиза зацепила. А взрослый, казалось бы, парень. – А ты, значит, сводничаешь? – Снова не смог сдержать улыбку король. – Да сохрани Творец! – Картинно возвел руки к небу старый граф. – Я, Ваше Величество, только справки навожу. Расскажите-ка, что за ценный товар доверил вам хитрый князь Любомир? У них же там такие жемчужины иной раз находятся... Одна история с потерянной княжной чего стоит!

Когда на следующий день кроль Эрих пересказывал часть этого разговора сыну, Генрих только хмыкнул. – Знаешь, папа, старый граф недооценивает своего сына. Пока вы там интриги затеваете, он уже свое мнение ясно высказал. – Во-от даже так? – Эрих Пятый заинтересовался. – И что же он сказал по этому поводу? – «Слишком красива», – Картинно наморщив нос передразнил молодой король Генрих наследника Биркхольцев. – Но, что самое интересное, эта – слишком хороша, а остальных он вообще как-бы не заметил. – Думаешь, дело сладится? – А почему бы нет? С нашей стороны, чем не жених? И не стар, и богат, и титул будет, да не самый маленький, к тому же. Любомиру придраться не к чему. – А наши что скажут? Не спровоцируем ли очередной заговор, обставляя верхушку одними вендками? – Нашим, собственно, тоже жаловаться не на что. Это же у них под носом бесхозный графский наследник все эти годы ходил, меньше зевать надо было. И потом, шесть девочек – разве это «обставить верхушку»? – Да, действительно.

Эрих вздохнул. От фразы вроде: «Старею, все больше осторожничаю» он привычно воздержался. Но самому себе врать все труднее, ноша, которую он честно нес более сорока лет, становится все тяжелее. И там, где он когда-то шел напролом, для сына хочется подстелить подушек. Да и самому, чего греха таить, хочется дожить остаток лет в покое. Может, даже и получится.

С тех пор, как в Вотане взошел на престол новый король, появилась наконец-то надежда договориться. Хотя, помня, чем занимался ранее этот самый король, особо в его добрые намерения Эрих не верил. Скорее, в то, что немолодому уже мужчине тоже захочется некоторой передышки. Возможно, король Вотана будет настолько занят воспитанием внуков, что влезать в дела соседей ему будет просто некогда.

Король Люнборга недобро усмехнулся, вспомнив, как элегантно решил бывший глава вотанской тайной службы вопрос с наследниками. По старинным законам Вотана высшая знать имеет право присутствовать при рождении наследника. При рождении, да, но не при зачатии. И если ребенок является прямым носителем крови правящего короля, наследником его крови и магии, то какая разница, от которого из сыновей он был зачат? Кто рискнет жизнью целой семьи, пытаясь что-то доказать? Тем более, что о наличии больного законного сына знают все, а о наличии здорового бастарда – единицы из своих.

Король Эрих одернул себя, с усилием возвращая мысли к разговору с сыном. А то что-то его опять занесло в сферы высших государственных интересов. А они ведь всего лишь говорили о женитьбе одного молодого упрямца. – Слушай, Генрих, а кто же это там такая барышня, что даже для будущего графа – «слишком хороша»? – «Слишком красива». – Поправил Генрих. – Да все та же, подружка Либуши. Первая красавица двора и все такое. Новую сплетню не слышал? – Какую из них? Если про девушек, то нет. Если нам эта сплетня будет чем-то грозить, о ней мне доложит или Эрик, или Герцог. А если нет, то это – к матушке, ей по должности положено знать, чем дышат ее дамы. -Да... – Король Генрих брезгливо поморщился. – И про девушек, и не только. Запустила какая-то дрянь слушок, что я на две стороны одеяла поворачиваться успеваю. Дескать, не зря же Любомир такую красавицу в подружки отправил, что даже дочь красотой затмевает. – Что, правда затмевает? – С интересом переспросил старый король.

Он попытался вспомнить всех девушек, которые мелькали рядом с Либуше и, кажется, понял, о ком речь. Прехорошенькая девчушка, да. Но чтобы до такой степени... – Сложно сказать. – Генрих недовольно дернул плечом. – Но девочку мне жаль. Не знаю, хватит ли у нее ума и выдержки не дать впутать себя в эти склоки. Потому что с недавних пор дворцовых гадюк занимают два вопроса: как Либуше терпит рядом с собой более красивую подругу и когда наша Рике сойдется с этой Злавой в поединке за право называться первой красавицей двора. – Вот же! Делать им больше нечего, драные курицы! – В сердцах выругался король Эрих.

Этого ему еще не хватало! Любомир – ладно, если сама Либуше не пожалуется, то и старому многоженцу придраться будет не к чему. Окажись эта сплетня хоть бы и правдой, это даже не младшая жена, как у вендов заведено, фаворитка – это, считай, говорить не о чем. И вообще, пусть сперва в своих покоях стороны у одеяла пересчитает! А вот граф Моритц, будучи союзником хоть и куда менее мощным, был также и менее надежным. И, к сожалению, пока еще нужным...

Король поймал себя на том, что снова углубился в вопросы международной политики. – Вот что, сын, давай-ка мы сначала посоветуемся с твоей матушкой. А уже потом будем решать, как лучше.